Przejdź do audiobooka
Я вернулся к себе в комнату. Тихо. Пусто.
Двери негромко закрылись. Движением руки я опустил шторы. Мне мешал свет. Он раздражал меня.
Потом прошел к камину и сел в кресло у него. Я любил этот камин. Смотришь в его нескончаемо колыхающееся пламя и забываешь обо всем. Сам того не осознавая, поднес руку ко рту и ощутил губами металлический холод колец.
Все мои надежды напрасны. Теперь любой дракон может ее себе присвоить.
Какая все-таки пустая комната. Раньше я этого не замечал. Может, стоит принести сюда мою золотую скульптуру из сокровищницы? Или украсить стены видами природы? Добавить книг… Нет, все не то.
В ней начала играть странная жажда свободы. Она хочет наружу. Не хочет меня слушать. Но почему? Ведь я прав.
«А я должна тебя любить?"
Да. Я думал, что получу всё разом. Идеальную девушку. Талисман от бед. Несравненное сокровище. Послушную невесту. Но я до сих пор не сказал ей. Но… Откуда у неё воля?
Разве она… Человек?
Онифэль моя, но её сердце мне не принадлежит. А ведь её сердце самое важное для меня сокровище!
Что сделал алхимик? Почему не до конца выполнил заказ?
А если попытаться удалить из нее осколки других сокровищ? Сделать ее полностью моей. Но каким образом? Вдруг это ранит Онифэль? А что, если осколки в ее сердце? Тогда она умрет. Я с досадой вздохнул. Мне не хотелось делить ее ни с кем. Она – мое сокровище. МОЕ.
Я должен немедленно написать ему.
Я прошёл к столу, приготовил перо и чернила. Золото перстня переливалось на солнечном свете. Я не мог перестать думать об Онифэль.
Столетиями хранил у себя алатырь и вот, захотел оживить его. А теперь происходит непонятно что. Нет, как я могу ее оставить? Ведь она совершенно не умеет защищаться.
Я начал писать.
«Что ему нужно?» – страх Онифэль.
Что?
Что, если ею завладел уже один из драконов?
Рука застыла над листом бумаги, и капля упала на безупречно чистый лист.
Испортил.
Сначала я хотел смять лист, но потом подумал об Онифэль. Я ведь бросил её посреди коридора! С ней может случиться что угодно!
Я должен вернуться. Никто не защитит ее кроме меня. Клялся оберегать ее. И даже если она принадлежит мне не до конца… – горечь сжала сердце тисками.
Хотя в неё и были заложены основы, но она родилась совсем недавно, а драконы в интернате отнюдь не отличаются ни хорошими манерами, ни добродетелями.
Я ощущал эмоции всех своих сокровищ, но Онифэль – сильнее всего. Сердце внезапно пронзил укол боли, словно спицей, разливаясь изнутри. Я прижал руку к груди, сжав ткань рубашки. Слышал ее тихий голос у себя в голове.
«Я должна вернуться к Мироальду…»
Я вскочил. Ты и вправду хочешь вернуться?..
«Кто это? Он спасет меня?» – появился кто-то еще…
От кого она спасается? От кого бежит? Я остановился посреди комнаты, прислушиваясь к ее голосу, который звенел падающими алмазами на плиточный пол.
«Это разумно… Это разумно… Укрыться…» – эхо раздается, словно по пещере с высоким потолком.
Я напряженно вслушивался в ее голос, приложив пальцы к вискам, прикрыв глаза.
«Какая длинная лестница… Так высоко, но неба не видно»
Башня! Что она там делает? Там же…
Я задержался взглядом на испорченном листе бумаги, после чего бросил перо рядом с ним, поднялся и поспешил к дверям.
Зеленый Дракон. Кто угодно, но только не он!
Я успею позже написать письмо чародею, а сейчас я должен удостовериться, что с Онифэль всё в порядке, и ни один из драконов не смел посягать на мое Сокровище… И… Испортить его.
Идти далеко. Добежать я не успею.
Я метнулся к одному из окон в коридоре, на бегу преображаясь в дракона. Меня обдуло порывом уже вечернего ветра. С усилием взмахнув тяжелыми крыльями, я поднялся и воспарил у высоких стен замка, двигаясь по направлению к Одинокой Башне.
Он ответит… Если причинил зло Онифэль.
Даже если она не до конца мне верна… все равно.
Она моя.
Лекстон мягким, но требовательным движением уложил меня на кровать. Я смутно осознавала, что происходит. Чувствовала, что руки Лекса снимают с меня платье. Шнуровка на корсете тянется красной струйкой. Тонкий корсет снят. Платье спускается куда-то вниз. Я остаюсь в одной нижней сорочке…
Внезапно раздался грохот: кто-то выбил дверь. Я услышала рев…
Лекс бросился к дракону, ворвавшемуся в комнату, который начал разносить все вокруг. Я подтянула платье выше и вскочила. Я слышала мысли Мира… Неужели это он? Пришел, наконец?..
Мироальд задул все вокруг черным огнем, не ожидая, пока Лекс примет драконью форму. Тот с проклятиями начал менять облик. Теперь в комнате было два дракона. Они задели свечи, те опрокинулись на пол – ковер запылал. Так как здесь окон не оказалось, то и вылетать, чтобы драться, было некуда. Места двоим драконам здесь мало. Поэтому они вышли на лестничную площадку. Я услышала рассекающее воздух хлопанье четырех крыльев, которое с каждой секундой становилось все дальше. Я закрыла руками уши. Видимо, драконы решили вылететь из башни и сразиться там.
Из-за выбитой двери мне стало еще холодней. Я дрожала. Зато начал согревать огонь, который пополз на стены, на ножки кровати. Я с ужасом смотрела на то, как огонь морем охватил пол комнаты, а я как на островке сидела на кровати.Скорей бы Мир вернулся за мной! Он же не забыл обо мне?.. Я была одна в комнате и не слышала никаких звуков. Но не успела толком погрустить, потому, что зазвучал мужской голос, который слышала до этого. Правда, сразу я не смогла определить, кто это был.
– Я чувствую запах сокровищ. Здесь есть сокровища? Если есть, отзовитесь.
И я увидела фарфоровое лицо с полупрозрачными волосами и кристальными глазами, отражающими всеобъемлющее пламя как стекло. Голова парня высунулась у дверного косяка в комнату. Я лихорадочно пыталась вспомнить, как его зовут, но из головы все вылетело, и я чувствовала странную пустоту внутри.
– Помоги мне, – дрожащим голосом сказала я, хотя сразу подумала о том, что, наверное, он тоже захочет со мной что-нибудь сделать. Может надо было лучше промолчать и сгореть в огне? Тогда бы меня больше никто не трогал…
Кристаллический дракон обвел глазами комнату и, наконец, увидел на кровати меня – сжавшийся грустный комочек, еще и опоенный вином. В который раз удивляюсь тому, откуда я все это знаю.
– А-а, это ты, – произнес он без всяких эмоций. – Сиди, я сейчас подойду.
Подойдет?! Кругом полыхает пламя, а он… спокойно шагает через огонь, словно по полу, который не горит. Вскоре он стоял у кровати – такой живой, с любопытным взглядом разглядывающий меня.
– Что тут вообще происходит? – спросил он.
– Если вытащишь меня, я расскажу.
Он посмотрел на меня, словно хотел сравнить честность сделки. Но я не знаю, что он думал на самом деле.
– Вот это ты шуму наделала.
Я молчала.
Заметив, как я дрожу, он вздохнул, и, сняв со своих плеч короткий плащ, сказал:
– На вот. Накинь. Мне-то все равно, мне не бывает ни холодно, ни жарко. Удивительно, что тебе бывает, ведь ты Сокровище, а не человек.
Он взял меня одной рукой под ноги, другой обнял за плечи и поднял. Я, наконец, вспомнила, как его зовут. Этель. Обхватила его руками за шею, и сразу же почувствовала свежий, морозный воздух. Такой, наверное, в горах, на вершинах. Я вздохнула и устало положила ему голову на грудь.
– На волю хочу, – призналась я.
– Можем слетать как-нибудь к горам, – ответил он. Дверь была уже недалеко. – Правда, тебя надо сначала отпоить от вина ледниковой водой, а потом тебе стоит отдохнуть.
Мы вышли на лестничную площадку, и я снова задрожала, потому что повеяло холодным вечерним ветром из окон.
Смутно я услышала звуки хлопающих крыльев за окном и рев дракона. Не знаю, что было потом – мое сознание провалилось во тьму.
Мне больше не холодно.
Я чем-то укрыта и лежу на кровати. Да, на кровати. Чувствую телом матрас.
Темно. Слышу шум дождя. И грустную мелодию на фортепиано.
Приподнимаюсь и сажусь на кровати.
Мне кажется, я другая.
ДРУГАЯ.
***
Я поднялась и осмотрелась. У окна стоит черное фортепиано, за ним – Мироальд. Волосы у него мокрые (от дождя, видимо), взгляд угнетенный.
Мелодия усиливается, обрастает нотами нижней октавы, я слышу, как педаль оживляет звучание, как мелодия льется, смешиваясь с дождевыми каплями, громом и молнией, как отзывается в ней боль и горечь, потеря и ужас. Она заставляет пьянеть, забыть обо всем, но меня не трогает. Мое сердце словно покрылось ледяной коркой.
Я подошла к Мироальду.
Последнее
Ля
, сыгранное в две руки. Он переводит взгляд сияющих во тьме зеленых глаз на меня.
– Как я здесь оказалась? – спросила я.
Мироальд молча взглянул на меня, и опустив голову, прикрыл крышку пианино. Воцарилась такая тишина, что слышны были лишь стучащие по стеклу дождевые капли. Я не чувствовала ни боли, ни стыда, ни страха.
– Я забрал тебя из Разрушенной Башни. – произнес он негромким голосом.
– Ты победил Зеленого Дракона?
– Возможно.
Снова молчание.
– Ты опять собрался со мной в молчанку играть? – зачем я это говорю? Ведь я совсем не такая.
– Этель наполнил тебя своей силой. – мрачно произнес Мир.
– Я знаю. Ну и что?
Мироальд поднялся и, подойдя ко мне, тронул мои локоны.
Я ничего не ощущаю. НИЧЕГО. Только холод внутри.
– О, что же он с тобой сделал, мое Сокровище… – Мироальд нежно и крепко прижал меня к себе. Но мне было все равно. Я – осколок льда.
– Отпусти меня. – сказала я.
– Почему ты сразу не вернулась ко мне? – в бессильном гневе воскликнул Мир, отойдя от меня.
– Я хотела. Но ты сам виноват. Ты не вернулся за мной.
– Я сражался за тебя!
– Что мне твои сражения, когда рядом тебя нет.
Похоже, это ранило его. В глазах у Мира, вторя дождю за окном, загоралось зеленым огнем страдание.
– Перестань так говорить! Прекрати! – он взял меня за плечи и уронил мне голову на грудь.
– Я изменилась. Где твоя Онифэль? Дай мне другое имя.
– Ты – моя Онифэль. – потухшим голосом произнес он, глядя мне в глаза и пытаясь заметить в них хотя бы искру тепла.
– Сегодня ты со мной, а завтра меня похитит кто-нибудь еще. Как ты будешь рядом? – я пытливо заглянула в его глаза, которые были так близко, что я могла рассмотреть его ресницы.
– Я их уничтожу. Никто больше не посмеет тронуть тебя.
– Это ты уже говорил. Я избавлю тебя от этого. Я уйду.
– НЕТ! – такой горечи я не слышала ни в одном голосе. Он схватил меня вновь за плечи и крепко сжал, – Ты останешься!
– Хватит мне приказывать. – я попыталась освободиться, но он не отпускал меня. Полыхнула молния и осветила в полумраке его несчастное лицо.
– Мы… просто должны подождать. Когда действие силы Этеля закончится. – Мир отпустил меня и сел на кровать, уронив голову на руки. Я тихо присела рядом, глядя на него.
– Скажи, ты ради меня все сделаешь? – поинтересовалась я.
Он внимательно взглянул на меня.
– А чего ты хочешь?
– Свободы.
Молчит. Нахмурил темные брови. И я молчу. Мы вместе сидим ночью в полумраке, в этой тишине, нарушаемой лишь треском огня из камина и шелестом дождя.
– Ты плачешь. – негромко сказал он, глядя на меня.
– Я? Нет.
Он подставил руку, и я увидела, как крохотные блестящие камешки падают ему на ладонь. Я провела по щекам и ощутила пыль на пальцах. Взглянув на них, я увидела серебристую пыльцу.
Я действительно плакала. Но не ощущала этого.
– Моя Онифэль! – негромко воскликнул Мироальд, сжимая в руке мои слезинки. Ты где-то там, внутри, ты все еще та Онифэль, которую я знаю, которая мне дороже всего на свете. за которую я готов умереть! Онифэль, ты должна меня услышать! – он взял мое лицо в руки. По моим щекам продолжали катиться алмазные капельки. Я видела, как они опускаются на руки к Миру, и отскакивая от них, падают в ворсинки ковра.
Гром. Раз за разом. Мне не страшно.
Мироальд вскочил, и преобразившись в дракона, подхватил меня. Я не успела заметить, как очутилась на спине черного дракона. Я видела каждую его рану от сражения с другими драконами за меня, его сколотый один рог. Я взялась за скользкий загривок и прижалась к Миру. Он вылетел в окно, паря под чистым дождевым небом, усеянным звездами, которые, то и дело, прятали тучи. Я начала промокать, мое платье цвета спелой сливы прилипло к телу, волосы намокли, и мешали смотреть. А Мир не останавливался, парил под дождем, и я прижималась только сильнее, чтобы не соскользнуть с его чешуйчатой спины. Куда он меня нес, я не знала. Да и мне было все равно.
Всполохи молнии. Раз, два. Я закрыла глаза. Лицо мне обдувал едва заметный ветер, а мы поднимались все выше и выше, воздух становился все свежее.
"Услышь меня, Онифэль"
. – услышала я его голос, но как-то смутно, словно издалека.
– Ты что-то сказал?
– Я молчал. – рявкнул низким голосом Мир.
Тогда что это было?
"Моя Онифэль".
Снова. Но он молчит. Как такое может быть?
И вот я услышала еще кое-что. Стук его сердца. Я закрыла глаза и прислушалась. Положила руку на сердце к себе. Не в такт. Сердце дракона билось все ритмичнее, все громче, словно искало путь к моему.
Еще один раскат грома, оглушительный, резкий и гулкий.
– Прости меня. – я хорошо услышала это.
Большие черные блестящие капли летели прямо на меня. Сначала я подумала, что это дождь, но дождь так не идет, его не задувает ветер так, что капли лужицами разбиваются о мои руки. Я поняла, что это было.
Слезы дракона.
А потом произошло то, чего мы не ожидали. Внезапный удар молнии. В крыло Мироальда. Он заревел от боли и стремительно начал падать.
Корка на ледяном сердце словно дала трещину.
– Мир!
– Мы падаем в бездну, мое Сокровище. – бесцветно проговорил Мироальд, и его голос потонул в новом раскате грома. Мы падали вместе, под проливным дождем. Я чувствовала, как мои слезы-алмазы летят наверх, к тяжелым облакам, к звездам, закрытым тучами. Я услышала будто не свой голос, который всхлипывал и говорил:
– Я прощаю тебя.
Боль заполнила мое сердце, я сильней прижалась к Мироальду и закрыла глаза. Руки у меня начали соскальзывать с его шипастого загривка, дым от драконьего крыла перемежался с запахом дождя, звенело в ушах от грохочущего звука… Я узнала, что это.
Смерть.
И я поняла, что ошибалась.
Я не боюсь смерти.
"Онифэль, Онифэль…"
Лед на моем сердце окончательно треснул.
– Мироальд, мы умрем?
– Нет, мое Сокровище. – я услышала его голос будто издалека. – Держись крепче. Я попробую выжить. Ради тебя.
Я уже насквозь промокла, и за каплями, повисшими на ресницах, не видела ничего. Жалость тисками сомкнулась на моем сердце, когда я услышала приглушенный рев дракона, пытающегося взмыть в небо одним крылом. Я вспомнила о своем даре, и прижавшись к Миру, крикнула, чтобы перекрыть шумящий дождь и гром.
– Мироальд! Мироальд!
– Я слушаю тебя, Онифэль.
– Если я дам тебе своей силы, ты сможешь подняться?
Сердце мое стучало так, словно прямо сейчас было готово унестись ввысь, к молнии и грому. Паленая кожа дракона резким запахом била в нос. Я чувствовала, что мы вот-вот разобьемся.
– Да. – грохотнул Мир, и я даже не сразу поняла, был ли это рев дракона или же гром.
Но руки соскользнули, и я, резко вздохнув, стремительно стала падать вниз. Все вокруг будто замедлилось. Широко раскрыв глаза, раскинув руки, я смотрела в полные грусти глаза Мироальда.
"Мироальд…"
"Онифэль… Онифэль, я подхвачу тебя…" – эхом раздавался в голове мужской голос, принадлежащий моему дракону.
"Меня уже не спасти. Поднимайся вверх…"
Но Мироальд, сделав последнее усилие, извернулся и ринулся ко мне. Меня ослепило магической вспышкой. Я сама не поняла, как оказалась на его спине, скользкой, всей в дыму. Я, как могла ухватилась за шип поближе к его голове и дотянушись до его щеки, крепко поцеловала в черные чешуйки. Золотистый отблеск прорезал ночь и тонкой, едва заметной дымкой, окутал дракона вместе со мной. Он воспрял с новыми силами и устремился в сторону гор, под шумящим проливным дождем.
– Мироальд! Получимлось! – я искренне радовалась этому, улыбка сама собой возникла на моем лице.
– Потому что мы сделали это вместе. – мягко проревел он, и то и дело, ныряя здоровым крылом в воздух, пошел на снижение.
Сердце мое радостно трепетало от предвкушения того, что должно было произойти. Мы были почти у гор, а под нами расстилались леса, и веяло уже свежим, морозным воздухом с гор. Сразу пришла неприятная ассоциация с Этелем, но тут же растворилась, дав волю моему воображению. Дождь сходил на нет. Я, спокойная и счастливая, прижалась к Миру, сжав один из его позвоночных гребней.
Мы летели недолго. Меня даже начало клонить в сон, но каждый раз, когда Мир нырял здоровым крылом в воздух, пытаясь удержать равновесие, я приходила в себя. Дождь становился все более мелким, и, наконец перестал идти совсем. Я вздохнула. Мироальд пошел на снижение. Я сильнее обхватила шип дракона у головы. Он мягко опустился на мокрую траву, подняв капли дождя с растений. Здесь был такой свежий лесной воздух, что я, глубоко вздохнув, улыбнулась. В последнее мгновение посадка вышла жестковатой из-за его прожженного крыла. Я молча слезла со спины дракона, и стала ждать, пока он примет человеческую форму.
Мироальд преобразился в мужчину, черную пыльцу с которого унес вглубь леса ветер. Я сразу же заметила кровавую, жженную рану на его руке. Кровь пропитала весь рукав его рубашки и стекала к локтю.
– О, Небо! – я быстро подошла к нему, взяв за руку. – Мироальд! Ужас! Ты ранен… – прошептала я.
– Онифэль. – поднял на меня глаза Мир, – Эта рана – ничто, по сравнению с тем ледяным взглядом, которым ты смотрела на меня там, в замке.
– О, Мир… – я опустила с горечью глаза, – Ты же знаешь, что это все Этель! Он… Как, как… – слово явно существовало, но только я его, кажется, не знала.
– Вампир. – мрачно закончил дракон. – Но его больше здесь нет, так что успокойся.
Потом осторожно повернул мое лицо в сторону и ахнул:
– Кто тебе поставил эту позорную печать?
Я поняла, что он имеет в виду Красного Дракона.
– Артор. – тихо сказала я.
Его глаза смотрели с ненавистью на меня, но ненависть эта предназначалась не мне, а ворам, посягнувшим на его Сокровище, на меня.
– Я им отомщу. Я убью их. – мрачно сказал он, сжав губы.
– Нет, прошу, только не сейчас! – я по-прежнему держала в руках его сильную руку, и умоляющим взглядом смотрела ему в глаза. – Не оставляй меня. – почти прошептала я. Ком подступал к горлу, я чувствовала, что сейчас вновь из глаз покатятся по щекам колючие алмазные слезы.
Взгляд Мироальда смягчился. Он высвободил свою руку из моих, и положив на голову, аккуратно прижал меня к себе. Вторая его рука обняла меня за талию. Мое сердце успокаивалось, я чувствовала, как умиротворение разливается по телу. Я обняла дракона в ответ, закрыла глаза и прижалась щекой к его крепкой груди. Мы стояли так посреди прекрасного леса, на траве, покрытой дождевой влагой, посреди тьмы, которая могла поглотить все, кроме нас. Он перебирал мои волосы и только повторял мое имя:
– Онифэль, моя несчастная Онифэль… Никто больше не притронется к тебе, потому что я теперь ни на шаг тебя не отпущу от себя.
Одной моей части было страшно после таких слов, другой – спокойно. Я не смогла выбрать, что же во мне сильнее, и перестала думать о чем-либо вообще, наслаждаясь тем, что стою босой на лесной траве в объятиях Мироальда.
Не знаю, сколько мы так стояли среди омытого и свежего после дождя леса, но я вдруг почувствовала, что стало холоднее. Он сразу заметил то, как я дрожала и спросил:
– Ты не хочешь вернуться в Замок?
Я не хотела. Нет, только не в замок! Вздрогнув, испуганно помотала головой. Может быть потом, но не сейчас. Не могу снова видеть эти стены, шторы, ковры… Бесконечные лестницы. Нет.
Тонкая ткань платья нисколько не грела, и я только сильней прижалась к Миру. Но он отстранил меня рукой, и я растерянно взглянула на дракона. А мужчина быстро расстегнул рубашку, и я впервые увидела его прекрасное и крепкое тело, холодного светлого оттенка, оттененное полумраком ночи. Не успела я насладиться этим зрелищем, как он уже накинул мне рубашку на плечи.
– Спасибо. – тихо сказала я.
– Постой здесь недолго, я соберу дров и разожгу костер.
Меня охватила паника – я не хотела снова быть пойманной неизвестным драконом. Вцепилась ему холодными пальцами в жилистую руку и прошептала:
– Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой. Не оставляй меня.
Мироальд пристально взглянул мне в глаза, и я услышала его мысли:
"Она права. Драгоценные Драконы только по ночам и охотятся. Могут быть поблизости, так что лучше пускай идет со мной".
Вслух же он сказал:
– Хорошо. Идем.
Я взяла его под руку и не желала отпускать даже тогда, когда он хотел собрать сухой валежник для розжига. Но, все-таки пришлось. Стояла в рубашке Мира, ощущая его запах и смотрела на него. Несмотря на то, что раненый и уставший точно так же, как я, (а может, и сильнее), он – воплощение мужественности и храбрости. Делает все, лишь бы мне было хорошо. Я ощутила в груди укол вины: как я могла в нем сомневаться? Он единственный мой защитник, единственный, кому я могу доверять.
Где-то в высоте небес, в кронах деревьев, ухнула сова. Он подошел ко мне с охапкой валежника в руках, и мы вместе направились назад на поляну.
Я невольно улыбнулась.
Вскоре мы уже стояли у сваленной кучи валежника, и Мир прстер руку над собранными ветками. Я поняла, что творится магия, потому что сырой валежник стал стремительно высыхать, а потом вдруг вспыхнуло пламя. Я подошла к Мироальду, и взглянув ему в глаза, произнесла:
– Давай, я вылечу твою руку.
Когда Лэоль просил меня излечить его, я не знала, как это делается. Но осознание сейчас пришло будто само собой. К тому же, я заметила, что его рана начала затягиваться. Скорей всего, это все еще действовала моя сила.
Мироальд внимательно взглянул на меня, освещенный сверкающим огнем.
– Неужели ты вспомнила?
– Смутно… Кажется,
ты
меня этому научил.
Я опустила голову и прикоснулась губами к его обожженной, все еще горячей, коже. Я сама не заметила, как из меня полились звуки музыки. Мелодия. Я помню ее.
Подняла голову, продолжая держать в своих руках израненную руку дракона. Мои губы приоткрылись, и я запела:
В далеком краю обнаружил меня,
Камень живой Мироальд.
Это была та же мелодия, что играл Мир на фортепиано.
Лечат раны эти слова,
Я их пою для тебя.
Он смотрел на меня нежным, мягким взглядом. Было что-то еще в этом взгляде, чего я понять не смогла.
Благословенье снизойди
Даром моим излечи.
Я видела, как с каждым словом ожог исчезает, кровь возвращается назад в плоть дракона, рана стягивается.
Существо это желаньем моим,
Любовью ко всем созданьям земным.
Когда из моих уст вылетела последняя нота, рука Мироальда была вновь чистой и здоровой. Я отпустила его.
– У тебя чудесный голос. – негромко сказал дракон. – Я так хотел услышать, как ты поешь. Благодарю тебя за исцеление.
Я кивнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Мне так хотелось, чтобы Мир меня обнял вновь! Но мужчина лишь смотрел на меня. И я спросила его:
– Ты научил меня этой песне?
– Да.
– И лечить – тоже?
Дракон взял мои руки в свои и ответил:
– Когда я тебя только нашел, понял, что ты невероятно одаренное Сокровище. В форме живого камня ты излечивала, но не так скоро. А когда ты приняла человеческую форму, твой дар усилился. К тому же, я думаю, что пение только усиливает его. Я всего лишь разбудил в тебе этот дар.
Я удивленно смотрела на Мира и не могла поверить в это. Я действительно способна излечить любое больное существо! Мои губы сами собой растянулись в счастливой улыбке, а Мироальд нежно провел по моей щеке и негромко произнес:
– Ты сильно устала. Тебе нужно отдохнуть.
Дракон отпустил одну мою руку, другую же, продолжая сжимать, вел меня к дереву. Мы прошли совсем близко от костра, и я почувствовала жар на левой руке. Он расчистил еще мокрую траву у дерева, и присел на нее, опершись на сильнопахнущий дождем ствол дерева. Я заметила, что здесь, под сенью раскидистого бука, суше, чем на траве у костра.
– Приляг. Положи голову мне на колени. – мягко, но властно проговорил Мир.
– Ты разве не устал? – спросила я, садясь с ним рядом. Руками я сразу ощутила прохладу травы. Конечно, я видела, что мужчина измотан днем, таким же тяжелым, как и для меня. И я знала то, что он вряд ли признается в том, что утомился. И я была права, потому что дракон ответил:
– Это неважно. я буду охранять твой сон до тех пор, пока ты не восстановишь силы, моя Онифэль.
Он взглянул на меня. Я убрала пряди мокрых волос с его лица и улыбнулась. Мне стало тепло на душе после этих слов, и я прилегла на его ноги. Не могу сказать, что мне было удобно, но это не имело никакого значения. Я чувствовала себя счастливой здесь, в тишине леса, в воздухе, наполненным листьями и горными вершинами, вдали от драконьего замка, без его драконов и удобств.
Над собой я видела чистое синевато-черное небо с редкими звездами-огоньками, и дышала полной грудью воздухом, омытым дождем.
Глаза медленно сами собой закрывались. Я засыпала под треск яркого костра, окутанная теплом пламени и чувством защищенности, причиной которому был Мироальд.