– Ты возьмешься, – он не спрашивал, – пойми, что больше просто некому. Не могу я другого алхимика практически на смерть отправить…
– А если благословить? Как гвардейцев?
– К сожалению, среди наших мэтров нет никого из паладинов или хотя бы адептов божеств, чтобы жреческая магия действовала на полную мощность. Ты единственная, для кого это безопасно.
«Это очень, очень плохая идея…» – привычно завел Лусус.
– Какая оплата? – просто уже чтобы потянуть время и посмотреть на его реакцию.
Маг всплеснул руками.
– Я так понимаю, про ценность человеческих жизней тебе говорить не стоит? Ладно. Десять тысяч. Минус гильдийский процент. Это много на одного, за небольшую поездку. Но оплата только по возвращении. Контракт возьмешь у моего секретаря в приемной, сумма уже проставлена. Подробности насчет эликсира – узнаешь в лаборатории у мэтра Вильямона, у тебя пять дней, чтобы научиться готовить его. С сопровождающими познакомишься уже перед отправкой.
Он явно потерял интерес к нашей беседе. И ему совершенно точно не понравился тон моих вопросов. Вероятно, когда при выпуске из Академии год назад составляли мою характеристику, портрет нарисовали совсем другой.
А…
Я не золотой сольден, чтобы нравиться всем подряд.
И на сей раз никто из друзей меня не страхует.
Я подписала оба экземпляра контракта и теперь спускалась по лестнице.
По дороге мне навстречу попался мэтр Валленберг, уже в обуви, но все такой же встрепанный, небритый и мрачный. Пахло от него кофе с нотками добавленного в бодрящий напиток коньяка.
– Простите, – обратилась я к нему, – мэтр, а вы действительно потомок Кристиана Валленберга? По прозвищу Даро?
Он тихо сквозь зубы выругался, а я уже и сама видела – точно! И внешне похож, и порода чувствуется. А уж манеры…
– Да. Простите, мэтресса, за… мучило, что этот муд… рый человек хвастается мной, как породистой собачкой! – он машинально потер ладонью заживающий белый шрам на щетинистой щеке. – Су… ма сойти от него можно. Доброго вам дня.
– И вам, мэтр.
Я усмехнулась, взглядом провожая мага-анималиста. Похоже, он понятия не имел, кем стал его легендарный предок, и что он вполне себе здравствует до сих пор в каком-то смысле. Даро… От старого имперского еще слова «дарониер» – самый темный час в сутках прямо перед рассветом.
Такая встреча – забавное совпадение, одно из очень многих в моей жизни.
Теперь предстояло обдумать, на что это я такое подписалась на сей раз.
Во-первых, я все еще официально маг. Учитывая, что привыкать к мысли о расставании с медальоном пришлось довольно долго, новость слегка ставила в тупик. Более того, зеленая звезда повышала мой уровень в глазах всяких чиновников и служивых. Я могла явиться почти куда угодно и потребовать, чтобы меня впустили посмотреть, что внутри. «Подозрение на магическое заболевание» – и привет. Максимум – потом придется какую-нибудь бумажку заполнить. Специалистов с иммунитетом – минимум, и зеленая звезда пугает, она означает потенциальную проблему такого характера, что даже нормальный маг туда не сунется.
С другой стороны, я все еще практически беспомощна, по сравнению с тем, что умела раньше. А с третьей, в результате насильственной и очень короткой дружбы с сумасшедшим темным эльфом, который едва не свел меня в могилу, я получила от него несколько возможностей: гламоур – ослепительное умение нравится любому разумному существу, эмпатия – чувствовать или внушать эмоции и вуаль – почти невидимо передвигаться в тенях. Надо сказать, я не успела еще толком ни привыкнуть к ним, ни научиться пользоваться. Пока гостила у родителей, попробовала поверхностно пощупать эмоции всех в доме на моем этаже. Человек семь. Внезапно зацепила стайку птиц в саду, и одну очень расстроенную ссорой с парнем горничную. Ее отчаяние так резануло по моим нервам, что я получила шок, потеряла сознание и три дня пролежала в постели с сильнейшей головной болью. А когда пробовала гламоур на одном мужчине, так едва потом от него отбилась, и то только потому, что он получил удар по голове фаянсовым блюдом. Словом, те еще подарки… Как обоюдоострое оружие: пока научишься управляться – весь изрежешься.
А дальше все пошла по накатанной. Я почти неделю проторчала в гильдийской лаборатории в компании своего бывшего учителя алхимии, вечером приходила домой к родителям, наскоро съедала все, что подавали к обеду, а потом валилась с ног от усталости. А вечерами каждая ерунда напоминала мне о моих друзьях, иногда я сжимала пальцами артефакт для связи – «колокольчик», но так и не позвала никого из них. Не могла придумать с чего начать разговор: как вы там вообще? Чего делаете? Выходило похоже на забытого пожилого родственника, который требует внимания. В Бездну! Захотят – сами найдут.
Кейн в компании папеньки и Тревора уехал в охотничий домик: я заглянула к нему, желая как-то объяснить свое внезапное исчезновение, но, разумеется, никого не застала.
Зато в один из вечеров я внезапно столкнулась в «Лани», куда зашла поужинать, с Моррисом, моим фиктивным мужем. Тем самым, застрелившим как-то старшего принца Найса. На сей раз, он изображал не слишком богатого дворянина из Сэндиса, и так как мы случайно оказались в одной компании, нас заново в какой уже раз представили друг другу. Весь вечер аскотский убийца развлекал меня игрой в «нет-нет, мы никогда не были знакомы!», что внезапно подняло настроение. Мертвяки его знают, какого именно дурака он валял на сей раз: я не стала задавать лишние вопросы, даже когда мы вышли вдвоем на балкон, выкурить по сигарилле. Зато почему-то выложила ему истории про Абао и дроу, причем, ни как источник преследующих меня теперь кошмаров, а скорее, в виде эдаких забавных приключений.
Наверное, его учили: как помочь человеку выговориться. Наверное, я слишком скучала по своим, и облегчить душу было просто необходимо. Кажется, будто это такая малость – когда тебя слушают и пытаются понять. Но никто из моих друзей, кроме Десятого, был просто не способен на такое. Я делала несколько попыток объяснить им, что такое психологический шок, и почему именно мне не нравится перманентно в нем пребывать, но как-то не преуспела. Химерик же невольно принимался жалеть и опекать, что весьма било по самолюбию. Но мой собеседник слушал, немного сочувствовал, немного посмеивался, иногда своими вопросами менял акценты в процессе повествования. Так что совершенно для меня неожиданно воспоминания об ужасах общения с дроу померкли. Время пролетело незаметно, после чего Моррис отправился провожать меня до дома.
– Ну и зачем? – полюбопытствовала я, откидываясь на кожаные подушки диванчика в нанятой лакированной карете.
– Ну как же! – ухмыльнулся спутник. – Отличная легенда, почему я буду две недели таскаться по всяким вашим салонам. Влюбился! Ищу! Надеюсь на новую случайную встречу! Скорбным на ум всегда помогают, и их не воспринимают всерьез.
– Ну-ну. Я-то все равно уеду из Дайсара.
– М-да? Жаль.
– Почему это?
Он ухмыльнулся.
– А тебе что, не было весело сегодня?
За окном проплывали теплые желтые огни вечернего Дайсара, карету уютно покачивало на упругих рессорах, а я бездумно рассматривала профиль курящего крепкую сигариллу мужчины. Сломанный нос, кривая ухмылка, грубые черты лица и уши почти без мочек – чувствуется примесь орочьей крови. Колоритный, прямо таки, просится на портрет. И пахло от него так же, как при нашей первой встрече: порохом, дымом, немного степными травами – терпко и дразняще. Если закрыть глаза и привалиться щекой к его плечу, можно легко представить себе, будто едем мы куда-то путешествовать. И нет ни некрочумы, ни поездки в Аргентерию, а проблемы мои вовсе перестали казаться неразрешимыми.
– Да не то чтоб весело, – отобрала у него сигариллу и едва не зашлась в приступе кашля, табак был мертвячьи крепким, какой разве что в порту моряки курят, – Что за дрянь?
– А мне нравится.
Пришлось запивать вином, прямо так, из бутылки.
– Не то, чтобы весело. Ты – легкий.
– Это в каком смысле? – Моррис повернулся, приподняв одну бровь.
– Говорить с тобой легко, и мысли становятся легкими. Не знаю, как объяснить проще.
– А-а… Обращайся! – махнул рукой мой спутник. – Что-то подсказывает, что это не крайняя наша случайная встреча.
Я все-таки закрыла глаза и уткнулась носом в его плечо, а он взял меня за руку. Ощущение, будто покурила семилиста. Или будто весь день ходила в затянутом наглухо корсете и, наконец, распустила шнуровку, так что снова стало можно дышать. Что-то под ребрами внезапно перестало болеть, странное чувство вытащенной из груди иглы, когда давным давно привык к тому, что она ноет, никогда не отпуская. И только, когда боль прошла, ты понимаешь, насколько она тебя изматывала. Я не понимала причины происходящего, но просто боялась пошевелиться и спугнуть это волшебное ощущение.
– Забей, – негромко проговорил мужчина куда-то мне в макушку, будто понимая, что со мной происходит, – все будет хорошо.
– Думаешь?
– Конечно!
И я поверила. А когда он подал мне руку, помогая выбраться из кареты, тепло уюта и вовсе переросло в ощущение невесомого пухового одеяла, в которое тебя заворачивают, пряча от всего внешнего мира. Для меня, уже вполне привыкшей запивать успокоительное алкоголем, это чувство было совершенно непривычным. Если только…
– Стоп! – рассмеялась я, неожиданно догадываясь, в чем тут дело. – Так ты что – эмпат?
– А ты что, только поняла? Ты ж сама такая. Тупим слегка к вечеру, да?
Пришлось шлепнуть его перчаткой по груди, чтоб не дразнился. Уехал он довольный, хотя, видят боги, не могу понять – чем.
Я же добралась до собственной комнаты, улеглась на кровать, заложив руки за голову, и уставилась в потолок. Чуть-чуть внушенного оптимизма, капля подаренной уверенности, а еще приправить хорошей дозой покоя – теперь, пожалуй, эта ночь пройдет без кошмаров. А если очень повезет, то и следующие ночи.
И, спасибо Моррису, все именно так и оказалось.
2 Отъезд
Так или иначе, спустя пять дней после получения задания я стояла во внутреннем дворе столичной гильдии магов, придерживая за узду выданную мне на время этой поездки лошадь: одну из тех, на ком и испытывали поначалу новое лекарство. Животина каурой масти по кличке Тара косилась на меня немного недоверчиво, но предложенные сухари с ладоней ела со здоровым аппетитом, щекоча кожу мягкими губами. Вообще-то у меня было собственное транспортное средство – золотистая кобыла Муха, но рисковать ей я не стала бы ни в каком случае. Так что, красавица, давай дружить.
Неугомонный мэтр Тадеус Ллойд прибыл самолично – проводить, и теперь шептался о чем-то с телепортистами, сверкая время от времени в мою сторону желтыми совиными глазами. Не нравилось мне что-то в этих косых взглядах, интуитивно, до мурашек на затылке. Мелькнула малодушная мысль – отказаться, прямо сейчас, здесь, но я не смогла. Отчасти, представив, насколько глупо я буду выглядеть, отчасти, еще раз вспомнив об умирающих людях. Телепортисты же поглядывали с любопытством, но в разговоры не вступали.
Но небо было таким прозрачно-синим, таким высоким, а птицы выводили свои партии настолько самозабвенно, что поневоле хотелось думать только о хорошем. Что сопровождающих пришлют приятных и веселых, дорога не займет много времени, а в Аргентерии мне потребуется просто приготовить лекарство, которое сразу же подействует, вылечив весь город. Так что за неделю мы управимся со всем и вернемся героями. Чтоб никаких монстров, демонов и дроу. А может, еще и Моррис к этому времени не закончит свои, наверняка сомнительные дела. Просто посидели бы где-нибудь, поужинали. Так, безо всяких…
Тут мое внимание привлекли цокот копыт и чьи-то голоса: в ворота дворика въезжал десяток всадников в лазоревых с золотом плащах королевских гвардейцев.
В Дайсе есть несколько гвардейских полков: Королевский, Столичный и Жреческий. Первый, как и следует из названия, служит и присягает лично монарху. Второй – попроще, это тоже выпускники Военной Академии, будущие полковники, генералы, если повезет, туда берут дворян победнее, которых можно отправить руководить армейскими частями на месте, а не из штаба, и в случае гибели, особой трагедии не произойдет. Под «трагедией» в данном случае понимается вероятность того, что какое-то старинное и знатное семейство сильно обидится и устроит заговор. Гвардейцы-жрецы несут службу в храмовом квартале – почетная синекура для очень знатных, но не очень амбициозных, да и богам угодно такое внимание. Младшие отпрыски, как правило, налаживающие отношения семьи со жречеством. Вообще, хороший тон, когда дворянская семья охватывает своими связями побольше сфер влияния: военные, маги, клирики, контрразведка (для тех, кто попрактичнее), но тут очень много зависит от способностей, конечно.
Словом, гвардия короля – цвет благородной аристократии Дайса. Это почетнее для мужчины, чем любая другая служба. Дамы собирают альбомы с их портретами, им дозволяются всякие вольности, они купаются в обожании, а сплетни о них – любимые темы для обсуждения в столичных салонах. Иерархия проста: гвардеец, сержант, лейтенант, капитан, и вот он отчитывается только перед королем. В общем, эдакий закрытый клуб молодых мужчин, будущее которых, как их плащи: все в золоте и лазури. Охраны почетнее найти невозможно.
Но у меня краска с лица сошла не от этого: я рассмотрела того, кто ехал впереди, и вот это было уже перебором. Самолично капитан, назначенный на эту высочайшую должность в прошлом году благодаря своему папеньке. Идиллическая картина мира, нарисованная в моем разуме теплым весенним утром, с треском разбилась, так что меня с ног до головы осыпало мелкими осколками.
Твою ж мать…
Да быть этого не могло.
Голубые глаза молодого мужчины прекрасно гармонировали с цветом его формы, а только что взошедшее солнце запуталось своими лучами в бледно-золотых коротко подстриженных волосах. Он скупо улыбался, отвечая на какую-то шутку своего спутника слева, симпатичного остроглазого брюнета. Капитана гвардейцев можно было хоть сейчас на парадный портрет в полный рост.
Леонард виконт Селеретто, Королевский Защитник, претендент на трон и мой бывший любовник.
Запутанность наших весьма непростых отношений напоминала моток пряжи, которым полдня играл выводок нанюхавшихся валерианы котят. Теперь Лео мог с равными шансами как рискнуть своей жизнью ради меня, так и прикопать где-нибудь по дороге под шумок. За все хорошее.
С самого начала я вела себя с ним отвратительно: использовала, чтобы досадить графине Шатт. Потом бросила его, даже не подумав, что он мог относиться к этой интрижке чуть серьезнее, чем я сама. Бросила некрасиво, без объяснений, оставив ощущение выдернутого изо рта куска мяса. С тех пор он, вероятно, хотел доесть свою порцию. Каждый раз, когда нужно было сесть и поговорить, разрешив уже раз и навсегда все недопонимания, я только отмахивалась от виконта, заново бередя рану на его самолюбии и изрядно посыпая ее солью. Отчасти, это моя вина, отчасти – так вышло, вот только нельзя дразнить охотничьего пса вечно, рано или поздно он на тебя кинется.
«Это будет очень-очень долгая поездка», – медленно проговорил Шепот, сочась ядом.
«Ага», – подтвердил Лусус.
Лео, разумеется, заметил меня, и лицо его вытянулось, а сам он замер на месте, натянув поводья, так что его белый конь всхрапнул, недовольный таким обращением хозяина. Голубые глаза виконта глядели пару секунд с совершенно детским недоумением, а потом он нахмурился.
Мэтр Ллойд поспешил навстречу: бодрый и деловитый, как всегда в мантии с закатанными рукавами.
– Виконт, вот и вы! Прекрасно, у нас все готово. Вы можете отправляться прямо сейчас. Познакомьтесь: мэтресса Кристина графиня Ксавьен, а это капитан королевской гвардии Леонард виконт Селеретто.
– Ну, надо же. Какая встреча, – медленно процедил бывший любовник, ощупывая взглядом мою мантию, видимо, на предмет поиска спрятанного оружия, – вот уж не ожидал.
– Вы знакомы? – обрадовался глава столичной гильдии. – Вот и отлично. Значит, не будем терять время на церемонии.
Но виконт был с ним решительно не согласен по данному вопросу.
Он спрыгнул с коня, слегка звякнув перевязью с тяжелой шпагой. А еще я заметила под плащом очертания скрытой револьверной кобуры. Интересно, револьверы у всего отряда? И какие у них пули? Зачарованные или обычные? Он коротко мазнул взглядом по зеленой звезде на моем медальоне, а я уставилась на его золотую круглую подвеску со львом – знак Королевского Защитника.
– Пара вопросов, мэтр, – Лео так и не отводил от меня взгляда, соперничавшего по тяжести с гранитной скалой, – кого я в первую очередь должен охранять: мэтрессу или груз?
Тадеус Ллойд был умным человеком: он сразу просек, что чего-то в происходящем решительно не понимает, особенно учитывая странный тон и совершенно неподобающую грубость фразы. А потому тут же принялся удовлетворять информационный голод.
– Что вы имеете в виду, виконт?
А виконт решил педантично прояснить все детали.
– Предположим, встанет ситуация: или груз, или жизнь мэтрессы? Как мне поступить в таком случае?
Маг нахмурился, и подозрений в его взгляде прибавилось.
– Странный вопрос. И то и другое. Только она в Аргентерии сможет из ингредиентов приготовить лекарство.
– Понятно, – поджал губы капитан гвардейцев с таким видом, будто маг только что предложил ему съесть бурую пупырчатую жабу. Живьем и без предварительных ста грамм бренди для храбрости.
Гвардейцы переглядывались с некоторым недоумением. Я молча стояла рядом, не зная, плакать или смеяться.
Весенний день был теплым и солнечным. Птицы пели, будто опрокинули по паре бокалов энтильского и были изрядно навеселе. А в голове моей составлялся мысленный список насущных проблем. Некрочума – раз, отсутствие магии – два, возможная попытка герцога Аргенси нас перехватить по дороге – три, упыри и зомби – четыре, вероятные беспорядки в городе – пять, вооруженный Леонард со своим отрядом под боком – шесть, и никого рядом, кому можно доверять. Прэлес-с-с-стно! С такой раздачей на руках даже блефовать как-то неприлично. Нужно бросить карты на стол, мило улыбнуться, посетовать, что день не твой, и ехать домой. Или в театр.
А Лео все никак не отставал от насупившегося Ллойда.
– Допустим. А рецепт этого… лекарства? Его случайно не мэтресса предложила?
– Нет, это разработка мэтра Тео. Но какое это имеет значение? Вы интересуетесь алхимией?
Виконт покачал головой, и мрачно предложил собираться.
– Что это все значит? – прошипел мне на ухо глава гильдии, пока гвардейцы разбирались, в каком порядке они пойдут через телепорт.
– Долгая история, мэтр, – вздохнула я, перекидывая повод на спину своей кобылы.
– А ты коротко!
– Я не вышла за него замуж.
У Ллойда продолжить беседу возможности не было: мы уже выстраивались в колонну. Трое магов открыли королевский портал, и все по очереди проехали через светящийся серебристым туманом овал, оказавшись на обочине песчаной дороги, ведущей с юга на север через густой лес. Аргентерия гораздо восточнее Дайса, так что тут время было уже к полудню.
Неплохое местечко. Тут было прохладнее. Песчаная, не облагороженная магией дорога вилась весело между огромных раскидистых дубов, тянущих могучие ветви к теплу и свету и радовавших глаз молодой яркой зеленью. Похоже, здесь деревья скидывали листву на зиму.
Дубовые леса – светлые и спокойные. Почему-то в них редко водится всякая хищная нечисть. То ли дело в самих деревьях, каким-то образом очищающих место, то ли они пропускают достаточно солнечного света, не позволяя появляться дурным пятнам. А вот полупрозрачные нарядные березняки почему-то наоборот – излюбленное пристанище всяких непонятных существ. Вдоль дороги пестрели желтые и голубые лесные звездочки мелких лесных цветов. Мирный пейзаж, словом.
«Ага, – буркнул Шепот, – вообще ничто не предвещало…»
Когда портал закрылся, Лео предложил всем еще раз проверить сбрую, глотнуть воды или что там еще кому нужно сделать перед дорогой. Сам же виконт почти сдернул меня с лошади, и, сжав пальцами чуть не до синяков локоть, потащил в лес – побеседовать о вечном. Подчиненные его, надо сказать, даже не принялись зубоскалить на эту тему. Похоже, капитана любили и уважали, или, по крайней мере, считали неуместным комментировать его действия. Ну и, разумеется, манеры гвардейцев сильно отличаются от поведения тех же наемников. Цвет золотой молодежи Дайса, я уже говорила, да?
Мы прошли молча метров тридцать. Я оглядывалась по сторонам, вдыхая приятный запах влажной земли, свежей зелени и незнакомых цветов. Местность чуть изгибалась, открывая справа и слева облитые золотым солнечным светом поляны, разрезанные тенями от деревьев, как праздничный пирог. Было здесь хорошо.
Нужно было вести себя с Лео иначе с самого начала. Честнее. Если бы у меня была возможность все переиграть… Ладно. Пора бы уже перестать строить планы на прошлое.
Наконец, мой спутник счел, что мы достаточно далеко отошли от дороги.
– Что ты тут делаешь? – поинтересовался виконт, почти впечатав меня спиной в ближайшее дерево, видимо для убедительности.
Манеры в личном общении и без свидетелей мы отбросили давным давно. Я вот вообще как-то усыпила его и оставила лежать на скамейке в королевском парке.
Местная природа настраивала на вполне миролюбивый лад, ругаться не хотелось. А вот у Лео наоборот потемнели глаза, приобретя цвет моря после шторма.
Все-таки, он красивый мужчина. Разумеется, если вам нравятся здоровенные блондины.
– То же, что и ты, я тут делаю, – пожатие плечами постепенно давно становится моим любимым жестом, – выполняю задание гильдии.
– Ха! После того, как ты потеряла магию? И с чего бы это именно тебе тащиться в такую выгребную яму?
Я только фыркнула и закатила глаза: повторять аргументацию мэтра Ллойда не хотелось, а оправдываться – тем более.
– Ты собираешься украсть лекарство? – предположил виконт, продолжая упорствовать в своей паранойе.
– Нет, только доставить его, у меня контракт с гильдией. Могу повторить еще раз. По буквам!
От него пахло порохом и «холодными» мужскими духами, и мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Близко-близко, напряженно до искр в воздухе, но даже без капли интимности. Судя по всему, теперь я была для него даже не врагом, враг достоин уважения и манер, а кем-то вроде бешеной собаки, которую ему и хотелось бы пристрелить, да нельзя. Да и мертвяки с виконтом и его бурными переживаниями, я тут – по делу.
– Просто учти, если твои мертвячьи дружки ждут где-то в засаде, первое, что я сделаю в случае чего, это сверну тебе шею.
Начинало утомлять. Серьезно.
– Лео! Хватит нести чушь.
Он коротко и зло хохотнул, делая, наконец, шаг назад. Молния не ударила. Взрыв отложен на какое-то время, только гром еще грозно рычал в отдалении.
– Напомнить тебе, что случилось в поместье, наших друзей, когда тебя туда пригласили в гости? Между прочим, это было две недели назад! (Виконт намекает на события третьей, предыдущей истории, пока, увы, недописанной).
Я поморщилась и почесала кончик носа. Дурацкое стечение обстоятельств – вот что там было.
– Слушай, подумай спокойно, – попросила я, сменив тон на более мягкий, – я ж и так знаю, как приготовить этот элексир, и из чего он состоит. Зачем мне что-то выдумывать? Что вообще может быть ценнее самой формулы? И возможности на деле ее проверить?
Мимо нас пролетели две небольшие серые птицы, отчаянно вырывая друг у друга какой-то клочок серого пуха.
– Тебе зачем-то нужно пробраться в Аргентерию, – продолжил допытываться виконт, мой ответ явно его не устроил, – что-то выкрасть, или кого-то. Или вообще убить. Но сейчас телепорты не работают, карантин, и туда можно попасть только по заданию от гильдии. Поэтому ты взялась за это. Так?
А знаете, что самое обидное? То что на сей раз никакого подвоха-то действительно нет. Но убедить в этом бывшего любовника мне, похоже, не удастся. Аж кулаки сами собой сжимались.
– Да оставь ты меня в покое! – рявкнула я на него.– Ничего такого! Я просто хочу помочь, ясно?
Шейный платок чуть распустился, обнажив бьющуюся под кожей жилку.
– Слабо верится! Ехать в опасное место без магии! У тебя должна быть на это очень серьезная причина!
Бах! В десяточку, друг мой.
– Да в этом-то и причина! – он здорово разозлил меня, и слова полились сами, будто вода, прорвавшая по весне плотину. – Боги, Лео, – всплеснув руками, я чуть оттолкнула его от себя, – ты хоть представляешь, насколько я себя чувствую теперь неполноценной? Я должна проверить, что я хоть что-то еще могу сделать! Вот такая! Без чар! Понимаешь?!
Он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы продолжить в том же духе, но внезапно остановился и сник, даже отступив еще на шаг назад. Лицо Леонарда смягчилось. Он вздохнул, а я кусала губы, пытаясь не наговорить еще больше лишнего. А главное, не собрать в тугой горячий комок вновь всколыхнувшуюся в груди злость, как учил дроу, и не ударить виконта. Тогда шансов на мирную дорогу у нас точно не останется. Плохо, что такая реакция, похоже, у меня становится инстинктивной, в будущем это может стать проблемой. Руки сами собой сжались в кулаки, и только боль от впившихся в ладони ногтей отрезвляла.
– Я не подумал об этом, – уже вполне мирно проговорил виконт, совершенно неправильно истолковав мою реакцию, – извини. Конечно, можешь. Большинство людей всю жизнь проводят без магии, и…
Только рукой махнула, заставляя его замолчать. Еще не хватало почувствовать, что тебя жалеют.
– Просто давай отвезем этот мертвячий груз, – попросила я, рассматривая собственное отражение в его глазах, – не надо мне сочувствовать. И жалеть меня не надо. Можешь даже не делать вид, что я тебе симпатична. Считай, у нас чисто деловые отношения. Доехали – разбежались.
– Ты думаешь, получится?
– Мы – взрослые люди, в конце концов.
Он покачал головой, машинально отцепляя от плаща какую-то колючку, грозившую порвать лазурную ткань.
– Я никогда не мог тебя понять.
– Да не надо меня понимать! Считай, что у нас просто мирное соглашение на неделю, по рукам?
Он кивнул, не произнеся больше ни слова, так что обратно мы шли в полном молчании. Только вот пейзаж уже не радовал.
Это будет очень-очень долгая поездка.
Дорога всегда способствует размышлениям. Мои были мрачные, как свинцовые тучи, постепенно закрывшее небо после обеда. Резкий ветер налетал порывами, обещая прохладную ночь и дождь, забирался под мантию, холодя кожу, заставляя поплотнее закутываться в складки ткани. Много бы я сейчас отдала за возможность надеть свою броню, или хотя бы за плотный плащ с капюшоном.
Навстречу нескончаемыми вереницами тянулись груженые деревянные повозки и подводы: люди бежали, надеясь выбраться из закрытых на карантин областей Аргентерии. Эдакий густой поток тянущего, гнетущего страха, мутного, как болотная вода, и такого же засасывающего. Большинству беженцев было некуда идти, даже пройди они заслон. В крупные города или деревни никто их не пустит – слишком велик страх перед болезнью. А отходить от центральных дорог – чревато. Что только не водится в глубине лесов. Наследие древних магических войн, обзаведшееся в результате совершенно противоестественного отбора – броней, зубами, когтями, ядом и очаровательнейшей жаждой крови. Мне было жаль встречных, а им, как ни странно – нас. Ехать туда, откуда все нормальные люди бегут, сломя голову – край идиотизма, с точки зрения нормального человека.
Лица, на которых застыла обреченность, становятся похожими одно на другое, будто эпидемия роднит. Никто не ронял слезы, не заламывал руки, страх изматывал их, лишал сил, будто бы выжигал изнутри. Куда они ехали? Зачем? Вряд ли кто-то из беженцев смог бы внятно на это ответить. Унылые возницы, уставшие лошади, небогатый скарб. В одном месте мы наткнулись на затор. Мужчина в богатой одежде малинового бархата и черном замшевом берете с белым пером верхом на игреневой лошади пытался заставить посторониться с дороги крестьян и использовал для этого плетку. Карета с его женой, следовавшая за ним, видите ли, спешила. Я обрадовалась ему, как родному, потому что не знала, как скинуть с себя накатывающие серые волны чужой тоски, а орать на спутников было вовсе не конструктивно.
Малиновый увидел зеленую звезду на медальоне, выпучил глаза, как болотная лягушка, и мгновенно затих. Окружающие крестьяне с удовольствием слушали все, что я хотела ему сказать. Некоторые выражения вызывали на лицах тени улыбок: они радовались даже малейшей возможности отвлечься. Высказав миру, в лице случайно подвернувшегося хама, все, что о нем думала, я почувствовала себя гораздо лучше, так что мы проехали еще пару часов, пока от долгой дороги в седле не начала побаливать спина. Поболтать бы хоть со спутниками, но объезжая основной поток, мы продвигались по одному, так что оставалось только глазеть по сторонам.
На привале я отошла немного в лес и все-таки вызвала Эрика при помощи колокольчика.
– Привет! – раздался в моем ухе жизнерадостный и слегка нетрезвый голос.
На душе потеплело. Рыжий авантюрист с зелеными кошачьими глазами всегда поднимал мне настроение. Жаль, его сейчас не было рядом.
«Лучше Моррис, – неожиданно выдал Шепот, – вот кто точно смог бы разрядить обстановку в этом путешествии. Сдается мне, Эрик с куда большей охотой спровоцировал бы с Леонардом еще больший конфликт».
– Ты что, пьешь уже? – полюбопытствовала я, проигнорировав свой внутренний голос.
– Да у нас же еще только солнце встало, – заржал он, – а ну стихли! Не слышно нихрена! Это Крис!
– Ты за Хребтом?
– Ага. Привет тебе большой.
– Знаешь такой город – Аргентерию?
Эрик на пару секунд задумался, и в голосе его появились нотки подозрения.
– Да, был пару раз, а что?
– Возможно, там очаг некрочумы, – постаралась я придать голосу беспечности.
Он громко и витиевато выругался, услышь я подобное год назад, покраснела бы до макового цвета.
– Вот только не говори мне, что ты сейчас там, – проникновенно попросил он.
– В гильдии магов узнала, объявили карантин, поставили кордоны.
Признаться сейчас, и вся моя поездка на этом и закончится: рыжий без особых церемоний вмешивается в мою жизнь. Иногда это ее спасает, но сейчас пока что непосредственной опасности не было.
– И беженцев, небось, тьма, – протянул Эрик, внезапно протрезвев.
Вот как он это делает? В момент берет себя в руки.
– Наверное. Что ты задумал?
– Да так, думаю, найдется несколько тысяч, кого можно будет переправить за Хребет. Заселим немного местные владения.
– Думаешь, кто-то согласится? – засомневалась я, машинально разгребая носком сапога прошлогодние сопревшие до бурой паутины листья. – В такую глушь перебираться добровольно?