Если да, то его молитвы были услышаны: огромный валун, как оказалось, закрывавший проход, отвалился в сторону, и весть отряд скрылся в темноте пещеры. Камень вернулся на своё место как только последний человек переступил порог, а из лесу выскочило несколько фигур в чёрном, которые внимательно осмотрели землю, выискивая и удаляя малейшие следы, которые могли бы выдать присутствие людей и лошадей, прошлись перед входом метёлками, собранными из ветвей деревьев, достали маленькие склянки и скупо обрызгали траву и листву деревьев и кустов, уничтожая запахи. И даже эльфы или орочьи варги не смогли бы теперь отыскать вход в подземелье. Справились бы разве что призванные демоны, но они были редкими и дорогими гостями: за работу они требовали души, которые были нужны самим Великим Магам.
Отряд продолжал свой путь в темноте, освещаемой лишь неверным светом нескольких факелов. Пещера была сухая: никаких сталагмитов или сталактитов, сочащихся с потолка капель и плесени, пол был довольно ровный, так что никто не запинался, а тишину нарушали только поскрипывавшие под колёсами телег камешки. Через несколько минут проход перегородила стена, ничем не отличавшаяся от остальных.
На этот раз обошлось без молитв: один из чёрных снял перчатку и приложил открытую ладонь к стене. Под ней тускло вспыхнуло и через пару мгновений погасло, а часть стены с еле слышным шипением спряталась в полу. Отряд продолжил путь.
Место, в котором они оказались, было явно создано руками человека: одинаковые тёмно-серые и гладкие стены, пол и потолок, каждые пять метров сверху выступали матовые, тускло светящиеся панели, на стене, противоположной от той, через которую они прошли, кое-где имелись неглубокие ниши с железными дверями и нанесёнными на них буквами и цифрами. Далёкое прошлое, сохранившееся под толщей горных пород, вылитое в бетоне, металле и практически вечном пластике…
А вот настоящее было в виде надписей и символов, написанных чем-то бурым – руны, клинопись, непонятные буквы, пиктограммы. На первый взгляд это была ничего не значащая мешанина и тарабарщина, но только для непосвящённых, для таких, что лежали вповалку в телегах. А для Жрецов это было жизнью.
Отряд остановился у одной из дверей, которая тоже открылась от прикосновения ладони. Чёрные начали стаскивать людей с телег, развязывать им ноги и заталкивать внутрь, гоня по коридору к тусклому свету, бьющему с другого его конца. Там их встречали и гнали дальше – в большие клетки, стоявшие по всему периметру огромного помещения. Почти все уже были заполнены худыми и грязными обитателями, безразлично наблюдающими за пополнением.
Когда двери клеток захлопнулись, и были заперты на замки, один из чёрных пошёл в центр зала, где, оказывается, стоял ещё один в чёрной одежде, только не в комбинезоне, а в просторном балахоне с глубоким капюшоном.
– Это последние, Ближний, – проговорил боец, – Теперь их больше пятисот.
– Хорошо, – донеслось из-под капюшона, – Обряд состоится завтра.
Боец склонил голову и произнёс, приложив ладонь, сжатую в кулак, к груди:
– Служу Человеку, – и, опустив голову ещё чуть ниже, закончил, – Служу Древним Богам.
Боец развернулся и прошёл в коридор, его люди последовали за ним, унося с собой факелы. Помещение погрузилось в кромешную тьму, наполненную всхлипами, шуршанием, стонами, тихим плачем, еле слышным бормотанием.
Ближнему темнота нисколько не мешала. Он ещё некоторое время стоял не двигаясь, впитывая страх, боль и злость, сочащиеся из клеток. Ему нравилось, когда привозили свежих: надежда ещё жила в глубине их сердец, заставляя кровь бежать по венам, вынуждая их чувствовать, не позволяя забыть, как это – жить.
Через несколько дней большинство из них превратились бы в бессловесных и безразличных ко всему животных – дело не только в постоянной темноте и драках за пищу и место поудобнее, дело в самом воздухе, пропитанном эманацией Древних Богов, жестоких, кровожадных, беспощадных.
Но они не успеют: обряд состоится завтра.
Ближний слегка приподнял голову и пошёл вглубь зала, к двери, ведущей во внутренние покои, туда, где обычный человек не выжил бы и секунды. А он человеком уже не был, даже необычным: ему не нужен был свет, чтобы видеть, не нужна была пища, чтобы питать тело, не нужен был воздух, чтобы дышать… Он был Ближним, приближённым к Древним Богам, вобравшим часть их силы и сам ставший её частью.
Абсолютная темнота всколыхнулась, пошла рябью, натянулась, не выдержала и порвалась в нескольких местах, пропуская в себя нечто, бывшее и чуждым, и ею же самой одновременно. Клубы пришлой тьмы становились всё больше и плотнее, засветились багровым цветом, и, в конце концов, превратились в пять фигур.