Встреч с колдунами ковена Кристина не любила. Город, которому стоило бы называться деревней в пятиэтажках, не изобиловал уютными кафе, которые могли бы сгладить неприятную встречу. Таких заведений имелось три, и ни одно из них не могло удовлетворить вкус женщины.

Первое – самая натуральная столовая. Несмотря на свою любовь к простым и сытным блюдам, Кристина не рисковала там есть. По приезде за ней ухаживал мужчина, работающий в санэпидемстанции, и он имел глупость похвастаться взяткой, полученной от этого заведения. Возможно, таким образом он пытался продемонстрировать высокий, по местным меркам, достаток, но по факту уронил себя в ее глазах.

Второе – придорожная забегаловка. Хотя стоит отметить, что большинство кафе, в которых ей приходилось бывать, путешествуя, отличались в лучшую сторону. Там посетителей всегда рады видеть. Здесь, как и во всех остальных заведениях городка, не имелось официантов, а найти администратора оказалось проблемой. Про устаревший еще в прошлом веке дизайн и говорить не стоит.

Третье – самый обыкновенный гадюшник, а точнее пивная. Безвкусная, грязная, с дешевым гадким пивом. Сюда ее также приглашали на свидание. Впервые любовь к кабакам была в ней подорвана, и Кристина сбежала уже на десятой минуте свидания. Пообещав себе, что, вернувшись в город, обойдет родные сердцу бары, чтобы восстановить чувство прекрасного.

С представителем ковена встречаться пришлось на площади. Парк заложили лет десять назад, да так и не построили. Пришлось сидеть на солнцепеке. Пахло пылью и раскаленным камнем. Стянув шляпку на глаза, вытянув ноги к солнцу, Кристина ждала.

Стараясь держатся тени, мимо брели люди. Чувствуя их недовольные взгляды, Кристина уловила несколько магических касаний. Рядом находилось здание суда, чуть дальше ЗАГС. Сотрудники суда, похоже, – немногие в этом проклятом запустением городе, кто занимается работой.

Пунктуальностью тут никто себя не утруждает, потому Нарышкина опоздала минут на двадцать. В цветущей двадцатипятилетней девушке чувствовалась тетка. Магия сделала ее молодой, но от старых привычек не уберегла. Коричневый мешковатый пиджак, строгие очки в золотой оправе, неуместно яркая помада. Ох уж, эти закрытые ковены в глухих маленьких городишках.

– Вы ждете ультиматума от ковена? – спросила Нарышкина, остановившись в шаге от скамейки.

– Ого, ультиматум? Мы в школе, и вы на меня обиделись? – усмехнулась Кристина, демонстрируя естественные, не подправленные магией зубы.

– Вы обещали уехать, – синие с фиолетовым отливом глаза презрительно прищурились в ответ, вызвав улыбку.

– Уеду, как закончу все свои дела, – ответила она, откидывая голову назад, подставляя шею солнцу.

– Насколько мне известно, офис уже сдан, а аренда квартиры истекает через неделю.

– Вот неделю еще и погуляю. Тут такой замечательный воздух.

Губы колдуньи сжались в линию, глаза сощурены, кулаки сжаты. Воздух вокруг задрожал, но она быстро взяла себя в руки. Наблюдающая за всем этим Кристина мысленно подивилась вспышке. Где она – и где ковен, стоит ли так переживать из-за одного колдуна.

– Хорошо, чего вы хотите? – опускаясь на скамейку рядом, спросила Нарышкина и в ответ на ее удивление добавила. – Все чего-то хотят.

– Неужели мое присутствие вам настолько мешает? – с ленцой в голосе ответила Кристина, чувствуя, что начинает плавиться на солнце.

Нарышкина свела пальцы, сверкнув неуместно длинными и острыми ногтями.

– Мы навели некоторые справки, – она многозначительно приподняла брови, но Кристина продолжала изображать мороженое в жару и не обратила на нее внимания. – Вы часто переезжаете, и там, где вы оказываетесь, пропадают люди!

– Все пропавшие так или иначе связаны с ковеном и пансионатом, – сладко потянувшись, она села и повернулась к колдунье. – То, что пансионаты продают данные о своих учениках, давно стало притчей во языцех, но продавать данные о клиентах – это особый вид свинства.

– У вас нет доказательств, – тут же откликнулась Нарышкина.

– Если вам удобно это отрицать, пожалуйста.

На другой стороне площади мелькнула знакомая машина. Сдвинув шляпу на затылок, Кристина не без удовольствия наблюдала за приближающимся мужчиной. Закинув ногу на ногу, она пожалела о невозможности касаться других людей. Но все же улыбнувшись, перевела взгляд на Нарышкину, желая ее позлить.

– Так чего ты хочешь? – спросила колдунья, на ее лице проявились старые замаскированные магией морщины.

– Слышала, вы набираете магов?

– Вы от этой привилегии отказались, – напомнила Нарышкина.

– Потому что не хочу быть девочкой на побегушках, – спустив очки на кончик носа, Кристина посмотрела в глаза собеседнице. – К тому же, не хочу связываться абы с каким ковеном.

– Ваше желание вполне естественно, – смягчилась она, уловив наконец желаемую нить разговора.

– Из Вронцовского ковена к вам перешел некто Ржевский.

Едва появилась конкретика, как Нарышкина выпрямилась и заулыбалась, довольно потирая руки. Эх, если какой-нибудь из крупных и искусных ковенов когда-нибудь захочет завладеть их территориями или артефактами, город этого даже не заметит. Кристина пожалела, что не стала искать конкурирующий клан и не включила запись звука на телефоне. Как просто заманить их в ловушку.

– Мы часто принимаем колдунов из других ковенов, – сверкая драгоценным камешком в зубах, ответила Нарышкина. – А вы, если не ошибаюсь, сами когда-то окончили Вронцовский пансионат.

– Да, – ответила она, встретившись взглядом с Захаровым, который шел в тени здания, Кристина кивнула в знак приветствия, он шутливо отсалютовал в ответ. – Хочу встретиться с бывшим преподавателем. Он не стал бы присоединяться к какому попало ковену.

– Мы всегда рады оказать услугу коллеге по цеху, – запела соловьем Нарышкина. – Приезжайте к нам в пансионат в любое время. Быть может, нам еще удастся договориться.

От услышанного кулаки сжались сами собой, Кристина переменила позу, садясь повыше. Захаров скрылся в здании суда.

– Не сомневаюсь, но я бы предпочла встретиться с ним на нейтральной территории.

– Конечно, как вам будет угодно. Есть отличное место с прекрасной кухней и великолепными видами. Вам понравится, – легко согласилась Нарышкина и, оставив адрес, удалилась.

Развернув листок, Кристина прочла адрес и вбила его в поисковик. Дом находился далеко за городом. Судя по карте, дом большой. Может, там ресторан для богатых? От листка с адресом разило ловушкой.

Пока раздумывала, на девушку упала тень, и, вскинув голову, она улыбнулась Захарову.

– Как прошло?

– Сухарь закрыл дело Черновой. Морозова разыскивают как должника банка. Шаманы умерли в результате несчастного случая. Остается девочка Снежана Трубецкая. Поеду переговорить с ее бабкой, которая утверждает, что внучка никуда не пропадала.

На несколько секунд гнев лишил женщину дара речи. Подскочив на ноги, она всплеснула руками и, шумно выдохнув, разжала кулаки. Захаров выглядел спокойным. Даже чересчур. Нестерпимо захотелось дотронуться до него, понять, что у него на душе.

– Разве дела закрывают так быстро?

– Нет, но похоже кто-то очень торопился, – он направился к машине. – Уйдем с жары.

Подхватив сумку, Кристина поспешила следом.

– Почившие шаманы некогда состояли в ковене, но незадолго до пропажи были изгнаны оттуда по разным причинам.

– Не думала пойти в полицию? – улыбнулся он, на ходу заводя машину и включая кондиционер. – У тебя отлично выходит добывать информацию.

Потянувшись к двери, она остановилась, когда Захаров первым схватился за ручку и галантно открыл дверцу машины. Эти старые джентельменские замашки добавляли ему шарма.

Поблагодарив его, Кристина села в машину, окунувшись в прохладу. Когда Захаров сел на соседнее сидение, машина качнулась под его весом. Все же он странный, словно пропустил последние три десятилетия, телепортировавшись из времен, когда мужчинам не возбранялось быть сильными и демонстрировать силу. Не так, как это делало нынешнее поколение, играя мышцами и хвастаясь. Захаров делал это молча, едва ли намеренно. Он просто жил, а не делал вид, что живет.

Прищурившись, она попыталась рассмотреть его магическую ауру. Быть может, он мистик, и в этом объяснение спокойствию и поведению. Но нет. Аура кристально чистая. Как он умудрился прожить жизнь и ни разу не коснуться магии, не ощутив на себе ее пагубного воздействия?

Для своих лет Захаров выглядел весьма неплохо: моложавый, подтянутый. Жаль, не удалось найти его ни в общей базе, ни в социальных сетях. Он не потрудился прикрепиться к местной поликлинике, не посещал платных врачей. Даже узнать, где он живет, не удалось.

– Мне тоже повезло. Есть несколько семей с фамилией Салтыковы, кто-то больше, кто-то меньше, но все они связаны с магией, – он задумчиво постучал пальцами по рулю. – Знать бы, откуда приехал Морозов. Будем надеяться, что не из столицы.

– Почему не из столицы?

– Столичные Салтыковы руководят сектой. Они этого не афишируют. Ведомство много лет пытается подкопаться к ним, но друзья в политике, деньги в европейских банках и привычка не оставлять следов… – он развел руками. – Если Морозов сменил фамилию, чтобы сбежать из секты, то мне почти жаль похитителей. Что им сделает государство? В тюрьму посадит? Пф…

Недоверчиво посмотрев в ответ, Кристина отвернулась к окну. Тело медленно остывало. Хотелось пить. На крыльце банка стояла Нарышкина, курила тонкую сигарету, наблюдая за ними. На правом ухе поблескивала клипса динамика, выдыхая дым, она говорила с кем-то по телефону.

– Что будем делать? – спросила она. – Будем ждать, когда остальных выловят из реки?

Захаров молча протянул ей бутылку минералки. Электронные мозги машины, отрегулировали температуру в салоне и вывели машину со стоянки. Захаров едва касался руля, страхуя аппарат на поворотах, когда в поле зрения появлялись другие машины. Местным водителям он не доверял, стараясь держать дистанцию.

– Куда едем?

От тишины становилось неуютно. От спокойствия и отрешенности Захарова не по себе. От машины, что везла их демон знает куда, страшно. На светофоре они остановились. Вставшая рядом машина с молодыми людьми посигналила им, газуя и покачиваясь на месте. Впереди, насколько хватало взгляда, вырисовывалась прямая, вот только это прямая по центру города, где люди презирают светофоры и переходят дорогу, где вздумается.

– Почему ковену так важен твой отъезд? – спросил он, бросив равнодушный взгляд на машину, что предлагала погоняться.

Пожав плечами, она отпила воды.

– Почему ты не состоишь в каком-нибудь ковене? – он спрашивал спокойным, лишенным любопытства голосом, но Кристина все равно почувствовала раздражение.

– Неприлично спрашивать о подобном. Я ведь не расспрашиваю тебя о личной жизни.

Удивленно посмотрев в ответ, он принял бутылку обратно и сделал большой глоток. Украдкой рассматривая морщины от частых улыбок на его лице, Кристина почувствовала укол вины за резкий ответ.

– Разведен, четверо детей, за двоих плачу алименты. С детьми отношения хорошие, с женой нейтральные. Злости она на меня не держит, но предпочитает не встречаться.

– Черт. Ни одна ставка не сыграла. Когда в ведомстве спорили о твоем прошлом, ставила на то, что ты суперсекретный агент из таинственных спецслужб.

Засмеявшись, он подавился водой.

– Так уж вышло, что, обучившись магии, я поняла, что это не мое, – пожав плечами, Кристина смущенно улыбнулась. – Получила второе высшее и теперь работаю по специальности. Но каждый ковен, узнав о том, что я колдунья, считает своим долгом зазвать меня к себе.

– А что плохого в ковенах? Кто-то говорил, что это похоже на профсоюз, где будут защищать твои права.

– Это похоже на крепостное право, где ты будешь горбатиться на барина, отдавая часть доходов и силу. При этом все равно остаешься должен ковену. Если им что-то не понравится, в лучшем случае тебя выгонят, в худшем – загонят в долги. Нет, мне такого счастья не надо.

Усмехнувшись, он отключил автопилот в машине, который катал их по городу, по всем двум основным улицам.

– Бабушка Трубецкой Снежаны давит на мать девочки, чтобы та забрала заявление. Та пока держится, но ее обложили со всех сторон. С полицией встречаться она не желает.

– Устроить встречу?

Трубецкая жила у сестры, которая снимала комнату в общежитии. Дом встретил их ужасающей трещиной в стене, выбитыми окнами и шприцами в клумбе. Замерев на несколько секунд, Кристина не сразу смогла заставить себя войти в подъезд. Видя, что Захаров все же ждет ее, сдвинулась с места.

– Ну вот, а ты ворчала, что в городе ни одного музея, – усмехнулся он, открывая дверь локтем, не касаясь ручки.

В коридоре не горели лампы, присмотревшись, Кристина заметила, что провода вырваны с мясом. Хотела подсветить себе путь телефоном, но решила не рисковать.

Ольга Трубецкая встретила их в коридоре, оттащив какого-то забулдыгу, уснувшего у ее двери. Сжавшись, Кристина боялась случайно задеть что-то. Уф, а она-то наивно полагала, что в пансионате плохо. От неожиданно нахлынувших воспоминаний ее передернуло.

Трубецкая суетилась, рассаживая гостей, пытаясь скрыть убогую обстановку комнаты. Букет запахов, от прогорклого жира до мокрой псины скопился в воздухе, и единственное окно было не способно его выветрить. Отсутствие сквозняка и духота превращали комнату в орудие пытки. Говорил в основном Захаров, женщина охотно отвечала на его вопросы, много добавляла от себя.

На рассказе о красивой и, по мнению Трубецкой, романтичной истории любви Кристина едва удержалась, чтобы не поморщиться. Девушка повелась на браваду богадельного, но бесхребетного, как позже выяснилось, парня. Страсть захлестнула молодых, и через год родилась Снежана. Матери молодого человека это не понравилось, и он срочно был отослан к родственникам.

После рождения ребенка и обнародования имени отца жизнь Трубецкой пошла под откос. С хорошей работы в лаборатории выгнали, из базы удалили имя отца, оставив прочерк в свидетельстве о рождении. Несколько лет назад лишили родительского дома, когда приставы внезапно выставили крупный долг. Оспаривание долга идет до сих пор. Теряются документы, суды переносятся, а дом недавно сгорел. Документы о приватизации земли канули в лету, нет их ни в базе, ни в архивах.

В какой-то момент, не выдержав, Кристина спросила:

– Почему вы не уедете? Дался вам этот тухлый городишко?

– У меня же ребенок, я не могу уехать в никуда. Где мы будем жить? Денег едва хватает на еду. Одежду Снежане приходится покупать в долг.

Захаров выглядел спокойным, если бы не желваки на щеках.

– Не было ли конфликтов с бабушкой Снежаны в последнее время? – спросил он. – Как, вы говорили, ее зовут?

– Сухарева Нина Леонидовна. До появления проклятья, вы имеете в виду? – робко спросила девушка, пряча худые костлявые руки в полотенце, вздох, и в глазах появилась мечтательная пелена. – Недавно Геннадий приезжал в город. Хотел встретиться со мной, но так и не смог выкроить время. Нина Леонидовна нас, конечно, не жалует, но как может помогает.

Кристина едва сдержалась, чтобы не встряхнуть девушку, пытаясь вытрясти любовную придурь из мечтательной головы.

«Плохой я психолог, – мысленно покачала она головой, – но я хотя бы признаю это».

Рядом тяжело вздохнул Захаров.

– Могла ли бабушка похитить внучку? – в лоб спросил он тоном, от которого даже Кристина вздрогнула.

– Зачем? – смяла у груди полотенце Трубецкая.

– Вам виднее, – отозвался он, но оставалось ощущение, что сказать он хотел нечто совсем другое: «Затем же, зачем прокляла?»

– Мы для нее, конечно, страшный позор, но она не стала бы вредить Снежане. Последнее время мы с ней неплохо ладим. Она присылает гостинцы, недавно водила Снежану к мастеру на стрижку. Сама все оплатила. Купила ей новые сандалики.

Вздрогнув, Кристина обменялась с Захаровым взглядом. Неизвестно о чем он подумал, но колдунья с ходу определила, как было наложено проклятье. С помощью остриженных волос и принятого, по незнанию, подарка. Потому его и не смогли снять в поликлинике.

– Чем бабушка объяснила просьбу забрать заявление из полиции? – продолжил расспросы Захаров.

– Сказала, что Снежана у Гены гостит.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Нет, потому я и не забираю заявление.

«Пресвятая кукуруза, какие-то мозги в ее головушке водятся?» – мысленно воскликнула Кристина.

– Если бы он хотел встретиться с дочерью, то пришел бы ко мне, – уверенно заявила Трубецкая.

– Номер телефона или какие-нибудь контакты с отцом ребенка у вас имеются?

– Нет, он так и не приехал. Думаю, его задержала работа.

Уходя из общежития в некотором смятении, Кристина отправилась домой, а Захаров дальше разговаривать с родственниками девочки. Он предложил подвести ее до дома, но Кристина отказалась. Вечерело. Жара спала. Местных она не боялась, во всяком случае не настолько, чтобы из-за них отказывать себе в вечерней прогулке.

Нужно продумать свою поездку к ковену, пока ковен не приехал к ней.

8. Зоя Чернова

Приходя в себя, она со стоном перевернулась и села. Глубоко вздохнув, потерла лицо.

– Зоя? Ты как?

– Нормально, – отозвалась она, ложась на землю, и тут же сжалась от холода. – Они собираются переезжать. Хотят похитить какую-то женщину. Полагают, что меня со Снежаной надолго не хватит.

Сосед не отозвался.

– Что они сделали с теми, кто был здесь до нас? – тихо спросила она, холодея от догадки.

Со вздохом Илья опустился на землю, не утруждая себя ответом.

– Я украла несколько костей.

– Что?

– Упала на скелет и проглотила косточки.

– Будет им сюрприз, когда заметят, – хохотнул он.

– Думаешь, это сильно подпортит им настроение?

– Кем бы ни была та сущность при жизни, их контроль над ней уменьшится. Мелочь, думаю, они не сразу это заметят, но, когда начнутся проблемы, взбесятся.

– Я навлекла на нас проблемы?

– Хуже, чем сейчас, не будет.

Холодно. Она подергала штырь, тот и не думал трогаться с места. В воображении он был расшатан куда сильнее. Зоя улеглась на спину, обхватив плечи руками в тщетной попытке согреться, и продолжила пинать штырь. Клонило в сон. Усталость наваливалась на девушку, и вот даже такое простое действие, как поднятие ноги, становится невыносимо тяжелым. Стуча пяткой по штырю, она почувствовала, как тот словно чуть сдвинулся, развернувшись, подошва кед скользнула мимо. Медленно сев, подергала цепь. Сидит крепко. Пройдя рукой по цепи, нащупала штырь. Прокручивается. С трудом, выгребая пыль из стены, но крутится.

Шаги на лестнице заставили всех взбодриться. Снежана захныкала за перегородкой, Илья тихо вздохнул. Сев, Зоя заранее прикрыла глаза рукой и, когда дверь открылась, видела чуть больше остальных. Наверху лестницы стояла женщина, наблюдая, как двое мужчин выволокли Илью из загона. Выглядел сосед ужасно. Тонкая серая кожа обтянула лысый череп, худые руки висят плетью.

Дверь закрылась. Ощупав себя, Зоя решила, что участь превратиться в скелет ей пока не грозит. Ужасно хотелось есть и в туалет, живот начал побаливать. После их выходки с инструментами, всю лишнюю одежду забрали.

Выкручивая штырь, она дергала его из стороны в сторону, пытаясь понять, выходит он или прокручивается на месте.

– Они не закрыли дверь, – внезапно подала голос Снежана, а девушка едва не вскрикнула от испуга. – Не закрыли на задвижку.

Обернувшись, она в этом удостоверилась. В подвал падал луч света из приоткрытой двери.

Сердце забилось быстрее. Ругая на чем свет стоит подавляющие магию чары и собственные слабые руки, она дергала и крутила штырь. Отбитые ноги болели, подошва на кедах начала рваться. Намотав цепь на руки, она что было сил натянула ее до боли в пальцах. Ничего. Штырь держится крепко.

Обессиленно привалившись к холодной стене, Зоя глотала слезы, ободранными пальцами крутя штырь. Снежана пыталась заговорить с ней, но девушка не отвечала, чувствуя, что вот-вот разрыдается от обиды и бессилия.

Оборот. Еще один.

«Наверное, так даже лучше, – думала Зоя, продолжая крутить штырь. – По статистике, большинство выпускников пансионата попадают в тюрьму в первые пять лет. Остальные спиваются и расселяются по улицам и психдиспансерам».

Оборот.

«Быстрая смерть, не нужно годами ходить на ненавистную работу и видеть людей, которые тебе неприятны».

Оборот.

«Хлоп – и все закончится».

Оборот.

«Какая горькая ирония. Удержаться от самоубийства в пансионате, чтобы сдохнуть здесь».

Злость вскипела в груди, и, сцепив зубы, она что было сил дернула цепь, повалившись на пол. Цепь болталась в руке, штырь волочился по земле.

Не сразу поверив в произошедшее, она ощупала стену, нашла дыру и штырь в конце цепи. Подавив вскрик радости, быстро поднялась.

– Снежа, – шепнула она, заходя в соседний загон.

Наощупь найдя девочку, крепко обняла ее.

– Я найду ключ и вернусь за тобой, – шепнула она, чувствуя, как дрожит крохотное тело в ее объятиях.

Обмотав цепь вокруг ноги, заткнула штырь за пояс и двинулась к двери. Та открылась бесшумно, а девушка прижалась к стене на случай, если наверху кто-то заметит движение. Глаза привыкли к свету, и она осторожно выглянула. Коридор не изменился.

Из комнаты слышались голоса. Негромкая перепалка.

Медленно, ступая через ступеньку, Зоя поднялась и огляделась. Инструменты далеко убирать не стали. Стараясь не шуметь, она подняла гвоздодер. Неожиданно тяжелый, он стукнулся о пол. Девушка замерла. В комнате продолжали спорить.

– Хорошо, я свяжусь с ними и предложу сделку. Если это не тот Салтыков, высосем из него остатки сил и прикопаем на свалке. Когда его обнаружат, нас тут уже не будет.

Заслышав шаги, Зоя попятилась, вернувшись в подвал, и прикрыла за собой дверь, оставляя небольшую щель. В первый момент темнота подвала ослепила ее, но глаза быстро привыкли.

Едва Снежана открыла рот, девушка приложила палец к губам, многозначительно глянув на дверь. Девочка кивнула, закрыв рот руками. Выдернуть штырь при помощи рычага не составило труда. Пара неудачных попыток, и вот штырь валяется на земле.

Прислушавшись, опасаясь шагов на лестнице, они некоторое время оставались в загоне Снежаны, боясь сдвинуться с места.

Сколько их там наверху? Трое минимум. «Подавляет ли дом их магию, если у них есть защитные амулеты, побег будет недолгим», – рассуждала Зоя, наматывая цепь на ногу девочки, стараясь не затянуть ее слишком туго, приладить так, чтобы не бренчала.

– Иди за мной, не прижимайся слишком близко. Отставай примерно на два шага, – шепнула Зоя, подводя девочку к двери. – Как глаза привыкнут к свету, осмотрись и на всякий случай найди место, где спрятаться.

Она кивнула, вытерла сопли и скорчила решительную мордашку. Далось ей это нелегко, но надежда заставила на время забыть о головной боли. Улыбнувшись, девушка погладила ее по белесым волосам.

Переложив гвоздодер в другую руку, осторожно, словно змея, Зоя выскользнула из подвала. Касаясь пальцами ступеней, она поднялась и осмотрелась. Входная дверь маняще приоткрыта, свежий ветерок вдохнул храбрости в беглянок. Жестом она попросила Снежану держаться ближе к стене, та мгновенно подчинилась.

Женщина разговаривала по телефону где-то наверху. За входной дверью маячил мужчина, судя по запаху, курил.

На полусогнутых добравшись до гостиной, Зоя обнаружила второго мужчину. Склонившись над скелетом, он выкладывал кости, похоже, Илья последовал ее примеру и решил внести немного хаоса. Сам парень лежал у стены.

Переминаясь с ноги на ногу в коридоре, Зоя понимала, нужно действовать сейчас. Как только сигарета у мужчины на улице закончится, они будут первыми, что он увидит. Махнув Снежане, она скользнула на кухню. Среди разрухи, гниющих остатков пищи и горы пластиковой посуды девочка нашла ножницы, Зоя одобрительно кивнула.

Медленно, вздрагивая от каждого поскрипывания, они открыли дверь в бойлерную. Крохотный коридор – и дверь к свободе. Зоя ощупала амбарный замок. Его можно устранить с помощью все того же гвоздодера, но шума не избежать. Из-под двери тянуло свежим воздухом. Таким манящим и недоступным.

– Жди здесь, – шепнула девушка и, забрав ножницы, сунула их в карман.

Вернувшись на кухню, она пронаблюдала, как вернулся курильщик. Заскрипели ступени, в коридоре показалась женщина.

– Что случилось? – спросила она, войдя в гостиную.

– Костей не хватает.

Поднялась суета, посыпались ругательства. Сидя у стены, скрытая шкафами, Зоя не видела происходящего, но прекрасно слышала.

– Я ведь говорил, что что-то не так, – заговорил один из мужчин. – Девчонка. До нее все было нормально.

– Идите проверьте ее, – скомандовала женщина, и доски пола в коридоре застонали под тяжелыми шагами мужчин.

Подобравшись к двери, Зоя выглянула. Женщину в зале не видно. Мужчины уже подошли к подвалу. Открыли дверь. Спустились.

Темнота ослепит их.

Кошкой она бросилась к подвалу, моля половицы не скрипеть под ногами.

– Что за черт? – спросил первый.

Второй сделал шаг вглубь темноты, и в этот момент на него налетела Зоя. Прыгнув с середины лестницы, пинком отправила похитителя в подвал. Тот упал на подельника и пока они пытались подняться, девушка заперла дверь.

Тяжело дыша, она быстро поднялась, и нос к носу столкнулась с женщиной. Открыв рот, та подняла руку, но в коридоре магия не сработала. Ткнув ее в живот гвоздодером, Зоя, не задумываясь, ударила сверху по голове.

Женщина упала на пыльный пол, хватаясь за голову. Замахнувшись еще раз, девушка почувствовала, как рука дрогнула. Ей не хватит духу нанести удар.

Кинувшись в гостиную, бросила лом рядом с телом Ильи, тот даже не пошевелился. Во всю спину парня расплылась печать проклятья, окрасив вены под тонкой кожей в черный цвет.

Выхватив ножницы, Зоя собрала на голове как можно больше волос и остригла у самой кожи на затылке. Женщина в коридоре начала подниматься. Обменявшись с ней взглядами, прижала к груди Ильи пучок волос.

– Прими мою силу, – успела вымолвить она, когда женщина вступила в гостиную.

Незримая сила ударила Зою в грудь, отбрасывая в противоположный конец комнаты. Удар выбил воздух из легких, и некоторое время она пыталась вернуть контроль над дыханием.

Женщина внезапно оказалась рядом и занесла руку над головой девушки. Удушающее чувство сдавило грудь, взгляд заволокло темнотой, когда рука с жутким хрустом изогнулась, и теперь закричала уже женщина. Пальцы закрутились, выворачиваясь под невероятным углом. Голова резко дернулась вбок, из шеи под кожей топорщились кости. Конечности, продолжая изгибаться, прижались к уже покореженному телу. Свернувшись в форму куба, она упала на пол.

– Вдохни, – скомандовал Илья, поднимаясь на ноги.

Зоя судорожно вдохнула. Сложно сказать, что выглядело ужаснее, переломанная женщина или Илья при свете дня.

– Что с остальными? – спросил он, рывком поднимая ее на ноги.

– Заперты в подвале.

– Отлично. Дверь там толстая, биться будут долго.

Разметав кости по полу, несколько он выкинул в окно, самые крупные взял с собой.

– Пусть теперь попробуют собрать его назад, – жутко оскалился он. – Где Снежа?

– В бойлерной.

Покачиваясь, они вышли в коридор, выпустили девочку, что тут же вцепилась в Зою.

– Ищите что-нибудь съестное. Нужно уходить отсюда, – скомандовал он.

Дверь в подвал ходила ходуном, вместе с ней дрожал весь дом. Илья нашел ключи от машины. Стоило им выйти на улицу, к ним бросились собаки, обращенные в бегство одним взглядом косплеера Кощея.

Когда машина завелась, Зоя едва не заплакала от счастья. Забравшись на переднее сидение с Снежаной на коленях, она наблюдала, как Илья переключает какие-то кнопки, дергает рычаги. С несильным толчком машина двинулась с места.

– Пристегнитесь, – не повышая голоса, мрачно приказал Илья.

Выехали за ворота. Хотелось смеяться, но вместо этого она разрыдалась.