Наконец, карабкания женщины возымели успех, и она с рюкзаком за спиной оказалась по ту сторону забора. Миша выскочил из кустов, перебежал улицу и, словно крутой десантник, перемахнул ограждение вслед за своей возлюбленной.
Попав на территорию слабо освещённого редкими фонарями автобусного парка, Шахов увидел, как Барбара тихо, по-кошачьи бежит в направлении стоящих на открытом воздухе гоночных «Газелей». Вычислить автомобиль Шумандера даже в полутьме не составляло труда ни журналисту, ни эскорт-директору чемпиона: маршрутка Михаэля была выкрашена в ярко-красный цвет и обозначена символикой «Формулы 1».
Спрятавшись за ближайшим к шумандеровскому микроавтобусом, борта которого украшал, с одной стороны, рисованный флаг Ичкерии, а с другой – Российской Федерации, Шахов стал наблюдать за фрау Шульц.
Барби открыла выдвижную дверь маршрутки, ведущую в отсек для пассажиров, и влезла в салон. Как только её рюкзак исчез внутри, дверь почти бесшумно захлопнулась.
Ферзь подтянулся на руках и влез на крышу микроавтобуса, за которым прятался. Он не столько прыгнул, сколько шагнул на крышу ярко-красной «Газели», молясь, чтобы шаг получился мягким и не был услышан находящейся внизу Барбарой. Полежав на крыше несколько секунд, Шахов аккуратно поднял вентиляционный люк маршрутки, через который ему открылось происходящее внутри.
Фрау Шульц сбросила рюкзак и, достав из его наружного кармашка нечто напоминавшее стамеску или отвёртку, со сноровкой опытного автослесаря сняла обшивку салона позади выдвижной двери. Напряжённое, потное лицо едва протрезвевшей немки напомнило Михаилу ударниц коммунистического труда, которые в кадрах военной кинодокументалистики работали под лозунгом «Всё для фронта! Всё для победы!».
Удалив обшивку и вытерев рукавом пот со лба, Барбара вынула из рюкзака тонкие длинные рулоны и положила их в открытую полость кузова, после чего установила обшивку на место.
По тому профессионализму, с каким респектабельная фрау орудовала в салоне «Газели», Шахов понял, что делала она это не в первый раз, а, значит, прошла серьёзную подготовку.
Ферзь не стал дожидаться, пока его вероломная пассия покинет маршрутное такси, и соскользнул с его крыши. Через тридцать секунд он выводил угнанный мотоцикл из кустов, а ещё через пять – мчался обратно в отель.
Мише очень не хотелось нарушать сценарий Барбары, но ещё сильнее хотелось узнать, что она собирается делать с «трупом» Ферзя. В том, что «труп» во время нахождения Барбары в автобусном парке никто убирать не собирался, Миша был уверен. Ведь добропорядочная фрау не планировала напиваться с русским журналистом, и тот, соответственно, не должен был ночевать с нею в последнюю перед гонками ночь. Убийство Шахова явилось мерой вынужденной. И всё-таки, как она могла? Обдуваемый предрассветным ветром, Миша погружался в печальные размышления. Почему она просто не встала и не ушла? Или не прыснула, на худой конец, ему на лицо какой-нибудь усыпляющей жидкости? Прыснула и ушла. Ушла и вернулась. В крайнем случае, если бы Ферзь проснулся и не обнаружил её в номере, можно было соврать, что срочно вызывал Шумандер: бессонница у него перед русскими гонками. Но убивать по такому ничтожному поводу! На глаза Миши навернулись слёзы, и он не заметил стоящую впереди машину дорожно-патрульной службы. Стандартный взмах светящимся в темноте жезлом… Нет, на объяснения с сотрудниками ГАИ у Ферзя не было ни времени, ни желания. Впрочем, мотоциклетная гонка в его планы тоже не входила. Миша крутанул ручку газа и почувствовал, как мотоцикл пытается вырваться из-под его пятой точки. Разгон получился столь интенсивным, что мотоциклист, дабы не разбиться физически, тут же забыл о своей разбитой душе.
Спустя семнадцать мгновений проходящей весны, Миша уже влетал на стоянку перед отелем. Он стремглав взбежал по лестнице, открыл предусмотрительно незахлопнутую дверь и начал раздеваться. Но звук, услышанный ночью, снова прервал приготовления Ферзя ко сну. Выпавший из кармана куртки пистолет напомнил Мише о необходимости вернуть оружие на место. И всё-таки странный ствол… Пневматический? Она что, хотела меня застрелить из пневматики? Михаил сунул пистолет в сумочку Барбары и забрался в кровать. Заметив в подушке дырку от пули, Ферзь запустил туда руку и достал… капсулу! Снотворное!! Огромная тяжесть упала с Мишиных плеч, и от радости он подпрыгнул на кровати, словно ребёнок. Барби не думала его убивать – она собиралась усыпить Ферзя, но промахнулась. Барби… Милая Барби! И как он мог подумать о ней такое? Но всё-таки сука. А если бы по пьяне она попала Мише в глаз? Так чудовищно рисковать здоровьем близкого человека! Когда-нибудь Ферзь припрёт её к стенке и побазарит с ней на эту тему! Когда-нибудь… А ведь завтра, то есть уже сегодня, Мише вместе с Михаэлем Шумандером предстоит ехать в машине, куда Барбара заложила контрабанду – российские художественные ценности.
Патриотичные мысли Михаила Шахова нарушило щёлкание электронного замка в двери гостиничного номера. Фрау Шульц вернулась. Миша лёг на спину, закрылся одеялом и надел на своё лицо маску глубочайшего сна. Однако, сам того не замечая, он вскоре действительно заснул.
***
«Уникальные кадры! Бесценные кадры!» – мысленно восторгался Васнецов, снимая на видеокамеру проникновение фрау Шульц в салон «Газели» и возлежание на крыше микроавтобуса гражданина Шахова.
Михаил Викторович появился в автобусном парке гораздо раньше, чем туда прибыли эскорт-директор Михаэля Шумандера и журналист «Радио Фокс», и успел основательно покопаться в электропроводке маршрутки. Двигатель, установленный на микроавтобус для гонок, был Васнецову незнаком, и на «переработку» его электрики ушло довольно много времени.
Завершив манипуляции с электроцепями, следователь уже собрался лезть в салон для закладки туда картины Лунца, но вовремя заметил бегущую к микроавтобусу Барбару. Пришлось Михаилу Викторовичу срочно менять траекторию движения и прятаться за машиной, стоящей позади.
Видеокамеру следователь взял ещё на ДТП с участием разыскиваемого джипа, но там он ничего не снял. Потом визит в больницу, где видеосъёмка тоже не понадобилась. Но в автобусном парке не оставленная в служебном автомобиле на ночной улице видеокамера оказалась роялем в кустах. И Михаил Викторович, словно искушённый папарацци, начал видеоохоту.
Воспользовавшись тем, что взгляд Михаила Шахова прикован к щели вентиляционного люка, следователь рискнул приблизиться к микроавтобусу Шумандера с другой, водительской, стороны. Она практически не освещалась фонарями, и невидимый никем Васнецов прильнул объективом видеокамеры к стеклу. «Знал бы прикуп – взял бы с поличным», – вспомнил Михаил Викторович одну из многочисленных поговорок Ефима Ильича, но задерживать фрау Шульц, не зная наверняка, что она прятала в маршрутке, было глупо.
Когда Шахов и Шульц покинули микроавтобус, Васнецов, не выключая видеокамеру, забрался в салон и вскрыл обшивку. Он чуть не закричал от радости, увидев и подлинник, и копию «Портрета купчихи Нечетовой»! Причём, положены они были в то самое место, куда Михаил Викторович собирался запрятать «своё» полотно.
С трепетным благоговением вернул Васнецов на место художественные ценности, которые ему завтра предстояло изъять. Конечно, у него возникла мысль оставить только подлинник, однако отличить настоящий «Портрет купчихи Нечетовой» от блистательной копии следователь Прокуратуры не мог.
«А всё-таки мы – и сыщики, и контрабандисты – мыслим шаблонно, – снисходительно посетовал следователь на схожесть в выборе тайника противоборствующими сторонами. – Но мы, следственные органы, заботимся о благе общества, а расхитители предметов живописи вынуждают нас рисковать жизнями. Своей. И других».
Теперь, когда местоположение бесценного портрета было установлено, следователь Васнецов никак не мог допустить, чтобы во время соревнований в машине великого гонщика возник пожар, и культурное наследие нашей Родины погибло. Одно дело – обгорелые остатки малозначимого художества для объяснительной Репину, а другое – настоящий шедевр. И Васнецов приступил к приведению электропроводки «Газели» в прежнее, безопасное состояние.
Выполняя работу автоэлектрика, следователь предвкушал, как завтра, после окончания соревнований, он будет командовать изъятием портретов купчихи Нечетовой, и что скажет ему генерал Репин, когда поймёт, что его подчинённый не только нашёл подлинник, но и собрал доказательства, изобличающие виновных. Вот только бы этот журналист не спутал карты! Хотя не такой он человек, чтобы просто сообщить в органы о совершаемом преступлении. Шахову нужна сенсация, нужна слава, он чего доброго и сам пожелает после финиша вскрыть обшивочку и продемонстрировать перед телекамерами найденные картины. Ну, ничего – будем держать его в поле зрения. В конце концов, по воле Васнецова этот журналист может стать и соучастником преступления, отказавшимся от доведения своего преступного замысла до конца.
***
– Misha, просыпайся, пора вставать…
Ферзь услышал английское воркование Барбары и открыл глаза. После напряжённой похмельной ночи нежность в голосе давалась женщине с трудом, но она старалась, как могла.
– Misha, через два часа нам надо быть в автопарке…
– Барби… – Шахов полусонно оглядел гостиничный номер и деловито суетящуюся в нём полуобнажённую фрау Шульц. – Мне такой идиотский сон приснился…
– И что же тебе приснилось? – Барбара на секунду замедлила движения.
– Ты будешь смеяться… – Миша смутился.
– Посмеёмся вместе, – предложила Барби, теребя в руках кофточку, которую собиралась надеть.
– Во сне ты выстрелила в меня из пистолета! – восхищённо провозгласил Шахов.
– Я? Выстрелила? В тебя? – лицо Барбары изобразило удивление.
– Да… – улыбнулся Миша. – Причём всё происходило вот в этом гостиничном номере.
– Я выстрелила в тебя стрелой Амура, и ты, как видишь, не убит, а выглядишь весьма счастливым человеком, – Барбара надела кофточку.
– Наверное, Барби, мой сон следует трактовать именно таким образом, – философски вздохнул Шахов. – Слушай, чего-то мне спать хочется, будто снотворное принял… Я вздремну ещё часок, – и Миша перевернулся на бок.
– Misha! – Барбара подбежала к кровати и скинула со своего бой-френда одеяло. – Спать некогда! У нас на всё про всё два часа!
– Два часа?! – Михаил тут же сел. – Мне же ещё надо заехать домой переодеться…
– Быстро одевайся и иди! – фрау Шульц бросила на постель одежду Шахова.
– Ты меня гонишь? – полушутя-полусерьёзно спросил Ферзь.
– Я тебя не гоню, – Барбара надела юбку. – А вот время нас подгоняет.
– Кстати… – в этот раз Миша смутился совершенно искренне. – Как ты после вчерашнего?
– Я приняла таблетку, – сухо ответила женщина.
– Противозачаточную?
– Misha! Сейчас не до шуток! – Барбара схватила косметичку, собираясь отправиться в ванную комнату. – Сегодня у нас очень ответственный день, и не забывай, что я представитель соперника твоей страны.
– Какой пафос! – Шахов взял брюки. – Прямо, дипломатическая нота!
– И будет дипломатичней, – заявила Барбара, прежде чем удалиться для макияжа. – Если мы с тобой не станем демонстрировать наши личные отношения.
– Согласен, – Миша надел рубашку. – Но поцеловать тебя сейчас можно?
– Конечно, – Барби положила косметические принадлежности на тумбочку и приблизилась к Михаилу.
Миша притянул её к себе. Долгий глубокий поцелуй имел закономерное продолжение, так что гостиничный номер Шахов покинул только через час.
– Ты прикинь, – услышал он в холле разговор девушек-портье. – Этот из 1302-го с пеной у рта доказывает, что он спал и никуда на своём мотоцикле ночью не ездил, а менты предлагают ему объяснить, почему мотоциклетный двигатель горячий…
Шахов остановился и сделал вид, что выбирает на стойке бесплатные журналы.
– Слушай, а ведь он, правда, из номера не выходил… – вяло ответила вторая, раскладывая пасьянс на компьютере. – Они же его из постели подняли.
– Ну, спящим он мог и притвориться, – резонно заметила первая, перебирая какие-то квитанции. – Да и кто катался тогда на его мотоцикле? Не охранник же стоянки?
– Вот охранник точно дрых! – хмыкнула любительница пасьянсов. – Алиби охранника стоянки я всегда подтвердить готова.
– А может… – первая отвлеклась от своих бумажек и посмотрела сквозь Мишу. – Может, мотоцикл угнали… – она прикусила губу. – А потом… Потом вернули!
– Вернули? – услышав такую бредовую версию, другая девушка даже оторвалась от компьютера. – Ты знаешь, сколько стоит такой мотоцикл? Если его вернули, значит, угонщика следует искать в психиатрической больнице.
– Да, пожалуй, ты права… – выдвинувшая нелепое предположение вернулась к своим квитанциям.
Михаил Шахов взял журнал с аппетитной красоткой на обложке и вышел из гостиницы.
***
– Миша! Алик, пропал! Его нигде не могут найти!
Как только Михаил поставил телефон на зарядку, оживший аппарат огласил квартиру звонком Ириши Монаховой.
– Я уже думала, что и с тобой что-то стряслось, – волновалась Ира. – Но, слава Богу, дозвонилась тебе по домашнему, и твоя мама сообщила, что ты у какого Гены в карты режешься. Шахов, да ты растёшь на глазах: карты, женщины…
– Во-первых, не в карты, а в шахматы, – учительским тоном поправил её Михаил. – Во-вторых, никаких женщин там не было. А в-третьих, не надо паниковать.
– Миша, ты спокоен, как слон!
«Как ферзь», – улыбнулся Шахов.
– Шеф-редактор отсутствует в день международных соревнований, а тебе – хоть бы хны!
– Насколько я помню, – отточено и сухо заговорил Миша. – Алик назначил меня вести прямой репортаж из автомобиля Шумандера, а собственное местоположение во время гонки Лунц волен выбирать по своему усмотрению. Я со своей задачей справлюсь. Надеюсь, что профессионализм проявишь и ты.
– А я его уже проявляю! – возмущённо парировала монолог Миши Ира. – Я уже на радиостанции, готовлюсь к прямым включениям. А тебе по пути в автопарк очень рекомендую не становиться героем никаких происшествий. Вы туда вместе с Барбарой поедете?
Вопрос прозвучал так, будто Шульц и Шахов являлись супругами.
– Ира, ты о чём? – в голосе Михаила послышалось сдержанное возмущение.
– Да ладно тебе, Шахов, недотрогой прикидываться! – Ира дружески давала понять, что не собирается поддерживать его игру. – Ты же нормальный мужик!
– Ира, ты меня с кем-то путаешь! – не сдавался Миша.
– Разве только с Ферзём.
Шахов понял, что Монахова тоже обо всём догадалась.
– Мишка, ты гений! – с искренним восхищением произнесла она. – Самому организовывать такие сенсации!
– Спасибо, Ира, за высокую оценку моего профессионального мастерства, – дипломатично ответил Шахов. – Мне приятно слышать твои похвалы, но сейчас я, как ты понимаешь, тороплюсь.
– Миша, а ты уверен, что с Аликом всё в порядке? – по-женски молниеносно сменила тему разговора Ириша.
– Надеюсь, – совершенно без эмоций отреагировал журналист. – Но несмотря ни на что, мы должны осветить соревнования достойно.
– Ну, ни пуха, ни пера! – выдохнула в трубку Монахова.
– К чёрту! – по-детски смешно ответил ей Шахов.
В отличие от Миши Ферзя Михаил Шахов абсолютно не умел ругаться даже цензурными словами.
***
Международные соревнования водителей малого общественного транспорта «Формула Маршрутки» (так гонка называлась официально) были приурочены ко Дню межнациональной дружбы народов. Такое решение представлялось даже коренным жителям вполне закономерным: среди водителей общественного транспорта и малого, и большого, и социального, и коммерческого преобладали люди нетитульной национальности, и с каждым годом их становилось всё больше и больше.
По случаю праздника власти объявили десятисуточную амнистию нелегалам-гастарбайтерам, лицам без регистрации и другим личностям с нехарактерной для данного региона внешностью. Кстати, термин «гастарбайтер» в этот день был запрещён и заменён политкорректным выражением «работающий гость». Милиции в День межнациональной дружбы народов рекомендовалось проводить проверку документов максимально корректно и в случае незначительных нарушений ограничиваться устным предупреждением, включающим обязательное поздравление с праздником. Впрочем, работы у сотрудников правоохранительных органов в такой день хватало и без задержаний сомнительных иностранцев.
Выдвигалась даже идея обращаться к посетителям государственных учреждений с соответствующими акцентами, но в итоге эту акцию признали нецелесообразной в силу слишком большого множества произношений, носителями которых являлись нерусские жители.
Правильность вышеназванного решения подтверждала и стоянка автопарка, где готовились двинуться к старту два десятка специально подготовленных пассажирских «Газелей». На стоянке звучали все возможные вариации русского разговорного языка, скрепляемые для межнационального понимания русскими интернациональными словцами. Мат – добродушный, задиристый, глубокомысленный, чопорный – словно туман, окутал гоночные маршрутки.
Михаэль Шумандер в своём красном комбинезоне выглядел в столь разношёрстной толпе, как новичок в разыгравшейся группе детсада. Во время тест-драйва он научился понимать ту часть русского языка, которую использовали водители маршруток, но отвечать на нём также искромётно, как это делали маршрутчики, пока не мог. Соперники отличались от Шумандера и своим внешним видом. Почти все они прибыли на гонку государственной важности в отнюдь не парадной форме: потрёпанные кроссовки, растянутые тренировочные штаны, перепоясанные, словно ремнём, сумкой-напузником, кожаная жилетка, наброшенная на футболку – вот и всё нехитрое обмундирование, привычное для каждого водителя.
К счастью, о придании водителям достойного внешнего вида позаботились организаторы гонки, и всем участникам пришлось переодеться в костюмы, аналогичные по цвету и фасону комбинезону Михаэля Шумандера, и погрузить головы в специальные шлемы. На подобной идентичности настояла эскорт-директор великого гонщика, Барбара Шульц. Единственное, что осталось у маршрутчиков от прежней формы – это сумочки-напузники для сбора платы за проезд. Надел такую сумочку и Шумандер.
Кстати, в число участников входила не только двадцатка водителей. Гораздо более многочисленный отряд составляли так называемые пассажиры, набранные из профессиональных каскадёров. Именно им предстояло придать состязанию истинную зрелищность и доказать, что гонкой общественного транспорта, эти соревнования названы неслучайно. Пассажиры-каскадёры должны были на протяжении первой половины дистанции выскакивать на дорогу и, голосуя, останавливать маршрутные такси. Статус победителя гонки предусматривал не только самое быстрое прохождение трассы, но и максимальное количество перевезённых пассажиров, которое считалось по количеству проданных билетов. Условия соревнований обязывали каскадёров садиться в маршрутку в течение секунды, после чего водитель имел право продолжать движение. Приём денег и выдача билетов разрешались прямо на ходу, но в целях безопасности пассажиры пользовались при расчёте исключительно монетами достоинством 1, 2, 5 и 10 рублей. Человеку за рулём оставалось лишь пересчитать медяки наощупь.
Проверкой оснащённости пассажиров денежной массой и занялась фрау Шульц по прибытии в автопарк. При помощи переводчика она потребовала предъявить ей деньги, убедилась в их достаточном количестве и проверила, насколько удобно её подопечному пользоваться напузником. Затем она со всех сторон обошла «Газель» Михаэля, забралась в салон, покрутилась там некоторое время и с некоторой озабоченностью на лице покинула транспортное средство.
Беспокойство эскорт-директора объяснялось окружающими волнением перед гонкой, но только два человека, находящиеся на территории автопарка, знали его истинную причину. Один из них – Михаил Викторович Васнецов – старался держаться незаметно. Для маскировки он даже приклеил себе бороду с усами и надел очки. Второй же – Михаил Юрьевич Шахов – своим присутствием в гуще событий гордился. Он деловито разместился на переднем сидении шумандеровской «Газели» и проверял связь с «Радио Фокс».
Но вот приготовления закончились, и машины длинной вереницей двинулись к месту старта. Спереди и сзади автоколонну сопровождали автомобили ГАИ, в последнем из которых ехал следователь по особо важным делам Васнецов. За ним шёл «Мерседес Пульман», где, барабаня пальцами по своему колену в ажурных чулках, сидела эскорт-директор Шумандера фрау Шульц. Периодически она поднимала руки и тёрла ладонями виски, стараясь уменьшить головную боль. Русский администратор-переводчик предложил ей таблетку, и она морщилась, жуя невкусную пилюлю.
Васнецов был настроен оптимистично, если не сказать – вдохновенно. Настроение Барбары полностью соответствовало вкусу таблетки, которую она с отвращением запивала минеральной водой.
А Михаил Шахов тем временем надел защитный шлем с вмонтированными туда наушниками с микрофоном и начал свой репортаж:
– Привет, Ира! – поздоровался он с Ириной Монаховой, занявшей кресло ведущего в эфирной студии «Радио Фокс».
– Привет, Миша! Как настроение?
– Настроение отличное и соответствует погоде. А погода сегодня, как на заказ. Весеннее солнце, зелёные листочки на деревьях, чистые, вымытые по случаю праздника улицы, и два десятка праздничных маршрутных такси, идущих к месту старта.
– Миша, – включилась Ира. – Сегодня ведь не только День международных соревнований водителей малого общественного транспорта, но и День межнациональной дружбы народов. Представители скольких национальностей участвуют в гонке?
– Сколько маршруток – столько и национальностей! – бодро ответил Шахов. – Когда-то эти люди спустились с гор, покинули родные бескрайние степи и пустыни, чтобы овладеть прекрасной профессией водителя маршрутного такси. И вот, спустя годы, они достигли такого мастерства, что стали способны составить конкуренцию чемпиону мира, победителю «Формулы-1», самому Михаэлю Шумандеру! Михаэль Шумандер, единственный европеец из всех гонщиков, сидит слева от меня и ведёт свою «Газель»… Да-да, именно свою, потому что власти нашего города приняли решение подарить эту новенькую маршрутку звезде мирового автоспорта.
– И он будет ездить на ней дома, в Германии? – в голосе Ириши прозвучал непатриотичный сарказм.
– А мы сейчас спросим об этом у самого Михаэля, – воодушевился провокационным вопросом Шахов. – Господин Шумандер, – журналист перешёл на английский. – Как Вы знаете, после гонок микроавтобус «Газель», в котором мы сейчас едем, станет Вашим. У себя на родине Вы планируете поставить его в гараж, как сувенир, или всё-таки предполагаете эксплуатировать в режиме обыкновенного автомобиля?
– Я собираюсь на нём работать, – спокойно ответил гонщик в поднесённый Шаховым выносной микрофон.
– Шумандер сказал, что собирается на подаренной «Газели» работать! – с изумлением перевёл Миша. – Неужели Вы надумали стать водителем маршрутки в Германии? – снова обратился он к чемпиону по-английски.
– Я открыл школу по подготовке автоспортсменов, – чуть улыбнувшись, пояснил Михаэль. – Так вот, первой тренировочной машиной всех моих учеников будет эта самая marschrutka.
– Шумандер говорит, – почти закричал журналист, – что он станет тренировать на нашей «Газели» будущих чемпионов «Формулы-1». Вот достойный ответ всем хулителям отечественного автопрома! В российскую маршрутку «Газель» не плюнул пока только ленивый, а чемпион гонок «Формулы-1», можно сказать, лучший гонщик Земли, считает её образцом учебного автомобиля. Чем обусловлено такое решение, господин Шумандер?
– Как говорил наш немецкий философ Фридрих Ницше: «Всё, что человека не убивает, делает его сильнее», – совершенно серьёзно сказал Шумандер.
– Михаэль ответил цитатой из Ницше «Всё, что не убивает, делает сильнее», – перевёл Шахов. – Я думаю, что стойкость и выносливость нашего, российского, народа не в последнюю очередь формируется наличием в стране таких вот маршрутных такси. Я подкреплю слова господина Шумандера высказыванием великого русского полководца Александра Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою».
Шахов перевёл изречение генералиссимуса на английский.
– Да-да, – ответил гонщик. – Я абсолютно согласен с Herr Suvorov и буду использовать его принцип в подготовке молодой смены «Формулы-1».
– Мы подъезжаем к месту старта, – сообщил Шахов радиослушателям. – И делаем небольшой перерыв. Не переключайтесь, с вами на «Радио Фокс» остаётся великолепная Ирина Монахова, – Михаил выключил микрофон и шлем.
Присутствие сотрудников СМИ на жеребьёвке не предусматривалось, и репортёр, откинувшись в кресле, стал обдумать свои дальнейшие действия.
Итак, в микроавтобусе спрятаны ценные картины. Скорей всего, у Шахова будет несколько минут после финиша, чтобы извлечь полотна. Миша пощупал лежащий в сумке слесарный инструмент. Но вряд фрау Шульц, а возможно, и её люди, оставят «Газель» без присмотра и позволят какому-то журналисту сорвать их планы. Конечно, Михаил вне подозрений, но… Миша почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Барбара пристально смотрела на него, беседуя по телефону около открытой двери лимузина. Консультируется со своими? А вот и её собеседник… Шахов обратил внимание на бородатого мужчину в очках, который чуть поодаль тоже разговаривал по мобильнику. Банда в сборе? Михаил высунул руку из окна и повернул зеркало заднего вида, чтобы получше рассмотреть бородача. Знакомое лицо, очень знакомое… Да это же тот тип, что приходил с художником! Косил под какого-то директора галереи, но Шахов сразу определил, что он из спецслужб. Кто ж так гримируется!
Михаил вернул зеркалу первоначальное положение и глянул на Барбару. Та закончила разговор и бросила едва заметный взгляд на продолжающего говорить бородача. Похоже, этот мент или гэбист её пасёт. Значит, у журналиста Шахова есть серьёзные конкуренты. Миша почувствовал, как в нём поднимается волна азарта. Его охватило страстное желание перевоплотиться в Ферзя. Но нет, художественные ценности государству вернёт не беспредельщик Ферзь, а высокосознательный гражданин и журналист Михаил Шахов. Эх, накатить бы сейчас граммов сто пятьдесят! Хотя это тоже от лукавого, это от Ферзя.
Установленные на площади громкоговорители объявили результаты жеребьёвки. Михаэль Шумандер стартовал в самой середине – десятым. Гонщики надели защитные шлемы и заняли свои рабочие места. Представители ГАИ проверили наличие в автомобилях знака аварийной остановки, аптечки и огнетушителя и потребовали от всех пристегнуться. Шахов тоже надел шлем и защёлкнул ремень безопасности.
Небрежно повизгивая новенькой резиной, маршрутки выехали на линию старта. Двигатели мощностью семьсот лошадиных сил, специально адаптированные коробки передач и «заострённое» рулевое управление сулили зрителям невиданное зрелище, а участникам позволяли почувствовать неведомый простым водителям общественного транспорта адреналин.
Обо всём этом журналист Шахов оперативно сообщал слушателям «Радио Фокс».
Начало соревнований не обошлось без казусов. Водитель первой маршрутки, темпераментный кавказец, несколько раз делал фальстарт. Наконец, у него получилось рвануть со стартовой линии вовремя, и следующие «Газели» одна за другой тоже стали выскакивать на трассу – обыкновенные городские улицы, многолюдные тротуары которых обнесли красными ленточками. За этими ленточками стояли не только зрители. В этой толпе скрывались участвующие в гонке «пассажиры». Только им дозволялось выходить на проезжую часть и взмахом руки останавливать маршрутки. Предотвращать появление на трассе посторонних должны были сотрудники милиции, равномерно расставленные на протяжении всего маршрута гонки.
– Михаэль Шумандер стартова-ал! – заглушаемый рёвом двигателя и визгом буксующих колёс, прокричал в микрофон Шахов.
Ярко-красная «Газель» чемпиона «Формулы-1» присела на задний мост и выстрелила со старта. Вдавив акселератор в пол, Шумандер защёлкал рычагом коробки передач, и вскоре стрелка спидометра упёрлась в ограничитель. С такой скоростью маршрутные такси не водили даже самые отъявленные джигиты! В первом же повороте боковые колёса микроавтобуса оторвались от земли, и Михаэль, балансируя на грани опрокидывания, обогнал две маршрутки, стартовавшие ранее. Но тут, практически на перерез его машине, выскочил голосующий пассажир-каскадёр. Шумандер ударил по тормозам. От столь интенсивного замедления журналиста бросило вперёд, и, если бы не ремень безопасности, Шахов вылетел бы из маршрутки через лобовое стекло. Секундная остановка, и Миша снова почувствовал себя во взлетающем самолёте. Пассажир протянул плату за проезд. Не отрывая взгляда от дороги, Шумандер правой рукой принял монеты, на ощупь определил их номинал и также ощупью набрал в сумке-напузнике сдачу. Конечный расчёт с пассажиром происходил уже в новом обгоне, а за обойдённой «Газелью» махал рукой следующий клиент. Михаэль грубо подрезал опережённого соперника, и даже сквозь визг тормозов Шахов услышал нелицеприятные отзывы с сильным южным акцентом. В машину гонщика запрыгнул второй пассажир, и маршрутка свернула в улочку с очень узкой проезжей частью.
Справа и слева обозначились газоны, чуть позеленённые молоденькой травкой, а впереди уверенно мчал очередной конкурент. Возможность для обгона отсутствовала, но вдруг справа, вспахивая нежную травяную поросль, возник подрезанный Шумандером водитель. Он, во что бы то ни стало, пытался взять реванш.
– Это не по правилам! – закричал Михаэль. – Он нарушает правила!
– Михаэля Шумандера кто-то пытается обогнать по газону, – сообщил Шахов радиослушателям. – Михаэль говорит, что это не по правилам… Михаэль! – улыбнулся журналист к гонщику. – Вождение маршрутного такси и правила – две вещи несовместные.
– Тогда я тоже отступлю от них! – гонщик со злостью воткнул низшую передачу и втоптал педаль газа.
Любитель ездить по газонам уже почти обогнал Шумандера и собирался вернуться на проезжую часть, но чемпион мира, мгновенно поравнявшись с ним, был готов на таран. Нервы нарушителя сдали, он резко затормозил. Маршрутку, левые колёса которой находились на сухом асфальте, а правые – на мокрой земле, моментально развернуло поперёк дороги. Она размеренно качнулась и… медленно завалилась на бок.
– Только что, – с волнением в голосе возвестил Шахов, – водитель, пытавшийся обогнать Шумандера по газону маршрутки, потерял управление и опрокинулся. Надеюсь, данный инцидент не останется без внимания служб экстренной помощи, а Михаэль… Он выезжает на набережную и обгоняет ещё одну «Газель». Стартовав десятым, он уже двигается шестым. О-о-ох! Какое торможение! Мы берём ещё одного пассажира, и выскакиваем на мост. Снова обгон! Да мы не едем – мы летим! Оказывается, маршрутное такси способно летать. Если так, то это самый современный и маневренный вид общественного транспорта, способный не объезжать, а облетать уличные пробки…