Сказки из зеленого конверта. Для тех, кто устал от своей печали

– Это ваза с цветами, стоящая на окне, из которого видно море, – удивилась принцесса.

– Да, а вот мои обои! – восхитилась одна из фрейлин.

– А вот перо, которое я разглядела, – восхитилась другая.

– Все свободны, премного благодарен! – с этими словами он выпроводил шумящих девушек из покоев.

Принцесса водила пальцем по разрезам и напряжённо думала.

– Зачем ты разрезал такую красивую картину? – спросила она.

– Чтобы кое-что тебе объяснить. Каждая из них видела в клочке картины что-то своё, и без остальных частей было сложно понять, что изображено на целом холсте, правильно? Но если я уберу вот эти края или вот тут из центра кусочек вазы, ты ведь всё равно поймёшь, что тут нарисовано, так ведь?

Принцесса кивнула.

– Так происходит и с тобой. Ты видишь обрезки, кусочки, но не можешь понять, что находится у тебя внутри. Не видишь целого.

– У меня там пустота, – возразила принцесса.

– Нет, не совсем. Ты видишь кусочек пустоты и думаешь, что это целая картина.

– А как увидеть остальные кусочки? – впервые за долгое время принцесса чем-то по-настоящему заинтересовалась.

– Дражайшая, распорядитесь принести нам старые льняные простыни, да побольше, – распорядился художник, обращаясь к одной из компаньонок принцессы.

Когда простыни принесли, художник встал на стул, затем на стол, закрепил один угол ткани над окном, а другой – на позолоченном бра. Затем растянул нижние углы и поставил посередине мольберт. Остальной тканью застелил пол и ближайшую мебель.

А дальше началось сумасшествие. Художник макал кисть в краску и, размахнувшись, швырял её на холст. То жёлтая, то красная, то зелёная краска с громким шлепком ударялись о него. Синий, фиолетовый, алый, пурпурный – все цвета перемешивались, перетекали один в другой… Глаза художника горели, от них искра попала к принцессе.

– Хочешь тоже? – спросил он её и, протянув ей кисть и палитру, поставил на мольберт новый холст. Принцесса предпочла другую цветовую гамму. В ней присутствовали чёрный, серый, бежевый оттенки, однако был тут и красный, и тёмно-лиловый. Сначала робко, затем смелее Аделаида бросала краску на холст. При этом скулы её напрягались.

– Это уже не пустота, правда? – спросил художник, когда принцесса обессиленно упала в кресло. Платье было испачкано, но на её лице появились эмоции: она то в недоумении поднимала брови, то плакала, то улыбалась…

– Видишь, это всё есть в тебе.

– Но эта картина ужасна! – взмолилась принцесса. – В твоей хоть радость играет, а у меня какая-то размазня…

– А что, принцессам так нельзя, да? – с лёгкой усмешкой спросил художник. – У меня внутри радость, вот и выливается она на холст. А у тебя грусть, тоска, усталость и ярость.

– Давай закончим твою картину! – предложил он.

Принцесса хотела было взять в руки кисть, но он положил ее ладони на холст.

– Это ты. Почувствуй все это, разреши ему быть…

Принцесса водила руками по краске, смешивала чёрный с красным, серый с лиловым и плакала. Она проводила по рисунку ноготками и стискивала зубы…

– На сегодня достаточно, – прервал художник сеанс рисования. Затем он потребовал принести таз с водой, щётки и полотенца. Бережно поливая тёплой водой руки принцессы, он наблюдал за ней. Она не просто смывала краску. Она смывала страх, боль, обиду, вину и стыд. И чем чище становились её руки, тем расслабленнее становилось лицо.

– Посмотри на себя, – предложил художник, протягивая ей зеркало.

Принцесса с удивлением увидела на своих губах почти незаметную улыбку. В рассеянности она хотела положить зеркало на край стола, но оно упало и разбилось. Аделаида вздрогнула, свита вокруг заохала…

– Семь лет несчастья, – зашептались они.

– Молчать! – резко приказал художник.

– Великолепно, что это случилось! – обратился он к принцессе. – Иди сюда и попытайся себя разглядеть ещё раз.

Принцесса смотрела в осколки и видела то кружево платья, то локон, то драгоценный камушек из украшения…

– Ты видишь себя в фрагментах, но не видишь целой картины. И я предрекаю тебе семь лет полного счастья, потому что ты уже начала собирать осколки себя. И не важно при этом, что именно произошло, когда твой разум перестал видеть целое. Ты будешь счастлива! – провозгласил художник и вышел из комнаты.

Принцесса рано легла спать и проснулась с первыми лучами солнца. Она сладко потянулась. Настроение было светлым, как само утро, а ещё она ощутила предвкушение чего-то хорошего.

Нигде не найдя художника, Аделаида отправилась на прогулку одна. На берегу она по привычке скинула туфельки и прошлась босиком по кромке воды. Волны мягко целовали её пятки, и принцесса улыбалась. Улыбалась по-настоящему, искренне и без жеманства. Вернувшись в замок, она потребовала на завтрак яичницу и чтобы кто-нибудь наконец нашел художника.

– Как ушёл? – взревел король.

– Конюх ещё до восхода видел, как он вышел за ворота, – объяснил советник и, надеясь на милость короля, добавил:

– Ваше Величество, ваша дочь…

– Что с ней? – прервал король.

– Повар сделал ей омлет из пяти яиц, а она отказалась и сказала, что хочет яичницу-глазунью.

Король решил сам всё проверить и направился в столовую. Принцессы там не было, король нашел её у входа в кухню. Она оперлась на перила и жмурилась с довольным выражением лица. Тарелка с остатками глазуньи стояла у ног.

– Дочь моя, ты улыбаешься или это солнышко тебя так ослепляет? – поинтересовался король, мягко обнимая принцессу сзади за плечи. Да, она улыбалась.

– Папа, а мы давно не устраивали балов, – мечтательно сказала Аделаида.

– Да, – только и смог ответить король. Он был так счастлив видеть дочь весёлой, что с трудом сдерживал слезы.

– Сегодня же начнём приготовления к балу! А куда подевался художник? – поинтересовалась принцесса.

– Ушёл.

– Надо же!

– Вот и я так думаю. Хотя это и к лучшему.

– Почему, папа?

– Я уже был готов выдать тебя за него замуж.

– Но он ведь уже в годах!

– Правильно. Пошли готовить бал.

– А принцев пригласим?

– Ещё как пригласим!

Отец и дочь, смеясь, вошли в замок, и казалось, будто принцесса принесла немного солнышка под его тёмные своды.

Глава 2

Еда и настроение

– Кто это написал? – спросила я перед следующим массажем.

– Я написала, а что?

– Грустно и как-то радостно одновременно.

– Вы плакали?

Я кивнула.

– Значит, это ваша тема. Вы интуитивно выбрали подходящую вам сказк