– Мы будем делать то, что умеем. Там борт метра три, забраться можно. Они идут быстро. Догоним и попробуем пока темно. Если пробиться в машинное или к топливу, можно остановить эту штуку и бросить. Пусть с ними эсминцы разбираются. Главное их остановить.
Сергей прикидывает в уме. Долго-долго качается на носках пятках. Поворачивается.
– Это возможно. Но их там много. Если нас заметят, взрываем и прыгаем. Нас подберут, тут совсем не далеко, найдут. Дадим финнам коды, они свяжутся. Но мы – психи.
На этой оптимистичной ноте появляется Дани. Он спокойно дрых. Ему просто. Молча садится рядом с Сергеем и начинает подбирать себе оружие. Ничего не спрашивает. У него было в детстве обычное русское имя, но приехав в страну, он стал Даниэлем. Красивое имя. Данила. Он с нами года два. Но он молод. Он такой живой и не уставший. А у меня нет людей. Мне не из кого выбирать. Юля-Юля, почему ты мне не сказала, что будет так трудно.
Короткий G-36С, MP7. Гранаты, коммутатор. Обоймы. Фонарик. Нож. Вода. Больше ничего. Все в пластиковых пакетах.
Молча появляется капитан. Он такой жилистый мужичок за сорок. Невозмутимый. Спокойный какой-то.
– Сколько надо времени, чтобы догнать их?
– Часов пять.
Как раз под утро.
– Сбросишь нас и уходи. Не маячь там – место неспокойное. Пошлешь координаты, где сбросил – нас подберут.
– Да я могу подождать.
Смотрю ему в глаза. Он спокойно выдерживает взгляд. Вот человек, который романов не читал. А толку от него побольше, чем от академиков. И понимания.
– Не надо. И ты никого не видел и никого не высаживал.
– Не надо, так не надо.
Сергей достает последнюю коробку и застегивает баул. Подходит к борту и, не напрягаясь, отправляет его к рыбам. Мало ли на дне мусора.
– Всем спать. Кэп нас разбудит.
***
Во сне я вижу серую равнину. И бегущих волков.
***
Ближе к утру кэп показывает мне в бинокль судно. Они тоже идут без огней, но мы знали, где искать.
Раннее утро. Мы загружаемся в надувную лодку. Махаем хмурому матросу и отчаливаем. Мокрые брызги летят в лицо, заставляя жмурится. Поворачиваюсь к Дани. Он сосредоточено расслаблен. Мне бы так. Щелкаю переключателем.
– Сводим, обычный трек, три два раз. – В наушниках рождается звук приглушенный окружающим шумом. Но мы слышим. Что-то просыпается во мне. Холодный неприятный жестокий зверь. Это тело чувствует, что сейчас ему дадут власть. Так учили: очерти черту – здесь друзья, там враги. И пусть душа спит.
Всматриваюсь в темноту – приближаемся. Неожиданно быстро догоняем высоченный исполин в океане. Нереально лишний тут. Неподходящий. Идем вдоль борта. Сергей поднимает арбалет. Пропускает шнур. Защелкиваюсь на нем и передаю конец Дани.
Сергей прицеливается и стреляет. Патрон с глухим шмаф выстреливает покрытую резиной кошку над краем борта. Хорошо, что осадка низкая, а то фиг бы что вышло. Рывок и мы втроем в воде. Моторка исчезает. НИХРЕНА И НЕ ВЫШЛО. Держу дыхание в соленой и неожиданно не теплой воде. Полный абзац, и мы в нем завязли. Никогда не любила воду.
Выныриваем вслед за судном и ударяемся об борт. Лестница держится. Все путем. Сергей мощными рывками начинает выбирать. Времени нет совсем – если кто заметил, то нам точно ****ец на месте. Никто не штурмует корабли в море. Кроме нас.
Выбираюсь выше. Вода уже не достает. Висим в темноте – противника не видим. Сергей уже почти наверху. Рыком снимает пулемет с плеча и сдергивает чехол. Он 120 кг мышц и тренировки. Зажимает ремень в зубах. И хватается за борт. Секунда и он наверху. Я жму за ним. Он там один. Борт рывок. Послушные мышцы выносят меня. Ноги. Приклад прижимается к щеке. В ушах ритм. Три–два-три – два – три-два. Красивая музыка, которую слышишь костями черепа, самим мозгом. Без ушей. Не слышишь, чувствуешь ее.
За спиной приземляется Дани. Тишина. Мы прошли.
Касание рукой в плечо,
Что значит – ты не одинок.
И в незнакомой темноте
Ты можешь доверять спине.
Мы не думаем. Время разорвалось на короткие мгновения. Теперь мы единый организм. Вода тихо скользит вниз по моим ногам.
Свет звезд. Движение. Поворот. Проверь угол. Целей нет. Двери слева. Автомат за спину в руке треугольник металла. Лестница на верхнюю палубу. Нам туда. Дверь. Коридор. Прицел. Человек. Труп. Я мягко перепрыгиваю через него. Левое плечо. Коридор. Легонько дергается автомат. Вниз. Человек. Труп. Кровь легко на стене, лениво вниз. Быстрее. Времени нет.
Приглушенно горят лампы.
Машины. Мой ствол в танце уходит налево. Дани назад. Сергей сдирает упаковку, ставит заряд. Детонатор, рывок, шнурок, поворот, щелчок. Музыка. Все. Дверь открывается. Труп. Звонко бряцает французский автомат. Бабах. Звон разносится по всему кораблю. Шум голосов. Дани прыгает к двери и закрывает замок. Другая дверь. Теперь мы на другом борту. Голоса вспыхивает свет. Потому мы без ПНВ. Свет всегда может загореться неожиданно.
Сергей сталкивается с человеком в двери. Рывком забрасывает его внутрь, вынимая нож. Две секунды и он отступает назад. Ножа больше нет.
Плечом открывает дверь – палуба. Чуть выше, чем мы забрались. Сергей разворачивается направо. Там сверху люди. Пули бьют по настилу. Он отвечает длинной очередью, заставив тех наверху отойти. Я скольжу по полу, перекатываюсь и забираю левый проход. Дани отступает назад из двери. В голове пустота, но тело кричит мне – ушли.
Очередь позади. И чувствую спиной, что Дани падает на живот. Так неловко. Им не надо подставляться под очередь ведь они выше. Сверху по ступенькам прыгают гранаты. Как неуклюжие черные мячики.
Эту секунду я помню. Помню. Теперь плачу. Ведь можно же теперь?
Темнота. Дани, повисший на борту, весь в крови. Гранаты, отбивающие такт. Я слышу их, они не гармоничны. Всё. Я могу сделать рывок назад.
У меня еще полторы секунды пока мы живы. Но здесь мое звено. И Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ НИКОГО ТЕРЯТЬ. НЕ ХОЧУ!
А Сергей? Сергей принял решение так, как принимал их всегда. Он прожил долгую жизнь. Видел разные места, знал множество людей. Он помнил так много, хоть и не любил рассказывать. И всё понимал. Я уверена, он с самого начала продумал всё и за себя и за меня. Нас натаскивают делать это автоматически – считаешь все возможные варианты и решения. Когда приходит время не нужно думать. И потому, ему хватило той секунды. Он схватил меня за шкирку и выкинул за борт.
Падая, я видела вспышку в ночи. «ДУМ» и свет на секунду разрывает ночь. И все. Никаких следов.
Он никогда не бил меня в полную силу. А я? Я – все еще глупый котёнок. И всегда им буду, как бы сильна я не была. Падая в ночное море, я лишь увидела вспышку. Увидеть, всё что я могла.
Вода. Теперь я не могу ничего. Но мое тело обучено выживать, и оно выныривает автоматически. Цифры добегают до нуля. Судно вздрагивает. Машины умолкают. Я чувствую его громаду рядом. Пусть винты не гонят его вперед, но остановить такую массу нельзя сразу. Когда я переворачиваюсь на спину, мимо проходит корма. Мы медленно уходим друг от друга. Прошлое от будущего.
Где-то далеко от меня маленький кораблик кренится на левый борт и уходит под воду. Сильное течение дергает меня, накрывает волной, и я хлебаю воды. Жилет упорно разворачивает головой вверх. Меня тошнит. Я плыву в темноте, и никто не придет. Тишина и океан. Светлеющее небо. Кому я нужна? Те, кому я была нужна, теперь просто вспышка на глазном яблоке.
Где-то среди шума воды я слышу голос: «Живи, Котёнок! Живи!»
Я отключаюсь.
***
Свет больно режет глаза. А я и не хочу их открывать. Пошли все на ***. Буду спать. Я чувствую запах накрахмаленного белья. Знакомый добрый запах. Но меня дергают и тянут за руку. Катетер делает мне больно. И я недовольно мычу. В горле хрипит. Неприятно сглатывать. Холодно. Жарко.
***
Я пробыла в воде несколько часов. Меня подобрал, случайно оказавшийся там, финский траулер с немолодым, видавшим виды капитаном.
Потом было воспаление легких. Сколько еще надо придумать человеку болезней? Надо делать операцию. Кровь в горле. Кровь в желудке. Я ем кровь. Вижу кровь. Чувствую кровь во сне. Я – инвалид.
ГЛАВА 21. ДОЖДЬ СМЫВАЕТ ВСЁ
~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: POETS OF THE FALL – WHERE DO WE DRAW THE LINE
Зачем продолжать, скажи, гадать?
Как различить, когда
Пора уйти, а когда лишь ждать?
Что хочет "завтра" от меня?
Важно ли то, что вижу я,
Раз игру не я веду?
Где же нам провести черту?
Где, скажи, провести черту?
(перевод Julie P и Максим Куваев)
Все хорошо. Теперь я бегаю. Как инвалид, но все быстрее.
Знаете, какое преимущество у офицера Израиля, будь он в ЦАХАЛ или еще где? Он может идти первым. Умереть первым если надо. Ни в одной армии мира в боевых потерях вы не увидите: «убит майор и рядовой; майор и сержант; подполковник и двое рядовых». Израильтяне загнаны в угол. Но не их гордость. Нет. Все продается – это нет.
Больше некому считать меня котенком. Потому я бегаю. Как бежала моя наставница. Как будет бежать тот, кто придет после меня. Мир не заметит потери. Кто бы сомневался, но только не я. А нам не надо чтобы нас помнили, правда, Сережа?
Надо делать дело. Никто не сделает его за нас. У Израиля нет друзей. Мы разменная пешка в сложных комбинациях между США, Китаем, Россией, Европой. Между религиозными фанатиками и безбожниками олигархами, между тиранами и "демократическими лидерами". Но решают ли они нашу судьбу? С нами Бог, важно ли всё остальное? Человечеству не дает покоя этот факт. Евреев убивали и красные и белые, и партизаны и нацисты. Простые крестьяне и образованные ученые. Но Ам Исраэль Хай! Все в наших руках.
***
Сегодня уронила махсанит. Руки крюки. Новички смотрели на меня сочувственно. А я разозлилась и потащила их в спортзал. Взяли шесты. Дерево плавно крутиться вокруг кистей. Они слушаются четко и ровно. Правда, Юль ты права. Странно, что не получалось раньше. Удар слева, другой справа. Опираюсь на их шесты и делаю сальто. Сейчас они могут ударить. Убить, если захотят.
Слабый удар в плечо. Осторожный, мать его. Подсекаю одного, разворачиваюсь и бью другого по лицу. Кровь. А еще я заставила их убирать зубы с пола. Вот. Мне не нужно сочувствие. Им не нужно милосердие. Я сделала это специально.
***
Через два дня в столовой курсант подходит ко мне. Ставит поднос рядом. Смотрю на него, жду.
– Извини меня,– Говорит он. – В сведущий раз я ударю в полную силу.
Невкусный салат.
***
Хочу, хочу, хочу, хочу, хочу. Чтобы все было хорошо. Чтобы котята прыгали. Чтобы у всех была еда и таких как я – не было бы никогда.
***
…Мифологический проект, по которому половина Владивостока будет отдана в аренду Китаю, оказался даже преуменьшением. Президент Дмитрий Медведев и глава компартии КНР Ху Цзиньтао одобрили в Нью-Йорке новую программу сотрудничества, по которой Россия предоставит Китаю доступ к ресурсной базе Дальнего Востока и Восточной Сибири, в обмен на высокотехнологичные производства на китайской территории. Экономисты признали: Россия становится сырьевым придатком Китая. Неравноправное сотрудничество обуславливается также резким падением российской экономики на фоне роста китайской…
Но мне уже всё равно… Теперь, твоя очередь.
***
~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: ЗЕМФИРА – КУВЫРОК
Дороги нет, грузовик отчаянно трясет. Если не держаться, можно здорово приложиться. Молодая женщина в военной форме без опознавательных знаков придерживает наушник одной рукой, второй вцепившись в автомат между коленей.
– В пяти километрах позади вас.
– Можете их остановить?
– Беспилотник в пути…
– Сколько нужно времени?
– Если задержите их минут на пятнадцать-двадцать.
– Выводите его на меня, я возьму на маяк.
Она проверяет оружие. Протягивает руку и вытаскивает у водителя из разгрузки еще пару обойм. Включает радиомаяк и пристраивает его на плече. Теперь у ракеты будет цель.
– Притормози, я схожу.
Колонна грузовиков огибает небольшой холм с хлипкими постройками. Она идет вдоль движущихся машин не спеша. Взбирается на холм и провожает их взглядом.
Для неё это последний день войны.
Когда останешься один перед лицом врага,
Поймешь, что ничего не остается,
Зажав в ладони рукоять ножа,
Ты прыгнешь прямо во врата,
Лишь солнце в стали улыбнется.
И если есть на свете красота,
Боль в сердце тихо отзовется.
***
~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: BAHH TEE – ПАЛЬЦЫ
Кирьят-Малахи. Израиль.
Нигде во всем огромном мире невозможно ощутить то, с чем просыпаешься теплым летним утром субботы в Израиле. Нигде нет такой тишины, наполненной шумом проезжающих машин, пением птиц, голосами людей во дворе. Нет такой спокойной тишины.
Это тишина тех, кто остановился на бегу на краткий миг. Утро, когда замирает сумасшедшее течение нашей жизни. Краткий миг наедине с мирозданием. Время подумать кто ты, где ты и откуда.
"Отчет медицинского состояния. Беременность подтверждена…"
Габи вздохнул полной грудью и закрыл папку. Ладонь осталась лежать на картоне обложки. Он смотрел в окно и слушал тишину.
УШЕДШЕЕ – ФИЛОСОФСКАЯ ПРИТЧА
~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: ДДТ И Ю.ШЕВЧУК – "НОВАЯ ЖИЗНЬ".
Вспышка неторопливо шла по аллеям центральной базы. Дул легкий свежий ветерок, солнце склонялось к закату. В этот час город всегда отличается особой суетливостью. Кориты готовятся к главному событию вечера – сражению за контроль над шахтами. Тут и там бодрой рысцой пробегают солдаты и офицеры, стремящиеся уладить свои дела до того момента, когда громкоговорители рявкнут: "Сбор!".
Она же никуда не спешила. На её памяти всё это уже происходило множество раз. Её путь лежал через портал.
– Куда? – спросил беззвучный голос.
– Харам.
Вспышка.
Перед форпостом мирно паслось стадо кабанов. Несколько молодых коритов собрались подле них и формировали группу, явно с гастрономическими намерениями. В вышине проносились патрульные корабли.
Она легонько попрыгала на месте. Вроде бы ничего не звенело. Это значит, броня подогнана надежно. Можно выходить.
Группа поодаль, похоже, договорилась и все же решилась начать операцию. Раздался недовольный визг и мимо промчался начинающий маг, преследуемый кабаном. У животного явно имелись претензии по поводу обожженного хвостика. В уголках её губ проскользнула улыбка. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком.
Великий маг чернокнижник стоит, опираясь на посох ужаса у входа в Харам. Сверкающая золотом броня отражает солнце. Маленькая кора-маг 25 уровня силы с восхищением смотрит издали.
Она подняла взгляд. Пыльная дорожка была пуста. Давно уже нет здесь былых героев. Она мечтала закончить обучение и стать с ними плечом к плечу. Но, почему-то опоздала.
Девушка спустилась со склона. Пешая прогулка все дальше уводила в прошлое. Каждый холмик, дерево, камень пробуждали память. Вот здесь на нее подло напала банда магов Беллато.
Она тогда не успела даже испугаться, парализованная, не способная выговорить даже простое заклинание. Просто застыла, ожидая неизбежного. И тогда откуда-то из-за спины вылетел рой стрел и белок смело.
– Будь осторожна.– Сказала лучница, опуская лук ужаса.– И скрылась, так же быстро, как и появилась. Вспышка даже не успела поблагодарить.
Девушка присела и набрала в руку горсть сухой пыли. Мелкие частицы прошлого неумолимо утекали сквозь пальцы.
Она прошла лабиринтами туннелей и вышла в вечер. Под ногами вязкая почва. Впереди, за границами болот, туманные пики.
Здесь она встретила друга.
Молодой воин коритов поднял щит и уперся покрепче ногами и напрягся. Удар был сокрушительным, но он сдержал его. Сделал выпад мечом и нанес имперскому разрушителю несильный порез. Ещё один к множеству других, украшавших шкуру зверя.
Наконец, зверюга сдалась, и воин сосредоточенно принялся снимать с нее шкуру.
– Так ты долго провозишься,– Раздался из-за спины мелодичный голос.
Он обернулся. Девушка-кора. В руках уверенно держит рунический посох.
– Давай вместе,– Улыбнулся он.
Много приключений и опасностей было прожито вместе. Они делили все пополам и радости, и горести, и имущество. Но и здесь время было неумолимо. Давно нет среди живых того воина, а скалы эти все также откликаются тягостной болью потерянной дружбы.
Долог путь до песчаных пляжей и моря, но она упорно преодолевает его, пока горизонт не разбегается в стороны, освобождая пространство, для вечного как небо океана.
Пляж пуст, только у самого края прилива стоит древняя богиня Варасса. Спокойно и невозмутимо считает падающие звезды. На коритку она не обращает никакого внимания. Девушка, впрочем, тоже таким соседством не озабочена. Они старые друзья.
Некоторое время они вместе смотрят на древний океан планеты Новус. Девушка первая нарушает молчание.
– Скажи. Ты видела так много. Это все бессмысленно? Дружба, война, покорение мира?
Богиня долго молчит. Можно подумать, что она не поняла вопроса. Но девушка терпеливо ждет. Она хорошо знает Варассу. Если поблизости никого нет – она ответит. Она просто не умеет спешить.
Через некоторое время она поворачивает голову и бросает.
– Ты сейчас промочишь ботинки.
Коритка резво отпрыгивает, но особо шустрая волна всё- же настигает её.
– Ну вот,– жалуется она, пытаясь отряхнуть обувь.
Варасса с интересом следит за ее прыжками. Охранники богини напрягаются и тревожно жужжат.
– А какой пользы ты ждала от жизни? – спрашивает она.
– Не знаю,– Отвечает Вспышка. Она сидит, пытаясь стянуть мокрые ботинки.
– Все исчезает. Люди приходят и уходят, те, с кем я начинала, древние герои и злодеи. Ничто и никто не вечно. Зачем тогда вообще жить, стремиться, чего-то добиваться?
– А зачем вы вообще живете?
– Ну, на этот вопрос не ответили ни первые глупцы, ни последние мудрецы. Живем, чтобы жить.
– Серьезно? – Спросила Варасса.– Тогда я задам тебе другой вопрос. Почему Дайсем допускает убийство детей?
– Так устроен мир. Но я не понимаю, куда ты ведёшь?
– Дайсем допускает смерть, поскольку она не играет совершенно никакой роли.
Смерть – это страх и боль. Но по большому счету – это мелочи. Душа родится в новом теле, но будет уже чем-то иным. Ведь она несет опыт прежних жизней, даже если не помнит о них.
– И в чем же тогда смысл? В бесконечных перерождениях? Когда невозможно забрать с собой ни друзей, ни врагов, ни деньги?
– Твоя душа – вот главный смысл,– Богиня выпрямилась и нависла над девушкой. – Каждая встреча, каждый друг и враг, каждое твоё решение должны приблизить твою душу к кульминации. И не важно, в этом ли мире, или в ином.
Вспышка надолго задумалась. Звезды над океаном по-прежнему неторопливо падали с небес.
– И кем же я, мы, – Поправилась она. – Кем же мы все станем?
Варасса вздохнула и снова отвернулась к воде.
– Вас создали по образу и подобию.
Богиня помолчала и добавила уже менее торжественно.
– Ты не грусти. Ты даешь что-то людям, что-то берешь. Вы, так или иначе, помогаете друг другу, и даже, если жизнь разводит вас, вы всё равно встретитесь. В следующей жизни, в других мирах, в новых телах. Это все течение жизни.
Вспышка задумчиво смотрела на нее. Потом осознала, что всё еще держит в руках мокрые сапожки и зашвырнула их далеко в воду.
– Я хотела успеть что-то и в этой жизни. – Капризно заявила она.
Варасса обреченно вздохнула.
– Я тебе, пожалуй, чуть-чуть помогу. Хотя Дайсем и будет недоволен. Отправляйся на Элан, тебя там ждут.
Девушка вскочила на босые ноги и уже думала прыгать, но тут вспомнила.
– А там, в других мирах. Ты будешь там со мной?
– Конечно. Но ты меня не узнаешь! – солидно ответила богиня, надевая темные очки.
Вспышка улыбнулась, махнула прощально рукой и исчезла.
– Торопыжка,– Недовольно пробурчала Варасса.
Этер. Мерцающий кристалл монумента «Потерянным ямороям» излучает зеленоватый свет. Жарко.
Вспышка шлепает по мраморным плитам к парапету и смотрит вниз.
Там какое-то состязание. Лучшие воины федерации и империи сражаются за право единолично выпасти личного флема на этой лужайке. Реликтовые пусковые установки и посохи, мерцающие мечи и копья. И… Маг коры.
В сверкающей золотой броне с посохом ужаса. Тот самый из детского видения. ОН ВЕРНУЛСЯ! Он кажется даже немного старомодным среди новейшей красной брони. Что, впрочем, не мешает ему убивать. Нет, он тот же герой из прошлого. Он стремительно движется в самой гуще сражения и убивает. О_0, как он убивает.
Девушка, не отрываясь, следит за ним с балкона, а затем перепрыгивает бортик, вызывая на лету гекату.
***
ПОСЛЕСЛОВИЕ.
~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: СПЛИН – ПОЙ МНЕ ЕЩЕ
…Она бежит. Бежит от смерти. Бежит от жизни.
Она не ненавидит их – они просто враги. Как бывают просто друзья. Когда сам себе устанавливаешь барьер, отделяешь себя от другого человека. Когда не даешь дружбе перерасти в любовь. Так и вражде нельзя дать перерасти в ненависть. Иначе всё что было – зря.
Она бежит. Правая нога поворачивается вовнутрь. Левое колено пригибается, упираясь в сухую землю. Щека прижимается к пластику. БАХ. БАХ. БАХ. Трое, вырвавшиеся вперед спотыкаются, внезапно теряя импульс жизни, и бесформенно зарываются в почву. Остальные кидаются в укрытия. Стрельба бессистемна, но довольно кучна. Там где она только что была, кора деревьев разлетается щепками и полосками мягкого дерева.
Их много, а она одна. И она движется, постоянно меняя направления, пригнувшись к земле. БАХ. БАХ. БАХ. БАХ. БАХ. БАХ. Один из них удивленно вскидывает руки, заваливаясь назад. Они плохие стрелки. Но не это сейчас мешает им убить её. Их много и подсознательно они надеются один на другого. "Пусть он, а не я". И потому они уязвимы. А она одна, ей ничто не мешает. Живот еще маленький – она на втором месяце.
Её траектория выверена и просчитана. Она отступает, увлекая их за собой. И, почувствовав слабость добычи, они устремляются туда, куда она ведет их, не замечая тонкой проволоки натянутой между стволов. Взрыв разбрасывает дерево и плоть. В панике они приседают в замешательстве, что дает ей возможность обойти их с фланга.
БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. Затвор замирает в заднем положении. Пальцы выпускают винтовку. Она перепрыгивает через тела и длинным прыжком ныряет в заросли, успевая выхватить пистолет и выстрелить два раза в живот какому-то бедолаге. Скользит по сухой траве и снова меняет направление, чтобы не умереть от очередей посланных вдогонку.
Плечо обжигает. Она дергается и, ухватившись за ствол дерева, забрасывает себя за него, укрываясь от врага. Отталкивается от него ногой и снова бежит, оставляя на траве тяжелые капли крови и ручную гранату без кольца. Они идут за ней как стая волков за оленем. Это соревнование на выносливость. "ДУМ" и они снова отстают, считая потери.
Её дыхание становиться тяжелым. Рукоять пистолета скользит в руке, мокрой от пота. Адреналин гонит кровь тяжелыми ударами в висках.
Где-то в тенях сознания – утреннее солнце. Поют птицы. Она бежит по асфальтовой дорожке между цветущих кустов. Движения мягкие и пружинистые. Утренний ветерок… Мир так чист и спокоен…
Реальность врывается: "Вышел на цель… Открываю огонь…", хрипом наушника в правом ухе, шаги позади. Маяк на правом плече равномерно мигает посылая радиосигнал наводки на цель.
Она оборачивается и стреляет. БАХ, БАХ, БАХ. Глухой лязг затвора. Враг прямо перед ней, видит, что она безоружна и радостно скалит зубы. Вскидывает приклад и наносит удар в лицо. Она отклоняется вправо, разворачиваясь вокруг оси, пропускает импульс мимо себя и завершает движение, вонзив нож ему в затылок.
Напрягает ноги и в прыжке бьет другого в грудь коленом, ломая ему ребра. Блокируя перехватывает ногу третьего и бьет ему ребром левой руки в горло. Удар, еще удар. Её сбивают с ног. Враг нависает над ней, занося приклад. Позади него на фоне неба изгибается дымная черта. Совсем внезапно она превращается в воющий метеорит, заставляя его вскинуть голову. ШАРАХ! Все покрывает тьма.
Она с трудом продирает глаза. Зрение не сосредотачивается, картинка не фокусируется. Она моргает пытаясь понять, что произошло. Что-то тяжелое прижимает её к земле, не давая пошевелиться. Кровь. Много крови.
Она выбирается из под мертвого тела. Рука натыкается на искореженное оружие. Она отбрасывает его. Поднимается на колени и оглядывает поляну. Тишина. Покореженные деревья еще дымятся. Вокруг обугленных стволов догорает трава.
Спотыкаясь, поднимается и ковыляет на запад.
Жива. Мы живы! Жить! Вы слышали как быстро бьется сердце нерожденного ребенка?
***
Уже два года пистолет лежит в ящике. К оружию приходиться прибегать только, чтобы пугнуть кабанов. Приходила медведица с медвежонком. На этих достаточно было крикнуть и они сами смылись от греха подальше. Жизнь размерена и тиха. Всё замечательно.
Иногда почитаешь в интернете про то, что скучно, про то что не хочется жить и просто теряешься. Жизнь – это вспышка света и движения в затхлой пустоте. Это как если положил руки на клавиши пианино и… или играй или… играй! Выхода нет и нужно стараться изо всех твоих сил, создавая как можно более гармоничную и совершенную музыку, даже если пальцы заплетаются, а кое кто тренькает на третьей октаве. Жизнь – это чудо.
~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: ГРЕБЕНЩИКОВ – ЕЩЕ ОДИН РАЗ