Пауза

– Идет! – усмехнулся он. – Но выходить нужно ночью, лучше всего – завтра или послезавтра. До того мне нужно отдохнуть и поесть.

Надо было быть идиоткой, чтобы доверять ему. Я и не доверяла. Но эмпатия подсказала, что гоблин не врет. Он, и правда, в восторге от ненормальности происходящего. И вреда мне не желает. Пока что.

– Ладно. Сейчас открою клетку, но по зданию пройдешь в цепях, я не знаю пока, чем можно их открыть.

– И куда мы пойдем?

– Переждешь пока в моей комнате. Чем меньше будешь попадаться на глаза местным, тем лучше.

– Логично, – он почесал кончик длинного носа.

– Пойдем через вуаль, по теням. Днем, конечно, это совершенно ненадежно, но лучше, чем ничего.

– Вуаль? – сощурил глаза Тэрьен. – Магия темных эльфов? У тебя?

– А-а-а, долгая история, – отмахнулась я.

Потом отперла замок выданным мне магами ключом, и мы двинулись, перебегая от тени к тени. Ладонь гоблина была крепкой, а кожа на пальцах на удивление тонкой и мягкой. Странно. Хотя, если он вор, ему просто необходимы чувствительные пальцы.

Выдохнула я только когда заперла изнутри дверь в свою комнату. Не хватало еще кому-то увидеть тут моего… гостя. А тот осмотрелся немного и первым делом вскрыл замки на цепях стащенной со стола вилкой, даже не погнув последнюю. Это не составило для него никаких трудностей. И верно, вор.

А потом гоблин полез плескаться в ванну. Даже не удосужившись закрыть дверь.

– Я, кстати, не знаю твоего имени, благодетельница, – полюбопытствовал он, перекрикивая плеск воды.

– Крис.

– Ого! Да это судьба!

– В смысле?

Он забулькал, будто прополаскивал горло.

– Крис – нож такой есть, знаешь? Обожаю ножи. Больше всего в жизни.

– А ты, правда – убийца?

– Ага, – жизнерадостно согласился он, – а еще вор, лазутчик и прекра-а-ас-с-сно разбираюсь в ядах и взрывчатых веществах.

– Серьезно? – удивилась я, тоже посвятившая ядам и противоядиям не один семестр в Академии.

Пока мы болтали через открытую дверь, обсуждая тонкости определения причины отравления в криминалистике, до меня дошло, чем именно мне так понравился Тэрьен. Последнее время меня окружали только нормальные люди, а гоблин больше напоминал моих друзей. Мне казалось, будто бы я снова не одна.

Он вышел из ванной, завернутый в мое же полотенце веселенькой расцветки, уселся за стол и принялся методично уничтожать еду.

– Поешь тоже, – ткнул он пальцем с черным ногтем в тарелку с ветчиной, – когда есть возможность, надо набивать брюхо и высыпаться как следует. Я бы отвел тебя сегодня, но боюсь, пока я немного истощен.

Его правда. Тэрьен орудовал вилкой с таким аппетитом, что мне тоже невольно захотелось. Когда же гость обнаружил у меня сигариллы, восторгу его и вовсе не было предела.

– Сколько сидел во всяких темницах, больше всего не хватает табака. А чего он у тебя, вишневый что ли? Эх… Ладно, сойдет.

Он затянулся с таким наслаждением, что я тоже закурила. Сидели вот так оба-двое, разглядывали друг друга, да кольца дыма вверх пускали.

– А как же нормальная еда?

– Да чего еда, в дополнение к тому, что дают, я еще крыс ем. Нормально, белок.

– Бр-р.

– Не пробовала? Они вполне съедобные. Слушай, – желтые раскосые глаза уставились на меня, – а ты совсем древняя что ли?

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, ты – эльф, а никакого высокомерия нет. Никаких этих «мы – высшая раса», «а вы все тут ваще никто». Вещички у тебя интересные, я вижу. Демона и некрочумы не боишься, на род моих занятий тебе плевать. Куришь, вон. Да и вуаль – магия дроу. А столкнуться с ними, скорее всего, можно было, когда ваши с ними воевали. Короче, такими долбанутыми на башку ваш брат становится после пяти – шести тысяч лет. Вот я и спрашиваю, ты из перворожденных?

Я расхохоталась.

– Не угадал вообще. Мне тридцати лет еще нет. Я эльф на четверть, а то, что так выгляжу – это стечение обстоятельств.

Тэрьен талантливо изобразил отваливающуюся челюсть.

– Так мне что, с ребенком нужно возиться? Вот это я попал…

– Не хами, – фыркнула я, ничуть, впрочем, не обижаясь.

– Я не хамлю, я вообще очень воспитанный! У нас в степях знаешь, какой способ передачи манер от поколения к поколению считается лучшим?

– И какой же?

– Подзатыльник.

– И тебя так же растили?

– Нет, меня по-другому. Ложь, угрозы, шантаж, в основном.

Пару минут мы молча мерили друг друга взглядами, а потом оба прыснули со смеху.

– Слушай, а у тебя есть эта штука… как вы называете? Синдром Геллера?

– Фактор. Угадал, есть. А что?

Гоблин смотрел чуть задумчиво.

– А в семье ты не старшая, случайно? А не, неправильно спросил. У кого старше тебя с кровью эльфов еще есть этот синдром… фактор?

Я подумала, припоминая разговор с папенькой: вы с Еленой в меня, а Француаза в маменьку.

– Только младшая сестра.

– Ага, – он еще затянулся, разглядывая меня повнимательнее.

– Что?– я не выдержала первая, когда пауза затянулась.

– Значит только вы с младшей сестрой – законные наследники вашего эльфийского предка.

– Почему? – не поняла я.

– Потому что у всех эльфов есть аналог этого Геллера – легкомыслие и некая инфантильность – единственный способ для бессмертного, но телесного существа, какими являются эльфы, сохранить рассудок. Поэтому я и принял тебя за перворожденную. То есть ты для своих предков «скорее эльф». Имей в виду, может когда-нибудь воспользуешься! Говорят сокровищ в эльфийских лесах… – гоблин глумливо присвистнул, не закончив фразу.

– Прощупываешь, не с эльфами ли я уже?

– Ага, – признался он.

– И зачем?

– Хочу понять, с кем я все-таки имею дело.

Хотелось бы и мне это понимать, но в злых желтых глазах полоскалась только насмешка. Впрочем, эмпатия подсказывала, что гоблину я скорее нравлюсь, чем наоборот. Ну и определенно, его забавляет сама ситуация.

– Значит, ты намереваешься вломиться в логово демона? – продолжил Тэрьен после паузы. – А зачем, если не секрет? Я вот тут посидел, расслабился и внезапно осознал, как сильно хочу жить. Не, сделка есть сделка, без базара. Но хотелось бы знать, ради чего я собираюсь совать башку в петлю в этот раз?

– Мы не собираемся с ним прямо вот встречаться лицом к лицу, – покачала я головой, присоединяясь к трапезе, – так, понаблюдать за его имуществом. Может, украсть чего выйдет, если сильно повезет. Это, вроде, как раз по твоей части.

– Что, например? – прямо спросил зеленокожий собеседник.

– Артефакт, – неуверенно проговорила я, – или устройство… но это так, опционально, основная задача – опознать демона и вернуться живыми.

– В смысле как – опознать?

– Он в сосуде. А у меня как раз для этого талисман есть. Кажется, каких-то змеепоклонников.

Тэрьен весьма недоверчиво изогнул бровь.

– Стигийцев? Так. Расскажи-ка мне все поподробнее, глядишь, чего умного вдвоем насоображаем, – попросил зеленый, и я ничтоже сумняшеся выложила ему все: и про лекарство, и про демонов, и про просьбу Феникса, и про некрочуму, и про траммо, и про все мои подозрения.

Он вовсю работал челюстями, но и слушал очень внимательно, ни разу не перебив.

– Ну, что боги не вмешиваются – это ни о чем не говорит, – флегматично пожал собеседник оливковыми плечами, – это вообще нормально для них – окружить зараженную территорию тремя рядами колючей проволоки и оттуда наблюдать, чего происходит. Остальные смертные больше бояться будут.

Я вспомнила про охваченный Хаосом город, в сожжении которого я участвовала, и вынуждена была согласиться. Тогда тоже никто особо вмешиваться не спешил, только Да Ки Нэ – и то в виде помощи мне, да Шаггорат, но безумный бог – это вообще отдельная история.

– Я бы только вот что выяснил, – продолжал Тэрьен, – некрочума, это все-таки – смерть. А у нас в мире, так уж вышло, сейчас двое божеств смерти, и неплохо бы узнать, конкретно эти поднимашки – в чьем ведении. Чтоб знать, чего ждать впоследствии.

И снова я кивнула, об этом я уже думала.

– А то, что инфернальная дрянь тут косяками бродит… Так тот же Дайсар мог договориться с высшим: мы не вмешиваемся, пока ты тут отъедаешься, а ты нам что-нибудь вкусное взамен. А уж обезлюдевший город мы потом как-нибудь заселим, вы не переживайте.

Я покачала головой.

– Это что за цена такая должна быть? Чтобы риск Прорыва посчитали уместным?

Желтые глаза уставились на меня насмешливо.

– А что ты везла-то сюда? Думай! Ну!

– Только ингредиенты лекарства…

Я открыла рот…

Я закрыла рот.

Лекарство! От самой страшной болезни Ойкумены. То, что не могли изобрести тысячу лет. И не просто лекарство, а технологию его приготовления с возможностью тут же испытать на заболевших людях…

Мысль слегка ошарашила.

– Этого не может быть.

– Почему же? – вилка описала в воздухе замысловатую петлю, будто дирижерская палочка. – Допустим версия такая: герцог под контролем у демона. Ойкумене делается предложение, от которого она не может отказаться: панацея и опустевший богатый город с приисками, заметь, в обмен всего лишь на души местных. Не все, конечно, но и половины – уже хватит на отменно пожрать. И всем хорошо, а? Как тебе? А по периметру – карантин. Мистики, маги, барьер, телепорты глушат и никого не впускать, никого не выпускать. Оно и понятно, больных или инфернальных тварей выпускать с подконтрольной территории – чистое безумие.

– Добро пожаловать в веселый город Аргентерию, – проворчала я себе под нос, – потрясающая версия. Только нахрена тогда за это лекарство платить?

– Пф-ф! А конкретно гильдии этой твоей? За беспокойство, значит? Ну, или… – он замолчал, выразительно глядя на меня исподлобья.

– Или – что?

– Или за твою голову. Может такое быть? Тебя ж сюда послали, а? В этот весь трандец?

Вот чего мне определенно не хватало до этого момента, чтобы кто-то со стороны сел и прошелся по всей этой истории непредвзято. Хотя сейчас мы уже лихим галопом приближались к конспирологической паранойе.

– Н-нет, не думаю.

А потом в голове щелкнуло. Допустим, Тэрьен прав. Ведь Вердан знает, кто я, из-за Абао. Вердан же мог заманить меня сюда, заплатив гильдии за мою голову из денег герцога, дальше уважаемые мэтры все сделали сами. Он просто обязан был так поступить, потому что кордон по периметру не позволит не только кому-то выбраться за его пределы, но и попасть в город тому, кто оставил мне свою Печать. Классические телепорты тоже не работают, так что при прочих равных, сейчас Аргентерия – единственное место и время, где я осталась абсолютно безо всякой защиты. А учитывая, что свитка телепорта в отличие от гвардейцев у меня нет, то и деться я по идее отсюда никуда не могу.

Просто эти мифические «они» не знают про техномагический портал. И про то, что таким же может пользоваться и другой демон. Ха.

Спасибо отцу Эрика, в бытность свою главой конторы он знатно повыкорчевывал все записи по техномагии, оставив таковые только в подвале собственного особняка. А заодно устроил «охоту на ведьм», для тех, кто слишком активно интересовался темой. Спасибо вам, милейший господин Бреннон, что теперь мы с вашим сыном обладаем уникальным средством перемещения по Ойкумене, о существовании которого никто не догадывается. Пожалуй, только оно в этот раз поможет мне выкрутиться.

– Да. Ты прав. Вероятно, я тут действительно, не случайно. Увы…

Гоблин вздохнул, опрокинул в себя кружку с оставшимся вином и посмотрел на меня добрым взглядом целителя из скорбного дома.

– Так может, того? Когти рвать, а?

– Я еще не закончила свою работу, да и артефакты Феникса…

Он аж руками всплеснул, изобразив театральную патетику.

– Ну, какая работа, благодетельница? Все равно большая часть местного населения – не выживет. Ну и зачем тебе все это? Чтобы наблюдатели из безопасной зоны посмотрели и убедились, что зелье не паленое? И что любой хороший алхимик может его приготовить?

– Я хочу разобраться с причиной, – упрямо тряхнула я челкой.

– Да как?

– Может, Феникс поможет…

– Пф!

– Или Король Мертвых.

– Пф-ф-ф!

– И не фыркай! Вполне может ответить на обращение. Встречались.

Тэрьен прищурился, поглядывая искоса, а потом поднес к кончику длинного носа кончик собственной влажной, выкрашенной в желтый цвет косички и от души втянул сквозь нее воздух. Зрачки его стали на миг оранжевыми, потом почернели и расширились. Теперь он откровенно таращился на меня, а я вспомнила, где видела этот эффект. Шаман в орочьем лагере нюхал какой-то желтый порошок, когда пытался понять, кто такой Дэвлин. Давным-давно, кажется, вообще в прошлой жизни.

– Ты – шаман? – прямо спросила я.

– А на тебе – Печать? – так же прямо потребовал ответа зеленый висельник.

Я только руками развела, что, мол, тут скажешь.

– Бред какой-то, – покачал ушастой головой гоблин, – ну, серьезно! Если у тебя покровитель – демон, какого мертвяка лысого на тебе проклятый предмет?

– Какой проклятый предмет? – и сама удивилась вкрадчивым ноткам в собственном голосе.

– Да вот эта твоя побрякушка, – ткнул он пальцем в медальон с зеленой звездой.

Я посмотрела немного ошарашенно на выданный мне архимагом Ллойдом предмет. О как. Проклятый значит.

– А что за проклятие? Не можешь разобрать?

– Да чего ж не могу-то? – проворчал собеседник, отпивая с шумом из бокала. – Могу. «Иди ко мне». Зов это, силы Инферно, просто, но эффект мощный.

Прэлес-с-с-с-стно!

Я сняла подвеску и положила ее на стол, рассматривая совсем по-новому. И стоило разжать пальцы, как навязчивое желание находиться в Аргентерии, лезть в подвалы герцогского дворца, да и вообще разбираться с этими проблемами – пропало, как и не было. Как удавку с шеи сняли. Сразу задышалось, что после твоей грозы.

Вот же урод старый! Впрочем, вспышка гнева тут же угасла. Не урод, а действовал строго в интересах гильдии, если Тэрьен прав, и платой был рецепт лекарства. А я так, побочный момент. Впрочем, это не значит, что данный конкретный старик не заслуживал мести.

– То есть архимаг заставил меня явиться сюда и полезть в эти проблемы. Любопытно. Зачем, интересно?

– Погоди-погоди про архимагов, так твою Рхашасу и это проклятие оставили разные демоны? Зов – авторства местного наркобарыги, а Печать – кто-то еще, так?

– Так. Разные.

– А побрякушка эта у тебя…

– В гильдии выдали.

Он демонстративно похлопал в ладоши.

– Хо-хо! Благодетельница! Да тебя продали, по-ходу. Свои же!

– Суки, – грустно пожала я плечами, на этот раз даже уже возмущаться не хотелось.

Ну, подставили, ну решали при этом какие-то свои проблемы. Нет, бесит, конечно, и запомним мы это крепко, но поделать сейчас с этим ничего нельзя. А значит, не стоит и нервы тратить.

Понимание происходящего приводит к свободе. Сначала в бешенство, а потом – да, к свободе.

– Понятно, – кивнул Тэрьен, – местный заставил тебя сюда приехать по какой-то его причине, а значит, твой… покровитель явится сюда за тобой. Не может не явиться с такой-то отметиной. А ты к этому времени хочешь… что?

– Узнать о ситуации как можно больше.

– Помочь, вроде как? Опознать, кто тут главный враг в сосуде? Вроде как, разведка?

– Точно.

– Но сама связываться не планируешь?

– Ни боги мои!

Желтые глаза смотрели не то с жалостью, не то с насмешкой.

– И часто ты ввязываешься в такую ерунду?

– Часто, – лаконично буркнула я, крадя крайний кусок ветчины с тарелки.

Гоблин помотал ушастой головой, не обратив внимание на пропажу еды.

– И как ты до сих пор выжила… – будто бы про себя проговорил он. – Ладно, сделка есть сделка. Но учти, пойдем – делаешь все, что я скажу. Никакой самодеятельности. Че улыбаешься так?

– Внезапно почувствовала себя, как дома.

– Ты живешь у орков? – снова поднял бровь зеленокожий.

– Нет, иногда гощу у одного клана, очень знакомые интонации просто. «Никуда не лезь», «дождись нас», «не трогай этот скелет».

– То есть за тобой обычно есть, кому приглядывать, – покивал он головой, – чудно. Короче, кончай болтать, доедай, и отдыхать.

Мы прикончили всю снедь, а потом поделили пополам кровать. Тэрьен позубоскалил на тему того, чтоб я не решила приставать к нему во сне, а то эльфийки же все озабоченные! Получил заслуженный щелчок по уху и угомонился, завернувшись в покрывало.

– И не вздумай на меня руки – ноги закидывать, – хрюкнул он из своего кокона, – терпеть этого не могу.

А я впервые за последнее время уснула спокойно, привалившись к нему спиной. Видимо, гоблин прав, и я, вправду – сумасшедшая.

Тэрьен все еще спал, когда часы в гильдии пробили три часа по полудне. Нужно было разобраться с фениксовыми кристаллами. Гоблин открыл один глаз, посоветовал не делать глупостей, и тут же снова заснул.

Впрочем, до того со мной успела связаться Тай.

– Выбирайтесь оттуда немедленно! – не поздоровавшись буквально прорычала подруга.

– И тебе не хворать…– я пыталась удерживать зеркало и одновременно прикурить сигариллу на выходе из гильдии.

– Я серьезно! Я видела своими глазами – Аргентерию накрыли сетью! Узлов на тридцать!

– Ого…– «сеть» – наблюдательное заклинание, передающее изображение, звук, магические воздействия через специальный артефакт – хрустальный шар, тридцать таких шаров на одной территории позволяли распознать половую принадлежность пролетающей над городом мухи.

– Сама видела?

– Да. Не могу долго говорить, следят за городом пристально. Зал призывов весь отвели под это дело.

Я с удовольствием затянулась дымом.

– Тай, попробуй убедить Лео уехать, а?

– Я и пробую, – буркнула подруга и отключилась.

Шары, значит. Шарики.

Снаружи лил дождь, низкие темные тучи нависали тяжелыми мокрыми тушами над самыми крышами. Я натянула капюшон, и пыталась сообразить, как добраться до ближайшей отмеченной точки. Судя по карте Феникса, мне нужно было обойти почти равносторонний треугольник – по два в каждой вершине, красный и зеленый. Начнем с площади и пока пойдем вдоль реки.

Без весеннего солнца над головой, город казался погруженным в беспросветные сизые сумерки, невозможно разобрать – день или уже вечер. Людей стало еще меньше, впрочем, немертвых пока тоже не видно. Иногда все также поскрипывают проезжающие мимо труповозки. Аргентерия умирала тихо, не было ни агонии, ни предсмертных судорог – только эта серо-желтая мгла.

Первая точка располагалась в небольшом сквере, выходящим на набережную, я легко отыскала старую каменную статую в его центре, ножом выкопала под постаментом ямку и сунула первую пару следящих кристаллов в землю. Никто не пытался остановить и задать вопросы. Мимо прошел только старик с шарманкой, в сопровождении двух оборванных детей. Визгливые звуки расстроенного инструмента заглушала ритмичная барабанная дробь не прекращающегося дождя. Было это тоскливо и жутковато. Старик не обратил на меня никакого внимания и просто прошел мимо. Больше всего мне хотелось бежать отсюда. Куда угодно, где нет этой серой безнадежной хмари, пожирающей город вместе с болезнью.

Тем временем магия кристаллов каким-то образом заработала, и по статуе мужчины со свитком в руке поползли зеленые и красные прожилки, чуть светящиеся, если смотреть не прямо, а краем глаза. Больше тут было делать нечего.

Вторая точка располагалась за зданием местного театра. Перед ним под цветными зонтиками летнего кафе сидели нахохлившиеся, точно стая замерзших попугаев, люди в театральных костюмах.

Мне предложили выпить вместе, но я отказалась. Хотелось поскорее вернуться в гильдию. И я почти не удивилась, когда самый пьяный на вид внезапно кинулся на соседа и вцепился зубами в его руку. Мутно-желтые глаза, бледная кожа, синие губы – долбаный упырь!

Актеры разлетелись стаей вспугнутых цветных птиц, и только пострадавший все вопил и вопил на одной протяжной ноте, зажимая рану на руке скомканной курткой. Упырь только поднялся, был медлителен и дезориентирован, а еще он только-только попробовал кровь. Так что прострелить ему голову было не сложно. Правда, пришлось потратить еще пять патронов, чтобы продырявить его как следует. Кажется, гномы оставили в лаборатории молоток, стоит взять с собой и носить на подобные случаи. Патронов можно и не напастись, разбивать череп проще так.

Боги, о чем я думаю, какой молоток? У меня зачарованный меч в гильдии лежит. Это усталость, прямо мысли путаются.

Недвижимое уже тело истекало бурой дурно пахнущей сукровицей, а актеры таки не думали возвращаться. Только укушенный так и торчал посреди хаоса перевернутых столиков и хлебнувших грязи из луж разбросанных цветных зонтиков. С четверть часа я успокаивала пострадавшего мужчину, велев тому идти в храм Маахве, может и выживет, раз уж лекарства я намешала уже вполне достаточно. Он побрел прочь, а я установила еще два кристалла, на парапете здания театра, точно по указаниям Феникса.

Крайние два нужно было расположить недалеко от дворца. Я шла по улицам, проклиная дождь, демонов, чуму и вселенную в целом.

По дороге мне пришлось стрелять еще дважды. Один раз во вполне безопасного зомби, едва ковыляющего по улице, а второй раз снова напоролась на упыря. Тварь кинулась на меня, и спасло только то, что после сцены у театра револьвер я не выпускала из руки. Правда патронов на этот раз ушло много – все семь из опустевшего барабана, да и потом два мужика из соседнего дома добили нежить двумя лопатами.

А на обратном пути со мной поравнялась карета, вторая или третья, которую я вообще здесь видела. Дверца распахнулась, и сидящий внутри мужчина махнул рукой.

– Влезайте, мэтресса! Так и быть, подкину до гильдии.

– Доброго дня, командор.

Вильдерфор невесело хохотнул над подобной формулировкой. Глава стражи был явно не в духе: вон как жилка дергается, улыбается тут мне сейчас, но нихрена он не шутит. О как. Шанс разговорить. А на непредвиденный случай… так у меня теперь есть пара баргестов! Да пусть только попробует хоть что-то мне сделать.

– Не желаете рассказать, что это вы тут делали? – он подвинулся, давая мне место на кожаном синем диванчике.

– Если скажете, как вы меня нашли.

– Ха, у нас нечасто палят из револьвера посреди города, знаете ли.

– Это был упырь, – пожала я плечами, – больше его нет.

– Рад, что вы в здравии.

Я по привычке машинально глянула за собственный ворот, и обнаружила, что амулет Джазира светится приятным золотистым. Но не ослепительно ярким, значит, хоть не высший. Прелэ-э-э-эстно! От моего попутчика тянуло силами Инферно. А что это значило? Что можно попытаться разжиться еще информацией. А вдруг?

– А я, собственно, к вам и направлялся, мэтресса.

– Да что вы говорите,– пробормотала я, пытаясь отряхнуть мокрый капюшон.

– Что за самоуправство? Какого мертвяка лысого вы вообще себе позволяете, а? – тон его мгновенно изменился, посуровев, а вот и причина недовольства. – Явились сюда, забрали заключенного. Вы не у себя дома, мэтресса!

Ну, все, вот теперь время делать ставку. И изображать возмущенное лицо, разумеется! Если Тэрьен не прав, и у местных тварей нет договора с гильдией магов, прикинемся сумасшедшей и все.

– Н-да? – смерила я его взглядом. – И где прикажете брать гоблиноида для проверки эффективности лекарства? У вас тут что-то орки толпами не ходят. Что вы на меня так смотрите? Конечно, я должна все проверить, имеешь дело с демонами и договорами – проверяй детали до мушиного следа на бумаге. Или кому-то понравится, если из пустыни явится толпа зеленокожих зомби? Нет уж! Гоблин был необходим!

Глава стражи внезапно ухмыльнулся.

– Какая прямота! Вы прямо будто и не маг вовсе.

– Командор, – изобразила я вселенскую усталость, – у меня уже в печенке сидит этот серебряный город, по которому шляются упыри и демоны. Мне не нравится сама идея – приносить в жертву столько людей с этим вашим траммо. Будь моя воля, мистики и маги не периметр карантинной зоны бы охраняли, а наводили бы тут порядок, да еще корпус паладинов Аллеара бы утюжил все. Но как есть – так есть. И я не хочу изображать вежливую улыбку.

Лицо главы стражи окаменело.

– Думаете, это вы – белые овечки? Это ваша долбаная гильдия заключила соглашение! Лекарство за город! И не нужно строить из себя оскорбленную невинность! Вы выигрываете от сделки!

– Да-да-да… – покивала я печально, осознавая, что нет предела человеческой мерзости.– Вопрос цены. Так вот, считайте, что гоблин в нее входил. Не мелочитесь, в конце-то концов.

Он помолчал с минуту, отвернувшись к своему окну.

– Хоть сработало? – поинтересовался командор, наконец.

– Еще не знаю, поверьте, если не сработает, ваш Вердан узнает об этом первым.

– Вас отправили сюда, потому что вас защищает Печать, -хмыкнул Вильдерфор, – иначе вы бы не были такой наглой.

– И Печать, и эльфийская кровь, и многое-многое другое. Вы-то что получили от этой истории? Я не слишком разбираюсь, вы – одержимый?

Командор покачал головой.

– Бывший человек.

– А-а-а… Бывший… Бессмертие и сила взамен души… И не побоялись? Что превратитесь во что-то иное?

– У вас-то самой разве другие планы?– усмехнулся спутник.

– Совершенно другие. А скажите-ка, командор, единственное, чего я не понимаю, на кой нужно было отправлять за нами отряд гвардии? Ну, тех, кого мы по дороге положили?

– Понятия не имею, – пожал плечами мужчина, – это не мой приказ был. Наверное, Аргенси устроил, а я у него отчетов не спрашиваю.

– Я уж решила, что гильдийцы ему голову мою продали, – ухмыльнулась я.

– Не имею понятия. Ваша гильдия, мэтресса, вы и разбирайтесь. Просто постарайтесь больше не красть у меня заключенных.

– Постараюсь, – и меня выпустили из кареты.

В комнате сбросила мокрые плащ и ботинки, да и упала на кровать – спина к спине с гоблином – с единственным желанием – поспать хоть час.

Проснулась я от тихого стука, когда солнце уже село. Гоблин подскочил в момент.

– М-м-м? – желтые глаза выразительно посмотрели на пару столовых ножей на скатерти.

Я отрицательно покачала головой и ткнула пальцем на ванную, прижав палец к губам. Зеленокожий исполнил выразительную пантомиму «а если это – проблемы?» Я еще раз покачала головой. Тэрьен пожал плечами и послушался, беззвучно прикрыв дверь за собой за секунду до того, как в комнату вошел Леонард.

Виконт был бледен, а взгляд его казался почти безумным. Он прикрыл дверь и сел на стул, уставившись на меня.

– Ты знала, – констатировал он, – про Георга.

– Мистрэ Клиф сказал тебе?

– Да.

– Я ничего не могла сделать, – покачала я головой, – у него была предрасположенность к…

Он грохнул кулаком по столу.

– Это – твоя вина! – рявкнул Леонард. – Ты должна была спасать людей тут! А вместо этого ты убила моего друга!

– Че-го? – изумилась я подобной трактовке.

Виконт вскочил на ноги, оказавшись возле меня, и схватил за горло.

– Я разозлил тебя позавчера! И ты отомстила мне! Так!

– Дурак… – прохрипела я, пытаясь разжать его пальцы. – Я пыталась его спасти… Это ты притащил его сюда! Нечего меня винить в собственном идиотизме! И я сказала вам уезжать сразу же!

Он отступил, отпустил, сгорбился, будто кто-то выпустил из него весь воздух.

– Что я скажу его отцу?.. – спросил так, будто ожидал от меня ответа.

Я осторожно подошла к нему поближе.

– Не знаю, Лео…

– Прости…

Виконт обнял меня, уткнувшись лицом в плечо, как утопающий хватается за соломинку.

– Сделаешь для меня кое-что?

Вот тут на всякий случай стоило снова отойти. Мало ли.

– Что?

Леонард снял с пальца перстень и положил его на стол.

– Георг был моим старым другом. Меня не пустят к его телу, а ты можешь пройти. Оставь у него это кольцо.

– Его тело сожгут,– уточнила я зачем-то.

– Я знаю.

Он ушел, а я все еще стояла в центре комнаты и вертела в руках фамильный перстень с большим изумрудом.

– Кто был этот сумасшедший? – поинтересовался толстокожий Тэрьен, выходя из ванны.

– Леонард виконт Селеретто, капитан королевской гвардии Дайсара.

Гоблин приподнял одну бровь. В такие момента со своими желтыми глазами он казался карикатурой на Дэвлина.

– Неожиданно изысканное общество. Слушай, а ты сама? Не герцогиня какая-нибудь случайно?

– Графиня Ксавьен.

– Потрясающе,– фыркнул зеленокожий, – если ты погибнешь в герцогских подвалах, за мной будет гоняться вся армия Дайсара?

– Нет, – покачала я головой, – никто не знает, куда я собираюсь, кроме одного мистика.

– Лады, это прояснили. А что там с этим виконтом? Что у вас такого, что искры летят?

– Долгая история.

– А ты коротко.

– Ну… – протянула я философски. – Я ему встретилась, а он мне – попался.

Зеленокожий хохотнул.

– Не переживай, – похлопал меня по плечу гоблин, – у каждого мужчины есть женщина, предназначенная ему судьбой, и если он не встретит ее – он спасен. Но не всем так везет. Но такова жизнь. И потом ты убила его друга?

– Не смогла спасти. У него была некрочума.

Тэрьен изобразил губами «О!» и больше ничего не спрашивал.

– Я дойду до храма, – поднялась я на ноги, – жди меня тут, ладно?

– Естессссно! Еда есть, вино есть, кровать есть. Даже табак есть, хоть и сладкий! Сейчас мне больше ничего не нужно.

В подвал меня пропустили без вопросов. Привыкли уже, что я шастаю по храму, как у себя дома. Салли на месте не было, и может, оно и к лучшему. Мне не хотелось отвечать на бесконечные вопросы о гоблине.

Тело Георга лежало на большом куске магически созданного льда, укрытое белым куском полотна. Других трупов тут не было, обычно их теперь сразу сжигали.

– Прости, – тихо проговорила я, останавливаясь возле него, – ты мне нравился. Просто я ничего не могла поделать.

Следовало сказать что-то еще, не факт, что у парня будут еще хоть какие-то речи до того, как его холодное тело отправится в огонь. Но я слишком мало его знала.

Разумеется, он ничего не ответил. Теперь нужно было вложить перстень в его ладонь и уходить. Я отодвинула край полотна, невольно боясь открыть лицо, и взяла его за руку. И замерла. Ладонь была ледяная, но проблема была не в этом. Пальцы – тонкие и холеные, с отличным маникюром делали то, чего не должны были ни в каком случае – преотлично гнулись.

Что это еще за ерунда?

Я повидала немало тел, у Георга сейчас должны быть сжаты пальцы. Вот только вопреки всему курсу по анатомии кожа его была бела, гладка и безупречна. И ни следа сыпи. Будто фарфоровую куклу за кисть берешь.

«О! – зловеще проговорил Шепот. – А ведь ты знаешь, что это значит».

«Аккуратно опусти мертвячью ткань обратно, и валим отсюда! – заорал Лусус, как только дошло и до него. – Этого еще не хватало!»

Я не послушалась, откинула полотно с лица гвардейца, просто, чтобы полностью убедиться в правильности догадки.

Умерший от некрочумы, если не сжечь тело, восстает чаще всего упырем или зомби. Но бывают исключения. Белая кожа, обретшие в смерти идеальность черты лица и вишневого цвета губы.

Передо мной на куске льда лежал в блаженном сонном неведении относительно своей новой судьбы новорожденный вампир.

С которым я теперь вот вообще не представляла, что делать!

Что-то мне подсказывало, что недолгое, но весьма бурное знакомство с адептами Маахве закончится для парня колом в сердце и все тем же костром. На всякий пожарный, простите за дурацкий каламбур. И мистрэ Клифф по-своему будет абсолютно прав! Еще ему не хватало, чтоб по городу начала шляться безнадзорная высшая нежить, притом совершенно необученная бороться со своими, так сказать, специфическими наклонностями.