История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства

Магические культуры Плодородного полумесяца
(около 23 000—6000 до н. э.)

Во времена широкого распространения пещерного искусства в Западной Европе люди уже осели на Ближнем Востоке. Это были культуры совершенно иных форм, чем в Европе ледникового периода. Местом их обитания являлся так называемый Плодородный полумесяц, который представлял собой гигантскую дугу из Южного Леванта в Израиль, Палестину и Иордан вверх по Средиземному побережью, вплоть до территорий современных Ливана и Сирии. Он поворачивал на восток по южной части Турции и на юг до равнин рек Евфрат и Тигр, где они впадают в Персидский залив, но также включал и самые западные склоны Иранского нагорья. Это область сложных ландшафтов, поскольку здесь сходятся Аравийская, Африканская и Евразийская плиты и образуют, среди прочего, северную оконечность рифтовой долины^[20] с холмистой местностью на севере Израиля и Ливана, высокогорные блоки Анатолии, из которых вытекают Тигр и Евфрат, и Иранское нагорье. Разнообразная топография холмов и долин сопровождалась уменьшением количества осадков вдали от берегов Средиземного и Красного морей. Пышная прибрежная экология быстро уступала место пустыне. Топография, осадки и геология породили множество экологических мозаик, между которыми перемещалось большое число видов, в том числе и люди. Различные человеческие культуры возникли в этих сложных экологических системах. Они использовали магические средства для борьбы со смертью и изучения жизни.

За миллионы лет многие виды, включая людей и их предков, переселились из Африки, проходя через эти регионы, и оставили там некоторые следы своего присутствия. Плодородный полумесяц также является домом для самых разных значительных сортов однолетних посевных трав – предков эммерской пшеницы, пшеницы однозернянки (зандури) и ячменя, а также льна, нута, гороха, чечевицы и горького горошка. Там же обитали предки многих важнейших для человека прирученных животных, а также коровы, козы, овцы и свиньи, занимающие центральное место в более позднем сельском хозяйстве. Недавно, словно этого разнообразия было недостаточно, у нас появились свидетельства одомашнивания инжира в конце ледникового периода, а также небольшого размера кошек. Дикие оливки использовались в качестве источника масла очень давно. Их одомашнили гораздо позже. На распространение растительности повлиял климат. Последняя ледниковая эпоха закончилась очень резко. За 12 000 лет до н. э. произошел резкий скачок температуры, при котором она почти достигла нынешнего уровня. Температура колебалась вниз до последнего всплеска ледниковых условий примерно с 11 000—10 000 лет до н. э., когда резкое повышение температуры положило конец ледниковому периоду. (См. табл. 2.1 – хронологию и рис. 2.5 – карту основных объектов.) Оседлая жизнь возникла задолго до земледелия, отчасти из-за доступных продуктов питания.

Таблица 2.1

Общая хронология последней ледниковой эпохи до середины голоцена (двенадцатилетний период современного теплого климата)

Проблемы оседлой жизни: позднеледниковье

Со времен последней ледниковой эпохи, около 23 тысяч лет до н. э., видны признаки оседлой жизни, например в хорошо сохранившемся археологическом памятнике Охало II на южной оконечности Галилейского моря. Небольшая группа людей жила часть года в хижинах из хвороста рядом с озером, когда уровень воды был ниже. Люди использовали точильные камни для обработки диких трав (главным образом ячменя), ели значительное количество рыбы, вероятно, пойманной с помощью сети, плели корзины для хранения и переноски вещей, тщательно следили за мусором, а также похоронили одного человека с ограниченными возможностями здоровья, за которым ухаживали другие жители. Еще там были обнаружены кости сокола, свидетельствующие об охоте с дрессированными птицами. Люди покинули это место, скорее всего, из-за того, что местность Охало II со временем была затоплена из-за поднявшегося уровня озера. Однако в его водах сохранились органические остатки, и, таким образом, мы смогли получить необычайно полную картину жизни в этот период^[21].

Рисунок 2.5. Карта упомянутых в тексте объектов, датируемых позднеледниковым и убейдским периодами.

Жизнь становится более сосредоточенной примерно с 13 000 года до н. э. у представителей так называемой натуфийской культуры на участках от Южного Израиля и Иордании, к северу от Верхнего Тигра. Эти группы опирались на более ранние традиции, но также увеличили свою численность и диапазон взаимоотношений в новых, более комфортных условиях того времени. В более теплом климате разрослась мозаика дубовых лесов и травянистых саванн, причем дубы встречаются чаще в более низких и влажных районах. У ранних натуфийцев развилось новое понимание времени и пространства – благодаря новому распределению поселений. Их обширные территории выступали в качестве центров в сети менее крупных участков, где люди занимались охотой и собирательством, а затем через несколько дней возвращались к центру. Люди жили в небольших круглых постройках из дерева, глины или камня. Некоторые поселения были большими, как, например, Айн-Маллахá в Израиле, где могло жить двести человек. Средний же размер поселения составлял пятьдесят жителей. Умерших регулярно хоронили под полом дома или рядом с домом – женщин, мужчин и детей, чья близость к живым могла указывать на их родовой статус. Довольно многие натуфийцы носили личные украшения, такие как ожерелья, подвязки и браслеты из раковин, зубов и костей животных. Близкое присутствие мертвых давало людям очеловеченное ощущение прошлого, но в поселениях также регулярно встречаются ямы, видимо, для хранения растительной пищи, что указывает на рациональное планирование будущего. Часть растительной пищи поступала из диких садов, которые создавались путем сжигания, прополки и сбора урожая диких злаков. Некоторые сооружения могли предназначаться для церемоний. У самой большой постройки, в Рош-Зине, был мощеный пол и каменное фаллическое сооружение внутри, предположительно для каких-то обрядов плодородия. Эти новые многочисленные общины, судя по всему, были более постоянными. В них начали зарождаться разнообразные ритуалы с использованием магии для поддержания плодородия людей, животных и растений, а также ритуалы перехода от жизни к смерти.

Более поздний натуфийский период, после 11 тысяч лет до н. э., ознаменовался кратковременным возвращением к ледниковым условиям, из-за чего люди снова стали перемещаться, поскольку источники пищи начали встречаться им реже. Однако тела все еще хоронили в старых поселениях, что свидетельствует о важности родовых связей. Многие тела были похоронены без головы, что стало первым свидетельством интереса к черепу как таковому. Этот интерес продолжался в течение многих тысяч лет. Возможно, люди забирали черепа с собой, перемещаясь в новое место, а остальную часть тела тщательно хоронили. Позже черепа закапывались отдельно либо в схронах. Впрочем, недавняя находка в пещере Хилазон Тахтит в Галилее намекает на еще более сложные обычаи. В могиле была найдена пожилая и немощная женщина, похороненная вместе с панцирями пятидесяти черепах, съеденных в качестве части погребальной трапезы, а также с кончиком крыла золотого орла, черепами куниц, хвостом зубра, тазом леопарда, ногой кабана и человеческой ногой (рис. 2.6). Не исключено, что ряд ритуалов проводился и над другими частями тела животных, в том числе и над человеческим телом, а захоронение костей стало завершением сложных процессов с участием целого ряда необычных видов животных.

Эта женщина была описана как шаманка. Тут мы начинаем осознавать, как много необычных свидетельств просто объясняется термином «шаман». Нельзя исключать, что важные отношения между человеком и животными исследовались здесь определенным образом, который можно назвать «магическим» или «ищущим», через природу человеческого участия в мире. Помогает ли нам в этом отношении ярлык «шаман»? Вряд ли.

Если ориентироваться на свидетельства, ранние натуфийские поселения были в то время самыми крупными оседлыми сообществами на планете. Физически они существовали через тесные и длительные взаимодействия с большим количеством видов растений и животных, а космологически – через заботу о мертвых в пределах населенного пункта, а также через объединение людей и животных в погребении, по крайней мере в поздний период натуфийской культуры. Для этих целей земельные участки специально объединялись в структуры. В то же время голову начали считать важнейшей частью человеческого тела, причем настолько, что она перевозилась с места на место перед более поздним захоронением. В этом мире мертвые были такими же членами общества, как и живые, и путешествовали вместе с ними. Благополучие живых могло зависеть от надлежащего ухода за мертвыми. В таких обществах, особенно в последнее, холодное тысячелетие позднего натуфийского периода, вопросы плодородия и плодовитости имели решающее значение. А значит, для связи мертвых людей и животных с живыми были разработаны соответствующие ритуалы, которые были пронесены сквозь тысячелетия, особенно ритуалы, касающиеся черепа.

Рисунок 2.6. Погребение в пещере Хилазон Тахтит так называемой «шаманки» из позднего натуфийского периода, около 12 тысяч лет назад.

Глобальное потепление и его магия

Захоронение в пещере Хилазон Тахтит дает нам замечательное представление о странных магических практиках. Дальше к северу и чуть дальше на временной шкале встречаются другие, не менее поразительные свидетельства яркого магического ритуала. Вопреки распространенному мнению, наш взгляд на прошлое довольно редко меняется даже после самых уникальных археологических открытий. Основная часть изменений точки зрения происходит в результате накопления доказательств и размышлений об их последствиях. Есть исключения из этого правила, и мало что может быть удивительнее, чем одно из самых обсуждаемых открытий последнего времени: Гёбекли-Тепе^[22]. На вершине известнякового хребта в турецкой провинции Урфа расположены несколько каменных курганов с многочисленными неолитическими фрагментами кремния на поверхности и первичными признаками больших плит из известняка. Немецкий археолог Клаус Шмидт вел на этом месте раскопки вместе с музеем Санлиурфа с 1996 года до своей смерти в 2014 году, и археологический мир все еще спорит насчет его открытий. Обнаруженный комплекс представляет собой 20 круглых каменных сооружений, частично врезанных в нижележащий известняк, со скамейками у стен и столбами. Эти столбы вмонтированы в стены или отдельно стоят в середине сооружения. Они достигают высотой до 6 метров и весят до 50 тонн (рис. 2.7). Это самые большие каменные сооружения среди известных на сегодняшний день. Их возраст – немногим более 9 тысяч лет до н. э. Большинство построек еще предстоит раскопать.

Колонны, обработанные в местных каменоломнях, также украшены изображениями различных животных, в том числе свирепых и опасных. Колонны имеют Т‐образную форму, и горизонтальный их элемент может представлять собой стилизованную человеческую голову. Этот вывод подкрепляется изображением лица на одной колонне в ограждении, а в некоторых случаях – рук, вырезанных на узких сторонах наиболее длинных горизонтальных сторон колонн. Кроме того, в одном из случаев на колонне может быть изображен пояс от одежды (рис. 2.8).

Ко времени строительства комплекса Гёбекли-Тепе ледниковый период уже закончился. Климат значительно потеплел примерно после 10 тысяч лет до н. э. и практически достиг современного нам уровня температуры и осадков. Сообщества, с которыми мы сталкиваемся сейчас, называются докерамическим неолитом (Pre-Pottery Neolithic, или PPN). Эти группы людей, жившие за счет дикой пищи, были биологическими и культурными потомками натуфийцев. Самые ранние PPN-сообщества собирали или культивировали дикие травы (многие виды которых позже были одомашнены, например пшеница, ячмень и овес) и охотились на диких животных, таких как газели. На обширной территории от Таврских гор на землях Турции до пустыни Негев на юге Израиля люди изобрели огромное множество способов добывать себе пропитание, поэтому не было единого подхода, который мы могли бы назвать земледелием. Это было время экспериментов, потому что люди еще не так строго привязывали свою деятельность к некоторым местам в ландшафте. Такие эксперименты затронули и магическую сферу, в которой исследовались проблемы групповой жизни, а также сферу взаимоотношений с другими видами.

Рисунок 2.7. Фотография раскопок и план Гёбекли-Тепе, на котором показаны круглые сооружения с колоннами.

Рисунок 2.8. Узкая сторона столба в ограждении со схематичным человеческим лицом наверху, руками и поясом посередине, а также птицами вдоль основания.

Докерамический неолит (PPN) делится на три этапа: А, Б и В. Самые ранние сооружения в Гёбекли-Тепе датируются этапом А, примерно 9000 год до н. э., а заканчивается строительство этого комплекса, скорее всего, во время этапа Б, то есть, по крайней мере, на 1000 лет позже известных сегодня местных событий. Это место создали охотники и собиратели, а не земледельцы. Учитывая впечатляющий масштаб раскопок в Гёбекли-Тепе, понятно, почему вокруг них возникали экстравагантные заявления. Любой из нас был бы рад найти что-нибудь хоть отчасти столь же внушительное, как Гёбекли-Тепе. Вполне можно понять, почему некоторые взгляды Клауса Шмидта на это место преувеличены. Шмидт вплел Гёбекли-Тепе в историю первых городов, возникших в Месопотамии через четыре тысячелетия после ее гибели, и сказал: «Сначала был храм, потом город». Гёбекли-Тепе представлялся Шмидту как серия самых ранних в мире храмов. Он считал, что организация труда, способная создать и обслуживать такие массивные сооружения, как Гёбекли-Тепе, указывает на общество с определенным неравенством, что в итоге и привело к классовому разделению самых ранних городов‐государств. По его мнению, религиозная вера сосредоточила человеческие усилия и организацию на возведение комплекса такого размера.

Существуют более умеренные вариации этой гипотезы Шмидта. Согласно им, храм предшествовал городу, и есть аргументы в пользу гипотезы, что именно религия положила начало сельскому хозяйству^[23]. Для добычи камня, перетаскивания и вырезания колонн, возведения каменных сооружений и создания скульптур требовалось много рабочих рук (рис. 2.9). Для проведения ритуальных собраний людей из разных групп был необходим большой участок земли. По меньшей мере несколько сотен человек работали над объектом, и каждый человек потреблял пищу и питьё. Доказано, что регулярное присутствие этих людей на месте постройки требовало более продуктивных способов выращивания и обработки пищи. Эту интенсификацию мы называем «земледелием». В свою очередь, я не думаю, что феномен Гёбекли-Тепе лучше всего объясняется как часть истории земледелия. Людей, по-видимому, занимал сам ритуал, и они не собирались становиться земледельцами. Это изменение было случайным результатом роста и агрегации населения. Объяснение архитектурных сооружений в Гёбекли-Тепе как наиболее близких к проблемам людей того времени выглядит наиболее убедительным.

Рисунок 2.9. Разнообразные животные – змеи, скорпионы, пауки, а также абстрактные узоры, вырезанные на столбах в Гёбекли-Тепе.

Неудивительно, что у меня есть желание интерпретировать причину построения Гёбекли-Тепе как магическую. В этой местности отсутствуют какие-либо свидетельства существования религиозных божеств. Более поздние археологические находки с храмами были городами или деревнями, и там существовали некоторые специальные сооружения, в которых собирались группы людей для поклонения, как мы и увидим ниже. В Гёбекли-Тепе же нет никаких свидетельств жилых построек – только лишь ряд необычных сооружений. Окружности под этими столбами недостаточно велики, чтобы вместить всех людей, которые в теории требовались для строительства этих сооружений. Самое большое, так называемое двустолбное здание, могло вместить тридцать пять человек. Вероятно, это лишь малая часть от максимального количества людей, собиравшихся здесь в разгар работы. Во многие другие строения вмещалось только по шесть человек. В Гёбекли-Тепе проводились небольшие интенсивные обряды. Как и в других местах этого региона, здесь есть свидетельства выливания и собирания жидкостей, в том числе, возможно, и человеческой крови. Были найдены несколько больших каменных сосудов, и существует небольшая вероятность, что здесь сварили и выпили первое в мире пиво, но доказательства этого пока неубедительны.

Столбы, по всей видимости, изображали людей с Т‐образной вершиной (это была голова), иногда изображалось лицо, у некоторых по бокам или на поясе спереди были вырезаны руки. Колонны, изображающие людей, были покрыты вырезанными изображениями животных. Все они в некотором роде были свирепыми или опасными – большими кошками, змеями или скорпионами. Рисунков животных, которых ели люди, в первую очередь газелей, там не было. Можно предположить, что, изображая свирепых, опасных представителей фауны, люди применяли некоторую форму магии, чтобы защитить себя от опасностей, агрессии и насильственных смертей. В новых крупных общинах, создававшихся после потепления климата, могли существовать напряженные отношения, которые регулировались магическими методами. Такие строения, как Гёбекли-Тепе, были местом сбора нескольких кочевых сообществ, которые космологическими средствами выражали соперничество, страхи и амбиции в контролируемой обстановке. Мощными силами духов, людей и животных можно было манипулировать и в конце концов получать выгоду, не сталкиваясь с серьезной опасностью этих сил.

Поразителен и более прозаический аспект этих свидетельств. Хотя у нас нет никаких следов обитания (а бо́льшая часть этого участка еще не раскопана), там существуют признаки обильной еды и питья – скорее всего, это остатки больших пиров. На этом земельном участке было собрано значительное число костей животных, каменных орудий и другого мусора. Когда тот или иной круг считался вышедшим из употребления, мусор после пиршеств сваливали туда. Сегодня мусор кажется нам неудобством, от которого надо избавиться. А вот для многих наших предков результаты общественно значимых действий были сами по себе значимыми, своего рода историей материальных собраний, сказаний, песен, а возможно, жертвоприношений и страхов. Материалы тщательно обрабатывали, чтобы потом использовать в создании места для отдыха. Когда следующие поколения проходили мимо кургана, они наверняка что-то могли понять о строениях под ним и социальном значении покрывавшего его мусора. Любая общность людей состоит из череды рождений, смертей, браков, союзов или сражений с другими группами, а также взаимодействий с духовными силами. Гёбекли-Тепе был человеческой и космологической историей этой общности, поскольку люди практиковали формы магии, чтобы договориться о своем положении в мире, где росло население, а вследствие этого и напряженность. Развитие создавало конфликты, от которых люди не могли уйти, как раньше, когда жизнь была более кочевой.

Представьте, что вы стоите в одном из круглых каменных сооружений в Гёбекли-Тепе, над вами возвышаются каменные столбы, которые, возможно, не просто изображение человека, а человека в форме камня; изображения угрожающих животных находятся на уровне ваших плеч. Тем, кто привык жить на большой полупустынной территории, большое скопление людей было бы непривычным – иногда успокаивающим, а иногда неуютным и опасным. Вы сталкиваетесь с одними из самых мощных сил, существующих в вашем мире, – отчасти с камнем, отчасти с животным, но также и с человеком. Нам неизвестно, удивляетесь вы этому или же пытаетесь направлять эти силы с помощью сооружений в Гёбекли-Тепе, словно это машины, способные изменить Вселенную для получения пользы. Тем более в таком мире, где люди изображаются в различных видах и формах – от каменных столбов до свирепых животных, а затем уже и в своем истинном виде. Вполне возможно, что люди и животные приносились в качестве кровавых жертв. Несомненно, что группа пировала. Вероятно, там не обходилось без рассказов, песен и представлений. На первый план выходили сильные эмоции, а вместе с ними опасность и новые возможности. Этих людей нельзя было назвать пассивными. Более того, они могли совершать великие подвиги труда и воображения для создания новых магических сооружений.

Помимо Гёбекли-Тепе в этом районе Юго-Восточной Турции есть и другие объекты, правда, не настолько исследованные. По-видимому, некоторые из них были большого размера или имели каменные ряды, по которым ходили люди. Потребуется еще много лет, чтобы выяснить, как был устроен каждый такой участок и каким образом все они формировали цельный магический ландшафт, особенно если учитывать сложную неурегулированную ситуацию в этом регионе. Такие поразительные места, как Гёбекли-Тепе, трудны для понимания. Однако это лишь один из типов памятников, обнаруженных в настоящее время в Анатолийском регионе.

Далеко к югу от Гёбекли-Тепе, среди Назаретских холмов Нижней Галилеи, находится небольшой город Кфар Ха-Хореш. Здесь обнаружили неглубокую яму, заполненную пеплом из костей газели и человека (по крайней мере, четырех человек), которых объединили в новый композитный скелет, возможно, напоминавший дикого кабана, зубра или льва (трудно сказать, кого именно)^[24]. В другом месте в Кфаре Ха-Хореше нашли прямоугольное сооружение, в котором под полом находился хорошо сохранившийся, покрытый глиной человеческий череп, погребенный над цельным, но безголовым телом газели. В других местах обнаружили человеческие кости, объединенные с костями зубров и газелей. В первой яме скелеты людей походили на животных, во второй к телу газели была приставлена человеческая голова. То, что череп газели был удален во время погребения, показывает, что с этим существом обращались как с человеком, и, возможно, его череп показывали или хранили где-то еще. Смешение костей человека и газели в погребении нарушает само разделение видов, и не исключено, что желаемые качества газели (скорость, ловкость и т. д.) приписывались людям или наоборот. Магическое сочетание способностей и тел могло помочь создать существо со свойствами как человека, так и газели.

Кфар Ха-Хореш оставил мало свидетельств простой домашней деятельности: среди них глиняные полы, некоторые стены и шлифовальные камни. Сейчас мы находимся на этапе докерамического неолита Б (8600–7000 лет до н. э.). Здесь можно различить целый ряд особенностей. Мы видели, что в натуфийский период человеческие черепа удалялись до погребения или после него. На этапе Б черепа покрывали глиной для придания им человеческих черт, украшали ракушками каури вместо глаз, а иногда и окрашивали. Самые известные образцы происходят из Иерихона (рис. 2.10). Детальный анализ черепа сотрудниками Британского музея показал, что голову человека намеренно деформировали посредством связывания – не исключено, что в соответствии с местной эстетикой или по какой-то космологической причине. Также известно, что человека, который был еще жив, ударили по голове. Неясно, стало ли это причиной его смерти, но нельзя исключать гипотезу, что его убили. Глаза на черепе выделяли ракушками каури, а нос, уши и рот, вылепленные из глины, теперь трудно воссоздать в их истинном виде из-за многолетней эрозии.

Довольно просто описывать такие черепа как есть, но вот процесс изготовления черепа, покрытого глиной, наверняка был грязным и неприятным. Чаще всего тело хоронили целиком, и только спустя некоторое время, когда разложение было в разгаре, могилу снова откапывали, чтобы извлечь череп. Если после захоронения проходило не очень много времени, то очистка черепа от оставшихся на нем внешних и внутренних тканей наверняка была интимным и трудоемким делом, сопровождалась трупной вонью и необходимостью работать с разложившимся телом. Обычно предполагается, что черепа, обработанные таким образом, принадлежали важным людям в группе, основоположникам рода, но это неизвестно наверняка. Очистка черепа и покрытие его глиной были актом почитания, они могли восприниматься как средство заботы об умерших предках, но с той же вероятностью эти обряды могли проводиться для значимых врагов группы или для людей, которые приобрели при жизни некоторую значимость, космологическую или любую другую. Сосредоточенность именно на голове намекает нам, что, по преданиям той культуры, именно здесь располагались личность и интеллект человека (а возможно, это же было справедливо и для газелей). Такое внимание к голове может казаться сходством с современными западными представлениями о том, что интеллект – свойство разума, который, в свою очередь, располагается в голове. Однако проводить такие параллели между нашим и тем миром не стоит, они слишком сильно различаются. Некоторые исследователи полагают, что черепа хранились по несколько штук, причем их количество было кратно трем. Это намекает на сложную нумерологию, которая лежит в основе магического использования черепов.

К этапу докерамического неолита Б длительное выращивание природных злаков и охота на газелей, диких овец и коз постепенно трансформировались в выращивание зерновых культур и разведение животных, которые были одомашнены, то есть генетически изменены в интересах человека. Дикие растения по-прежнему собирались, а на животных, в том числе на газелей, по-прежнему охотились. Сегодня мы воспринимаем охоту как агрессивный акт, а земледелие – как взращивание и ведение хозяйства, но у людей к тому времени уже сложились тысячелетние взаимоотношения с газелями и джейранами, и это сосуществование было устойчивым, хотя над многими видами копытных в дикой природе нависла угроза из-за значительного роста численности людей во время докерамического неолита Б. Люди и газели очень хорошо знали друг друга, обитали в хорошо понятных им природных условиях и существовали в определенного рода симбиозе. В таких условиях смешение костей газели и человека при захоронении имело смысл, поскольку в процессе смерти люди ярко переживают некоторые из близких привязанностей, которые возникли за их жизнь.

Рисунок 2.10. Покрытый глиной череп из Иерихона.

На территории Леванта времен докерамического неолита Б возникло несколько очень крупных поселений, которые олицетворяют собой образец размеров поселения на протяжении тысячелетий. Если в натуфийских деревнях в среднем проживало от 50 до 200 человек, то на этапе докерамического неолита А поселение могло вмещать до 1000 человек (а некоторые впечатляли своими особенностями, такими как большая стена в Иерихоне). В самых крупных поселениях докерамического неолита Б, которые расположены в Леванте, в Анатолии и в горах Загрос, могло жить до 2000 человек. Эти поздние поселения состояли из прямоугольных домов, то есть традиция круглых жилищ была прервана. Иногда в поселении возникали курганы, которые возвышались над округой, а новые дома строились на руинах старых, что свидетельствует о появлении в то время новых видов истории общины, а также о более глубокой привязанности к месту. Поселения не были изолированы и регулярно обменивались материалами – среди них раковины из Средиземного или Красного моря, черное вулканическое стекло из Анатолии, известное под названием «обсидиан», а также различные камни для изготовления инструментов. Такие археологические свидетельства процессов обмена, вероятно, были только верхушкой айсберга, обмен мог дополняться передвижением органических материалов, продуктов питания, живых животных и людей, но доказательств этому не сохранилось.

Помимо такой системы обмена различными товарами в регионе Левант существовала широко распространенная ритуальная и магическая система, в которой использовались глиняные фигурки, каменные изваяния, тела людей и животных, а также архитектурные формы, в которых все это хранилось. Нам не дано увидеть весь сложный комплекс этих связей, учитывая разрозненный характер дошедших до нас свидетельств, но и то, что у нас есть, уже поражает. Как мы уже обсуждали, людей и животных хоронили вместе или по отдельности: нам известно около 120 человеческих захоронений времен докерамического неолита Б. Где-то черепа были погребены, как правило, в ямах под домами или во дворах домов, – где-то нет. Кроме того, обнаружены отдельные тайники с черепами: в Леванте, на юге, некоторые из этих черепов покрыты глиной, а в Анатолии – практически нет, только те, что появились позже. Найдено также большое количество фигурок людей (в основном женщин) и животных.

Подобно человеческим телам, многие из этих фигурок были обезглавлены, это указывает на то, что с ними обращались так же, как и с настоящими людьми, и, возможно, в какой-то степени эти фигурки тоже считались людьми. Среди фигурок животных довольно много крупного рогатого скота, а еще в две были вделаны маленькие кремневые лезвия, как будто на этих животных охотились. Есть и важные региональные различия, среди которых, как мы уже упоминали, не покрытые глиной черепа в Анатолии (хотя захоронение черепов было и там относительно распространенным явлением), а также наличие там же вероятно кровавых ритуалов. Например, на территории юго-восточного анатолийского городища Чайоню в одном из зданий был найден большой камень – забегая вперед, скажем, что он описывается как некий «алтарь», – со следами крови как человека, так и зубра. Скорее всего, эта кровь появилась там в результате жертвоприношения. Комплексы, подобные Гёбекли-Тепе, не встречаются ни в Леванте, ни в горах Загрос. Со временем начинают происходить и другие изменения, главным из которых является переход от ритуалов в таких храмовых комплексах, как Гёбекли-Тепе на этапе докерамического неолита А – когда уже существовала архитектура, но еще не было домов, – к целому ряду ритуальных действий в домах и вокруг них на этапе докерамического неолита Б. В этот поздний период полноценная семья выходит на первый план в обществе, поэтому магические ритуалы уже более сосредоточены на домашних помещениях, которые занимала семья, а также вокруг них. Начало уделяться больше внимания семейному древу и созданию близких взаимоотношений между мертвыми и живыми, причем тела хоронили непосредственно под полом, по которому ходили, на котором работали и спали люди.

Сохранившиеся останки, найденные археологами, указывают на наличие активной магической системы вокруг крови, страха, деторождения и смерти. В ней животные, фигурки и люди были связаны между собой, подразделялись и обретали сходство под влиянием забот о рождении и плодовитости или же о трансформациях, которые сопутствуют приходу к жизни или уходу из нее. Фигурки обезглавливали, как и людей, животное могло заменять человека, столб мог олицетворять собой человека, на которого нападали дикие животные, змеи и скорпионы. Различия между Левантом и Анатолией говорят о том, что эти обычаи отличались своей логикой в зависимости от региона и не были случайными или беспорядочными, хотя являлись изменчивыми и довольно изобретательными в рамках местных традиций. Свидетельства, которые у нас есть сегодня, поражают воображение, но очевидно, что они были лишь видимым элементом сложнейшего мира. Магические связи и преобразования возникали, но только между вещами, которые существовали в мире явлений. До конца этапа докерамического неолита Б мы не видим никаких признаков возникновения трансцендентных богов или духов.