Не молчи

Глава 3

Из клуба уезжаю уже ночью. Я устал. Выжат, как лимон. Будто это не я два часа только что терзал пытками послушное тело нижней, а наоборот. Это ошибочное мнение, что Мастер – главный в игре. Все как раз наоборот. Соглашаясь на роль сабмисив, женщина полностью вверяет себя Мастеру. И только от чуткости последнего зависит успех сессии.

Я никогда не позволяю себе того, что находится за гранью допустимого. Эти границы мы установили еще на этапе знакомства. Но даже зная пределы, нужно все время пребывать в напряжении, улавливая каждую реакцию. Это особое состояние сознания, когда я не способен думать ни о чем другом, кроме желаний и реакций партнерши.

Как во время операции. Только в операционной есть приборы, облегчающие это понимание. А тут никаких приборов нет, приходится действовать наощупь. В такие минуты я забываю даже себя самого, становится легко и спокойно. И боль, терзающая душу последние годы, отступает.

Антураж и страх, который я мастерски нагнетаю во время сеанса, вызывает у партнерши природное желание бежать и защищаться. Но, поскольку возможности такой нет, она полностью себя доверяет, позволяя мне связать себя, и не только. И организм начинает вырабатывает собственное обезболивающее – эндорфины.

Я научился чутко улавливать момент этого перехода, когда она, обездвиженная, полностью отдается на волю победителя. Моя награда – тот момент, когда она, доверившись мне полностью, расслабляется и это позволяет женщине уйти в состояние сабспейса. А мне жадно вдыхать отголоски ее кайфа, на который сам я не способен.

Сегодня Марина улетела раньше обычного. А потом я еще долгое время приводил ее в чувство и смазывал красные полосы от плеток мазью. Наверное, меня, действительно, можно назвать Мастером. И это чуть ли не единственные случаи, когда мои познания в медицине могут пригодиться.

Хмыкаю себе под нос и заезжаю в открывшиеся ворота. Оставляю машину во дворе, захожу в дом. Здесь полно комнат, но я пользуюсь только кабинетом и спальней. И сейчас иду в кабинет, чтобы выпить.

Достаю из мини-бара бутылку виски и стакан, наливаю себе половину. Выпиваю залпом, а потом наливаю еще. Беру стакан и сажусь на диван, закидывая на него вытянутые ноги. Мне нравятся эти минуты расслабления, которые дает сессия в клубе. Здорово прочищает мозг.

Но дальше у меня другие планы.

Сегодня я попрощался с Мариной, и своего решения менять не намерен.

Никогда раньше не задумывался о таком, а теперь стало гадко. Я не люблю покрывать чужие измены, но, пусть и не отмазываю Марину, все же помогаю ей в походах налево. Конечно, это глупость, очередная прихоть.

Странно, ведь раньше меня это не волновало. А тут выяснилось, что я не люблю делить партнершу с кем-то еще. Эгоизм? Определенно, да.

Вроде бы ерунда, ведь я и раньше знал, что Марина замужем. Но потом, когда по мере привыкания друг к другу, между нами стала устанавливаться ментальная связь, почувствовал дискомфорт. Да и сдерживать себя, всякий раз раздумывая о том, чего не должен увидеть ее муж, стало весьма напряжно. А мне хочется большего.

Пора признать это! Я хочу женщину, которая будет только моя. Хочу ее всю. Повиновения и покорности. Чтобы считывать ее эмоции и желания, подпитываться ими и ловить ее удовольствие. Знать, что следующим днем она будет вспоминать нашу встречу, а не гладить мужу рубашку.

Почему же мне стало это важно только сейчас?

Как знать, быть может, ощутил в себе силу Мастера и взыграло самолюбие?

Или просто мне эгоистично хочется полностью владеть мыслями партнерши?

Хрен знает. Скорее всего, это просто прихоть. Но могу себе позволить, значит, так и будет.

Я уже давно подумываю об этом. Именно поэтому и купил квартиру в спальном районе. И совсем скоро в ней будет окончен ремонт. Для сессий необязательно нужен антураж клуба. Во всяком случае, мне все это не нужно. А вот комната с хорошей звукоизоляцией – это, как раз, то, что необходимо.

Допиваю виски, встаю с дивана и выхожу из кабинета. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж и захожу в спальню. Это безликая комната, в которой есть только необходимый минимум мебели и одежды для меня. Никаких картин, рамок с фотографиями, ажурных штор и декоративных подушек. Все это мне не нужно.

Раздеваюсь и падаю в кровать. Алкоголь, в паре с сеансом в клубе, расслабил настолько, что, кажется, каждый мускул требует отдыха. Закрываю глаза.

Еще один день. Такой же бесцельный, как и все до него. Пустой. И завтрашний не станет исключением. В один из таких дней я взял в руку пистолет и выстрелил себе в висок. Но случилась осечка, а я все еще жив. Не знаю, для чего кто-то наверху сохранил мне жизнь. Спас меня, при чем, дважды. Наверное, так нужно. Поэтому за пистолет больше не хватаюсь.

Среди ночи просыпаюсь от собственного крика. Мой вечный кошмар, заставляет меня вскакивать и метаться по комнате почти каждую ночь. Руки дрожат, кислорода не хватает. Словно, кто-то накинул на шею удавку и больно ее затягивает.

Мой кошмар. Мой ад.

Бесконечно.

Как врач, я понимаю природу своих кошмаров. Это поддается лечению, иногда можно даже добиться хороших результатов. Но я не хочу. Потому, что знаю, что заслужил это. Это мое наказание за то, чего не вернуть. Сам виноват, самому и разгребать теперь.

Иду в душ, меня трясет. Пытаюсь согреться под струями теплой воды. Не знаю, сколько времени проходит, прежде, чем мое тело прогрелось. В голове, словно на репите, все еще звучат отголоски кошмара. Противный скрежет, женский крик, кровь… Много крови на моих руках.

Зажмуриваюсь и мотаю головой, отгоняя видение, которое не хочет покидать меня. Сжимаю руки в кулаки, бью по кафелю, на котором уже есть сколы от таких же ударов в другие дни. Боль в костяшках пальцев немного отрезвляет, видение в голове становится туманным. По руке стекает кровь и плывет в водосток, подгоняемая водой из душа. Закрываю глаза, чтобы не видеть ее.

Кровь. Опять кровь. Ее слишком много.

Выключаю воду, выхожу из душа и возвращаюсь в спальню. Падаю в кровать без одежды. Еще есть время. Пара часов до того, как мой организм снова разбудит меня без будильника.

Глава 4

Нина.

Кофейный автомат выплюнул стаканчик, но вот налить в него терпкого капучино забыл.

– Черт! – с размаху даю по нему рукой. Тот жалобно скрипнул и включился в работу. – Ну вот, так-то лучше.

Забираю с таким трудом добытый кофе. И зачем только пью эту гадость? Знаю же, что ничего полезного в этой жиже нет. Но вот нравится мне карамельная гадость из этой железяки, и ничего не могу с собой поделать.

Делаю глоток, прикрыв от удовольствия глаза. Но тут же их открываю, когда мое плечо упирается во что-то твердое и теплое, оказавшееся грудью Амира, моего коллеги. Я сразу узнаю мужчину по характерному резкому запаху его парфюма.

Ну да, точно он. Ухмыляется, глядя на то, как поворачиваюсь к нему лицом. В наших отношениях всегда скользит что-то типа флирта. Но это лишь в его понимании. Меня же еще не скоро потянет к мужскому полу после того ада, который устроил мне бывший во время развода.

– Нина, – говорит мужчина, сверкнув глазами в мое декольте.

Нет, оно не слишком вульгарное, вполне приличное. А блузка в ярких розочках должна была отбить все желание. Но мужчине даже это не помеха. Его взгляд блуждает по моей фигуре, а потом, будто нехотя, поднимается к лицу.

– Рад тебя видеть, – добавляет Амир, прищурившись.

Да уж, я и сама вижу, насколько сильно ты рад меня видеть. Того и гляди, руки к груди прилипнут. Не могу сказать, что она у меня выдающаяся, но после родов размер застрял на твердой двоечке, и плоской ее точно не назовешь.

– У тебя ко мне какие-то вопросы? – спрашиваю, вздернув подбородок.

Ох, уж эта моя заносчивость, до добра она не доведет. Но вот поделать с собой ничего не могу. Я – слишком взрослая, чтобы меня можно было перевоспитать. А от мужского внимания меня нервно потряхивает последние полгода. Спасибо бывшему, привил правильное чувство прекрасного. Теперь я на мужиков даже смотреть не могу.

– У меня к тебе много вопросов, Ниночка, – говорит мужчина, беззастенчиво скользя взглядом по моей фигуре.

Его внимание, слишком назойливое в последние дни, раздражает. Хочется влепить пощечину и спустить с лестницы одновременно. Но мы же в офисе, вроде как приличном. Надо держать себя в руках, а Амира держать подальше.

– Ну, так составь список и отправь мне по почте. Не знаешь регламента? – Это не вежливо, совсем. И вообще, только идиоту будет непонятно, что это такой мягкий посыл в дальний лес.

Я поворачиваюсь на каблуках и иду в свой отдел, чтобы только не видеть сальной улыбочки мужчины. Смотрит на меня так, будто уже имеет. А вот мне не до романов, тем более, на работе. Не люблю мешать личную жизнь и дело, где мозгами работать надо. Хотя… я ни разу такого и не пробовала.

Стоило включить монитор, как в нижнем углу мелькнуло сообщение от Ларисы, моей начальницы. Она совсем недавно в должности начальника отдела, а я, надеюсь не временно, заменяю ее в качестве заместителя начальника отдела. А еще, Лариса, по совместительству, моя давняя подруга. Мы познакомились на первом курсе университета, а потом встретились уже в офисе совершенно неожиданно для нас обеих. И как-то вспомнилась старая дружба.

Подхватываю блокнот и иду в кабинет начальства. Стучу в двери, прохожу и сажусь на стул напротив ее стола.

– Привет, – говорит Лариса, не отрываясь от монитора и что-то быстро печатая, – пару минут, хорошо?

– Привет, – киваю, – конечно.

Наверняка, там какое-то срочное письмо. Я смотрю на подругу в новой блузке кремового цвета, которая невероятно ей идет. Я точно помню, что раньше у нее такой не было. Кажется, кому-то пошла на пользу новая должность и более высокий оклад. А, быть может, слухи о ее романе с генеральным директором – не такие уж сплетни. Я не осуждаю, даже, если это так. Наоборот, ей давно пора плюнуть на своего непутевого муженька и посмотреть по сторонам. Авось, там нормальный мужик найдется?

– Все, – говорит Лариса, отодвигаясь от компьютера и облегченно выдыхая.

– Как ты? Выглядишь хорошо, – делаю комплемент, вполне искренний, кстати.

Подруга действительно заметно похорошела в последнее время. Может, все-таки роман с генеральным? Черт, я же могу просто спросить. Или нет? Нет, пожалуй, не стоит в это лезть. Захочет – сама расскажет.

– Спасибо, – улыбается Лара. – Для тебя есть важное поручение, – тут же переходит к делу.

Открываю блокнот, готовая записывать. Потом призывно поднимаю на нее взгляд.

– Я хочу, чтобы ты взяла на себя сверку с поставщиками, – говорит она, – я помогу, не волнуйся.

Да уж, нагрузила знатно, со вкусом. Хочет выслужиться? Нет, это не в ее стиле. Скорее всего, решила провести ревизию расчетов, чтобы потом не наткнуться на случайные сюрпризы.

– Хорошо, босс, – киваю.

– Пожалуйста, хоть ты меня так не называй, – просит Лариса. Я помню, как долго и упорно она шла к этой должности.

– Почему? Ты заслужила эту должность, вполне честно ее получила.

Она чуть напряглась, потупила взгляд, делая вид, что ей понадобилось что-то срочно записать в блокнот. Неужели, слухи не врут? Спросить напрямую? Черт, любопытство меня сгубит!

– Да, ты права, – говорит Лариса немного неуверенно. – Заслужила.

(От автора: история Ларисы – в книге «Люовник»).

Мы еще какое-то время обсуждаем рабочие вопросы. А мысль о сплетнях вокруг моей подруги витает в воздухе. Так и подмывает спросить, но я держусь. Мы заканчиваем обсуждение через полчаса, и я возвращаюсь на свое рабочее место. Делаю пару запросов по сверке в крупные компании, с которыми мы давно сотрудничаем. А потом, включаю массовую рассылку по более мелким компаниям. Ну, вот, процесс запущен. Совсем скоро мне придут ответы с актами, и я на пару вечеров буду полностью занята не самым увлекательным занятием.

До вечера работаю, не поднимая головы. Но в шесть часов все же собираюсь домой. Сегодня, на удивление, приятная погода, как для капризной весны. Даже солнышко проглядывало днем. И мне захотелось немного пройтись, прежде, чем нырнуть в метро.

Из офиса выхожу, с блаженством вдыхая весенний воздух. Уже пахнет теплом, но еще прохладно. Я в короткой куртке, но мне совсем не холодно. Несмотря на огромные лужи, ловко лавирую по тротуару, выискивая наиболее оптимальный и, главное, сухой путь.

Но счастье мое длилось недолго. Какая-то скотина проскочила мимо на огромной скорости, обрызгав меня с головы до ног. Вот реально, не вру, ладе на волосы попал, скотина такая!

– Ах, ты…, – ору ему вслед, делаю резкое движение и, зацепившись за неровность асфальта носком ботинка, со всего размаху падаю на колени.

Колготы тут же порвались и залучились стрелками от ободранных коленок. Так больно и обидно последний раз мне было, когда Дима, мой бывший, приложил меня оплеухой по лицу. Даже слезы предательски из глаз брызнули. Закрываю глаза, не давая им волю и пытаясь мысленно заглушить боль в коленках.

– Девушка, вам помочь? – остановилась рядом какая-то сердобольная бабушка.

Вот почему помочь постороннему человеку может только кто-то вроде этой бабули? Ей и самой-то помогать дорогу перейти надо, а она наклоняется, чтобы меня поднять. И ни один, проходящий мимо, мужчина даже не остановился.

– Не надо, спасибо, – сквозь зубы, стараясь не заскулить, отвечаю. – Я сама.

Конечно, сама, милая. Ты всегда все сама. Только вот, не очень успешно. Ну, а кому сейчас легко?

– Береги себя, – говорит добрая старушка, все-таки придерживая меня за локоть. А потом отпускает и идет по своим делам.

Отряхиваюсь, насколько это возможно, поправляю юбку, одергиваю куртку. Ну вот, прошлась красиво, блин! С моей-то удачей, ё-моё! Надо было сразу в метро топать, а не гулять вдоль дороги с огромными лужами, сама виновата! Что за дура!

Плетусь к переходу с буковкой «М» над ним. Спускаюсь в метро и еду почти час с пересадками. На меня никто не пялится, потому что в это время дня в метро не протолкнуться. В вагоны народ набивается, как шпроты в банку с маслом. Кислорода не хватает от такого скопления людей, но выбирать не приходится, наземным транспортом гораздо дольше будет.

До дома добираюсь без приключений, но в ужасном настроении. И приключения меня находят в облике того самого властного соседа, ожидающего лифта. Первая мысль – спрятаться и подождать, пока он уедет, а потом вызвать другой лифт. Но мужчина, словно учуяв добычу, резко повернулся. Он нагло проскользил взглядом по моей озябшей фигуре, задержался на моих ободранных коленках. И отвернулся.

Никаких эмоций. Ни удивления, ни жалости. Как робот, которому чужды все человеческие слабости. Даже обидно стало, я могла бы что-то рявкнуть в ответ, выплеснув на него хоть крупицу своего яда. Но нет, он мне даже шанса не оставил.

Вот же гад!

Ну, и ладно! Выпрямив плечи, я подошла к нему и стала ядом. Ноздри заполнил аромат мужского парфюма, настолько легкий и ненавязчивый, что мне даже захотелось прижаться носом к его пальто и втянуть запах как следует.

А потом двери лифта открылись, он пропустил меня вперед и зашел следом. Нажал нужный этаж, не спрашивая. Неужели, запомнил меня? Черт, по его лицу ведь вообще ничего не скажешь! А, тем более, по спине, которая сейчас стоит передо мной.

В тесном пространстве лифта его властная аура снова накрыла меня, как крылом. Даже дышать неосознанно начала через раз. Есть в этом мужчине что-то такое, от чего хочется вжать голову в плечи. С бывшим я никогда такого не чувствовала, даже, когда он давал мне пощечину, чтобы «воспитать».

Лифт булькнул цифрой десять, а потом двери открылись. Мужчина вышел и, открыв двери квартиры, скрылся внутри. Я же наблюдаю за ним, забыв о том, что тоже в общем-то приехала. И только, когда двери лифта начали закрываться перед носом, спохватываюсь, придерживая их руками.

Да уж, Ниночка, сама на себя не похожа. И что в нем такого, что ты так реагируешь?