Никки
Всё утро перед вечеринкой мы с Тейлор как заведенные носились по магазинам. На этот раз нам удалось купить подарки, хотя я и не знала, понравится ли Аарону мой.
Надеялась, что понравится.
В общем―то, без приключений, как обычно, не обошлось.
Я умудрилась… точнее не так, МНЕ умудрились испортить платье, окатив из огромной зловонной лужи. Грязь попала на тело, лицо и волосы ― теперь вы знаете, что я по жизни была мисс Везение. Мне только короны для полного образа не хватало.
Что бы не терять время и начать подготовку к вечеринке, мы решили, что Тейлор сразу поедет к Аарону, а я заеду домой, чтобы принять душ и переодеться.
Заодно проведаю Баффи.
Ехать в такси было неуютно. Водитель то и дело нагло ― то ли с отвращением, то ли с пошлостью ― разглядывал меня через зеркало, а я ёжилась, всё время пытаясь отодвинуться. Жаль, что было некуда.
Когда машина остановилась, я практически вылетела из салона, с облегчением глотая прохладный влажный воздух. Через окно протянула кретину десять долларов, взглядом объяснив, что он не дождется от меня чаевых.
Недовольное лицо стало мне ответом. Плевать. Я за грубость не плачу.
Гордо поднялась по лестнице и вошла в дом, решив хорошенько запереть дверь.
Нет, ну мало ли.
Приняла душ, вымыла голову, намазалась кучей каких―то гелей и лосьонов, которые посоветовала мне Тейлор, а затем накинула шелковый халат и взглянула на часы.
До вечеринки оставалось приблизительно полтора часа, а это означало, что мне как раз хватало времени на то, чтобы быстренько собраться и доехать.
Помочь с приготовлениями я уже не успевала.
Хорошенько растерла полотенцем волосы, а затем решила спуститься и покормить Баффи. Только закончила насыпать в её миску корм, как несносная вдруг вскочила и громко залаяла. Я замерла, а затем услышала, как хлопнула входная дверь.
– Тише, девочка, тише, ― шептала, параллельно прислушиваясь к звукам и шагам.
Вначале всё резко стихло, а затем раздался до боли знакомый топот.
Мак вошел в кухню и остановился, когда его взгляд без стеснения впился прямо в меня. И было ясно, почему. Я стояла перед ним в полупрозрачном шелковом халатике ― жутко коротком, кстати ― с влажными волосами, пахнущая тропиками и кокосом. Убойное сочетание, совсем не играющее мне на руку.
– Не знала, что ты придешь, ― не уверена, но по―моему вышло слегка осипло.
М―да, Никки, актриса из тебя на обе ноги хромает.
– Я заезжал утром. Тебя не было.
– Мы с Тейлор ездили в город. Ты что―то хотел?
Сухо. Отстранённо. По―деловому.
Если уж решила, что буду держать дистанцию, то должна держать её во всём. Правда вот никто не говорил, что это будет так трудно.
– Да, ― Мак бросил на стол передо мной какую―то папку. ― Прочти. И, если всё устроит ― подпиши.
– Что это?
– Контракт.
Я хлопнула глазами, но папку всё―таки взяла. Чисто из любопытства.
– Что ещё за контракт?
– Тот, который я обещал тебе составить.
Точно. Я совсем забыла.
– Мой юрист учел все условия. Договор чист. Никаких подводных камней, никакого текста мелким шрифтом. Всё честно и открыто.
Э―эм…
– Я хотела бы повнимательнее его изучить.
Мак кивнул.
– Если что―то не устроит ― говори. Обсудим.
Я кивнула, собираясь отложить всё это по крайней мере до завтра, но почти тут же ощутила на себе его настойчивый пристальный взгляд. Осторожно подняла глаза, пару раз сморгнула и воскликнула:
– Что, прямо сейчас?
– У тебя есть дела поважнее?
– Э―эм, да. Вечеринка. И я думала, ты тоже на неё пойдешь.
Прямо―таки услышала, как Мак раздраженно скрипнул зубами.
– Нет. И тебе не следует.
– Это ещё почему?
– Хотя бы потому, что вечеринки Вудби едва ли напоминают те, к которым ты привыкла.
Это ещё как понимать?
– Намекаешь, что я не впишусь?
– Всего лишь предупреждаю. У Вудби не будет устриц в вине, черной икры и благотворительных танцев. Он купит несколько ящиков пива, закажет пиццу, а затем включит самую развратную музыку, которую ты когда―либо слышала, и будет наблюдать за тем, как не менее развратные девицы отплясывают на его столе.
– К твоему сведению, я люблю пиццу, ― ответила, складывая на груди руки, ― и против танцев на столе ничего не имею.
Мак усмехнулся, а затем в два шага до минимума сократил между нами расстояние.
– Ты точно видела, КАК танцуют такие танцы?
Он стоял до неприличия близко, и я понимала, что вновь теряю голову. Его запах одурманивал ― его естественный, настоящий, мужской запах.
Иисусе, когда я перестану так на него реагировать?
Понимая, что, если буду продолжать дышать его дурацкими феромонами, будет только хуже, обошла придурка и направилась к себе. Слышала, что Мак до самой спальни по пятам следовал за мной, поэтому заявила:
– Я всё равно пойду.
– Монро…
– Я пойду, ― вытащила из ящика белье и схватив с кровати платье, направилась в ванную. ― Я уже купила подарок. К тому же, обещала Тейлор и Сейджу, что приду.
– Лори тоже там будет?
Э―эм…
Понимая, что проболталась, прикрыла глаза и мысленно отругала себя за неосторожность ― обещала же Тейлор молчать, дура―дура―дура! Ну кто за язык―то тянул?
– Никки!
Пока натягивала белье, придумывала, что сказать.
Лгать было неправильно. Говорить правду ― тоже, ведь этим я будто бы предавала подругу. Признаюсь ― разозлю Мака и навлеку его гнев на всех вокруг. Не признаюсь ― тот же исход. Мак всё равно узнает правду, но тогда его гнев будет ещё страшнее.
– Никки!! ― он долбанул в закрытую дверь с такой силой, что я вздрогнула.
Чертыхнувшись, застегнула платье и вышла к придурку.
– Не долби так, я тебя слышу, ― прошла мимо него и, взяв со столика серьги, остановилась у зеркала. Ну, была не была. ― Да, Тейлор тоже будет на вечеринке. И, прежде, чем ты начнешь на меня орать, добавлю, что по сути твоя сестра не должна спрашивать у тебя разрешения. Она совершеннолетняя.
– Эту чушь ты ей в голову вдолбила? ― прорычал Мак, и я зыркнула на него сквозь отражение.
– Нет, Мак. Не я. ― раздраженно бросила в ответ. ― Но думаю, Тейлор не настолько глупа, чтобы этого не понимать.
– Но настолько глупа, чтобы попереться к Вудби на вечеринку.
– Да почему тебя это так злит? ― не выдержала, сорвалась, признаюсь. ― Я думала вы друзья!
– Техас и я ― друзья. ― прохрипел он, внезапно став не только злее, но и внушительнее. ― А Аарон Вудби ― стервятник, с которым мне приходится уживаться на одной территории. Вот поэтому меня это так злит, Никки. Вот поэтому.
– Что вы не поделили?
Услышала, как Мак вновь скрипнул зубами.
– Тебя это не касается.
Вот так одной дурацкой фразой Майклу Маккейну удалось убить во мне все добрые к нему чувства, включая желание выслушать и поддержать.
Поджав губы, взяла с кровати сумку и, развернувшись, молча вышла из комнаты.
Услышала, как Мак ругнулся.
– Куда ты идешь?
– На вечеринку!
Психанула и пожалела, что не додумалась ответить ― ТЕБЯ ЭТО НЕ КАСАЕТСЯ.
– Подожди, я тебя подвезу.
– Сама доберусь.
– Я подвезу, ― зарычал Мак, ― заодно заберу из этого притона сестру.
Решила не спорить. Молча села в мустанг, а ровно через двадцать минут придурок уже парковался у дома Аарона Вудби. Так же молча вышла из машины, поправила задравшееся платье и импульсивнее, чем следовало, нажала на звонок.
Дверь открыл Сейдж.
И как только открыл ― Мак влетел внутрь, как одержимый.
– Он узнал, да?
Я виновато кивнула.
Сейдж выдохнул, а затем пропустил меня внутрь.
– Поругаются, я знаю.
Мы оба знали. И убедились, когда увидели, как Мак пытается утянуть брыкающуюся Тейлор к выходу.
– Никуда я не поеду! Я остаюсь!
– Ты уходишь, и это не обсуждается!
– Ещё как обсуждается! Аарон мой друг!
– С каких нахрен пор?!
Ой―ой. Плохо дело.
– Эй, у вас всё нормально?
Я повернула голову и увидела высокого блондина примерно того же возраста и той же комплекции, что и Мак. На нём были светло серые джинсы и футболка цвета хаки, выгодно подчеркивающие все его кхм… выпирающие достоинства.
– Да. Я просто забираю свою сестру.
– Уже? Но ведь вечеринка только началась.
– И Тейлор на ней не останется, ― зарычал Мак, так яростно впиваясь в блондина взглядом, что я поняла ― это и есть Аарон.
– Мак, давай отойдем, ― вмешался Сейдж, но Маккейн одернул его руку. ― Мак.
Я замерла, как и все присутствующие. Но, если остальных забавляла сама разборка, я волновалась лишь за её последствия.
Не знаю, как, но Сейджу всё―таки удалось взять ситуацию под свой контроль и вытащить Мака на улицу. Первые несколько секунд я наблюдала за ними в окно ― скрам-хав Бобров что―то спокойно, но вполне ― как я поняла ― доходчиво объяснял своему другу, на что тот куксился, играя выступившими на лице желваками.
Мак был на взводе. И, наверное, это даже слабо сказано.
– А ты, должно быть, подруга нашей Лори?
Парень улыбнулся мне, в мгновение сняв переполняющее меня напряжение.
Вот это да.
– Я Аарон. Аарон Вудби.
Понимая, что пялюсь на него, как дурочка, сморгнула и исправилась:
– Никки.
– Никки, ― повторил он, не прекращая поражать меня своей мягкостью, ― очень приятно. Надеюсь, Мак немного поостынет, и вы обе сможете остаться.
– Аарон, а Никки тебе подарок купила, ― улыбнулась Лори, и я вновь сморгнула, понимая, что снова пялюсь. ― Дари давай.
– Э―эм… да, я…
Блииин. Я, кажется, не взяла подарок.
Из―за придурка Мака оставила его в комнате.
– Ну? ― поторопила меня Лори, а я словно воды в рот набрала. ― Никс, ты чего?
– Я… забыла взять подарок. Прости.
Господи, как неловко―то…
– Ничего, ― усмехнулся Аарон, ― такие, как ты, сами по себе ― подарок.
– Эй, Вудби! ― окрикнул его кто―то. ― Иди сюда, закуски кончились!
– Заклей Авроре рот, принцесса трескает за десятерых! ― проорал он, а затем усмехнулся и вновь повернулся ко мне. ― Не переживай насчет подарка, веснушка. И чувствуй себя как дома.
Когда Аарон ушел, к нам подошел Сейдж. Мы обе заметили, что Мак смотрит на нас, стоя у противоположной стены. И смотрит весьма… внимательно.
– Можешь остаться. Но только под его присмотром.
Я видела, что Тейлор такой расклад не понравился, и что она готова была продолжить ссору, поэтому в очередной раз сунула не в своё дело нос:
– Поговорите об этом дома. Сейчас лучше не играть на его расшатанных нервах.
– Согласен с тыковкой, ― поддержал меня Сейдж, ― развлекайся. Остальное оставь на потом.
Тейлор хотелось взбунтоваться, но нам удалось её переубедить.
В общем―то, первые десять минут всё было очень даже неплохо.
До тех пор, пока я не увидела знакомую фигуру. Красное шелковое платье, едва прикрывающее идеальный зад; длинные светлые волосы, скользящие по идеальной спине.
И всё остальное ― такое же идеальное.
– Стерва Ванесса на вечеринке ― жди беды, ― услышала я и, повернувшись, увидела, как Тейлор, глядя на блондинку, протягивает мне стакан.
Взяла его, не спрашивая, что в нём, а затем зажмурилась и залпом выпила свой первый в жизни ром с колой.
Никки
Напиваться в хлам в мои планы не входило.
Но Ванесса ― стерва ― не прекращая строила глазки Маккейну, несмотря на то, что, когда они виделись в последний раз, она вроде как ему угрожала. Правда это я ― наивная ― думала, что тот раз был последним. А в реальности?
– Прекрати, ― невесть откуда взявшийся Сейдж неожиданно забрал у меня из рук мой ром, ― надраться решила?
– Нет, я просто…
– …вливаешь в себя уже четвертый стакан. ― закончил он за меня, и я впервые увидела, как сходятся брови на его переносице.
– Ты злишься?
– А мне нужно счастьем светиться? Может, похвалить тебя ещё? Будто мало мне одной девчонки, которую нужно вечно контролировать.
– Меня не нужно контролировать, Сейдж. Я в порядке.
– Ага. Это пока. Тебя через полчаса так развезет, что себя узнавать перестанешь.
– Я пила раньше, если ты об этом.
– Что? Шампанское? ― усмехнулся он. ― Отлично, тыковка. Только вот в нём градус почти в три раза меньше, чем в роме.
А вот об этом я не подумала.
– Ладно, папочка. ― выдохнула я. ― Теперь только кола. Чистая. Доволен?
– Что с вами обоими происходит? И ты, и Мак словно две бомбы замедленного действия ― никогда не знаешь, когда рванет.
– Я пыталась расслабиться. А Маккейн просто придурок.
Сейдж усмехнулся, а я подумала, что, если бы к этому моменту не состояла наполовину из рома, наверное бы напряглась. Пока Тейлор знакомила меня с ребятами из команды, громила наблюдал, всем своим видом давая понять, что следит за количеством выпиваемого мной алкоголя. Когда его отвлек высокий длинноволосый блондин, которого, вроде бы, все называли Авророй, я, наконец, вздохнула с облегчением.
Увы, ненадолго.
– Вот же сучка!
Я повернулась на голос Тейлор, а затем проследила за её взглядом, о чем почти сразу же крепко пожалела. В другом углу у лестницы Ванесса целовала Мака. Ну или Мак целовал Ванессу. Была ли особая разница? Барби льнула к нему всем своим телом, словно похотливая кошка, жаждущая брачных игр.
Мне хватило секунды, чтобы понять ― я не хочу на это смотреть.
Отвернулась и взяла с подноса ещё один стакан. Плеснула в него алкоголя, добавила льда и сделала несколько жадных глотков. Больше колы, меньше рома ― именно это всего несколько минут назад я обещала Сейджу, а точнее: кола и ни капли рома. Не сдержала слово, признаюсь, обманула. Но раскаиваться не собиралась.
Горечь напитка обожгла горло, и я взяла с тарелки дольку лимона.
Здесь, сейчас, вот такая, как есть, я во многом проигрывала Ванессе.
Помимо идеальностей её тела, которые я уже миллион раз перечисляла, она ещё и одевалась, как самая настоящая знаменитость. Я видела её всего дважды. Но уже понимала, что мои наряды из местного магазинчика в глазах всех присутствующих на вечеринке мужчин не шли ни в какое сравнение с её тончайшим красным шелком.
Все мои брендовые шмотки, которыми я могла утереть стерве нос, остались там, в Техасе, в моей бывшей квартире, с моим бывшим агентом.
Итого: Николь ― 1, Ванесса ― 2.
Вы ведете счет?
– Эй, на воздух не хочешь? ― услышала я шепот возле уха. Вудби так легко угадал моё желание уйти и так мягко приобнял за талию, что я даже не захотела ему возражать.
Ну или Сейдж был прав, поганец, и меня просто потихоньку накрывало.
Когда мы вышли на задний двор, я скинула туфли, села на плитку у бассейна и, глубоко вдохнув, опустила ступни в воду.
Тело мгновенно прошибла дрожь.
В памяти всплыл проклятый поцелуй, и я осознала, что злюсь.
На стерву Ванессу. На придурка Маккейна. И на то, что до их пор ничего не знала об его истинных к ней чувствах.
Любил ли он Барби? Думал ли о ней? Хотел ли её?
Да, он сказал, что она больно ранила его, но так и не ответил ― сумел ли её забыть?
– Ты в порядке?
– Угу.
– А если подумать?
Ещё один сверлящий в душу мужчина. Сколько ещё я таких встречу?
– Всё нормально. Просто голова немного болит.
– Между Маккейном и тобой что―то есть?
Я едва в бассейн не плюхнулась. Ей Богу.
– Нет! ― Повернулась и сморгнула. ― Конечно, нет. С чего ты взял?
– Он весь вечер глаз с тебя не сводил.
Ну да. Особенно, когда сосался с Барби.
– Просто… Мак любит всё контролировать. ― вспомнила я слова Тейлор, и поняла, что в них, наверное, было больше правды, чем мне бы хотелось.
– Да. ― усмехнулся Аарон. ― Он всегда был таким.
Я повернулась и, заметив натянутую усмешку Аарона, сморгнула:
– Ты знал его раньше?
– Мы ходили в одну школу. ― кивнул он. ― Даже сидели за одной партой. Затем поступили в разные университеты. Разъехались. А теперь вот… играем в одной команде.
– Значит… вы вроде как дружили?
Он потупил взгляд, немного помолчал, но затем снова усмехнулся.
– Можно и так сказать.
Я собиралась спросить, что изменилось теперь, но Аарон меня опередил.
– А ты?
– Я?
– Да. Как ты познакомилась с Маком?
Я перевела взгляд на бассейн и шевельнула ступнями, слушая, как плещется вода.
– Наши с Тейлор чемоданы перепутали в аэропорту. И… узнав, что я та самая слепая художница из Техаса, она предложила мне работу.
– Значит, художница? ― заинтересованно улыбнулся он. ― Рисуешь настоящие картины? На настоящем холсте?
– На холсте, бумаге, стене, дереве… любая поверхность подходит. ― улыбнулась я. ― Главное, правильно подобрать краску.
– А почему «слепая»?
– Мой агент решил, что Николь Монро звучит недостаточно хорошо. ― выдохнула я, вспоминая слова Боба. ― Так что… придумал всю эту ерунду с повязкой и день и ночь вынуждал меня рисовать с закрытыми глазами. Но этому нельзя научиться. Ты чувствуешь мир и говоришь с ним или же слышишь только молчание. Это талант, понимаешь? И ты либо обладаешь им, либо нет. Другого не дано. Я не думала, что смогу. Но смогла. И… тогда Боб решил, что на этом можно сколотить неплохое состояние. ― усмехнулась. ― На этом и ещё на нескольких сотнях лживых статей обо мне, которые подогревали интерес моих «фанатов».
– То есть… ты в самом деле рисуешь с закрытыми глазами?
Я повернулась и, заметив ошарашенное лицо Аарона, улыбнулась.
– Что―то вроде того.
– Ух ты. ― восхищенно качнул головой он. ― Не думал, что ты такая.
– Какая?
– Необыкновенная.
Глаза Аарона напоминали океан. Могучий, бескрайний, бушующий. Я провалилась в его глубину, осознавая, что несмотря на короткое знакомство, мне нравилось то, что я ощущала рядом с ним. Мне было спокойно, хотя я чувствовала исходящий от него шторм.
– Ну, ребята, банза―а―а―ай!
Мы повернулись как раз в тот момент, когда Аврора с разбегу летел в бассейн.
– Черт, ― Аарон попытался закрыть меня, но не успел. Нас обоих окатило тонной холодных брызг.
Я несколько раз сморгнула, понимая, что моё платье практически насквозь вымокло, и теперь была даже рада, что не напялила полупрозрачный шелк.
– Сидеть здесь было плохой затеей.
Вудби рассмеялся, вынудив меня впервые за несколько дней искренне улыбнуться. Но как только я подняла голову, вся непринужденность момента тут же испарилась.
– Пойдем, дам тебе что―нибудь на смену.
Открыла рот ― не знаю, наверное, чтобы отказаться ― но Аарон потянул меня за руку, и я не поняла, как поддалась. Уже через минуту крики у бассейна стихли, а мы оказались где―то на втором этаже. И Мак это видел.
Я поёжилась и неосознанно обняла себя руками, помедлив возле двери.
Пока оглядывала комнату Аарона, настолько увлеклась, что очнулась только, когда он протягивал мне свою темно-серую футболку с номером «2».
Учитывая внушительность и рост Вудби, она должна была сидеть на мне, как платье.
– Аарон не нужно…
– Бери давай. Не хватало ещё заболеть.
Весомый аргумент, с которым было очень глупо спорить.
Когда Аарон вышел, я быстренько переоделась, понимая, что чем дольше остаюсь в комнате Вудби, тем сильнее накаляю обстановку и… натягиваю нервы Мака.
Было очень неуютно, но спасибо, Боже, ткань моего нового «наряда» оказалась максимально плотной и тяжелой, так что тот факт, что я сняла мокрое белье, скорее всего, останется незамеченным.
Спустя всего три минуты, поправив слегка размазавшийся макияж, расчесав пальцами влажные волосы и, взяв в охапку свои шмотки, я вышла из комнаты.
– Эй, ― заметил тут же оживившийся Вудби, ― а тебе идет.
– Э―эм… спасибо.
Попыталась скрыть неловкость, а ещё понять, как мне быть. С одной стороны, очень хотелось остаться, с другой ― в таком виде это вряд ли было бы уместно.
Взвесить «за» и «против» я не успела.
Как только мы с Аароном вышли на задний двор, на нас тут же вылился целый шквал пошлых намеков, сопровождающихся громкими свистами и веселыми насмешками.
– Воу―воу―воу, у нашего хукера новая подружка!
– Всегда хотел знать, насколько хороши рыженькие?
И ещё куча других…
– Эй, заткнитесь, окей? Аврора водой её окатил, и я дал ей сухую футболку. ― заступился за меня Аарон, но, признаюсь, чувствовать себя меньшей дешевкой я не стала.
– Счастливая футболка, да, Вуд?
Я замерла, ощутив, как голос Мака позади прошиб до самых костей. Ногами к земле приросла, не решаясь повернуться.
– Какая попалась.
– Разумеется, ― ледяной тон Маккейна, если честно, немного пугал. ― Никки, мы едем домой. ― скомандовал он, и я сморгнула, понемногу приходя в себя.
– Ты не можешь решать за неё. Никки ― не твоя собственность.
– Ну и не твоя, насколько я знаю, ― прорычал Мак, и я окончательно очнулась.
– Ребят…
– Иди в машину, ― обратился ко мне придурок, и я, наконец, посмотрела на него.
– Нет.
Он напрягся ― сильно ― а затем перевел на меня взгляд.
– Я не собираюсь снова слушать твои капризы. Прекрати вести себя как маленькая избалованная девчонка и иди в машину.
– Нет. ― повторила я. ― Если я и уеду с этой вечеринки, то точно не с тобой.
– Правда? А с кем же? С этим упырком?
– Эй, ― не выдержал Аарон, ― выбирай выражения.
– Заткнись, Вудби.
– Сам заткнись, Мак. Ты на моей гребаной территории.
– Да? И? ― я сморгнула, понимая, что стычки Мака и Аарона совсем не то же самое, что стычки Мака и Сейджа; первые были куда серьезнее. ― Вышвырнешь меня отсюда? Давай! Только вот она поедет со мной!
– А это не тебе решать! Если Никки захочет ― она останется!
– Хрена с два, Вудби. Слышал? Хрена с два! Никки живет со мной! И уедет тоже со мной! ― зарычал Мак, заставляя обомлеть не только меня, но и многих ― ха ха, нет, почти всех ― присутствующих.
– А её ты спросил? Мм, Мак? Может Никки не хочет ехать с тобой? И жить с тобой?
Мак зарычал. Клянусь, громко и разъяренно зарычал.
– Никки, в машину!
Я осталась стоять на месте, наблюдая за тем, как раздуваются ноздри Маккейна. И как он всё сильнее теряет терпение.
– Никки!
Возникшая вокруг тишина так давила, что первые несколько секунд я даже пошевелиться не могла. Снова. Всё повторяется снова, двигаясь по замкнутому кругу.
Посмотрела на Аарона, затем молча обошла Маккейна и под пристальными взглядами гостей и стервы Ванессы, конечно же, двинулась через толпу.
– Отвези меня пожалуйста.
– К Маку?
– Куда угодно, только не к нему.
Как истинный друг, без лишних вопросов и слов Сейдж кивнул и повел меня к машине.
Мак
Если бы в мою дверь барабанили в гребаные четыре утра, я бы очень разозлился.
И, возможно, даже врезал бы этому гуманоиду.
Что было бы оправданно.
Поэтому, когда дверь открылась, я был готов к любому раскладу.
– Маккейн, мать твою, четыре утра!
– Я за Никки.
– Ты что не мог подождать хотя бы до десяти?
Тупой вопрос друга оставил без ответа.
Знал дом Техаса, как свои пять пальцев. Прошел холл, завернул в гостиную, поднялся на второй этаж и открыл первую гостевую дверь.
Долбанул по включателю и, когда Никки вскочила и уставилась на меня, бросил:
– Одевайся.
– Ты совсем идиот? Я никуда с тобой не поеду.
– Одевайся, Никки!
– Нет! Я остаюсь у Сейджа!
Зарычал и двинулся в ванную.
Снял её уже высохшую одежду с сушилки и кинул на кровать.
– Одевайся, ― повторил, всем своим видом давая понять, что не шучу.
– Нет, ― вновь зашипела она, чем разозлила лишь больше.
– Мак, может ты дашь ей немного остыть? Вам обоим надо…
Пропуская слова друга мимо ушей, подошел к кровати, отбросил в сторону одеяло, а затем схватил рыжее недоразумение и перекинул через плечо.
– Мак! Псих ты неуравновешенный, прекрати обращаться со мной, как с вещью!
– Прекращу, когда ты начнешь головой думать!
Сука. Эта девчонка взаправду делала из меня неуравновешенного психа.
– Я не твоя собственность! Ты не имеешь никакого права решать за меня!
– Мак…
– Техас, не лезь.
– Ты вечно всем рты закрываешь, ― продолжала злиться Никки, пока я тащил её вниз, ― любишь всё контролировать? Отлично, контролируй! Контролируй Тейлор! Контролируй своего юриста, свою команду, стерву Ванессу! Но не меня, ясно? Не МЕНЯ!
Злило то, что она была права.
Я не имел совершенно никаких оснований указывать Никки, что ей делать.
Но я ведь уже говорил: эта девчонка делала из меня неуравновешенного психа.
– Шмотки потом завезешь, ― бросил я другу, а затем вынес Никки на улицу.
– Мак! Блин, я в одной футболке!
Да. В его футболке.
Сорвал бы её ещё там, в доме, но при Техасе не стал.
По-быстрому, не слушая Никки, сунул её в машину, а затем забрался на соседнее.
И как только закрыл свою дверь, девчонка бросилась на меня с кулаками.
Кричала, что я придурок, что она жалеет, что связалась со мной и рада, что не подписала чертов контракт, потому что после данной выходки не собирается оставаться в моём доме ни минуты. И что на этот раз заберет деньги, как плату за моральный ущерб.
– Закончила?
Волосы Никки растрепались, грудь часто вздымалась, а счастливая футболка Вудби задралась, вновь возбуждая во мне желание сорвать её и выбросить в окно. А затем проехаться по ней колесами.
– Нет! Я ненавижу тебя!
– За то, что я пытаюсь тебя защитить?
– Защитить? ― ухмыльнулась она. ― От кого? От Сейджа?
– От ублюдка Вудби.
Никки резко повернула ко мне своё раскрасневшееся лицо.
– Это ваши дела, ― процедила она, ― у меня своя жизнь. И своя голова на плечах.
– По―видимому, не совсем ясная.
– Повторюсь ― тебя это НЕ касается!
– Касается до тех пор, пока ты живешь в моём доме.
– Больше не живу! ― выпалила она. ― Ты довозишь меня, я собираю вещи и съезжаю. С меня хватит. Я на весь это Голливуд не подписывалась.
Понял, что, если не успокоюсь, потеряю Никки раз и навсегда.
Поэтому собрал в кулак всю свою гордость и произнес:
– Прости. Я был не прав.
– Неужели?
– В том, что наорал на тебя. ― пояснил я. ― Но не в том, что касается Вудби. В этом я был прав.
– А я уж понадеялась, ― усмехнулась она.
– Никки… ты многого не знаешь.
– Ваши разборки меня не касаются.
– Это не только НАШИ разборки. Это Вудби. Дело в нём. Понимаешь?
– Нет. И не уверена, что хочу.
Вновь стиснул зубы. Пальцы до одури вжались в кожу руля.
Понял, что нам обоим нужно время, чтобы выдохнуть, поэтому молчал, пытаясь контролировать свои мысли и всё ещё дикое желание сорвать с Никки футболку.
Когда тишина стала больше напрягать, чем помогать, послал её в ад:
– От тебя ромом тащит.
– А от тебя Ванессой, ― зло выпалила она, и это вышло так мило, что я усмехнулся.
– Ревнуешь?
– Меня просто тошнит от мужиков, которые мозгов лишаются сразу, как красивая девчонка манит их пальчиком.
– Считаешь Ванессу красивой?
Никки резко повернулась.
– Ты серьезно только это услышал? ― я промолчал, пытаясь сдержать очередную улыбку. ― Да, она красивая. И умеет этим пользоваться. Я всегда смотрю на всё трезво.
Никки отвернулась к окну, а я выкрутил руль, сворачивая на нашу улицу.
– Ванесса сама меня поцеловала. Я этого не хотел.
– Это не моё дело, ― отрезала она, ― можешь целоваться, с кем хочешь. Меня это абсолютно не задевает.
– Уверена? Потому что сегодня мне показалось, что это не так.
– Тебе показалось.
– Никки…
– Мак, прошу, ― перебила меня она, ― я не собираюсь это обсуждать.
Решил не спорить, поэтому остаток пути мы ехали молча.
Когда я припарковался возле дома, Никки выскочила из машины и понеслась к двери. Я выдохнул, выключил зажигание, в который раз мысленно отметив, что с этой девчонкой ещё ни раз хлебну проблем. А затем, приняв это, вышел следом.
Поставил мустанг на сигналку и поднял глаза.
Сложив руки на груди, Никки стояла у входа.
– Мои ключи остались у Сейджа. Открывай уже. Я спать хочу.
Усмехнулся, подумав, что, возможно, мог бы немного позабавиться, но затем решил, что после всего произошедшего терпение Никки лучше было не испытывать. Заранее понимал, что мои шутки могли закончится её истерикой. Психанула бы, ушла и ни на секунду не задумалась. В одной футболке, без документов, без мобильного, без денег.
Просто потому что это была Никки.
Девушка, которая сначала делает, а потом думает.
Повернул ключ в замке и впустил сумасшедшую художницу в дом.
Баффи встретила нас громким радостным лаем, а затем прыгнула на Никки, и та, словно ни в чём не бывало, почесала её за ушком. Спрыгнув, собака посмотрела на меня.
– Нет. Даже не думай.
Как ни странно ― поняла с первого раза.
Развернулась и так же радостно побежала за Никки на кухню.
Мы не виделись и не говорили весь день. Пока я был в душе, Никки успела сделать себе кофе, убраться на островке и подняться наверх. Она просидела там до самого моего ухода, а я решил, что не стану её беспокоить и сосредоточусь на предстоящей игре.
Когда вышел на поле, думал, что полностью готов.
Но после упущенного мяча и двух штрафных понял, что это не так.
– Соберитесь, парни! Сегодня нам нужна победа!
Это должен был говорить я. Как капитан, как наставник, как лидер.
Но вместо меня всех подбадривал и направлял Техас.
Потому что Я не мог.
– В норме?
– Да.
– Уверен?
– Уверен.
Солгал. И, если Техас не был идиотом ― а он им не был ― он это понял.
Мы вывозили матч как могли. Точнее вывозили парни, а я все их старания бросал псу под хвост. Пытался, но всё никак не мог сосредоточиться. До сих пор бесился на Вудби и руки чесались, как хотелось набить придурку морду. Держался из последних сил и только потому, что понимал ― слишком многое стояло на кону.
– Дьяволы выдали слишком мощный старт, ― в перерыве заметил Техас, на лету поймав бутылку, ― и это дерьмово. Потому что, когда команда, которая не считается фаворитом, выдает такой старт, это значит, что исход может быть любым. И не очень хорошим для нас.
– Собраться нужно, а мы играем, как бабы, ― Вудби стукнул рукой по трибуне, ― Мак! Какого хрена ты не тянешь?
– Отвали.
– Оставь свои проблемы ТАМ, ― указал он за арену, ― здесь ― только регби, ясно?
– Я же сказал ― отвали.
– Так бесит, что я твоё взял, да?
Я дернулся в сторону Вудби, но Техас вовремя меня остановил.
– Эй, хватит! Вы совсем охренели? У нас Кубок на носу, а вы своё эго тешите!
Я скрипнул зубами и грубо стряхнул с себя руку Техаса.
– Ему это скажи.
– Я вам обоим говорю. Если игру просрете, всё кончено будет, не доходит до вас? Извилинами своими пошевелите. Есть они у вас, нет?
– Нормально всё.
– Уверены? А то может на скамью вас посадить? Отдохнете.
Я бросил на друга недовольный взгляд, но тот даже бровью не повел. Собрал команду, объяснил стратегию, прочистил мозги, а затем выгнал нас на поле.
Игра была сложная. Обе зачетки долгое время оставались неприступными, а единственным результативным действием стал штрафной. И выбивали его не мы.
– Давай―давай―давай! Тащи мяч! Тащи мяч!
Аврора отдал пас, и Техас занес попытку.
Но несмотря на это, ситуация всё ещё оставалась дерьмовой.
Игра Дьяволов с каждой минутой всё сильнее увеличивала напряжение. Они забили реализацию, затем попали со штрафного, после чего снайперски исполнили дроп-гол.
Мы ответили сразу четырьмя попытками, сравнивая счет.
До конца матча оставалось пять минут. Напряжение продолжало расти.
После неудачной реализации мяч попал мне в руки, и я рванул к линии соперника. Ситуация была опасная. И я это знал. Нужно было разыграть мяч ― сыграть в команде ― но, когда я увидел, что единственный открытый игрок ― Вудби, дебилизм взял верх.
Я отвернулся и, стиснув пальцами мяч, рванул быстрее.
– Отдай пас Аарону! ― услышал я крик Техаса. ― Мак! Отдай ему чертов пас!