– И это вы-то свободны? Вы – скрывающиеся от глаза бога? Вы – задабривающие своих демонов? Вы – следующие указаниями каких-то там теней? Раз уж на то пошло, то я всю свою жизнь был свободнее любого из вашей секты, поскольку мой разум в отличие от моего тела никогда не был пленен. Ну, что ж, теперь, как я понимаю, вы исправите этот недочет. Чего вы распинаетесь. Приступайте, ну же, отнимите последнее, что у меня осталось.
– Ты зря отчаиваешься. Тебе выпала великая честь стать частью высшего замысла. Ты, за свои шестьдесят два года, наконец можешь хоть в чем-то стать полезным. Мы вверим тебя в руки сильного демона по имени Паймон, который полностью подавляет человеческую волю, но не разум, так что твоя свобода останется при тебе. – Джим Джонс натянул издевательскую улыбку и продолжил, – думаю, за те годы, которые твоему телу придется отслужить, ты успеешь понять, насколько воля плоти важнее воли разума. А даже если и нет, ты все равно не сможешь спастись. На роль сосуда для демона тени всегда выбирают тех, чья душа принадлежит истинному богу, а поскольку сейчас миром правит не он, а Лэбэк, то твоей душе придется томиться в зеркальных льдах до его восхождения на трон. Но не расстраивайся, все мы в итоге окажемся на небесах.
– Да, действительно, большая честь. – пробормотал я, – прямо-таки жду-не дождусь составить вам компанию на том свете. Если там много таких, как ты, то это, действительно, лучшее место, хахахаха. О, да, давайте уже, колдуйте. Ха, я готов.
«Мне ведь действительно нечего терять, да и охоту что-то находить, уже давно отбили», – додумал я.
– Всему свое время, ради такого события, мы собираемся устроить большие торжество. Сейчас все те члены секты, которые смогли приехать, ведут приготовления, и в девять вечера мы сможем приступить к выполнению долгожданного ритуала. А пока я удаляюсь и оставляю тебя наедине с собой. – глубокий бас Джима Джонса затих, дверь за спиной захлопнулась, и вязкая унылая тишина всей силой навалилась мне на шею. Часов пять-шесть, примерно столько мне показалось, я пробыл в камере с колоннами, часов пять-шесть я роптал про себя на Бога, как бы там его ни звали Кэбэл, Лэбэк, Иисус, Аллах, Будда или как-то там еще. Для меня они все теперь представляли одно лицо или, точнее сказать, морду бешеного ротвейлера. Которому дали поиграть с пластмассовой игрушкой в виде моей души. Сразу оторвать мне голову у него не получилось, но ведь так только интересней, такую игрушку можно мучить долго и аккуратно, благо игрушка не может ответить.
Всю жизнь меня сопровождала боль: боль из-за страха, боль расставания, боль утраты, боль отрешенности, потерянности, одиночества, боль бесчувствия, безразличия. А теперь еще, если верить словам этого безумца Джима Джонса, я снова вернусь в заточение, на этот раз какое-то более изощренное, заточение души. Зеркальные льды? Неужели можно так ненавидеть человека, чтобы дать ему второй шанс и не дать никакой надежды на спасение? Чем я заслужил такое наказание? Чем…
От раздумий меня отвлек скрип двери. В камеру вошли двое. Первым был Джонс, а вторым – мой бывший провожатый, тот, кто доставил меня сюда. Только сейчас, когда ему, провожатому, пришлось пригнуться чтобы пройти дверной проем, я обратил внимание на его габариты. Детина был на добрый фут выше меня и Джонса и вполовину шире.
– Не рыпайся и веди себя спокойно, – сказал гигант, – садись, – приказал он и выкатил из-за спины железное кресло на колесиках. Кирасу с меня снимать не стали, посадили прям так. Из спинки кресла торчали две петли. И, видимо, у меня на спине висели два крючка. После того, как провожатый поправил кирасу, я буквально прилип к креслу. Руки-ноги сковали специальными скобами.
– Боитесь, убегу? – спросил я, когда провожатый взялся приковывать мои конечности к креслу.
– Твоего побега, может, опасаться и не стоит, – ответил Джонс, – но вот демоническую силу, которую ты получишь, нужно как-то усмирить и это – единственный способ.
Меня вывезли из камеры и повезли по сумрачному коридору, освещенному редкими лампами. В конце коридора – арка, освещенная сильным синим неоновым светом. Проехав ее, я оказался посреди сцены небольшого подземного амфитеатра. Провожатый поставил кресло в пазы для колес, находившиеся в полу для того, чтобы оно не двигалось. Он отпустил ручки, с помощью которых меня катил, и присоединился к толпе сектантов, сидевших на своих местах в зрительном зале и ожидавших события, ради которого они съехались с разных концов Земли. Сектанты, все как один, были одеты в красивые шелковые кимоно алого цвета.
Джим Джонс заговорил:
– Приветствую вас, друзья мои. Да возвысится Кэбэл!
– Да возвысится Кэбэл! – вторил ему хором зал.
– Сегодня – большой день для нашего братства. Сегодня мы дадим жизнь очередному демону, но в это раз, гораздо более могущественному, чем все предыдущие, и, возможно, даже вместе взятые! Он откроет нам тайну последнего, восьмого, свитка, и вместе с этим еще сильней сблизит нас с нашим создателем. Тени, говорившие со мной, пообещали, что с помощью этого демона Кэбэл сможет, наконец, взойти на трон, и, если мы будем покорны, то каждому из нас выпадет возможность взыскать огромный долг с невежественного человечества. Кому, как не нам, бескорыстным и беспристрастным служителям истинного бога судить неверных? Кому, как не нам, посвящённым и избранным, властвовать над жизнью на этой планете? Кто, если не мы, сможет сделать из этого мира лучшее место? Сам Кэбэл предначертал нам всем собраться сегодня здесь и совершить ритуал, который превратит этого никчемного беднягу в инструмент нашего возмездия. Наше спасение близко! Да возвысится Кэбэл! – с последними словами Джим Джонс вскинул руки.
– Да возвысится Кэбэл! – вновь хором повторили за ним сектанты.
Свет потух и на сцену вышли двое с зажженными факелами. Оба были одеты точь-в-точь, как их главарь, в черно-белые одежды с красивым золотым узором, видимо, это были два других пророка. Ножки и спинку моего кресла откинули так, что я оказался в лежачем положении. И когда три пророка встали возле меня с разных сторон, я почувствовал панический страх. Дыхание участилось, закованные руки и ноги рвались на волю, на лбу выступила испарина. Джим Джонс открыл над моей головой массивную книгу и произнес:
– Приступим.
Сперва запел сам Джонс, а после нескольких слов его поддержали два других пророка. То были неизвестные мне слова неизвестного мне языка. Странный булькающий утробный голос медленно погружал меня в сон.
– Бадлор, иримагу сантэ, саптул ноне, бери йон тар.
Мое тело охватила нежная слабость.
– Эл немори, саво эри, амо лор лок.
Мышцы стали затекать, руки и ноги онемели.
– Свокарди манаптус квот, брол аэро.
Все тело свело судорогой, дыхание перехватило, из глаз текли слезы. Сам того не осознавая, я ревел, как ребенок.
–.. Тетра Амос Тетра своби, Тетра клот, – я ненадолго потерял зрение, и после того, как пророки вместе произнесли последние слова «Ингри Паймон, – я не то икнул, не то кашлянул, не то вскрикнул.
Боль и все другие ощущения исчезли. Звук отразился от каменных стен и мгновенно затих. Воцарилась тишина. Зрение быстро вернулось, но теперь это были уже не мои глаза. Без моей воли они бегло осмотрели лица пророков и закрылись. Мое тело вернули обратно в сидячее положение. Синий свет вновь залил помещение. Джим воскликнул.
– Да здравствует Паймон!
– Да здравствует Паймон! – хором повторили сектанты.
Демон, овладевший мной, казалось, был доволен. Он растянул мой рот в широкой улыбке, потревожив мышцы лица, которые я уже очень давно не использовал и выдохнул с облегчением:
– Жизнь, – демон вновь открыл глаза, но в этот раз он осматривал обстановку более внимательно и медленно. Пространство вокруг вытянулось, как бывает, когда смотришь через дверной глазок, и сектанты, сидевшие в зале, казалось, уменьшились в размерах. Помимо этого, в воздухе из неоткуда стали появляться и бесследно исчезать клубы дыма. Сперва я подумал, что это временный побочный эффект, обман зрения, вызванный сменой освещения со слабых факелов на сильный неон, резко контрастировавший с красными кимоно. Но вскоре я понял, что это специфика демонического зрения. Так видят наш мир эти мерзкие, в моем представлении, существа.
– Известна ли тебе воля владыки? – обратился к демону Джонс.
– Да, Кэбэл сказал, я должен перевести для вас свиток из черной библиотеки. Не будем мешкать, принесите его мне,– отвечали мои губы, пока я про себя, сокрушался из-за происходящего. Я попытался сделать движение ногой, но вместо этого ощутил невидимый барьер, не дававший мне это сделать, и, словно чьи-то невидимые руки сжимали мои мозг тем сильнее, чем дольше я упорствовал. «Этого не может быть, это не реально, мне, наверное, что-то вкололи?» – крутилось в моей голове, и тут я услышал гортанный голос «Бесполезно, ты теперь мой», – ответил про себя демон и вернул свое внимание к разговору с Джимом Джонсом. Я немного пропустил из их диалога, но о его сути можно было легко догадаться. Паймон – демон, сидевший во мне, требовал от пророка немедленно приступить к переводу свитка, а Джим Джонс, в свою очередь, по какой-то причине ему отказывал.
– Такова воля Кэбэла, – говорил демон, – это он, а не я хотел, чтобы мы приступили незамедлительно.
– Как ты не понимаешь, – заговорил Джонс шепотом, наклонив голову к моему уху, – мы должны сперва проверить этот свиток, выявить его свойства и только потом использовать на людях.
– Нечего проверять! – закричал Паймон. – Либо вы его принесете, либо я найду его сам.
– И как же ты собираешься это сделать?
– Ты про оковы? Ха, это проще простого. – Паймон напряг мышцы моих ног, и скобы со звоном сорвались с винтов и замков. – А с этим будет чуть труднее, – добавил демон, ощупывая кирасу. Мои пальцы соприкоснулись примерно посередине груди и медленно, словно в полузасохшую глину, стали погружаться в холодный металл. Кираса плавилась! Это видели все, и Джим Джонс понимал, что ситуация выходит из-под контроля, но ни он, ни кто-либо другой не решался попробовать остановить демона. Сделав прорезь по всей длине кирасы, мои руки раскрыли и откинули ее с такой легкостью, будто это была простая рубашка. Окончательно освободившись, Паймон отвесил Джонсу пощечину внешней стороной ладони. От огромной силы, вложенной в удар, Джонс провернулся в воздухе и упал на колени.
– Теперь делай, что я говорю, неси свиток!
– Как вам будет угодно, – смиренно произнес Джим Джонс, встал с колен и удалился.
Ужаснувшись от того, что творят мои руки, я продолжил бормотать про себя «Это невозможно, это происходит не со мной».
Паймон расположился в кресле, и, закрыв глаза, в ожидании, пока несут свиток, обратился ко мне.
– Джонатан, – раздался вновь гортанный голос в моей голове, – я был бы тебе признателен, если бы ты ныл поменьше. Сколько мы за тобой наблюдали, с виду и не скажешь, что ты такой паникер. Ты портишь все веселье, а оно только начинается.
– Кто это мы? Демоны?
– Так нас называют люди, да.
– И давно вы следите за мной?
– С самого детства. С первых твоих лет мы посылали тебе испытания и наказывали за ошибки.
– Испытания? Ошибки?! – разозлился я, – так теперь называются адские муки, через которые мне пришлось пройти?!
– Это из-за вас у меня в детстве были галлюцинации?
– Из-за нас. Но на то была воля Лэбэка. Только ему, да нескольким ангелам известно, за что он обрек тебя на такие мучения. Так что нас, демонов, в этом винить не стоит. Мы лишь следуем указаниям правящего Бога. Все, что мне известно, это то, что после своих мучений, ты должен был присоединиться к ангелам.
– Там было предсказание, почему оно не сбылось? Почему я не умер в двадцать лет?
– В том-то и вся загвоздка, что никто не знает. Все демоны в замешательстве. Возможно, это как-то связано с тем, что Кэбэл отказался от престола или с тем, что Лэбэк отдал ему твою душу, возможно – нет. Но, так или иначе, похоже, что у богов есть большие планы на тебя. Так что, давай, соберись, тряпка, в твоей голове и так мало места для двоих, а ты еще сопли развел.
– Никакая я тебе не тряпка, просто мне трудно поверить, что призраки из моего прошлого вновь вернулись.
– Так пора бы уже поверить.
– Хорошо, хорошо, Лэбэк, значит, главный урод. Ну, тогда давай быстрей его сюда.
– Так-то лучше. Думаю, мы с тобой поладим, ладно, продолжим разговор на том свете.
– На том свете? Что? Когда? – вопрошал я, но внимание демона уже переключилось на Джима Джонса, выходившего на сцену со свитком. Получив желаемый клок пергамента Паймон быстро и слаженно провел магический ритуал. Сперва был полностью потушен свет и демон голой рукой начертил на голом полу красивую огненную пентограмму. Огонь появлялся из неоткуда вслед за движением моей руки и, казалось, камень под ногами самовоспламенялся. Затем Паймон выбрал четверых смельчаков, которые были готовы пожертвовать своим зрением и расставил их по разные стороны в пределах шага от огненного круга, который очерчивал пентограмму. Всем остальным было велено выйти и по исполнению этого приказа демон начал читать свиток громко, насколько это было возможно для моего хриплого старческого голоса. Слова, которые я выдыхал были странным образом мне знакомы, они были похожи на те, что заклинал Джим Джонс и мне казалось, я понимал, что они значат. Свиток содержал в себе заклинание межпространственного портала, и я с благоговейным трепетом ожидал узнать, куда же я попаду.
По ходу прочтения свитка за пределами круга по полу стали разбегаться огненные паутинки. Некоторые из их ответвлений забрались по ногам и туловищам четырех сектантов. Добравшись до лиц, паутинки выжгли их глаза и сектанты стали подниматься в воздух, с откинутыми головами и разведенными в сторону руками. Паймон произнес последнее слово, произошла ярчайшая вспышка и я исчез. Последнее, что я видел (перед тем как попасть в другое измерение) – свиток, падающий на затухающий ритуальный огонь, и воспламеняющийся от последних языков пламени гаснущей пентограммы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СОМНА
Детство кончается тогда, когда понимаешь, что смерть неизбежна.
Глава 5. КАМЕНЬ, КОТОРЫЙ ОТВЕРГЛИ СТРОИТЕЛИ.
Наконец-то это место отпустило меня. Теперь мне известна главная тайна экзистенциализма – ответ на вопрос «что находится за гранью смерти?».
Ничего.
И одновременно все.
Я никогда не был в невесомости, но ближе всего под описание моей новой формы существования подходило плавание сжатого сгустка энергии в открытом космосе. Словно я был маленьким солнцем. Я ничего не чувствовал, не видел и не слышал, но в то же время я освещал все происходящее на Земле и за ее пределами. Волны света, пронизывающие воздух и материю, давали мне представление обо всем, чего бы они ни касались. У меня были исчерпывающие ответы на любые возможные вопросы, только не было ни возможности, ни смысла кому-то на них отвечать. Наверное, та энергия, в которую я превратился, и была частью вездесущего эфира. Да, именно так, теперь я был одновременно везде и нигде конкретно. Теперь мне открылись все когда-либо существовавшие секреты и все законы, которым подчиняется наша вселенная. Я понимал все, начиная от простейших карточных фокусов и заканчивая теорией хаоса. И даже больше. Я знал обо всем, что происходило с момента большого взрыва и все, что должно будет произойти. Я внезапно осознал, что законы природы таковы, какие они есть, только потому, что они являются единственными правилами, имеющими логический смысл, и я понимал, что эфир создал этот мир и эти правила, а не какие-то там Кэбэл или Лэбэк. Бог – тот, кто считается нашим создателем – всего лишь одно из творений эфира, созданный, чтобы даровать предназначение всему сущему. У всех людей, у всех предметов и у каждой клетки есть предназначение, и сумма всех предназначений представляет собой божественный замысел, который, в свою очередь, не имеет завершенности или определенного смысла. У меня тоже есть предназначение?
Я был временем, я был пространством, я был бесконечностью, я был судьбой, звуком и тишиной – однако в состоянии сгустка энергии я пробыл недолго. Спустя полтора дня какая-то неведомая мне сила вытянула меня обратно на поверхность, вернула меня к жизни. Я вновь обрел форму, но телесная оболочка вернулась ко мне не сразу.
Сперва я превратился в густой газ черного цвета и, по идее, как и любой газ, я должен был раствориться в воздухе. Но вместо этого произошло обратное – я сжался до размера футбольного мячика и застыл. Некоторое время меня куда-то несли и несли торопливо – я понимал это не телом и не разумом, потому как ни того, ни другого у меня не было, а скорее как-то подсознательно. Интуитивно. Не знаю, кто это был и что это было за место, но я явно был не на Земле – похоже, Паймон добился своего – межпространственный скачок удался.
Вскоре я с неизвестными мне спутниками добрался до пункта назначения. Меня, пребывающего в форме черного шара, положили на твердую поверхность, как я позже узнаю, в стеклянный сосуд в виде человека, и магическое преобразование началось. Тонкая игла, пронзившая мое шарообразное тело, выплеснула какую-то жидкость, вернувшую мне тело человеческое. Произошло это в считанные секунды. Из мячика я превратился обратно в газовое облако, облако расплылось по форме стеклянного сосуда, а сосуд, в свою очередь, соприкоснувшись со мной своими стенками, превратился в мою новую кожу. Обретя форму человека-андрогина, я услышал тихий женский голос у себя в голове:
– Как тебя зовут?
– Джонатан.
– Какого ты пола, Джонатан?
– Мужского, естественно.
– Какого ты цвета кожи, Джонатан?
– Белого, конечно, белого. К чему эти вопросы?
– Я стараюсь восстановить твой облик, ты ведь не хочешь стать одноногим горбатым карликом?
– Нет.
– Тогда продолжим. Сколько тебе лет?
– Шестьдесят два.
– Хм, многовато, может сделать тебе, то есть Вам, лицо моложе?
– А тебе известно, как я выглядел в молодости?
– Нет, ни в молодости, ни в старости.
– Тогда делай, как понравится.
– Хорошо, какой рост?
Женский голос продолжал задавать вопросы о моем былом облике, а я продолжал отвечать. Рост, вес, количество волос, объем мышц. Складывалось впечатление, будто с меня лепят скульптуру. Или точнее – из меня лепят скульптуру. И вправду, по-другому это не назовешь. Ответ за ответом я становился все ближе к своему новому облику. И когда вопросы закончились, женский голос известил меня:
– Приготовься, сейчас будет немного больно. – я приготовился, но ничего не почувствовал, кроме того, что вновь овладел человеческим телом.
– Ты не задыхаешься, не дрожишь, – услышал я все тот же голос, но на этот раз уже ушами – тебя не тошнит?
– Нет – ответил я своими новыми губами. Ох, как приятно вновь говорить.
– Никогда не видела такого легкого рождения. Кого будем из тебя делать?
– Это мне решать, Амрита, – вмешался грубый мужской голос, – сделаем из него целителя.
– Вам меня недостаточно? – возразила девушка.
– Нет, я этого не говорил. Но если мы хотим однажды пробиться в новые земли, нам не обойтись без дополнительных целителей. Мы уже это обсуждали, Амрита, мы сможем быстрее добиться цели, если начнем натаскивать целителей, а не очередных бойцов.
– Но его душа иссиня-черного цвета, он чистый некромант!
– И что ты предлагаешь? Ты же знаешь, я не потерплю присутствия падальщика в наших рядах.
– Мы могли бы отдать его другому клану и использовать его услуги при необходимости. Человек-некромант – это же такая редкость!
– Мы ждали семь лет появления новичка, и ты хочешь его отдать?! Кому? Может Decimation или Illuminaty или, может, торчкам из Nihilium? Нет, нет, Амрита. Хватит пререкаться, возьми желтые глаза и заверши начатое.
– Хорошо, Конане, хорошо.
Конане. Имя показалось мне знакомым, однако, я не успел вспомнить, откуда. Мое внимание переключилось с памяти на визуальное восприятие. Я почувствовал, как нежные женские руки открыли мои веки и вложили внутрь глаза. Сделав это, Амрита издала странный звук, похожий на щелчок и, о чудо, ко мне вернулось зрение! Веки, казалось, весят целую тонну, наверное, так чувствует себя боксер, очнувшийся после нокаута, но я могу видеть!
–Вот, выпей – сказала Амрита, приложив к моим губам стеклянную бутылку с красной жидкостью.
После того, как я ее осушил, у меня, наконец, получилось разглядеть компанию, в которую я попал. На расстоянии вытянутой руки, рядом со мной стояла Амрита, одетая в роскошную бело-голубую мантию. За ее спиной полукругом стояли ее друзья, по всей видимости, члены ее клана. Всего в сумме одиннадцать человек. Каждый из них был своеобразно одет и имел при себе красивое оружие древних времен. Мечи, топоры, луки, посохи, такое чувство, будто я совершил не межпространственный, а межвременной прыжок.
– Вот еще, тебе сейчас полегчает – сказала Амрита, протянув новую бутылку и после того, как я одним глотком осушил ее содержимое, добавила:
– Добро пожаловать в Сомну. Сделай шаг, Джонатан.
И я сделал. Точнее, попытался сделать, потому что всех сил, которые у меня были, хватило лишь на то, чтобы переместить центр тяжести на ноги и то ненадолго. Встав буквально на мгновение, я почувствовал сильную тяжесть во всем теле и, вместо того, чтобы шагнуть, рухнул ниц. Встать не получалось, меня словно магнитом тянуло к земле. Я засмущался, подумав, что надо мной подшутили, но в лицах незнакомцев читалось спокойствие и серьезность, видимо, мое падение было в порядке вещей.
– Не переживай, придется, конечно, поучиться ходить заново, но для того мы и падаем, чтобы – Амрита многозначительно замолчала, протянув мне набор одежды – самые простенькие трусы, шорты и футболку, все белого цвета.
– Чтобы научиться вставать снова, – ответил я, принявшись кое-как одеваться.
– Что ты помнишь из своей прошлой жизни? – спросила Амрита.
Вдруг я понял, что забыл все, что знал, пока находился в состоянии сгустка энергии. Я попытался понять, в какой момент это произошло, но ничего не получалось. Постепенно и незаметно мое вселенское знание перешло в знание мирское. Последнее, что я помнил, было пламя, поедающее сверток пергамента.
– Паймон! Демон! Он все еще во мне? – занервничал я, сжимая и разжимая правый кулак, чтобы убедиться в том, что я владею своим телом.
– Демон? Что за демон? О ком ты? – встревоженно спрашивала Амрита.
– Паймон, так звали демона, которого вселили в меня, чтобы отправить в это измерение, – ответил я и вновь спросил – он все еще во мне?
– Почему вы мне не сказали про демона? – вмешался вновь тот же мужской голос, по всей видимости, голос Конане – вы совершили ритуал очищения?
– Нет, – виновато ответила Амрита.
– Нет?! – вскрикнул Конане.
– Прости, но откуда мы могли узнать, что в нем демон. Ты же сам видел, эссенция его души была полностью черной, а красный цвет-....
– Хватит, не хочу слышать весь этот бред, очищение – обязательный ритуал перед рождением, и вам это известно.
– Но у нас не было времени очищать его, там, где он появился, рыскали охотники, мы спешили убраться оттуда подальше. А красный поглощается черным…
– Слишком много оправданий, – вновь обрубил Конане Амриту на полуслове, – ты говоришь, там рыскали охотники, можно было сразу заподозрить неладное. Наверняка, они пришли за ним.
– И что теперь делать? – спросил еще один незнакомый голос.
– Я знаю, что делать – ответил Конане. Он подошел и, схватив одной рукой, мое горло, рывком поднял меня в воздух.
– Покажись, демон! – рычащим голосом произнес он, удерживая меня на весу. В таком положении я мог лучше рассмотреть компанию и их лидера в частности. Конане с ног до головы был облачен в сверкающие металлические доспехи серого цвета, из-за плеч виднелись два массивных эфеса, а на голову был одет однорогий шлем, скрывавший все лицо, кроме злых, глубоко посаженных глаз и маленького рта. Пока я рассматривал его друзей, наряженных в странные одежды из твердых и мягких материалов, украшенных тут и там заклепками, лентами и кольцами, Конане продолжал говорить, и, что странно – его хватка не причиняла мне боли, я не ощущал удушья.
– Хватит прятаться. Либо ты появишься сам, либо мы тебя изгоним. Если ты думал, мы примем тебя, то ты ошибся временем и местом. Таким, как ты тут не рады. Если же ты пришел навестить старушку-смерть, дорога открыта. Мы тебе мешать не станем, нам не нужны лишние проблемы с ней. В любом случае тебе придется уйти, одной дорогой или другой, насильно или самостоятельно, но ты покинешь нашу территорию.
Повисла тишина, эти слова Конане не подействовали, зато подействовали другие.
– Придется забрать твои глаза обратно, Джонатан, нам необходимо выяснить, чем чревато твое появление.
– Ха, ха, ха! – вырвался смех из моего горла, – Вы думаете, что сможете что-то изменить? Глупцы! Все предопределено, и вам меня не остановить.
Моя нога самовольно поднялась и ударила Конане в область живота, из-за чего тот отшатнулся назад и выпустил меня из своей хватки. Меня вновь обуял страх. Мое тело вновь принадлежало демону, и только ему было известно, на что оно способно. Я уже свыкся с тем, что моя жизнь сплошной кошмар, полный боли и страданий, но я не хотел причинять боль другим.
– Амрита – мысленно обратился я к девушке, даровавшей мне новую жизнь, – бегите, спасайтесь!
– Ну, вот еще – ответила она вслух, – ты нас недооцениваешь, Джонатан.
– А что тут оценивать – заговорил моим голосом Паймон – вы отведете меня в Синерджи или умрете.
– Ага, уже умерли – ответил кто-то из команды, сгруппировавшейся за спиной у Конане, – как-нибудь сам доберешься.
– Вы сделали свой выбор, – произнес Паймон и, вскинув руки, попытался послать в противников одно из своих заклинаний. К нашему с ним удивлению – ничего не вышло.
– Впечатляет. А что ты скажешь на это? – произнес паренек, походивший на подростка из-за небольшого роста и забавной прически-ежика синего цвета, – ин.си.арум.ко!
После магических слов из рук тинейджера посыпался град ледяных сосулек, острых как стрелы. Сосульки, словно автоматной очередью, впивались мне под кожу, но вместо крови и боли я чувствовал лишь нарастающую усталость.
– Хватит, Мэно! – приказал Конане подростку, и тот остановил заклинание.
– Ненавижу холод, – произнес Паймон, вытащив одну из сосулек, вонзившуюся в мое плечо после того, как град закончился. Рана была пустой: внутри, под кожей, не было ни крови, ни плоти, ни костей, только черная желеобразная материя.
– Тебе следовало бы знать, что с глазами целителя ты способен лишь на целебные заклинания и ни на что больше. Но хватит лирики, мы отдадим тебя охотникам. Надеюсь, старушка-смерть будет довольна. Бельтор, Райдек, проследите, чтобы он добрался до цели, – распорядился Конане.
– Я отправлюсь с ними, – заявил высокий юноша (если можно это назвать отличительными чертами, учитывая мой возраст, маленький рост и то, что почти вся компания казалась мне очень молодой). Одежда на нем была из толстой коричневой кожи. В руках он держал лук, в древке которого блестели два острых лезвия, а поперек груди была перетянута лямка, по всей видимости, от сумки или колчана.
– Не надо, двоих будет достаточно для этой задачи.
– Но я никогда не видел Гнездо Страха – настаивал лучник.
– Ах, вон что. Я и забыл. Ладно, на том и порешили, поведете его втроем. Что касается тебя, демон, надеюсь, ты не заставишь нас нести тебя и пойдешь самостоятельно.
– Вызов – произнес Паймон.
– Что вызов? – переспросил Конане.
– Я вызываю одного из вас на состязание. Если вы не конченые трусы, вы дадите мне шанс выиграть себе свободу – сказал Паймон, поднявшись с земли и надев на себя белую футболку.
– Хм, справедливо, – согласился Конане – но если ты проиграешь, то ответишь на все наши вопросы и, не сопротивляясь, отдашься в лапы охотников, по рукам?
– По рукам.
– Драться будете без оружия. Будет забавно на это посмотреть. Амрита, излечи его. Ву, приготовься показать, на что ты способен.
– С удовольствием покажу – сказал ускоглазый боец, выйдя из-за спины Конане и передав пояс с оружиями одному из своих друзей. Ву – среднего роста парень с восточной внешностью, был атлетически сложен и на зависть красиво одет. Темная, красно-коричневая кожа, из которой были сделаны его наплечники, туника и юбка гармонично сочетались с его глазами и заплетенными в тонкие косички волосами, имевшими ту же расцветку.
– Спорим, я уложу его с трех ударов.
– Я ставлю на пять – сказала до этого молчавшая девушка в пестрой сине-оранжевой робе.
Радом с ней стоял крепыш, одетый в точно такую же робу, и девушка с нежностью в голосе обратилась к нему, повернув голову:
– Что скажешь, дорогой?
– Мне кажется, он свалится с первого попадания – ответил крепыш и сложил на груди руки, покрытые ожогами.
– А мне кажется, он может доставить хлопот – высказался юноша с луком.
– Да брось, – сказал кто-то еще – Мэно его одним заклинанием свалил…
Пока они спорили, Амрита нашептывала целительные заклинания. Лучи яркого света появлялись неоткуда и проникали в мои раны. Как результат, через десяток секунд я вновь чувствовал себя бодрым и невредимым.
– Бей первым, когда будешь готов – сказал Ву, остановившись в двух шагах от Паймона, и приняв боевую стойку, похожую на одну из тех, что используют в восточных единоборствах.
Паймон сделал резкий подскок и со всем махом послал удар правой рукой в лицо азиату. Удар был невероятно быстрым, и, казалось, увернуться было невозможно, однако Ву оказался необыкновенно ловким, без проблем прогнулся под удар и ушел влево. За первым последовал целый шквал стремительных ударов, но Ву совершенно спокойно и с необычайным самообладанием уворачивался от любой угрозы.
– Только не надо с ним возиться – подгонял крепыш в пестрой робе.
– Какой. Ты. Не. Тер. Пе. Ли. Вый. – по частям ответил Ву, успевая вставлять слова между уворотами.
Паймон сделал еще несколько ударов, но уже не таких сильных. Демон понял, что с ним играются, как с младенцем. Но, конечно, игра не могла длиться вечно. Очередной крюк Паймона прошел мимо, и Ву решил, наконец, ответить. Сделав шаг в сторону, Ву поймал меня двумя руками за локоть и плечо и произвел серию из трех стремительных ударов. Первый пришелся ногой по моему животу, из-за чего Паймон на секунду окоченел и согнулся в спине. За этим последовал второй удар – коленом в лицо, исполняя его, азиат Ву с поразительной легкостью одной своей рукой вывернул мою, а другой схватил меня за волосы, чтобы голова более удобно легла на колено. Размах был такой силы, что Ву даже подпрыгнул на добрый метр. А приземлившись, он добил демона третьим молниеносным ударом запястья в солнечное сплетение. Я отлетел на несколько шагов назад и, обессиленный, упал на спину.