Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения

Слушай внимательно, Рика, я уже почти без сил. А впрочем, ты можешь мне помочь. Сосредоточься на зеркале, постарайся ощутить его и медленно, очень медленно направь свою мысль в отражение.

Девушка сделала как просила тётушка. Хвостова почувствовала, как на её коже запрыгали маленькие невидимые искорки, она приказала им идти в отражение.

– Рика, не спеши, – предупредила Мирабель. – Теперь лучше. Итак, теперь ты колдунья, ведьма, называй как хочешь, но волшба внутри тебя разбужена. Контролируй её и старайся не пользоваться ей без меня. Никто не знает, что случится в следующую твою попытку. Теперь эта брошь – твоё орудие, не теряй её, храни как зеницу ока! Она твоё спасение, как, впрочем, и погибель. Также сохрани зеркало. Теперь оно твой проводник. При помощи него, только в крайнем случае, ты можешь связываться со мной. Найди описание обряда вызова крови. Но, повторю, лучше ничего не делай без меня!

И, Рика, не пугайся своего отражения. Оно может…

Но тут вдруг отражение Мирабель исчезло, пропал её голос, зеркало вновь выглядело древним и помутневшим.

Когда связь прервалась, хвостова поняла, насколько она вымотана, а ведь Рика всего лишь поддерживала тётушку последние минут 10—15. Как же чувствовала себя Мирабель!

Хвост Рики безвольно висел, и она не могла понять, что же чувствует. Усталость сковывала тело и слепляла глаза. Девушка из последних сил собрала свои вещи и пошла в спальню. Тихонько положив гранатовые серьги на место, Рика спрятала зеркало подальше, в свою походную сумку, а брошь решила держать всегда при себе, поэтому приколола её к ночной рубашке и упала на кровать, уснув мертвым сном. В остаток этой ночи снов Рика не видела.

Глава 7

Следующее утро практически для всех было тяжёлым. Принцесса Рейна до полуночи не могла уснуть, так была возбуждена предстоящей переправой. Она скучала по морю, и солёный воздух будоражил всё её существо. И вот, наконец, наступил день, которого Рейна так ждала, а она не выспалась и под глазами синяки.

Астер и Никки вчера отдали должное местному вину, которое делал клирик из винограда, выращиваемого прямо за храмом Оленя. Клирик оказался весьма интересным хвостовом, одарённым рассказчиком и, вообще, славным малым. Только вот у него явно был иммунитет к количеству вина, которое он мог употребить. Добрый отец проснулся в прекрасном настроение, в то время как и Астер и Никки чувствовали себя далеко не лучшим образом.

Лестор также не выспался из-за своих тайных ночных занятий, а пробуждение Рики вообще стало продолжением ночного кошмара. Она проснулась раньше рыжих сестёр. Естественным желанием молодой девушки было посмотреть на своё отражение после бессонной ночи.

Хвост Рики судорожно дёрнулся, и она еле сдержала крик. В её волосах появился отчётливый седой клок, шедший по всей длине, начиная от корней. Он был не просто седым, а белым. В красивых тёмно-каштановых волосах девушки он был отчётливо заметен.

Рика достаточно быстро взяла себя в руки. Белый клок волос – совсем не страшно, его можно будет закрасить. Как только она окажется в стенах родного замка, так и сделает, а пока Рика соорудила такую причёску, что клок оказался заплетён в косы. Сверху шляпка – и вот как будто ничего и не произошло. Девушка осталась довольна. Люси и Кэтрин проснулись как раз к тому времени, когда Рика закончила свою причёску. Они несколько удивились, почему она решила не пользоваться сегодня услугами горничной, но, в конце концов, это не их дело.

Вскоре пёстрая кавалькада наездников распрощалась с дружелюбной деревней и последовала к переправе. Часам к двенадцати дня компания добралась до пристани на берегу на месте впадения реки в море.

Перед хвостовами открылся захватывающий вид. Река Лосьва была желтоватого цвета, но, встречаясь с морем, речная вода меняла цвет на причудливый бирюзовый. Лосьва не спеша и грациозно вливала свои потоки в безбрежное море. Хвостовы достаточно потрудились над этим местом, построив пристань. Она была оснащена по последнему слову техники. Врезаясь в воду, стоял пирс, выполненный из чёрного дерева, становящегося в воде твёрже железа. Вокруг стояли пароходы, катера и прогулочные паровые яхты. Морская контора стояла тут же неподалёку и представляла собой большое вытянутое здание. Над центральным входом красовалась вывеска «Бутылка» – таково было название конторы. Казалось, что крыша её сплошь покрыта трубами, маленькими и большими, высокими и низкими. Из некоторых валил разноцветный пар, из других вырывался свист. Передняя часть конторы была стеклянной, можно было видеть, как внутри снуют купцы, чиновники, моряки, молодые и старые капитаны. Жизнь так и кипела здесь.

Рядом с пристанью располагалось оборудование, необходимое для ремонта пароходов. Как раз сейчас из воды вытащили один. Огромные металлические клешни удерживали судно с двух сторон, оператор, управлявший ими, что-то кричал техникам, ждущим приземления парохода. Они кричали ему в ответ, отчаянно жестикулируя. Клешни шипели и испускали в местах своих сгибов весёлые струи белого пара. Чумазые кочегары, не жалея сил, подбрасывали угли в печь, оператор требовал больше мощности!

Слева от пристани вдали можно было увидеть высокие корабельные сосны, противоположный берег Лосьвы терялся за горизонтом.

Во всей этой кипучей суматохе тем не менее не забыли о приезде высоких гостей. Их встречали моряки и морские чиновники в парадных мундирах с начищенными золочёными пуговицами. Глава морской конторы, огромный моряк с рыжими волосами, бакенбардами и белёсыми ресницами, громогласно приветствовал принцессу. Рейна улыбалась и дала потрясти свою ручку огромным лапам морского волка.

Прошло ещё около часа, пока все не погрузились на судно и не отправились с пристани в открытое море.

Когда пароход отдалился от берега, перед хвостовами открылся вид на пристань. Стало отчётливо различима громада лесов, обступавших её. Пристань выглядела как кусок земли, отвоёванный у природы. Клацали механизмы, свистели трубы, галдели моряки. Белый пар поддерживал жизнь, и с какой силой!

Лестор, смотревший вместе с другими в сторону берега, подумал, что все механизмы, сверкающие холодным металлическим блеском, похожи на огромных неуклюжих весенних жуков, в детстве он ловил таких. Они смешно переворачивались на спинку и яростно махали лапками. Тогда это казалось ему смешным, а сейчас, вспоминая несчастных жуков, историку вдруг стало не по себе. Детство эгоистично и жестоко, ничего не поделать. И эти механизмы точно так же, как весенние жуки, отчаянно махали лапками из стороны в сторону. В отдалении, когда эти действия видны вместе с суровой мощью леса, в них совсем не видно логики и последовательности. От этих размышлений Лестора оторвала Рика.

– Мы смотрим в разные стороны, – произнесла девушка.

Лестор оторвал свой взгляд от берега и проследил за взором Рики. Она смотрела вперёд, в бирюзовые воды моря.

– Не пройдёт и нескольких часов, как мы сможем увидеть мои родные берега, – с чувством продолжила хвостова. Её глаза были особенно выразительны в этот момент, а хвост дрожал от нетерпения. К ним подошёл Никки и молчаливо уставился в том же направлении, что и Рика.

– Принято, что домой возвращаться приятно, – промолвил Никки. – Вы изучали в Академии историю островов Лося? – обратился он к Лестору.

– Да, – немного помолчав, ответил историк.

Он помнил, что острова долго были независимым государством, основанным смелыми жёсткими мореплавателями. Им не нужна была плодородная земля, им нужно было убежище. Промыслом островитян долгое время было пиратство и путешествия в далёкие страны, откуда полупираты-полуморяки привозили диковинные товары, стоившие баснословных денег. Сами же моряки платили за них зачастую своей кровью и даже жизнями. Нравы, обычаи, а затем и законы островов были под стать своим жителям – суровыми и жёсткими. Со временем моряки обзаводились жёнами, детьми, которые оставались ждать своих мужей, отцов и братьев. Развивалось земледелие. Скупая земля островов не хотела рождать привычные земледельческие культуры Ойокумены, но моряки привезли из далёких земель неприхотливый картофель и некоторые сорта зерновых, способных прижиться в условиях островов. Тогда каждая пядь земли стала по максимум использоваться землепашцами. Общество, облюбовавшее острова, становилось сложнее, но вместе с тем и сильнее. Государство, основанное морскими разбойниками, обзавелось вождём, клириками, задабривающими морских божеств, дипломатами, поражавшими соседей своей неотёсанностью и свирепостью. Время сглаживало углы, и ближе к современности уже не было дипломатов, на спор выпивавших бочонок эля и подписывающих бумаги крестиком. Пираты стали купцами, порой даже честными, а вождь – королём со своим двором, помощниками, подпевалами, всё как и в любой другой стране.

Но тяга к путешествиям осталась в крови островитян, и они строили большие корабли, способные вынести далёкие походы, моряки заплывали всё дальше и дальше в поисках богатств и чудес. Однажды корабль под названием «Дно русалки» вместе с роскошными тканями и коврами привёз ещё кое-что. В Академии считалось, что это была болезнь, которая быстро распространилась на островах и даже попала на территорию строившейся тогда Империи. Имперцы, обладавшие более развитой наукой и медициной, смогли победить болезнь, а островитяне нет. Они умирали целыми семьями, портами, посёлками и даже городами. Невозможно точно сказать, сколько похоронных лодок уплыло на встречу с морским создателем за то время. Имперцы помогли островитянам сохранить жизнь, взамен забрав у них их независимость.

– Мнение академиков не изменилось о природе эпидемии? – как будто прочитав мысли Лестора, спросил представитель королевского островного рода. – Всё так же твердят, что двести лет назад «Дно русалки» привезло вместе с коврами болезнь, из-за которой вымерло две трети населения островов?

– Никки, перестань. Лестор всего лишь окончил Академию, как и множество других людей, и не должен нести ответственность за каждую абсурдную идею, высказанную учёными, – вмешалась Рика.

– Я хороший историк, Никки, и изучал не только официальную версию. Кстати, историк по островам никогда не настаивал только на одной теории, – произнес в свое оправдание Лестор.

– Да, вы оба правы. Простите за резкие слова. Но каждый раз, когда я приближаюсь к родным землям, я чувствую боль. Когда я был мальчишкой, я выходил в море на пароходике, рассчитанном лишь человек на десять, так меня приобщали к братству моряков. Однажды нам пришлось переждать шторм в небольшой бухте. Море бесилось пару дней. Мне было скучно, и я уговорил своего воспитателя, дядьку, пройтись по берегу бухты. В зарослях мы нашли похоронную ладью. Она почти сгнила… Как и тот, или те, кто в ней отправился в последний путь. Так я познакомился с эпидемией. Вы можете себе представить, это произошло двести лет назад, но до сих пор можно найти ладьи! Тот корабль, «Дно русалки», плавал под парусами, а капитаном был старый пьяница-весельчак. Он никогда не плавал дальше Восточных Пределов. До тех берегов плыть не более месяца. Сколько подобных путешествий было совершено до этого рокового? И почему в Восточных Пределах эпидемии не было? Говорите, что хотите, но эта болезнь имела другой характер.

– Магический, – мрачно закончила за брата Рика. – Имперцы не ответственны за дела своих предков, да и навряд ли были в курсе.

Лестор всматривался в бирюзовые воды моря. Он знал, что многие островитяне, да и имперцы тоже, считали, что эпидемию на Лосиные острова наслали маги из Империи. Это была одна из причин, которая повлияла на введение запрета на магию и на борьбу с ней. Императора, при котором острова вошли в Империю, звали Тагтор. Согласно хроникам, он был хитрым, жестоким, холодным и очень расчётливым хвостовом. Его прозвали Бесхвостым, так как казалось, что его разум жил отдельно от хвоста. Долгое время его советником был маг, которого знали под именем Филин. Его высокомерная, вечно недовольная физиономия непременно была рядом с императором в моменты его триумфов, но после присоединения островов внезапно куда-то пропала. Покончив с внешними врагами и создав большую сильную Империю, Тагтор занялся врагами внутренними. Магию признали вне закона, политика государства встала на путь всё громче заявлявшей о себе механики, а Филин без вести пропал. Власти говорили, что он был казнён за преступления перед государством, но никто его казни не видел, и упорные слухи о том, что старый Филин бежал, долго бродили внутри общества. До сих пор никто не решился дать однозначный ответ касательно судьбы мага.

– Эта теория ничем не хуже других, но какая сила нужна была для магического вызывания эпидемии? Если бы маги обладали такими силами, хвостовы могли бы уже перестать существовать как вид, вымерли бы в ходе своего развития, которое сопровождалось и сопровождается, как известно, войнами, распрями, восстаниями, и тому подобное. И если маг Филин был настолько сильным, то как удалось его свергнуть? – произнёс Лестор.

Потомки царственных Териусов молчали, историк тоже. Истории, подобные той, которую обсуждали хвостовы, всегда окутывало множество тайн. Возможно, эту тайну мог бы раскрыть император Тагтор, или его помощник-маг, или даже капитан «Дна русалки», но их давно не было на свете, так что тайна по сей день оставалась тайной.

– Какие мрачные лица, друзья мои! Что это с вами? – Конечно, только Астериус мог отвлечь тех, кому посчастливилось быть его друзьями, от печальных мыслей и вернуть из дебрей истории на выдраенную палубу, нагретую солнцем. – Дух захватывает! Никки, дружище, Рика, сирена с островов, как же вам повезло вырасти рядом с морем! Как только мне в ноздри попадает солёный воздух, мне сразу же хочется уплыть на корабле как можно дальше, увидеть Восточные Пределы своими глазами. Узнать, правда ли, что женщины на Востоке скрывают лицо, обнажая остальное, – Астериус оскалился неприличной улыбкой, и даже Рика не смогла сдержать смешок. – Я всегда думал, что ты, Никки, какой-то не островной. Я знал многих хвостовов, выросших на море, но никто из них не был таким угрюмым высокомерным болваном. Они были людьми либо горячими, либо отчаянными, но всегда бесшабашными.

– Никто из них, видимо, не принадлежал к роду Териусов, – иронично ответил Никки.

– В таком случае, ты должен быть большим безумцем, чем они. Насколько я знаю, вождей пираты выбирали всегда из самых отпетых разбойников.

– С тех пор, дорогой Астер, прошло много времени. Отпетым разбойникам приходилось неуверенной морской походкой сходить на берег и заниматься скучными делами управленцев. Всё реже и реже удавалось им отправиться в дальние моря, наплевав на всех, – ответила за брата Рика. – Хотя были короли, сгинувшие в море. Тендол Альбатрос после рождения сына ушёл в море за славой и богатствами и не вернулся…

– Рекрат Сто Кораблей тоже не вернулся, – вставил свое словечко Лестор.

– У нас на островах про них сложено много песен, печальных и воинственных, но мне больше нравятся куплеты, что поют в тавернах моряки. В них говорится, что короли островов встретили… гхм… прелестниц в дальних странах и не захотели никуда уезжать, – закончил Никки, его хвост мелко ходил из стороны в сторону, а в глазах засветилась неожиданная весёлая хитринка.

Астер засмеялся.

– Ты должен нам спеть про прелестниц! И не думай отнекиваться.

– Когда-нибудь, – с хитрой улыбкой закончил разговор Никки, и как раз вовремя.

Погода менялась. Солнце светило всё так же, но ветер из свежего превратился в сильный. Море заштормило, и пароход раскачивался из стороны в сторону вместе с водами моря. Капитан пригласил всех гостей на обед, и постепенно на палубе остались лишь члены экипажа.

Путешествие по морю продолжалось до вечера, и погода окончательно испортилась. Команда во главе с капитаном спешила причалить, и, при всём уважении к высоким гостям, им было некогда веселить принцессу и её свиту. К тому же, как оказалось, Рейна нехорошо себя чувствовала в штормящем море. Она закрылась в каюте и не желала никого видеть.

На остров Лося пароход добрался с наступлением сумерек. Принцесса самой первой покинула палубу судна, при этом всех остальных, кроме стайки, попросили не попадаться ей на пути. Рейна была бледной, во рту чувствовала кислый привкус и была совсем не в настроении очаровывать налево и направо.

Ещё час пути, и наконец-то все добрались до замка Териусов.

День выдался тяжёлый, потому после приветствий все разошлись по комнатам, там же и поужинав.

Тем не менее Лестор долго не мог заснуть. Он прислушивался к завыванию ветра и шуму ливня, который бил по каменным стенам старинного замка. Помимо его воли, фантазия молодого хвостова рисовала увлекательные картины жизни моряка и путешественника, полной опасностей и чудес. Так не похожи они были на жизнь в тихой пыльной башне библиотеки! А как бы в этих странствиях мог пригодиться Лестору язык запретных! И вот, он терпит кораблекрушение, его выбрасывает на незнакомый берег. Он из последних сил забирается под скалы, ища укрытия от бури. Следующее утро освещает полуживого путешественника, который осматривает прищуренными глазами берег, куда его выбросило море. Но он не один на этом берегу. Суровые люди в экзотических нарядах окружают путешественника и обращаются к нему на запретном языке. И Лестор мог бы выйти победителем в этой схватке! Ведь он знает язык, отвечает, и его оставляют в живых…

Наконец, сон слепил глаза историка.

Глава 8

Новый день на острове для молодёжи начался весьма рано. Принцесса проснулась в замечательном настроении и приказала разбудить всю свою стайку, пришлось проснуться и тётушкам. Рейна пошла осматривать старинный замок. Тётушки решили, что им необязательно при этом присутствовать, потому остались в пышной гостиной пить кофе. Рика стала гидом, показывая самые интересные места. В конце она привела всех в торжественный тронный зал. Он совсем не походил на зал императора в городе Оленя. Тронный зал бывшего островного государства был холодным и суровым. На стенах висели старинные гобелены из самых разных уголков мира. Там были и чудные восточные полуковры-полугобелены, изображавшие султанов с наложницами, слонов, караваны верблюдов, нагруженных сокровищами. Были там и ковры, выполненные в выдержанной тёмно-синей гамме, из Запретных земель. Разноцветные, все в обжигающих языках ярких красок, гобелены из далёкой Аррикии также украшали мрачные серые стены. Были там и полотна, выполненные руками островитянок. На них вздымались морские волны, нёсшие корабли пиратов под флагом с жёлтым солнцем на чёрном фоне.

Стены, частично скрытые гобеленами, могли бы пережить столетия, настолько прочными они были. Обтёсанные серые камни, уложенные неровной кладкой, производили сильное впечатление. Рейна, да и остальные присутствующие хвостовы, выросли в современных домах с обоями на стенах и механикоокнами под весёлыми шторками. Замок императора был роскошным, окна его были большими и светлыми. Жители столицы редко где могли увидеть подобные залы, в которых собирались хвостовы, чьи имена давно стёрлись с надгробных камней, а окна больше напоминали бойницы.

– Чудесно, Рика! Как же тебе повезло вырасти в таких стенах, – восхитилась принцесса.

– Меня редко сюда пускали. Этот зал, как говорит мой отец, хранит время мёртвых. Оно должно быть в прошлом.

Этот мрачноватый ответ произвёл ещё большое впечатление на девиц, и они молча, держась поближе друг к другу, пошли внимательнее рассматривать гобелены.

Дворецкий включил электрические лампы в виде факелов, чтобы в тронном зале было больше света. Обычно этого не делалось, протектору не нравилось вмешательство механики в прошлое. Но отца Рики сейчас не было в замке, он обещал вернуться только к четвергу, потому можно было и включить. Дворецкий прослужил всю жизнь протектору Териусу, помнил его детей совсем крохами и испытывал к ним определённые нежные чувства. Прямо сейчас он с недовольной гримасой рассматривал яркие наряды принцессы и её стайки, так не подходившие суровой торжественности тронного зала. Зато Рика надела подобающее случаю тёмно-зелёное платье, и он с нежностью посмотрел на дочь своего протектора. Если бы не просьба Рики, ни одна принцесса мира не заставила бы его включить свет в зале!

Тем временем Рика вместе со своими экскурсантами дошла до морского трона. Он был выполнен из чёрного дерева. Все части его были украшены искусной резьбой. Ручки выполнены в виде морских чудовищ с раскрытыми пастями, ножки в виде гидр. А на спинке вырезан причудливый сюжет, в центре которого располагался корабль.

– Это то самое дерево, что мы видели на пристани? – тихим голосом поинтересовалась одна из рыжих сестёр.

– Да, – ответила Рика, – оно становится твёрже железа в воде. Согласно древним верованиям моих предков, однажды весь мир покроет великий океан. Но и тогда трон будет стоять твёрже скалы. И морской король воссядет на нём.

– Как это всё очаровательно! Если бы я была островитянкой, то ни за что бы не согласилась покинуть мир своих предков. Сбежала бы с кораблём, увидела бы дальние страны… – мечтательно произнесла принцесса. – Рика, а были ли женщины-капитаны?

– О, да. Есть множество легенд и историй про женщин-капитанов. Они и сейчас есть. Вы даже познакомитесь с ними на большом приёме, когда вернётся мой отец. Весной он всегда объезжает острова, знакомится с делами перед большим сезоном. Большим сезоном называют период с мая по октябрь – наиболее благоприятное время для морских путешествий.

– А твой отец сидит на этом троне? – спросила Люси.

– Да. Исключения составляют случаи, когда император посещает острова, тогда он сидит на морском троне, а протектор рядом на этом кресле.

Рядом с троном действительно стояло кресло, обитое красивой синей тканью.

– Жду не дождусь начала морских увеселений. И надеюсь, море не будет больше так штормить, а то я просто не вынесу этого вновь.

Закончив рассматривать тронный зал, принцесса со своей стайкой ушли завтракать. Завтрак накрыли для всей компании имперцев в современной пристройке замка. Это была изящная веранда, защищавшая от солнца, но пропускавшая свежий морской ветер.

Гости островов были веселы и беспечны. После завтрака они все собрались посетить пляж китов. Это был не совсем пляж, скорее высокий скалистый берег, с которого часто можно было увидеть огромных морских животных.

Рике удалось остаться в замке под благовидным предлогом. Как только гости удалились из зоны видимости, хвостова нырнула в хитросплетения комнат и коридоров своего родового замка. Она быстро нашла то, что искала, – огромную ванную залу. В ней всегда можно было искупаться в бассейне с тёплой водой, попасть в сауну и нырнуть в бассейн с холодной водой. Отослав служанку, Рика пошла к шкафам, где нашла краску для волос. Тщательно заперев двери, хвостова села перед зеркалом и расплела волосы. Белый клок хищно выскользнул из копны. Девушка, свернув хвост кольцом, взяла краску и стала наносить её на седину. Закончив, Рика осталась сидеть в комнате, невидящим взглядом уставившись в зеркало.

Всё происходило слишком быстро. Ещё прошлой ночью она была далеко от дома и падала в густом липком тумане, которого не существовало на самом деле. Или всё-таки он был? Что было реальным, а что нет? Ещё неделю назад Рика посмеялась бы над любым магом или колдуньей, а сегодня она знала, что магия существует.

Хвостова отцепила маленькую брошку с опалами и принялась рассматривать иголку. Ничем не отличавшийся от других заострённый кусочек металла вызвал у Рики тошноту. Металлический блеск как будто гипнотизировал девушку. С трудом отведя взгляд от него, хвостова быстро приколола брошку обратно и принялась смывать краску. Теперь не было видно белого клока, но ведь Рика-то знала, что он есть. Почему-то это очень расстроило девушку. Она подавила подступавшие к глазам слёзы, встала со стула и покинула ванную комнату.

В задумчивости Рика шла вдоль родных стен замка. Она чуть не столкнулась с местным главой клириков – братом Тодеусом. Вообще, на островах, как и во всей Империи, была официально провозглашена свобода совести, и каждый молился тем богам, каким хотел. На островах издревле верили в морских создателей – трех братьев из морских глубин: Грана, Коя и Гера. Каждый из них отвечал за определённое время морского сезона, за удачу в бою, в торговле, в путешествии и так далее. Согласно легендам, братья не всегда жили в мире, они периодически ссорились – тогда на море разыгрывались страшные бури; иногда они напивались и засыпали – тогда на море был полный штиль. Морские создатели имели друзей, подруг, жён и детей. Так, жители островов знали с самого детства, что жена второго морского короля была дочерью Грана и обладала неземной красотой и неземной же хитростью. Морские божества не требовали особого поклонения, лишь требовали уважения и исполнения обязательных обрядов-празднеств, а также любой успешный купец должен был делиться с братьями, отдавая хотя бы символическую часть добычи морю. С ними можно было договориться, пообещав что-нибудь сделать для них взамен на благосклонность. Потому служителей культа морских братьев было немного, ведь они отвечали за проведение обрядов, а не были посредниками между хвостовами и богами, как многие другие клирики. Земным домом морских божеств были разбросанные на побережье островов небольшие Дома Братьев, где и жили служители их культа.

Но они были не единственными клириками на островах. Были тут и представители главных имперских культов, в том числе Белки и Оленя. Брат Тодеус был главой церкви Святого Рэна, сам он был родом не с островов, а из Империи. Он поприветствовал Рику, девушка ответила и продолжила свой путь по замку.

Ноги сами несли её в библиотеку. Библиотека острова Лося славилась на всю Империю. Благодаря тому, что жители островов неугомонно бороздили водные просторы всего мира, в ней было полно редких книг. Также там были книги-первоиздания, стоившие баснословных денег. Богатые путешественники могли себе их позволить. Некоторые манускрипты были единственными в мире, и учёные со всей Империи, получив специальное разрешение, приезжали делать копии свитков, написанные руками тех, чьи кости давно истлели в могилах.

Островитяне не очень-то почитали учёность, но гордились своим королём, а у королей, как известно, книг должно быть много. Потому его библиотека ежегодно получала сотни книг в подарок от подданных, которые нет-нет, да и называли протектора морским королём.

Рика вошла в библиотеку. Тихая женщина-библиотекарь лишь немногословно ответила на приветствие дочери протектора и сделала соответствующую пометку в журнале.

Хвостова медленно прошла вдоль рядов с книгами, остановилась и задумалась. С одной стороны, тётушка Мирабель строго-настрого запретила обращаться к магии без её ведома, и Рика содрогнулась, вспомнив, с чем это связано. С другой стороны, если бы Рика была более осведомлённой в этой области, она ни за что бы не попала в ситуацию, когда простейший обряд обернулся кошмаром. Нахмурив брови, хвостова взвешивала все за и против. Решив, что осведомлённость лучше невежества, она зашагала вдоль полок с книгами. Рассматривая названия, Рика решила, что нет смысла шататься в библиотеке без цели. Она могла бы узнать, где находится секция истории магии, но ей было нужно совсем не это. А что же? Очевидно, что, раз Мирабель росла в этих стенах, то и первые знания о магии ордена Голубок получила здесь, значит, необходимые книги были. Тётушка могла их спрятать или изъять, но навряд ли она обладала такой властью, чтобы исчезли все книги, связанные с этой темой. Это королевская библиотека, а она королевой не была. Значит, книги по-прежнему где-то здесь. Мирабель, безусловно, хитра и нашла бы способ обезопасить свои занятия магией, ведь они были незаконны даже для принцесс. Вернее, дочерей лорда-протектора. При этих мыслях по хвосту Рики пробежал холодок. Она нарушала законы Империи. Не дав себе времени хорошенько обдумать мелькнувшую мысль, Рика вернулась к мыслям о тётушке. Итак, скорее всего, девушка и сама бы так сделала, она обустроила себе кабинет, где могла спокойно заниматься чем ей заблагорассудится. Эту мысль стоит проверить!

Рика развернулась и пошла к посту библиотекаря. Немного удивив её, хвостова спросила, где находятся архивы посещений.

– Секция С-49, полка С-49-5, вам потребуется вот этот ключ, чтобы открыть шкаф, – лаконично ответила библиотекарь. Рика поблагодарила и пошла в указанном направлении.

Подойдя к полкам с архивами, девушка, немного подумав, принялась за журналы 1618 года. Сейчас апрель 1671, если Мирабель старше своего брата, то, возможно, в 1618 ей было четырнадцать или чуть меньше. Удачный возраст для начала занятий магией. Рика принялась листать журналы. «Удручающее занятие», – мрачно подумала Рика, в задумчивости уставившись в очередной журнал за 1618 года.

– Никогда не думал, что вы интересуетесь архивами.

Рика вздрогнула и быстро обернулась.

– Ах, это вы, Лестор. Вы меня напугали.

– Не специально, прошу прощения. Позволите? – спросил историк, указав на свободную табуретку.

– Конечно, – с улыбкой ответила Рика. Лестор мог ей помочь. – Что вы здесь делаете? – несколько резко спросила хвостова.

Лестор засмеялся.

– Я же историк и получил задание от главного императорского историка. Изучаю редкие книги в библиотеке лорда-протектора с самого раннего утра. Решил немного пройтись и отдохнуть.

Лестор был не совсем честен. Он пришёл в восторг от библиотеки в замке острова Лося не только потому, что увидел своими глазами книги, о которых ему рассказывали профессора в Академии, но и потому что здесь было очень тихо, и он мог вдалеке от всех спокойно изучать запретный язык. Задание главного историка было сложным, но Лестор уже знал, как его закончить. И знание запретного языка очень бы помогло ему в этом. В остальном он Рике не соврал.

Девушка же, внимательно взглянув на историка, заговорила тихим голосом:

– Лестор, у меня есть одна проблема. Я ищу информацию, но у меня очень мало данных. Возможно, вы мне сможете помочь? Оставив всё в тайне…

Молодой историк со вчерашнего дня пребывал в очень романтичном настроении, потому таинственное предложение Рики пришлось ему по вкусу.

– Конечно, – кратко ответил он.

Рика, немного подумав, продолжила:

– Одна хвостова 45—50 лет назад читала в этой библиотеке книги. Редкие книги, – уточнила девушка. – Она не хотела, чтобы об этом кто-то узнал. Потому, скорее всего, у неё был кабинет или что-то в этом роде, куда она могла уйти с книгами. Ей не нужно было отмечать взятые книги у библиотекаря, но ведь он должен был делать пометку, что она зашла в библиотеку, верно? Меня ведь отметили на входе, – закончила Рика.