Роуз
Мы быстро едем по магистрали, лишь только тяжелое постукивание колес слышно в салоне. Мимо нас мелькают крохотные силуэты домов. Я не успеваю их разглядеть, окно запотело от включенной Тони печки. В голове какой-то туман после разговора с Сидом. Я до сих пор не могу разобрать слов. Такое ощущение, как будто там была не я, а кто-то другой, который долго таил обиду. А сейчас взорвался как воздушный шарик.
– Ты правда думаешь, что Сид воспользовался твоей сестрой? – Внезапно начинает разговор Тони. Нет, пожалуйста, только не сейчас. Почему с ним мне говорить еще сложнее?
– Тони, прошу тебя, не задавай мне эти вопросы! Я не знаю, почему сказала так. Не знаю! – Я кричу, сама не понимая того. Тони притормаживает. О, нет! Он издевается?
– Роуз, а может ты просто не хочешь мириться с тем, что он смог кого-то полюбить? Кого-то кроме тебя? Знаешь, когда я увидел его в ту ночь, он был просто в ужасном состоянии. Я подумал, что он начал снова пить, и его уже ничего не спасет. Но когда мы встретились спустя две недели, пока спасали Мию, он был совсем другим… счастливым что ли. – Эти слова вызывают еще больше раздражения. Вот всегда Тони находил правильные слова, но сейчас он перегибает палку. Откуда он может знать что-то о наших отношениях? Ведь он всегда заботился о себе и о том, как меня заманить в свою ловушку. Голова начинает пульсировать от напряжения, но я все-таки должна сказать ему что-то в ответ. Что-то похожее на правду…
– Да! Я ревную. Да, мне было неприятно видеть их вместе, потому что… потому что…
– Потому что он был твоим. – Договаривает за меня Тони. Он всегда меня понимал и поддерживал, но сейчас встал на другую сторону. Я не знаю, что чувствую к Сиду. Да, первое время я очень скучала, но сегодня ничего такого не ощутила. Это были теплые воспоминания о прошлом, о чем-то родном. Другое дело находится рядом с Тони. Внутри как будто что-то меняется, порой я не могу говорить с ним, потому что тяжело подобрать нужные слова. Ибо я могу наговорить лишнего и обидеть его. Вот как сейчас.
– Роуз, может тебе стоит разобраться со всем и потом уже подумать о нас? Я не могу всю жизнь бегать за тобой и ждать, когда ты дашь зеленый свет. Это слишком тяжело… Я очень люблю тебя, но твои слова ранят. Понимаешь? – В его глаза загорается огонек, когда он признается мне в любви. Я не хочу разбираться, потому что уже все давно решила…
– Тони, – я беру его за руку, чтобы он почувствовал мое тепло, – мне было сложно это признавать, и до конца даже старалась это подавить в себе, но ты уже давно стал мне больше, чем друг. Ты всегда был рядом, вот даже сейчас. Поддерживал меня, успокаивал, вытаскивал из разных ситуаций. Но я не могу просто взять и перечеркнуть свою прошлую жизнь. Там часть меня, и она всегда будет помнить о том, что было. Мое сердце просто разрывается от боли, когда я вижу, что обидела тебя. Но, пожалуйста, не дай мне уйти. Потому что я уже не смогу вернуться. – Я отпускаю его руку, не в силах сдержать свои эмоции. Мне всегда удавалось быть железной леди, но сейчас все изменилось. Нет больше той Роуз, которая была наивна и открыта. Это взрослая женщина, которая совершила кучу ошибок, исправить которые в одиночку будет не под силу. Тони пристально смотрит на меня, стараясь не нарушить тишину. Я замечаю каждую деталь на лице. Его каштановые волосы слегка растрепались, но это делает его еще сексуальней. Он молча заводит машину, медленно выезжая на трассу.
Мы также быстро мчим, но теперь держась за руки, ощущая тепло друг друга. Может и правда все изменится? Или уже поменялось?
– Тони, давай еще заедем кое-куда. – Он смотрит на меня, кивая в ответ. Думаю, он понял, что у нас есть еще одно большое дело и без него мне точно не обойтись.
Глава 30. Мия
Два дня пролетели как один час. Все это время я просыпалась и снова засыпала. Мама говорит, что мне кололи какие-то успокоительные. Но сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Мне уже хочется есть, особенно горячего круасана с яблоком. Ммм…объеденье. Но доктор Уолкер категорически против моих вкусовых предпочтений, поэтому я вынуждена лежать под звуки раздражающего аппарата и ждать, когда меня выпишут домой.
Папа так и не объявился, и это очень странно для него. Когда раньше я лежала в больнице, он всегда находил время навестить меня. Мама постоянно уходит от ответа, как будто я прошу чего-то сверхъестественного. Но спорить с ней сейчас у меня нет сил. От Сида тоже никаких вестей. Ничего. Даже смс не присылал. Мама говорила, что это он вызвал скорую и привез меня сюда, но я до сих пор не понимаю, почему он мне ничего не рассказал про Роуз и их отношения. Тогда бы все было намного проще, разве нет?
Уши сворачиваются в трубочку от того, как скрипят эти двери. Еще немного и я сойду с ума от такой атмосферки. Это Оливия. Она старшая медсестра, мы часто встречались, когда я лежала в отделении для подростков, но теперь она работает в стационаре, когда вчера мы встретились, я не поверила своим глазам, как она похорошела. Все-таки беременность красит девушек.
– Уже проснулась? Ну, как спалось? – Она приветливо мне улыбается, выкладывая на стол разноцветные таблетки.
– Издеваешься? У меня уже все тело ломит от того, сколько я пролежала. Хочется хотя бы немного пройтись на свежем воздухе. – Умоляющим тоном заявляю я. Моя надежда все еще не умирает, что Оливия сможет провернуть операцию по спасению «МИИ СТЕНЛИ».
– Ну ты меня и рассмешила. Даже не надейся улизнуть, доктор Уолкер сказала, что еще минимум неделю тебя не выпишет. – Что? Какую еще неделю. Я же просто здесь со скуки умру. – Знаю-знаю, что ты хочешь сказать, но у меня кое-что для тебя есть. – Она достает из кармана какой-то свернутый клочок бумаги и протягивает его мне. Я не сразу решаюсь его взять, пытаясь понять от кого он. – Это тебе передали двое, просили не говорить, но были уверены, что ты поймешь от кого.
– Двое? А ты уверена, что это мне?
– Мия Стенли в этом отделении одна, уж поверь. – С этими словами Оливия выходит в коридор, от чего я снова слышу ужасный скрип двери. Надо все-таки поговорить, чтобы меня перевели в другую палату.
Я с трудом приподнимаюсь, усаживаясь поудобней. Мне не терпится прочитать таинственную записку. Пару минут потребовалось, чтобы глаза привыкли к такому ракурсу, иначе все плыло. Я спешно разворачиваю маленький клочок бумаги и сразу узнаю почерк Роуз. Витьеватые буквы аккуратно выведены в строчку, их я не спутаю ни с кем, потому что с самого детства я мечтала научиться писать также, как сестра.
Один стакан горячего шоколада вернет к жизни…
Твоя, Роуз
Я тупо пялюсь на листок бумаги и расплываюсь в широкой улыбке. «…Один стакан горячего шоколада» – она помнит. Прижимаю к груди маленький клочок так крепко, как будто держу что-то ценное. Слезы начинают катиться по щеке. Как же мне не хватало этого все эти годы. Только Роуз могла на расстоянии прочитать мои мысли. Она всегда знала, что хотят другие, отдавала последнее, чтобы только угодить. Моя Роуз вернулась… Я вытираю слезы и стараюсь дотянуться до телефона, как дверь отворяется, и в палату заходит папа.
– Милая, тебе помочь? – Отец подходит так быстро, что я не успеваю схватить телефон и он падает на пол.
– Прости, ты не мог бы подать его? – Папа протягивает мне мобильный и целует в лоб.
– Я так скучала, почему ты не приходил? – Я вижу, как взгляд отца меркнет, как будто я задела его за живое. Он двигает стул ближе ко мне и берет меня за руку.
– Ох, Мия. Прости… Мы с мамой сейчас много работаем, поэтому времени почти нет.
– Пап, что случилось? Я вижу, что что-то не так. Мама постоянно юлит, ты куда пропал?
– Солнышко, сейчас у нас не самые легкие времена. Помнишь, мы сказали, что должны продать твою квартиру, чтобы погасить долги? Так вот этого оказалось очень мало, чтобы закрыть остатки по кредиту на аренду помещения. Мы взяли новый, но под большие проценты. Поэтому сейчас пытаемся спасти бизнес, но столько всего навалилось…
– Пап… – Я крепко сжимаю его руку, вижу, как ему тяжело говорить об этом. Но я бы все отдала, чтобы хоть как-то разрешить этот вопрос.
– Все будет хорошо, не переживай. Тебе нельзя волноваться. – Папа, как в детстве, трогает мои ямочки на щеках, улыбаясь мне в ответ. – Есть и хорошие новости. Мы все-таки не продали твою квартиру, поэтому она ждет свою хозяйку.
– Что? Ты серьезно? Это самые прекрасные новости! – я взвизгиваю так, что папа начинает смеяться. Так тепло от его смеха. Последние месяцы нам не хватало семейной поддержки. Мы еще долго болтали, пока нас не прервала медсестра, которая решила, что именно сейчас пришло время для обеденных процедур.
– Не скучай, милая. Скоро все будет хорошо. – Папа выходит в коридор, тихо закрывая дверь. Меня уже не раздражает скрип двери и многочасовое лежание. Я счастлива от того, что у меня такая семья. Но что-то меня все-таки настораживает, точнее кто-то…
Глава 31. Мия
Следующее утро проходит также. Оливия снова приходит, улыбается, спрашивает о моем самочувствии, кладет новую порцию таблеток и уходит. Сегодня должна прийти доктор Уолкер. Пожалуй, пора сказать, что я здорова и хочу домой. Правда, голова немного болит и вставать тяжело. Но это уже прогресс.
Прошлую ночь я не могла долго уснуть. Представляла нашу встречу с сестрой. Мне так много хотелось ей рассказать, в частности, про отношения с Сидом. Правда, потом я поняла, что это будет неудобно, ибо он ее бывший. А что, если они уже встретились и чувства снова вернулись? Все-таки они четыре года встречались… От этого у меня сжимается сердце. Сид сделал мне больно, хотя нет, не так. Сначала он дал мне возможность почувствовать себя любимой и нужной, а потом нагло обманул. Но почему-то я до сих пор тоскую по нему… Не понимаю, почему Роуз так и не смогла познакомить нас с ним. Может быть тогда все сложилось иначе? Хотя я до конца не могу собрать пазл того, что же все-таки у нее случилось.
Этот ужасный скрип уже начинает меня раздражать. Это снова Оливия. Вид у нее какой-то взволнованный.
– Что-то случилось?
– Мия, там к тебе пришли. Опять те двое, которые вчера передавали тебе записку. – Я понимаю, что она говорит о Роуз. Но кто второй? – Они просили тебе передать, что будут ждать тебя внизу. Я пыталась сказать им, что тебе нельзя выходить. Но…
– Оливия, я прошу тебя, хотя бы десять минут.
– Хорошо. Только десять! – Строго заявляет Ли. – Если ты не вернешься до двенадцати в целости и сохранности, Уолкер меня порвет на кусочки. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Да! Я обещаю, что не подведу. – Радостная я осторожно поднимаюсь, голова по-прежнему кружится, но я стараюсь не подавать виду. Оливия берет меня за руку и это очень кстати, потому что не представляю, как я спущусь вниз.
Шаг за шагом силы восстанавливаются, и голова начинает приходить в норму. Внутри все бушует от предстоящей встречи, как будто мы вечность не виделись и вот сейчас снова встретимся… Оливия остается на ресепшене, напоминая мне снова о времени. Десять минут – это так мало. Но спасибо ей за то, что вообще меня куда-то отпустила, потому что, если доктор узнает об этом, ее могут уволить, а меня и вовсе начнут опекать с охраной. Пока я спускаюсь внизу, в голове прокручиваю версии – кто же второй человек с моей сестрой. А что, если это Сид? Как мне тогда вести себя? А может быть это мама или папа? Хотя нет, зачем бы тогда надо меня вызволять из больницы. Это глупо.
Остается совсем немного до выхода, как меня кто-то окликает сзади. Я оборачиваюсь и вижу его… Круги под глазами, опухшие веки. Такого Сида я еще не видела. Но мне становится так тепло. Значит Роуз пришла с ним…хорошо, я готова принимать «удар». В голове уже созрела картинка того, как им прекрасно вместе, и сейчас они мне скажут об этом. Я стою на месте, дожидаясь Сида, потому что сама пока я очень медленно передвигаюсь. Он подходит ко мне, но держится как-то отстраненно, как будто боится меня. Странно, раньше он вел себя иначе.
– Привет, – с осторожностью начинает он, – я… точнее мне…
Он замешкался, глаза его бегают, я не могу уловить взгляд, поэтому решаюсь начать первой.
– Сид, я правда рада, что ты пришел, только пока не понимаю, зачем…
– Может присядем? – О, да, сейчас это очень кстати, только, где же Роуз? Мы садимся вдоль выхода на темно-коричневые кожаные кресла. Они такие неудобные, но сейчас это гораздо лучше, чем просто стоять.
– Я пришел, чтобы попрощаться.
– Что? Ты уезжаешь? – Я все, что угодно представляла услышать, но точно не это.
– Да, так сложились обстоятельства, – он издевается, мы же не в его офисе, чтобы он кидался такими словечками. Какие еще могут быть обстоятельства? – хотел в последний раз взглянуть на тебя и… извиниться. – Он поднимает свои глаза на меня, и я ловлю его взгляд. Между нами нарастает напряжение, как будто током ударило. Мне хочется обнять его, но сейчас у меня нет сил, чтобы просто поднять руку. Дурацкие успокоительные… – Прости меня, Мия. Я очень виноват перед тобой и твоей семьей, даже если ты никогда не простишь меня, я все равно хочу, чтобы ты знала, что влюбился в тебя. После аварии я потерял смысл жизни, мне даже казалось, что я больше никогда не встречу человека, который сможет изменить мою никчемную жизнь. Но я ошибался, ты ворвалась в нее, и я благодарен за это.
– Сид… – Я так хочу остановить его, сказать, что тоже люблю его, но не могу… Просто не могу.
– Подожди, не перебивай. Я хочу рассказать тебе все от начала до конца. – Долгая пауза, как будто он пытается подобрать слова. – Два года назад мы ехали с Роуз в наше кафе, поужинать, мы обычно так делали, когда хотели разбавить рутину и отдохнуть. Но ее телефон снова и снова звонил. Это меня раздражало, потому что я думал, что это Тони, который всегда ошивался рядом с ней. Я не мог сдержать гнев, понимаешь, просто не мог. – Я вижу, как он нервничает, но я хочу узнать правду. – Вот такой я был. Поэтому давил на газ, как можно сильнее. Мы начали ругаться, но машину уже было не остановить. Минута, и я просто ничего не помню, только то, как увозили Роуз на скорой. Позже мне сказали, что она умерла, потому что машину серьезно расплющило. Тогда как будто оторвали частичку меня, просто выбросили. – Его взгляд становится отстраненным. Я пытаюсь дотянуться до его руки, но резко убираю ее. – Я долго не мог прийти в себя, мне снились кошмары. Я считал себя убийцей! Это так тяжело и страшно, Мия! Но потом я все-таки решил, что должен попытаться жить. Встретил тебя, – в его глазах как будто загорается огонек, но я продолжаю молчать, – ты была так похожа на Роуз, что меня это сразу смутило. Думал, что схожу с ума. Но я ведь не знал, что у нее есть сестра. Она никогда не рассказывала о вас. Но с каждой встречей я влюблялся в тебя. Ты была со мной откровенна и меня это зацепило. Но потом ко мне заявился один из старых знакомых. Он то и сказал, что Роуз жива. Я сначала думал, что он шутит, потому что это в его духе, но нет. Мы как-то пили вместе, и я позвонил ей, она ответила. Но я-то этого не помнил, потому что был, откровенно говоря, очень пьян. – Так вот почему с телефона Роуз был зафиксирован звонок на мобильный Сида. Господи, ну я и дура. Почему же мы сразу об этом не поговорили. – Потом ты привела меня домой и…
– Ты увидел фотографию Роуз. – Заканчиваю я его мысль.
– Да. Я почувствовал себя полным дураком. Тогда и понял, откуда такое сходство.
– Но почему ты хочешь уехать?
– Роуз приходила ко мне вчера. – Его выражение меняется, и он выглядит подавленным. – Мы много говорили, и она ясно дала понять, что я не того поля ягода. И ты достойна лучшего. Знаешь, я согласен с ней. Вчера как будто пазл сошелся. Мы с тобой выясняли отношения, и я не понимал тебя. Такой человек вряд ли принесет радость в твою жизнь.
Я все-таки решаюсь взять Сида за руку и взглянуть в его глаза. Он дергается от моего прикосновения, явно не ожидая этого.
– Сид, почему ты думаешь, что моя сестра будет решать за меня? Почему ты не спросишь меня? – Сид поднимает голову. Он ждет продолжения, но я молчу. Я хочу, чтобы он сам спросил меня об этом.
– Мия, я знаю, что ты не счастлива со мной. Твои родители будут против наших отношений.
– Подожди, а при чем тут мои родители?
– Когда тебя привезли сюда, я приехал сразу же, но они меня опередили. Они даже не пустили меня к тебе, не дали узнать, как ты. Решив, что и твою жизнь я погублю…
Боже, как мне надоело, что за меня все решают в этой жизни. Родители, которые слишком заботятся обо мне, не давая даже вздохнуть. Сестра, которая недавно была мертва, считает, что этот парень мне не пара. Когда же наступит день, где я смогу сама решать, как мне поступить?
– Сид, пожалуй, сейчас не самая романтичная обстановка, но я должна тебе сказать. Я люблю тебя! – Он смотрит на меня удивленными глазами и улыбается. Я вижу, что его прошлое настроение улетучилось, и передо мной сидит прежний Сид, который вот-вот начнет радоваться как ребенок. – И не хочу, чтобы ты уезжал. Это моя жизнь, и я должна ее прожить так, как хочу Я! Пожалуйста, не бросай меня, когда ты очень нужен.
Он двигается ко мне ближе и притягивает к себе. От него исходит такое особенное тепло, что я готова сидеть так вечность. Черт! Время! Я быстро отстраняюсь от Сида, он удивленно смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию.
– Сид, срочно! Сколько сейчас времени? – Он судорожно начинает искать телефон, показывая мне экран – «12:10». – Черт!
– Что случилось? Карета превратится в тыкву?
– Сейчас не время для шуток! Лучше помоги мне подняться наверх, иначе мой врач меня просто убьет!
Сид испуганно поднимается, подавая мне руку. Минут пять ушло на подъем. Ну, все! Оливия больше меня никуда не отпустит. Просто молюсь на то, чтобы доктор Уолкер еще не поднималась на наш этаж. О, нет! Она идет нам на встречу, и я уже предвкушаю ее злость, которая обрушится на меня через три, два, один!
– Стенли?!
– Мисс Уолкер. Какая встреча! – Что я несу? Мия, лучше заткнись и придумай что-то пооригинальней.
– А ты почему не в палате?
– Ко мне зашел мой парень и я попросила его… – Ну же, соображай быстрее!
– Проводить в туалет, – подхватывает Сид.
Уолкер пристально смотрит на нас обоих и вроде бы одобряет наш обман. Фух!
– Хорошо, но тебе лучше вернуться к себе, потому что начинается обход и процедуры. Надеюсь, молодой человек проводит вас обратно.
– Да, миссис.
Доктор удаляется от нас, и я вздыхаю с облегчением. Сид любезно улыбается ей вслед, от чего я непроизвольно начинаю хихикать. Как школьница, ей богу! Он проводит меня по коридору мимо ресепшена. Взволнованная Оливия смягчает свой взгляд, когда видит, что все в порядке. Я губами шепчу ей «спасибо», от чего она кивает мне в ответ.
В палату Сид не заходит, но я и не приглашаю. Думаю, нам обоим нужно сейчас подумать над сказанными словами. Он отпускает мою руку, удостоверившись, что я уверенно стою на ногах.
– Сид, можно вопрос?
– Да, конечно.
– Ты хотел бы вернуться к Роуз? – Сама не понимаю, почему я решила сейчас об этом спросить. Но я вижу, как Сид уверенно смотрит мне в глаза.
– Нет. Я понял, что ты та, к которой я буду возвращаться вечно. Тем более ты только что назвала меня своим парнем. – Я расплываюсь в улыбке. Неужели это происходит со мной? – Можно я приду завтра?
– Ну, ты же сам сказал, что будешь возвращаться вечно. – Он начинает смеяться. Черт, а он всегда это делал так сексуально? Или у меня от таблеток начала ехать крыша? Нас прерывает Оливия, которая показывает, что сейчас сюда вихрем ворвется Уолкер. Сид понимающе кивает. – Я буду тебя ждать…
Глава 32. Роуз
– Как думаешь, Мия ненавидит меня? – Я пытаюсь перестать волноваться, пока мы едем с Тони в больницу. Вчера я была там, но Сид попросил последний раз поговорить с сестрой. Это выглядело немного странно, как будто я строгая мамочка, которая не пускает дочь погулять.
– С чего ей тебя ненавидеть? – Недоумевающе смотрит на меня Тони.
– Ну… я все-таки бросила ее, ничего не сказав. Хотя мы всегда с ней были близки.
– Не говори ерунды. Я уверен, что она обрадуется вашей встречи. Не зря же Мия организовала это расследование.
– Ну да… – Выдавливаю я из себя, и все остальное время мы молчим. Я пытаюсь в голове как-то собраться. Мия так повзрослела, наверно, и рассуждает она по-другому. А что, если Сид все ей рассказал о нашем разговоре, и она еще больше злится на меня?
– Мы на месте. – Как? Уже? О, нет! Сейчас я еще больше ощущаю дрожь по телу. Тони чувствует мое волнение, поэтому всячески старается меня поддержать. Но пока у него слабо получается. – Не бойся, я буду рядом.
Я улыбаюсь Тони натянутой улыбкой, стараясь успокоится. Ну что же, пора. Выхожу из машины, вдыхая как можно глубже воздух. Сегодня по-особенному тепло. Это так не похоже на предыдущую осень. В ноябре уже достаточно сыро и холодно. Но светит солнце и в моем теплом пальто жарковато. Я подхожу к двери, тянусь к ручке, но меня кто-то опережает сзади, поворачиваю голову, чтобы поблагодарить и вижу папу. Черт! Не так я представляла нашу встречу.
Он пристально смотрит на меня, а я на него, не в силах что-то сказать. Его взгляд смягчается, и он улыбается, протягивая свои руки ко мне. Я так крепко прижимаюсь к папе, что еще немного и его косточки захрустят от моих объятий. От него все также пахнет любимым одеколоном. Раньше я терпеть не могла этот запах, иногда мне даже казалось, что папа специально льет на себя целый флакон, чтобы меня позлить. Но сейчас я поняла, что именно этого мне не хватало.
Мы стоим в дверях минут пять, все смотрят на нас, боясь подойти и спугнуть. Я благодарна папе за то, что он умеет молчать, не пытаясь узнать правду. Он отстраняется от меня, вытирая слезы на моих щеках.
– Вы с Мией так похожи. Особенно, когда плачете…
– Пап…
– Мне кажется сестра тебя заждалась. – Он пропускает меня вперед, но я немного удивлена его реакции, как будто ничего и не было. Как будто я никуда не исчезала. Я прохожу вперед, чувствуя, что совсем не волнуюсь. Все благодаря папе.
Пока мы поднимаемся на лифте я все-таки решаюсь спросить.
– Почему ты ничего не сказал по поводу моего отсутствия? – Роуз, что ты несешь? Какое еще отсутствие? Ты, блин, все бросила!
– А что ты хотела услышать? Как я буду тебя отчитывать?
– Нет, но просто твоя реакция…
– Я не осуждаю тебя, ты всегда была такой… – Наш разговор прерывается открывшимися дверями лифта. Не хочу продолжать. Сейчас я должна увидеться с Мией.
Мы проходим по длинному коридору, но так и не сказав друг другу ни слова. А что говорить? Я плохая дочь, подвела всех, в первую очередь себя. Ведь я так и не смогла быть самостоятельной и делать то, что хочу. Все это время я выполняла чьи-то приказы, стараясь угодить. И что в итоге? Вернулась к тому, от чего так хотела убежать.
Я спешу открыть дверь, но папа перехватывает мою руку. В чем дело?
– Ей сейчас нельзя волноваться. Глупо будет обрести одну дочь и снова лишиться второй. – Он прячет свой взгляд, как будто сейчас заплачет. Что же, не так уж и мне легко было жить без родителей, но я не решаюсь вступать в спор, а просто киваю, отворяя дверь.