– Мери…, – всхлипывая протянула она.
– Красивое имя, ты понимаешь, что тут происходит? – ласково проговорила я.
– Неа, – она начала облизывать конфету.
– Твой папа сбежал из тюрьмы. Он ограбил банк когда-то, где пострадали люди из-за него, – я старалась говорить, как можно мягче. Она уткнулась в меня лицом и обняла.
Скорая приехала и отвезла беглеца в больницу, куда последовали за ними несколько машин с офицерами. Мы остались проверить дом и дождаться родителя этой девочки.
После того, как приехала мама Мери, мы вернулись в участок и закончили смену. Черт, я так устала за сегодня. Горячая вода стекала по моему телу и я не заметила, как кто-то вошёл. Может другие женщины офицеры? Но нет, на мои плечи легли мужские тяжёлые руки и притянули к себе. Обернувшись, я увидела голодный взгляд капитана.
– Ммм… Капитан, вы хотите меня прямо тут? – томно прошептала я и повернулась к нему.
Он наклонился и укусил меня за нижнюю губу, а после сжал их в требовательном и властном поцелуе. Прижавшись к нему своей грудью, запрыгнула на него.
Вода, которая лилась и била нас своими горячими каплями, заглушало голос разума – сейчас всем руководили чувства.
Непонятные мне, но я их не отвергала.
Я слишком долго, практически всю жизнь, убегала от самой себя.
Мои пальцы сжались на его груди, впиваясь в нее ногтями. Я смяла его губы в поцелуе, боясь, что он окажется сном или уйдет. Мужчина ласково улыбнулся и заправил прядь моих мокрых волос за ухо. Я держалась за него, словно он был спасательным кругом. Это было болезненно, но мне нравилось.
Его пальцы скользнули ниже, сминая мою грудь, а после опустились на клитор, кружа на нем. Из меня вырывался робкий стон, но после взгляда Брендона, они стали более уверенными. Из меня вытекала моя смазка, она стекала по его пальцам, которые через секунду вошли в меня, заставляя ахнуть от наслаждения.
– Ох, боже…, – шептала я на ухо мужчине.
Прижав меня к стене, он продолжил целовать и входить в меня пальцами. Через пару секунд пальцы заменил его огромный член, которым он ворвался в меня, заставляя подпрыгнуть. Черт, как же он ощущался!
Торрес шумно втянул носом воздух и слегка прижал меня своим телом, наваливаясь головой на плечо.
– Бренд…Брендон – не в силах говорить, шептала я.
Его имя стало маяком. Я блуждала в поисках желанного освобождения, и звала его. Хватая ртом воздух, ловила яркие огоньки сомкнутыми веками.
Его хищный взгляд даже немного смутил меня, но я ни ща что бы не отвернулась и не отстранилась. Когда Брендон коснулся моих сосков своим языком, я слишком громко вскрикнула, совсем забыв о том, где мы находимся. На его лице это вызвало лишь ухмылку.
Вода обжигала кожу, скатываясь каплями, я целовала мужчину, пока его член входил м выходил из меня. Я чувствовала, что уже вот-вот, так близко, лоно начало пульсировать, а Брендон прошептал.
– Кончи для меня… новенькая
Буквально через секунду после его хриплого шёпота, поцелуев, в глазах потемнело. Я вцепилась в мужчину руками и запрокинула голову, начиная биться в судорогах. Между ног пролилось приятное тепло. Еще два толчка и он резко вышел из меня, кончая на мое бедро. Тяжело дыша, он отстранился от меня.
– Иди ко мне? – умоляюще протянула я, когда мужчина отстранился, – Брендон, ты мне так нужен…
Мужчина вздохнул, но обнял меня, прижимаясь все сильнее.
– Ты такая прекрасная, Моника, – проговорил капитан, обтирая меня мочалкой.
Я спрятала улыбку, отвернувшись от него. Это было достаточно… заботливо и мило. Между нами буйствовала страсть, но сейчас он был нежен. Он целовал меня везде, где только мог. Я никогда подобного не чувствовала. Мы таяли в объятиях друг друга, но не показывали этого.
Привезя меня домой, я попрощалась и вышла из машины. Забежав в квартиру, я переоделась и приступила к ужину. Лиам, как обычно, задерживается, но всё равно приготовлю и ему порцию. Достав все необходимые продукты, я принялась смешивать и готовить.
Парень пришел довольно поздно. Я успела выгулять Лайона, поиграть с ним, пообщаться с Клайвом. Увидев, что он без настроения, я подошла к нему и спросила, в чем дело.
– Я никогда не привыкну, неверное, к этому…, – произнес мой друг, – Сегодня на вызове я не успел спасти девушку. Она истекла кровью в моих руках, а я ничего не мог с этим сделать. Лишь сжимать ее тело, в попытках остановить это.
Я притянула парня и обняла его, потрепав по голове. Принюхавшись, он облизался и отстранился, заходя на кухню.
– Руки хоть помой, – рассмеялась я.
– Отстань, – отмахнулся парень.
– Может Эллисон пригласим? – спросила я у друга, опираясь на стойку.
– А она разве отвечает? – удивился парень.
Я думала она игнорит только меня. Может решила перестать с нами общаться? Но она бы тогда сказала это нам, разве нет? Я ничего не ответила Лиаму, а просто села на диван, доставая геймпады и протянула один другу. Он зло улыбнулся и сказал что-то в духе: «В этот раз я тебя сделаю!» Прыгнув на диван, он включил ту игру, где он проиграл в прошлый раз и выбрал персонажа.
Я повторила его движения и тоже выбрала себе персонажа. Начав бой, мы стали нажимать яростно по кнопкам, то и дело проигрывая друг другу. Лайон лаял рядом с нами и после лег мне на ноги, удобно устроившись. Мне нравились такие вечера. Это было весело.
Лиам подпрыгнул и начал кричать, победно танцуя. Рассмеявшись, я толкнула его и парень упал на диван. Забравшись сверху, я начала щекотать друга, а он отбиваться и стараться перевалить меня.
Удобно устроившись с Лайоном на кровати, я укрылась. Полночи я ворочалась не в состоянии уснуть. Резко сев на кровати, жалобно проскулила, чем разбудила пса рядом. Он подполз под мою руку, прося погладить его. Ну какой же он хороший. Мне на телефон неожиданно пришло сообщение.
– Спишь, новенькая?
Это стало уже какой-то траадицией. Все наши сообщения начинались с подобных фраз, что заставляло меня улыбаться.
– Ты что-то хотел?
Раньше мне нравилось это: наша тайна, игры и неопределенность. Но теперь мне хотелось понять этого мужчину.
Вспоминая его взгляд, которым он одаривал меня последние недели, неожиданно потеплел и теперь дарил странное тепло и уют.
Мне нравилось это. Нравилось заниматься с ним нежным и медленным сексом. Нравилось просто целоваться с ним, как все эти разы. Мне доставляли все эти чувства огромное удовольствие, но я прекрасно понимала, что нам нельзя позволять что-то большее.
Секс, игры и наш обоюдный гнев – да.
Но не что-то другое.
Я была благодарна этому мужчине, что он не навязывался. Я открыла ему свою душу, а он мне свою. Это не страшило меня. Страшило то, что мне хотелось откровений с ним.
Я вспомнила все наши ночёвки. Его машину. Интимные поцелуи и ласки. Его постель и наш сон. Это отчего то перекликалось с детскими воспоминаниями, от которых было тепло на душе.
Когда мы играли с отцом, когда бабушка учила кататься на лошадях и готовить меня, я чувствовала тогда все то же, что чувствую с ним.
Слабость? Беззаботность? Счастье? В те моменты я была ребенком и разве сейчас я могла позволить себе все это? Особенно сейчас. Когда на чаше этих весов стоит мое сердце. Оно пылало с такой искренностью, хоть оно и было разбито и истерзано.
Я верила ему. Свято верила этому мужчине, надеясь на то, что он не заставит меня пожалеть.
Пообщавшись с Брендоном ещё пару минут, пожелала ему сладких снов и легла обратно, пытаясь уснуть.
Завтра предстоит тяжёлый день. Охрана боксера, и стараться сделать все, чтобы он остался цел и невредим до своего боя и после.
Никогда не была на боях. Я многое попробовала впервые, когда стала работать в полиции.
Надеюсь все пройдет нормально…
Глава 22
Брендон Джон Торрес
В понедельник мои офицеры охраняли известного боксера, ведь на него по каким-то причинам постоянно пытались напасть или убить. У него есть свои телохранители, но полиция ведь лучше? Вот и я так считаю. И теперь в моих контактах появился еще один номер. Боксер, Майкл, пригласил меня на барбекю, захотел познакомиться с известным и грубым капитаном.
И минуты не проходит, как я думаю о нашем грязном сексе. В моей голове только и крутится образ Моники. Там нет места работе. И это было бы хорошо, если бы я не был капитаном полиции.
Парень перед детективом поерзал на стуле и все время оборачивался назад, будто знал, что я слежу за ними. Точнее, он знал, но все равно он чего-то боялся. Он практически ничего не сказал, но мы знали, что он враг Лопеса.
Спустя час я вышел из маленького помещения на улицу и закурил сигарету. Она принесла минутную лёгкость, но после все проблемы навалились горой на плечи. Твою мать! Маньяк на улицах, пропавшая дочь влиятельного бизнесмена, многие преступники. Черт, как же все не вовремя происходит.
Сидя на лавочке я залип в одну точку, размышляя. Я же с самого начала знал, что она – временное увлечение. Но в какой момент все пошло не так? Когда я впервые поцеловал ее? Не знаю. Подул лёгкий ветер, который взъерошил непослушные волосы на лоб. Хоть они и не длинные, но все равно мешались сейчас.
Подняв взгляд, я увидел девушку. Моника. Она стояла возле стены, что-то яростно обсуждая по телефону, а после… начала плакать. Я резко встал с лавочки и быстрыми шагами направился к ней. Она явно не замечала меня, ведь испугалась, когда я прижал ее к себе.
Когда она поняла, что это я, то прижалась ко мне, начиная сильнее плакать. Твою мать, как я ненавидел ее слезы. Что мне сделать? Как успокоить? Я мог лишь обнять ее и гладить по голове. Черт, мы стояли рядом с участком, где на нас могли смотреть все. Это было плохо. Отстранившись от девушки, я вытер ее слезы и спросил, что произошло.
– Мама… Говорит: «Это твоя вина! Разоделась как шлюха, вот и спровоцировала, а могла просто наслаждаться. Из-за тебя его посадили!», – она так смешно пародировала свою мать, что сама с этого на секунду рассмеялась.
– Котенок, ты прекрасно знаешь, что она не права. И ты ни в чем не виновата, – я поцеловал ее в макушку и она слегка улыбнулась.
Лиам неожиданно подкрался сзади и прокричал: «С Днём рождения, Мони». Он притянул к себе девушку и поцеловал ее в щеку. У нее день рождения? Почему я только что про это узнал? Почему она ничего не сказала? Черт, теперь я так неловко себя чувствовал. Парень протянул ей маленькую коробочку, которую Моника сразу же распаковала. Там была цепочка с каким-то смайликом и Лиам показал такую же.
Моника набросилась на парня с объятиями и все время повторяла «спасибо». Отстранившись от него, их подозвал сержант. Из-за того, что я капитан и при этом инструктор новобранца мне приходилось разрываться между обязанностями. Сегодня Моника снова с Миллером, ведь у меня много письменной работы.
Девушка хотела уйти, но я потянул ее на себя, пока никто не видел и аккуратно обнял. Прижав ее к себе, я прошептал ей: «С Днём рождения, котенок, но могла бы и сказать мне». Блондинка засмущалась и опустила взгляд. Она робко сказала «спасибо» и поцеловала в щёку. Ее тепло проникло под кожу, будоража все нервные окончания, лишая всяких объяснений. Я просто смотрел на ее расширенные, из-за радости, глаза, утопая в их зелёных, как солнечный лес, зрачках и ловил себя на мысли: я больше не хочу тайн.
Отпустив ее, она убежала к Миллеру, а я вернулся в свой кабинет. Сев в свое кресло, я снова завис над этими тупыми загадками! Как я их ненавижу! Я не понимал, как их разгадать, как их решать и что с ними вообще делать. Вздохнув, я закинул голову, сжимая переносицу.
За дверью кто-то крикнул и потом я услышал быстрые шаги к своему кабинету. Парень, который работает в нашем участке третий год, забежал ко мне, вест счастливый. Озадаченно посмотрев на него, он произнес.
– Зоопарк, – проговорил он, – Последняя загадка это зоопарк!
Твою мать! Похвалив его, я сложил все загадки воедино и попросил всех собраться в комнате для брифинга. Когда все, которые есть в участке, собрались, разложил все загадки и ответы к ним на столе.
У нас было пять зоопарков, но только один считался заброшенным. Зоопарк Гриффит-Парк. Туда нужен целый отряд, чтобы осмотреть все места. Приказав всем, они выдвинулись в нужную сторону с полным комплектом оружия. На всякий случай вызвал туда отряд спецназа.
Через полчаса, как все офицеры уехали и участок остался практически пустым, мне позвонили.
– Алло?
– Капитан, снова сбежавшие, – проговорили на том конце, – На автобус с заключёнными напали. Много раненых, но четверо сбежали.
Я кивнул, спросил адрес и отключился. Включив общий канал по рации сказал, что ситуация в приоритете на первом месте. Запросил помощь всех возможных участков и офицеров и сам выехал на место преступления. Сегодня должны были перевозить Уильяма. Надеюсь, что это не его автобус.
Со мной поехал сержант и несколько из моих офицеров, которые остались в участке. Доехав до нужного места, мы увидели перевёрнутый автобус. Твою мать! Подбежав к нему, проверил пульс у первого лежавшего надзирателя. Мертв. Запросил скорую для пострадавших и пошел проверять остальных.
Я объявил чрезвычайное положение и патруль начал объезжать ближайшие районы и округ, проверять все машины и водителей. Мы огородили место происшествия и ждали следующий автобус и скорую. Я опросил невредимого, практически, надзирателя, кто здесь ехал и кто именно сбежал. Среди них был Уильям. Значит это было спланировано. Черт, что за день? Мои офицеры и спецназ ищут маньяка, тут сбежавшие преступники. Среди которых бывший Моники. А у нее день рождения сегодня!
Только вспомнил. Миллер и Моника подъехали к нам, выходя из транспорта. Подбежав к нам, они пытались помочь. Черт, я так не хотел ее впутывать в это, но придется. Взяв ее за локоть, отвел в сторону и вздохнув, начал рассказывать. По мере моего рассказа, ее лицо менялось от удивления и страха. Пообещав ей, что все будет хорошо, мы выехали обратно в участок. Здесь и без нас справятся, сейчас приоритет – это найти беглецов и маньяка.
Когда мы вернулись, все с операции уже находились в участке. И снова ничего. Но хорошая новость в том, что мы нашли там привязанную жертву, которую он готовил к убийству. Офицеры и спецназ вовремя приехали. Его там не было, но там явно было его убежище.
Мне протянули какую-то тетрадку. Сержант взял ее и я вернулся в свой кабинет, распечатать фотографии беглецов и где они могут быть.
Выдав всем распоряжения, офицеры вновь вернулись на улицы, обыскивая и следя за всеми людьми. День сегодня выдастся тяжелым.
Андер зашёл ко мне, показывая все, что было в той переданной тетрадке. Здесь были все его жертвы… Она почти вся исписана. Посчитав, я понял одну вещь. Мы и половины не нашли. Тут около ста жертв… Мужчин было в этой тетради очень мало, в основном женщины и девушки. Это была его собственная книга убийств. Тут написаны время и дата смерти, имя жертв, где и как он их убивал.
Сержант так же, как и я, был очень удивлён этому. Мы проговорили про всех этих жертв, пытались найти семьи тех, кого мы не нашли, чтобы рассказать не самые лучшие новости. Они де наверняка ждали и надеялись на лучшее. Твою мать, Моника сделала из меня сопливого мальчишку!
Я решил заказать ей к концу смены букет гвоздик, чтобы хоть как-то поднять ей настроение в этот день. Мне хотелось ее радовать. И не хотелось, чтобы она грустила.
– Код четыре, – проговорили по рации.
С одной проблемой решено. Это был последний беглец и его скоро привезут в участок, где их будут ждать на автозаке, чтобы вновь отправить их в тюрьму. Миллера и Монику вызвали на очередное задание, и им плевать , что завтра у нее ночная смена со мной. Букет, который я заказал час назад, должен уже ждать ее у двери квартиры. Надеюсь, хоть немного она порадуется и он не высох.
Посмотрев на его наглое и ухмыляющееся лицо, мне хотелось врезать или плюнуть в него, но не мог ничего из этого сделать. Его лишь провели мимо меня, на стоянку.
Я вернулся домой, чего мне очень не хотелось. Тут веет одиночеством и пустотой. Выйдя из душа и забрав заказ у курьера, сел на диван, раскладывая доставку. Решил позвонить младшему брату, пообщаться. Мы ведь не общались несколько недель. Парень ответил не сразу, но сразу начал рассказывать все свои новости, заставляя меня смеяться до слёз.
Все говорят, что отношения между братьями натянутые и сложные, но мы с Алексом были очень близки. Он мог рассказать про свои похождения, я о своих. Но лишь о Монике я не говорил в таком ключе.
Проговорив с братом около часа, я отключился и лег в постель. Телефон завибрировал на тумбочке, говоря о том, что мне пришло уведомление. Открыв сообщения, увидел сообщение от блондинки. Она скинула фотографию Лайона рядом с моим огромным букетом гвоздик. И снизу подпись «Спасибо, Капитан Крюк»
Поначалу я злился на это прозвище, но сейчас… Оно мне нравилось. Мне нравилось все, что связано с этой девушкой. Выключив телефон, я достаточно быстро уснул.
Чертов будильник! У меня ночная смена, зачем он так рано звенит? Зло просопев, я поднялся с подушки м выключил его, меняя время. Вернувшись головой на подушку, я понял, что больше не смогу усну.
Поднявшись с кровати, я поплелся на кухню заваривать кофе. Раннее солнце лучами проникало в квартиру, заменяя искусственный свет. Прикрыв шторы, я отпил крепкую и горячую жидкость. Отчего то я вспомнил подобное утро у родителей. Самое худшее утро.
«Я проснулся довольно рано и решил спуститься на кухню за соком. Спать уже не удавалось, поэтому стараться не буду. Тихо спускаясь по лестнице, я увидел, что мама уже не спит.
– Доброе утро, родной, – ласково проговорила женщина.
Пожелав ей того же, она положила на тарелку омлет и рядом поставила сок, нежно улыбаясь. Я хотел что-то сказать, но нас прервал звонок в дверь. Кто в такую рань может придти? Папа? Неверное.
Я хотел пойти открыть дверь, но мама меня опередила. Перед ней стояло двое мужчин в форме и что-то держали в руках. После их слов, я чуть не упал. От падения меня удержал стол, на который я облокотился.
– Миссис Торрес, примите наши соболезнования, – они хотели уйти, но мама одного схватила за рукав.
– Скажите, что это шутка… Пожалуйста…, – я слышал ее срывающийся голос, который постепенно переходил на шёпот.
– Нам очень жаль. Он был отличным человеком, – мужчины развернулись и ушли, оставляя нас.
Мама осела на пол и начала горько плакать. Я подбежал к ней и обнял ее. Теперь все изменится. Потому что папы больше нет. От осознания этого, по моей щеке скатилась слеза.»
Прошло столько лет, но помню это отлично. Проморгав пару раз, я пошел собираться на работу. Приду пораньше и буду искать новые улики. Хуже не будет.
На работе вновь завал с бумагами. Их надо подписать и отправить шефу, рассказать сержанту о сегодняшней работе. И потом только ночью встречусь с Моникой. Точнее вечером, когда она придет в участок. Снова буду выбешивать девушку.
Детективы снова опросили всех знакомых и близких жертв Сумасшедшего пса. И вновь ничего. Может это кто-то по работе был? Или их поставщик, не знаю, наркотиков? Слишком много вопросов. Неожиданно мне позвонил судья, с которым мы общались после приговора Уильяма. Он рассказал, что один из подобных ребят, которые против Лопеса, согласен на переговоры. Я попросил привезти его в мой участок и отключился.
Он рассказал все, что знал, детективу. Этого достаточно для того, чтобы захватить несколько его точек и расспросить их об Эллисон. Я отправил три отряда для захвата клуба и точек варения наркотиков.
Камеры были переполнены преступниками и каждого допрашивали по отдельности. Никто из них не рассказывал. Почему они это так сильно держат в тайне? Боюсь представить, что с ней могут сделать. Она ведь еще ребенок, мать твою!
Вернувшись в кабинет, я зло скинул бумаги со стола. Эти поиски ведутся почти месяц! Ублюдок Лопес! Что она ему сделала?!
В мой кабинет зашли мужчина и женщина. Мы начали обсуждать работу и дальнейшее сотрудничество, ведь им тоже надоело потакать Лопесу. Они рассказали, что половина их коллег подкупны и работают на него. Ко мне приходят за помощью всегда. Даже если они выше меня по званию.
Ко мне всегда приходят только те, которые против коррупции. И таких людей я уважаю. В нашей работе нет места людям, которые не уважают принципов и клятв. Со своего участка я сразу же, как только узнаю про это, увольняю подобных личностей.
Мы обсудили все и я попрощался с прокурорами, оставаясь вновь один в своем кабинете.
К вечеру, когда я собирался уходить на ночную смену, ко мне без стука зашёл парень и удобно сел в кресло рядом со столом. Уолтер. Просил же больше не приходить.
– Ну?
– Я просил больше не приходить сюда, – зло проговорил я.
– Мне плевать, мне нужны новости, – резко встал парень и подошёл ко мне.
– Я могу тебя посадить за подобное, – ухмыльнулся я, предвкушая это.
Он явно разозлился на мои слова. Он спокойно может проникнуть в кашу базу данных. Только ему это подвластно, ведь именно у него я и просил помощи в защите. Иронично.
– Никто не говорит, где держат Эллисон, – выдохнул я.
– Они будто держат это втайне, – кивнул мне он, соглашаясь.
– Я правда стараюсь ее найти. Ее не могут вечно прятать. Рано или поздно они все расскажут.
Неожиданно моя дверь раскрылась и на пороге стояла Моника. Черт! Она все слышала? На ее лице было видно подступающие слезы, которые она старалась спрятать. Да, явно слышала весь наш разговор. Я чувствовал себя сейчас таким уродом.
Она не должна была узнать…