Master’s shadowgate. Том 4. Алая луна

– Господин… Я забыла вам обтереться принести. Простите меня. – послышался голос Рози из-за двери предбанника.

– Входи. – прозвучал холодный ответ.

Девушка вошла, видимо решив, что граф одет или чем —то прикрыт, раз предлагает войти. Она так и замерла, как вкопанная.

Перед ней стоял во весь свой немалый рост черноволосый красавец. Чистая мраморно-белая кожа по всему телу. Черные, как уголь волосы и стального цвета глаза. Они утратили свою голубизну. Контраст белой кожи красивого мужского тела и угольных волос эффектно бросался в глаза. Дева даже не заметила, что откровенно любуется парнем.

Он молча взял из рук полотенце и намотал на бедра. Девушка опомнилась и смутилась, опуская глаза.

– Я пойду… – она нерешительно развернулась.

В голову Кейна вдруг врезалось что-то непонятное. Какие-то образы. Он видел себя… Будто со стороны. Он словно думал о себе и в… сексуальном плане испытывал что-то… Сальватор не сразу понял, что он считывает её мысли. Потом добавились и другие странные ощущения. Словно что-то касалось легким перышком его сознания. Чьи-то эмоции, или его, или нет. Ему понадобятся тренировки, чтобы научиться распознавать отдельно чужие и свои мысли и чувства. Сейчас все смешивалось в звон мыслей в голове. Он просто смутно догадывался, что привлек внимание этой юной девы. И теперь опять подступил приступ голода. А рядом была аппетитная крестьяночка. Когда тело пришло в относительный порядок, напомнили о себе и другие инстинкты. Особенно в присутствии девушки. И все слилось в один сильный зов. Жажда смешалась с желанием. Кейн зажмурился и потер виски.

– Постой. – он рационально расценил, что ему все же нужно подкрепить силы. Хотя делать этого именно с ней Кейну не хотелось. Тут его взгляд упал на небольшой порез на тонкой женской руке. Рана была относительно свежая. Немного заросшая. – Это откуда?

Он взялся за руку Рози, от чего та вздрогнула и обомлела.

– Да под нож случайно на кухне то. Когда готовили вместе с Изабеллой. Я потянулась до тушки то и она в этот момент не поглядевши и…

– Чш. – Кейн прервал поток её объяснений. Он потрогал пальцами ранку. Был вариант именно через неё и подкрепить свои силы. Но тут от чувства жажды его отвлекли другие прикосновения.

Кейн ещё раз провел по коже девы своими пальцами. Ощущение было сильным. Раньше ему не замечалось, что женская кожа такая мягкая. Он посмотрел на свои кончики пальцев, снова провел по шее девушки. Он чувствовал каждый слабый толчок пульса под кожей, каждое волнение от вздоха, каждый мягкий короткий пушок, даже каждую напряженную «мурашку»… Ощущения были удивительными. Волнующими.

– Ты забудешь, все что тут произойдет, как только выйдешь на солнечный свет отсюда. – Кейн знал, что может внушить что-то, но не был уверен, что получиться сразу. Он все ещё держал руку девушки. – Не кричи и не вырывайся. – вампир склонился к ранке, замер на секунду… потом лизнул… Девушка вздрагивала от каждого его движения. Он приоткрыл губы и осторожно прижал клыки ровно на порез. Потом проколол затянувшуюся рану и стал медленно глотать. Прикрыв свои черные ресницы. Дева коротко ахнула, но не вырывалась. Она слегка покачнулась, и чтобы не упасть, прислонилась щекой к его груди. Тут что-то перестало её сдерживать и Рози стала покрывать горячими поцелуями его грудь, обнимая и поглаживая свободной рукой, в то время, как он осторожно втягивал небольшими глотками её кровь. Его губы мягко сжимались на тонкой руке. Вкус для него показался неописуемо хорош. Он поймал себя на мысли, что это извращение, но ничего с собой сделать не мог. Его сводил с ума вкус, её прикосновения вызывали жар в теле и жгучее острое желание. Дыхание стало тяжелее. Дева уже бесстыдно изучала его юное крепкое тело. Он ощущал только эту рубиновую жидкость на своем языке, горячую… живую… дающую ему силы. Потом резко оторвался и глубоко вздохнул. Облизнул ещё раз ранку, от чего она стала быстро затягиваться. Перевел взгляд на девушку. В её небесно-голубых глаза был хмель желания. Кейн уже без лишних слов припал к её губам. С этой минуты все, что он делал, ввергало его в тайфун эмоций и ощущений. Каждое прикосновение рассыпалось цветными искрами в его существе. Он и не подозревал, что ощущения могут быть такими яркими. Когда вампир обнажил девичью грудь, стаскивая с неё одежду, дыхание перехватило. Он тут же отстранился, потому что уже не мог справиться с этим.

– Да неужто я у тебя первая? – всплеснула удивленно девица, наблюдая его метания и растерянность. Видно решила, что родители голубых кровей берегли «дитятку». Не знала она, что граф всех крестьянок перебрал уже в своих угодьях.

– Выходит… первая… – согласился вампир. Ведь по сути выходит верно.

Тут у девушки взгляд стал просто искрить счастьем. Такая возможность неопытного юнца любви научить. Да ещё красивого, да ещё и графа. Дальше она просто взяла инициативу в свои руки. А Кейна просто ломало от всех чувств. Его кидало то в жар, то в холод. То вновь накатывала жажда. То острое желание сводило бедра. Дева быстро уложила его на теплый деревянный пол. Он чуть сознания не лишился от взрыва ощущений, когда на его твердый восставший ствол наехала упругая горячая женская плоть. Дыхание перехватило, ребра свело и стало покалывать, вспыхивали и гасли, сменяясь новыми, белые искры. Каждое движение женских бедер приводило к эйфории и снова возвращало в реальность ощущений. Адреналин взрывал его изнутри. Пик не заставил себя долго ждать. Девушка тоже в этот миг испытала эйфорию. Она устало опустила голову ему на грудь.

Но Сальватор не чувствовал усталости, как обычно было раньше. Он ощущал только прилив сил. Это было необычно. Словно он их не затратил, а снял напряжение легкой разминкой. Теперь он понимал ту вампиршу, что не слезала с него. Вампиршу… Какую вампиршу? Мысль, что мелькнула, как призрак, тут же куда-то утонула. О ком он сейчас вспомнил? Кого-то ведь он сейчас вспомнил… Странно… И мгновенно приятные ощущения сменились на тягостные. Опять что-то стало угнетать. Кейн снял с себя девушку и встал.

– Пора мне. – Сальватор одел принесенные вещи и прошел тенью у стен построек к дому хозяев. Рози тоже привела себя в порядок и через пару минут последовала за ним.

Вторая половина дня неспешно клонилась к закату. После нескольких часов, проведенных у этих людей, на счастье графа у него появился шанс продолжить путь дальше. Небо затянуло облаками, принесенными ветром. Савльатор был даже рад, что не пришлось убивать. Он попросил лист папируса и размашисто начертил на нем пером пару символов. Потом положил папирус на мягкую почву и приложил к нему два своих Креста. Попросил передать это отцу. Отец поверит, что это не ложь. Отблагодарит за помощь сыну.

Кейн взял коня и с той же благодарностью попрощался с хозяевами дома. Вскочил на мерина, бросил последний взгляд на белокурую «первую»… Она поджимала губы и едва сдерживала слёзы. Как восприимчивы все же юные девичьи сердца. Он уже видел такие слёзы. Она махнула рукой и убежала. Он отвернулся, и больше не оборачиваясь, пустился вскачь. Она всего лишь мимолетное видение, что вскоре исчезнет среди бесчисленных лиц в его памяти… Она всего лишь миг, из его бесконечности…

Прошло несколько ночей, прежде чем Сальватор оказался в порту. Дни он больше не считал. Он давно не видел и солнечного света. Глаза с каждым днем все хуже его переносили. Приходилось искать заранее надежные и очень темные убежища от дневного светила. Сальватор устал от темноты. Устал… Но была надежда на другой континент. Там были такие же, как он. Главное добраться…

Кейн стоял на скале. Он уже прибыл в порт. Осталось добраться до того, противоположного. До «Золотого следа». Ночь была тихой и звёздной. Как выглядит солнце, у вампира оставались лишь пока ещё яркие воспоминания. Но он боялся, что они будут скоро меркнуть. Если его надежды не оправдаются. Кейн стоял и смотрел в даль. Ветер с моря приносил солоноватый запах и странный привкус. Зрение было у вампира превосходным. Он стал всматриваться в ту туманную даль, в которой хотел найти себе новой жизни. Зорким взглядом он заметил где-то бесконечно далеко свечение. Такое слабое, но если учесть расстояние… Кейн стоял на вершине скалы над морем и пристально вглядывался. Свечение стало нарастать. Свет был пленительно теплым. Какой странный свет… Сальватора словно потянуло вперед… Туда… Туда, где он искал спасения… Он сделал шаг навстречу этому свету. Опомнился. Спохватился, но было уже поздно! Он ощутил упругий ветер в лицо и чувство падения. Под ним должны были быть скалы. Но через несколько мгновений вампир ощутил удар о ровную мягкую землю и потерял сознание. Если не «жизнь».

Кейн открыл глаза. Он не ожидал уже ничего хорошего. Слишком часто последнее время рядом с ним была темнота. И сейчас снова он видел только темноту. Что случилось, Сальватор так и не понял. Последнее, что он видел, это странный свет с того берега, оттуда, где должны быть по легендам Врата. Вампир спиной чувствовал землю. Потом пришло ощущение реанимации. В груди словно спица, сердце пронзила острая боль. Когда оно запустилось первый раз после его обращения, болью было охвачено все тело, потому Кейн даже не заметил, в какой момент его «мотор» заработал. А сейчас он ощутил это четко. Значит он все-таки разбился. И ожил. Но вопрос… где?

Граф поднялся с земли. Глаза пришли в норму и он понял, что это всё та же ночь. Обычная ночь. Только вот теперь он не видит берега. И вообще не понимает, где он находится. Опушка леса. Вроде бы место знакомое… До боли знакомое…

Чёрт возьми, не может быть! Это его угодья! Сальватор не знал, радоваться этому факту или наоборот. В голове смешались все мысли. Он не понимал, как снова сюда вернулся, но списал все на магию. И вероятно Врат…

Теперь нужно срочно решить, что ему делать. Снова искать путь к континенту? И если это магия Врат… зачем они его…

Тут острая болезненная мысль уколола в висок. Ничто не случается просто так. Он решил, что нужно домой. Домой! Вдруг там что-то случилось. Шальные мысли ему не дали распознать чутким вампирским нюхом и увидеть зорким зрением… что он не дома… И ещё не скоро вернется туда…

Кейн стал подозревать неладное по мере приближения к своему ранчо. Воздух пах по-другому. Но он не обратил на это внимания. Некоторые вещи, дома, застройки, люди..всё было другим… Но Кейн спешил домой…

С бешеным сердцебиением он ворвался на территорию ранчо к своему поместью. Там была тишина. Не горели огни. Все мирно спали. Не спал только старик, что бродил вокруг ограды у скота. Он плелся по нужде в отхожее место.

– Стой! – послышался резкий шепот.

Старик замер. Стал вертеть головой.

– Скажи мне, как дела обстоят у дона?

– Господин! – удивился этот старец. – С какой поры то вы отца доном величаете?

Кейн обомлел. Он точно знал, что этого старца видит впервые. Он уже не понимал, что происходит.

– Ты меня знаешь? Скажи мне, я жив? – граф пристально смотрел в глаза и пытался считать мысли старца. Чтобы убедиться, что это не игра и не бред.

– Да что вы опять удумали такое?! Сколько можно то озорничать да в возрасте то вашем?! Все по крестьяночкам плутаете да винцом батюшкиным балуете, а потом вот несуразицу несете! Ай-яй-яй, господин… Права Донна, женить вас пора…

Старик покачал головой и отмахнулся от вампира, как от малого неразумного мальчишки, который пристал с очередными глупостями.

Кейн стоял столбом и провожал взглядом старца. Понял он только одно. Тут он жив. Но он по-прежнему вампир. И в сумерках старик не рассмотрел видно, что дон Сальваторэ уже не такой загорелый и бледен, как смерть…

А рассвет опять близится…

Кейн с тоской посмотрел на окна родительской спальни. Его ждет очередной побег в ночь. В темноту. Тут его обожгла ещё одна спасительная мысль. Он без труда догнал старика, что отошел, шаркая, на несколько метров.

– Постой, не говори матушке, что опять я пьян. Ты подскажи мне лучше… Ведьму ты знаешь хоть какую грамотную, чтоб от недуга то исцелить любого могла да заклятьями старыми владела? Вот хочу у неё талисман то… Да за ум взяться…

Сальватор с надеждой ждал ответа на свой «предлог». Такая история ему показалась реалистичной.

– Да знаю одну… – остановился старец, недоуменно оглядывая графа. – Да не шутил бы ты с колдовством. Это не игрушка детям.

– Да кто тут дитя то?! – Кейн сам не ожидал, что его голос прозвучит так холодно и жестко.

– Ну не серчай на старика. Поди в залесье, за третье озеро. Там хижину найдешь скособенинную. Там и спросишь Кассандру старую. И скажи…

Старец огляделся. Парень исчез, словно мираж. Старик ещё покряхтел, уже не понимая, сон ли то был, или явь.

Кейн уже мчался по лесу, в поисках озер. Потому что близился рассвет.

Преодолев немалое расстояние, вампир уже изрядно вымотался. Пришлось остановится на охоту. Отвлекаясь на мелкого зверя, граф потерял ещё драгоценное время. И снова пустился бегом к озерам. По запаху, что приносил ему ветерок, он уже ощущал неподалеку ноты затхлости и воды. Оставалось немного. Вот уже впереди показалась хижина. Кейн только молил богов и духов, чтобы ведьма знала о нежити. И чтобы она не брала с него платы чем-то более существенным, кроме денег.

Кейн снизил постепенно скорость. Он медленно и осторожно стал подходить к двери. Словно за той дракон таился, а не старуха.

– Да входи, коли ветер принес.

Граф дернулся от этого скрипучего голоса из-за двери. Потом подошел и толкнул дверь.

Перед ним предстала комнатка, вся в травах. Травы висели, под потолком, лежали на подоконниках, сохли связками на стенах. Невысокий шкаф был заставлен старыми потрепанными книгами. Дальше очага со слабым огоньком граф изучать обстановку не стал.

– Ты знаешь о нежити, ведьма? – Кейн уже по её фразе понял, что можно и без предварительных формальностей.

– Да неужто амулет от солнца ищешь, упырь? – черноволосая старя женщина сидела в своем кресле, таком же старом, плетеном, и смотрела в упор на парня.

– Да. – просто ответил Кейн. Тут и без магии было видно, кто он. По простым догадкам. Бледный, без припасов еды в лесу, без охотничьих принадлежностей, ищет ведьму среди ночи. Что тут гадать.

– Могу помочь в твоем роке. Только вот, чем оплату дашь?

– Ведьма… Не играй со мной. – Кейн смотрел прямо. Его холодные стальные глаза не выражали такой уж острой необходимости в амулете, чтобы предлагать старухе нечто ценное.

– Ну я много не возьму. На недельку останешься, по хозяйству помочь. Видишь, хатенка то покривилась.

– Чую я, твою хатенку не раз править пытались. – Сальватор и без вампирских способностей чувствовал подвох. – Не жди от меня слов, которые услышать хочешь. Я могу помочь по собственной воле, но не раб я тебе, ведьма! – граф говорил тихо, холодно, но это звучало опасно и угрожающе. – Я передумал. Ты мне не амулет, а ошейник сделаешь. Не пойдет.

Старуха только рассмеялась. Под эти хриплые карканья граф вышел из избы. Он скептично подумал про старика. Зачем он отправил графа к этой колдунье, зная, что она может и вытворить чего темного. Пока Сальватор шел от озера лесной тропой, его что-то смутило в памяти. Он вспомнил, что не дослушал старца. Может он что-то важное упустил.

Рассвет был близок. Небо стало светлым и вот-вот уже появятся первые лучи. Варианта было два. Скрываться в густой тени деревьев, уходя в глубь лесного массива и постоянно жмуриться, не рискуя открывать глаза. Или скрыться на дне любого озера, изредка выныривая для вдоха. Пока вампир решал, как ему спастись от очередного дня, ветер принес едва уловимый ягодно-мшистый запах. И ещё какие-то ноты свежести.

– Кейн… – прозвучал так неожиданно чей-то звонкий голосок. Вампир стал крутить головой, но так и не понял, откуда идет этот хрустальный голос. – Кейн… – снова упали капли росы в виде звуков его имени. Потом появился светлый образ. Среди деревьев. Будто там и был. Вампир замер. Он таких дивных существ раньше не видел. Светловолосая красавица словно светилась. Когда она подошла ближе, вампир заметил острые, неестественно длинные для человека уши. Тут он вспомнил рассказы про лесных эльфов.

Граф смотрел на деву и боялся её спугнуть.

– Что же ты Кайрнеха не дослушал? Он бы повелел тебе у Кассандры меня спросить. Дева я лесная, отшельником живу. Только она иногда ещё знать может, где я…

– Кайрнех?! – вампир снова впал в ступор. Он думал, что просто не знал в лицо кого-то из обслуги. А имя вообще было ему не знакомо. – Что за старец тот?

– Да разве важно… Тебя он искал… По зову твоему… Зачем же ты Врата открыл, коли силы не знаешь? – эльфина стояла совсем близко и дышала на вампира. А он наоборот, затаил дыхание. И молчал. Потому что не знал, что ответить. – Молодец, что путь правильный выбрал. Не погнался за магией черной ради спасения своего. Не лишился и воли потому. И душа с тобою, вижу. Пойдем… Помогу я тебе, гематит. – эльфийка уронила легкую улыбку, глядя на его черные волосы. Кейн молча последовал за ней. Спрашивать про скользящие уже по небу лучи не стал.

Они вышли из леса уж так странно быстро, что и тут Сальватор заподозрил магию. И вышли в незнакомое место. Открытое поле. Изумрудно зеленое. И несколько разбросанных по нему камней. А солнце уже окрасило первыми малиновыми лучами небосвод. Кейн стал жмуриться.

– Дай руку мне. Чтобы солнце тебя не тронуло, его часть в тебе будет. Стерпи только. И душу твою я за солнечным светом сохраню, без вреда, без плена. Просто рядом. Дай мне символы любви родителей твоих. – эльфина вела Кейна за руку и уложила на один из камней. Сняла с его запястья намотанные цепочки. Они оставили глубокие бордовые следы на руке. Кейн лежал на холодном камне и смотрел в светлеющее небо.

Прозвучала песня. Эльфина пела. Голос был чист, как горный родник. Камень вдруг завибрировал под каждую высокую ноту её голоса. Он словно подпевал. Солнце поднималось. Его лучи неумолимо ползли к камню. Спиной Кейн уже ощущал, как скала под ним нагревается от неведомой силы. Он крепко зажмурил глаза, которые уже стало пощипывать от наступающего дневного света. Вибрации голоса и камня нарастали. Лучи приближались. Он чувствовал это кожей, которая стала гореть, но пока только нагреваясь. Потом ему на грудь легло что-то холодное. Это его два Креста. И на самом высоком звуке голоса эльфийки солнечный луч коснулся тела Сальватора, причиняя нестерпимую боль. Но он терпел. Он сосредоточился на хрустальном голосе эльфины. Солнце жгло, будто проникая в самое сердце. Кейн даже не пытался открыть глаза. Ему казалось от этого жуткого ощущения, что он уже весь сгорел и теперь догорает его сердце, открытым комком крови и плоти. Боль была не просто нестерпимой, а чудовищно адской. И в один миг все прошло. До того, как он бы захотел молить о пощаде. Все прошло… Длилось всего несколько секунд… Кейн все ещё не открывал глаза… Он вдруг почувствовал то… уже забытое… почти забытое… Он почувствовал кожей солнечное тепло… Он не дышал. Не потому что не мог, а просто затаил дыхание… Потом услышал серебристый смех эльфийки. Она забавлялась, глядя на вампира, что лежал на солнце, и жмурился. Сальватор открыл свои стальные глаза и посмотрел на девушку.

– Вставай… – поманила она рукой. – Вижу я теперь судьбу твою. Не просто тебя сюда сила отправила. Спаси жизни, те, что сможешь. Вплетись в узор картины этого мира, как тысячи других нитей жизненных, даруя каждая свою каплю океану. Ищи себя, Кейн…

С последними затихающими словами эльфина словно растворилась, исчезая где-то в золоте солнца и изумруде листвы.

– Больно же… – Кейн продолжал лежать на теплом камне. Он просто так обронил эти слова… Тихо и спокойно… Он смотрел на небо. Он снова видел солнечный свет. Какое оно красивое… Голубое… Как когда-то были его глаза…

Крест… Символ… Символ чего? Веры? Веры в нечто вечное. То, что существует вне времени и пространства. Крест, как символ ноши. Нести всю свою бесконечность этот Крест…

Какая ирония…

На груди убийцы, бездушного, бессмертного висит символ ноши его души, его проклятья, символ веры в вечное…

Часть 3. Дым

Десятки лет назад.

Голоса лились сплошным потоком звуков. Зеленое полотно расплывалось пятном. Игровое поле терялось за завесой сигаретного дыма.

Казино. Все то же вонючее, прокуренное, злачное казино этого мотеля. Просто под боком было именно оно. Сальватор сидел за игровым столом и сквозь всю эту какофонию едва различал тонкий голос эстрадной певички. Граф распил уже вторую бутылку крепкого коньяка. Но на его организме это не отразилось… Как бы ему сейчас не хотелось впасть в забвение. Хмель лишь возвращал и возвращал все его воспоминания. Отрывками… Картинами прошлого, со всеми его призраками…

1847 год. Февраль…

Он не чувствовал холода. И дело не в форме. Эта темно-синяя, почти потерявшая цвет ткань ему была не нужна. Ричардс Скорренд шел по коридору старого здания, меж этих серых сырых стен. Его опять терзали запахи. И чужие мысли. В минуты усталости он переставал контролировать этот поток чужих мыслей и иногда они врывались в его сознание гулом голосов чужих душ. Очередное чужое ему имя. И его зовут этим именем.

– Генерал-майор Ричардс Скорренд.

Он услышал чей-то голос. Но сейчас его не волновало, кому и кто его представляет. Кейн только ощущал их страх. И запах крови. За этой дверью была кровь.

– Не понимаю как, но он всегда добивается ответа. – послышался едва различимый голос за стеной. Где-то в соседнем кабинете.

Сальватор их слышал. Они снова с диким страхом обсуждали его персону. И снова вызвали его для допроса очередного дезертира, что поймали их разведчики. Пленник или действительно ничего не знал, или был слишком силен духом, раз до сих пор ничего не сказал. Кейн почувствовал запах разной крови… Разных людей… Это был всего лишь факт, который не трогал вампира. Ни сострадания, ни отвращения, ничего больше не вызывая. Его стальные холодные глаза с презрением смотрели на этих существ. Граф не понимал смысла происходящего. Всех этих войн. Всей этой крови. Но продолжал вести стратегические разработки планов захвата и нападения. Все вылазки по его планам имели успех.

Он уже получил репутацию отличного аналитика и стратега, за что и продвигался быстро в званиях вверх. Удивительно, как четко и ясно работает мозг, когда ему не мешают эмоции. Никакие эмоции.

Серость и затхлость помещения создавали картину безысходности. Здесь повсюду был запах смерти. Боли. Войны. Запах смерти шел и от этого человека, на которого сейчас с ужасом, едва скрываемым за маской безразличия, смотрел пленник. Кровавое месиво уже сложно было назвать лицом. Изуверские пытки не могли не вырвать из него ни слова. Значит он действительно ничего не знал. Или может так патриотичен.

Кейн медленно подошел. Его серо-стальные глаза без тени эмоций смотрели в лицо пленника, который не вынес этого взгляда дольше пяти секунд. Ощущение от стальных глаз было жутким.

Прокуренное помещение было в сизом дыму. Эта вонь просто убивала графа. Фантомы человеческих эмоций тоже врывались в его сознание, терзая ненужными волнами. Чужая боль, чужие крики, чужие души…

– Сэр?! – Сальватор услышал голос одного из офицеров. Но продолжал в задумчивости смотреть на пленного.

Пленник знал. Знал, но ничего не говорил даже под этими пытками. Душа истерзана, тело чудовищно изувечено. Но дух силен. Уникальная сила духа. Кейн подошел ещё ближе и жестко пальцами в перчатке ухватил за подбородок военнопленного, заставляя посмотреть в глаза. Убедился ещё раз в своих выводах. Вампир прочел всё, что нужно. Без пыток и бойни. Но продолжал удерживать мужчину за подбородок, изучая его лицо.

– Удивительна человеческая психика, – послышался холодный голос графа. – Не устаю поражаться. До момента причинения боли он не поверит в факт угрозы до последней секунды. В момент причинения боли сознание не сконцентрировано на выводах, оно лишь фиксирует саму боль. После момента причинения боли его сознание говорит: «все прошло и можно молчать дальше». Вам нечем его шантажировать, господа.

Вампир легким резким движением свернул ему шею. Голова тут же безвольно упала на грудь пленника. Пленник мужественно вынес все, что с ним сделали. И ничего палачам не отдал. Ни воли, ни души, ни тайн. Вероятно это заслуживает уважения. Вампир и отдал дань уважения, подарив легкую смерть. А это лучше, чем гнить в тюрьме за обвинения в дезертирстве. Или позорная публичная казнь. Если бы вообще он дошел до своих и не попал в очередной плен. Считанной информацией он распорядится позже. В новом плане действий. Значит и свою сторону он не предал. Ведь он получил необходимые сведения.

– Отдайте тело, – граф распорядился лишь по этому поводу. Чужая религия тоже достойна уважения. И этот солдат заслужил его.

– Но…

– Выполнять, – от ледяного бесстрастного тона у присутствующих вновь пробежали мурашки. Ричардс не стал слушать и просто вышел из этой невыносимой среды. На февральский холод. Прочь.

Снег… Где-то за пределами этого шумного заведения тихо падает снег… И поет реквием ветер.

– Ваша ставка, – вырвал из воспоминаний вампира голос.

Кейн налил ещё стопку. Обжигающий напиток не давал по-прежнему нужного забытья. И все вокруг упорно бросало его в ад прошлого.

– Ваш Ангел-Хранитель должен послать вам талисман, – послышался рядом за игровым столом мелодичный женский голосок.

Граф повернул голову. Его взгляду предстала красивая девушка с крупными волнами медных волос, что доходили до плеч. Ясные голубые глаза. И мягкая лукавая улыбка. Кейн уже понял, на что пытается намекнуть эта девица. Одна из тех, что приходят к столам с состоятельными игроками. Он устало осмотрел фигуру молодой женщины. Открытое вечернее платье не таило никаких тайн. Полная грудь призывно выглядывала в декольте. Ткань бесстыдно обтягивала покатые бедра. Ухоженный вид, чистая кожа. Тонкий аромат духов. Сальватор решил принять на этот вечер «талисман», посланный ангелами. Игра никогда не захватывала его азартом. Может быть потому, что он и так знал у кого какая масть, и что под столом рулетки. И в какую лунку на этот раз упадет шарик. Но в этом потоке мыслеформ вампир все ещё пытался скрываться от своего прошлого, которого с каждый мрачным годом становилось все больше.

– Тебя, значит, ангелы послали? – скептичный тон графа задел девушку. Сальватор заметил её растерянность и сменил тему удачи и религии на обыденность. – Наверное, говорить, что голубые глаза – это красиво, уже не в моде и банально. Особенно для такой красавицы. Повторять вновь все те же избитые комплименты… Ты ведь и так знаешь, что красива. И мы оба понимаем, для чего ты здесь. – Сальватор взял мягкую ручку девушки в свою и прикоснулся к ней губами. – А вот моим глазам ты цвета неба не вернешь. Но может попробуешь согреть моё сердце? Оно так давно умерло…

На бледных губах Кейна заиграла легкая ухмылка. Девушка оторопела. Но потом прониклась этими простыми словами. И от чего-то её посетило смущение. Вероятно она ожидала стандартного флирта, потом вечера в ресторане… ночи в мотеле… Она и подумать не могла, что может получить такую тень ответственности за чужое сердце. А вот хочет ли она этого…

Кейн был доволен «ходом». Девица озадачена, игра продолжается. Игра… Чужими мыслями и чувствами… Чужими жизнями и судьбами…

– Чужие сердца нужно беречь. – кокетливо стала улыбаться рыжеволосая, принимая вызов.

– Чужие сердца нужно беречь… – всплыл какой-то забытый голос. Чье-то забытое лицо из тех лет…

Очередной военный год, из всей кроваво-черной массы.

– Я и берёг, – отозвался лейтенант Роберт Ричардсон. Потому что генерал-майор Ричардс Скорренд был убит на одной из прошлых войн. А этот черноволосый бледный лейтенант аристократического вида совсем не он. И даже не Кейн. Кейн умер. Ещё на первой войне. Умер в тот момент, когда оборвалась последняя жизнь из тех, которые он пытался спасти. И он не захотел «возвращаться» с войны один. Он умер вместе с ними. Вернулось только тело, просто потому что смерть его не забирала и идти было некуда. Точнее не к чему… не к кому… некуда, потому что мир был не его…

– Да она же из-за тебя в петлю полезла! Едва уберегли, нелюдь! —как иронично сейчас прозвучали для вампира слова хозяйки дома, куда он попал по распределению на постой.

– Знала бы ты, женщина, всю иронию момента. – холодный бесстрастный стальной взгляд был обращен в себя. Кейн не видел ничего вокруг. Он просто смотрел в окно, на линию горизонта, сидя на кухоньке в хозяйском доме. Женщина суетилась по хозяйству и продолжала обругивать последними словами вампира за свою старшую дочь.

Сальватор позволил выплыть в памяти лишь одному обрывку, тому эпизоду, который напугал до приступа истерики молоденькую девушку, что так отчаянно хотела добиться внимания молодого красивого офицера, что прибыл к ним на постой.

Юное сердечко билось, как птичка в клетке, при каждом взгляде на него, когда девушка проходила мимо. Она краснела и бледнела, впадала в ступор, медленно отходила, когда он изредка просил её о чем-то своим прохладно-бархатным голосом. Это длилось до её пикового состояния, когда дева уже была не в силах справляться со своими эмоциями и желаниями, и однажды отчаянно решилась пробраться в комнату молодого офицера под покровом ночи.

Граф не спал. Он только вернулся с охоты. И эта юная особа была очень некстати. Она была некстати вообще. В любое время суток и с любым её предлогом. С её чистой любовью и невинным телом. В тот момент вампир и решил её «излечить».

Он запер девушку в своей комнате, повелев ждать. Через несколько минут дверь его спальни распахнулась от сильного удара. В комнату броском влетела женщина. Она громко рыдала. Лицо было в крови. Следом в дверном проеме показался и Кейн. Как всегда холоден и бесстрастен. Этот бравый, в глазах девушки, офицер приволок уличную девку, избитую им же. Приволок специально для неё. Показать, какая именно любовь у графа. И что именно она от него добьется в случае успеха её попыток.

– Смотри внимательно и запоминай. То же самое я и с тобой сделаю. – Кейн не отрывая взгляда от юной девушки, схватил за гриву волос упавшую на пол женщину и рывком поднял. Последовал сильный удар рукой по лицу наотмашь. От чего женщина опять упала, отлетая на метр к столу в комнате. – Ты ведь тоже хотела моей «любви» и тебя не остановили мои предупреждения. – Сальватор опять подошел и безжалостно так же резко поднял упавшую с пола, опрокидывая её спиной на стол. Кровь с лица уже текла и по груди. Нос был разбит, как и губы очередным ударом мужской ладони. Она не прекращая рыдала. А молоденькая дочь хозяйки замерла, как бледное привидение и боялась пошевелиться, прижимая руки к губам. Глаза были полны ужаса и неверия, что это реальность. Что офицер, который их защищал в эту войну ценой собственной жизни, мог так сейчас поступать. Кейн продолжал. Он разорвал одежду лежащей на столе, обнажая её грудь. Сжал обе ладони на пышной груди женщины. Она дернулась рефлекторно, пытаясь ухватить его запястья.