Еще месяц мы прожили в абсолютном спокойствии. Его волновало, что я не выхожу на улицу, что решила бросить университет и что я так и не рассказала свой секрет. Меня волновало только одно: он никогда не заходил дальше поцелуев. Чтобы ни происходило, какая бы ни была атмосфера, он каждый раз останавливал меня и себя. Спросить я просто не имела права, ведь в отличие от него, сама держу сотни секретов. Сегодня снова вечер вина и игр в карты. Я смотрю на Кита, который ловко открывает бутылку, и не узнаю в нем того парня, за которым увязалась с заброшки. Карие глаза обрамлены ресницами, светлые волосы приведены в порядок, а губы мягкие и розовые. Кто бы мог подумать, что это просто период в жизни человека, а на самом деле он совершенно другой. Кит сел напротив и достал карты:

– Лика, сегодня на желание или вопросы?

– Желание! И я все сделаю, чтобы победить!

Проиграв три раунда подряд, я успела: сделать бутерброды, сказать сложную скороговорку пять раз и даже отжаться от пола. И вот, наконец, моя победа!

– Кит, поцелуй меня и не смей останавливаться на этот раз! – загадала я. Он остался на месте и уставился на меня, не сказав ни слова. Затем он отвёл глаза и выдохнул. Что-то не так.

– Лика, ты правда этого хочешь? – голос парня был очень серьезный.

– Я ради этого отжималась тут, – старалась я снять напряжение шуточным ответом. Парень ещё раз выдохнул, затем встал и наполнил бокал.

– Лика, я боюсь заходить дальше, потому что могу сделать что-то не так, – наконец признался он.

– В каком смысле?

– В тот день, когда я на тебя напал, ты должна была испугаться насильника. Но… Ты просто сидела и смотрела. Я много думал об этом и боюсь, что твоя главная тайна связана с чем-то подобным – он отпил вино и снова отвёл взгляд в сторону. И он оказался прав. Смысла скрывать больше нет. Видимо, это клеймо навсегда будет со мной.

– Это было почти восемь лет назад. Я поругалась с отчимом и сбежала из дома в очередной раз. Я знала, что все бросятся меня искать, и потому ничего не боялась. Мне нужно было внимание и, возможно уже тогда, психотерапия. Родители меня будто не слышали. Иногда мне хотелось хорошенько потрясти их за плечи и прокричать, что вот она я, что они нужны мне, – я перевела взгляд на книжный шкаф, и теребя руками край футболки, продолжила: – На этот раз я решила пойти в бар и выпить, чтобы они осознали, насколько я крутая и на что способна. Но возле бара… я даже не поняла откуда – было темно и тихо – на меня выскочил мужчина, и закрыв мне рот огромной грязной ладонью, стал шептать на ухо, что перережет горло, если я вздумаю его не послушать. Затем он затащил меня в трейлерный парк и запихнул силой в глотку таблетку. Я начала давиться, но он, схватив меня за волосы, откинул мою голову назад и стал вливать в мой рот какой-то жуткий алкоголь. Буквально через пару минут я не могла сопротивляться. Я видела их, чувствовала, как они насилуют меня, но не могла пошевелиться. Черт, я даже не могла заплакать. Мне казалось, это длилось несколько часов. Тогда я, наверно, и сошла с ума. Во всяком случае после того события я перестала чувствовать абсолютно всё. Даже когда был суд, я не испытывала ненависти. Даже на занятиях с психологом я не чувствовала в них нужды. Родители были жутко рады, что я это пережила. Но я не пережила. Я там умерла. А никто и не заметил, – я закончила рассказ, и тут меня охватила паника. Я снова пустая, я не чувствую ничего здесь, в комнате, в которой я много месяцев снова чувствовала. Кит увидел страх в моих глазах, пытался обнять и без конца извинялся. А я снова смотрела в окно, мне не хотелось плакать или кричать на кого-то. Мне ничего не хотелось.

– Лика, боже мой, пожалуйста, ответь, – Кит не скрывал слез, голос дрожал.

– Кит, все в порядке… – ответила я не своим голосом.

– Лика, я не дам тебе снова уйти, я вижу, как ты пытаешься! Пожалуйста, посмотри на меня, умоляю! – шептал парень и легонько встряхивал меня за плечи.

Глава 11

За окном наступила красивая осень: багровеющие кроны, лужи с отражением неба и доброе осеннее солнце. Мои картины были пропитаны теплом, наполнены мягкими силуэтами, пестрили яркими, огненными красками. Что бы дальше ни случилось, я никогда не расстанусь с Китом. Он, в отличие от десятка психологов, смог вернуть меня в тот день и затем снова оживить. На секунду пустота вернулась, я почувствовала её. Мне кажется, она неотъемлемая часть меня, но её легко заполнил Кит и его тепло. Я где-то читала, что психиатрические проблемы не лечатся, но можно вызвать стойкую ремиссию, если усердно подбирать терапию. Моя терапия – он, серая квартира в старом доме, свет заправки и краски.

– Лик, тебе надо выходить на улицу! Ты уже серо-бледная! – не унимался парень.

– Кит, я всегда такого цвета. И на улице ничего мне нужного нет, – ответила я, по-ребячески надув губы.

– Нет, нельзя общаться только со мной! Мы можем оповестить твоих родителей, что ты здесь. Встретиться с ними, встретиться с этими курицами-подружками…

– Нет! – перебила я, – Пока рано!

Кит выдохнул и выругался вполголоса. В его словах есть смысл, но мне нужно время.

– Так или иначе, мне нужно уехать на неделю к родителям, – наконец выдал он.

– Что-то случилось?

– У отца юбилей. Я могу взять тебя с собой…

Парень замолчал и уставился в окно. Я понимаю, почему он не хочет оставлять меня одну. Неужели мне придется согласиться? Это будет странно? Хотя с чего? Они не знают обо мне ничего.

– Куда ехать? – я собрала все силы, чтобы голос не был неуверенным. Кит улыбнулся и, подойдя ко мне, обнял.

– Достаточно далеко.

Глава 12

– У тебя есть машина? – моему удивлению не было предела. Мир становится больше нашей квартиры, обрастает вещами и людьми. Меня это пугает?

– Да, красавчик-Камаро 2005 года. Уже почти раритет! – Кит говорил с гордостью, глаза горели, будто он обладатель слитка золота. Хотя каждому свои ценности.

– Классная машина, мне нравится, – ответила я и села на пассажирское сидение.

Кит открыл заднюю дверь, закинул сумку с вещами и пакет с подарком, а потом сел за руль, и мы поехали.

– Нам долго ехать? – спросила я, открывая бутылку воды. Кит внимательно смотрел на дорогу и, даже не повернувшись, ответил:

– Около 500 км, к ночи будем.

– Весь день в дороге, не хорошо, если устанешь, скажи честно! Мы лучше опоздаем.

– Ладно.

Я и не знала, что люблю путешествия. Осенний пейзаж, пролетающий за окном, сменялся простой, но атмосферной архитектурой маленьких городков. Удивлением была и музыка в машине, учитывая, что последние месяцы проходили только в звуке наших голосов. Музыкальные предпочтения, впрочем, у нас схожи. Всю дорогу мы болтали о том, что неплохо бы купить свой дом с участком, что не нужны нам собаки или кошки, так как их больно терять и что карты и вино – единственная традиция, которую мы перенесем в этот дом. От этих разговоров я улыбаюсь, и на душе спокойно и тепло. Я живу, я – здесь и сейчас. Как всё вовремя и правильно!

– Нам, действительно, лучше остановиться и передохнуть – голос Кита был необычно уставшим.

– Конечно! Мы едем уже много часов, давай свернем на просёлочную и отдохнем, – поддержала я. Кит, без лишних слов, свернул в лес.

Мы поужинали сандвичами, которые купили на заправке, и запили все водой. Кит выглядел бледнее, чем обычно, но я старалась ему даже не намекать на то, что это заметно.

– Что-то я нефигово в себя поверил, Лик. Ты меня заразила жизнью, – устало улыбнулся парень и повернулся ко мне.

– Взаимно, Кит, – прошептала я , глядя ему в глаза. Рука потянулась к его щеке, где красовался шрам, мгновение я помедлила, вспомнив, что раньше он не давал его касаться, но он не мешал, и я провела по нему ладонью. Он закрыл глаза и выдохнул. Ему надо отдохнуть.

Утром, бодрыми и свежими, мы вернулись на трассу и еще до обеда приехали в дом детства Кита.

Глава 13

– Мальчик мой, ты смог приехать! Как твоё самочувствие? – широко распахнув объятья, к парню приближалась женщина лет пятидесяти: высокая, стройная дама, с аристократической сединой и безупречным макияжем. Кита явно смущала её манера приветствия, он обнял её и скупо ответил:

– Привет, всё хорошо. Это Лика, моя… девушка. Лика, это моя мать Амалия.

Взгляд дамы перешёл на меня с явным удивлением. Но её воспитанность и природный такт не дали проявиться удивлению неприлично явно.

– Очень приятно, миссис Паркер! – ответила я, широко улыбаясь.

– Взаимно, милая моя! Боже, как я рада, Кит! У меня нет слов! – Я ошиблась, это было не удивление из-за неприязни, но смятение и осознание того, что её сын налаживает личную жизнь, и раны заживают. Женщина обняла меня и крепко прижала.