Голос Антона стал громче и напористей. Кажется, эта ситуация накануне его не слабо напрягла. Хоть и вся эта мишура с цветами и плюшевым мишкой затуманила рассудок Виктории, она чувствовала, что Антон злился. Он писал ей смс, но она игнорировала их, как и его звонки. Дошла домой сама, поздно ночью. И он имел право злиться.
– Прости. – негромко произнесла Виктория.
Щеки запылали краской. Он беспокоился. Переживал за нее. Ему не все равно. Чувства вины накрыло Викторию с головой, обдавая жаром все тело. Хотелось поскорее скрыться от его осуждающего взгляда. Виктория соскочила с места и бросилась к букету пионов, которые только сейчас решила поставить в воду.
– Ты ведь знаешь, что вы не просто подруги. – холодный голос Антона прозвучал как вердикт.
Виктория стояла спиной, но все тело ее облило холодом, а затем пустило в дрожь. По спине пробежали мурашки. Она чувствовала его взгляд на себе. Поставив симпатичный розовый букет в вазу, Виктория невинно повернулась к нему, но подходить не стала. Она облокотилась на кухонную столешницу, сгибая одну ногу в колене.
– Ты сама не своя. О чем вы говорили? – Антон атаковал вопросами, продолжая смотреть на Викторию пристальным взглядом желто-зеленых глаз.
Внутри Вик все кипело. Не выдержав напора, она подошла к нему и властным движением взяла его шею в руку и поцеловала. Не ожидая такого напора от себя, Вик пошатнулась и отошла чуть назад, ошарашенно смотря в глаза Антону. Казалось, мозг Виктории не мог придумать ничего лучше, дабы скрыть свои реакции, чем сменить правила игры и поцеловать «атакующего». Глаза цвета крепко заваренного зеленого чая сделались темнее. Антон встал со стула и подошел к Вик плотнее. Его брови нахмурились и сползли к переносице. Она уперлась попкой в стол, продолжая смотреть на него, волнительно приоткрыв рот.
– Не играй так со мной. – сощурив глаза, сказал Антон. – Я тебе не подружка.
Парень отстранился, посмотрел на наручные часы и покачал головой.
– Боюсь, мне пора. – бросил он, уходя. – Как-будешь готова и ответишь на эти вопросы сама себе – станет легче.
Дверь хлопнула. Виктория вздрогнула и вышла из гипноза. Опустила голову вниз, смотря на свои запачканные в кофейной жиже шортики и глубоко вздохнула. Думать ей сейчас совсем не хотелось. Спокойствия не было. На душе, словно кошки скребли так хотелось высказаться, так хотелось открыть душу и признаться. Признаться в первую очередь себе, что Каролина для нее не просто подруга. Неужели слова Антона правда? Неужели она действительно ее любит?
***
Последующие несколько дней Виктория провела за домашними делами. Была на хозяйстве. Впервые она решила приготовить борщ по ролику на Ютубе. Конечно, у нее ничего не получилось. Она вытерла красные от свеклы руки о фартук и горько вздохнула, смотря на недоваренную свеклу и нарезанную неровно капусту. Теперь она уже имела опыт ведения домашних дел, особенно поле того, как утром достала из стиральной машины не отстиравшиеся от кофейного пятна шорты. Любимую вещичку гардероба пришлось выкинуть на помойку. А хуже оказалось то, что мусор из дома, оказывается, надо еще и выносить!
Так, открытие за открытием, Виктория познавала мир быта и самостоятельной жизни. Убирала за собой вещи, а не раскидывала по комнате, как обычно, стирала и развешивала белье, пылесосила в гостиной, готовила еду, ходила за продуктами и выносила мусор. И как люди вообще еще живут, учатся и работают при таком ритме?! Плюхнувшись устало на диван, вслух сказала Виктория, закидывая ноги на журнальный столик. Так, что там у нас по телевизору? Она бесполезно щелкала каналы, даже не всматривалась что там показывали, включила как фон. Зазвонил телефон. Мама. Видео вызов по Фэйстайму.
С момента как они улетели в Алжир, мать звонила ей каждый день чуть ли не по пять раз на дню. Все расспрашивала как она поживает и рассказывала какую хорошую квартиру, по меркам города, выделила им фирма отца. Что Сдэк уже доставил первую партию вещей и бытовой техники, что она так рада новому месту и переезду, а отец приободрился, снова выйдя на работу.
Но волновало маму Виктории не то, как Виктория справляется со стиркой и ходит в магазин, ее волновала судьба дочери в Америке. Она не говорила о своих опасениях прямо, но Виктория это чувствовала по голосу. Потому что и сама знала. Ей осталась неделя, прежде чем она останется на улице.
– Ты уже нашла квартиру, в которой будешь жить? – интересовалась мать.
– Я останусь у Каролины. Я же вам сказала.
– Не думаю, что Спарксов устроит твое нахождение там больше, чем на неделю. Отец оставил тебе деньги, ты можешь жить в гостинице! – настаивала мать обеспокоенно.
– Хорошо, я подумаю. Не переживайте, все под контролем. – отвечала Виктория спокойным тоном. – Ой, прости, мне нужно бежать, кажется, пора заняться стиркой! Целую вас и люблю!
С этой невинной фразой Виктория нажала на кнопку отбоя, оборвав неприятный для нее разговор и с облегчением откинулась на спинку дивана, вжимаясь в него весом своего тела. Так хотелось просто лежать и ничего не делать, ничего не решать, не врать. Но пока, увы, это было не в ее интересах. Она встала лишь только для того, чтобы открыть бутылку красного сухого и налить в бокал. Ей хотелось расслабиться. Чем-то кроме сигарет, которые она умышленно не покупала.
Телефон глухо завибрировал в руке, на что Вик лишь обреченно поморщилась. И еще, забыла сказать..?! – пробормотала Виктория, пародируя смс от мамы. Снова вибрация. Вик поднесла экран телефона к себе и переменилась в лице. «– Можешь остаться у меня.» «– И не только на ночь..». Сообщение от нее. Сообщение, после которого штормит. Викторию стало подергивать, внутри все мышцы сжались, а потом начали сокращаться. Сомнений не было – это был вызов, на который Каролина вызывала ее один на один. Им больше не нужны были посредники. Вик сжала айфон в кулаке так, что стало больно, а затем отправила короткое смс «-ок».
***
– Здравствуйте, миссис Спаркс!
В доме пахло выпечкой. Мама Кэролайн пекла яблочный пирог. И в тот момент, когда вошла Виктория, как раз проверяла готовность теста, заглядывая в духовку и тыкая в тесто зубочисткой. Горячий аромат свежей выпечки обдал все в радиусе двух метров вокруг духовой печи.
– Привет, Виктория! Рады видеть! Тебя давно не было у нас в гостях. – сказала Сара и улыбнулась, провожая Викторию взглядом.
На руках у нее были забавные красные варежки с Сантой.
– Все в порядке, мы просто виделись у меня дома. – обманула ее Виктория.
Женщина мило пожала плечами и любезно предложила спускаться к ужину через час- полтора.
– Обязательно передам Каролине, спасибо! – сказала Виктория и широко натянула радушную улыбку, после чего скрылась за углом лестницы.
Каролина встретила ее в длинном халате с кружевом на рукавах и подоле цвета Шампань. Красивые узоры и вышивка халата были в виде узоров. Поясок, небрежно затянутый на талии, подчеркивал стройный силуэт девушки. Полупрозрачная ткань просвечивала форму ее миниатюрной груди и красивые кружевные трусики. Она что, издевается?! – подумала Виктория.
– Привет. Родители разрешили тебе остаться у нас. – с порога сказала Каролина.
В руке она держала практически пустой бокал.
– Хочешь вина?
– Нет, спасибо. Я за рулем, как ты заметила.
– Но ты можешь остаться. Держи.
Хрупкая рука услужливо протянула ей бокал с остатками красного виноградного напитка. Каролина поднесла бутылку и наполнила бокал. Себе и Каролине. Одно только осознание того, что ее губы касались края этого бокала вынуждали сделать глоток, но Виктория не стала идти на поводу у своих нелепых желаний.
Каролина улыбнулась и поставила бокал на тумбу.
– Нет, так нет. – хмыкнула она.
Подруга смотрела так, словно хотела чего-то сказать, но умышленно не делала этого. Из колонки не громко играла спокойная музыка с элементами транса и инди.
– Я хочу прокатиться на мопеде! – вскрикнула внезапно Каролина.
– Твои родители ждут нас ужинать через час.
Каролина посмотрела на время и сказала – Ну так мы успеем! Прокатимся к тому нашему месту?!
В ее глазах заиграл огонек интереса. Блондинка бросилась к шкафу, широко раскрывая его дверцы и легким движением руки сбросила с себя халат. Виктория сглотнула слюну. Легкая ткань соскользнула по ее полуобнаженному телу и халат упал на пол. Каролина натянула белую футболку и шортики, а на руку повесила куртку.
– Ну, ты чего стоишь как вкопанная? – округлив глаза, спросила она. – Идем!
Виктория молча повиновалась, прокручивая в голове увиденное. Она стала бессильна перед Кэрол и не могла даже сопротивляться. Слишком много энергии било из этой маленькой хрупкой девушки, разливаясь фонтаном.
Они проскользнули мимо родителей Каролины, пока те разговаривали. В гараже было темно и тихо. Каролина включила свет и подбежала к мопеду Веспе, который стоял начищенный до блеска рядом с машиной отца.
– Только тсс… – шепотом пролепетала Кэрол, прикладывая палец к губам.
Девушкам удалось благополучно покинуть гараж незамеченными. Сара не разрешала дочери брать мопед в темное время суток и кататься без шлема, но сегодня – за рулем была Виктория, а значит – одно из правил точно будет не нарушено.
– Мы такие плохие девочки! – сказала Каролина и прижала Вик к себе.
Почувствовав теплую грудь подруги через расстегнутую куртку, Виктория набрала побольше воздуха в легкие и поспешно завела транспортное средство. Мопед глухо зарычал, а узкий свет от круглой фары – осветил соседского пуделя Дафну, с кем гуляла старушка, живущая через дом от Спарксов.
За что Виктория любила юг Америки так это за погоду. Здесь всегда было тепло, даже зимой тут было +15, а лето было и вовсе сказочным временем, особенно к вечеру. Температура не опускалась ниже +20 градусов ночами, но рядом с океаном было прохладно. Он был холодным, даже в +35, поэтому, мало кого из местных можно было увидеть в воде без гидрокостюма и серфа.
Теплый ветер окутывал лицо приятной прохладой вечера, волосы развивались и путались. Каролина положила голову Виктории на плечо и крепко прижала к себе. Руки Вик подрагивали, но она продолжала крепко держать руль. Этими объятиями словно разрушалась стена недопонимания между ними, дистанция сокращалась. Они ехали по извилистой пустой дороге по направлению к скалам, поднимаясь все выше и выше.
Добравшись до места, Виктория припарковала мопед у края дороги и заглушила мотор. Достала из заднего кармана айфон и включила фонарик.
– Идем. – сказала она.
Свободной рукой взяла Каролину за запястье и повела за собой. Колючие ветки и острые сухие палки, торчащие из травы, царапали ноги, что сильно контрастировало с нежной кожей руки Каролины. Виктория уже и позабыла, когда последний раз касалась ее.
И вот. Они снова там. На том самом утесе, открывающем девушкам вид на вечерний Сансет Бич, откуда и началась вся эта история. Они присели на свой любимый камень. Они могли сидеть здесь часами и разговаривать обо всем. Это было их место. Камень был еще горячим, вобрал все тепло раскаленного солнца в себя.
– Ты сняла кольцо? – спросила Каролина после того, как посмотрела на левую руку Виктории.
– Да, выбросила в океан. Энди был хорошим парнем, но женишком – так себе. Пусть это кольцо найдут касатки.
– Не думаю, что оно им пригодится. – усмехнулась Каролина. – Это все из-за Антона? Кажется, что вы отличная пара. – продолжила подруга, поджав губы.
Виктория поморщилась и потерла нос.
– Может быть, отчасти. Но не только.
Взгляд Виктории упал на подругу. В чарующей темноте в ней было что-то завораживающе. Кудри золотистых волос, струящихся по спине, точеный профиль. Привычный запах сладкой карамели от ее волос. Настолько сладкой, что хотелось попробовать на вкус. Этот запах ассоциировался у Виктории с попкорном, когда они ходили вместе в кино. Но сейчас, думать о попкорне совершенно не хотелось.
– Так у вас с ним серьезно? – спокойным тоном выпытывала Каролина.
И почему ей это так интересно?! Она еще не сказала ни фразы, чтобы в конце или начале не приплести Антона. Если бы она только знала, кем я одержима по-настоящему, вопрос бы отпал сам собой. Антон, конечно, бывает, как сладкий попкорн, но думать о нем сейчас не хочется. – у себя в голове ответила Виктория.
Каролина повернула голову к подруге с целью получить ответ на вопрос. Аккуратный носик и крупные невинные глазки смотрели на нее. Даже в темноте вечера очертания ее лица были видны, и они были прекрасны. Нет, они были совершенны. Невинны и чисты, как и сама Каролина. Она вновь превратилась в ее глазах в ангела, спустившегося с небес.
Она была так близко, что чувствовалось дыхание. Теплое, с нотками красного полусладкого. И этот манящий сладкий запах от ее волос и кожи. Каролина любила использовать всякие скрабы для тела и ароматизированное молочко с запахом ванили, карамели или клубники со сливками.
– Ты ответишь?
Соблазнительный голос послышался вновь. Но внутри Виктории уже происходило короткое замыкание, которое передавалось ей как длительный процесс борьбы с собственным я, желанием, которое подталкивало ее на безумство и здравым смыслом, сдерживающим помутневший рассудок.
Нахождение рядом с Каролиной было каким-то испытанием, потому что ничего подобного Виктория не испытывала к девушкам. Даже с Антоном все было по-другому. Но эти ощущения были очень схожи. Недоступность манила. Резкий импульс, словно вспышка, подтолкнул ее и она подалась вперед, коснувшись губами уголка рта Каролины. Все это выглядело как случайный жест на фоне близкого расстояния между ними.
Теплота дыхания Каролины будоражила сознание девушки. В кровь Виктории словно вкалывали двойную дозу нейромедиатора. Желание прикоснуться к ее губам сделалось невыносимым. Викторию начало потряхивать, она отвела голову в сторону, заметив, что Каролина замерла. Она не отодвинулась назад и ничего не сказала. Ее губы остались слегка приоткрытыми. Каролина допускала возможность таких касаний?
– Я тебе отвечу. – очень тихо, в пол голоса, сказала Виктория.
Она повернула голову обратно к подруге. Губы Виктории находились в сантиметре от уха Каролины. Дыхание участилось, а зрение и восприятие стали ярче, словно добавили резкости и яркости в картинку и убрали посторонние шумы. Она подалась чуть назад, а затем снова ближе, проверяя реакцию Каролины. Их губы вновь оказались на расстоянии пары сантиметров друг от друга. Дыхание пьянило, а сладкий аромат вынуждал действовать странно. Губы Виктории едва касались щеки Каролины, дыхание становилось сбивчивым. Пальцы подрагивали. Она прижалась руками сильнее к теплому камню, впиваясь в его шероховатую неровность. От чего так бешено колотилось сердце? Почему Каролина молчит? Они сидели так каких-то нескольких минут, но казалось, что вечность. Непосредственная близость Каролины провоцировала смешанные, ни на что не похожие эмоции.
Сейчас Виктория стояла перед выбором, боролась со своими желаниями. Вик снова коснулась открытыми губами уголка рта и нижней губы Каролины, ощутив мощный электрический заряд и отстранилась, как от удара током. Ее грудная клетка расширялась и медленно избавлялась от кислорода, выдыхая с ним всю душу.
Наступление ночи околдовывало и лишало рассудка. Виктория никогда раньше не испытывала такого возбуждения рядом с кем-либо, кроме Антона. Но он был мужчиной. Наконец, собравшись с мыслями, Виктория сглотнула и отодвинулась от подруги, опустив голову вниз и сказала. – Мы с ним не вместе. В тот вечер я была пьяна.
Было слишком темно, чтобы увидеть реакцию Каролины, но Виктория была уверена, что такой ответ был правильным. Она ни за что бы не призналась подруги в том, что после той вечеринки у Грэйсона именно она – Каролина, спровоцировала порыв желания и ревности к Антону и та химия, которая случилась между ними – это было нечто новое и неосознанное. Но факт оставался фактом. Они были не вместе. По крайней мере никогда не говорили об этом.
Такой ответ устроил Каролину, и она улыбнулась, переводя взгляд на город. Картинка была размыта. Блеск огней вдоль береговой линии, свет из окон домов, фары машин. Все было ничтожно маленьким, таким, словно они сидели и смотрели на кукольный мир, с его домиками, маленькими человечками, машинами. Это напоминало игру в Симс, где весь мир был как здесь, на ладони. А ты его создатель.
Жаль, собственной судьбой распоряжаться было гораздо сложнее, чем сотнями жизней персонажей в игре. Вся жизнь игра, но Виктория не могла изменить правила, не могла изменить исход, хотя в глубине себя чувствовала, что может все. Однако, ячейки с сохранениями жизнь не оставляла. Любое решение так или иначе повлияет на судьбу.
– Мне не хватало тебя. – призналась, наконец, Виктория.
Это было рискованно, но последние минуты странной близости с подругой почему-то ей дали уверенность в том, что реакция подруги ее не ранит.
– Ты не была виновата в моем падении. – сказала Кэрол.
Признание, которое заставило сердце биться чаще. Виктории не хотелось прерывать ее, и она продолжала смотреть на город.
– Я просто… – Каролина сделала долгую паузу, сжимая свои пальцы на руке. Она подбирала слова, но потом коротко добавила – Прости.
Голос звучал так, как будто в ее горле застряла кость. Вик приобняла подругу за плечи, давая понять таким жестом, что все в порядке. Каролина начала плакать. Виктория поняла это, когда почувствовала легкое подрагивание ее тела. Она сотрясалась, пытаясь не выдавать свои слезы. Виктория резко обернулась, всматриваясь в темный контур глаз. Ее лица не было видно, а так хотелось заглянуть в эти голубые глаза. Именно сейчас, в этот момент. За все время, что они дружили, видеть слезы Каролины удавалось не часто. Она либо вообще не плакала, либо слишком хорошо скрывала это.
– Эй, ты чего? – спросила Виктория и развернула Кэрол лицом к себе.
Та стала беззвучно рыдать еще сильнее, а затем уткнулась ей в плечо, упав на грудь.
– Ну все, все хорошо, тише. Я с тобой. – заботливым голосом успокаивала ее Виктория, нежно поглаживая по голове.
Спутанные от ветра волосы были жесткими, запустить в них пальцы не представляло возможности.
– Поехали домой. – перестав плакать, сказала Каролина, утирая слезы с щек.
Они так и не поговорили по душам, но их души соприкоснулись без слов. Дистанция сократилась, но недосказанность все еще витала в воздухе, создавая между девушками невидимый барьер.
Подруги взялись за руки и спустились к дороге, где их верно ждала Веспа. И в следующее мгновение, хрупкие руки Каролины уже вжимались в живот Виктории, а мокрое от слез лицо путалось в темных густых волосах. Всю дорогу домой они ехали молча.
Каролина
Не может быть. Она была так близко. И меня тянуло к ней. Очень, очень странно. Я боюсь этого состояния. Что со мной происходит? Прижавшись к спине подруги, Каролина отгоняла от себя непонятные мысли, зажмуривала глаза и старалась не думать о том, что именно произошло на том камне каких-то несколько минут назад.
Они сидели там, вдвоем, но казалось, что весь мир провалился из-под ног. Каролина хотела расставить все точки над «И», вывести подругу на чистую воду и разузнать все об этом ее новом парне, но стоило ей случайно коснуться губами ее лица, как тело Каролины вздрогнуло и замерло, ожидая наступления. Сопротивляться не было возможности.
Диалог прервался, едва начавшись. Сильный озноб овладел телом Каролины, она не могла спокойно дышать. Присутствие Виктории так близко сбивал все настройки в ее мозгах и организме. Все слова вылетели из головы, а тело было неподвижным. Только прерывистое дыхание выдавало волнение, на смену которому приходило какое-то странное желание. Оно проявлялось где-то в дальних потаенных уголках души, но тут же прерывалось на корню.
И вот, они уже ехали домой. Волосы Виктории липли к мокрому от слез лицу, а холодный ветер на скорости обжигал щеки. Они добрались до дома быстро, но все это время пока ехали, странные чувства овладевали Каролиной все больше. Она не могла принять их в себе и не давала им шанс на существование, настолько они были не свойственны ей и противоречивы.
Вернувшись домой, они сели ужинать, практически не опоздав к столу. Мама запекла индейку в рукаве, нарезала брускетт с тунцом и помидорами. Папа накладывал в тарелку жареную яичницу с беконом, которую приготовил персонально для себя, хотя его гастроэнтеролог строго настрого запретила ему питаться жирной жареной пищей.
Мама была как всегда мила и дружелюбно, расспрашивала про родителей Виктории, Алжир и о том, где и как она теперь будет жить.
– Я уже договорилась, что буду снимать квартиру. – сказала Виктория, прикусывая губу.
Врет. – тут же догадалась Каролина.
– Если тебе понадобиться помощь с миграционной службой и любая другая – смело обращайся. – с набитым ртом, дожевывая яичницу, сказал Бен.
Он был безотказным и добрым человеком, готовым в любой момент прийти на помощь. Виктория услужливо улыбнулась и поблагодарила за такую возможность. Она практически не ела. Салат из красного перца так и остался лежать на тарелке рядом с птичьим бедром. Виктория ела брускетту и очень нервничала.
– Мам, достань, пожалуй, вина. Я что-то сегодня, устала.
Сара сочла предложение дочери хорошей идеей и пошла за напитком. Они переглянулись с Вик, и Каролина улыбнулась.
– Бен, ты брал с полки вино? – послышалось из кухни.
– Какое, дорогая?
– Белое, Франция. Сухое. Не вижу его тут!
– Я не пью в одиночку, любовь моя. – в шутку отозвался отец, продолжая запихивать себе в рот хрустящий бекон.
Каролина сглотнула, смекая, что вечеринки, которые она устраивала несколько раз подряд, нанесли серьезный урон по ее репутации перед родителями и шкафчику с алкоголем. Она взглянула на Викторию. На ней лица не было. Она побледнела и тыкала вилкой в листья салата, пытаясь их подцепить, но это было больше похоже на то, как она нещадно добивает прилипшие листья шпината, придавливая их обратно в тарелку.
– Ты в порядке? – одними губами спросила Каролина, поймав взгляд Виктории.
Та неловко кивнула головой, а потом снова спрятала глаза в своей тарелке.
– Я взяла другое. Там много вина нет. Дочь, не говори, что это ты все выпила пока нас не было.
Женщина с короткими волосами цвета блонд хмуро посмотрела на дочь и перевела взгляд на мужа. Мужчина сидел, не замечая, а потом поперхнулся и выдавил из себя что-то нравоучающее.
– Это я попросила открыть это вино. – смущенно призналась Виктория и посмотрела на Сару. – Простите.
Женщина добро рассмеялась и улыбнулась, достав другое. Каролина неловко улыбнулась, пообещав родителям умерить свои алкогольные аппетиты, а сама решила не устраивать больше тусовок с большим количеством незнакомцев.
– Мам пап, спасибо! – доев свой ужин, выкрикнула Кэр и встала из-за стола, глазами указывая Виктории что нужно срочно бежать наверх.
Вернувшись в комнату, Каролина заперла дверь и переоделась, пока Виктория вышла на балкон. В халате она чувствовала себя легко и комфортно. Ту же идею предложила и Виктории, когда та вернулась. Валяться на кровати в уличной одежде, в которой они сидели на камне и пробирались через траву и колючки – было как минимум не гигиенично.
– Пожалуй, надену твою любимую футболку. – сказала Виктория и хитро обернулась, когда подошла к шкафу, широко распахивая дверцы.
– Все, что пожелаешь. – ответила Кэр, наблюдая как Виктория стягивает джинсы и кофту, оставаясь стоять спиной к ней в одном белье.
Белые трусики контрастируют на фоне ее загорелых ног и красивой попки. Вик натягивает на себя большую длинную футболку белого цвета, которая едва прикрывает ее ягодицы. Еще одно движение – и лиф красиво падает на пол.
– Упс.
Вик подняла его и обернулась, игриво улыбаясь. Когда их глаза встретились, Каролину словно током прошибло. Зачем я на нее пялюсь?! – одернула себя она и перевела взгляд в сторону. На почти полную бутылку вина, которая стояла на тумбочке вместе с полным бокалом. Самое время. Каролина осушила его содержимое залпом.
– Ты волнуешься? – спросила она.
– Э, нет. С чего ты взяла?
Неловкость стала растекаться по телу Каролины вместе с обжигающей жидкостью. Она почувствовала сначала стыд, а потом тепло. Оно горячими струйками растеклось по всему телу, окутывая тело девушки приятной вуалью легкого опьянения. Стыд и волнение растворились, словно ничего подобного и не было.
– Мы только пили вино за ужином. Тебе не хватило? – поучающе произнесла Вик.
Она проглотила слюну и посмотрела на лицо подруги. Холодный взгляд темно-серых глаз пробил как осколок льда. Кэр спустила взгляд ниже. Нос, скулы, задержала взгляд на губах. Сейчас, в этом полумраке, пухлые губы Виктории показались ей как никогда соблазнительными. Кэрол заметила, что неосознанно слегка приоткрыла рот, расслабив губы, выдыхая нотки красного сухого. Виктория подсознательно повторила за ней, не отводя взгляд от губ. Взгляд бегал по лицу, опускаясь на губы, то поднимаясь снова на глаза. Сердце начало колотиться с бешеной скоростью
Виктория нарочито близко прошла мимо Кэрол и налила себе в пустой бокал вина, осушив его тем же образом. Это выглядело как вызов. Брюнетка облизала губы и еще ближе подошла к подруге. Они оказались друг напротив друга в полутьме комнаты.
Снова Каролина оказалась в западне ее взгляда, глаз, губ. Сложно было пошевелится, тело словно заледенело и мозг перестал отдавать сигналы в конечности. Каролина просто стояла и ничего не предпринимала, наблюдала за тем, как Виктория борется со своим внутренним запретным желанием. Глаза ее полыхали огнем, а разряды тока в воздухе, если бы они были видны человеческому глазу, осветили бы всю комнату.
Минута, секунда, мгновение. Вопреки своему страху, убеждениям и морали Каролина идет на поводу у этого нового и непонятного ей желания. Влечение, которое сложно не заметить расползается внутри всего тела, ощущаются вибрации в воздухе. Каролина робко пододвигается еще ближе так, что их лица находятся практически вплотную друг к другу. Каролина зажмуривает глаза и слегка подается вперед, ощущая стук своего сердца. Еще мгновение и она легонько касается носом кончик носа Виктории. Открывает глаза, начиная прерывисто дышать. Затем плавно, явно нервничая, касается губами щеки подруги и осторожно, скользя по бархатной коже, спускается к губам.
Чувствуя учащенное дыхание Каролины, Виктория проводит рукой по ее лицу, нежно касаясь подушечками пальцев щеки, скул, шеи. Она трепетно опускает руку на золотистые кудри, гладит волосы с запахом карамели, а после снова берет в ладонь щеку подруги, закрывает глаза и целует Каролину.
Робко касаясь, Виктория сладостно медленно целует губы Каролины. Каролина замирает в немом шоке, но прекращать это не хочет. Она и не отвечает на поцелуй, и не отталкивает. Тогда, Виктория прижимает ее к себе сильнее и целует настойчивее. После нескольких чувственных прикосновений к губам Каролина ощущает проникловение языка все тело пробирает дрожью. Каролина, не в силах совладать с новыми ощущениями, отдается процессу и позволяет их поцелуям перейти на более откровенный уровень.
Виктория продолжает медленно целовать Кэролайн, покрывая горячими поцелуями лицо и шею. Они увлеклись. Обе вкусили губы друг друга и останавливаться было бы слишком неразумно. Внутри обоих кипело это запретное желание, которое, наконец, нашло свое исполнение. Сегодня, в этой темной комнате, под медленную негромкую музыку и прохладу вечера.
– Вик… – вырывается несвязно у Каролины.
Она отступает, но Виктория упорно идет следом, пока Кэр не останавливается у подножия кровати. В глазах подруги горел недобрый огонек, какой она видела у нее не часто. Каролину начинает пугать эта игра и куда она может завести их. Слабым толчком в плечи, Виктория толкает Кэрол на кровать, заползая на нее сверху, продолжая целовать. Спускается поцелуями к шее, развязывая поясок от халата. Кэр пытается помешать ей это в мгновение руки оказываются за головой.
Нет, нет… еще не поздно остановить все это. Снова невнятная попытка освободиться. Такая неуверенная и слабая, что Виктория не ощущает ее, продолжая покрывать горячими поцелуями шею Кэр. Она увлеклась. Ее так даже Рэй не целовал, хотя целовал больше и дольше. Чувствуя возбуждение по всему телу, проходящее как ток по клеточкам, Каролина и вовсе перестает сопротивляться. С Рэем она не чувствовала такого сильного возбуждения. Кэр откидывает голову назад, закрывает глаза, позволяя Виктории целовать себя и уносить куда-то в другое измерение.
Красивая. В огромной белой футболке, которую Каролина обожала. Прямые длинные волосы цвета темного шоколада хаотично падали с плеч, оказываясь как барьер между ними. Виктория прекратила целовать ее, возвышаясь гордой посадкой над Каролиной. Она смотрела на нее сверху вниз своими серыми кошачьими глазами. Зрачок расширился до невозможности. Взгляд пробирал до косточек. А ведь это Каролина начала эту игру. Или нет?
Теперь, течение изменило свое направление и ночь снова властвует. Как в прямом, так и в переносном смысле. Виктория берет руку Кэролайн и запускает себе под футболку, прислоняя к груди. Каролина ошарашенно смотрит Вик в глаза, впервые за все время их дружбы ощущая ее упругую грудь с твердыми сосками. Состояние близкое к шоку. Это заходит слишком далеко. Может еще не поздно остановиться и все забудется завтра утром? Мы просто немного больше выпили, да? Мысли Каролины путаются, она борется со своими желаниями, все еще ощущая в руке обнаженную грудь подруги. Она и подумать не могла раньше, что такое может когда-либо произойти. Все, что происходило сейчас выходило за рамки их «дружбы».
Мысли Кэр моментально пропадают после того, как Виктория распахивает ее халат полностью, оголяя невинную грудь. Вытаскивает поясок от ее халата и связывает им руки Каролины за головой. Кар начинает задыхаться от волнения, пытается отстраниться. Кукольные глаза округлялись и теперь в них читался открытый страх неизвестности и неподдельный ужас.
– Не бойся. – бархатным голосом произнесла Виктория, обволакивая взглядом хорошенькие груди подруги, как они вздымаются и оседают на грудной клетке.
Легкое касание руки и мурашки пробегают по всему телу, заставляя Каролину выгнуться и откинуть голову назад еще сильнее. Второе касание теплой руки. Нежные пальцы легко дотрагиваются до бледно-розовых сосков. Они тут же твердеют еще сильнее. Все тело изнывает от приятной истомы, а между ног собирается теплая влага. Тело Каролины покрывается мурашками с каждой секундой все больше и жаждет новых прикосновений знакомых рук.
Ей нравится. Каролина извивается с завязанными руками над головой, приоткрывая чувственно рот, пытаясь не издать ни звука. Ей определенно это нравится. С Вик все было по – другому. Как будто сильнее, чем когда-либо. С кем-либо. Прикосновения Рэя померкли, а воспоминания о них исчезли мгновенно. Виктория брала ее за шею и целовала живот, гладила грудь, поднималась к лицу и целовала, покусывала ее губы. Каролина сдалась, действительно сдалась ей.