Тот задрожал как осиновый лист, но тут на его ментовское счастье машина въехала в город, и Яга отвлеклась на яркие вывески магазинов, читая их по слогам и хихикая, когда выходила какая-нибудь несуразчина вроде «Магазин «Маша»: всё для здоровья – чай, водка, книга».

Скоро показался большой радостный дом с триколором наверху, и Яга ткнула в него пальцем:

– Там они, туристы!

Припадая на совсем окостеневшую ногу, бабка, не дожидаясь помощи участкового, выбралась из машины и похромала через нарядную площадь с цветочной клумбой к белому зданию районной администрации.

Участковый догнал её, запыхавшись, открыл дверь, и оба они остолбенели: весь огромный холл администрации был беспорядочно заставлен офисной и не очень мебелью. Тут теснились и старинные расшатанные стулья, и новые, с ортопедическими спинками, а по бокам жались пуфики, кресла, табуретки и тумбовые столы.

Баба Яга, почуяв неладное, схватилась за враз занывшую спину. Участковый решительно отодвинул загородившее вход кресло и начал расчищать дорогу к лестнице. Но, поднявшись кое-как на второй этаж, они увидели, что самый главный чиновничий кабинет прямо-таки забаррикадирован нахальной мебелью.

Чурбанов обеспокоенно оглянулся на Ягу, та развела руками. Мол, я-то дуну, да ведь тогда и мебели никакой казённой не останется. Да и, похоже, не мебель это вовсе.

Тогда участковый стал сам разгребать дорогу в мебельном заторе, вытирая солёный пот да вздыхая от дурных предчувствий.

И вот последний тумбовый стол был сдвинут с прохода, дверь распахнулась…

За дверью оказался предбанник для секретарши, где стояли в ряд несколько табуреток. А за второй, главной дверью с золочёной неразборчивой надписью Яга и участковый увидели огромный дубовый стол и два стула – солидный офисный и маленький детсадовский, расписанный под хохлому.

Перед детским стульчиком сидела и всхлипывала девушка с метлой. Парень с рюкзачком притулился на подоконнике распахнутого окна второго этажа, откуда было всё-таки очень далеко до земли.

Увидев старшего сержанта Чурбанова, девушка зарыдала, словно до этого она плакала на черновик, а подслеповатая Яга опознала в ней наконец внучку участкового, приезжавшую по прошлому лету из большого города, что от корней родных уже оторвался, а потому был Яге не подвластен.

Чурбанов поднял с пола девчонку, закрыв её от Яги собственным дрожащим телом. Но ведьма прекрасно видела жертву и сквозь него.

– Ну! – сказала она грозно. – Сказывай, зачем метлу без спросу взяла! Вот я вас обоих да на лопату!..

Паренёк спрыгнул с окна, но Яга топнула ногой, и он застыл, шевеля губами, как вытащенный из воды гольян.

– Молчи! – пригрозила Яга. – Вижу я, кто тут зачинщица!

Девица вдруг перестала плакать и, всхлипнув, указала на стул:

– Я же по справедливости хотела, а они…

– А чего просила-то с моею метлой, глупая? – усмехнулась Яга замаскированно-беззубым ртом.

– Хотела, чтобы дороги в нашу глушь проложили хорошие. Чтобы ехали к нам люди звёздам ярким, земле радоваться. Вон цапли к нам на озерцо прилетели. Маралы спускаются с гор. Разве же можно, чтобы позабыли такую красоту?

– Так ведь и без того проходу мне не дают туристы ваши, – нахмурилась Яга.

– Так то же по глупости, – всхлипнула девица. – Всего-то и надо, что в твоём бору природоохранную зону сделать.

– Ты… это, не горячись, бабушка, – вклинился участковый. – Она же не со зла. Она же для всех хотела.

– Для всех – не для всех, а нехорошо чужое брать, – насупилась Яга. – Вот не послушалась бы тебя моя метла, да превратила бы в… – тут она осеклась, внимательно посмотрела по сторонам и поманила метлу. И та вскочила к ней в руку не хуже, чем к Гарри Поттеру.

Задумалась Яга. Уж больно много кругом стульев теснилось. Неужто столько силы в девчонке этой, мокроносой, чтобы с чужой метлой заставить такую кучу народа лица свои настоящие явить? Они же, люди теперешние, тепличные, при работе своей – и есть не больше чем мебель…

Баба Яга надула губы, зашевелила ими, вспоминая заклинание…