Глядя на одинокий ярко-красный погрузчик, Миша вспомнил о том, что Ферзь, по собственным словам, работал водителем именно такого транспортного средства. Видимо, сбежавшая из ларька Аннушка слила эту информацию ментам, а те, по дурости, обнародовали её в комментариях к фотороботу.
Ну, что ж не будем разочаровывать сотрудников милиции! От этой мысли под ногами вновь возникла воздушная подушка: начался вторичный «приход».
Тут же забыв о чувстве голода, Михаил Шахов поднял голову, чтобы отметить расположение камер видеонаблюдения. Место, где находился штабелёр, явно не просматривалось. Шахов нырнул под ограждающую ленту и привычно быстро загримировался в Мишу Ферзя.
Через несколько секунд самодвижущийся подъёмный аппарат, управляемый обкуренным гопником, уже нёсся по торговому залу супермаркета. Сбив несколько тележек нерасторопных покупателей, Миша задел коробки с бананами и, нацепив одну из них на клык штабелёра, помчался атаковать отдел цветов и растений, разметав по пути коробки с кофе. Растворимый кофе опутал Ферзя клубами коричневой пыли, и Миша, потеряв контроль над управлением электрокаром, врезался в стенд со спиртными напитками. Раздался звон битого стекла, однако Михаил уже вернул бразды правления в свои руки и, захватив баночку джин-тоника, вырулил оттуда задним ходом.
– Ты что творишь, идиот?! – услышал он пронзительный женский голос. Перед штабелёром возникла женщина в синем фирменном халате, вероятно, старший продавец или администратор зала. – Я уволю тебя сейчас!
Администратор, словно партизан на танк, бросилась на клыки погрузчика, но Миша сумел увернуться от столкновения с ней и погнал по центральной аллее супермаркета. А за ним уже неслись охранники в чёрной форме. Дабы отсечь погоню, Михаилу на ходу пришлось обрушать стоящие в аллее штабели коробок. Впрочем, делал он этой одной левой, так как правая была занята банкой с джин-тоником, из которой Ферзь успевал по ходу прихлёбывать.
Покупатели супермаркета, побросав тележки и стараясь слиться со стеллажами, с ужасом и восхищением следили за одиночной гонкой сумасшедшего грузчика.
В середине аллеи один из охранников попытался из бокового прохода запрыгнуть на штабелёр, но Ферзь, мгновенно повернув машину налево, подкосил нападавшего «клыками», и тот рухнул прямо на подъёмную площадку машины. Перехватчика справа Миша, нейтрализовал ударом банки джин-тоника. Банка от удара смялась и слегка облила Ферзя остатками напитка, но обращать внимания на такие мелочи в пылу битвы не стоило. Ещё один мощный разворот на сто восемьдесят градусов, и обосновавшийся на площадке погрузчика покинул её в свободном скольжении по полу.
Пора готовиться к серьёзной обороне! Ферзь направил свою боевую машину в отдел промышленных товаров. Там он прихватил металлическую швабру и взял на борт большую канистру с моторным маслом. Масло пригодились уже через пять секунд, когда за Мишей погнались два сотрудника безопасности, но уже не пешком, а на других штабелёрах. «Значит, переходим к войне моторов», – усмехнулся Ферзь и, открыв канистру, стал выливать её содержимое за собой. Впереди был тупик, где и Михаилу, и его преследователям нельзя было избежать поворота. Миша повернул без труда, а вот его соперники по гонке проскользили на своих погрузчиках прямо. Первый штабелёр врезался в стену, а второй столь же эффектно вошёл в него.
На горизонте возникли ещё три машины, управляемые грузчиками супермаркета. И ехали они в сторону Михаила явно не просто так. Своим классным вождением Ферзь задел самолюбие этих профессионалов, и теперь грузчики, во что бы то ни стало, стремились захватить наглеца собственными силами. «Ах, так: все на одного!» – Миша схватил оцепеневшую от ужаса симпатичную продавщицу, оказавшуюся в этот момент рядом. Посадив её себе на колени, Ферзь, обдуваемый ароматом духов, бесстрашно помчался на вражеские машины.
– У него заложница! – услышал Михаил чей-то крик, и штабелёры, собиравшиеся блокировать угонщика, замерли.
– Наложница, ёптыть! – огрызнулся Мишка, пролетая сквозь шеренгу захватчиков. – Раздевайся! – проговорил он на ухо парализованной от страха девушке.
Та принялась дрожащими руками расстёгивать джинсы.
– Да не джинсы, дура, спецовку снимай! – захохотал Ферзь. – Мне сейчас тебя е…ть некогда!
Девица, дрожа от страха, стянула с себя синий халат. Миша зарулил в отдел элитного табака, кассирша которого, завидев бандита, оставила рабочее место в несвойственном её комплекции темпе.
– Спасибо, как там тебя? – Миша остановился и аккуратно поставил пленницу на пол.
– Маша, – хлопая широкими глазами, пробормотала девушка.
– Спасибо, Маша! Извини, если разочаровал. Духи у тебя – респект! – Ферзь надел отнятую спецовку, снял кепку и поехал дальше.
Теперь от сотрудников гипермаркета его было практически не отличить.
Выехав в торговый зал, Миша заметил там некоторое замешательство. Продавцы, администраторы и даже покупатели озирались вокруг, ища глазами хулигана-угонщика. Грузчики в таких же спецовках хаотично рулили по супермаркету. На Ферзя в новом обличии они не обратили никакого внимания.
Прокатившись по супермаркету, как и все, в режиме своеобразного «патрулирования», Миша заметил алкашного вида мужичка, который, пользуясь всеобщим хаосом, заливал в себя портвейн с разгромленной Ферзём витрины.
Миша остановил штабелёр так, чтобы пьяница не мог его видеть и подскочил к мужичку сзади.
– Покататься хочешь? – Ферзь приставил к шее страждущего отбитое горло бутылки.
– Кха-кха-кха-кха! – пьющий от неожиданности поперхнулся.
– Тише, сука! Порежу! – Ферзь толкнул его в направлении погрузчика. – А ну залезай! – Михаил подсадил любителя дармового алкоголя на водительское место штабелёра. – А теперь жми и катайся! – Ферзь надел на мужичка свою кепку и поставил его ногу на привод машины. – Вот он! – заорал Миша высоким, испуганным голосом, спрятавшись за витрину.
Незадачливый алкаш оказался не очень опытным водителем, и уже через несколько секунд его мутузили разъярённые грузчики под предводительством отчаянно смелой администраторши зала.
Воспользовавшись победной суматохой, Ферзь вернулся в образ Миши Шахова и отправился искать свою тележку.
– Что ж это делается? В магазин уже спокойно сходить нельзя! – всплеснул руками Шахов, обнаружив свои покупки валяющимися на полу.
Скорее всего, в пылу погони кто-то из грузчиков опрокинул его тележку.
– Того и гляди – убьют!
– И не говорите! – поддержала его покупательница, вылезшая из контейнера с картошкой. – Всю одежду перепачкала! – она с сожалением оглядела своё бежевое пальто с тёмными следами сухой земли. – Но ведь жизнь дороже.
– Я едва от этого хулигана увернулся! – Миша вытер действительно вспотевший за время гонки лоб.
– Да, я видела, как Вас чуть не задавили! – закивала женщина, отряхивая пальто. – Берут на работу чёрт знает кого, без медкомиссии, без регистрации, а потом эти психопаты покупателей терроризируют.
– Что ж поделать, если в сфере торговли дефицит кадров? – с философской грустью заметил Миша, собирая разбросанный хлеб. – Кто соглашается работать, того и берут.
– Это точно, – печально улыбаясь, согласилась покупательница. – Но Вас просто чудо спасло! – она оглядела Мишу как человека, уцелевшего после ядерного взрыва. – Когда корзина отлетела, я думала, что он Вас переехал.
– И я так думал! – засмеялся Шахов.
Делясь впечатления от происшествия, жертвами которого они чуть не стали, Михаил и его случайная знакомая отправились к кассам, где уже выстроились непривычно длинные очереди.
– Уважаемые покупатели! – прозвучало по внутренней трансляции супермаркета. – Наш магазин временно закрывается по техническим причинам. Просим Вас пройти к кассам.
– Да, погром, конечно, этот подонок здесь устроил знатный! – стоя в очереди, обладательница бежевого пальто оглядела зал супермаркета. – А вот смотрите! Кажется, его ведут!
За кассами, в окружении работников милиции, шёл тот самый мужичок, которому Миша перепоручил управление штабелёром. В порванной одежде со следами свежих кровоподтёков на лице, он походил не просто на бомжа, а на уличного оборванца позапрошлого века.
– Ну, как такому бродяге они управление погрузчиком доверили? – явно обращаясь не только к Михаилу, воскликнула женщина.
– Да на погрузчик права получить – плёвое дело! – авторитетно заявил стоящий в очереди грузный мужчина. – Вот на автобус, на межгород – другой расклад. А погрузчик – ерунда.
– Да и на автобусах тоже такие шалопаи работают! – подключилась к разговору сухонькая старушка. – Вот я недавно ехала…
– На межгороде шалопаи работают? – перебил старушку грузный мужчина. – За межгород, мамаша, я отвечаю! Как никак, сам четверть века на межгороде мантулю.
– Вот именно – «мантулю»! – неожиданно взъелась старушенция. – Так вы все мантулите, что у автобусов на ходу колёса отваливаются!
– Где отваливаются? – обиделся мужчина. – Это ты, мать, наверное, на маршрутке ехала, а у нас, в первом автобусном, парни в ремзоне – что надо.
– Откуда у меня деньги на маршрутках ездить? – гневно глянула на водителя автобуса старушка. – На мою пенсию не очень-то разъездишься!
– Без маршруток тоже нельзя, – искренне и просто заявила знакомая Миши. – На автобусах, конечно, надёжней, там всё-таки более проверенные водители, – она лучезарно улыбнулась грузному мужчине. – Но тем, кто маршрутки водит, сейчас тоже внимание уделять стали. Вот скоро, я слышала, соревнование среди них проводить будут…
– Да они и так каждый день соревнуются, – пробормотала старушка, – кто людей первым на тот свет спровадит!
– Дровоовозы! – хмыкнул водитель автобуса.
– А что за соревнование? – с журналистским любопытством поинтересовался Миша.
– Ну, что-то вроде «Формулы-1», – пояснила женщина. – У меня муж в комитете по транспорту работает…
– «Формула-1»?! – грузный мужчина огласил окрестности очереди басовитым хохотом. – Вы ещё Шумандера за руль маршрутки посадите!
– И посадим! – нисколько не смутилась супруга транспортника. – На соревнования будут приглашены гости из-за рубежа…
– Я до этого ужаса, наверное, не доживу, – понадеялась старушка.
– Не доживёте, если на маршрутках ездить будете! – вполне миролюбиво улыбнулся ей мужчина.
Его очередь уже подошла, и он предпочёл закончить спор.
– Вот если дамочка из транспортного комитета регулярность автобусов наладит, тогда и маршрутки станут не нужны, – без всякой агрессии пробурчала бабулька.
– Да не я, муж у меня там работает! – поправила её обладательница бежевого пальто, но старушка, занятая выкладкой товаров на транспортёр кассы, уже её не слушала.
Зато Михаил Шахов выяснил у супруги чиновника фамилию и служебный телефон её мужа, и решил завтра же позвонить в Комитет по транспорту на предмет аккредитации «Радио Фокс» на данных соревнованиях.
Посещение супермаркета неожиданно совместило приятное с полезным и, проводив свою знакомую до автомобиля, полностью протрезвевший к этому времени Шахов отправился домой с мыслью о предстоящих журналистских перспективах.
***
«Кандидат превосходный, но, увы, живой! А генералу это не понравится». Следователь Васнецов забарабанил пальцами по раскрытой папке, в которой на нескольких листах было распечатано досье на шеф-редактора «Радио Фокс», Алика Лунца. «Актёр на пике своей славы бросает театр ради скромной музейной должности… Тяжёлая душевная травма и творческий кризис из-за смерти жены?.. Кстати, со смертью тоже не совсем понятно… Ну ладно, допустим. А каковы причины увольнения из музея? Нет причин! А картина вскоре исчезла! Всё правильно: в случае чего, он, уволившийся сотрудник музея, тут ни при чём. А, может, этот Лунц действительно украл «Портрет купчихи Нечетовой»? Настоящий портрет! Тогда и раскрутить дело можно по-настоящему! А что? Подбросить картину, арестовать, а на допросе предложить сделку: Лунц выдаёт нам настоящий портрет, а мы дело заминаем. А если портрет он уже передал заказчику, и мы, таким образом, выходим на след… Хотя, какой к чёрту след?! Мы оказываемся в дураках! Допустили вывоз художественной ценности из страны! И раскрыли операцию по изготовлению копии этому Лунцу. Неизвестно, что ещё хуже!»
Васнецов вынул листы досье из папки и распределил их веером по столу. Кинув взгляд на один из фрагментов текста, он от неожиданности присвистнул. «Не может быть! Как же я не обратил внимания на столь любопытный факт?» Михаил Викторович потёр виски и ещё раз перечитал увиденные строки. «Хотя, в принципе, что это меняет? Ну, знакомы… Скорей всего, это знакомство по работе – всё-таки заведующий музейным отделом. Даже если они встретятся в нынешних обстоятельствах, на «Радио Фокс», то просто раскланяются, вспомнят былые времена и разойдутся. Положительный момент здесь только один: появился ещё один источник информации об Алике Лунце. Ладно, детали доработаем после, а сейчас – на доклад к генералу с тем, что есть».
Михаил Викторович встал, собрал листы, сложил их обратно в папку, и, заперев дверь своего кабинета, отправился к Репину.
– Разрешите, Илья Ефимович?
– Требую! – улыбнулся генерал, и, бодро встав из-за стола, протянул вошедшему подчинённому руку. – Ну что? Нашёл покойного вора?
– Даже двух, товарищ генерал!
– За двумя зайцами погонишься – самого подстрелят! – мрачно скаламбурил Репин.
– Одна голова хорошо, а две…
– Организованная преступная группа, – завершил фразу Михаила Викторовича
Ефим Ильич. – Ты что, пословицы мне рассказывать пришёл? – генерал с недовольным видом плюхнулся в кресло.
– Никак нет, – осклабился Васнецов.
– Хватит загадок. Загадки скворцам на берёзе рассказывать будешь, а сейчас садись и докладывай!
– Главный подозреваемый в хищении картины, некто Алик Лунц, – с официальным оптимизмом заговорил следователь, кладя перед собой папку, – работал ранее заведующим отделом Российского Национального музея. Картина пропала вскоре после его увольнения по неизвестным причинам. Впрочем, трудоустройство в музей Алика Лунца тоже не имеет под собой каких-либо оснований. Он успешно играл в театре, снимался в кино, но вдруг бросил актёрскую деятельность и пошёл простым музейным служащим…
– Заведующий отделом не такая уж и рядовая должность, – резонно отметил Репин.
– Так точно, – быстро согласился Васнецов. – Действуя в сговоре со своей ныне покойной супругой, – продолжил он. – Алик Лунц организовал хищение портрета купчихи Нечетовой…
– Детали! – приказал генерал.
– Лунц и его супруга действовали, как группа сообщников, – Михаила Викторович придал своему голосу значительность. – Замысел украсть картину возник у Алика. Он поделился им с женой. Жена, как актриса, познакомилась с тогдашним заведующим отделом театральных реквизитов, очаровала его, как женщина, вошла в доверие и… отравила. Кстати, старичок действительно умер от передозировки лекарственных препаратов.
– Старый наркоман?
– Нет, диабетик, – спокойно пояснил Михаил Викторович. – И гипертоник, – удовлетворённо добавил он.
– А не много ли покойников? – забарабанил пальцами по столу генерал.
– Для преступления такого масштаба и количество трупов должно быть соответствующим, – обосновал своё мнение Михаил Викторович.
Репин, поджав губы, промолчал.
– Актриса отравила старичка, чтобы продвинуть мужа на должность заведующего отделом, а муж убил жену, чтоб ни с кем не делиться, – подытожил следователь.
– Так он, твой Лунц, что – сидит? – разочарованно протянул генерал. – Или расстрелян? – искорка надежды загорелась в глазах Ефима Ильича.
– Жена Алика Лунца была задушена при странных обстоятельствах, – взгляд Васнецова помутнел. – Подозреваемым фигурировал сам Лунц, но вину доказать не удалось…
– Да и не надо доказывать… – прикидывая что-то в уме, молвил Репин.
– Самое интересное, – заговорщицки посмотрел на генерала следователь, – Что сначала Алик убрал свою супругу, а потом стал завотделом. Любимая жена умерла, тяжёлая душевная драма ввергает нашего актёра якобы в глубокий творческий кризис, а тут вдруг, как рояль в кустах, подворачивается тихая музейная должность…
– Во даёт! – искренне воскликнул Репин, как будто всё излагаемое Васнецовым являлось чистой правдой. – Аферист ещё тот! Так где он сейчас?
– Работает шеф-редактором «Радио Фокс».
– Какого радио? – Репин повернул к Васнецову левое ухо.
– «Радио Фокс».
– Та-ак… – изменился в лице генерал. – Купчиха Нечетова, с которой твой художник портрет пишет – «Радио Фокс». Алик Лунц, который у нас главный подозреваемый – «Радио Фокс»! А не слишком ли ты увлёкся радиоделом? Все яйца в одну корзину положишь – оба оторвут!
– Зато оба под контролем, – невозмутимо парировал Михаил Викторович.
– Механизм введения в игру похищенной картины! – потребовал Ефим Ильич.
– Доставка в квартиру или в рабочий кабинет.
– Канал переправки за рубеж? – как экзаменатор, погнал следователя генерал.
И хотя данный этап операция «Находка» изначально не предусматривала, Васнецов не растерялся:
– Через иностранного гонщика, победителя соревнований среди водителей маршрутных такси. Иностранец не в курсе: перемещение будет осуществляться втёмную.
– Чего? – сдвинул брови генерал.
– Через две недели в нашем городе пройдут гонки на маршрутных такси, – лукаво улыбнулся Михаил Викторович. – На них приглашён чемпион «Формулы-1». Ему в машину Лунц и подбросит «Портрет купчихи Нечетовой», написанный художником Григорием Штрихом.
Васнецов, словно студент-отличник, блестяще ответивший на каверзный вопрос, ждал одобрения от профессора.
– Дельно придумано… – «профессор» с нескрываемым восхищением посмотрел на своего ученика.
– С аккредитацией на данных соревнованиях у «Радио Фокс» проблем не возникнет, – залакировал свой ответ Васнецов. – И видеосъёмку закладки портрета в тайник мы тоже обеспечим.
– Молодца! – рявкнул Ефим Ильич. – Если твои слова не разойдутся с делом, представим к государственной награде. А если напортачишь… – он метнул на подчинённого грозный взгляд. – В общем, действуй и держи меня в курсе!
– Разрешите идти? – вытянулся по стойке «смирно» Васнецов.
– Иди, – как солдата на битву, отправил его генерал. – А твой живописец успеет портрет к началу соревнований закончить? – спросил он, когда следователь уже был в дверях.
– Именно к этому времени портрет и будет завершён, – как опытный мастер, уверил заказчика Михаил Викторович.
И, ещё раз кивнув Репину, Васнецов вышел в коридор.
***
– Добрый день, в эфире Михаил Шахов. Универсам «Стольник», пострадавший вчера от действий пьяного хулигана, возобновил свою работу. Напомню, что накануне вечером один из посетителей решил прокатиться по торговому залу на электропогрузчике. Воспользовавшись отсутствием водителя, данный злоумышленник сел за руль и в течение примерно пятнадцати минут совершал хаотическую поездку по помещению универсама. Чтобы осложнить своё задержание, преступник захватил заложницу из числа продавцов, которую впоследствии отпустил. Каких-либо требований он не выдвигал. В результате этих преступных действий пострадали товары и торговое оборудование универсама «Стольник». Среди посетителей универсама пострадавших, к счастью, нет. Заложница отделалась испугом, который лёгким, по мнению врачей, назвать нельзя.
Через три минуты, Миша с чувством профессионального удовлетворения на лице вышел из эфирной студии «Радио Фокс». Но уже первый вдох в информотделе заставил его поморщиться: из открытой двери шеф-редактора валили клубы табачного дыма.
– Алик, ну я же просил! – заныл Шахов, чувствуя нестерпимое желание закурить. – Ты что, хочешь, чтобы я от приступа астмы умер?! Я, ко всему прочему, ещё и свой ингалятор сегодня дома забыл…
– Миша, извини! – ответил Лунц из глубины кабинета. – Я сейчас открою окно, а ты зайди к нам на пять минут.
В кабинете послышались звуки переставляемых стульев, и через секунду туда ворвался шум улицы. Дым начал рассеиваться, и Михаил увидел, что в кабинете, помимо хозяина, находится и его коллега, Ириша Монахова.
– Я зайду, а меня потом выносить ногами вперёд придётся… – проворчал Миша и сел за компьютер.
– Значит, ты, Мишенька, не хочешь познакомиться с чемпионом «Формулы-1», Михаэлем Шумандером? – раздался из кабинета вальяжный голос Ирины.
– Ириша! – одёрнул её стоящий у окна шеф-редактор. – Не надо так громко.
– Молчу-молчу, – Монахова прикрыла рот рукой.
Шумандер?! Миша вспомнил о своём случайном разговоре с женой чиновника из комитета по транспорту. Неужели прославленный гонщик действительно приедет на соревнования среди водителей маршрутных такси?
Журналистское любопытство взяло верх, и Шахов как бы нехотя направился в кабинет шеф-редактора.
– Но только пять минут, – сухо предупредил Миша, останавливаясь в дверях. – Мне следующий выпуск готовить.
– Конечно-конечно, – закивал Алик, вынимая изо рта ещё не зажжённую сигарету. – Но всё же прикрой за собой дверь: информация конфиденциальная.
– А вы прикройте окно! – почти приказал Шахов, закрывая за собой дверь. – Я не хочу простудиться.
– Итак, – Лунц закрыл окно и повернулся к коллегам. – Через месяц в нашем городе пройдёт очень интересное мероприятие: гонки на маршрутных такси.
Алик выдержал паузу и посмотрел на Мишу. Однако вопреки ожиданиям шеф-редактора, эта новость на Шахова никакого впечатления не произвела.
– А «Радио Фокс» уже туда аккредитовано? – искренне удивился Михаил. – Я как раз хотел сказать, что могу организовать аккредитацию на эти соревнования через своих знакомых в транспортном комитете…
На лице Миши стало заметно разочарование: в этот раз источником сенсации явился не он.
– Шахов, да ты в разведке работаешь!.. Ой! – от изумления Ира качнулась на стуле и чуть не упала вместе с ним.
– Осторожней, Ириша! – Алик успел схватить стул за спинку. – И мне, Михаил, – шеф-редактор внимательно посмотрел на подчинённого, – иногда кажется, что ты не только живёшь в настоящем, но и частенько заглядываешь в будущее.
– Я журналист! – Шахов самодовольно скрестил руки на груди. – Почему то, что известно вам, не должно быть известно мне? Мы ведь все работаем в информационном отделе. Информация – наш хлеб.
– И Михаил Шахов берёт этот хлеб прямо из пекарни, – в голосе Монаховой прозвучали одновременно и зависть, и восхищение.
– И хлеб, и новости должны быть свежими, – сверкнул на неё стёклами очков Шахов.
– Мне тоже позвонили из транспортного комитета, – задумчиво проговорил Алик, упираясь руками в подоконник. – Им очень хочется, чтобы прямые включения с этих соревнований шли именно на нашей радиостанции…
– А что тут странного? – пожала плечами Ира. – Наша станция далеко не последняя в городе…
– Но и не первая… – заметил шеф-редактор. – Ладно! – оторвался он от личных размышлений. – Нам предстоит решить вопрос, кто будет вести репортажи с гонок, прямо из маршрутки Михаэля Шумандера?
– Как маршрутки? Шумандер сядет за руль маршрутного такси?! – Шахов открыл рот.
– Извини, Мишенька, но гонки «Формулы-1» у нас пока не проводятся! – съязвила Ириша. – Так что придётся тебе потрястись в маршруточке. И не одному, а с мировой знаменитостью. Надеюсь, тебя не укачает.
– Я тоже надеюсь… – в глазах Миши появился огонёк азарта. – А ты разве не хочешь поработать на таком мероприятии? – быстро спросил он Иру.
– Нет, Мишенька, спасибо! – не сбавляла саркастических оборотов Ириша. – Мне хватило попасть в аварию на маршрутке и без соревнований. Так что я своё отгоняла. Уволь!
– Увольняю и принимаю на работу здесь я, – улыбнулся Алик. – И тебя, Ира, я пока увольнять не намерен.
В процессе диалога подчинённых Лунц снова взял из пачки сигарету, но, взглянув на Шахова, закурить не решился.
– А ты, Алик? – сделал реверанс в сторону шеф-редактора Михаил. – Не хочешь присутствовать на гонке, как первое лицо информотдела «Радио Фокс»?
– Да что вы все ко мне привязались? – неожиданно вспылил всегда спокойный Лунц. – И эти из транспортного комитета, и ты… – Лунц сжал сигарету так, что она сломалась. – «Мы хотим, чтобы репортажи вели Вы лично», – передразнил он представителя комитета по транспорту. – Кстати! – лицо шеф-редактора осенила внезапная догадка. – Уж не ты ли, Михаил, затеял через своих знакомых всю эту историю с приглашением, а теперь делаешь вид, будто ничего не знаешь?
Лунц швырнул сломанную сигарету на стол, даже не пытаясь попасть в пепельницу.
– Хорошо, Алик… – голос Шахова задрожал. – Я буду с тобой откровенен. Да и с тобой, Ира, – он с грустью посмотрел на Монахову. – Если моё воспитание сослужило мне дурную службу… Хотя… – Миша махнул рукой. – Я очень хочу попасть на эти соревнования! Очень!!.. Потому и собирался задействовать свои связи в комитете по транспорту… Но я счёл себя обязанным… Обязанным из элементарного чувства вежливости спросить своих коллег, не желают ли они вести прямой репортаж из машины самого Михаэля Шумандера. Извините, что оказался непонятым! – Михаил демонстративно расшаркался.
– Прости, Миша, я погорячился, – Алик подошёл к Михаилу и взял его за плечо. – Просто мне непонятно, почему городские власти настаивают именно на моём присутствии…
– Просто они забыли, Алик, что у нас работает сам Михаил Шахов! – простёрла руки к своему сменщику Ира.
– И сама Ирина Монахова! – ответил ей тем же примирительным жестом Миша.
– Ну и славно! – успокоенно вздохнул Алик.
Он взял брошенную на стол смятую сигарету, смахнул крошки табака себе в ладонь, и аккуратно выбросил сор в пепельницу.
– Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Прямой репортаж будешь вести ты, Миша. А сейчас, друзья, за работу!
И чтобы поскорее выпроводить подчинённых, Алик закурил.
***
– Свинячить только не надо, – спокойно попросил Штатский, когда Аннушка захотела прилепить использованную жвачку к ножке стула.
– Да я не свинячу! – Килькина быстро отковырнула прилепленную резинку. – Просто у вас в кабинете даже мусорной корзины нет. У меня вот, у ларька, всегда урна стояла, и покупатели чеки никогда мимо не кидали…
– А ты и чеки выдавала? – удивился Штатский.
– Вы чего? – обиделась Аннушка. – Я с кассовым аппаратом реально работала. Как положено. Ни одна проверка нарушений не выявила. И хозяин у нас как бы строгий…
– С вами без строгости нельзя, – следователь затянулся сигаретой и взял трубку настольного телефона. – Следователь Штатский. Кассету из универсама уже привезли?.. Отлично! Принесите её мне. Сейчас мы с тобой интересное кино посмотрим! – подмигнул он Аннушке, глазеющей на оштукатуренные стены кабинета.
– Какое ещё кино? – недоверчиво покосилась на него Килькина.
– Сейчас увидишь, – Семён Борисович внимательно посмотрел на девицу и положил горящую сигарету на край пепельницы.
В кабинет вошла молодая женщина в милицейской форме и молча передала следователю видеокассету.
– Благодарю Вас, – Штатский взял кассету и шагнул к видеодвойке, стоявшей на угловой тумбе.
Женщина, не удостоив Аннушку взглядом, тут же покинула кабинет.
– Говоришь, Ферзь водителем электрокара работает?.. – Штатский снова взял сигарету и, щурясь от дыма, начал настраивать аппаратуру.
– Это Ферзь так говорил, а я ничего не знаю, – Аннушка уверенно откинулась на спинке стула, выставив на обозрение мужчине своё округлое колено.
Однако Семён Борисович на её сексуальную позу внимания не обратил. Его взгляд был прикован к экрану. Чутьё подсказывало Штатскому: сейчас он увидит того самого чёрного кота, маскирующегося под мышь.
– Миха!! – Аннушка взвизгнула так, что присевший на краешек стола Семён Борисович невольно стряхнул пепел себе на брюки.
– Да не ори ты! – беззлобно одёрнул он на Килькину, отряхивая штанину.
Интуиция Семёна Борисовича, похоже, не подвела: во всех этих делах замешан именно Ферзь. Вот только в каком месте универсама этот Миха сел за руль погрузчика… Но Семён Борисович решил не отматывать плёнку назад, а досмотреть запись до конца.
– Да он же в умат укуренный! – глядя на фортели своего дружка, Аннушка всплеснула руками с почти материнским умилением.
– Ферзь – наркоман? – не отрывая взгляд от экрана, быстро спросил следователь.
– Да какой наркоман? – смутилась Аннушка. – Забивает иногда косячок как бы для настроения…
Семён Борисович пропустил её ответ мимо ушей.
– Ни хера себе он баб клеит! – Аня вскочила со стула. – Он же раздевает её по ходу!
На экране Миша Ферзь раскатывал на штабелёре уже с продавщицей-«заложницей». «Заложница» снимала халат. Через секунду штабелёр исчез из поля зрения видеокамер.
– Всё! Трахаться поехали! – со слезами на глазах воскликнула Аннушка.
По всему было видно, что ревнует она Ферзя не на шутку.
Штабелёр появился на экране вновь, но управлял им уже совершенно другой мужчина. И лицо этого мужчины, в отличие от наглой самоуверенности Ферзя, выражало крайнюю степень растерянности.
– Стоп! Не понял… – Штатский остановил воспроизведение. – А где Ферзь?
– Я же говорю Вам, – всхлипнула Аннушка, закрывая лицо руками и обессилено падая на стул. – Он с той сучкой трахается!
– Да отстань ты со своим траханием! – Семён Борисович отмотал кассету назад.
Он попытался найти место, где Ферзь садится на погрузчик, снова просмотрел фрагмент с «заложницей», но, увы, эти два важных момента система видеонаблюдения универсама не зафиксировала.
– Дайте закурить… – простонала Аннушка, открывая ставшее красным лицо.
– Бери, – следователь машинально достал из кармана и бросил на стол пачку.
Аннушка притянула её к себе, вынула пальцами сигарету и, не закуривая, в глубокой печали, опустила голову.
Поняв, что на видеозаписи нет ни момента захвата Ферзём штабелёра, ни места исчезновения злоумышленника, Штатский поставил видеомагнитофон на «паузу» и воткнул окурок в пепельницу.
– А ты чего? – он нащупал в кармане зажигалку и поднёс огонь к сигарете Аннушки.
– Я?.. – Аннушка, борясь с дрожью пальцев, прикурила. – Кобелюга вонючий! Я всё расскажу! – вдруг закричала она. – А та сучка – дура: он же её оттрахает и универсам разбомбит! Он и меня… И ларёк мой разнеё-ёс! – Килькина зашлась в рыданиях.
– Аня, успокойся, – следователь подошёл к окну и налил из стоящего на подоконнике электрочайника воды в фарфоровую кружку. – На вот, попей…
Продолжая всхлипывать, Аннушка взяла кружку и сделала несколько больших глотков.
– Записывайте, я всё расскажу! Я все протоколы подпишу! Я… – она истерически затянулась.
– Записываю, записываю, – Семён Борисович сел за стол и достал чистый бланк протокола. – Фамилия, имя, отчество?
– Килькина, Анна…
– Фамилия Ферзя! – грубо перебил её Штатский.
– Я не знаю, – Аннушка вытерла рукой слёзы, размазав тушь. – Миха Ферзь, он так себя называл.
– Как Вы познакомились? Где встречались?