Сказки, рассказы, притчи для больших и маленьких. книга вторая

Бобби

Давным-давно, так давно, что даже местные старожилы не помнят, когда это было, стояло на берегу моря в северной Канаде большое село. Раз стояло оно на берегу, стало быть, и рыбаков в нём было много. Да и не только рыбаков, но и охотников – леса́-то вокруг какие! До ближайшего села не то, что пешком, – на лошади надо было двое суток добираться.

Жили люди в этом селе очень обособленно. Почти никуда не выбирались – и кузнец свой, и мельница своя, и ткацкие станки в некоторых домах стояли.

И жил на самой окраине этого села в старом-престаром доме очень большой человек. Да и не просто ростом велик, а ещё и весь зарос волосами. Никому он не мешал. Смастерил себе лодку большую и, как и все мужики, выходил в море рыбачить. Рыбы всегда привозил много и щедро делился с односельчанами. Особенно с теми, у кого детишек полон дом, или с теми, кому в этот раз на рыбалке не повезло.

Когда он в селе появился, даже старики не помнили. И сам он никогда не говорил, сколько ему лет – только отмахивался. Люди называли его Бобби, и к нему удивительно шло это детско-ласкательное имя. Никто никогда не видел Бобби рассерженным или просто хмурым. Правда, и не смеялся он никогда. Детишки его обожали – он как-то всегда находил, чем с ними заняться.

– Что ты не женишься? – иногда спрашивали односельчане.

– Да куда мне!.. – отвечал Бобби и отводил глаза.

Как-то так повелось, что к Бобби все стали обращаться за помощью: как сделать, что предпринять, где дом поставить? Даже соседи приходили – спор разрешить. Никогда он никому не отказывал – и помогал, и мирил, и всегда находил лучший выход в каждом споре. Вот и стали называть Бобби «наш сельский Голова», или просто «Голова».

Вот только говорил он как-то странно: вроде и рта не открывает, а все его понимали. Может, просто в бороде и рта было не видно?

Были у Бобби и другие странности. Например, он ничего себе на огне не готовил. Рыбу ел прямо сырую и иногда уходил в лес, да и рыбы с собой набирал порядочно.

Старики говорили, что с тех пор, как Бобби в селе появился, ни медведи, ни волки сельчан не беспокоили – боялись, наверное, такого большого человека.

Как-то раз пошли женщины с детьми в лес по ягоды. Среди них был один паренёк Томми. Не любил он ягоды собирать – больше по сторонам глядел. Вдруг видит парень – мелькает что-то среди стволов. Пригляделся – а это Бобби со связкой рыбы идёт. Интересно стало мальчишке, куда этот большой человек ходит, и решил он за ним проследить. Осторожно, прячась за кустами и стволами, побежал следом. Большой человек неспешно шагает – Томми бегом бежит.

Через некоторое время остановился Бобби у заросшего кустарником холма, издал какие-то звуки, и из кустов вышли к нему такие же заросшие волосами люди: двое больших – чуть меньше самого Бобби, и один маленький. Постояли все вместе, о чём-то, видно, поговорили (Томми издалека не слышал), а потом Бобби отдал рыбу и пошёл обратно.

Томми за кустами притаился, а когда большие люди разошлись, бегом побежал в село и стал всем рассказывать, что видел. Подивились сельчане, и пошли к Бобби допрос устраивать: кто, мол, эти люди, и почему он их в село не приводит.

– Это мой брат с женой и сыном, – ответил сельский Голова. – А не привожу я их потому, что они вас боятся. Ведь они совсем на вас не похожи…

– Вот ещё, что придумали! – возмутился один из мужичков. – Нас бояться! Да что мы, звери какие, али как? А ты́ нас не боишься?

– Да я привык как-то, давно живём… – замялся Бобби.

– Вот что! – продолжал мужичок. – Нечего им в лесу бедствовать. Приводи-ка всех сюда! Новый дом вам поставить поможем! Подумаешь, не похожи. Мало ли что бывает…

Привёл Бобби брата с семьёй в село. Соорудили они ещё одну большую лодку. Всем селом дом большой построили, чтобы большим людям сгибаться не приходилось, и зажили, как прежде, дружно и спокойно.

Как-то раз заболел в селе один паренёк. Температура высокая, лежит в бреду, задыхается. Позвала его мать местного знахаря. Тот, что́ только ни делал – и лёд из погреба прикладывал, и травами поил – а мальчику всё хуже и хуже. Надумала мать уж священника приглашать. Вдруг – приходит в дом Бобби, еле в дверь пролез. Встал на колени возле кровати и положил свои большие руки – одну на голову, другую на грудь больного ребёнка. Закрыл Бобби глаза и минут десять не шевелился. Затем встал.

– Пусть поспит сейчас. Потом здоров будет, – сказал и ушёл.

И правда: проснулся малыш – жар спал, глаза весело заблестели. Мальчик есть попросил. Обрадовалась мать, отнесла Бобби корзинку куриных яиц – так тот и брать не хотел, еле уговорила…

Приехал однажды в то село шериф. Приехал неожиданно. Много лет он туда не заглядывал – больно далеко.

– Где тут у вас сельский Голова проживает? – спрашивает.

– А зачем он тебе? – интересуются люди.

– Ну как, а вдруг у вас тут что-нибудь произойдёт – с кого спрашивать? Да и вообще…

Указали ему на дом Бобби. Заглянул туда шериф, подивился размерам.

– А почему такой дом большой? – спрашивает. – Он что, ва́с заставил строить?

– Да нет, – сельчане отвечают. – Просто у них в семье все такие большие.

Бобби с семьей в тот день дома не оказалось.

– Передайте своему Голове, чтобы он ко мне в управу приехал, да поскорее! Мне с ним кое-что обсудить нужно, – сказал шериф и уехал.

Вечером вернулась семья Бобби домой, сельчане ему передали указание шерифа. Ничего не ответил Бобби, только головой покачал и ушёл к своим.

Наутро хватились селяне – опустел дом сельского Головы. Лодки на месте, всё в доме, как прежде, оставлено, а хозяев нет. Ждали селяне, что вернутся большие люди – ан, нет: ушёл Бобби со своей семьёй навсегда. Больше ни разу никого из них не видели, хоть по лесам и искали.

А Бобби и его семья до сих пор в лесу живут, только людям не показываются…

Шаман и Жар-птица
(притча)

В далёкой северной Якутии жил шаман Якито́. Много лет он своим искусством помогал жителям окрестных деревень: вызывал в засуху дождь, в мокрое лето – солнце, помогал вырастить хороший урожай, лечить оленей, а главное – помогал людям исцеляться. И была у Якито одна мечта: хотел он помочь всем людям Земли – чтобы все люди жили в мире, в достатке и были счастливы.

И вот вырастил Якито себе смену – подрос в одной деревне паренёк, проявил интерес к шаманскому искусству. Обучил его Якито шаманить и со спокойной душой ушёл искать другое место для жилья. Уходя, наставлял своего сменщика:

– Никогда ничего не делай во зло! Только с добром, только с любовью – и всё у тебя получится!

Пошёл Якито на восток. Решил он жить уединённо, чтобы никто ему не мешал, и чтобы продолжать шаманить не ради нескольких деревень, а ради всего человечества.

Долго искал шаман подходящее место, пока не набрёл на пустынное плато – там, где Камчатский полуостров переходит в Анадырь. Серовато-бежевые скалы обрывались к Берингову морю, образуя внизу узкую полоску гальки. С этих скал стекал к морю родник с чистой водой.

Взялся Якито за дело и поставил над морем бревенчатый домик. Крышу покрыл самодельной черепицей – нашёл неподалёку залежи подходящей глины. Сам лепил черепичные пластины и обжигал в печи, которую сложил из камней вблизи от дома. Вокруг дома плетень поставил – двор огородил, а внутри двора соорудил столб с пучком полосок из ярких тканей наверху – для совершения шаманских ритуалов.

Всё Якито своими руками сделал. Построил дом далеко от людей – «на семи ветрах», как говорится, поближе к небу, чтобы никто не мешал ему шаманить. В море он рыбу ловил, в лесу грибы-ягоды собирал, травяной чай летом на зиму запасал и иногда силки на зайцев ставил – много ли шаману надо!

Стал Якито по три раза в сутки ритуал проводить: утром шаманил, днём и вечером перед сном. Взывал к Силам Небесным и Духам Земли, чтобы люди во всём мире счастливо жили. Иногда ходил шаман за несколько километров в ближайшую деревню – узнать, стали ли люди в Мире лучше жить. Так нет! Оставалось в Мире всё по-прежнему: где-то войны, где-то голод, где-то эпидемии…

Не мог Якито понять, почему не действует его шаманское искусство. И вот решил он однажды начать шаманить и по ночам. Развёл во дворе костёр на полнолуние и стал проводить ритуал – и в бубен бил, и горловым пением Силы Земли призывал, и плясал вокруг костра. Вдруг видит: летит к нему огненный шар с запада.

Якито сначала даже испугался – уж не солнце ли в обратном направлении покатилось? Но подлетел шар и сел на плетень. Смотрит Якито – а это Жар-птица: сидит на плетне, хохол золотой распускает, крыльями взмахивает и внимательно так за шаманом наблюдает.

Остановился Якито и, молча, на Жар-птицу уставился. Даже не сразу сообразил, откуда серебряный голос раздался – он ведь последнее время только завывания ветра и слышал.

– Вижу я, Якито, что чего-то ты очень хочешь, – произнесла Жар-птица. – Правда, ты так стараешься и создаёшь вокруг себя такие плотные энергии, что я и разглядеть не могу, что за желания у тебя. Чего ты хочешь, Якито?

Стал Якито постепенно в себя приходить, даже головой потряс, чтобы из состояния шаманского транса выйти.

– Ты мне снишься? – спрашивает. – Или я и впрямь перед собой сказочную Жар-птицу вижу.

– Не снюсь, не снюсь! – отвечает гостья. – Я и есть Жар-птица. Да не такая уж и сказочная. Летаю я по свету и исполняю светлые желания хороших людей. Только вот в твоих желаниях никак не разберусь. Зачем ты так много шаманишь? Очень сильно хочешь чего-нибудь?

– Хочу, Жар-птица! Ой, как хочу! – воскликнул Якито. – Хочу, чтобы все люди Земли были здоровы, счастливы и жили богато! Чтобы все их желания исполнялись! Не знаешь ли, получается у меня?

Задумалась Жар-птица, а потом и говорит:

– А ты у людей спросил? Сами-то люди хотят быть здоровыми и счастливыми? Ведь Всевышний в первую очередь прислушивается к тому, что человек сам себе желает, или ближнему своему…

– Как же я могу у всех людей-то спросить?.. – говорит шаман. – Да я и так уверен, что все люди хотят жить во здравии и достатке!

– А знаешь, – говорит Жар-птица, – давай, мы с тобой по Земле полетаем и на людей посмотрим. Послушаем, что́ они друг другу желают.

– О чём ты говоришь? – удивился шаман. – Я же не умею летать!

– Ничего! Со мной и полетать сможешь!.. Согласен? – спросила Жар-птица.

– Ну, что ж, давай попробуем, – пробормотал Якито.

Взмахнула птица крылами, погасила костёр, подлетела к Якито, и взмыли они вверх, под небеса.

Пока летели, уж заря занялась. Опустилась Жар-птица с Якито над одной из деревень. Видят – два соседа через забор друг на друга кричат, руками размахивают. Один кричит:

– Твои куры мне весь огород перекопали, всю рассаду повыдергали! Хоть бы твой курятник вообще сгорел!

– А твоя коза, – второй кричит, – мне все цветы на клумбе поела, чтоб она сдохла, окаянная!

Поднялась Жар-птица с Якито опять под облака и спрашивает:

– Ну, как, шаман, ты думаешь: будут эти люди счастливо жить в полном достатке? Ведь они друг другу только зла желают! А Господь – Он ко всем пожеланиям прислушивается, наша Земля – планета свободного выбора!..

Задумался Якито.

– Ну… не все ж люди такие… этим-то я вряд ли помогу…

Полетела Жар-птица дальше. Вдруг остановилась резко и спустилась пониже.

– Смотри, – говорит, – Якито. Вон девушка к колдунье побежала.

Присмотрелся шаман. Ему рядом с Жар-птицей всё хорошо видно и слышно. Просит девушка колдунью на свою лучшую подругу порчу навести, а на жениха подруги приворот сделать.

– Ну, что, Якито? – спрашивает Жар-птица. – Ты же видишь – после такой магии ни самой девушке, ни её подруге, ни парню не жить. Скорей всего, все трое сгинут, ну, а уж счастья точно не будет!

– Да-а!.. – говорит шаман. – Но, Жар-птица, не все же люди друг другу зла желают. Есть же и те, у кого душа добрая!

– Хорошо! – ответила Жар-птица. – Давай-ка на пляж слетаем и послушаем, что там отдыхающие говорят.

Подлетела Жар-птица к пляжу, опустилась пониже, а заодно и тучку на небо нагнала. Закрыла тучка солнце. Забеспокоились люди:

– Ой, что-то холодно стало, – говорят. – Скорей бы солнышко вышло!

А рядом с пляжем поля засеяны. Стоит около поля фермер, на небо смотрит.

– Что-то дождя давно не было, – вздыхает. – Хоть бы тучки нагнало, да дождики прошли, а то совсем земля сухая!

– Ну, что, Якито? – спрашивает Жар-птица. – Теперь ты видишь, что и у хороших людей могут желания друг другу противоречить? Которым из них ты помогать собираешься?

Ничего не ответил шаман. Только попросил:

– Отнеси меня обратно…

Опустила Жар-птица Якито около его дома, а сама на плетень села и говорит:

– Теперь ты понял, Якито, что на всех людей всё равно не угодишь? Во время своих ритуалов проси Высшие Силы о том, чтобы все люди добрее стали, чтобы с любовью и уважением относились друг к другу, и чтобы желания их не противоречили тому, что Богом назначено. Ведь всё, что ни происходит – всё развивается по единому Божественному плану! И лучше ритуалы свои среди конкретных людей проводи. Тогда и я тебе помогу, и люди помогут.

С этими словами взмахнула Жар-птица крылами, поднялась высоко в небо, и вскоре слился золотой шар с золотыми отблесками заката…

Постоял Якито. Посмотрел на закатное небо и ушёл в дом. А на следующий день собрал нехитрые пожитки и отправился домой, в свою деревню. Понял он, что там, среди знакомых и дорогих ему людей, его шаманское искусство больше пользы принесёт.

И впрямь: поди узнай, что́ каждому человеку на Земле нужно…

Монастырь
(быль)

На самом севере Адриатического моря бьются волны о крутой скалистый берег. Над морем – развалины древнего православного монастыря. Это место редко посещают люди, ведь к морю можно спуститься лишь по крутой, едва заметной в скалах тропе. Она приводит на узкую полоску покрытого водорослями берега, который омывается водами небольшой лагуны, закрытой с востока скалистым побережьем, а от южных волн – острыми скалами, выступающими из воды.

С девятого по тринадцатый век в монастыре жили монахи. Они были самых разных национальностей, разных возрастов и с самыми разными судьбами. Настоятелем монастыря в течение пятидесяти лет был старец Афиноген. Если в монастырь приходил юноша или зрелый муж, который хотел стать монахом, Афиноген приглашал его к себе. Он ни о чём не спрашивал пришедшего, только долго смотрел ему в глаза – смотрел и молчал. Не каждый мог выдержать взгляд старца – взгляд таких ясных голубых глаз, что, казалось, в них светится само небо. Кто не выдерживал этого взгляда, тот уходил. Кто выдерживал – тот оставался в монастыре. Афиногену и не нужно было ни о чём расспрашивать пришельца – он видел человека насквозь. Когда же самого́ старца спрашивали, откуда он родом, что было в его жизни или какой он национальности, он неизменно отвечал:

– Я сын Божий, остальное неважно…

Настоятеля монастыря не всегда звали Афиногеном. Он родился в небольшой деревушке на севере Италии, и звали его Па́бло. Русоволосый, с ясными голубыми глазами, он имел необузданный нрав, с юности любил вино и кутежи. Такие разбитные парни часто нравятся девушкам – так уж устроен мир. Вот и Марчелла – тихая, скромная девушка из той же деревни влюбилась в энергичного и смелого Пабло, не устояла перед его голубым взором. Сыграли они свадьбу и жили, как многие живут…

Приходилось Марчелле терпеть и пьяного мужа, и побои. Да и трое народившихся детишек были не слишком нужны отцу. Часто по пьянке кричал он на них и раздавал тумаки, называя дармоедами.

Однажды, придя под утро домой, расшумелся Пабло, стал у дома скандалить в пьяном угаре. Вышла Марчелла, начала увещевать мужа:

– Тише ты! Детей разбудишь! Соседи услышат… позор-то какой! Опять налакался, окаянный! Все деньги ведь пропиваешь! Дети голодные сидят, им и одёжку купить не на что!

Вскипел в душе у Пабло пьяный гнев. С криком «Ах, ты, ведьма!» схватил он камень и ударил жену по голове. Упала Марчелла, и растеклась от её виска по пыльной земле лужица крови…

Понял Пабло, что́ натворил, и, даже не зайдя в дом, бросив там троих детей, а на земле у дома мёртвую жену, пустился в бега. Пьяный, а понимал, что убийство ему даром не пройдёт.

Долго скитался Пабло, пока не добрался до берега Венецианского залива. Увидел беглец, что стоит на якоре одинокий корабль, и, недолго думая, доплыл до него и залез на борт. Этот корабль оказался пиратским. Пираты Пабло ни о чём не расспрашивали, приняли в свою команду. Так деревенский парень стал флибустьером.

Семь лет плавал Пабло на пиратском корабле. Грабежи, убийства, пьянки – что ж, такая жизнь его вполне устраивала. И было Пабло уже сорок лет, когда попал их корабль в страшную бурю.

Ночью, в кромешной тьме бушевало море. Волны поднимались под небеса и обрушивались на палубу, снося людей и всё, что было на корабле. Ударила молния, и на пиратском судне начался пожар.

Никогда ещё Пабло не испытывал такого страха. Промелькнула перед ним вся его преступная, непутёвая жизнь. И будто озарение пришло! Упал пират на колени, держась за остатки мачты, и стал молиться – впервые за много-много лет:

– Господи! Прости меня! Прошу тебя: спаси! Если оставишь меня в живых – обещаю, что весь остаток жизни буду служить тебе! Только тебе! Спаси, Господи!

В этот момент бросили волны корабль на прибрежные скалы, и разлетелся он с треском в разные стороны. Пабло оказался в воде. В свете молнии увидел пират, что берег недалеко, и поплыл. Добрался до более тихой воды в лагуне, выбрался на узкую полоску берега и из последних сил вскарабкался по крутым скалам наверх. Едва отдышался и осознал, что жив, как вдруг увидел, что расступились над ним тучи и показался средь них овальный кусок светлого голубого неба. На фоне неба появился Иисус Христос и произнёс:

– Не забудь про своё обещание!..

Исчезло голубое небо. Снова чёрные тучи вокруг, снова молнии, снова ураганный ветер. Забылся Пабло и очнулся только под утро, на заре. Буря утихла. Ласково шелестели тёплые волны моря.

Огляделся Пабло вокруг – никого! Ни жилья, ни людей. Увидел, что море стало прибивать к берегу останки их корабля: доски, бочки, кое-какие снасти. Стал Пабло всё это собирать и втаскивать на крутой берег. На следующий день подошёл к нему ещё один пират с их корабля. В течение недели собралось пять человек – все, кто спасся в ту бурную ночь из тридцати девяти пиратов команды. Нашли они пещеру в скалах со стороны моря. Правда, спускаться в эту пещеру приходилось по верёвке с крутого берега.

Сначала отшельники жили в пещере, а потом стали строить стены монастыря, собирая камни и скрепляя их глиной. Так на крутом скалистом берегу появился маленький монастырь.

Пабло взял себе имя Афиноген. Он стал основателем и настоятелем нового монастыря. Постепенно появились в обители и прихожане, приносили иконы. А если появлялись разбойники или пираты, открывал Афиноген ворота, выходил навстречу грабителям и, глядя на них своим небесным взором, говорил:

– Заходите, люди добрые! Нам от вас скрывать нечего – поделимся, чем Бог послал.

И некоторые разбойники оставались в обители. За все 50 лет, в течение которых Афиноген был настоятелем, монастырь ни разу не был разграблен. Печать Христа лежала и на настоятеле, и на всём монастыре.

В возрасте 90 лет Афиногена не стало. Его прах покоится там же, под камнями, рядом с развалинами монастырских стен. А разрушили и разграбили монастырь в XIII веке заезжие пираты, не оставив в живых ни одного из монахов.

Сказка о силе духа
(притча)

В незапамятные времена в центральной Австралии жило племя аборигенов. Невысокие, коренастые, с очень смуглой кожей – почти всю жизнь они проводили на жарком австралийском солнце. Сезон дождей был короток – всего лишь около двух месяцев. Зато по берегам реки за это время успевал вырасти высокий тростник, из которого люди племени строили себе хижины… Даже не хижины, а маленькие конические «хатки».

Питались аборигены мясом животных – тех, кого могли поймать или подстрелить из лука. В основном, это были кроличьи бандикуты, которых достаточно много водилось в те времена в степях Австралии. Иногда людям удавалось поесть и мяса кенгуру, но ни одно животное люди не съедали, не поблагодарив его за его жизнь и за то, что он дал им пищу.

На каждое полнолуние племя приносило в жертву Духам Земли одного кенгуру. Тело животного клали на каменный алтарь, вокруг алтаря разводили круговой костёр, шаман совершал ритуал, и все люди племени танцевали вокруг костра ритуальный танец. Утром тело ритуального животного закапывали в землю.

Самым почитаемым духом у аборигенов был Та́ки Мо – Дух Прерий. Люди видели его проносящимся верхом на огромном кенгуру на фоне закатного или восходящего солнца. Дух выглядел, как человек с украшением из ярких птичьих перьев на голове.

Однажды, когда во время жертвоприношения люди племени исполняли ритуальный танец, над алтарём появился из костра Дух Прерий верхом на кенгуру. Все люди племени пали ниц, а Таки Мо громовым и гулким голосом произнёс:

– Вспомните, люди! Вспомните, что стало с землёй Лемурии! Её почти полностью поглотил Океан. То же самое произойдёт и с нашим континентом, если вы не спасёте его!

Шаман поднял голову.

– Говори, Таки Мо, что́ мы должны сделать!

– Среди вас есть юноша Ако́то, – произнёс Дух. – Благословите его и накормите, как следует, мясом жертвенного животного. Завтра утром около своего жилища он увидит кенгуру со сбруей. Верхом на этом кенгуру Акото должен отправиться прямо на восток. Путь будет далёк! Ни по пути туда, ни по пути обратно Акото не должен ничего есть. Он может только пить!..

Таки Мо помолчал несколько секунд и продолжил:

– Когда юноша достигнет Океана, на Океане будет сильнейшая буря. Акото должен упасть на колени и молить Океан о прощении. Он должен просить прощения за всё, что натворили люди, за все их грехи! Если Океан простит людей, буря утихнет, и Океан даст Акото священный камень. Акото должен принести его сюда, развести костёр и положить в него камень. В огне камень начнёт испаряться. Дух священного камня донесёт до Всевышнего, что Океан простил людей, и Всевышний убережёт нашу землю. Иначе её поглотит Океан! Повторяю: пока всё не свершится, Акото ничего не должен есть!.. Кроме того, перестаньте приносить животных в жертву – вы только зря губите их жизни.

Видение исчезло, костёр погас, а люди всё лежали на земле…

Первым поднялся шаман:

– Все слышали, что сказал Таки Мо?.. Акото, мальчик мой, подойди ко мне!

Акото подошёл к отцу и наклонил голову.

– Готов ли ты, сынок, выполнить поручение Духа Прерий?

– Да, отец! Я сделаю всё, что в моих силах, – сказал юноша.

– Тогда прими моё благословение. И пусть весь наш народ благословит тебя!

Все люди племени окружили юношу. Каждый пожелал ему справиться с заданием. Шаман совершил прощальный ритуал и, накормив сына мясом жертвенного животного, поджаренным на огне, отправил его спать.

Ранним утром Акото внезапно проснулся. Перед этим он увидел во сне Таки Мо, который наклонился над ним и сказал: «Пора!».

Акото вышел из хижины. Все люди племени ещё спали – заря только занималась на востоке. Невдалеке юноша увидел крупного кенгуру, на которого была надета сбруя. Животное мирно объедало листочки с небольшого кустика. Захватив с собой три курдюка с питьевой водой, Акото забрался на кенгуру.

Никто из людей племени никогда даже не пытался ездить на этих животных. Все считали, что это невозможно. Но кенгуру, который ждал Акото, как будто бы знал, что нужно делать. Акото спокойно сидел на крупе животного, а кенгуру огромными прыжками нёсся по прерии прямо на восток, навстречу восходящему солнцу.

Много дней и ночей скакал Акото. Иногда он давал своему кенгуру отдых – подкрепиться и попить воды. Сам же Акото ничего не ел.

Наконец, наездник увидел вдали сверкающий Океан. До юноши донёсся рёв бури. Преодолевая сильный ветер, Акото выехал на берег. Он отправил кенгуру пастись, а сам упал на колени перед Океаном и стал молить его о прощении. Три дня и три ночи молился юноша, а буря всё не утихала. Огромные волны накатывались на берег и с шумом и брызгами разбивались о песок и прибрежные скалы.

Измученный дорогой и голодом, Акото впал в забытьё. Когда он очнулся, то увидел сверкающую на солнце тихую гладь Океана. Юноша понял, что Океан услышал его мольбы и простил людей. Акото встал и подошёл к воде. На мокром песке перед ним лежал прекрасный, ослепительно белый, играющий искорками на солнце камень.

– Благодарю тебя, Океан! – сказал юноша. – Ещё раз прошу тебя: прости род людской!

Акото взял священный камень, оседлал кенгуру и пустился в обратный путь…

Было раннее утро, когда Акото добрался до родных мест, но он не узнавал их! Вместо тростниковых хижин появились каменные дома, в которых жили незнакомые люди, носившие странные одежды. Вокруг были вспаханные и засеянные поля, по степи бродили стада овец.

Когда Акото слез с кенгуру, тот внезапно исчез. Акото захотел пить и нагнулся к реке. В воде он увидел своё отражение и не поверил своим глазам: на него смотрело лицо глубокого старика с копной абсолютно белых волос и с белой бородой. От людей он узнал, что пока он ездил на восток, в его родных местах прошла тысяча лет…

Акото разыскал са́мого старого шамана и рассказал ему свою историю.

– Да, я что-то слышал об этой легенде, – сказал шаман, недоверчиво покачав головой. – Но это было так давно! Может, на старости лет у тебя не всё в порядке с головой, мой друг?

Акото ничего не ответил. Он нашёл уединённое место, развёл костёр и положил в него священный камень. Он должен был выполнить свою миссию!

Камень начал испаряться, уменьшаясь в размерах. Акото изо всех сил старался поддерживать огонь, но он так давно ничего не ел, что силы его были на исходе. Он подтащил к костру охапку сухого тростника и, лёжа около огня, подбрасывал стебли, поддерживая пламя. У него уже не было сил встать. Он понял, что умирает.

– О, Таки Мо! Услышь меня, – прошептал Акото. – Я всё сделал, как ты сказал, но у меня больше нет сил…

В тот же миг перед ним появился Дух Прерий верхом на кенгуру:

– Ты всё сделал правильно, Акото! Не печалься! Сейчас твоя душа отправится к Всевышнему. Пусть она возьмёт с собой остаток камня!

Голова Акото склонилась к земле. Его душа вылетела из тела и, подхватив из костра остаток священного камня, отнесла его Богу. Австралия была спасена!