Один миг вечности, или Экзистенциальная повесть о человеке

Он все также любил брата и старался проводить с ним время, но все стало иначе.

Тем временем они уже спустились по серпантину, и теперь дорога стала чище и шире. Вдали показалось озеро Целлер.

Сергей расслабился и улыбнулся:

– Почти приехали, Сол. Здесь, сразу за озером, в Прилау есть неплохой ресторанчик. Давай на некоторое время забудем о бремени всего мира и побудем обычными людьми – спокойно насладимся обедом и поговорим о простых и понятных вещах.

Машина подъехала к ресторану.

– Как насчет выпить?

Сол молча кивнул, и они оба вышли из машины.

После того, как заказ был сделан, и официант принес и откупорил бутылку вина, молодой Судья несколько расслабился. Он больше не чувствовал себя скованно в присутствии брата.

Сергей поднял бокал с вином и протянул его:

– Мы нечасто стали выбираться сюда, Сол. А с отцом и вовсе… Но ты знай, что он тебя любит все также сильно, и это не изменит ничего.

Бокалы звякнули.

– Спасибо, брат. Пока мы ехали сюда, я вспоминал те редкие дни, когда нам удавалось провести время втроем, как семье. И все казалось таким… нормальным, что ли, понимаешь?

Сергей кивнул, в глазах его промелькнула потаенная грусть:

– Конечно, понимаю, Сол. Лучше, чем ты мог бы себе представить.

Когда они вернулись в замок, солнце уже клонилось к закату. Сол вышел из машины у ворот, куда его подвез брат. Машина плавно двинулась к гаражу и через минуту скрылась в воротах.

Сол вошел в замок, снова пройдя идентификацию в сканере отпечатков, и направился к себе в комнату. Уже подойдя к ней, его вдруг как молнией ударило – ведь сегодня Медведь с группой должен лететь на задание, да не простое, а поиск и захват нового Судьи.

После всех событий дня у Сола вдруг спала с глаз пелена – он понял, что должен участвовать любой ценой. Хватит спрашивать разрешения и ходить под дверью, пора заявить о себе и показать, на что он способен. Открыв дверь комнаты, Сол быстро стал переодеваться и уже через пятнадцать минут снова вышел в коридор и тихо пошел вверх по лестнице.

Медведь стоял в арсенале и заканчивал инструктаж своей команды.

– … Поэтому считайте, что ожидается ожесточенное сопротивление противника. По тем сведениям, что у нас имеются, на подобное задание "Чистота" может прислать своего главного боевика и специалиста по уничтожению Судей, известного под кодовым именем "Азазель". Оливер, Патрик и Карл, для вас это уже не первое подобное задание, так что надеюсь на вашу помощь и бдительность в первую очередь.

Трое молодых мужчин, названных по именам, стояли с непроницаемыми лицами, сложив руки за спиной.

– Итак, еще раз проговорим основные этапы операции и цели. Первое, выдвигаемся на точку высадки, там для нас будет приготовлена машина, грузимся в нее и перемещаемся к точке встречи. Там готовим снаряжение и ждем объект.

Опять же, по оперативным данным, атака произойдет силами не менее пяти противников плюс сам Азазель. Вероятно, они возьмут тяжелое оружие, может быть, транспорт с вооружением. Однако, я думаю, что бронемашину в городе средь бела дня даже они использовать не решатся – слишком многим шумом это будет чревато.

Мы дожидаемся атаки и под прикрытием нашего огня забираем объект. Затем выдвигаемся к точке извлечения. Вопросы?

Один из новых бойцов поднял руку:

– А кого мы спасаем? И почему нам обязательно ждать атаки "Чистоты"?

– Объект Игорь Столетов, возраст около двадцати пяти лет, рост около метр восемьдесят, русые волосы, серые глаза. Он идентифицирован, как потенциальный Судья. Это все, что вам нужно знать. Пока что. Если не согласны – идите и задавайте вопросы Гору или Старейшине.

Опытные бойцы усмехнулись, Карл произнес:

– Да уж, проще поймать летящую пулю, чем выведать то, о чем Старейшина не рассказывает.

Медведь почесал бороду и произнес:

– Теперь по снаряжению. Как обычно, боевой костюм, тактические очки, плюс три щита, а также оружие и боеприпасы. Сбор на крыше у вертолета через полчаса. Свободны.

Бойцы споро разошлись.

Полчаса спустя группа во главе с Медведем вышла на крышу, где стояли под брезентом два вертолета. Техники уже стаскивали чехол с транспортника, делали проверки оборудования, отцепляли крючья с тросами, которыми машина была пристегнута к площадке на случай сильного ветра.

Медведь прищурился, повел носом, оглядел вертолет сверху донизу, а затем повернулся к группе и сказал:

– Ребята, пять минут покурите тут.

Ответом ему был утвердительный гул. Медведь подошел к вертолету, залез в пассажирский отсек и уселся на сиденье. Ногой в тяжелом военном ботинке с высокой шнуровкой он три раза топнул. Повернулся к закату и произнес:

– Вылезай, Соломон, я поймал тебя.

Ответа не последовало. Тогда Медведь повернулся и посмотрел прямо на кучу снаряжения в задней части:

– Ну же, не заставляй меня умолять, парень.

Груда зашевелилась, и из-под нее вылез Соломон. Его лицо выражало растерянность, обиду и недоверие.

– Но как ты узнал, что я здесь?

Медведь усмехнулся:

– После сцены на совете я чего-то такого и ожидал бы от тебя. Скажу больше – будь я на твоем месте, возможно, поступил бы также. Плюс я увидел, что один из тросов, удерживающих чехол, отцеплен, когда мы поднялись на крышу – ты залез внутрь, но не смог застегнуть его, либо забыл.

Сол нахмурился и пробурчал:

– И что теперь? Прогонишь меня? Тоже будешь учить меня жизни, говорить, что я не готов?

Медведь ответил серьезно:

– Нет. Зачем мне это? Мужчина и, тем более, воин может сам решить, что он готов. Лишний ствол не будет лишним, только не лезь на рожон, парень. Не хочу, чтобы твой отец оторвал мне башку за то, что ты слишком долго проваляешься в госпитале.

Сол просиял:

– Отлично! Это же классно!

Медведь прервал его:

– Однако, время не ждет. Если ты не в курсе, мы не на прогулку собрались, у меня семь минут, чтобы спуститься в арсенал за снаряжением и вернуться.

– Есть!

Сол спрыгнул на площадку и пулей помчался вниз по лестнице.

Медведь подал сигнал своей группе, и они спокойно стали один за другим грузиться в вертолет.

Уже через десять минут, когда вернулся не умеющий сдержать улыбку от переполняющих его эмоций Сол, они взлетели и, набрав высоту, растворились в закатной дымке.

Инициация

Медведь был ужасно раздосадован. Даже скорее очень зол. Несмотря на все предосторожности, в сегодняшней операции было много сделано неаккуратно: один боец получил пулю в лоб, еще несколько были подстрелены, его самого изрезал, словно утку, Азазель. Но все это, конечно, было неважно. Главным недочетом он считал то, что Игорь уже дважды ускользнул от обеих сторон конфликта.

Когда Медведь истекал кровью на кухне, Игорь с ошалевшими глазами выбежал из квартиры, и догнать его было сложно, пришлось по рации приказать ребятам выйти из боя и бежать за этим прытким молодым человеком, оставив своих часть соратников под огнем.

Медведь был вынужден взять небольшой перерыв и зайти в ванную прямо в той квартире, где еще недавно был жаркий бой. Нужно было срочно заняться ранами, Медведь чувствовал, что быстро теряет силы. Спустя пятнадцать минут ему стало себя лучше, и он бросился следом за беглецом. Медведь спустился на улицу и помог оставшимся бойцам подавить огнем противника. Если он правильно запомнил, их было восемь, включая чертова великана. Оставшиеся в живых двое противников отступили и скрылись. Их не преследовали, у ребят Медведя было свое задание.

Потребовалось еще несколько минут, пока идущие по следу Игоря не сообщат по рации его местоположение. "Юркий парень", – подумал Медведь и подал сигнал выдвигаться на позицию.

Когда они прибыли на место, сцена напоминала падение метеорита. Черный броневик стоял неподалеку, на башне опять сидел Азазель, весь окровавленный, но ухмыляющийся. Ствол башенной пушки дымился от недавнего залпа. Легко было угадать, что случилось – они настигли Игоря и не стали рисковать, а просто выстрелили по нему из пушки. Снаряд попал в стену трехэтажного кирпичного дома, и часть кладки обвалилась, обнажив внутренние помещения, а у подножия здания образовалась гора битых осколков кирпича и бетона, над которой поднималось облако пыли.

Оба уцелевших бойца Азазеля осторожно приближались к куче, держа винтовки наготове.

Медведь прищурился – кажется, из-под завала виднелась протянутая рука. Он принял решение мгновенно – если еще есть шанс спасти Игоря, нужно им воспользоваться.

Нападение было внезапным для противника, после короткой перестрелки сопротивление было сломлено. Остался только Азазель, он увидел приближающихся бойцов и стал наводить пулемет. Медведь на бегу припал на колено и выстрелил из подствольного гранатомета – снаряд попал чуть ниже башни, в борт бронемашины. Раздался взрыв, два колеса отлетели в сторону, а сама черная машина накренилась набок, ствол орудия и пулемета были искорежены и теперь напоминали черные сухие ветки деревьев.

Азазель, покрытый запекшейся кровью и копотью, показался сбоку от поверженной бронемашины и открыл огонь, скалясь в ярости. Но Медведь и бойцы уже достигли груды кирпича у разрушенного дома и укрылись за ним. Медведь скомандовал:

– Разбирайте завал, достаньте его как можно скорее!

Они принялись отбрасывать обломки, а сам Медведь, высунувшись с одного края кучи, обстрелял броневик, не давая своим огнем Азазелю высунуться. Громила хоть и желал больше всего на свете свернуть шею каждому из Судей, но под пули лезть не спешил и вообще был весьма проворен и осторожен.

Тем не менее, было не просто сдерживать его – великан с поразительной для своих габаритов ловкостью продолжал коротко показываться из-за разных частей броневика, продолжая отстреливаться.

Долго это продолжаться не могло, патроны у Медведя стали заканчиваться. Он отбросил очередной пустой магазин, перекинул карабин на ремне за спину и стал помогать разгребать завал. Он торопился, так как знал, что через минуту Азазель поймет – раз перестали стрелять, значит, либо затаились, либо кончился боезапас. И тогда он начнет подкрадываться, а выходить с ножом на такого противника вооруженного винтовкой, было опасно даже для Медведя. А если честнее, то просто безумно.

Откатив очередной кусок кирпичной стены, Медведь и бойцы увидели безжизненную руку, распластанную на земле. Они принялись усерднее разгребать, и тогда показалась остальная часть тела. Это определенно был тот молодой человек, за которым они охотились. Однако, теперь он выглядел гораздо хуже – весь в грязи, красной пыли от битого кирпича, тут и там одежда была разорвана, и в прорехах зияли страшные раны.

Лицо его было все опухшим, израненным. Спина была покрыта кровавыми потеками от осколков, левая рука изувечена и раздавлена, в спине торчал кусок арматуры. Однако, это все еще был Игорь.

Медведь опустился и пощупал пульс, приподнял заплывшее веко – по всему можно было заключить, что он мертв. Но Медведь почему-то успокоился и отдал приказ оттащить тело под прикрытием завала. Бойцы с телом двинулись назад.

Медведь прислушался. Затем выглянул из-за укрытия. Азазель с винтовкой в руках шел в полный рост, он не боялся попасть под пулю – то ли рассчитывал на свою молниеносную реакцию, то ли решил, что у противника не осталось патронов.

"Похоже, все-таки придется еще подраться", – подумал Медведь. Он огляделся и взял в руку ухватистый кусок кирпича, еще один положил возле себя, выхватил свой нож. И приготовился.

Когда он услышал топот великана совсем близко, он бросил кирпич на противоположную от той, где он прятался, сторону завала и, тут же схватив второй приготовленный кирпич, привстал и швырнул его прямо в Азазеля, который повернулся в сторону шума, отведя оружие в сторону.

Кирпич попал ему в плечо, великан пошатнулся и вскрикнул, к нему уже бежал Медведь. Он схватился одной рукой за приклад винтовки, а ножом в другой руке нанес удар сверху, но Азазель сумел вывернуть оружие, и лезвие застряло в пластиковом цевье. Они стали бороться, великан пытался ударить коленом противника, но тот всякий раз уворачивался. Азазель покраснел от напряжения, на лбу его вздулись жилы. Наконец, он нанес очередной удар коленом, а когда Медведь отступил в сторону, швырнул его через бедро на землю, но тот, падая, выхватил винтовку. Оставшись без оружия, Азазель пнул ствол винтовки и прыгнул за укрытие все того же завала.

Медведь поднимался на ноги, когда увидел гранату, летящую в сторону бойцов, несущих тело Игоря. Он крикнул:

– Ложись!

Раздался взрыв, бойцы упали на землю, укрыв собой Игоря. Было не видно, уцелели ли они. Разозлившись, Медведь бросился за укрытие – но там уже было пусто. Только кольцо, оставшееся от гранаты. Он бросился к своим.

Джип остановился у реки. Из-за руля вышел Медведь – весь в пыли, грязи и крови. Боевой костюм на нем был пробит в нескольких местах, но кровь уже остановилась. Он держал в руках винтовку, в которой оставалась еще половина магазина.

Им пришлось срочно выбираться из города. Такая канонада грозила большими проблемами, однако, нужно было только исчезнуть – а остальные проблемы уладит Дипломат или Сергей.

Но прежде, чем переодеться и отправиться к точке эвакуации, нужно было закончить нечто очень важное. То, зачем они прибыли сюда и выдержали неравный бой.

Он махнул рукой, и из джипа вышли двое таких же потрепанных бойцов. Они бережно доставали тело Игоря. Не было никаких сомнений, что он никак не мог пережить случившееся. Повреждения каждого типа были бы смертельны сами по себе, в совокупности же было удивительно, что тело еще оставалось одним целым.

Аккуратно и медленно они несли его к берегу. Руки Игоря безжизненно свисали вниз. Одна была свисала под неестественным углом. Медведь тяжело опустился на камень.

Над ними плыли редкие рваные облака, гонимые легким весенним ветром. Иногда он налетал порывами, заставляя сорняки и траву качаться, почти пригибаясь к земле. Тогда по реке начинали идти небольшие волны, и вода приобретала серо-стальной оттенок.

Медведь положил винтовку на землю, достал сигару и, резким движением отломив хвост за неимением гильотины, прикурил. Выпустив ароматное облачко дыма, которое тут же унесло в сторону, он наклонился вперед и оперся локтями на колени, посмотрел на своих людей.

Только двое остались на ногах после стычки с боевиками Чистоты. И это были самые опытные – Патрик и Оливер. С невозмутимыми лицами, исполненными торжественной важности, они подошли к самой кромке. Здесь они плавно опустили тело Игоря на землю, затем перевернули его на живот и бережно окунули голову в воду.

"Ну, вот и все, задание почти выполнено", – подумал Медведь. Он встал, прошел к машине, держа сигару в углу рта, и достал спутниковый телефон. Набрал номер и, дожидаясь, пока на том конце ответят, задумчиво курил, глядя на столь спокойный пейзаж.

– Слушаю.

– Это я. Мы захватили цель. И я полагаю, что погони за нами нет. Остался только один противник.

– Прекрасные новости, друг мой. Поскорее заканчивайте и возвращайтесь в замок.

Связь разъединилась. Телефон снова оказался в машине, а Медведь на прежнем месте.

Прошло немного времени, тогда он скомандовал:

– Опускайте его. Пора.

Двое у тела послушно приподняли Игоря и стали заходить с ним в воду. Войдя по пояс, они наконец погрузили тело полностью и остались на месте, придерживая его от всплытия и течения.

Так им пришлось стоять довольно долго. Холодная вода вызвала бы непоправимый урон, тем более, при нанесенных ранах, если бы не костюмы на бойцах, которые дополнительно предохраняли владельца от переохлаждения.

Медведь докурил сигару, поднялся и подал знак. Оба в воде кивнули и стали медленно выходить, по-прежнему держа тело за руки.

Так же, как и в начале, они пронесли его к машине и аккуратно уложили. Затем подошли к командиру.

– Все, здесь мы закончили. Что делать дальше, вы знаете – переодеваемся, пакуем снаряжение, грузимся в машину и гоним до точки эвакуации. По плану мы должны быть на месте…

Здесь он посмотрел на часы.

– … Через час. К счастью, ехать недалеко, но лишнее внимание нам не к чему. Особенно, учитывая, что мы везем. Так что поедем в объезд и как можно более пустынными дорогами.

Они двинулись к машине, и через десять минут, подняв тучу пыли, она с ревом понеслась прочь от реки, увозя с собой Медведя, Патрика, Оливера, пятерых остальных бойцов, раненых в бою, и тело нового Судьи Игоря.

Завтра их будет ждать замок в горах, выгрузка снаряжения, отчет перед кем-то из совета и прочее. Но все это будет только завтра. А сегодня Медведь и остальные могли спокойно отдыхать.

Интерлюдия

Они вернулись в селение, когда стемнело. Взошла луна, она проглядывала сквозь просветы в тучах, словно одаряя все вокруг своим серебристым светом.

Бернос и Джехути мерно шагали по равнине, приближаясь к селению. Оно представляло собой небольшую деревню, стоящую неподалеку от подножия развалин небоскребов.

В свое время основатели деревни здорово потрудились, чтобы эти остатки былой цивилизации послужили на пользу жителям. Они начали строить свои дома к югу от башен, чтобы те не закрывали солнце. Позже Джехути помог им своими знаниями и умениями, так что зеркала и солнечные панели были укреплены на сохранившиеся силовые элементы каркаса зданий. Работа шла медленно, а сами зеркала и панели были чрезвычайно редки в этом мире, все знания о прошлом и его технологиях исчезли, оставив свой тонкий след лишь в памяти подобных мудрецу.

Разрушена же была сама основа цивилизации – не было тяжелых инженерных машин, легкодоступного топлива, химической промышленности и прочего, без чего человечество буквально откатилось в далекое прошлое.

Но было потеряно не все. Цивилизация успела шагнуть далеко вперед, миниатюризация устройств, автономность и надежность вышли на совершенно новый уровень.

Да, в этом мире больше не было нефти и самолетов, но были компактные энергетические ячейки, дающие небольшой, но постоянный уровень энергии. Одной ячейки было достаточно для освещения всей деревни.

Как уже упоминалось, зеркала и солнечные панели были редкостью. Для поселения они и вовсе были бы недосягаемы, если бы не знания Джехути о находящейся в пустыне солнечной электростанции.

Там имелась целую ферму полированных зеркал с эффектом заживления, так что они уцелели, несмотря на весьма долгое время, прошедшее с последнего обслуживания. Правда, осталось их намного меньше, чем было изначально – часть забрали раньше другие люди, часть уничтожило время и стихия. К тому же станция находилась не близко от селения, и доставка панелей отнимала много сил и времени. Что уж говорить о солнечных панелях и аккумуляторах. Их доставали из укрепленных бункеров под землей и со складов, торговали с редкими проходящими караванами.

Бернос и Джехути шли по единственной улице поселения, шаги их гулко отдавались от глиняных, каменных и бетонных стен. В некоторых окнах еще горел свет, кое-где из приоткрытых ставен слышны были тихие разговоры, а в одном доме даже звучала музыка. Деревня жила своей жизнью, этот маленький уединенный мир. Джехути всегда удивлялся той фантазии и смекалке, которую проявляли жители при строительстве. Они умудрялись добывать и притаскивать в деревню фрагменты бетонных стен, обработанные кирпичи и камни, оставшиеся от города, и сооружать из них весьма причудливые, но практичные и уютные домики. Чаще всего строили на фундаментах старых зданий. Обнаружить их, к счастью, было несложно. Под слоем земли и песка лежали руины целого города.

Наконец, они подошли к дому Берноса. Здесь пришло время расстаться. Джехути улыбнулся своему товарищу и протянул ему ладонь:

– До встречи, Бернос, друг мой. Иди к своей семье, и пусть тяготы этого мира оставят тебя, покуда ты в стенах этого дома.

– Спокойной ночи и тебе, мудрец. Время, проведенное с тобой, это время познаний и радости.

Бородатый мужчина вошел в дверь, затворил ее за собой, и воцарилась тишина. Джехути стоял на месте, прислушиваясь к звукам мира. Стрекот сверчков, невидимых музыкантов ночи, шелест сухой травы, движимой легким ветром. Планета жила своей жизнью, очищаясь от кровавых слез бойни и войн человечества. Истинно, что настоящая воля лишь в жизни, ибо она пробивается сквозь любые преграды, подобно тому, как дерево прорастает сквозь бетон.

Джехути медленно двинулся дальше по улице к ближайшей башне, отстоящей от деревни на несколько сотен метров. Он обустроил себе некое подобие жилища на высоте десятков этажей. Для этого пришлось постепенно восстанавливать разрушенные лестничные пролеты, чтобы добраться до верха. Джехути имел множество знаний, берущих свое начало еще от периода своей человеческой жизни двадцать первого века. Он был идеальным созданием мира. Он не боялся времени, голода, болезней и других людей. Он мерно продолжал свою работу, восстанавливая участки небоскреба своими силами. Кому, как ни ему, было известно, что суета бессмысленна, а усилия приносят эффект, лишь накопившись до критической массы. Так что он продолжал свою работу недели, месяцы, годы, пока не добрался до сорок восьмого этажа, где и устроил себе нечто вроде берлоги, совмещенного с наблюдательным пунктом и лабораторией.

Прожив в совокупности несколько сотен лет, Джехути почти не испытывал неожиданных или непредвиденных ситуаций. Во многих смыслах он давно перестал быть человеком. Ведь человек всегда стремится к чему-то, старается успеть оставить свой след в истории. Что будет делать бессмертный Джехути, прожив десятки человеческих жизней? К чему он будет стремиться, если видит перед собой не меняющийся мир, полный красок, а однообразный пейзаж из цветного песка, безусловно, красивый и изменчивый, но столь предсказуемый и застывший. Как оставить память о себе в истории человечества, если ты сам пронизываешь эту историю, словно спица, и видишь, как рассказы превращаются в легенды, а те в предания, смысл которых нередко полностью противоположен исходным.

Поднявшись в свою башню, Джехути бросил вещи в угол, снял плащ и все мешающее, уселся у западного окна и стал настраивать телескоп. В последнее время он здорово озаботился астрономией. И дело было вовсе не в праздном любопытстве или применении своих знаний, но в том, что за сотни лет вид созвездий и ход светила по небу претерпели существенные изменения. Теперь все методы ориентации в пространстве и времени потеряли точность, так что пришло время обновить календари и часы. Плотный покров туч мешал его исследованиям, но все же часть неба каждую ночь была видна. Так что по кусочкам он восстанавливал звездную карту и делал замеры. Мысленно он решил, что теперь это нужно делать регулярно.

Он не спал этой ночью. Только под утро, когда небо стало светлеть, и звезд совсем не стало видно, он оторвался от своих изысканий и прилег на свой плащ, разложенный в углу. Спина затекла и ныла после долгих часов неподвижности, и сейчас он чувствовал, как усталость покидает его, и легко заснул. Сон его был чист и светел, безо всяких образов, лишь отдых для тела и разума.

Когда Джехути открыл глаза, было уже позднее утро. Он достал свой наладонник – 11:00. Он проспал несколько часов при свете солнца, но чувствовал себя бодрым и свежим. Быстро встал, оделся и пошел вниз. Джехути спустился к речке, которая протекала неподалеку, и присел на берегу. Потом, не выдержав искушения, лег на спину и посмотрел на небо над собой. Густые тени от темных облаков выглядели неприятно, но привычно насколько, что он их уже не замечал, мысленно отфильтровывал. А видел он лишь чистые участки неба, полные жизни и синевы.

Неужели жизнь все находит для него место? Джехути давно потерял надежду на то, чтобы снова радоваться каждому дню, жить, как все, и не бояться старости. Возможно ли это? Он не знал, но определенно чувствовал, что века борьбы и скитаний подходят к концу. Быть может поиск вечной истины и гармонии, который вели его предшественники, и который вел он сам, закончится вовсе не в мире, а в душе его самого? Как знать, ведь целая вселенная жила в нем.

Пришло время омовения. Такую привычку Джехути приобрел  за свою долгую жизнь и всегда старался ее придерживаться.

Скинув всю одежду, сумку и пояс с мечом, он остался нагим лишь только с медальоном на шее и вошел в воду сначала по колено. Холодная река обожгла его в первое мгновение, тогда он прошел еще несколько шагов и очутился по пояс в потоке. Холод перешел в жар, кожу его словно кусали сотни ос, а потом вся боль разом ушла. Вода теперь стала его союзником, лучшим другом и целителем.

Джехути окунулся с головой и задержал дыхание. Несмотря на то, что вода была не слишком прозрачной (он поднял со дна ил и песок, заходя в воду), открытым  глазам не было неприятно. Наконец, спустя несколько минут Джехути вынырнул и, отдышавшись, побрел к берегу. Тело его было полностью обновлено. Сейчас со стороны он выглядел, как мужчина в полном расцвете сил: стройный, поджарый, с длинными волосами, струящимися по плечам. Лишь глаза его выдавали – они смотрели прямо, но замечали все вокруг, взгляд словно бы пронизывал и испытывал на прочность. Так смотрели иные мраморные статуи античности – живые и в то же время застывшие.

Одеваясь, Джехути вдруг почуял что-то. Какой-то проблеск на грани восприятия, едва уловимая тень запаха. Он быстро собрался, нацепил широкополую шляпу и, присев в сухой кустарник, прислушался. В самом деле, вдалеке что-то было. На вершине холма он заметил отблеск, ветер доносил оттуда чужой и враждебный аромат. Запах дыма, крови и смерти. Без сомнения, это были очередные люди, желающие грабить, насиловать и убивать.

Он вздохнул. До сих пор деревню миновали такие проблемы, но бесконечно избегать их невозможно. В этой пустынной местности почти не было поселений, то, в котором жил Джехути, являло собой редкий пример. В основном здесь проходили караваны, что везли товары из города в город. К сожалению, много было и кочующих банд.

Значит, нужно действовать. Джехути двинулся вперед. Нельзя допустить, чтобы эта деревня, являющая собой оплот морали и надежды, была разграблена гнусными бандитами.

Когда мудрец не явился на сбор в полдень, Бернос был очень удивлен и раздосадован. В самом сердце селения была площадь, на которой жители обустроили нечто вроде трибуны для выступлений. Напротив соорудили места для сидения в виде лестницы. Такая конструкция была экономна в расходе дерева и вмещала множество людей, пожелай они прийти и слушать. Строить им помогал Джехути, обучая знаниям древности и утерянным навыкам человечества.

До того, как мудрец пришел к деревне, предки Берноса и других селян жили в хаосе. Конечно, этот мир был угрюм, жесток и суров, но вовсе не пустынен, как мог бы подумать человек, попавший сюда из прошлого. И теперь существовали большие города, в которых сеяли, мастерили, убивали и лгали, как и тысячу лет назад. Конечно, от технологий и знаний прошлого остались лишь осколки, так что вид этих городов был весьма причудлив. К примеру, нефть и производимое из нее топливо были одними из двигателей прогресса в эпоху высочайшего развития человечества. Позже люди увидели, что ископаемые не бесконечны, и стали инвестировать время и усилия в поиск и производство других способов получения энергии. Ведь, в конечном счете, энергия позволяла, при достаточном ее количестве, решить любые задачи и получить любой ресурс.

И отчасти такие вливания оправдались. Человечество получило множество знаний о том, как устроен мир в мельчайших деталях, как получать энергию практически из воздуха, как очистить воду из любой лужи до состояния родниковой крошечным карманным устройством. Сейчас же почти все эти технологии были утеряны, как и более базовые и примитивные. Знания, хранившиеся в книгах и компьютерах, стали утрачиваться, машины, построенные для помощи человеку – разрушаться. Все, что оставалось нынешним людям – это крохи. Но иногда этих осколков было довольно, чтобы восстановить целый город. Спросом пользовались самые практичные технологии, необходимые для повседневной жизни – очистка воды, строительство и обработка материала, производство пищи.

Так, из пепла возрождались города. Но они не были похожи на города эпохи расцвета цивилизации. Здесь нередко царили беззаконие, феодализм, рабство и иные пороки. Группа людей во главе с прадедом Берноса бежала из одного из таких городов от гнета правителей. Они ушли в пустыню, взяв с собой семьи, небольшой запас воды, еды и два модуля – очистительный для воды и энергетический для тепла и света. Эти люди хотели жить в мире и согласии, а потому основали свое поселение примерно там, где когда-то был американский город Карсон-Сити.

Группа переселенцев выбрала хорошее место в окружении холмов, неподалеку была речка, а с севера стояли остова древних небоскребов. Эти колоссальные здания оказались самыми выносливыми, и часто лишь их остовы давали понять, что на этом месте когда-то был город.

Переселенцы уже были истощены, устали и боялись преследования, так что их лидер решил основать поселение. Из рюкзака он бережно достал две небольшие коробочки – модули. Эти кусочки высоких технологий старого мира до сих пор удивляли и восхищали. Модули представляли собой автономные комплексы, выполняющие определенную функцию, а по виду больше напоминали аккумулятор. Каждый такой модуль имел немалую ценность, и на черном рынке за них давали не меньше сотни крепких молодых рабов. Унеся с собой целых два модуля, Моисей нового поколения сильно рисковал. Погони могло не быть, если люди бы просто сбежали. К тому же в пустыне далеко не уйдешь. Но украденный модуль – это серьезная причина для возмездия. Тем более – два модуля.

Так начался путь деревни, свободной от тирании, рабства и разврата. Люди здесь вернулись к тому пути, которого придерживались их предки. А спустя некоторое время в селение пришел мудрец. Он услышал о деревне, в которой правят иные чувства и стремления, чем в других городах, и воодушевился этим. Когда он вошел в деревню, все жители смотрели на него с опаской и недоверием, ибо им тяжело далось переселение, и они много трудились, чтобы создать условия для своих детей. Мудрец прошел по улице селения, с интересом разглядывая жителей и дома, тогда навстречу ему вышел предводитель, готовый ко всему. Они стали разговаривать, и скоро выяснилось, что ничего плохого мудрец не затевает, что он хотел бы помочь деревне знаниями и умениями, насколько это возможно. Так началось их сотрудничество.

Чего Джехути тогда не рассказал, так это того, что идя к деревне, он встретил огромную толпу пеших и всадников, несущий возмездие за украденные модули. Городские богачи не смирились с тем, что беглецов могла поглотить пустыня, или что они могли искать лучшей доли. Караван этот никогда не достиг своей цели, а Джехути с сожалением вынужден был несколько дней залечивать раны и хоронить непокорных разбойников, которые вознамерились уничтожить зарождающийся очаг морали и знаний.