К обнявшимся грациям подбежал запыхавшийся канцлер.
– О, святой Яйнен! – воскликнул он. – Госпожа! В такой день… вы босиком! С днём рождения!
– Спасибо.
Он опрометью бросился в спальню, вскоре вернулся, неся туфельки императрицы. Отдуваясь, собственноручно обул госпожу.
– Доброе утро, милые мои! – произнесла Ретильетта. – Как мне вас не хватало! Честное комсомольское!
Услыхав «честное комсомольское» канцлер понял, что наступил долгожданный день, изобилующий сюрпризами. И в душе обрадовался тому, что очень кстати лично обул госпожу, никому не доверив эту почётную миссию.
– Жельестина, – продолжила Ретильетта, – идите и передайте сменщице мою волю: до праздничного ужина все дежурные фрейлины могут отдыхать. Колокольчик сегодня мне не понадобится: всё буду делать самостоятельно.
– Да, госпожа, – ответила статс-дама.
Оставшись наедине с канцлером, Ретильетта посмотрела на возвышавшиеся вдалеке высокие горы с заснеженными вершинами и спросила:
– Уважаемый Табльсет! Как вы думаете, где сейчас находится мой жених Латдар?
– За перевалом, в пограничном селе, – с уверенностью ответил канцлер.
Затем, посмотрев на башенные часы, он кивнул головой:
– Да, определённо, уже в селе. Принц Латдар знает, что обычно вы просыпаетесь ближе к полудню. Сейчас он и его свита приводят себя в порядок после длительного перелёта. Сюда прилетят, я уверен, к обеду. Желаете, чтобы его осведомили о том, что вы уже бодрствуете? Дать команду пилоту дежурного скоростного пневмолёта?
– Нет, – ответила она. – К обеду – в самый раз. Пока я намереваюсь кое-что сделать.
Продолжая смотреть на горы, Ретильетта вздохнула и спросила:
– Моя ведунья в здравии?
– Да, госпожа. Вчера Трольесса чувствовала себя превосходно.
–Проводите меня до её покоев. Идёмте.
– Ваше платье, госпожа, – напомнил канцлер.
– Ах, да!
– Я не имею права присутствовать при вашем одевании, а фрейлин и статс-даму вы отпустили. Прикажете позвонить в колокольчик?
– Нет, нет! Я оденусь сама! Подождите здесь.
В гардеробной комнате она принялась перебирать повседневные, вечерние и парадные платья. Перебрав около сотни, вернулась к двери, надела светло-фиолетовый костюм для верховой езды и обмотала шею шарфом золотистого цвета.
Увидев императрицу в таком «наряде», канцлер удивлённо поднял брови, хотел что-то сказать, но, подумав, промолчал. «День сюрпризов» только набирал силу.
Покои ведуньи находились на том же этаже в правом крыле дворца. Ретильетта шла по анфиладе роскошных залов и думала: «Это всё моё! От кончиков шпилей до полов тёмных подвалов. Если я захочу, то и лепнину, и драпировку любого из залов заменят. Однако я не взбалмошная сумасбродка и никогда не стану переделывать то, что создали мои легендарные предки».
У двери покоев ведуньи канцлер остановился, убрал руки за спину и широко расставил ноги – это была поза стража. Полноватому розовощёкому канцлеру было крайне неудобно стоять в такой позе, тем не менее, ситуация вынуждала…
В высокие стрельчатые окна проникал свет Доброты и Заботы. Ведунья, задумавшись, сидела перед зеркалом и неторопливо расчёсывала длинные густые волосы.
– Моя госпожа? – удивлённо воскликнула она, бросила гребень на столик и поднялась. – Чуть свет… Поздравляю вас с днём рождения!
– Спасибо.
– Присаживайтесь, госпожа. Что случилось?
– Я хочу кое-что выяснить.
– Хорошо, госпожа. Я всегда в вашем распоряжении.
Сев в кресло, Ретильетта ненадолго задумалась, затем сказала:
– Строго конфиденциально! Никто не должен знать…
– Клянусь своим даром! – ответила ведунья.
– С чего начать? Начну с того, что мне снятся сны. Они меня пугают. Снится, будто я живу в другом мире. Не помню, кем были мои родители. Не помню, что с ними случилось. Их нет, я сама должна заботиться о себе, а для того, чтобы быть защищённой, должна соблюдать все принятые там условности. Я хожу на работу… на телефонную станцию. А ещё я – комсомолка. Меня даже выбрали группкомсоргом, потому что я дисциплинированная. Правда, всё это ужасно?
Ведунья внимательно смотрела на молодую императрицу и кивала головой.
– Я знаю, – продолжила Ретильетта, – что та страна, в которой живу, была сильно разрушена во время войны. Мне выделили небольшую комнату в коммуналке в центре города, и считается, что мне невероятно повезло. Тысячи людей живут в ВГСах.
– То есть? Я не поняла, извините, госпожа.
– ВГСы – временные гражданские сооружения. Бараки с мышами и тараканами вроде тех отвратительных жилищ, в которых живут наши бедные соседи – таплы.
– О, святой Яйнен! – пробормотала ведунья.
– Мне плохо в том мире. Тоскливо, одиноко.
Императрица замолчала, перебирая шёлковую ткань шарфа.
– Вы никогда не говорили про эти ужасные сны, госпожа, – с сочувствием произнесла ведунья.
– Да, никогда. Но теперь, накануне свадьбы, я решилась. Эти сны меня удручают, мешают жить. Нужно что-то делать, как-то повлиять. Ты это можешь?
– Нет, – не колеблясь ни секунды, ответила ведунья.
– Жаль.
Ретильетта задумалась, затем спросила:
– А ты можешь выяснить, откуда приходят эти сны? Из прошлого или из будущего?
– Да, это я могу.
Трольесса придвинула к императрице столик с золотой, янтарной и костяной инкрустацией, и подала ей серебряный гадальный стаканчик.
– Встряхните, госпожа, и высыпьте камни на столешницу.
Когда прыгучие чёрные камни остановились, ведунья склонилась над столиком. Вздохнув, сказала:
– Моя госпожа, эти сны приходят из будущего.
– Из будущего? Ужас! Всё то, что мне иногда снится, придётся пережить день за днём, час за часом?
– Увы, моя госпожа. Нужно будет набраться терпения. Я готовлюсь к тому, что в следующей жизни буду прислугой в доме богатых скупых фермеров.
– Тебе тоже снятся такие же ужасные сны? – удивилась Ретильетта.
– Да, госпожа. Моя кожа будет тёмной… – ведунья посмотрела на свои белоснежные руки.
– Ой, как плохо!
– Нужно будет терпеть, моя госпожа.
– Может быть, всё-таки можно как-то повлиять, что-то изменить? – спросила императрица. – Хотя бы незначительно…
– Нет, к сожалению. Никто, нет такой ведуньи, которая могла бы повлиять на незыблемый закон «Качелей», в простонародье – закон «Густо-пусто». Никому не дано изменить в нём хотя бы одну букву или цифру. Нужно смириться с тем, что вслед за роскошной жизнью последует убогая, за беззаботной – хлопотная. Ваша следующая жизнь, госпожа…
– … будет безрадостной, – договорила Ретильетта и тяжело вздохнула. – Я уже знаю, что меня ждёт.
*
Сон Натальи прервал звук, похожий на стрекотание цикады. Она открыла глаза, нажала на кнопку будильника, затем спрятала руку под одеяло. В комнате было прохладно, стоял полумрак. За окном, медленно кружась, падали крупные снежинки. В течение ночи на подоконнике скопился снег. На общей кухне за тонкой стенкой кто-то без устали гремел алюминиевой посудой.
ГНЕВ ЗЕВСА
«Зачем он в наш колхоз приехал? Зачем нарушил мой покой?» – пропела певица, после чего радио поперхнулось и замолчало. Двигатель заглох.
– Нет, нет! – произнесла Ирина, посмотрев на тёмную панель приборов. – Только не это! Так нельзя!
Она съехала на обочину развилки трёх дорог и, после того, как машина остановилась, несколько раз повернула ключ зажигания, приговаривая:
– Давай, заводись. Заводись, девочка моя. Нам нельзя тут стоять. Поехали! Ты ведь послушная и трудолюбивая. Поехали, красавица моя, домой.
Её уговоры не произвели на «послушную красавицу» должного впечатления. Юркая машина превратилась в безмолвную конструкцию.
– Спасите наши души, – пробормотала Ирина, достала смартфон и стала нажимать на кнопки. Телефон тоже не проявил признаков жизни.
– Это уже слишком! И что теперь делать?
Ирине вдруг стало беспокойно. Небольшое село, в котором жила её бабушка, находилось позади в десяти километрах. До оживлённой трассы нужно было ехать километров пять. Она оказалась одна-одинёшенька на развилке посреди полей, засеянных озимыми.
«Только не нужно паниковать, – успокаивая себя, подумала девушка – Мир не без добрых людей. Сейчас кто-нибудь из селян будет возвращаться из города, возьмёт меня на буксир… Переночую у бабушки. Позвоню домой, чтобы не волновались. Всё будет хорошо».
Ирина вышла из машины. Сельская дорога была пуста. По небу бежали тёмные тучи. Сильный ветер колыхал из стороны в сторону высохшую придорожную траву. Неподалёку от машины стоял дорожный указатель с табличкой: «Петушки. 10 км. Севрюгино. 17 км».
«Нужно было взять с собой Бурбона, – надвинув на лоб вязаную шапочку, подумала Ирина. – Жалко, что бабушка его недолюбливает, называя сыном Цербера. По-моему, очень хорошая сильная, смелая и умная собака. Я сейчас чувствовала бы себя намного спокойнее».
Она вздохнула, посмотрела на машину и подумала:
«Нет смысла поднимать капот. Во-первых, сильный ветер. Во-вторых, что толку смотреть на двигатель, устройство которого для меня дремучий лес. Не хочется оказаться героиней очередного анекдота про блондинок».
Глядя по сторонам, Ирина пару раз притопнула, затем, подумав, несколько раз подпрыгнула, размахивая руками. Поёжилась и отвернулась от дующего в лицо ветра. И тут увидела, что со стороны трассы к ней приближалась большая чёрная машина.
Подъехав, машина остановилась. На дорогу вышел молодой мужчина в джинсах и лёгкой синей рубашке. Ветер ворошил его густую русую шевелюру, трепал рубашку, но мужчина не горбился и не ёжился. Он приближался, рассматривая лицо Ирины.
«Не знаю, кто такой, – подумала девушка. – Высокий, крепкий. По-моему, очень симпатичный. И выправка, как у военного. Не сельский парень, это точно».
Он подошёл и произнёс мягким баритоном:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответила она, приветливо улыбнувшись.
– Серьёзная поломка?
– Вроде бы, да. Всё выключилось, двигатель заглох.
– Ключ в замке?
– Да.
Он сел за руль, пробежал взглядом по панели приборов, повернул ключ в замке. Затем вышел, встал рядом с Ириной, прикрывая её от порывов ветра, и сказал:
– Запасного блока управления двигателем у вас наверняка нет.
– Увы, я не знаю, что это такое, – ответила Ирина.
– В принципе, это компьютер. Нужно отбуксировать вашу машину на СТО.
– Было бы хорошо, но у вас, наверно, дела…
– Дела подождут.
Из чёрной машины вышел невысокий человек, очень похожий на вождя мирового пролетариата.
– Савельевич, поедем на СТО, – сказал ему молодой мужчина. – Достань буксир, пожалуйста.
– Я понял. Бу сделано, – ответил лысоватый мужчина и улыбнулся светлой улыбкой Ильича. – Бу сделано.
«Мне повезло, – подумала Ирина. – Хорошие люди».
– Вы не возражаете, если Савельевич сядет за руль вашей машины? – спросил молодой мужчина.
– Ну… в общем… не возражаю.
– Вы, я вижу, продрогли. В моей машине тепло. Есть термос с горячим кофе. Вы быстро согреетесь.
«Почему-то я ему доверяю, – подумала Ирина. – Приятный голос. Смотрит в лицо, а не туда, куда обычно смотрят бегающими глазами молодые парни… Представительный. Уверенный в себе… Кстати, обручального кольца нет».
– Хорошо, – согласилась она. – Идёмте в вашу машину.
– Как вас зовут?
– Ирина.
– Борис.
– Идёмте, Борис. Вы тоже, наверно, уже замёрзли.
*
СТО находилась в полукилометре от трассы. В просторном ангаре были и смотровые ямы, и подъёмники, и мойка.
Савельевич переговорил с мастерами, а затем исчез. Ирина и Борис поднялись на второй этаж по лестнице, над которой висела табличка «Кафе», и сели за столик.
– Большое вам спасибо, Борис, – сказала Ирина, доставая смартфон. – Вы не знаете, как долго продлится ремонт?
– Самое большое – минут десять, – ответил Борис. – Савельевич объяснил мастерам, какой агрегат нужно заменить, и они поняли, что вариант с заменой лопнувшего радиатора и сгоревшего генератора не пройдёт.
– Он разбирается в машинах?
– Да. Савельевич, можно сказать, стоял у истоков зарождения автомобилестроения.
– Выглядит он намного моложе, – улыбнувшись, сказала Ирина.
– Согласен.
«Тогда не нужно звонить домой, – подумала Ирина, глядя на экран, вспыхнувший голубым светом. – Зачем давать повод папе нервничать? Я скоро буду в городе».
– Борис, я взяла с собой всего несколько тысяч, – чувствуя неловкость, сказала девушка. – Не знаете, во сколько обойдётся ремонт?
– Не нужно волноваться. Савельевич уже оплатил.
– Нет, позвольте…
Подошла официантка и спросила:
– Что-нибудь закажете?
– Бабушка недавно накормила меня блинами, – произнесла Ирина.
– Пожалуйста, бутылку минералки, – сказал Борис.
Затем он спросил:
– Ирина, мы можем перейти на «ты»?
– Да, конечно, – согласилась она. – Я хочу сказать, что оплачу ремонт. Сберкарта есть…
– Забудь, Ирина. Чем ты занимаешься?
– Я – модельер. Хозяйка небольшого ателье по пошиву женской одежды. Пока грех жаловаться… дела идут хорошо.
– В какого бога ты веруешь?
– Я христианка. Крещёная.
– Бог Зевс, конечно же, тебе известен.
– Да, читала мифы. Тиран, громовержец и аморальный тип.
– Всё верно. Я хочу рассказать тебе одну историю…
– Про богов-олимпийцев?
– Да. Можно?
«Боже мой! – подумала она. – Это катастрофа! Я чувствую, что не хочу с ним расставаться! Что-то странное творится в душе – это то ли волнение, то ли умиротворение. Никак не могу понять, что со мной происходит».
Она кивнула в знак согласия и ответила:
– Да, расскажи.
– Однажды Зевс забрёл во владения Борея – своего племянника. Я говорю про сына Посейдона, – уточнил Борис. – Борей не так давно женился на Мире – самой красивой девушке из пантеона богинь. Они жили в согласии и были уверены, что их счастье продлится вечно. Изрядно выпив веселящей жидкости, Зевс пожелал, чтобы Борей проводил его домой. А по пути предложил племяннику прогуляться по кущам женской половины Олимпа в поисках приключений. Искать приключения в кущах Борей отказался.
– Хочешь показать, что ты лучше меня?! – вскричал главный бог. – Идём, или я не на шутку разозлюсь!
Но Борей был непреклонен.
– Я предан своей жене, – ответил он.
– Похваляешься своей верностью? – распалившись, крикнул Зевс.
– Не похваляюсь, дядя. Я люблю Миру.
– А вот я посмотрю, надолго ли тебя хватит! Низвергну твою жену на Терру и превращу её в смертную! – воскликнул Зевс. – И будет она увядать на твоих глазах! Ты либо отвернёшься от неё, либо падёшь передо мной на колени, вымаливая прощение!
– Какой жестокий бог, – сказала Ирина.
– Да, согласен, – ответил Борис. – Зевс так распалился, что привёл в исполнение свою угрозу. С тех пор Мира много раз рождалась на Земле и умирала, а верный Борей каждый раз был её мужем.
– Как ему удавалось её находить? – спросила Ирина. – Земля такая огромная…
– Он – бог. Он всегда знал, где она жила, слышал биение её сердца и понимал, когда билось сердце новорождённой малышки, когда маленькой девочки, а когда юной девушки.
– Какая печальная история, – произнесла она.
– И, тем не менее, они прожили вместе много счастливых жизней. Если бы они не любили друг друга до самозабвения, не было бы ни садов Семирамиды, ни Тадж-Махала, ни индийского города Махабалипурамы, ни дворца царицы в Чичен-Ице, ошибочно названного Храмом Девственниц.
– Как давно это было! Прошли века!
– Мира родилась в очередной раз, выросла… Я слышу биение сердца девушки. Иногда твоё сердце волнуется. Пришла пора внести ясность.
Он замолчал и внимательно посмотрел на неё.
– То есть? – растерявшись, спросила Ирина.
– Я боюсь, что ты полюбишь кого-нибудь другого. Я не нахожу себе места каждый раз, когда ты достигаешь совершеннолетия.
Девушка обомлела. После долгого молчания спросила:
– Извините, Борис, вы не знаете, как скоро отремонтируют мою машину?
Он положил руки ладонями вверх и предложил:
– Положи свои ладони на мои и закрой глаза. И ничего не бойся. Никогда не посмею тебя обидеть… Никогда не допускал ничего подобного.
– Нет, вряд ли я поступлю правильно…
– Пожалуйста, не бойся. Ты всё увидишь и поймёшь.
– Это шутка? Я уверена, что ничего не произойдёт.
Он терпеливо ждал.
«Это не опасно, – подумала Ирина. – В кафе полно людей. Есть крепкие парни. Помогут в случае чего. Хотя не похоже, что у Бориса проблемы с психикой или вообще с мозгом. Такие добрые глаза… Неужели он говорит правду? Вообще-то, в голове не укладывается».
– Ну, хорошо, – пожав плечами, согласилась Ирина.
Его ладони были сухими и тёплыми. Как только их руки соприкоснулись, Ирина увидела цветущие деревья, над которыми возвышались крыши зданий. Её сердце радостно затрепетало. Этот мир был ей знаком! Она тут жила! И была женой сошедшего с неба могущественного бога! Единственной любимой женой!
По тропинке к ней шёл мужчина. Ирина узнала его! Это был Борей! Борис! На его плече сидела маленькая девочка – их дочь Паллада.
– Где вы гуляли? – услышала Ирина свой голос.
– Ходили к озеру, – ответил Борей. – Смотрели на красных рыбок.
– Смотлели на класных лыбок, – повторила голубоглазая девочка, широко улыбаясь.
– Не устали?
– Нет! – в один голос ответили муж и дочка.
– Хорошо. Идёмте завтракать.
*
Она не сразу поняла, где находилась. Ярко светили плафоны. Из-за стеклянной перегородки доносились мужские голоса. Позвякивали железки. Пахло выпечкой и кофе. Из динамиков доносился голос: Кэти Перри пела про отважную покорительницу джунглей.
– Где моя дочка, Борей? – спросила Ирина, чувствуя, что к горлу подступил комок.
– Паллада? Она прожила под моим присмотром долгую счастливую жизнь.
– Господи! Наверно, у нас были ещё…