– Нет, он просто был абьюзивным, – девушка вытерла с щек слезы.
– В отличие от меня, ты не потратила на него семь лет жизни.
Мы разговорились, и я даже не заметила, как стемнело. Посмотрев на время, я поняла, что мы сидим здесь уже часа два и даже больше. Я предложила ей остаться у нас с Лиамом, на что она согласилась. Я даже этому удивилась. Я вызвала такси, и мы пошли в кафе, потому что начался дождь.
Пропустив ее вперед, я закрыла дверь и начала показывать ей квартиру, Через час пришел Лиам, который видимо был с Лео. Хотя после ночной смены я бы предпочла поспать.
– Лиам, если что я не одна, – крикнула я в прихожую. На меня с удивлением посмотрела Эллисон. Она явно подумала, что я сама живу.
– С капитаном что-ли? – посмеялся друг, а я засмущалась. С чего он так решил? Он даже ни разу здесь не был за два месяца нашей службы.
Лиам зашел в гостиную и удивился. Да, в моем окружении редко встретишь девушку. Они познакомились и Лиам сказал, что скоро вернется. Куда он пошел?
Когда он вернулся, я заметила в его руках какой-то пакет. У нас на соседней улице есть магазин, но зачем он туда ходил?
– Ты зачем в магазин ходил? У нас же все есть.
– Так у нас обычная еда, а я купил это…, – он высыпал содержимое пакета на барную стойку.
От такого количества вредностей и сладкого я удивилась. Он знал, что я люблю сладкое, но я не знала, любит ли их Эллисон. Повернувшись на нее, я рассмеялась. Да, любит. Так же сильно, как и я. Я предложила им сначала поиграть в приставку, а затем посмотреть какие-нибудь шоу. Они радостно согласились, и я пошла все раскладывать по тарелкам.
На мое удивление, Лиам и Эллисон нашли общий язык. Они весело смеялись и общались на разные темы. Я вышла на балкон, чтобы насладиться сыростью улицы после дождя. Даже через закрытую дверь было слышно, как они громко смеялись. На моем лице непроизвольно появилась улыбка. Но мои мысли прервал телефонный звонок. Достав телефон из кармана, я ответила. Звонили из участка. Сердце беспокойно забилось, говоря о том, что что-то случилось.
– Алло?
– Привет, Моника, – как-то беспокойно начал Митчелл.
– Что случилось? – бесцеремонно спросила я. Зачем что-то тянуть и оттягивать тему разговора.
– Прости, что отвлекаю в твой выходной…, – он подумал, что я злюсь из-за этого? На заднем плане послышался крик, а затем кто-то злобно процедил.
– Не смей ее сюда звать, – прокричал мужчина. Брендон? Что происходит?
Я не успела ничего спросить, потому что парень сбросил звонок. Но сердце не успокаивалось. Что-то явно произошло, но меня в это не хотят впутывать. Теперь я не могла веселиться и все мои мысли были забиты только этим звонком.
Я позвонила еще пять раз, но Митчелл больше не отвечал, перестал брать трубки. Поэтому я решила сама все выяснить. Я вернулась в гостиную сама не своя, что заметили Лиам и Эллисон.
– Лиам, ты сильно хочешь спать? – он покивал, что нет, не понимая к чему я веду, – Нам нужно в участок.
Эллисон испуганно посмотрела на меня. Черт, я же не сказала ей, где работаю. Она скорее всего подумала, что что-то случилось и поэтому нужно идти писать заявление. Пока Лиам одевался, я объясняла Эллисон ситуацию, рассказала, что мы там работаем и попросила подождать нас у меня дома. Лиам начал расспрашивать, что произошло, а я и сама не знала! Как и что мне ему говорить. Просто сказала, что по дороге объясню. Мы попрощались с Эллисон и выбежали на улицу. В этом вся работа. В любое время дня и ночи может что-то случиться, и мы срываемся помогать. Не зря же мы давали клятву «Служить и защищать».
Мы приехали к участку спустя пять минут, он находился недалеко от нашей квартиры. Мы проверили оружие и зашли внутрь. Все здание поглотила темнота. Что-то было не так. Он всегда работает и всегда есть свет. Каждый день, двадцать четыре на семь, участок работает. Мы прошли чуть дальше и в нос ударил металлический запах. Кровь?
Мы переглянулись с Лиамом и включили фонарики. Здесь было столько крови… Я тихо прошептала Лиаму, что выйду на улицу и позвоню в скорую. Они сказали, что скоро приедут и я вернулась внутрь здания.
Я осматривала каждый кабинет и комнату на наличие хоть кого-то, а Лиам прикрывал меня сзади на всякий случай. Но все словно пропал, только три мертвых офицера было, я проверила их пульс, и два гражданских. Весь первый и второй этаж был пуст. Остались только крыша, на которой стоял вертолет и подземная стоянка. Мы хотели разделиться, но услышали выстрелы. Я и Лиам побежали в ту сторону. Мы остановились у лифта, чтобы проверить обстановку. Я выглянула из-за нее и замерла. Капитан. Я хотела подбежать к нему, но кто-то начал с ним разговаривать. Я пыталась его рассмотреть, но Лиам дернул на себя, объясняя это тем, что меня могли увидеть.
– Мы же договаривались с вами! – рявкнул какой-то мужчина на капитана. О чем договаривались?
– Я ни о чем с вами не договаривался! Вы убили моих людей! – огрызнулся на него Брендон. От его злого голоса стыла кровь в жилах. Он никогда и ни с кем, при мне точно, так не общался.
– Босс думает иначе, – рассмеялся мужчина и видимо ударил Торреса.
Я снова выглянула из-за угла, оценивая всю ситуацию. Было два мужчины, оба хорошо вооружены. Видимо двое тех гражданских были их сообщниками. Посмотрев на капитана, мы встретились взглядами… Черт, он не должен был видеть меня! Но он сделал вид, что здесь больше никого нет. Я успела осмотреть его. На нем были лишь синяки. Значит в него они не стреляли. Я с облегчением выдохнула. Я жестами указала Лиаму, чтобы он обошел второго и схватил его. Он кивнул и направился к нему, прячась за каждой машиной.
Я вновь посмотрела на капитана и этого мужчину. Придумала, как обойти его сзади и начала следовать своему плану. Лиама уже не было видно, потому что другой парень был в конце стоянки, следя за ситуацией. Я тихо подкралась за спину и направила пистолет в макушку. Мужчина вздрогнул и обернулся.
– Убери пистолет, парень, – приказала я, – Может срок меньше получишь.
Он не убрал его. Черт, я не хочу стрелять в него! Мне тоже могут предъявить обвинение за убийство, отстранить от работы или еще хуже. Лиам уже схватил его сообщника и направился с ним к камерам. Капитан все так же продолжал сидеть на коленях, молча и что-то слушая. Я все продолжала держать пистолет у его лица. Мы стояли близко к друг другу, ничего не делая. Что происходит? Я услышала звук предохранителя. Это он спустил его?
– Я сказала, опусти пистолет и выкинь от себя, – повторила я, но он направил его на меня.
Все случилось буквально за секунду. Я ударила его, пытаясь выбить оружие. Выстрел. Я не поняла, что произошло, пока не заметила кровь. Капитан что-то кричал, пытаясь высвободиться из наручников. Лиам, который вернулся и услышал выстрел, подбежал к нам. Кто в кого выстрелил? Мысли были спутаны, перед глазами все помутнело.
Брендон, который только что был в наручниках, подбежал ко мне. Я упала на землю, но Торрес успел поймать меня и положить к себе на колени. Посмотрев на свою руку, которая только что была на моем животе, я увидела алую жидкость. Это была моя кровь. Я застыла в шоке, лежа на коленях капитана. Я абсолютно ничего не почувствовала. Но теперь агония разрасталась по моему корпусу. Хотелось завыть от боли, но я не могла.
– Котенок, посмотри на меня, – я обернулась на голос. Я ничего не видела, все было мутным, – Главное слушай меня и не отключайся, – продолжал чей-то голос. Это Брендон или Лиам?
Я что-то неразборчиво произнесла или кивнула, не знаю. В глазах начало темнеть. В меня выстрелили. Это была моя последняя мысль перед тем, как я отключилась.
Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я в больнице. Что я здесь делаю? Я попыталась встать, но почувствовала жжение по мышцам и резкую боль. Я опустилась обратно на койку, потому что голова начала кружится. Что произошло? Ко мне кто-то постучался и после моего ответа, вошел в палату. Брендон наклонил голову, рассматривая меня. Он был весь в синяках и ссадинах. В голову начали врываться обрывки вчерашнего вечера. Видимо на моем лице отразилась боль и непонимание, потому что мужчина позвал врача. Тот забежал с медсестрами, что-то сказал им и мне поставили капельницу, от которой почти сразу захотелось спать.
Проснулась я, чувствуя себя намного лучше. И с пониманием того, что произошло и как я здесь оказалась. Повернувшись влево, я взвизгнула, разбудив этим мужчину.
– Ты уже проснулась? – поинтересовался капитан.
– Ты что здесь делаешь? – не ответив на его вопрос, задала свой.
– Сижу, – он снова начал рассматривать меня, – Как ты себя чувствуешь, котенок?
– Все в порядке, – зачем-то соврала я. Бок ужасно болел и постоянно чесался.
Он сделал вид, что поверил и вышел в коридор. Смятение, страх, замешательство и… переживание? Он сам не понимал, что испытывает. Все это я видела в его бегающих глазах, пока он рассматривал меня. Зуд в теле не унимался, словно даже ребра начинали чесаться.
Брендон вернулся через несколько минут с пончиками и кофе. Где он успел взять пончики? Живот заурчал, прерывая мои мысли и заставил рассмеяться Торреса. Он протянул мне мою порцию, которую я сразу же выхватила, и сел обратно в кресло.
Включив телевизор, мы принялись уминать эти чудесные и сладкие пончики с кофе. Он не любил сладкое, я это давно поняла, но сейчас он ел их, немного кривясь. Из-за меня?
Он явно не собирался уходить, постоянно расспрашивая меня о самочувствие и злился на то, что я пришла туда. Но это ведь моя работа. Я не могла оставить своих друзей и коллег в беде. Просто не могла. В дверь снова кто-то постучал. Лиам или Крис? Я крикнула, что можно зайти и удивилась. В проеме дверей стояла Эллисон. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу и я аккуратно подвинулась на кровати, показывая, что мне приятна ее компания. Брендон вышел, оставляя нас наедине.
Мы проговорили с девушкой несколько часов, я пару раз даже забывала о боли и швах на моем теле. После того, как она ушла, я собиралась поспать, но ко мне снова вошел Брендон. Он собирается тут со мной до выписки быть?!
– Если потребуется, – самодовольно улыбнулся он. Видимо, я снова произнесла мысли вслух, черт.
Показав ему язык, я кинула в него подушкой. Он хотел кинуть ее в меня, но видимо вспомнив про швы и выстрел, просто положил ее рядом. Пусть тогда в кресле спит. Не пущу его в кровать. Хоть и очень хотелось. И пусть я упрямилась на его слова и действия, мое тело все равно играло по его правилам. Чертов Брендон!
– Я не пущу тебя в свою постель, Капитан Крюк, – проговорила ему я.
– Как жаль, ведь так хотелось, – язвительно произнес он.
– Спи в кресле и думай о том, что мое практически обнаженное тело так близко к тебе. Думай о том, что не можешь им обладать, – в тон ему промурлыкала я.
Я слышала его злобное сопение так близко, словно он лежал рядом и дышал мне в шею. Я вслушивалась в тишину на лестничной клетке, в звук часов, которые щелкали каждую минуту, лишь бы не думать о Брендоне, который сидит так близко, что протяни я голову и смогу поцеловать. И не только. Черт! Я закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на его спокойное дыхание.
Так мы и заснули. Он в кресле, а я на больничной койке, лицом к друг другу.
Глава 10
Брендон Джон Торрес
Прошла уже неделя с момента, как в Монику выстрелил этот ублюдок.
Я до сих пор помню те ощущения, которые я испытал в тот миг. Страх, боль, дежавю и многие похожие. Я так переживал за зеленоглазую, что не мог успокоиться, пока ее не прооперировали. Только после этого я выдохнул, как я думал, с облегчением, но оно так и не наступило.
Я практически каждый день навещал девушку, которая с каждым днем выглядела все лучше и шла на поправку. С каждым днем я слышал все больше дерзости и ее завораживающий смех. Никто, кроме врачей, не знает, что я навещаю ее. Это было нашей маленькой тайной.
И пожалуй, мне это даже нравилось. Конечно, неизвестно, как долго это может продлиться, как может закончиться и что нас ждет дальше. Но мне просто хотелось наслаждаться этим. Ощущать странные покалывания в районе груди, которые потом разрастались по всему телу и организму. Я рядом с ней, словно, нуждался в том, чтобы чувствовать что-то настоящее, а не фальшивое.
После разрыва с Жасмин, я перестал доверять даже родным. И в тот момент, когда мне было уже настолько плохо, что я чуть ли не по несколько дней ночевал в участке за работой, появилась она. Может быть, именно Моника та, кто заново научит доверять людям? Я практически ничего о ней не знал и это очень заводило.
Твою мать! Мне не нравилось так много думать о ней! Это же должно что-то значить? Или я просто хочу ее заполучить? Я обратил внимание на себя, в отражение окна. Пульсирующая венка на шее и лбу. Ухмылка, которая на моем лице стала появляться слишком часто. Может сразу себя убить, чтобы не видеть этого?
Моника уже намного лучше могла ходить. Хотя бы не чувствовала боль и не кричала от нее во сне. Меня это тоже радовало. Она все таки новобранец и ей нужно дальше продолжать обучаться. Удивительно, что она не бросила после всего эту затею. Она все также была воодушевлена и все также желала стать детективом.
Сидя в своем кабинете, я проверял все бумаги, которые у меня накопились за прошедшую неделю. Услышав стук в дверь, я разрешил войти.
– Привет, – женщина прошла в мой кабинет.
– Офицер Купер, давно не виделись, – я посмотрел на нее и улыбнулся.
Они с мужем давно не могли завести детей и вот у них все получилось. Я знал про это, потому что мы хорошие друзья с ней. Каждую нашу поездку с Моникой я докладывал ей и рассказывал о ее достижениях. Иногда она шутила в духе: «Влюбился наш капитан», «Сейчас ненавидишь, а потом будешь нянчить ваших детей» и все в таком духе. А может это были и не шутки?
Она присела на кресло рядом со мной и начала рассказывать о том, что она нашла и накопала на Лопеса.
Я отправил ее так рано в декрет, потому что с самого начала у нее были осложнения и тяжёлая беременность, но она все равно попросила какую-то работу. Вот ведь трудоголик! Мысленно я посмеялся с этого. Поэтому я попросил помочь мне с бандой этого ублюдка, чтобы наконец-то его посадить. И она с радостью согласилась, хоть и ее муж был против.
Прообщались мы с ней несколько часов. Сначала по поводу работы, потом про Монику, все с теми же шутками в мой адрес, и о многом другом. Мне не хватало ее в участке. После декрета она решилась все таки сдать экзамен на детектива, потому что Моника уже будет офицером. Ее стажировка и обучение закончится к тому времени. Она шла к этому с самого начала, как только начала у нас работать. Напоследок, она проговорила:
– В выходные у нас будет небольшой ужин, приглашаю тебя.
– Хорошо, я приду, – улыбнулся ей и мы попрощались.
Я повесил на свою доску все улики и доказательства против Лопеса и начал работать дальше. Не думал, что это будет так сложно. На него много кто работает. Адвокаты, врачи, полицейские, судьи и несколько сотен людей из больших организаций. Он неплохо устроился, но скоро я это прекращу.
Я просидел в участке как обычно, допоздна и дома просто валился от усталости. Но я старался не засыпать как можно дольше. Мне снова начали снится кошмары, но только теперь с Моникой. Я беспомощно сижу в наручниках, моего офицера подстрелили прямо у меня на глазах. И я ничего не могу сделать, только кричать и пытаться вырваться, чтобы помочь. Это начинало сводить меня с ума. Я не мог нормально спать, не мог спокойно работать, ведь начинал переживать за каждого работающего у меня.
Переутомление, видимо, взяло свое, потому что я не помню как заснул. За окном уже палило солнце, как бы говоря, что сегодня будет очень жаркий день. Не люблю такие смены, потому что в участке становится душно, жарко и на работе полно завалов и просьб. Встав с кровати, я пошел в душ.
Прохлада окутала мое тело, от чего я блаженно выдохнул. Даже без одежды было жарко, а в темной форме как будет? Пока я был в душе, мне несколько раз кто-то звонил, но я не отвечал. Если бы был кто-то из участка или, например, Моника, контакт уже определился бы. Обмотав вокруг пояса полотенце, я прошел на кухню и нажал кнопку на кофемашине
Приехав в участок, ко мне подбежали несколько офицеров с вопросами по работе. Каждому пояснил и ответил на них и они благодарно убежали на свои места. Я открыл свой кабинет и, включив свет, сел на кресло. Усталость снова накатила с новой силой. Сколько я уже не спал нормально? Неделю? Наверное.
Я вертел в пальцах ручкой, постоянно перечитывая один и тот же абзац. Строки, которые проскальзывали перед глазами, казалось, не имели никакого смысла и значения. Буквы наслаивались друг на друга и ускользали из моей памяти, как только я их прочитал. Я ударил кулаком по столу и откатился к стене на кресле, сжимая переносицу. Все мои грёбаные мысли были только о ней.
Шумно втянув носом воздуха, я взял в руки бутылку прохладной воды, откручивая крышку. Вода, словно, начала щекотать горло, освежая пересохшие губы. Я не знал, какая Моника на вкус, но догадывался. И черт, я был так голоден. Рядом с ней я терял контроль и усидчивость, переставал видеть правила, и вполне мог допустить неверный шаг. Я прекрасно это понимал, но отпустить был не готов. И вряд-ли когда-то буду готов.
Расстегнув несколько пуговиц на вороте рубашки, я посмотрел на циферблат настенных часов. Прошло всего пару часов с начала смены, а я уже не мог сосредоточиться ни на чём. И это раздражало. Ужасно раздражало.
«Накинув на себя куртку, я провел по волосам расчёской. Посмотрев в зеркало отметил, что по мне словно трактор проехал. Синяки, ссадины, раны и… скорбь. Сегодня проходят его похороны.
Я посмотрел на его вещи в своем кабинете и вышел из него.
Он нравился каждому офицеру. Ноа всегда прикрывал их, выходил за них на смену, если очень надо, помогал и поддерживал дух команды. Он словно был светом во тьме. На моем лице невольно появилась улыбка от воспоминаний. Но она быстро прошла, когда я вспомнил какой именно сегодня день.
Приехав в какую-то церковь, мы все начали выходить из своих машин.»
Я быстро проморгал, отгоняя от себя старые воспоминания. Моника будет в порядке. И это самое главное. С ней я всегда рядом и сейчас около ее палаты постоянно стоят офицеры на всякий случай. Иногда я считал себя параноиком. Но я просто… переживал. Впервые за долгое время я за кого-то переживал настолько сильно. Она постоянно находила себе приключения. Она служит только два месяца, а ее уже хотели убить, подстрелили, несколько раз нападали.
Сегодня после смены я собирался съездить к матери загород. После смерти отца я приезжал к ней и брату всего пару раз. Да, я каждый месяц отправлял им не маленькую сумму на жизнь, но приезжать был не готов. А может и не хотел. У меня будет завтра выходной и днем, после того, как уеду от матери, заеду к Монике. С такими мыслями я и продолжил подписывать документы, разбираться с делами, которые накопились.
– Капитан, – ко мне без стука забежал один из офицеров, – Вам пришла повестка.
Я поднял на него голову и пытался уловить сказанное. Мозг словно отказывался усваивать какую-либо информацию. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.
Да, я выстрелил в того ублюдка и жалел, что он оказался жив. Сейчас он сидит за решеткой, и даже Лопес ему не поможет, но заявление на меня он все равно накатал. Вот же мразь! Офицер оставил повестку и удалился из кабинета, явно заметив мою злость. Из-за них я потерял троих своих людей. У каждого, твою мать, была семья и дети! Злость застилала все перед глазами. Я не заметил, как руки сжались в кулаки и как я ударил ею по стене. В чувства меня привел телефонный звонок. Не смотря на телефон, я ответил.
– Что?! – злобно процедил я в трубку.
– Ну, значит позже перезвоню, – голос с того конца моментально привел меня в себя.
Я не знал, почему и как именно, но только эта девушка была способна успокоить меня. В каком бы состоянии я не был. Я не замечал, как она начинала влиять на меня. И в какой именно момент это произошло. Выдохнув несколько раз, я приложил телефон обратно к уху.
– Прости, просто новости не очень, – зачем-то начал оправдываться перед ней, – Что-то случилось?
– Уильям приходил ко мне, – осторожно начала девушка и по моим венам снова начала разливаться ярость, – Я не знаю, как и откуда он узнал, что произошло и в какой я больнице, но все же. Он делал вид, будто переживает и извинялся, но я попросила одного из офицеров выпроводить его.
Я начал расспрашивать подробности и что именно он говорил ей, а после мы просто болтали и язвили друг другу. Я знал, что ей не хватает друзей, поэтому освободил Лиама и Криса пораньше и отправил к ней. К любым другим мужчинам, я бы начал… ревновать? Но не к ним. Не знаю почему так.
Освободился я достаточно рано и позвонив матери, предупредил, что скоро приеду к ним. По ее голосу было слышно, что она рада.
Мы не были богаты, самая обычная семья со средним заработком. После смерти отца, я стал переводить им с братом деньги, потому что брату нужно было оплачивать обучение, а матери оставшиеся долги по дому.
Наш дом был двухэтажный, с тремя спальнями и большой кухней. Сам дом и интерьер был выполнен в скандинавском стиле, как всю жизнь мечтали мои родители.
Подъезжая к дому, я заметил брата, который курил на крыльце и с кем-то ругался по телефону, разбудив соседских собак. Я посигналил ему и он, выкинув окурок, подбежал ко мне.
– Давно же ты не приезжал, братец, – Алекс похлопал меня по плечу.
Мы прошли внутрь, где пахло какой-то выпечкой и домашним уютом, которого я так давно не ощущал. Мама вышла с кухни и радостно заулыбалась, подходя ко мне. Я знал, что она не одобряет мою работу, потому что отец на ней и умер. Может мы и не были богаты, но мы все были счастливы и часто проводили время семьёй.
«Проснулся я от смеха брата, который пытался стащить меня с кровати за ногу. Кинув в него подушку, он что-то пробубнил и вышел. Ну я так подумал. Он запрыгнул на меня, заставляя раскрыть глаза. Его волосы, словно гнездо, а на лице застыла радостная улыбка. Он зажмурился из-за палящего в лицо солнца и на его переносице и лбу появились еле видные веснушки.
Встав с постели, я принюхался. Мама что-то готовила на кухне, смеясь с шуток отца. Сегодня он был дома, что не могло не радовать. Вечером мы закажем пиццу и будем играть в настольные игры и смотреть комедии. Мне нравились такие вечера. Было в них что-то уютное, домашнее и спокойное.»
От воспоминаний на душе стало тепло, впервые за долгие годы. Мне было тогда лет пятнадцать вроде, но в памяти осталось множество подобных воспоминаний, которые могли греть душу.
После ванны, я вышел на кухню и сел рядом с братом, потрепав, как в детстве, его по голове.
Я разлил вино по бокалам и направился в гостиную. Я любил свою семью, хоть может и показаться наоборот. Отдав бокалы брату и матери, я сел в отцовское кресло, которое от частого сидения в нем, прогнулось.
– Давно в нем никто не сидел…, – с некой грустью произнесла женщина.
– Почему? – недоуменно поинтересовался я.
В юности мы с братом могли подраться за то, чтобы посидеть в нем. Оно было удобным, мягким и пахло отцом до сих пор. Спустя столько лет.
– Я не решалась садиться в него, до сих пор больно на душе, – мама смахнула с ресниц маленькую слезу.
Я помню, как к нам пришли друзья отца. Как они сообщили матери о том, что ее мужа и отца ее детей больше нет. Помню, как мама упала перед ними на пол и начала горько плакать. Мне тогда было лет семнадцать, а Алексу семь. Мне пришлось заменить ему отца. С того момента многое изменилось, но я ни на что не жаловался уже.
***
Меня пробирала злость, ярость, гнев. Кто посмел выстрелить в Монику?! Я не знал этого, потому что урод был за решеткой.
Жасмин что-то хныкала и кричала на меня по какой-то херне.
– Ты, урод, обещал, что все получится! – кричала девушка на меня, стуча кулаками по моей груди.
– Заткнись, шалава, – я подлетел к ней и влепил звонкую пощёчину.
Она отошла от меня, держась за щеку. Презрительно меня осмотрев, она направилась к сыну, который от криков проснулся. Как меня это все достало! Хотелось убить и ее, и этого чертового ребенка! Кто же знал, что Моника получит пулю. Каким образом она вообще там оказалась?! Это было нашим планом, убить ее гребанного парня. Но она. Она всему помешала.
Я не собирался оставлять его в живых, и не собирался рассказывать об этом Жасмин. Иначе она пойдет и все расскажет этому ублюдку. На телефон поступил звонок, на который я сразу ответил.
– Ублюдки, что вы устроили?! – злобно прошипел босс. Я собирался занять его место. Убить самого Лопеса.
– Гадриель, не злись, все прошло как надо, – спокойно отвечал я. Это была ложь. Все должно было закончиться по другому.
– Ты открыл охоту на единственного неподкупного капитана, – мужчина вздохнул, – Убей его или я тебя ему сдам, – он отключился.
Отбросив телефон в стену, он разлетелся на несколько частей. Грудь вздымалась от злости, ребенок что-то кричал. Пусть все заткнутся!
Сев за кресло и, подкурив сигарету, я начал продумывать новый план. Он точно должен сложиться так, как мне надо.
***
Мы сидели и смотрели телевизор, как раньше. Алекс что-то рассказывал о своем университете, мама вспоминала молодость, а я весь вечер не мог отвести взгляда от пианино. Любовь к музыке и игре на нем передалась мне от матери. В юности она очень хорошо на нем играла и редко могла сыграть сейчас. Я встал с дивана и направился к нему. В лет десять я даже ходил в музыкальную школу, и на кружки в школе, чтобы набраться опыта.
Сев за пианино, я проверил, настроено ли оно и зажал нужные клавиши. По комнате начали разливаться красивые звуки игры песни Beatles – Yesterday. Это первое, что пришло мне в голову и что я хорошо помнил. Брат и мама притаились и слушали игру и мое тихое, немного с хрипотцой, пение.
- I'm not half the man I used to be, – начал подпевать брат, а мама слушала, отпивая свое вино.
– Oh, yesterday came suddenly, – продолжали мы в один голос с братом.
Это было моей отдушиной, расслаблением. Когда я садился за инструмент, все мысли уходили, оставляя место лишь песням и лёгкости. Проиграв еще несколько песен, я направился в свою комнату, пожелав перед этим матери и брату спокойной ночи.
Разбудил меня крик матери. Подскочив с кровати, схватил пистолет и выбежал на первый этаж, не понимая что произошло. Я остановился рядом с кухней, осматривая брата и маму. Успокоившись, я заметил взгляд женщины. Он был направлен на пистолет. Быстро спрятав его за спину, я спросил, что были за крики.
– Она увидела паука, – вздохнул Алекс. Серьезно, паук?
– Он был огромный и страшный! – воскликнула мама ему.
Отнеся пистолет в комнату, я умылся и спустился на завтрак. Мама приготовила блинчики… с ягодами. Сразу вспомнил Монику на своей кухне и стало тоскливо. Женщина заметила смену настроения и решила поинтересоваться, но я отмахнулся, запихивая еду в рот.
Оставшееся время мы провели спокойно и за какими-то историями. Когда я уже садился в машину, мама в спину проговорила:
– Надеюсь, в следующий раз ты приедешь с девушкой.
Я ничего не ответил ей, лишь улыбнулся. Заведя авто, я выехал с участка и направился к больнице. На лице снова появилась ухмылка, предвкушая встречу с блондинкой. Черт, мне хотелось ее увидеть. Услышать ее дерзость, язвительные шутки и заразительный смех.
Через пару часов мы встретимся, что же она в этот раз вытворит?
Мне хотелось это выяснить.