Дурные

– Спасибо, что сказала, – Лана раздражённо фыркнула и сморщила нос.

– Не, ну, живая же, чем тебе не нра?

Она всё ещё медитировала на сникерсы и чипсы, когда Лана вернулась.

– Это ты дала пацану сигарету? – уточнила Лана.

– Ага.

– Зачем?

– Ну, он попросил. И пообещал, что на заправке курить не будет.

– Агнешка, они малолетки!

– Да ладно, восемнадцать-то им есть, чего ты. Они брат и сестра, я так поняла, он вроде Поль или Пауль – ну, так назвался. Говорят, что приехали сюда на машине, но им два колеса пробило, а запаска только одна, и вот теперь сидят и ждут, пока можно будет починить.

– Чего ждут-то? – нахмурилась Лана.

– Не знаю. У них тут какие-то свои планы.

Лана машинально проскользила взглядом по вендинговому аппарату.

– Я не видела здесь других машин, – проговорила она.

– Я тоже, – Агнешка наклонилась к цветасто кричащим упаковкам. – Лан, у тебя нет мелочи? Этой штуке не понравились ни бумажки, ни карточка, а монеток у меня почти не осталось.

– Есть, но эту гадость я тебе покупать не буду. У нас хватает с собой еды.

– Жаль. Может, у них есть кофе, – протянула Агнешка почти мечтательно. – Я бы сейчас не отказалась.

– Да. Я тоже, – Лана изучила ячейки внимательнее. – У них есть. Вот он.

Она бросила монеток, аппарат задумчиво зарычал и выдвинул вперёд с полки ленту сцепленных пакетиков кофе три-в-одном. Последний пакетик зацепился и утянул за собой вниз в лоток ещё одну короткую ленту.

– Инвайт! – восторжествовала Агнешка. – Просто добавь воды. У них там, может, где-то есть чайник?

– Нет, – губы Ланы напряглись на секунду и сжались в твёрдую черту. – У них нет чайника.

– А что с бензином?

– Бензина пока нет тоже. И знаешь что, – в её глазах мелькнула тревожная просьба, – нам, наверно, имеет смысл ехать дальше. Если тут уже относительная цивилизация, то скоро пойдут и другие заправки. А здесь…

– Ну? – Агнешка посмотрела серьёзно.

– Тут что-то мутно. Я им не доверяю.

– Оки, – Агнешка кивнула. – Я тоже спросила у той парочки на ступеньках, как они сюда добрались.

– И?

– Ничего внятного они так и не сказали. И здесь правда нет их машины.

Лана украдкой поглядела на закрытую дверь, за которой спускались ступеньки:

– Кстати, тебе не показалось? Они как будто с того времени здесь сидят, когда нам самим было по восемнадцать.

Агнешка кивнула. Смяла и спрятала на поясе добытый кофе, кивнула ещё раз – на выход:

– Пойдём?

– Иди. Я подожду Нелли.

– Она оттуда никуда не денется.

– Я не уверена.

– Контрол-фрик, – усмехнулась Агнешка.

Нелли, впрочем, появилась сама, выползла и обогнула прилавок, какая-то зеленоватая.

– Ты в порядке? – окликнула её Агнешка. – Кофе хочешь?

– Ой, оставьте, – отгородясь рукой, пробормотала Нелли. – Тошнит от вас.

Она пошатываясь вышла наружу.

Агнешка вопросительно посмотрела ей вслед:

– Что с ней случилось?

– Жизнь случилась, я думаю.

На заправке слегка стемнело – оттого, вероятно, что погасло окошко кассы – и несколько прибавилось машин. На подъезде остановилась белоснежная Тойота Королла – её хозяин разговаривал о чём-то с семейством у колонки. Подальше, в стороне, тарахтел старый пикап. Задний борт его кузова, весь замызганный, висел так, словно собирался оторваться.

– Ой, ну что вы, – благодарно отмахивалась большая женщина из минивэна. – Мы уж подождём.

– Тут вроде недолго уже осталось, – вторил ей её муж, посматривая на замолчавшее окно кассы.

– Берите-берите, – повторил настойчиво молодой человек из Тойоты. – У меня с собой тройной запас.

С улыбкой продавца-консультанта он протягивал им новенькую, алюминиевую канистру. Семейство поколебалось из вежливости ещё немного, но всё же руки их протянулись к канистре и передали её парнишке – по виду старшекласснику – что стоял чуть позади за спинами родителей.

Из недр лягуха радио теперь тихонько наигрывало роллингстоуновское «Paint it black».

– Ничего не слышно было, Лис? – спросила Лана вполголоса.

Та метнулась взглядом к приёмнику и покачала головой.

– Так, ладно, – Лана глубоко вдохнула и выдохнула. – Я должна попытаться ещё раз.

Она прошагала к толпе людей у минивэна.

– Простите, – обратилась она ко всем сразу. Все сразу повернулись.

– Никто не знает, что это за место? Мы думали, что выедем так на трассу Ц, но, наверно, немного заблудились.

Большая женщина заговорщически закивала с шёпотом «Мы тоже. Мы тоже!»

– Так это и есть трасса Ц, – всё с той же непоколебимой улыбкой сообщил молодой человек.

– Серьёзно?

– Конечно. Это она. Просто освещение немного непривычное, поэтому всё может выглядеть несколько странно.

Лана с сомнением оглянулась на дорогу.

– Но… мы ездили по трассе Ц, – негромко сказала она. – Здесь не просто что-то выглядит странно, здесь… всё по-другому стояло.

– Видимо, давно тут не были, – радушно объяснил молодой человек. – Где-то успели что-нибудь снести, где-то – построить новое… Вот теперь ничего и не узнаётся, – он зачем-то подмигнул Лане.

Ветер фыркнул и продребезжал висящим бортом пикапа. Минивэн, тем временем, заправили: парнишка перекачал в него с помпой всю канистру под строгие указания отца семейства, стоявшего чуть поодаль, дабы не мешать молодому поколению обучаться. Хозяин Тойоты наотрез отказался принимать пустую канистру обратно.

– Оставьте про запас. Ещё пригодится, вот увидите, – назидательно проговорил он, будто матёрый спец по таким ситуациям. – Нет-нет, не надо денег. Потом вернёте, если получится.

– Не нравится мне этот типчик, – пробормотала Агнешка уже из-за руля, когда Лана вернулась к лягуху.

– Чего так? Принц на белой Тойоте же.

– Не знаю. Не люблю таких. Весь такой вежливый, вылизанный, приаккураченный, …

– Ну, мерси, – Лана чуть дёрнула губами.

– Как будто не на трассе не пойми где, посреди всякой хтони, а за банковской стойкой свои канистры в кредит раздаёт.

– Скажи просто честно, что хочешь такую тачку, – не успев сесть, Лана бросила взгляд на всё ещё заряжавшийся смартфон и взволнованно подхватила его. – Карта… Кажется, карта отвисла.

Она вынырнула снова из машины, шнур смартфона, отцепившись не с того конца, потащился за её рукой. Лана не стала уже возвращать его на место: она сделала несколько шагов к трассе, против ветра, и огляделась вокруг.

– Похоже на правду? – она снова ткнулась в экран. – Так-то похоже…

Дорога заклубилась вдалеке – там, откуда они приехали. Кто-то шумно мчался по ней.

Хаки-джип. Он, видимо, хорошо ободрался обо что-то и хлопал порванным брезентом. Поравнявшись с заправкой, он даже почти не стал притормаживать, просигналил только. Один из парней высунулся из окна и крикнул сквозь вихри:

– Уходите скорее! Там опять эта хрень!

– О господи, – пробормотала большая женщина.

Джип умчался, остался ветер. Лана метнулась внутрь машины.

На ступеньках парень в ветровке задумчиво поднял на большом пальце монету:

– Ну что, я ставлю на революцию.

Готка сдвинула нож гильотинки и скептично мотнула головой:

– А я нет.

Агнешка, убедившись, что все, кто надо, на заднем сидении, повернула ключ. Из подвала пристройки выбежал белый кот – в зубах он тащил полузадушенную крысу. Готка оглянулась и швырнула в них банкой:

– Шарло, чтоб тебя!

Лягух снялся с места и выехал на дорогу. Позади него Тойота и минивэн завелись и тронулись почти одновременно, пикап вспыхнул одной фарой и постарался догнать их. На съезде на трассу минивэн вдруг дёрнуло, что-то в нём заскрежетало. Тойота остановилась, её хозяин высунулся из окна и спросил что-то. Когда ответили, он изумлённо развёл руками, спрятался в машине и помчался дальше по трассе. Минивэн попытался двинуться следом – его трясло и кидало из стороны в сторону. Позади повалил чёрный дым.

– Солярка, – Лана, развернувшись в кресле, вцепилась глазами в картину. – Он залил им солярку.

Нелли и Алиса тоже повернулись, в завороженном ужасе глядя в заднее окно. Агнешка что-то пробормотала себе. Мимо быстро промелькнула Тойота и исчезла вдали.

Минивэн чихнул и прыгнул на месте. Сбоку его обогнул пикап с одной фарой – он почти проехал, но всё же решил затормозить чего-то ради. Из синего авто что-то крикнули, и из пикапа наружу вылез высокий высушенный человек в джинсе и грязной куртке. Он суетливо бросился к задней двери, и двое из минивэна – девчонка и младший из братьев – скачками перебрались в соседнюю машину. Парень, что перекачивал топливо, дёрнулся было вслед за ними, потом обратно.

– Пошёл! – по-солдафонски рявкнул на него отец.

Подросток тоже, вслед за сестрой и братом, исчез в глубинах пикапа, и тот тронулся. Старшие остались в минивэне. Глава семейства упорно и безнадёжно пытался сдвинуть его с места.

– Что они делают? – громко и удивлённо пролепетала Алиса. – Там же ещё есть место. Зачем они так делают?

Тьма клубилась позади. Сначала можно было думать ещё, что это тучи или что выхлопа от минивэна стало так уж много, но это клубилась тьма. Она гасила фонари по ходу дороги, и они исчезали, исчезал лес, исчезало небо. Низкий рокотный звук бежал издалека по земле и гнал перед собой ветер, гравий, сломанные ветки. Сбоку, с обочин, набиралось два бурливых шелестящих вала – будто кто-то шнырял там, мелко и быстро – и они подкатывались всё теснее к пыльно-синей машине. Темнота гребнем поднялась за минивэном – чья-то внезапная ширящаяся пасть. Лица водителя и его жены бледными тенями мелькнули за стеклом, а затем последний вал рухнул сверху, поглотив и два меньших, и машину между ними.

Пикап ломанной дугой обошёл лягуха, чтоб уйти вперёд, уйти как можно дальше – туда, где ещё светили фонари. Темнота позади на миг раскрылась снова, сыто зевая. Смутно всплыл какой-то металлолом в форме автомобиля – быстрая юркая мелочь ловко потрошила прошивку и вытягивала красные куски обивки через щели каркаса.

Нелли с задавленным где-то в горле криком развернулась от окна и стала перебирать свои пальцы, что-то шепча над ними. Алиса смотрела дольше: пока тьма ещё гналась попятам, быстро скользила за ними, по веткам кустов, по дорожным теням, всё тише, всё мельче и реже, отставала сонно и довольно на время, оставалась позади, где-то там, не гналась больше, только мелькали ещё за обочинами, опасаясь фонарей, которые перестали постепенно гаснуть. А потом и мелькание ушло, затерялось в тенях и исчерпалось.

Алиса повернулась и села. В глазах её, больших и тёмных, застыло удивление, а рот приоткрылся, словно ей не хватало воздуха.

– Там же ещё было место, – повторила она. – Зачем они так сделали?

Руки её сжали и притянули к груди сумку.

– Там же можно было, хотя бы в кузове этого грузовичка, если больше никак нельзя… Я понимаю, это неудобно, наверно, но когда так… Можно же – когда так?

– Может, переезжали, – почти без интонаций ответила Лана. Она тоже теперь сидела, не оборачиваясь. – Всё своё везли с собой. Они с юга, могли перебираться куда-нибудь. А может, просто было жалко бросить машину. Это же дорогущий автомобиль. Если они не шикуют, могла быть их главная ценность.

– Это же глупо, – пробормотала Алиса, и взгляд её затерялся где-то под креслами. – Спасать вещи, когда вопрос о твоей жизни… Это же глупо?

Лана чуть обернулась посмотреть на Алису и её сумку.

– Да, – как-то странно сказала она.

Они замолчали. Воздух тоже молчал, сжатый стенками салона, неудобный, неправильный, словно ему непростительно неловко было стоять здесь, толкаться здесь, молчать здесь.

– Блин, – у Агнешки вырвался лающий смешок, от которого вздрогнула Алиса. – Увидеть «Электриков» и умереть.

Лана поглядела на неё, но ничего не сказала, и Агнешка, ещё пару раз сглотнув воздух, успокоилась сама. Высунула руку, чтоб поправить зеркало сбоку.

– Догоним того типа – пусть расскажет, зачем он залил им дизель.

– Что это изменит, – спросила Лана.

– Ничего, – Агнешка упрямо сжала губы. – Хочу знать, он дурак или мудак.

Лана отвернулась. Какое-то время она смотрела на свои руки и телефон в них, потом, что-то вспомнив, нагнулась и пошарила рядом с креслом.

– Я посеяла зарядку там, – констатировала она.

– Ха, – сказала Агнешка.

Лана замолкла.

– Ну, то есть, – пояснила она через минуту, будто оправдываясь, – я имею в виду, что у нас сейчас, похоже, один телефон на всех, а если он разрядится, не останется ни одного. У Алисы телефон разбился. Агнешка свой зарядить забыла, а мой шнур ей бы не подошёл – у неё там какая-то кривая зарядка, которую надо подключить и не дышать на неё. А. Ну вообще-то у Нелли ещё, но.. Нелли? – ей не ответили. – Нелли?

Нелли быстро перебирала один за другим пальцы. Она шептала что-то, почти беззвучно, сгибала один, другой, третий; загнув все пять, смотрела на них с тихим отчаянием, распрямляла, начинала загибать заново.

– Нелли, что ты делаешь?

– …тыре, пять, – её стало чуть слышнее, – почему пять? Почему их всё время пять?

Лана удивлённо посмотрела на неё в зеркало:

– А сколько должно быть?

– Не знаю, три, шесть, двадцать, сколько угодно, почему пять? Почему постоянно пять?

Она пересчитала на всякий случай на левой руке, даже показала Алисе:

– Ты тоже видишь пять? – но тут же спохватилась. – А, да, кого я спрашиваю. Ты ж мне снишься.

– Н-но… – проронила Алиса. – Я не думаю, что… что я снюсь. Ну, то есть… я же сознаю себя и… помню, что было вчера… или позавчера там… или…

– Да-да-да, конечно, – Нелли нервно рассмеялась. – Сейчас ты расскажешь мне про свой богатый внутренний мир и любимое пиво. Я это уже проходила.

Она потянулась к складкам диванного покрывала, нашарила там своё круглое зеркальце с потёртой жёлтой розочкой.

– Все сонные глюки офигеть как любят, чтоб их считали настоящими, – она щёлкнула зеркалом, раздвигая две его половинки, но, чуть только блеснуло стекло, у неё дрогнули руки. Зеркальце прыгнуло из них и с тихим звеньком упало на пол. Нелли сжалась и замерла, закрыв глаза ладонями.

– Ладно, – сказала она, чуть помолчав, даже почти спокойно. – Ладно. Давайте по-другому.

Она раскрыла глаза и обернулась к Алисе – вернее даже, к её часам.

– Сколько сейчас времени? – Алиса хотела посмотреть, но Нелли уже проморгалась. – А. Что я. У меня же свои часы.

Она поискала их на запястье, не нашла и некоторое время тупо созерцала непокрытую кожу.

– Где мои часы? – сказала Нелли медленно, обдумывая увиденное. – Они должны быть здесь, у меня на руке. А, – она вздохнула с облегчением. – Ну, понятно. Мне всё ясно. Это сон, и мне всё снится, поэтому тут у меня и нет часов.

– Ты их забыла перед поездкой, – напомнила Агнешка. Она бросила на Нелли встревоженный взгляд через зеркало. – Помнишь? Ты ещё чуть не истерику там устроила.

– Нет, не помню, – Нелли победно хохотнула и закрыла глаза. – Не помню, потому что ничего такого не было.

Она расслабленно откинулась на спинку дивана и снова чуть приподняла веки.

– Вы все такие хорошие, девчонки, пока я сплю. Даже ты, Агнеш, хоть ты и долбанутая на всю голову. Но целоваться я с тобой не буду, – она рассмеялась. – Хотя… если это сон…

Агнешка нахмурилась, наклонилась шепнуть что-то Лане. Та мрачно ответила:

– И что ты предлагаешь?

Агнешка пожала плечом.

Они катились по трассе. Справа скакало солнце, слева скользила луна, позади исчезали фонари, а впереди, в свете фар, не было ничего другого.

6.

Гори-гори, мой цвет,

Мне отсюда иной дороги нет,

Ночь-полночь, полдень-день, нельзя отдохнуть. ¹⁵

Ольга Арефьева

Пошёл дождь.

Фонари подёрнулись в нём дымчатыми опушками и блёкло отражались внизу, в чёрном мокром асфальте. Они были двуглавыми здесь, смотрели со столбов посередине дороги, бросали налево и направо белый холодный свет и иногда помаргивали, пытаясь скрыть усталость. Трасса бежала под ними, блестящая и одинаковая, и с двух краёв обрывалась в бездну крутыми гравийными осыпями.

Нелли перетащила себе диванный плед и сидела, завернувшись, в нём – мёрзнуть ей не нравилось даже во сне. Лана достала из холщовой сумки бурую бесформенную кофту – или это был кардиган?

– Может, включить печку? – то ли предложила, то ли попросила Агнешка.

– Смотри, как хочешь, – нахмурилась Лана. – Неизвестно, что тут с заправками. А остаться сейчас без бензина я бы совершенно не хотела.

Рука Агнешка потянулась к печке, потом к пачке сигарет, затем легла просто, ничего не сделав, на руль.

С тех пор, как въехали на эту трассу с её белёсым светом, не встретили ни одной души, ни строения, ни даже отбойника. Водный крап, не обращая внимания на шурующие дворники, размывал всё снова и снова.

Агнешка наконец проговорила:

– Это будет сильно кощунственно, если я предложу выпить кофе?

– Нет, не будет, – ответила Лана. – Но у нас нет кипятка. Если только минералка с кофе тебя устраивает.

– У меня есть термос с чаем, – Алиса подняла голову. – Я его, правда, давно наливала, но мне говорили, что в этом термосе может сутки не остывать или даже чуть больше.

Лана повернулась:

– Большой?

– Такой вот, – Алиса вытащила его из сумки и продемонстрировала. Не то чтоб большой, но его, наверно, хватило бы на три или четыре скромные порции.

Лана кивнула, измерила термос взглядом.

– Поделишься, если не жалко?

Маленькие цветные пластиковые чашки – почти как пластиковые бульдоги из предыдущей жизни – нашлись в холщовой сумке. Никто тут не пробовал раньше разводить кофейный порошок чаем – чай, тем более, был крепкий, ближе к заварке. Алиса даже не стала претендовать на дозу: уверила, что и того, что осталось в термосе, ей вполне достанет. Агнешка тоже покосилась на свою рыжую чашку с подозрением. Сделав глоток, немедленно передала остальное Лане.

– Ты же больше всех хотела, – заметила та скептично. Агнешка тряхнула головой:

– Не, я не могу пить эту гадость.

Лана пожала плечами и в несколько приёмов перелила в себя содержимое. Взгляд её по ходу всё больше концентрировался, возвращался, выхватывал вокруг вещи достаточно важные, чтобы цепляться за них и не выпускать из виду.

Лана оглянулась. Все покосились невольно в ту же сторону. Дорога позади была свободна и тонула во влажной дымке. Горизонт терялся где-то среди туч. Там пока никого не было.

– Никого… – вторила Алиса и с извиняющейся надеждой посмотрела на остальных.

Лана хлебнула ещё кофе.

– Знаете что. Я совсем не хочу увидеть эту хрень снова, – она отвернулась и села, глядя в бардачок. – Совсем не хочу.

Трасса была как на ладони. По ней, такой ровной и гладкой, можно было лететь и вовсе не задумываясь и не задерживаясь. Просто подняться и пройти, как волна, от горизонта до следующего утра.

– Можно попробовать съехать с насыпи вниз, если появится вдруг, – предложила вполголоса Агнешка.

– Ага, и убиться. Или остаться в шаге от трассы с разбитой машиной. Не думаю, что оно исключительно по дорогам бегает, а на всё, что чуть в сторону, сразу забьёт.

Агнешка помолчала, чуть выправила руль.

– Я, кстати, не уверена, что случилось с заправкой, – проговорила она, подумав. – Эта парочка под фонарём… сидели как сидели.

– Я не хочу проверять, – Лана прижала незримые уши и ушла в смартфон.

Дождь мешал видеть по сторонам. Картинка в боковых окнах превращалась на бегу во фрактальный пейзаж в причудливо выращенном кристалле. Иногда казалось, что там видно местных диковинных созданий, но это, конечно, казалось.

Лана не смотрела в окно сбоку, разве что немного в зеркало. Она допила кофе и обеими руками скользила по экрану.

– Если бы знать только, где мы… Можно было бы прикинуть, куда повернуть и где срезать в случае чего, где получится быстрее.

– А карту тебе больше не показывает?

– Нет, конечно. Если сойдём с трассы наугад, то только заблудимся и застрянем где-нибудь, и этой штуке очень легко будет нас прикончить, если она найдёт нас там. Мы, правда, не знаем, где оно точно ходит. Но если была бы карта… Если бы представлять, как в принципе тут лежат какие дороги…

– А прикинь, оно по всем дорогам прокатывается? – Агнешка слегка на неё покосилась. – Вот так куда не выедешь – а оно сзади.

Лана сморщилась и хотела что-то ответить, но тут смартфон завибрировал. Лана несколько секунд смотрела на него с тупым удивлением, приняла звонок.

– Лика? Что случилось?

В трубке заговорили, что-то долго и жалобно расписывали, иногда сбиваясь и начиная снова, но к заключению переходить, похоже, не собирались.

– Ох… Ну, возьми у меня в ящике стола, – Лана сосредоточенно уставилась в пространство – совсем другое, чем то, что было сейчас вокруг и что стало вмиг неважным. – У тебя же есть ключи? Как нет?

Что-то опять ответили, Лана недовольно свела брови.

– Ну, возьми у Макса. Да, я ему давала. Или заходи – там мама должна быть дома, она…

Она прервалась, взволнованно заморгала, выслушивая объяснения.

– Как их нет? А где они? – она пробежала, не видя, взглядом по светящимся датчикам, спидометру и молчавшему радио. – Что значит, ты не знаешь?

Голос по ту сторону протянул что-то капризно и увещевательно одновременно.

– В каком смысле – ничего такого? Лика, ты не в курсе, где и когда мы живём? Ты не в курсе, что может случиться что угодно? – Лана почти перешла на крик. – Узнай, пожалуйста, где они. Хорошо, – она, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. – Я не кричу на тебя. Хорошо. Давай.

Она отключила телефон. Осталась сидеть в молчании.

– Сестрица? – спросила Агнешка.

– Угу.

– А чего ты не сказала?

– Что?

– Почему не сказала ей, где мы и что вообще?

Лана поморгала, глядя то на горящий датчик топлива, то на дорогу впереди, будто сама мысль была ей в новинку.

– Да, в общем, смысл… – пробормотала она. – Это Лика. Что она сделает.

– Ну, она не маленькая уже. Не намного младше тебя.

– С ней это вообще без разницы, – Лана отмахнулась и попыталась перезвонить куда-то. – Я не знаю. Она в каком-то своём мире живёт. У неё там сериалы, чатики какие-то с фанфиками, она там какую-нибудь фигурку персонажа нашла, который ей нравится – и пофиг вообще что, войны, эпидемии, да хоть всемирный потоп. Она и не заметит.

– Ну, может, и правильно с другой стороны, – кинула Агнешка так тихо, чтоб не расслышали. Лана не дозвонилась и положила на колени смартфон.

– Вот сейчас мама и брат непонятно где. Она не в курсе, ясное дело. А у меня звонок не проходит. Мне, видимо, можно ещё дозвониться, от меня уже – никак.

– А чего она хотела? – поинтересовалась Агнешка.

– Пауэрбанк взять. Свой ей завести трудно, конечно, – Лана мрачно скользнула взглядом по остальным. – Вы ж не думаете, что я его специально забыла. Просто матери могло понадобиться в область съездить, я оставила ей на всякий. Не думала, что мы застрянем.

– Так может, она в область и поехала, – Агнешка кинула на неё короткий взгляд. – И ты действительно зря кипешишься.

– Может быть, – Лана недовольно потёрла глаза и переносицу, снова уронила взгляд на смартфон. – Ни у кого нет запасного шнура? Лис, у тебя нет?

Та вздрогнула, покачала головой:

– Я спонтанно немножко собиралась, не взяла зарядку.

– У тебя просто такой термос навороченный с собой. А зарядку не взяла.

– Мне его подарили… – пробормотала Алиса, прячась за волосами. – Я поэтому его носила. Но я даже не проверяла до сейчас, как он работает. Просто… ну… потому что подарок.

Лана медленно кивнула, отложила смартфон и временно оставила его в покое.

– Может, и зря кипешусь, конечно, – повторила она. Рот её раздражённо дёрнулся. – У меня просто иногда ощущение, что они все где-то в своём мире живут. Где какая-то своя реальность, пони, радуга и сердца. Мама не может ни одного номера запомнить или занести нормально в телефон. Брату восемнадцать через несколько месяцев – ему поступать надо, она его даже не тормошит. У Макса военная кафедра в анамнезе. Я уже спрашивала, что он думает, если вдруг что. Ничего не думает.

– Боишься призовут? – спросила Агнешка.

Лана неопределённо повела рукой.

– Я тоже боялась вначале, – продолжила Агнешка спокойно. – Чё-то бегала вокруг них, чё-то говорила. А потом перестала. Думаю – ну что, мне больше всех надо, что ли? Если им самим настолько пофиг, почему мне не должно быть.

Лана не ответила, только снова раздражённо дёрнула ртом и скользнула взглядом по приборной панели.

– У нас бензин кончается.

– Да, вижу, – согласилась Агнешка. Она помолчала, с выдавленной улыбкой обратилась куда-то вперёд. – А давайте нам попадётся какая-нибудь заправка в ближайшее время. Мне так не хочется связываться с канистрой и всем этим под таким дождём.

Заправка здесь вряд ли поместилась бы, впрочем, разве что кто-то бы додумался ставить её прямо на трассе. Никто не озвучил этого, но даже в такой нонсенс было в глубине души поверить легче, чем в то, что дорога здесь вдруг расширится или сделает ответвление. Скорее уж кончится и спустит с насыпи. Или влетит на всей скорости в тупик.

Алиса беспокойно зашевелилась, посмотрела по сторонам, по окнам, по своим часам. Нагнулась вперёд:

– Мы сбавили скорость?

– Немного, – кивнула Агнешка. – Так бензин меньше жрётся.

Алиса неуверенно пожевала краешек губы. Ещё раз посмотрела на циферблат часов.

– Я просто… Может, это так совпало.

– Ну?

– Я говорила на заправке – помните? – что у меня пошли часы. Там прошло минут тридцать или сорок, пока мы ещё не поехали. Потом, когда… – она сбилась, неловко покосилась на Нелли, которая сидела, не слушая, закутанная в свой плед и смотрела в окно. – Когда она спросила… Я глянула, там опять было почти семь тридцать, минут на пять позже. И всё время, пока мы едем, примерно так, чуть больше, чуть меньше. Я думала, мне кажется. Что я не могу запомнить цифру. А т-теперь… теперь здесь без пятнадцати.

Она показала тем, кто сидел впереди, руку с часами. Стрелки и правда выставились на семь сорок пять и даже вроде бы собирались идти дальше.

– А вот это занятно, – глаза Ланы скрупулёзно повторили все линии циферблата, будто срисовывая себе точную копию. Она отвернулась и ткнула смартфон. – У меня теперь все четыре нуля. И дата тоже по нулям. Н…

Она скользнула взглядом по Нелли в зеркале и не стала заканчивать. Вместо этого включила ещё что-то на смарте:

– Ну-ка, проверим.

– Таймер? – догадалась Алиса.

– Секундомер. Хоть он ещё работает, – она бросила Агнешке. – Не набирай пока скорость.

– Не набираю. Хочешь поставить эксперимент?

– Если получится.

За стеклом слегка потемнело. Здесь это, впрочем, могло быть отчего угодно: туча, фонари послабее. А может, за ними и гнались.

Лана молча мерила секунды, иногда тревожно посматривая на окно и зеркало сбоку. Там никто ничего не говорил, и внутри салона не говорили тоже. Будто опасались отвлечь тем время, сбить его в его сосредоточенном беге, когда оно и ходить-то разучилось по-нормальному.

– Сколько? – глухо спросила Лана спустя молчание.

– Мм… минуты три, я думаю.

– То есть сейчас семь сорок восемь?

– Да, около того.

Лана отложила смартфон:

– По секундомеру десять минут. Это что-то нелинейное, похоже. Надо вычислять. Может, ещё и в зависимости от скорости.

Она, прикрыв, потёрла глаза. Кинула взгляд на значок пустеющего бака.

– Давно он у нас горит?

– Ну, – Агнешка неохотно кивнула. – Давновато. Походу, всё-таки докатимся до канистры.

Лана, поджав губы, отвернулась. Стала смотреть, что сзади.

– Там темнеет, у горизонта, – сказала она чуть погодя.

Алиса тревожно глянула на неё, тоже повернулась, чтоб увидеть.

– Лис, сколько было, когда мы уезжали с заправки?

Та неуверенно повела плечами:

– Я не смотрела прям в тот момент. Восемь с чем-то…

– А сейчас без двенадцати?

– Без десяти уже.

Агнешка кинула быстрый взгляд в зеркало. На секунду, с затаённой тревогой, обернулась к Лане:

– Думаешь?

– Давай-ка лучше канистру. Чтобы не было потом поздно.

– Подожди, – Агнешка дёрнулась и всмотрелась сквозь бегающие дворники и мутное стекло. – Я, кажется, вижу там что-то. Ты видишь там что-то?

Что-то там и впрямь было. Небольшой светлый фургон – грязноватый, но не покоцанный – стоял справа на обочине, так, что его колесо почти нависло над обрывом. Дверь его багажника была поднята наверх и служила временно навесом от дождя. Внутри же…

– Смотри, – Агнешка притормозила и пригнулась к стеклу. – Это не из тех машин, которые тебе не нравятся? Ну, которые, типа, заправки на колёсах?

– Мда. Как будто, – озадаченно проговорила Лана. Сквозь разводы и водяную муть в фургоне виднелись контейнеры с пометками – Аи-92, Аи-95, ещё другие – а на прицепленной к навесу картонке маркером вывели: «Бензин. Заправка. Наличные». – Интересно, что он здесь делает?

– Пойдём спросим, – Агнешка отцепила ремень.

– Пойдём. Только надо быстрее.

Они вылезли из машины. Агнешка, прежде чем закрыть дверь, наклонилась ещё раз и улыбнулась Алисе:

– Просигналь, когда будет восемь.

Алиса запоздало кивнула несколько раз, хотя Агнешка уже отошла.

Справа теперь видно было их с Ланой. Из фургона к ним навстречу вышел расплывчатый парень в футболке с расплывчатым красным вопросом (точнее, знаков на ней было два – прямой и перевёрнутый, как в испанском, – а между ними втиснулось короткое «Nach Rehen, ah»), но сам он никаких вопросов не задал, а только покивал, пересчитал деньги, снял пистолет одной из колонок и передал Агнешке.

– Они милые, да? – неожиданно проговорила Нелли, глядя за окно.

– А?

Снаружи Агнешка, склонившись под дождём у бока лягуха, заправляла его, пока Лана держала над ними пластиковую папку, попутно спрашивая о чём-то фургонщика.

– Девчонки. Лана и Агнешка. Со мной бы они, правда, тусить не стали – я для этого слишком нормальная. Но со мной идёт важный бонус – а-а-автомобиль, – Нелли тихо рассмеялась. – Нет, так они милые.

Парень с двумя вопросами охотно показал в обе стороны – назад пойдёте – вперёд пойдёте – а больше здесь показывать было некуда.

– Обе дурные, правда. Ланка из своего офиса не вылезает, то, что сегодня – это ре-едкий такой случай. Уж не знаю, что ей там пообещали, но она теперь за это убиться готова. Смотри, говорю, инсульт разобьёт. Макс тебя в коляске катать будет, если только не решит свалить от такого счастья. И когда он её подцепить успел – вот это для меня великая энигма. Агнешка тоже, сидит со своим мужиком на съёмной хате, они какую-то хрущобу напополам снимают. Вот зачем тогда нужен мужик, скажи, а? – она расхохоталась и легонько толкнула Алису. – Ну ладно, это Агнешка. Она вообще прибабахнутая, я хе зе что у неё там в голове.

Она отвернулась от окна и впервые с любопытством уставилась на Алису.

– А у тебя мужик есть?

– Н-нет, – от неожиданности Алиса немного отстранилась.

– А чего так?

– Не знаю… – Алиса сбилась и замялась. – Как-то так получилось.

– Или ты по девочкам? – глаза Нелли с подозрением сверкнули зеленоватым.

– Эээ… Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что Нелли всегда это спрашивает, – за руль вернулась Агнешка, странно съёжившаяся и потемневшая от дождя. – Хобби такое. Мы уложились, Лис?

– Да. Сейчас как раз будет восемь.

– Лан! – Агнешка снова приоткрыла дверь. – Сейчас восемь будет. Садись!