4.
Стреляй, проверь глубину своей веры
В человека с плохим чувством меры,
Жми, дай мне стартовый выстрел,
Спорим, я бегаю непредсказуемо быстро. 13
Ольга Пулатова
С полок на пол рассыпались вещи. Алису погребло под ними – от первого чемодана спасло только то, что он был не слишком тяжёлый, а так она даже рукой не успела загородиться. Она растолкала чужие сумки и корзины и оглянулась на выход в голове автобуса: посмотреть, что происходит. Дядька со спутницами уже сошли вниз с подножки, некоторые ещё растерянно колебались, последовать ли за ними. Водитель – сухой морщинистый дедок в фуражке – обернувшись в салон, кричал:
– Выходим! Выходим все! Конечная!
Рот его был большой, чуть не в половину лица и так раззявился явно не для штатного предупреждения. Девчонка через проход от Алисы, с ярко-красными смеющимися губами во всю грудь, переставала говорить и оборачивалась к окну. Чуть дальше за ней женщина в жёлтых очках тихо повторяла:
– О господи. Что же это. Что это такое.
Автобус тряхнуло, он отчётливо покатился назад.
В хвосте салона скопились пассажиры – теперь все они повскакивали со своих мест. Один мужик кулаком колотил в дверь и орал через весь автобус:
– Заднюю открой, бля! Заднюю дверь, придурок!
Он сорвался на хрип. Дверь открылась. Туда посыпали.
В автобус ударило что-то крупное, и его развернуло боком почти на девяносто градусов. Алису, которая только выбралась из-под вещей в проход между кресел, швырнуло по салону в конец. Она затормозила рукой о чью-то зелёную шотландку – сбоку от ладони рюкзак высунул два шампура для шашлыков. Чуть в сторону – и смогла бы поймать их глазами, но не поймала. Ей повезло в этот раз.
Это была не её конечная – что-то другое, неизвестно где, и выходить здесь было так неудобно.
Но, похоже, такого варианта, чтоб не выходить, не стало.
Она пробралась к задним дверям. Те открывались теперь на перекрёсток и людей у обочин: кто-то стоял там с машиной, кто-то, наверно, и просто так. Они ждали своих – тех, кто бежал сейчас к перекрёстку от автобуса, – махали руками, чтоб показать, что они здесь, как договаривались, кричали что-то и жестами призывали поторопиться. Над распутьем вихрями кружились грязь и песок, ветер катал сухие ветви из края в край. Белый дорожный знак с загнутыми чёрными линиями отчаянно трясся и дребезжал, будто грозился сорваться с места и улететь. Он и полетел – только вниз, вместе со всем столбом – и с дребезгом бухнулся о дорогу. Несколько человек рядом шарахнулись в сторону, но большинство даже не посмотрели.
Кто-то толкнул Алису по пути наружу, и она вылетела из автобуса, потеряв равновесие. Ладони её успели удариться в землю – до того, как это сделали бы колени, рёбра или нос, – телефон, разлетаясь, отъехал в сторону по асфальту и явно перестал жить, а Алиса не перестала. Она даже сумела вернуть прямохождение и, запнувшись о соскользнувшую лямку, шагнула вперёд.
Её с гудением объехала пыльно-синяя пухлая иномарка, что вынырнула из-за автобуса, и следом – фургон-каблучок. Они тоже спешили к перекрёстку, как все. Добежавшие туда садились в машины к тем, кто ждал их, и они, как могли быстро, уносились прочь, вдоль фонарей трассы, позабыв автобус позади как страшный сон. Две маршрутки ещё стояли: в них забирались те, кого никто не ждал. Какая-то разрозненная семья из нескольких кучек людей воссоединилась на обочине: они обнялись и поцеловались наскоро в знак долгожданной встречи и побежали все вместе от дороги в сторону железнодорожной насыпи. Ещё трое или четверо устремились вслед за ними: там, наверху, фыркал поезд.
Вверх, на насыпь карабкалась лестница, но она была слишком крута, если только сам ты не слишком крут. Лучше маршрутка… Но последняя как раз снялась с места и не собиралась больше останавливаться для не успевших. Какой-то встрёпанный парень бросился к внедорожнику с брезентовой крышей в узорах хаки и, похоже, умолял взять его с собой. Его, как ни странно, взяли. А больше как будто машин и не ехало.
Тени протянулись по дороге узкими взбухающими полосами. Алиса машинально прижала поближе сумку, но сумки не было: это ведь её лямка соскользнула с плеча, и это о сумку запнулась Алиса, когда та упала на землю. Там она и лежала сейчас: у автобуса, чуть сбоку от задних дверей. Алиса кинулась к ней обратно.
Из-за автобуса выглянул мрак – выше крыши, выше, может быть, неба – но Алиса не обратила внимания: рука её как раз коснулись звёзд. Длинная тень подсекла её хвостом, и Алиса всё же рухнула на асфальт. Она тут же приподнялась, села и, подтащив сумку к себе, удивлённо посмотрела наверх, на то, что нависло над ней. Второй рукой она пыталась одёрнуть юбку.
Откуда-то слева на перекрёсток вылетели зелёные Жигули. С визгом и скрежетом они вильнули и по дуге притормозили у автобуса.
– Садись! – крикнула из-за руля рыжая.
Алиса подхватилась и бросилась вместе с сумкой к машине. Тени вслед протянулись по дороге, но несколько метров – дверь – замок до щелчка – Алиса шумно бухнулась на заднее сидение, Жигули развернулись – чёрные стрелки слегка промахнулись мимо задних колёс – и поехали. Вперёд, вдоль линии фонарей – туда же, куда должен был следовать автобус, куда уже умчались все прочие авто. А, нет, не все – из-за автобуса появилась красная маленькая машинка. На перекрёстке она почему-то решила свернуть вправо – хотя там было темнее, но, может быть, ей больше нравился открытый горизонт с клочками заката… Что-то метнулось от обочины, и красная машинка перевернулась в воздухе, как отбитая ладонью фишка. Она завертелась на крыше, днище скорчило кривые острые языки. Поезд наверху засвистел – он уже отправился, а несколько человек всё пытались нагнать его. Это были, видимо, из тех, кто побежал к насыпи вслед за семейством. Двое, один за другим, сумели вскочить в последний вагон, и теперь там все вместе держали дверь для последнего – парня в белой футболке: он тоже старался и бежал очень быстро, но у него никак не получалось догнать и вскочить на подножку. Другие кричали ему и пытались подбадривать, но он всё же отстал, и мрак настиг его, накрыл и сглотнул. Поезд ушёл.
Поезд ушёл не сразу. Насыпь сначала бежала ещё почти параллельно дороге, только постепенно отдаляясь вправо, всё больше и больше, но мелькнули ветки деревьев, поезд показался сквозь них последний раз и скрылся из виду. В стекло лягуха прилетело толстой сучковатой корягой – будто её швырнули вслед с досады. Нелли отпрянула от окна и повернулась к водителю.
– Ты совсем долбанулась? – пальцы её впились в кресло Агнешки. – Ты нас всех только что чуть не угробила!
Агнешка не ответила. Она только втягивала воздух и кривила узкие губы в ползучей неподконтрольной улыбке.
– Какого хрена ты туда свернула? Какого тормозила у этой шняги, а? Ты не заметила, что мы чуть не попали? Не заметила?
– Да успокойся, – Агнешка выдохнула и чуть откинулась в кресло. – Никто не умер.
– Ага. Конечно. Никто, – Нелли взвизгивающе рассмеялась. – В этот раз никто, все твои шансы ещё впереди, Агнеш!
– Девчат, а давайте жить дружно, – Лана с беспокойством поглядывала то на одну, то на другую. – Я имею в виду, если не будем жить дружно сейчас, то можем закончиться все и очень быстро.
Нелли на неё не посмотрела.
– Слышишь? Ты слышишь меня? – вместо этого она ещё ближе пригнулась к креслу Агнешки. – Если решила в героев поиграть или жить надоело, так ради бога – только сама, пожалуйста, без нас. Давай! Встревай, куда хочешь, вписывайся, за кого нравится, иди нарывайся на омоновцев, если терять нечего. Мне – есть что!
Она упала обратно на диван и зарыла лицо в ладонях. Её трясло.
– Нелли, ну в самом деле, – Лана чуть обернулась к ней, на всякий случай скользнув взглядом по Алисе. – Успокойся. Всё нормально уже.
– Ничего не нормально, – всхлипнула та, не открывая лица. – Я никуда не поеду дальше, пока эта наркоманка за рулём.
Агнешка свернула к обочине и, затормозив, вышла из машины.
– Хорошо, – она шагнула к задней двери, за которой сидела Нелли. – Давай поменяемся.
Та ошарашенно подняла голову.
– Ты реально наркоманка? Я не умею водить.
– Ну так тем лучше. Ты-то уж точно не будешь сворачивать и тормозить. Давай.
– Ты серьёзно? – тихо выговорила Нелли. Обе не сдвинулись с места.
– Так, ладно, девушки, давайте я поведу, – Лана отцепила ремень и вышла со своей стороны.
– Давай, – Агнешка тут же отступила от дверей. Нелли кивнула, спрятав взгляд.
– Тогда пересядьте кто-нибудь вперёд, – Лана устроилась за рулём, пока руки её быстро, отточенным движением натягивали бежевые кожаные перчатки без пальцев.
– Я сяду, – Нелли вышла и, сложив на груди руки, передвинулась к передней двери. – Не хочу сидеть рядом с этой долбанутой.
Агнешка с готовностью бухнулась на неё место. Рот её всё ещё кривился в напряжённой, довольной, почти болезненной ухмылке. Все двери закрылись, и машина двинулась с места, быстро набирая скорость.
Алиса неловко покосилась на Агнешку рядом:
– Я не вовремя?
– Да нет, – та прикрыла наполовину глаза и усмехнулась мягче. – У Нелли просто тяжёлый день, вот и оверреагирует. Сейчас её попустит, и будет норм.
Нелли свела лопатки позади и сделала вид, что не слышит.
Слева тоже успели вырасти деревья и загородить обзор. Машина бежала полусумраком леса, меж метанием теней и фонарными вспышками, где-то по границе дня и ночи.
– И что там случилось? – Лана мельком бросила зеркальный взгляд на Алису и снова вернулась к дороге.
– А?
– С автобусом. Что там случилось.
– А… – Алиса растерянно отвернулась и посмотрела в окно, но там не нашлось ничего, что подсказало бы ответ. – Я… не знаю… Всё так быстро.
– Что быстро? – настойчиво повторила Лана.
– Мы… Нас тряхнуло, все побежали наружу. Я тоже вышла, а там перекрёсток, и…
Она прервалась.
– И?
– Ла-ан, ну дай ей хоть оклематься, – подала голос Агнешка. – Её эта хрень чуть не сожрала, похоже.
– Ладно, – сказала Лана.
Алиса уронила взгляд вниз, между кресел – сжавшись, будто хотела занять места поменьше или лучше сделать вид, что её нет здесь.
– Тебе бы вычесаться, – Агнешка протянула руку и слегка расчесала пальцем одну или Алисиных прядок. – У тебя все волосы в песке.
– А… Да? – Алиса глянула быстро и удивлённо, чуть потрясла рукой свою гриву с другой стороны. С недоверием рассмотрела песок, поблёскивавший между пальцев, когда они попадали в свет фонаря. – Это я упала… Сначала один раз, а потом поняла, что уронила сумку у автобуса и надо вернуться…
– Что ж такое у тебя в сумке, – задумчиво проговорила Лана.
– А?
– Ну, там должно быть что-то очень важное, чтоб аж решить возвращаться, – Лана снова встретилась с ней взглядом через зеркало. – Что там?
– Да… – Алиса напряжённо потупилась, – ничего такого… Просто тетрадка.
– Тетрадка? Какая?
– Тетрадка с записями. Там так… немного мыслей, немного наблюдений. Иногда чуть художественно, – она подняла взгляд, неловко улыбнулась. – Просто если бы она… ну, потерялась, я бы не смогла восстановить потом всё как было.
– Зачем?
– Что зачем? – Алиса недоумённо моргнула.
– Зачем восстанавливать? – терпеливо пояснила Лана.
– А. Чтобы потом… – Алиса запнулась и смущённо изучала какое-то время обшивку сидений. – Я просто думала, может, получится сделать из этого потом что-нибудь. Какую-нибудь… ну, историю, более художественную, чем просто заметки.
– Ты пишешь? – Агнешка глянула с любопытством.
– Да, можно сказать, – Алиса не подняла взгляда, но улыбнулась по-детски. – У меня уже есть несколько готовых вещей… Они, правда, не издавались, я нигде не печаталась, но они закончены, полностью, и написаны.
Она будто перенеслась на время из салона в другое место, знакомое и безопасное.
– Правда, в этот раз я хотела немного по-другому. Те вещи – они сочинённые, как фантазии, из другого мира. То есть они тоже по-настоящему, но… Я в этот раз думала, что если получится сделать на основе реальных событий – вот всё, что сейчас, про эту войну и…
Она оборвала себя и быстро, будто с рефлекторным испугом, окинула всех взглядом.
– Да-да, – Агнешка смотрела в потолок закрытыми глазами.
– Так, – зеркальная Лана глядела всё с той же настойчивостью. – И ты пошла отбивать свою тетрадку у этого… того, что там было.
– Ага. Я даже как-то… Не подумала, что оно… Ну…
– Что это было? – спросила Лана.
Алиса задумалась. Снова попыталась поймать в мутном воздухе ответ.
– Не знаю. Какая-то… – она оглянулась на Агнешку, – хрень?
Агнешка фыркнула и рассмеялась. Все рассмеялись, даже Нелли, будто лопнуло и посыпалось что-то внутри. С минуту они смеялись только, без слов, и не пытались друг друга прервать.
– Не знаю, – повторила после Алиса. – Это… темнота. Просто вот, знаете? – темнота. Ты смотришь в неё, она смотрит в тебя, но там нет никакого лица. Или морды. Это просто темнота.
– Ты была слишком близко, – Агнешка серьёзно глядела на неё из-под прикрытых век. – Те, кого оно схрумало – они были подальше, и им, кажется, прилетело не только темнотой без ничего.
– Никого оно не хрумало, – Нелли недовольно, но как-то лениво и устало сморщилась. – Видно было так себе. Наверняка показалось.
– Хорошо показалось… – протянула Агнешка.
– Может, социальный эксперимент. Или какой-то пранк дурацкий. Ну серьёзно, – она чуть обернулась. – Вы будете верить, что может быть вот так? Девчонки. Вы же умные.
Агнешка растянула губы:
– А кто больше всех кричал, что я не там притормозила?
Нелли только отвернулась.
– Ну, я не думаю, что нам стоит сейчас тормозить ещё, как бы там ни было, – откликнулась из-за руля Лана. – По крайней мере, пока не доберёмся до какого-нибудь пункта. Или хотя бы людей, которые смогут сказать, где мы.
Она помолчала.
– Может, и показалось кому чего. Но в последнее время мир малость чокнулся, так что я уже всему поверю.
Никто не возразил ей.
Алиса подобрала ноги поближе, переложила сумку, устроилась поудобней.
– Вообще… мой автобус должен был ехать до Ч, – негромко проговорила она. – Но я не уверена, что это эта трасса.
– Я думала об этом, – Лана чуть нахмурила брови. – Но я не помню там железной дороги рядом. Ты помнишь?
– Не… – Алиса мотнула головой. – Я, правда, не то чтоб часто тут бывала… И в принципе не очень помню такие вещи…
Лана кивнула.
– Ничего, – пробормотала она – скорее уже себе, чем ещё кому-то. – Выберемся… Нам понадобится заправка в любом случае. Выберемся до заправки… Там спросим людей. Там же будут люди – ну да. Наверняка они в курсе… Что такое. Что случилось. С печки азбука св…
– Что? – переспросила Алиса.
– Печку не буду включать пока. Вроде не особо холодно? Доберёмся до заправки – тогда. Должно же у них быть, и должны они знать. Где мы. Что мы. Что есть…
– С нами, – пробормотала ей в помощь Агнешка и усмехнулась, не открывая глаз.
Снами нёсся полусумрак-полусвет за окном и убаюкивал так странно, говоря, что голова тяжёлая-тяжёлая, что все неурядицы, и трудности, и разные неприятные вещи, конечно, не кончились – они не могли кончиться, они только начались – но это не так важно сейчас, как то, что надо же знать меру, пусть голова отдохнёт, пусть всё отдохнёт, пока в воздухе тихо, спокойно внутри машины, пока ничего – пока ничего-ничего – пока только безымянный миг бежит с фонарём между счётов времени – там, снаружи – пока только трасса бежит в свете фар – там, снаружи – и стелется, и стелется, неизменная, нескончаемая, и подлокотник у окна, блёклый полусумрак, такой мягкий…
5.
Ich find nicht mehr aus dem Nebel,
Weiß nicht wohin ich gehen soll. 14
Wintermond
Лана вернулась к машине и, прежде чем снова надеть перчатки, тщательно оттёрла пальцы платком и санитайзером. Вряд ли бензин мог попасть ей на руки, но ей было виднее.
– Тоже никого, – она уселась за руль и вместо того, чтоб сразу отъехать от колонки, созерцала ещё какое-то время сумерки впереди. – Странно. Столько едем – и ничего, никого.
Нелли на соседнем сидении приоткрыла глаза, но только взглянула чуть на Лану, почти не поворачивая головы, и никак не прореагировала.
Лана опустила взгляд проверить заряжавшийся смартфон. Недовольно поджала рот и завела мотор.
– Нелли, – через минуту спросила она. – Который час.
– Час? – протянула та с холодным удивлением, будто изумилась, что её вообще о таком спросили. – Сейчас. У тебя же смарт. Возьми и посмотри.
Лана ещё раз бросила быстрый взгляд вниз, будто что-то могло сильно измениться. Ломанные цифры на экране по-прежнему показывали семь тридцать.
Машина вильнула, но всё же попала колесом в яму и подпрыгнула. Лана с силой потёрла глаза и переносицу.
– Сейчас не может быть столько, – сказала она, мельком пересекшись со своим отражением. – Мы едем гораздо дольше. К тому же, я ставила двадцатичетырёхчасовую систему. А если предполагается, что это семь тридцать утра, а не вечера, то я не могла так много проехать.
Она подавила зевок. Объехала очередную яму, на этот раз удачно.
– Серьёзно. Сколько времени прошло? – Лана озадаченно вопросила взглядом зеркала, дорогу, даже слегка Нелли. – У меня ощущение, что вокруг вообще ничего не изменилось. Должно ведь было уже совсем стемнеть. Или рассвести наоборот, если на то пошло.
– Нет, почему, – Нелли пошевелилась, чтоб пересесть поудобнее, заодно лениво осмотрела облупившийся лак на ногтях. – Мы же всё время ехали. Это как на самолёте – знаешь? Улетаешь откуда-то посреди дня, чуть не до ночи промучишься, прилетаешь – а там опять день.
– Мы не на самолёте, – Лана скосилась на неё с сомнением и тихой тревогой.
– Да без разницы, – Нелли зевнула, порылась в бардачке и, найдя пилочку, начала неспеша подтачивать маникюр.
Лягух опять споткнулся на яме и подпрыгнул – Нелли даже снова мазнуло потолком по макушке, но она, похоже, и не заметила. Лана шёпотом выругалась и поискала заднее сидение в зеркале:
– Что они там? Дрыхнут?
Им, видимо, было тепло рядом – они спали крепко. Алиса, впрочем, как будто уже начала пробуждаться – видимо, последний скачок тряхнул и её. Она мутным, не вполне ещё присутствующим взглядом проскользила вокруг и пыталась занять теперь меньше места – наверно, думала, что попутчице недостаточно её половины дивана.
– Лис, – попросила, сглатывая первую букву, Лана. – Разбуди Агнешку, пожалуйста. Я заманалась ехать по этим ямам.
Алиса испуганно глянула на неё, но быстро узнала и наклонилась поворошить Агнешку. Та спала, закрывшись своим рыжим хвостом, который растрепался немного и служил ей теперь то ли шарфиком, то ли повязкой от света. Алиса неуверенно позвала её. Агнешка что-то спросила с закрытым ртом и перевернулась на спину.
– Алиса? Мне такой забавный сон про нас приснился, – она открыла глаза и, сохраняя ещё улыбку, поморгала в потолок. – Нда. Я надеялась, что это сон.
Она привстала, посмотрела вперёд.
– Что, Лан? Тебя сменить?
– Да, – та притормозила. – Я сейчас отключусь за рулём.
Она не выглядела так, как будто сейчас отключится. Только лицо стало ещё более гипсово-белым, отчего круги под глазами очертились резче, но она не особо переменилась с того утра на автовокзале.
– Оки, – Агнешка, распрямив конечности, выбралась из лягуха и тут же согнулась до колен, шипя что-то невнятное. – Ч-чёртовы кости… Вообще никуда не гнутся. Раньше можно было хоть в ящике спать.
Лана обошла машину и остановилась у двери Нелли.
– Не хочешь на заднее сидение? Там удобнее кимарить.
Нелли, ничего не говоря, перебралась назад, освободив Лане её место. Позади она только бросила равнодушное «хай» Алисе, когда та поспешно сдвинулась влево, уступая ей пространство, но кимарить не стала, вернулась к своей пилке.
– Тебе и самой бы поспать не мешало, – Агнешка завела мотор, поглядывая на Лану.
– Я могу сидя. Всё нормально.
– Куда едем? – лягух сдвинулся и отъехал от обочины, почти не попав в очередную яму.
– Дальше вперёд. До какого-нибудь пункта.
– Из пункта А в пункт Б, – пробормотала Нелли с намёком на полуулыбку.
– Мне попались две заправки, но такие, без людей. Где просто автоматы, – Лана закрыла глаза. – Скажи мне, если что-нибудь будет. Мне надо посмотреть и поговорить.
– Обязательно.
– Из пункта А в пункт Б выехали две вагонетки, – протянула в пространство Нелли. – Одна серая, другая тоже в Африку. Ты которую переедешь, а, Ланчик?
Та не ответила.
– Лана спит, она устала, – вполголоса откликнулась вместо неё Агнешка. – Подожди. Не трогай её пока.
Какое-то время проехали молча. Какое – сложно сказать. Лана спала по стойке смирно, Алиса, рассмотрев что-то за левым окном, с тихим любопытством ловила его взглядом. Нелли опустила пилку и руки и теперь просто сидела, уставившись в кресло впереди. Время как будто закольцевалось – словно кто-то чикнул ножницами пару раз по их часам и минутам и запустил этот мелкий обрывок по кругу. В фарах мелькал неровный асфальт с одиночной линией посреди, чуть размытой от тяжёлой жизни.
Агнешка скосилась на мгновение на смартфон на зарядке; не выпуская из виду дорогу, пошарила в сумке на поясе, чтоб вытащить свой.
– Сдох, – заключила она негромко, со странным удовлетворением.
– Че тэ дэ, – не открывая глаз, проговорила Лана.
– У тебя часы немного пристряли. На них всё время семь тридцать.
– Лис, у тебя тоже на телефоне всё зависло и не работает?
– А? – Алиса вскинула голову и оторвалась от окна.
Нелли слабо усмехнулась:
– Добро пожаловать в клуб. Лана у всех спрашивает, который у них час и грузятся ли карты.
– Я свой телефон разбила, – Алиса сунулась было в карманы куртки, будто аппарат там мог чудесным образом возродиться, но тут же виновато потупилась. – Ну… Там, у автобуса.
Рот Ланы напрягся чуть недовольно и упрямо.
– И запасного нет?
– Неа, – Алиса покачала головой. – Хотя часы. У меня есть часы.
Она подняла запястье и показала тяжёлый крупный циферблат со стрелками.
– Да неуже-ели, – протянула с ехидной радостью Нелли. – Хоть кто-то взял-таки с собой механику. Ну слава те господи.
– У меня тоже семь тридцать, – сверив, сообщила Алиса.
– Они у тебя не остановились? – спросила Лана.
– Не знаю… В автобусе ещё шли, – Алиса подняла часы к уху и попыталась вслушаться. – Наверно, нет. Я, правда, не помню, сколько было, когда… ну, когда всё случилось.
– Да ненамного меньше, – Лана подобрала смарт, включила на нём что-то. – Запомни, как сейчас.
Она отвернулась к своему окну и изучала верхушки леса с полминуты.
– Вообще, забавно, – подала голос Агнешка.
– Что?
– Да я просто вспомнила все эти отчёты, когда кого-то находят – и типа «часы остановились во столько-то». Никогда не понимала, как из этого выводят время смерти, – она слегка усмехнулась. – Вот найдут наши часики, а у всех семь тридцать – столько насочиняют, как что было.
– Прекрати, – осадила её Лана. Она нагнулась, чтоб получше рассмотреть что-то за окном. – Никак не пойму, это солнце или луна. Вон там, за лесом.
Справа, пробиваясь сквозь сетку ветвей, посверкивал небольшой белый кругляш. Он не слепил, лишь подмигивал снова и снова и неотвязно следовал за машиной.
– Там вроде запад был? – нахмурилась Лана. – Мы, впрочем, может быть, свернули… Я уже не помню точно.
– Там слева такой же, – Алиса ткнула в своё окно. По верхушкам леса с её стороны скользило очень похожее пятно света – только, может, чуть-чуть поменьше и помутнее из-за тумана.
– Это что, как солнце и луна одновременно? – проговорила Агнешка с интересом. – Такое вроде в сказках бывает, когда ты попал на какую-нибудь не свою сторону.
– Бред, – почти неслышно выдохнула Лана, когда все достаточно посозерцали оба светила. Потёрла между бровей. – Какой же всё бред, – она подождала, снова глянула на экран смартфона. – Пять минуту прошло по таймеру. Сколько у тебя на часах, Лис?
Та с сомнением рассмотрела циферблат.
– Изменилось?
– Мм… может быть… Может, минуты две, – Алиса покрутила руку, чтоб посмотреть так и этак, под разными углами. – Хотя, знаете, мне сейчас кажется, они прошли назад.
– В смысле?
– Две минуты. Как будто на две минуты раньше, чем было.
Она стушевалась и неловко попыталась рассмеяться:
– Нет, мне, наверно, показалось, я неправильно запомнила. Может, они правда сломались и не идут.
– Скорее всего, – Лана отвернулась и слегка разочарованно поджала губы.
– Ты вроде поспать собиралась, – напомнила Агнешка.
– Да.
Но долго поспать ей не удалось. Впереди, по левую сторону, лес проредился и отступил, дав место тусклому пяточку с двумя-тремя небольшими постройками. Их освещал блёклый фонарь на углу, да ещё горело немножко окошко кассы – это же была касса, правильно, у заправки? На ступеньках, как раз под фонарём, сидели темноволосый худенький парень в заношенной ветровке и девушка-готка из тех, кого называли когда-то херками. Оба казались почти подростками.
Они с любопытством наблюдали за лягухом – как он подъезжал и как из него начали выходить люди один за другим. Парень легонько ткнул готку:
– Эй, Виктори. Глянь – прям по классике.
– В смысле?
– Ну, чёрненькая, рыженькая, шатенка и… – он сбился, когда из машины вынырнула Нелли.
– Считайте, что блондинка, – та приобернулась и, явно раздумав куда-то идти, присела на подножку автомобиля. – Да-да. Та самая блондинка из анекдотов.
Парочка неловко хихикнула. Девица ткнула парня в ответ, едва не задев вскрытую банку между ними:
– Ты не перед телевизором, брателла. Тебя всем слышно.
Нелли же, уронив руки меж колен, сосредоточила взгляд на них и, казалось, перестала на что-то обращать внимание.
Возле одной из колонок стояла уже другая машина. Тот самый пыльно-синий минивэн, что примчало сюда через полстраны, чтобы именно здесь бросить в невнятную сумятицу. Он, правда, просто стоял. Здоровый мужик за сорок – очевидно, глава семейства – отошёл к окошку кассы, поговорил там с кем-то и вернулся, нервно поглядывая на часы.
– Нету? – спросила его большая высветленная женщина на переднем пассажирском.
– Говорит, через полчаса.
– Опять через полчаса? – она высунулась из окна и оглянулась беспокойно на трассу. – Ну как так. Нет, ну, я не понимаю.
Мужчина не стал ей отвечать, вместо этого нагнулся к кому-то на заднем сидении.
– Ну что, по карте смотрел?
Ему ответили, голосом выше и моложе:
– Смотрел, ни черта так и непонятно. Как тот автобус объехали…
– Да сам ты просто ни черта не понимаешь. С навигаторами вашими ничего уже не умеете. Дай сюда…
Он забрал у кого-то изнутри большую разлохмаченную карту и завертел, ловя на неё свет фонаря.
Лана, Агнешка и Алиса со значением переглянулись. Лана в волнении пригладила чёрное каре у ушей.
– Пойду поговорю с ними, – она выступила вперёд и зашагала к семейству.
Их, видимо, давно уже подмывало пожаловаться хоть кому-нибудь, и они не возражали пожаловаться Лане – на всю эту дрянь, которая вывалилась на них, на всё, чего они успели навидаться сегодня и до того на пути, а вот теперь ещё и…
Блёклое окошко кассы произвело движение: кто-то прошёл там внутри и вернулся обратно.
Лана раскивалась с семейством и подошла снова к своим.
– Они говорят, что в кассе сказали, что у них нет пока бензина и будет только через полчаса, – повторила она для Агнешки и Алисы, будто те не слышали разговора.
– Мм, – Агнешка глянула на колонки из-под приспущенных век. – Думаешь, подождать?
– Думаю, да. Там фиг знает что впереди, – она с сомнением посмотрела на горящее окошко. – Эти, на минивэне, тоже не в курсе, где мы. Попробую там узнать что-нибудь.
– Оки, – Агнешка потянулась, прогнувшись и заложив руки за голову. – Я тогда отойду пока.
Окно кассы было заставлено решёткой с расходящимися лучами. Только внизу оставался маленький полукруг, чтоб можно было просунуть руку. За стеклом сидел человек. Было похоже больше всего, что это старушка, замотанная слоями в одежду, но сложно было б сказать точно. Она (оно?) оторвалась от чашки с жёлтой заклеенной трещиной.
– Добрый день, – механически начала Лана. – Скажите, пожалуйста, что у вас с топливом? Должны приехать заправить?
– Дизель, дизель, – прожевал человек, почти не открывая рта. – Хороший дизель, кушайте.
– А что насчёт бензина?
Тот (то?) привстал, чтоб дотянуться до электрического чайника подальше на столе. Вылил себе в чашку какую-то бурую жижу.
– Нету, – сказал он наконец, как будто чуть обиженно. – Будет.
Оно подняло чашку ко рту и стало медленно заливать в него содержимое. Впрочем, горло его не двигалось, и звуков не было.
– А когда будет, подскажите, пожалуйста?
Псевдостарушка почти опрокинула чашку себе на лицо, сердито шваркнула её на место.
– Полчаса! Сколько раз уже повторяю – полчаса, через полчаса всё! Говорю-говорю – снова не понимают.
Лана оглянулась на заправку, но никого другого, кроме лягуха и семейства на минивэне, там не стояло.
За окошком послышался тихий отрывистый треск. Лана развернулась: в глубине комнатки длинный кот со свалявшейся белой шерстью тянулся по стулу и драл его подранную спинку. Больше в кассовом помещении ничего не было. Даже на столе, кроме чайника – ни компьютера, ни даже, собственно, кассы. На дальней стене висели часы, но кто-то забрал с них стрелки и унёс куда-то.
– Спасибо, – пробормотала Лана и отошла от окошка.
Нелли так и сидела на подножке, рассматривая свои руки на платье в горошек. Она не повернула головы, когда Лана нагнулась в машину и покрутила радио.
Станции ничего не сказали. Одна попробовала было спеть симфонического Эрлкёнига, соседние погрузились в шуршание. Лана остановилась в конце на каких-то тоненьких попсовых перепевах и некоторое время вслушивалась, наклонив внимательно ухо и окидывая взглядом окрестность.
Из пристройки со ступеньками вернулась Алиса. Она успела вычесать песок из волос, но они не стали от этого менее спутанными.
– Часы всё-таки пошли, – поделилась она с застенчивой радостью. – Сейчас на них без пятнадцати восемь, и они идут дальше.
– Это хорошо, – Лана кивнула на пристройку. – Агнешка там?
– Угу.
– Посиди тогда с машиной, мы с Нелли тоже сходим. Там радио – если объявят время, город или ещё что-нибудь, скажешь?
Алиса кивнула и послушно уставилась на бормочущий приёмник.
Решётка вокруг фонарной лампы поблёскивала перекрестьем. Поблёскивала вскрытая банка на ступеньке, поблёскивало кольцо на руке девочки-готки – небольшая изящная гильотинка. Парень в ветровке проводил взглядом Нелли и Лану. Пальцы его задумчиво теребили сигарету, которой до того не было.
За дверями Агнешка созерцала вендинговый аппарат в углу – с жадным восхищением, как маленькая девочка у витрины с пирожными. Витрина тут тоже имелась, но она пустовала: за стеклом протёрли и оставили пылиться, а весь прилавок так и бросили стоять у стены – не тащить же эту бандуру на новое место.
– У них там живая крыса, – радостно сообщила Агнешка, когда Лана шагнула мимо неё к кафельному коридору за поворотом.