Осмотрев весь номер Майкл был приятно удивлён во второй раз, номер наполнял не только уют, но и парочка музыкальных инструментов, а в частности это были пианино и скрипка. Его внимание привлекла скрипка. Она была отнюдь не новой, не без дефектов, что собственно и придавало ей шарма. Кажется, она была выполнена из массива ели. Для него это показалось весьма странным аспектом, в номере дешевой гостиницы хранятся музыкальные инструменты. Для чего? Для кого? Подсознание сразу же выстроило причинно-следственные связи, и он пришел к выводу, что раньше здесь был обустроен подвал – запасник или это просто остатки из музыкального магазина «седых» времён, которые чудесным образом не успели разворовать. В этой глуши конечно вряд ли кто-то интересовался подобным искусством, я сомневаюсь, что большинство населения этого богом забытого города могло бы узнать «Реквием по мечте» Клинта Мэнсела. Он встряхнул головой, тем самым выбросив ворох мыслей.
Скрипка, пианино прекрасно дополняют обстановку этой мрачности, а вот бара то нет, даже намёка на него. – Он посмотрел на засыпающую Лис и предложил ей выпить.
С собой у него была припасена бутылка Jagermeistera, отличный напиток для подобных случаев. Лёгкое опьянение и чистая голова, ровно то, что им нужно было сейчас. Налив две стопки, себе и ей, немного поговорив они решили, что было бы неплохо осмотреть окрестности этого места.
Ночь, зимняя прохлада и почти ни одного фонаря, но очень и очень глубокая атмосфера, и свежий холодок леденящий сознание. Он любил гулять ночами, особенно в незнакомой местности. Из головы не выходила скрипка. Майкл умел немного играть на струнных, а в частности на гитаре, лобзал когда-то дворовые песни, хоть и посещал музыкальную школу в далёком детстве. С годами это увлечение напрочь забылось, струны вытеснили книжные коллекции, которые собирались огромными томами на стеллажах, а дворовые песенки окутала пелена современности и иногда классической музыки перед сном. Он шёл и думал о том, что эта скрипка несла свою определенную историю и ему хотелось узнать какую именно, он хотел бы узнать кому она принадлежала и почему её так предательски бросили или быть может просто продали, ради какого-то недостающего доллара. По мне так это веяло кощунством, ведь музыкальный инструмент – это друг для того, кто на нем творит, это больше чем друг, это твой партнер, он всегда с тобой, особенно в минуты отчаяния. Ведь именно в эти минуты мы бросаем любимое дело и хватаемся за крепкий алкоголь, сигару, писательство и конечно за музыку.
Они шли молча. Это странно, но скорее всего сказывалась накопленная усталость и им попросту нечего было сказать друг другу, так как у каждого в голове был определенный вихрь событий, который вытеснял настоящее. На тот момент работа велась над делом одного врачишки, отнюдь не в белом халате, а кровавом, о сведениях которого Майкл принял решение умолчать. Слишком близкое дело для него. После переквалификации и ухода из медицины он не читал медицинских журналов, не брал дел, связанных с больницами, пытался всеми силами отстраниться от насущного прошлого. Суда еще не было и дело может перейти в любую непонятную для всех и каждого стадию. Сил на всё это они потратили много, что даже начали забывать друг о друге. Он адвокат. Адвокат, который защищает убийц, насильников и прочих составляющих субъектов низшего звена нашего социума, а она, она… Лис, его помощница. Верная, благодарная помощница, довольно умна, эрудирована и не многословна. Помнится, он вытащил её довольно не из хорошей ситуации, хоть и немного смешной. Лис проходила по делу по статье о мелкой краже и его представили на её защиту. Ехала себе девчушка в такси, узрела забытый телефон, да и присвоила его себе, а рассеянный хозяин оказался отнюдь не простак, заявил, да и нашли телефончик, как говорится по горячим. Конечно на тот момент она не знала о последствиях поднятой штуковины, но как известно незнание закона, не освобождает от ответственности. Вот так и попалась она на его глаза. Разрешилось всё полюбовно, дело закрылось, и он решил исследовать её. Она была интересна для него как некий объект исследований в виде познания самого себя, но картина данного видения перешла совсем в другую историю, которой он собственно был рад. Она стала отличным союзником не только ему, но и науке в целом.
Каждый в своих мыслях. – Интересно, о чем она думает?! Его всегда интересовало, что творится в мыслях женщины, почему именно в эту минуту она идёт с ним занудой и ничему не противится. В конце улицы он увидел огоньки. В надежде подумав о том, что это какая-нибудь забегаловка, в которой можно было бы поужинать. Или уже позавтракать? Как знать, как знать, глубокая ночь, томно переходящая в утро. Это была маленькая, уютная и симпатичная кофейня с совсем домашним интерьером. Они заказали два больших капучино и уселись на, так называемой веранде, хотя то, где они находились мало походило на веранду. Они начали говорить о чем-то незначительном, просто набор слов ничего для них не значащих и вдруг взгляд Майкла упал на книгу, лежащую на соседнем столике. Начинался дождь, стало прохладно и он подумал о том, что пора бы возвращаться в новоиспеченное пристанище. Он еще раз посмотрел на книгу, встал и подошел к девушке, которая пятнадцать минут назад приготовила для них кофе:
– Простите Мисс, кто-то оставил книгу, вон на том столике, не мог бы я её забрать? Начинается дождь, не думаю, что кто-то решится вернуться за ней в столь поздний час. – Сам того, не понимая зачем ему данный экземпляр, он упрямо просил девушку всем своим видом дать положительный ответ.
– Да, конечно. Забирайте. Я не люблю читать. – Улыбнувшись ответила она и опустила в телефончик.
Покорно взяв книгу со стола даже не посмотрев, что она в себе несла он двинулся вслед за Лис.
Придя в номер, Майкл и Лис улеглись каждый в свои постели. Книгу он зашвырнул в один из имеющихся шкафов, в комнате №2. Как обычно включил спокойные мелодии и попытался уснуть. Сон не приходил, но вместо него Майкла посетила тревога. Что послужило появлению этого чувства он не мог знать, но ему было не по себе от слова совсем. Хотелось убежать или вылететь прямо из окна, только бы подальше от сюда. Включив свет, он закурил, закинул ногу на ногу и чуть слышно произнёс:
– Так работать нельзя. В действительности он осознавал это. Дело было сложным, доказательная база полной, а аргументов в защиту не так много, исходя из этого развалить это дело задача не из лёгких. Слушание состоится совсем скоро, а ему казалось, что он совершенно не готов к выступлению. Хотя он полагал, что так происходит всегда, у всех и во всём, примерно так же как у авторов, или несостоявшихся хирургов.
– Я считаю, что автор каждого бестселлера видит свою работу никчёмной, а на деле из этого получается шедевр, не редко экранизированный. – пронеслось в мыслях у Майкла. Эти мысли внесли немного позитива, чему он был несомненно рад. Порывшись в чемодане, он нашёл парочку книг, полистал, но желания читать не возникло. Он ждал света. Он ждал наступления нового дня. Эта ночь стала очень странной для него, прежде он не припоминал подобных случаев из своей практики. Спустя четверть часа он всё же уснул. На кресле. Шторы в комнате были не прикрыты и первые лучи солнца заставили Майкла открыть глаза. Сделал он это с трудом. Тело ныло, он чувствовал сильный, надвигающийся дискомфорт предстоящего дня. Хотя он был свободен, и мог посвятить его самому себе, отдыху или работе. Этим днём он был волен распоряжаться по своему усмотрению. Погода за окном порадовала, довольно приятная температура воздуха за окном и чистое небо. – Небо то чистое, а вот моя голова затуманена. – подумал Майкл и отправился под душ. Он никогда не любил и не вожделел воду, в частности моря или озёра не пребывали в списке его любимчиков, но вот наполненная тёплая перед сном ванна и утренний душ доставляли емк расслабление и сеяли желание жить. Он вспомнил ночь после убийства Кэролин и это жуткое пребывание в воде озера, лодку… Быстро отбросив эти нехорошие мысли, он приготовил себе кофе и открыл новостную ленту. Куча записей, цитат, чьи-то «недоблоги», парочка политических новостей и т. д., что там обычно пишут? Всё как всегда, никаких происшествий и ничего серьёзного, что могло бы привлечь его внимание. На столе одиноко лежала брошюра с надписью: «завтраки в номер от отеля Парус. Звоните. Доставим в лучшем виде, быстро за 59 минут». Стоп, что? Отеля? Вот это Вы посмеялись. Старое зданьице больше напоминало общежитие секционного типа. Номера внутри, конечно выглядели не плохо, что не могло не радовать, ему даже нравились некоторые вещи здесь, но вот до статуса отеля, руководство явно замахнулось, не по-детски, однако. К тому же, когда он подъезжал, помнится он я видел вывеску с надписью «гостиница», а тут отель. Ну, что же, скромности этому местечку не занимать. Он отбросил ненужную ему брошюрку и принялся допивать кофе.
Очнувшись глубокой ночью, валяющимся на кровати, рядом с Майклом находилась скрипка и книга, которую он присвоил себе прошлой ночью. Что происходило в прошедшие часы он не помнил.
Чертовщина какая! – возмутился он и стал сползать с постели.
Голова гудела, подобно его огрели чем-то металлическим, он был разбит и его мучила жажда. Стакан с утреннем кофе был перевёрнут, воды в комнате он бы не нашёл и при обычных обстоятельствах, не то, что в этом хаосе. Выйдя из комнаты, Майкл направился к Лис, двери были распахнуты, на полу разбросаны какие-то листы с записями. Никого не найдя, он увидел скомканный лист на тумбочке близ дивана, развернув его он разобрал знакомый почерк:
«Майкл прости я вынуждена уехать двадцати двухчасовым поездом, ничего не объясняю. До встречи, Лис». Он посмотрел на часы, стрелки показывали 04:07. – Отлично, почти пять утра.
Что произошло? Номер вверх дном, Лис уехала, он снова ничего не помнил. К слову у него бывают провалы в памяти, после того случая. Просто какой-то отрезок событий берёт и стирается из его подсознания, хоть он и привык к этому, но по-прежнему чувствовал неудобства. Такое случалось при некоторых негативных событиях. Он предположил, что они могли повздорить при обсуждении дела, начался спор, он слетел с катушек и его память вытеснила всё то, о чём они могли спорить и орать друг друга в поисках истины и доказательств. Случившемуся он не удивился и принялся прибирать в комнатах. После принял ванну и решил пару часов вздремнуть, потом прогуляться до здания суда, что-нибудь перехватить и связаться с Лис. Нужно было обязательно ей перезвонить, мало ли чего он там наговорил, впрочем, она была приучена к его грубостям и нисколько на них не обижалась, хотя бы потому, что Майкл достаточно ей платил.
Войдя в суд, он направился в канцелярию. Заседание было назначено на девять часов утра завтрашнего дня. Времени было навалом, а идей его провождения не очень-то и много. Он вошёл в сеть для того, чтобы ознакомиться с местными достопримечательностями, их оказалось не много, и он решил проехать к одному заброшенному домику в окрестности неподалеку. Вызвав такси и проехавшись по ухабам, Майкл оказался в довольном живописном местечке, не буду вдаваться в историю о том, кто был владельцем и т. д. На участке расположились несколько строений церковь, довольно неплохо сохранившееся, гараж и очень красивые, антуражные ставни от бывших ворот. Сделав пару снимков, он присел на ступени, точнее на то, что от них осталось и закурил, записал кое, что в блокнот, осмотрелся и отправился к реке. Неподалёку должен был располагаться подвесной мост с которого открывался отличный вид на местные пейзажи. Тишина, такая романтичная тишина умиляла его, он искренне радовался ей. Это место было похоже на то где он впервые встретил Кэролин. Воображение сразу же нарисовало картину из прошлого десятилетней давности. В городской суете совершенно забываешь о том, как выглядит спокойствие. Не могу знать, сколько он провёл в том месте, уединившись с самим собой, ибо он совсем потерял счет времени. Он был бы рад остаться здесь жить, честное слово, в довольно большом расстоянии от города. Ему нужно было это спокойствие и умиротворение.
Лис. 4 сентября
Уехать от Майкла в ту ночь, было большой ошибкой и Лис поняла это спустя несколько часов после возвращения в столицу. Ей наскучило это дело, эта гостиница, неприветливые люди, нищета, исходившая от каждой щелки, и она приняла решение бросить эту работу, после того как он позволил себе в очередной раз наорать на неё, без причины, просто потому, что был таким человеком. Хотя раньше ей это не доставляло неудобств, почему-то в этот раз это было крайне неприятно, почему она сама не понимала. Гостиница давила на неё, она практически не спала, чувствовала дискомфорт, который только нарастал. Лис оставила записку, неспешно собралась, предварительно забронировав машину, которая доставит её к месту назначения. Это была ночь с воскресения на понедельник.
Понедельник, почему нельзя отменить понедельники?! – подумала она про себя с досадой и вышла к машине.
Поездка была скучной. Водитель оказался настолько корректным, что не проронил ни единого лишнего слова. Это конечно не плохо, но довольно угнетающе. Лис уснула, проспав несколько часов она открыла глаза почти на подъезде к месту назначения, расплатилась с водителем и пошла пешком домой. Идти было не далеко, минут пятнадцать, по пути она купила два стаканчика капучино, порылась в сумочке в поисках ключей и направилась в сторону дома. Подойдя к входной двери, вставила ключ в замочную скважину и вошла в квартиру. Её никто не встретил, потому что сделать это было не кому, бойфренд собирался забрать свои вещи после отъезда Лис с Майклом и как оказалось это произошло.
Всё-таки ушёл к этой чёртовой шлюхе! – произнесла она в пустой прихожей.
Лис плюхнулась на диван и стала добивать кофе. Что делать дальше она не знала. Основной работы нет, запаса денежных средств едва хватит на следующий месяц. Майкла она не недолюбливала, хоть и была благодарна за то, что он внёс более-менее стоящие коррективы в её существование. Но так не могло больше продолжаться, ей было скучно, пропал задор, а тяга к приключениям осталась. Она искренне хотела, изменить всё то, что её окружало, но силы не хватало. Время от времени конечно происходили те или иные взлёты и падения, но на моментах, которые можно было бы сопоставить с удачей и стремлением к чему-то лучшему, Лис опускала руки и неслась во все тяжкие. Сейчас был похожий момент.
Майк. «Центр вселенной».
Вернувшись после недолгого путешествия к местным развалинам, весь день Майкл провёл в номере. Читал, пытался наигрывать мелодии на одиноко стоящем пианино, обработал сделанные фото, они получились очень даже стоящими. В конце дня он решил выбраться поужинать, что было довольно-таки сложно осуществимо. Не думаю, что здесь есть хотя бы стоящие заведения, не то чтобы рестораны. Конечно он надеялся на то, что сможет наткнуться на, что-то действительно «вкусное». Он поймал такси сразу же возле гостиницы, сел в машину и с ходу спросил у таксиста:
Не знаешь куда бы можно было заехать на огромный, вкусный и калорийный ужин?
«ЧайМёд», забегаловка с неплохой выпивкой – ответил таксист, а после спросил: – Едем туда?
Да, пожалуй, да. Полагаю, что там есть хоть какие-то закуски, помимо кофе. – он улыбнулся, защелкнул ремень безопасности и уставился на дорогу.
По лобовому стеклу спускались мелкие капли дождя, фонарей по пути он не встретил от слова совсем. Действительно, кто будет заниматься благоустройством дорог в провинциальном городке? Конечно никто, поэтому и складываются подобные ситуации в отношении, например, персонала гостиниц и безопасности на дорогах.
Войдя в главный зал ресторана, он осмотрелся и приметил столик в углу, рядом с окном, ему показалось, что там будет уютно. Незамедлительно Майкл направился к выбранному столику, к счастью или сожалению он не был зарезервирован. Он заказал бутылку «ягеря», крылышки, апельсин, пачку сигарет и пепси. Напитки и апельсин принесли сразу же, чему он несомненно был рад. Играла лёгкая и спокойная музыка, Майкл смотрел в окно и ждал порцию своего ужина, как вдруг он увидел… То, что он увидел поразило его.
Его взгляд мимолётом пал на окошко и на струящиеся капли в которых он разглядел отражение. Это отражение нарисовало ему Кэролин. Он отчетливо видел все изгибы её лица и глаза. Её такие родные, красивые и бездонные глаза, которые он никогда бы и ни с чем не спутал.
Первым, что он почувствовал это была боль, которая накатилась на него как огромная бочка и не давала возможности дышать. Каких-то пару секунд у него было возможности двинуться в своём собственном оцепенении. Спустя минуту он повернулся и увидел девушку, сидящую напротив, которая мило улыбалась и смотрела в экран телефон. Это была она. Она или как две капли похожая на неё копия. Его разум понимал, что ошибки быть не может, но и такой реальности тоже существовать не могло. Он приподнялся, направился к ней и выдавил:
– Кэролин… – она приподняла голову и отозвалалсь:
– Извините, Вы обозвались меня зовут Шеён.
Ярость – очень сильная эмоция. Он прочувствовал её всем своим нутром и из его глаз выкатилась маленькая струйка. Он стоял в забвении и смотрел на неё. Просто стоял, минуту, десять минут, час, он не знал сколько это длилось. И он продолжил бы, пока его не окликнул официант:
– Сэр, не могли бы Вы пройти на своё место? Кажется, девушка не совсем довольна Ваши присутствием.
Он обернулся, посмотрел на ухоженного молодого парня, повернулся и быстрым шагом выбрался из забегаловки. Расстегнул рубашку, вдохнул. Сознание было как в тумане. Майкл двинулся к ближайшему «каршерингу», взял автомобиль и резко тронулся, ему показалось что он зацепил бампер соседней машины, заорала сигнализация, которую он едва слышал, подождав буквально секунду он поставил передачу и с рёвом вымахнул на шоссе. Его трясло, уцепившись за руль обеими руками он начал орать. Он просто кричал в лобовое стекло в до гонку другим машинам. Майкл пытался время от времени сохранить хладнокровие, маневрировал между потоками, стало быть он действительно хотел остановиться по середине дороги и убежать. Убежать, нырнуть в холодную воду, что угодно, куда угодно, только бы это хоть как-то успокоило его. В секунды затуманивания он не видел ничего, просто фонари, просто проблески дорожной разметки и больше ничего, до того момента пока не почувствовал жуткий удар и не понял того, что перевернулись сразу два автомобиля. Он попал под грузовик. Он не чувствовал себя, не слышал своего крика от истошной боли, он слышал только гул сирен и шарканье какой-то бумаги, будто страницы книги самопроизвольно переворачивались на ветру.