«А вот для смерти я был бы лакомым куском». – Думал я и тут же понял, что не хочу и близко приближаться к Гнезду Страха. Если какой-нибудь охотник поймает меня и доставит-таки меня к своей хозяйке, то пиши пропало- вечного сна мне не избежать. Так что пусть Паймон освобождает меня, но никакое предназначение или миссию я исполнять не собираюсь. Интуиция подсказывает мне, что из этого ничего хорошего не выйдет. А еще, когда мы, наконец, приблизились к воротам Меллатума, она подсказала мне, что какие бы планы я ни строил, им вряд ли суждено сбыться. Границы города, обозначенные высокими стенами, оповещали о том, что поселение надежно защищено, а также о том, что лучше не нарываться на его жителей и вообще держаться подальше. Головы и черепа разных уродливых тварей, шипы, колья, цепи и кроваво красные надписи на незнакомом языке украшали вход в город, который изнутри оказался не менее брутальным. Вышеупомянутые украшения встречались везде: на громадных башнях и высоченных колоннах, соединенных друг с другом мостами на непропорциональных домиках, высотой не больше двух этажей, и даже иногда просто на земле. Красивый застывший во времени закат, который сопровождал меня на всем пути к Меллатуму, скрылся от моих глаз. Черные полотна, натянутые между колоннами, заслоняли от света широкие улицы, тускло освещенные зависшими в воздухе светлячками. По улицам слонялись скорны, а вместе с ними и разные омерзительные твари всех видов и размеров. Большинство тварей выглядело так, будто их сшили из кусков плоти и костей других неизвестных мне существ. Хотя было и несколько вполне удачно слепленных монстров. Двух таких я увидел в глубине города на арене, рядом с которой приветливый скорн приказал остановиться нашему отряду, отделившемуся от основной группы на первом перекрестке после входа в город. Арена представляла собой просторную яму с ровным дном, над которой с двух противоположных краев возвышались две низкорослые фигуры.
– Тот, что слева, управляет скорпионом, – сказал приветливый скорн, из-за головы которого я ясно видел, как сражаются два гигантских монстра.
– А тот, что справа, соответственно, управляет червем, – скорн повернул голову в мою сторону – ставь на червя, не ошибешься, им управляет наш чемпион, мы зовем его «Первый», он единственный из нас носит имя. И это неспроста, он был первым воплощением бездушной сущности смерти. Он самый старый и самый искусный некромант скорнов, и он проиграл только однажды, но то была битва с человеком, и всем было ясно, что он просто поддался, устав от бесконечной битвы.
– Давай прикончи его, Первый! – Крикнул один из скорнов нашей группы.
– Вали его! – поддержал второй.
Четверть часа мы наблюдали, как многократно увеличенный скорпион противостоял длинному, как жираф, червю, если, конечно, можно назвать червем это костлявое существо с четырьмя хвостами и зубастой пастью. Клешни и остроконечные хвосты непрерывно пытались ранить противника, но каждый раз удар либо натыкался на блок, либо просвистывал по пустому месту. Битва шла на равных.
– Это надолго. Идемте, – наконец произнес приветливый скорн, и мы двинулись дальше в глубь города. Пройдя довольно длинную почти полностью пустую улицу и сделав два поворота, мы вышли на просторную площадь, посреди которой стояло огромное и величественное сооружение в форме волшебной птицы, широко раскинувшей свои крылья.
– Вот мы и в центре Меллатума. В его сердце. Перед тобой храм Феникса, -пояснил приветливый скорн – все прекрасное, что есть в нашей расе, находится здесь.
Наездники слезли со своих пауков и принялись выгружать яйца. Меня же, вместе с уродливым и приветливым скорнами, встретила костяная сороконожка. На одном конце ее бесплотного тела висел череп, похожий на череп дятла, медленно двигая челюстями, сороконожка произнесла:
– Ты и ты, вас ждут, следуйте за мной.
– Идем! – позвал меня приветливый скорн, и мы вошли в храм.
Изнутри храм больше был похож на многоярусный завод, где тысячи работников сидели каждый за своим столом и занимались каждый своим делом. Рабочие столы располагались по кругу храма, в центре которого находилось нечто прекрасное?
– Это пламя феникса, – прокомментировал приветливый скорн, как только я остановился, завороженный удивительным зрелищем. В середине необъятного помещения плясало пламя, играя языками зеленых оттенков, оно возносилось к далекому потолку, создавая этими языками иллюзии в виде разных вещей, животных и птиц. Наверняка были и другие образы, но скорны не дали мне времени полюбоваться на них.
– Это пламя – родник нашего вдохновения, – говорил приветливый скорн – здесь мы творим все наши шедевры, хотя и последнее время мы ощущаем нехватку идей. Нам приходится переделывать старые вещи на новые в связи с дефицитом материалов, но все же наши рабочие не перестают иногда удивлять.
– А чем они занимаются? – спросил я.
– Куют оружие, доспехи, шьют одежды, варят эликсиры.
Приветливый скорн продолжал перечислять род занятий его соплеменников, а я все смотрел на пламя феникса. В очередной раз обернувшись, я заметил нескольких людей, помогавших скорнам с их работой. Мне стало любопытно:
– Сколько времени тут находятся эти люди?
– Долго, – прозвучал простой ответ приветливого скорна.
– Ну, а как долго? Месяц, год, век?
– Не знаю, мы не ведем тут учет времени. Вот пристроим тебя на какую-нибудь работенку, тогда и поинтересуешься у своих.
– Кормежка-то, надеюсь, хотя бы тут нормальная? А то я уже проголодался.
– Голод пройдет, как и чувство удушья, которое ты ощутил после очищения. А за голодом пройдет и тяга ко сну.
– Хочешь сказать, что ваши пленники сидят тут веками в полумраке и беспрерывно пашут, помогая создавать вам всякую хрень?
– Фактически – да.
– Отлично! Ни сна, ни смены суток, ни пищи… Даже вздохнуть нельзя! Что за мир такой, – Промямлил я вполголоса, после чего повисла небольшая пауза.
– На улицах стояло много жилых домов, – вновь заговорил я, – зачем они вам, если нельзя ни поесть, ни поспать?
– Иногда нам хочется уединиться, чтобы забыть о том, как выглядит пламя феникса и позднее посмотреть на него, как впервые. В таких случаях мы занимаем любой свободный дом и либо продолжаем работать, либо медитируем. Полностью забыться не получается, но все же через какое-то время мы начинаем скучать по храму и вернувшись ощущаем что-то в роде того, что вы, люди, называете облегчением.
Тем временем, пока мы разговаривали, сороконожка вела нас между рядами столов, а также по узким ступенькам длинных лестниц. И вот, когда мы достигли третьего яруса храма и остановились у одного из рабочих мест, сороконожка постучала своим острым клювом по полу и, свернувшись спиралью, легла рядом со скорном, который усердно что-то натирал. Услышав стук, оповестивший о нашем прибытии, он отвлекся от своего занятия и заговорил:
– А вот и наши вояки вернулись. Что добыли? – коротышка выглядел приятнее, чем все его братья, встретившиеся мне по пути. Черты его лица были достаточно пропорциональными и не слишком резкими для того, чтобы без отвращения смотреть в его мрачные глаза, – этот с вами – новичок?
– Да, он был во рту у одного из трех охотников, пойманных в силки. Должен признать, знание рейнджера сильно изменяет ведение боя, пойманных в силки противников гораздо проще убивать, чем двигающихся и подготовленных. – ответил приветливый скорн.
– То ли еще будет, когда мы доберемся до четвертого источника. Представь, сколь могущественными мы станем, когда скорны смогут становиться целителями или паладинами. Кстати, я смотрю у вашего новичка желтые глаза, может, стоит их забрать у него и дать кому-нибудь из наших? Так, к тому моменту, когда мы наткнемся на желтый источник, у нас будет свой учитель для последующих целителей. Или можно натренировать двух мистиков, а?
– Ты же знаешь, у нас нет учителей для этих классов.
– Мы могли бы нанять кого-нибудь из кертов. В их роду полно одиночек, которым нечем заняться и которым нет дела до людей.
– Это до тех пор, пока люди не предложат щедрое вознаграждение за секретную информацию. Тогда они с радостью нас выдадут. Нет, лучше повременить, оставим парню его глаза.
– Ладно. Я вызвал вас по двум причинам. Первая – как вы, наверное, уже поняли, я оставил работу на рудниках и обосновался здесь, так что мне нужна замена.
– Я пойду, – вызвался уродливый скорн – будет хоть, над кем поизмываться.
– Хорошо, только не перетрудись, – криво улыбнулся коротышка, – вторая причина – у меня закончились цветы, нужно достать двадцать черных лотосов и двадцать синих роз, сам я не знаю, как их собирать, а в общаке они закончились, так что – вся надежда на вас.
– Я займусь этим в одиночку, ну, или с новичком, если он больше нигде не нужен. Я понемногу стал привыкать к его обществу. – уверенно проговорил приветливый скорн.
– Вообще-то, его тоже следовало бы отправить на рудники. Наши постепенно теряют терпение, ожидая момента, когда найдется последний источник, лишняя пара рук там точно не помешает. Впрочем, давайте позволим новичку самостоятельно сделать выбор.
– А он у меня есть? – многозначительно спросил я у рабочего скорна.
– Как сказать, -отвечал он, – вроде есть, хотя и небольшой. Во всяком случае его хватает, чтобы поверить, что не все вокруг нас иллюзия. Ну, давай, скажи, чем тебе хочется заниматься больше. Собирать опасные цветы с помощью сложных заклинаний или орудовать киркой в рудниках костяных холмов.
Учитывая мой возраст и комплекцию, ответ для меня вроде бы был очевиден, тем более, что в походе за цветами меня ждала более приятная компания, чем на рудниках. Я был готов дать ответ практически мгновенно, но именно в тот промежуток, именованный «практически», интуиция успела уколоть меня в затылок. Раскрыв рот, я вдруг вспомнил, как совсем недавно я уже сделал неправильный выбор, казавшийся мне очевидным. Возможно, если бы в тот раз я не принял предложенное «от церкви», я бы и не попал в это измерение. Я бы не родился заново в Сомне, и всего «этого» тоже бы не было. Предположив, что таким образом я, возможно, избегу каких-то нежелательных событий, я решил пойти путем наибольшего сопротивления. Кинув взгляд по очереди на уродливого и приветливого скорнов, я произнес:
– Пожалуй, я выберу рудники. Не хочется подвергать себя опасности, хотя я, конечно, не представляю, как могут навредить цветы.
– Тебе стоит знать, что на рудниках бывает куда опаснее. – Начал меня отговаривать приветливый скорн, но я его перебил.
– И все же мой выбор – рудники.
– Что ж, дело твое, – отступил он, пожав шарообразными плечами, – только я хотел бы задержаться, я нашел одно укромное местечко в горах и хотел бы помедитировать.
– Без проблем, нам, сам знаешь, спешить некуда. Я пока займусь другим зельем. Ну, можете идти.
Развернувшись, наше трио вышло сначала из храма, а затем и из города тем же путем, что и вошло. Выйдя за ворота Меллатума, дороги двух оседланных пауков разошлись. Мы с уродливым скорном двинулись прямо через пустырь, а приветливый свернул направо, взяв курс на одинокую гору, видневшуюся вдалеке. Сил у меня по-прежнему было немного, поэтому я и не пытался сопротивляться. Впереди, на горизонте, лежала волнистая зеленая линия, и очень скоро, буквально через двадцать минут, мы достигли местности, которая, по словам уродливого скорна, называлась костяными холмами. Выйдя на дорогу, мы стали огибать эти самые холмы, и в итоге она привела нас к руднику – огромной черной дыре, зиявшей у подножья самого большого костяного холма. Почему эта местность называлась именно так, стало ясно, как только я вошел в эту дыру. Рудник представлял собой огромный раскоп, накрытый сверху земляным колпаком. На дне, в центре рудника лежала большая груда костей, вокруг которой суетились люди, и скорны, старательно расширявшие лопатами и кирками границы этого раскопа.
– Новичок! – крикнул кто-то из людей.
– Но-ви-чок! – по слогам повторил другой.
– Ну-ка, парня подбодрим! – громко крикнул третий.
– Добавляем плюс один! – хором срифмовали все рабочие.
– Вэлком! – крикнул еще кто-то.
– Тебе здесь понравится, новичок, – сказал уродливый скорн, – ну же, спускайся смелее.
Немного помешкав, я ступил на костяную лестницу. После спуска, длиной примерно в сорок ступенек, меня и уродца встретил один из скорнов – охранников. На вид он был еще более отвратителен, чем все его сородичи, и даже чем тот, с которым я приехал. Я засомневался, что моему спутнику подходит прозвище, которым я про себя его называл и решил придумать ему другое.
– Вот твой инструмент. – Сказал охранник, протягивая кирку, и я задумчиво посмотрел по сторонам. В руднике находилось примерно сорок людей и всего лишь около дюжины скорнов. Взяв в руки увесистую кирку, я озадаченно удивился: «Почему все эти люди до сих пор не взяли свои инструменты наперевес и не освободились?»
– Эй, ты меня слышишь? – вывел меня из задумчивости охранник. – На, выпей, вот это, взбодришься и за работу. В курс тебя введет Лиист, он у вас старший.
Взяв у охранника два пузырька с прозрачной жидкостью, я, не вдаваясь в подробности, выпил содержимое; пока я пил, охранник обратился к уродливому скорну:
– Ты, видимо, наш новый курьер?
– Он самый, – ответил тот.
– Замечательно, давай забирай партию, а то нам уже и некуда новые кости складывать.
– Да уж, скопилось немало. Придется в несколько подходов переправлять.
– Дело хозяйское. Ну, а ты чего встрял? – повернулся охранник ко мне, – Лиист, займи парня! – Крикнул он на весь рудник, чавкая сильнее всех скорнов, которых мне довелось слышать.
– Как тебя звать? – спросил тощий мужичок, подошедший со спины спустя несколько секунд.
– Джон. Джонатан Мур.
– Я – Лиист. Ну, что ж, Джон, сперва пойди подбери себе перчатки вон в том ящике.
Под тусклым светом, исходящим от летающих светлячков, зависнувших в воздухе, тех что я уже видел в Меллатуме, я стал рыться в небольшом ящике, стоявшем немного поодаль от груды костей. Выбор был не велик, там лежали одинаковые перчатки разных размеров, поэтому выбирал я не долго. Тем временем уродливый скорн начал читать заклинание. По ряду рабочих прошлось волнение, люди поочередно перешептывались и оборачивались, немного притормаживая свою рабочую деятельность. Я проследил за их взглядами и больше уже не мог оторваться от зрелища. Из небольшого диска, который был в руках уродливого скорна, вяло тянулись воздушные волны зеленого цвета. Прикосновения этих волн с костями порождали много маленьких молний, которые издавали звуки, характерные для электрических разрядов. Как следствие, эти магические волны оживили часть груды костей, превратив ее в большого безобразного монстра. Из хаотично скрепленных магией костей выделились четыре ноги и неодухотворенное существо встав на четвереньки позволило уродливому скорну забраться к себе на спину, чтобы поспешить убраться из рудника.
Произошедшее выглядело так странно и необычно, что у меня тут же родилась идея называть уродливого скорна «фриком».
– Поразительно, скажи? Где еще увидишь ходячие кости? – сказал Лиист.
– Да уж, мне до сих пор кажется, что это все не реально.
– У меня тоже долгое время все это в голове не укладывалось, – сказал Лиист, обведя взглядом рудник и развел руками – Сомна, двоебожие, Меллатум, скорны, керты.
– А кстати, кто такие керты? Я слышал скорны упоминали о них.
– Бери кирку и иди за мной, за работой все расскажу.
Как оказалось, керты – это дети эфира. Когда нарушается баланс, излишки энергии мироздания порождают на свет маленьких человечков, похожих на людей, только никогда не растущих и не стареющих. Они рождаются в Сомне, но при этом обретают широкое представление о том, что такое планета Земля и что из себя представляют люди. И вполне логично, что они, в основном, предпочитают одиночество компании людей или скорнов. Человечество в их глазах вполне оправданно заслужило презрение. Особенно за последние два века, за которые наша раса успела так сильно опорочить моральные ценности человечества, что никакая добродетель отдельных личностей не способна вернуть к нам доверие. Скорны же неприятны кертам хотя бы тем, что они порождения смерти, не говоря уже о том, что общение с ними противно чисто эстетически. Но все же были и те, кто присоединился к какому-нибудь из кланов, и сейчас вместе с людьми сражаются плечом к плечу, готовые отдать за своих друзей жизнь. Одного из таких, я, похоже, видел в клане, основанном Конане, но его имя мне не запомнилось, поэтому я и не стал прерывать речь Лииста.
Лиист был очень словоохотлив, но сказать, что я уставал от его речей нельзя, он говорил быстро и ровно столько, сколько нужно, чтобы передать полное представление по заданной теме. С помощью его советов я быстро приноровился к работе и понял, что от нас требуют хозяева. В двух предыдущих рудниках было найдено два магических источника: один красного цвета, другой синего. Третий, черный источник, нужно откопать в Меллатуме, а последний – четвертый источник желтого цвета, еще предстоит найти. Костяные холмы, конечно, не единственное место, где протекают источники магии, но все известные места контролируются людьми. Поэтому скорнам приходится искать свои источники под видом добывания костей. Необходимость в костях была ясна, они нужны скорнам, чтобы заниматься некромантией, а вот зачем этим коротышкам другие источники магии, Лиист и сам толком не знал. Источники нужны для того, чтобы получать возможность использовать заклинания той или иной стихии. Оказывается, если окунуть голову в один из таких источников, твои глаза окрасятся в соответствующий цвет, открывая доступ к соответствующим способностям. Всего существует десять вариантов того, как можно попарно скомбинировать эти источники, а значит, существуют десять классов способностей, и четыре из них еще не доступны скорнам. Только для чего им нужны эти четыре класса непонятно, ведь скорны так любят свою некромантию.
Заметив, что радужка моих глаз желтого цвета, Лиист сильно удивился, что у меня их не отобрали. А я, в свою очередь, удивился, заметив, что у Лииста глаза пусты – только тонкий обод и точка в центре, такого я еще не видел.
– Да, у меня пустые глаза, – сказал Лиист – но это не значит, что я ни на что не способен, просто мне не дают проявить себя. Достать бы пару цветных глаз, и я бы показал этим недомеркам, где их место.
– А почему бы их не перебить инструментами, их же в несколько раз меньше, чем нас? – спросил я.
– Думаешь, мы не пытались? Какое-то время назад, когда нас было тридцать два человека, мы молча, ну то есть не вслух, согласовали меж собой план действий для побега. И что ты думаешь? В самый благоприятный момент, когда два охранника пошли искать себе замену, и на рудниках осталось всего семь скорнов, мы по команде напали и были разбиты в пух и прах. С виду и не скажешь, что они опасны, но на то, чтобы усмирить нас, скорнам хватило полминуты. Есть у них одно такое незамысловатое, но эффективное заклинание сковывающее мишень цепями, вот нас всех и скрутили, после этого мы было отказались работать, но несколько ударов магическими плетьми быстро отбили у нас охоту бастовать. Да и ладно, не так уж и нужна нам эта свобода?
Я удивленно поднял брови, а Лиист все продолжал:
– Ну что мы там не видели? У человека в Сомне есть всего два варианта. Либо вступить в клан и вырезать монстров, либо опуститься на самое дно и тусоваться с отчаянными. Здесь ничем не хуже. Я уже давно мог бы стать подмастерьем в Меллатуме, но оно мне нужно? Все равно в итоге придет Сиро, и проснутся гроулеры, от которых никто не убежит.
Пока весь этот поток информации медленно вливался в мою голову, постепенно усваиваясь и приживаясь, я чуть не забыл задать вопрос, интересовавший меня более всех остальных. Когда я спросил, наконец, у Лииста, сколько он уже тут вкалывает, я получил встречный вопрос:
– А какой сейчас год на земле?
– Июль две тысячи пятьдесят шестого, – ответил я своему собеседнику, чем немного его удивил. Последний новичок присоединился к ним в конце двадцатого века и Лиист думал, что сейчас только первое десятилетие двадцать первого или около того.
– Значит, – Лиист сделал паузу, подсчитывая в уме, – я здесь уже тысяча семьсот двадцать четыре года, – мой собеседник опечаленно умолк.
Потрясенный столь долгим сроком, я понял, что мои муки ничто в сравнении с восемнадцатью веками заточения в темных рудниках.
– Я римлянин, -продолжил говорить Лиист, – и жил я во времена правления Константина Великого. В Сомну я попал в триста тридцать втором спустя два года после того, как столица великой Римской Империи была перенесена из Рима в Византию, что мне, как воину и жителю прежней столицы, не очень понравилось. Но мне неведомы сожаление и уныние, настоящий римлянин – крепок духом и дисциплинирован и может пережить любые невзгоды. Я преодолел много препятствий при жизни, значит, справлюсь с ними и после нее. Ха, да я с легкостью осилю и два, а если понадобится, то и все три тысячелетия беспрерывной и бессмысленной каторги.
От Лииста стало немного попахивать безумием, и, хотя сам я не отличался при жизни умственным здоровьем, все же я не мог поверить в то, что способен пахать здесь веками.
– Как ты сюда попал?
– Также, как все – потерял божественное расположение, после чего пришли тени и забрали меня в Сомну.
– Каким образом, открыли портал что ли?
– Нет, какой портал? Появились тени, окутали меня с ног до головы, вуаля – и я в Сомне. Ты как-то по-другому что ли сюда попал?
– Да я, в меня демон вселился, – неохотно признался я, – его звали Паймон, он совершил какой-то ритуал, управляя моим телом, и, спустя какое-то время, мы очутились в одном лице по эту сторону реальности.
– Да ну! Ты, никак, с миссией к нам пожаловал?
– Ага, вроде бы должен был доставить какое-то заклинание в Гнездо Cтраха.
– Ясно. Есть у нас тут пара трудяг тоже с миссиями от Лэбэка. Если есть желание, могу познакомить, у них полно занятных историй.
– Нет, пока не надо. Лучше расскажи, как ты потерял расположение богов.
– А как по-твоему это случается? Нагрешишь сверх меры и – пиши пропало. Лично я убил многих на войне и, как мне казалось, не получил за это достойного вознаграждения. Я был жаден и даже в молитвах своих был эгоистичен и неискренен, вот и получилось, что один бог отвернулся от меня, а другой, видимо, не счел меня достойным служить ему, хотя может и там что-то другое, кто ж его знает. Ну, а в чем провинился ты?
– Я – неудавшийся самоубийца, – со странной легкостью ответил я, хотя это не было правдой.
– Не расскажешь о себе подробней?
– Почему бы и нет? – Ответил я и завел длинный рассказ о своей жизни.
Впервые я рассказывал свою историю с ясным и здоровым разумом (раньше ведь я рассказывал о себе только врачам, относясь к своим рассказам с долей отвращения). Я вел свое повествование медленно и свободно, но, не вдаваясь в подробности, потому как понимал, что Лиисту тяжело представить себе, насколько далеко зашел прогресс в настоящем мире. Мой собеседник слушал внимательно и молча, не задавая лишних вопросов и не перебивая, а пока длился мой монолог, в руднике кипела работа. Звон кирок, бьющихся о кости и клацанье лопат, вонзавшихся в землю, сливались в одну бесконечную мелодию, служившую фоном для грустных мыслей и маловажных слов рабочих и охранников. Вскоре Фрик вернулся за второй партией костей и, не задерживаясь, отправился в Меллатум. Тем временем мой рассказ дошел до момента, когда мне пришло письмо с предложением от русской церкви, и тут я соврал. Я не хотел рассказывать Лиисту про всю эту канитель с Джимом Джонсом и прочими поклонниками Кэбэла. С моих слов он понял, что я несу миссию именно от Лэбэка, и я не стал уточнять эту деталь, мало ли, чем могла обернуться мне правда. Моя ложь показалась мне не очень убедительной, но Лиист не выказал ни доли сомнения. Он всецело поверил в то, что однажды в больнице я проснулся одержимый демоном, который, произнеся волшебные слова, перенес нас обоих в Сомну. На том я и закончил свой рассказ. Но, конечно, наша беседа на этом не завершилась. Я продолжил расспрашивать Лииста о разных мелочах, относящихся к Сомне, и он продолжил мне отвечать, споткнувшись только на трех вопросах. Он не знал, есть ли в Сомне другие расы кроме трех мне уже известных (скорнов, кертов и, соответственно, людей), он не был посвящен в то, зачем скорнам дополнительные источники магии, и он не имел представления о том, что из себя представляет смерть. Зато теперь я знал о десяти возможных дисциплинах, обучаться каждой из которых можно при условии, что твои глаза имеют соответствующую цветовую комбинацию. Теперь я знал про пятнадцать основных ремесел, восемь из которых освоены и практикуются в Меллатуме скорнами. Я узнал, что у Сомны фактически нет четких границ, поскольку смерть постоянно расширяет земли, воплощая самые необычные и отвратительные фантазии спящих в Гнезде страха. И еще:
– Это тебе не планета Земля, -говорил Лиист, – Сомна – это бесконечный материк, плоский мир, стоящий на слонах, ну или вечно удаляющийся горизонт, как тебе больше нравится. Здесь никогда не знаешь, что скрывается за поворотом или, как в нашем случае, что скрывается за следующим слоем земли. Чего мы только не откапывали: и разрывные снаряды, и всяких злобных насекомых, и магические ловушки. Однажды даже откопали дверь с комнатой, в которой сидел жирный тролль, охранявший небольшую стеклянную статуэтку. Вот воистину! Находит же смерть клиентов со столь извращенным воображением!
Так я узнал, чем опасны рудники, правда, это не спасло от происшествия. После того, как Фрик вернулся за третьей партией костей, мы, в очередной раз, наткнулись на твердую материю, как мы подумали, на кость, в полутьме точно не разберешь. Лиист вновь уступил мне место, чтобы я мог киркой раздробить добычу. Но после удара по указанному месту, оказалось, что это была не кость, а световая граната, которая мгновенно меня ослепила. Потерявшись в пространстве, первым голосом, который я услышал, был голос Лииста:
– Чтоб тебя, -фыркнул он и дальше перешел на крик, – парни, у нас тут трудный участок, залежи световух! Займитесь им! – отдав приказ, он вновь перешел на нормальный голос:
– Джонатан, ты присядь, отдохни, потребуется какое-то время, чтобы зрение вернулось. Я же пока отлучусь, нужно вынести накопившуюся землю. Не скучай, это не надолго.
Присев около холодной стены, я закрыл глаза и стал ожидать, пока белый блик, застилавший мой взор, не исчезнет. Спустя пару минут, я уже мог различать силуэты скорнов и людей. Первые медленно расхаживали взад и вперед, сохраняя важный вид, а вторые старательно сгребали остатки земли в нечто похожее на костяную тачку, только без колес и гораздо объемнее по размеру. Плывя по воздуху, эти тачки легко управлялись одним человеком или скорном, но коротышки, по всей видимости, были слишком ленивы, так что этой работой занимался Лиист. Похоже охрана всецело ему доверяла и не боялась, что он убежит. Ко мне уже практически полностью вернулось зрение, и я уже было вновь взялся за кирку, как вдруг спокойная рабочая атмосфера была разрушена громким криком.
– Тревога! – заголосил вернувшийся без тачки Лиист, – За вашим другом погоня!
– Что? – чавкнул один охранник.
– Какой друг? – зачавкал другой.
– Курьер. За курьером гонятся два огромных ящера – сдерживая панику отвечал римлянин.
– Охотники, – зашептали скорны.
– Что им нужно в наших землях? – возмутился один из коротышек.
– Как они вообще посмели вторгнуться! – возмутился другой охранник.
– Поспешите! Он бежит сюда на костях, и его вот-вот догонят.
– Пятеро со мной, остальные продолжайте сторожить! – распорядился один из скорнов, и небольшая группа уродцев-коротышек покинула рудник.
В мое сердце, образно говоря, потому как внутренних органов у меня не было, закралась тревога. Вдруг это смерть пришла за мной? Вдруг она открыла на меня охоту? Бежать некуда. Что делать?
– Мы должны им помочь! – осмелился я громко заявить, – Мы обязаны помочь курьеру и остальным. Вдруг там больше двух охотников?
– Ух ты, как заговорил. Нам нужна ваша помощь не больше, чем огрызки – жиртресту, – отрезал охранник, – Не рыпайся, новичок, мы можем о себе позаботиться.
– Но ведь возможно… – Я пытался сказать, что представляю для всех опасность из-за того, что моя миссия важна для смерти, но никак не мог решиться это сделать, поэтому охранник разозлился:
– Никаких «но» или «ведь»! Замолчи и работай, пока не получил плетью по спине! – сказал он, и я огорченно умолк.
– Не выделяйся и не выпендривайся, – вступил со мной в беседу один из рабочих, – наше дело тут за малым: работать, копать и дробить.
– Я не собираюсь спокойно стоять, если сюда заявится куча охотников, – ответил я.
– А что мы можем сделать? Мы все тут пустоглазые.
– Мы можем стать живым щитом для того, чтобы скорны спокойно колдовали, и, если они умеют сковывать противников цепями, мы могли бы добивать охотников кирками.
– И какой псих на это пойдет? Серьезно, друг, остынь и успокойся, скорны разберутся сами.
«Как бы ни так» – думал я, неохотно возвращаясь к работе. Теперь по приказу охранника я копал лопатой на другом участке земли. Копал, торопясь, со злостью, понимая, что если никто не вмешается в жизнеустройство скорнов, то моя каторга действительно может продлиться вечность. К счастью, судьба уготовила мне другой путь.
– Охрана, на помощь, здесь дэдкуб! – неразборчиво закричал Фрик, ввалившись без сил на порог рудника. За Фриком появились еще два скорна.
– Как его сюда занесло? Он один? Что ему надо? – наперебой затрещали скорны. Могучие некроманты сильно напугались, жалкое зрелище.
– Не знаю, но ворота в город разрушены, похоже, на Меллатум напали, – ответил Фрик.
Повисла пауза и на какое-то время воцарилась гробовая тишина, которая не посещала костяные холмы вот уже, наверное, сотни лет. Я нарушил молчание.
– А кто такой этот дэдкуб?
– Рыцарь смерти. Один из ее шести идентичных друг другу слуг, являющих собой ее последнее воплощение. Уродливые и безжалостные, они – не то люди, не то демоны, имеющие безграничное могущество в пределах Сомны. То есть у нас серьезные проблемы. – ответил мне Лиист.
– Что будем делать?
– И где остальные?
– Мы убили двух охотников, потеряв четверых наших, а увидев, как к нам приближается дэдкуб на третьем ящере, мы отступили к руднику запечатав за собой вход костями, но это не надолго, – отвечал охранникам Фрик.
– Так что будем делать? – настаивал скорн, – Есть идеи?
– Сколько нас, Лиист? – поинтересовался Фрик.