Гиперборея. Три царевны

– Отлично! Тогда никакие знания ей не помогут! Мы догоним её очень быстро…

– И испортим ей настроение, – добавила Свития. – Я не хочу этого делать, даже если она допустит какую-нибудь ошибку.

– Мы будем ей подыгрывать? – удивилась Эра.

– Нужно быть милосердными.

– А мы играем в полную силу. Пожалуй, делаем это, забыв о милосердии.

– Вы примерно равны по силе, а между бореем и волхвом разница всё-таки есть. И она существенно возрастёт, если играть в прятки разрешат тебе. Если Багряна разрешит!

Эра на несколько секунд задумалась, затем сказала:

– Решено, будем милосердными. Скажи, как долго мы будем ей подыгрывать?

– Давай дадим ей возможность пройти примерно баз восемь. Посмотрим, чему она научилась за этот год.

– Хорошо. Восемь баз, не больше. Меня засмеют подружки, если узнают, что я так долго искала волхва. Но ради нашей дружбы я смогу это стерпеть.

– Очень хорошо! Я рада, что мы с тобой решили этот вопрос.

– Пойдём к тебе домой, – затем сказала Эра. – Хочу посмотреть, где ты живёшь.

– Пойдём…

Свития прикрыла глаза и сказала:

– Будь рядом, а затем я закрою за нами дверь. Это правило всегда в обязательном порядке нужно соблюдать, даже если мы в Гиперборее.

– Понимаю. Расслабился, значит, начинаешь терять боевые навыки.

– Всё верно. Моя спальня!

И они исчезли со смотровой площадки.

*

И появились в комнате Свитии. Лёгкий ветер гулял по поляне, шевеля мохнатые ветви высоких деревьев и покачивая сидящих в траве бабочек и жуков. Всё ещё звучала тихая мелодия эльфов.

Эра посмотрела вокруг и спросила:

– А где твоя комната? Вот это она?

– Да.

Эра подлетела к берегу озера, посмотрела на множество разноцветных камешков, устилавших дно. Затем решила пересечь поляну и потревожила двух ярких бабочек. Они выпорхнули из травы и полетели, кувыркаясь и пикируя друг на друга. Эту игру подхватили ещё несколько бабочек. Эра летела рядом с ними, наблюдая, как они то разлетались в разные стороны, то собирались в яркий клубок. Продолжая игру, бабочки поднялись вверх и исчезли за вершинами деревьев.

Эра проводила их взглядом, а затем опустилась на уровень лица Свитии.

– Как это здорово! – сказала малышка. – Но необычно.

Она посмотрела вверх в бездонное голубое небо и наморщила лобик.

– Нет стен, потолка, окон. Я люблю смотреть в окна.

– И мы сейчас будем смотреть, – ответила Свития.

И тут Свития заметила, что из-за толстого дерева выглядывали Тимофей и Кеша.

– Входите, входите, задушевные друзья, – сказала она. – Где Тмия?

– В школе, – ответил домовой.

– Всё правильно. Знакомьтесь, это моя подружка Эра.

– Неужели… – у Кеши запершило в горле. Он откашлялся и договорил, – …унер – разведчица космоса?

– Да, я унер, – ответила Эра.

Домовой и прикоколдыш назвали свои имена. Подарки-украшения, конечно же, привлекли их внимание, но чаще всего они посматривали на Эру и кусок янтаря, который не только висел в воздухе, но и следовал за Эрой как привязанный.

– Познакомились? Теперь идёмте пить чай, – сказала Свития. Она прикрыла глаза. – Чайная комната!

И все четверо оказались в большом помещении. Из высоких узких окон на мозаичный пол и накрытый белой тканью стол падал яркий солнечный свет. Все стены украшал красивый орнамент. Несколько больших ваз стояли на полу в простенках. Две пары белых перчаток лежали на краю стола. Как только Свития и её друзья появились, перчатки словно ожили: взлетели и замерли в воздухе.

– Четыре чашки чая и… – сказала Свития.

Эра поняла и добавила:

– Сырники! Много сырников!

И перчатки довольно резво улетели.

Эра посмотрела на потолок и засмеялась. Затем подлетела к стене, потрогала её, и даже похлопала по ней ладошкой.

– Всё по-честному. Нравится? – спросила Свития.

– Да, теперь для меня всё привычно.

Свития положила на стол диадему, ожерелье и пояс с жезлом. Посмотрела на колечко, но снимать его с пальца не стала.

Эра, немного подумав, положила рядом с подарками Свитии свой венец и пояс. Затем обратила внимание на высокую резную дверь и, подлетая к ней, спросила:

– А что за дверью?

– Всё, что мы захотим. Можем пойти в Меречары, сады Мерцелона…

– А другие миры?

– Всё возможно.

Эра наморщила носик.

– Давай поспорим, что я угадаю, в какой мир ты откроешь дверь. Это такая игра.

– Хорошо. Давай поиграем.

Свития подошла к двери и ненадолго задумалась. Затем потянула на себя дверную ручку.

На них дунул холодный высокогорный ветер. По бледно-серому небу быстро неслись тёмные рваные тучи. И повсюду до самого горизонта громоздились серые горы, местами припорошенные снегом.

– Всё! Закрывай! – прокричала сквозь шум ветра Эра, смахивая со своего лица снежинки.

Свития закрыла дверь. На её бровях и ресницах тоже лежали снежинки.

– Это планета Сербион, – сказала Эра. – Давай ещё.

– Правильно, – согласилась Свития. – Ладно, теперь вот это.

Она открыла дверь. Эра увидела дно глубокого каньона. Его высокие стены, испещрённые трещинами, были бледно-жёлтого цвета. Такого же цвета пыль лежала повсюду. Ярко светило солнце. Знойное марево колыхалось, искажая трещины каньона. Зной обжигал щёки.

– Таких планет много, – сказала Эра, прикрывая лицо рукой и продолжая смотреть за дверь. – Хотя, давай подождём.

Эра вовсе не собиралась сдаваться. Между её бровей появилась упрямая складка. Её глаза, обшаривая местность, пытались найти хоть какую-нибудь подсказку. И сделать это нужно было быстро, потому что жар уже основательно щипал уши.

И вдруг Эра заметила несколько маленьких фонтанчиков, появившихся довольно далеко на дне каньона. Складка на её лбу исчезла. Она улыбнулась.

– Всё! Закрывай!

– Ты права, – сказала Свития, закрыв дверь, – планет с таким пейзажем много.

– Но только обитатели планеты Дафр живут в пыли и пускают фонтанчики.

– Отлично, Эра! Ты справилась! Определить, что это именно планета Дафр – одна из очень сложных задач. А теперь чай с сырниками.

Глава седьмая

Разведка

Одномачтовое парусно-гребное судно, названное именем первого вождя – «Чарода», уже давно бороздило воды тёплого северного океана в поисках острова Круглый. К тому же, разведчики надеялись, что если сильно повезёт, они смогут увидеть легендарную Гиперборею. За всё это время ничего, кроме нескольких торчащих из воды скал, им увидеть не удалось.

«Чароду» построили по приказу вождя племени. Это означало, что одномачтовый парусник принадлежал ему и его семье. Над созданием этого судна трудились лучшие корабельные мастера. В результате парусник получился лёгким, удобным в управлении, остойчивым (что было крайне важно для морских путешествий). Ну и как полагалось, на паруснике вождя каюты (в древние времена их называли чердаками) были просторными и находились на главной палубе, а не в тёмном трюме. К тому же, судно было оснащено двумя надёжными пробковыми шлюпками и двумя маленькими тузиками.

На «Чароде» главным был сын вождя Пересвет. Он уже побывал в нескольких поисковых экспедициях, приобрёл основные знания и навыки, но не изображал из себя разведчика «видавшего виды». Он умел создавать вокруг себя спокойную деловую обстановку, ценил всех, кто был с ним в одной команде. Мог и пошутить, если это было кстати. Но принимал решения только сам, как и подобало наследнику вождя.

Рядом с Пересветом, присматривая за ним с самого детства, всегда находился его дядя – Добрыня. Он был сух в общении, рассудителен, а ещё его жизненного опыта хватило бы на десятерых членов экипажа. Именно за это его уважали.

Экспедиция смогла отправиться в океан, конечно же, только с разрешения вождя. И вождь был не против, к тому же, не считал поиск острова Круглый авантюрой. Вот что перед выходом в море он рассказал Пересвету:

– Однажды в нашу страну пришла тяжёлая болезнь, с которой лекари не могли справиться. Наши соплеменники не умирали. Одних скручивало, как говорят, в три погибели. Другие теряли память и ходили, не понимая, где находятся. В племени началась паника. И вот, словно услышав наши стенания, появилась женщина, за пару дней вылечила всех заболевших, а мне сказала: «Не от той болезни твои лекари давали настои и отвары. Я убила всех ширтоев, сделала заговор. Теперь тёмные будут обходить ваше племя стороной». И ушла, вернее, исчезла, как только встала в дверном проёме. Я не понял, что значит «убила ширтоев», но до сих пор твёрдо убеждён, что эта женщина была из племени древних ведов… Поищи остров Круглый, может быть, тебе повезёт. Было бы ещё лучше, если бы тебе посчастливилось встретить на этом острове кого-нибудь из племени древних ведов. Нам не помешало бы иметь могущественных друзей.

Прошло сто дней, запасов воды и продуктов стало заметно меньше. Основное внимание, безусловно, уделялось количеству пресной воды. Артельщик Арсений, выходя из корабельного продуктового склада, удручённо покачивал головой, но пока сильного беспокойства не проявлял.

И вот однажды утром прозвучали долгожданные слова вперёдсмотрящего:

– Земля! Впереди чётко вижу землю!

Все высыпали на бак и стали всматриваться в едва заметную длинную полоску земли на горизонте. Пересвет долго смотрел в подзорную трубу, затем передал её Добрыне со словами:

– Да, земля. Скорее всего, это остров Круглый. Предания говорят, что иногда остров-щит Гипербореи, нарушая все древние заговоры, проявляется. И не как мираж, а по-настоящему. Неужели нам повезло?

Глядя на полоску суши, Добрыня ответил:

– Прежде нужно убедиться, что это не мираж. Если это действительно Круглый, нужно пройти вдоль берега, чтобы найти реку или ручей и набрать пресной воды.

Кормщик Прохор (кормщиками в древние времена называли капитанов) и приказчик Светозар (его помощник) стояли рядом и слушали.

– А после этого, дядя? Если это тот самый остров…

– Предания говорят, что на этом острове полно капканов и мороков. И эти мороки могут свести с ума. Сойти на берег мы вынуждены из-за проблем с водой, но далеко от устья реки уходить опасно.

– Верно, заговорённый остров, – задумчиво произнёс Пересвет, – если это Круглый. И далеко уходить от берега нельзя. Всё правильно. И в то же время остров – наша цель. Сойдём на берег, выясним, как будем себя чувствовать. Если проблем не возникнет, пройти немного для нас вовсе не обременительно. Может быть, что-то найдём. А ещё лучше, если с кем-нибудь встретимся.

– Встреча – это маловероятно… Давай не будем загадывать наперёд. Прежде нужно выяснить, с чем мы имеем дело – с настоящей землёй или мороком.

«Чарода» продолжал, рассекая волны, идти к острову, попутный ветер туго надувал парус. Пересвет неотрывно глядя вперёд, сказал кормщику:

– Прохор, подготовьте большую шлюпку. Четыре матроса, если увидим реку, отправятся за водой. Я, мой дядя и… пожалуй… Крепыш в тузике пойдём в разведку. Нам нужны будут продукты дня на три.

– Понял, – кивнув головой, ответил Прохор.

*

Остров был уже рядом. И все, кто стоял на баке, видели настоящую землю, скалы, на которых гнездилось огромное число птиц. И этот птичий базар оглашал округу невероятно громкой какофонией звуков. Вряд ли мираж был способен на нечто подобное.

«Чарода» довольно долго шёл вдоль берега. Скалы и птичьи базары остались позади, теперь побережье походило на равнину, обильно усыпанную мелкой галькой. И вот вперёдсмотрящий крикнул с высоты мачты:

– Вижу реку! Широкую, полноводную!

Артельщик улыбнулся, понимая, что совсем скоро проблема с пресной водой перестанет существовать.

– Что видно в глубине острова?! – крикнул Пересвет.

– Не могу понять! Там довольно темно! То ли облака как раз прикрыли солнечный свет, то ли какие-то местные испарения выходят из недр и стелятся над землёй! Одним словом – низко стелющаяся хмарь!

Пересвет посмотрел вверх. На небе не было ни единого облачка.

– Это мороки, – услышал он голос Добрыни. – Неприятности о себе заявляют заранее.

– Совсем ничего не видно?! – переведя взгляд на мачту, спросил Пересвет.

– Ничего! – ответил сверху вперёдсмотрящий матрос. – Вдалеке хмарь, куда ни глянь!

Пересвет разочарованно покачал головой. Тем временем кормщик приказал команде:

– Парус убрать! На якорь встать!

Затем на воду аккуратно опустили большую шлюпку и маленький тузик. Крепыш сел за вёсла тузика.

– Идём прямо к берегу, – сказал Пересвет. – Пусть нам сопутствует удача!

*

Крепыш в одиночку оттащил лёгкий тузик от линии прибоя без каких-либо усилий. И все трое стали смотреть по сторонам. Затем они, сев на камни, сосредоточили своё внимание на матросах. Устье реки находилось неподалёку, матросов хорошо было видно.

Команда работала слаженно: открыв крышки объёмистых деревянных баклаг, они тут же начали черпаками наливать в них воду. Баклаг было несколько, работа длилась довольно долго.

– Работают споро, – сказал Добрыня, – не вижу сбоев, никто не падает в обморок. Похоже, со здоровьем у них проблем нет.

– И меня ничто не беспокоит, – сказал Пересвет.

– Со мной полный порядок, – тут же отозвался Крепыш.

Добрыня, немного помолчав, спросил:

– Рискнём?

– Нужно это сделать, – ответил Пересвет, – иначе нас не поймут ни команда, ни вождь.

– Тогда пошли, – сказал Добрыня, вставая. – Забираем котомки. Пройдём немного, а там видно будет.

Подойдя к тузику, Пересвет потянул за лямки свою котомку и привычным движением забросил её за спину. Зашедший с другого борта Добрыня сделал то же самое. Крепыш замер над тузиком.

– А где моя котомка? – спросил он.

Все посмотрели на дно лодки. Там лежали вёсла и связка просмолённых сигнальных факелов.

– Я положил в котомку продукты, фляги с квасом, – сказал Крепыш. – Что теперь делать?

Все вместе они обошли тузик со всех сторон. Затем разошлись по прибрежной полосе, заглядывая даже за небольшие валуны.

– Мы не отходили от тузика так далеко, – наконец сказал Добрыня.

И всё-таки он прошёл несколько десятков шагов по влажной полосе прибоя, глядя по сторонам.

– Нас тут трое или намного больше? – произнёс он. – Может быть, так проявляет себя морок?

– Мороку назло всё равно пойдём вперёд, – сказал Пересвет. – Ничто нас не остановит.

– Да, идём! – ответили Добрыня и Крепыш.

Они ещё раз посмотрели на дно лодки, забрали связку факелов и пошли к реке.

Тот берег реки, на котором они оказались, был низким и сглаженным. Скорее всего, его на протяжении многих лет разравнивали весенние паводки. Над противоположным берегом возвышалась доломитовая стена, которая просматривалась очень далеко вверх по течению.

– Удобнее идти по этому пологому берегу, – сказал Пересвет. – Нет ни ложбин, ни взгорков. И хмарь пропала, всё вокруг хорошо видно. Пройдём немного.

Вскоре Крепыш сказал:

– Если в этой реке есть рыба, сухой паёк нам не понадобится.

– Ты взял невод? – спросил Добрыня. – Только вот где он?

Крепыш остановился.

– Невод лежит в носовом ящике. Хотя, может быть, лежал, а теперь и он исчез. Я схожу, проверю.

– Лучше я схожу, – сказал Добрыня. – У меня более размашистый шаг.

И Добрыня ушёл.

Пересвет и Крепыш сели на крупные валуны, глядя на возвышавшийся противоположный берег реки.

– А камни-то тёплые, – сказал Крепыш, похлопывая по валуну, на котором сидел. – Я это давно заметил.

– Определённо, это Круглый, с его странностями. Вот эта стена за рекой напоминает мне оборонительное сооружение.

– Да, похоже, – согласился Крепыш. – Только бойниц не хватает.

– Нужно будет перейти через реку и посмотреть, что там за стеной. Вот там вдалеке вижу прореху. Не нужно будет карабкаться высоко вверх. Какая вода?

Крепыш подошёл к реке, опустил руку в воду.

– Парное молоко, – сказал он.

Вскоре вернулся Добрыня. В руке он держал свёрнутый и перевязанный невод, а за его спиной висела пропажа – котомка Крепыша.

– Котомка стояла в тузике, – пробурчал Добрыня. – Трудно было её не увидеть, но нам это удалось, хоть и смотрели в три пары глаз. На самом деле в таких случаях говорят: «Домовой шалит». Пока с нами шутят, это уже понятно.

– Да, спору нет, – согласился Пересвет.

– Ладно, посмотрим, что будет дальше. Туго нам придётся, если шутки превратятся во что-нибудь более серьёзное.

И они пошли вперёд.

Напротив прорехи в высокой стене они увидели подобие брода. Возможно, это были остатки давно рухнувшего моста. Они как можно выше закатали штанины, и перешли реку, всё-таки вымокнув по пояс. С трудом поднялись вверх. И увидели долину, усыпанную каменными плитами. Кое-где среди этого хаоса стояли похожие на колонны столбы. И всё пространство, как им показалось, излучало слабо искрящийся свет.

– Да-а-а, – медленно протянул Добрыня. – Если это развалины, кто с кем воевал? В преданиях говорится, что древние веды напали и разгромили армию тёмных. То есть, где-то напали, не позволив тёмным даже ступить на Круглый.

– Предания – это, как я давно понял, героика. На самом деле всё могло быть намного сложнее, – ответил Пересвет. – Давайте обсохнем и разберёмся с этим местом. Привал!

Все сели на свои котомки, может быть, по привычке. Хотя, что тоже возможно, никто из них больше не желал участвовать в игре с домовым.

– Если прореха – это въезд в город, – заговорил Пересвет, – значит, можно попробовать разобраться с планировкой или хотя бы заметить её следы.

– Давайте попробуем разобраться, – согласился Добрыня. – Если мы считаем, что находимся у въезда, то далее должны быть сени, то есть ловушка. Её задача – удержать нападавших, лишить их возможности лавиной ворваться внутрь города. С высоты ловушки удобно вести огонь по врагам и в лоб, и с двух сторон. Странно, но я вижу подобие такого сооружения.

– Да, – согласился Пересвет, а за ним и Крепыш. – Есть что-то похожее на ловушку.

– А далее, если жители нуждались в надёжной защите, должно просматриваться хотя бы одно кольцо внутренних укреплений. Мне кажется, оно тут есть. А вот там дальше вижу нечто похожее ещё на одно кольцо. Напоминает?

– Да, – ответил Пересвет.

– Где-то в центре или на возвышенности должно находиться самое укреплённое место – последний рубеж защиты.

– Это там! – сказал Крепыш, указывая в центр долины на нагромождение плит.

– Но все мои выводы только тогда будут чего-то стоить, если мы найдём предметы быта или их части – осколки. Даже самое организованное общество не способно абсолютно зачистить место своего проживания. Даже если сильно захочет этого. Даже если для этого в запасе будет масса времени. Что-нибудь всё равно останется.

– Давайте поищем, – предложил Пересвет.

Они спустились в долину.

Детальный осмотр плит ничего не дал: на них не было ни желобов, ни отверстий, ни символов или надписей. Они были шероховаты на ощупь, со множеством углублений и бугров. Похожие на колонны столбы вблизи оказались самыми обычными валунами.

Двигаться среди этого нагромождения камней было довольно трудно. Вдобавок всё вокруг поблёскивало разноцветными искрами, раздражая глаза, заставляя их слезиться. О поиске мелких предметов, а тем более их фрагментов, в таких условиях не могло быть и речи.

– Нужно уходить отсюда, – сказал Пересвет, щурясь и прикрывая лицо ладонью. – Глаза уже болят.

– Хорошо, уходим, – согласился Добрыня.

На их пути появилась большая площадка. Они вышли на её середину.

– В какой стороне находится река? Там? – спросил Пересвет.

– Да, – ответил Крепыш.

Они не догадывались, что стояли над глубокой западнёй, дно которой было усеяно пиками. Какая-то неведомая сила не давала площадке развалиться на части и рухнуть.

Они вернулись к реке и продолжили разведку.

Они шли довольно долго, затем Добрыня почувствовал острое желание оглянуться.

– А это что? – услышали Пересвет и Крепыш его голос.

И они вслед за Добрыней оглянулись.

Над тем местом в долине, где они недавно рассматривали якобы развалины, в воздухе парил чёрный дракон. Затем появился второй, третий. Они стали летать, не удаляясь друг от друга.

– Нам что-то хотят сказать? – произнёс Добрыня. – Что именно?

И тут один из драконов ударил хвостом другого. После этого он вроде бы успокоился, но это длилось не долго. Дракон опять напал, орудуя хвостом. Сложно было определить, кто из них являлся задирой, потому что все трое выглядели совершенно одинаково. А затем в небе началось настоящее сражение: драконы стали бить друг друга хвостами, крыльями. Прошло немного времени, и из их пастей стал вырываться огонь. Небо окрасилось в ярко-красный цвет.

Пересвет почувствовал, как в нём начинает закипать злость, и она становилась всё сильнее и сильнее. Он с силой сжал кулаки.

– Не смотреть, не смотреть! – раздался голос Добрыни. – Немедленно отвернитесь!

Пересвет, Крепыш и Добрыня сели на камни и стали смотреть в небо туда, где не было драконов. Злость медленно уходила, но они всё ещё прерывисто дышали, их руки тряслись.

– Кажется, всё, – произнёс Добрыня охрипшим голосом.

Но никто из них не спешил посмотреть туда, где недавно дрались драконы.

– Похоже, мы получили серьёзное предупреждение, – задумчиво произнёс Добрыня. – Скорее всего, нам не рады и хотят от нас избавиться.

– Всё обошлось, – сказал Пересвет. – Впредь будем умнее. Давайте отдохнём и пройдём ещё немного.

Они долго сидели на камнях, затем встали и пошли вверх по течению реки.

Поздно вечером они остановились на отдых. Солнце ушло за горизонт, но привычные сумерки не наступили. И на смену полумгле не пришла ночь. Небо оставалось светлым, на нём не появилась ни одна звезда. Только полная луна медленно проплыла по небосводу.

Утром, как только над горизонтом появилось солнце, они отправились дальше. Река постепенно сужалась и мелела. Вокруг лежала равнина, на которой не было заметных ориентиров. Лишь кое-где виднелись небольшие взгорки и не очень крупные валуны.

Ближе к полудню они увидели впереди горную гряду. Это заставило их идти вперёд почти без остановок. Даже пообедать они решили наспех.

Под вечер они стояли перед высокой горной грядой. Подняться вверх они даже не помышляли – так неприступно выглядело это препятствие. Река, рядом с которой они шли всё время, распалась на несколько ручьёв, вытекавших из-под гряды.

После ужина Пересвет сказал:

– Давайте сделаем небольшую разведку. Может быть, есть возможность заглянуть за эту непреодолимую преграду. Поступим так: я останусь на месте, ты, Добрыня, пойдёшь направо, а ты, Крепыш, налево. Возьмите с собой факелы. Подадите сигнал, если увидите проход, перевал или что-нибудь подобное. Если поиски ни к чему не приведут, возвращайтесь, как только солнце коснётся горизонта. Потом решим, что делать дальше.

Добрыня и Крепыш ушли, а Пересвет сел, достал бумагу и угольный стержень, и стал рисовать драконов, которые крепко врезались в его память. Вокруг царил покой, лишь ручьи, бегущие из-под гряды, нарушали тишину своим журчанием. На душе Пересвета становилось всё спокойнее и спокойнее. Его голова склонилась на грудь, угольный стержень выпал из обмякших пальцев. Пересвет уснул.

И тут он увидел, что стоит в великолепном большом зале. Отполированный до блеска розовый гранит пола отражал свет сотен ярких шаров. Одни шары лежали в высоких золотых подставках-треногах, другие светили со стен, третьи висели у потолка. За большими окнами было темно. В дальней части зала стояли двое: высокая красивая женщина и крупный мужчина. Длинное платье женщины было насыщенного фиолетового цвета, на шее и руках блестели золотые украшения. На мужчине была одежда белого цвета с фиолетовыми вставками, на плечи был накинут фиолетового цвета плащ. Перед ними в воздухе парили какие-то крылатые гномы.

– Что они делают? – спросила женщина спокойным голосом.

– Подошли к гряде, царица, – ответил довольно упитанный крылатый гном. – Теперь решают, как эту гряду преодолеть.

– Их ждут?

– Да. Парусник стоит на якоре. Шестеро чародов на борту были поражены ширтоями. Мы в два счёта расправились с этими тёмными.

– Правильно, уважаемый вождь Бальянер. Всю эту нечисть нужно уничтожать самым безжалостным способом… Я сделаю Кандагане выговор за то, что она только делает вид, будто соблюдает наши требования, а на самом деле способна на любую пакость. Что вы узнали о племени чародов?

Самый крупный крылатый гном, то есть вождь, обратился к другим крылатым коротышкам:

– Пинер! Стинер! Доложите царице, что вы узнали.

Зазвучал отчёт. Пересвет удивился тому, как много эти странные малыши знали и о нём, и о вожде, и о племени. Им даже было известно, где чароды спрятали свою сокровищницу.

– И всё-таки перед нами стоит сложная задача, которую нужно будет успешно решить, – сказала царица. – Начнём по порядку. Уж больно лихо парусник оказался неподалёку от острова Круглый именно в момент соприкосновения миров, то есть в «миг звона». В племени чародов нет ясновидящих, сакральные знания недоступны даже их вождю. Хотя, мы знаем, что некоторое время парусник курсировал по океану. Для чего? Для отвода глаз? Подойти туда куда нужно, не находиться в это время в отдалённой точке океана – это может означать, что у руля стоял наёмник, которому ширтои приказывали, что и когда нужно было делать. Возможет ли сговор чародов с Кандаганой?

– Вполне, – подумав, согласился мужчина. – Нам известно, что подобное случалось с малыми племенами, которым Кандагана грозила уничтожением.

– Вы правы, царь Тавр, – сказал кто-то из летающих гномов.

– И я согласна. Далее. Действия матросов на берегу можно расценить как прикрытие. Вся троица разведчиков, помыслы которых кажутся безобидными – это всего лишь отвлекающие действия, чтобы ослабить наше внимание.

– То есть, запутать.

– Да, верно. И вот что ещё: кто-то, знающий переходы прикоколдышей, вошёл вчера в мир Разрушенных Шпилей. Надёжно закрыт, значит, не слабый. Кто он? Демон? Необходимо разобраться со всеми этими загадками. Похоже, Кандагана решила совершить против нас массированную атаку. Всю четвёрку подвергнем проверке. Думаю, это поможет нам довольно быстро выяснить истину.

Вдруг летающий вождь обернулся и стремглав полетел на Пересвета.

– Он нас видит и слышит! – закричал коротышка, сверкая красными зрачками.

– Я знаю, – прозвучал в зале спокойный голос царицы. – Это всего лишь сон.

– Не спать! – закричал коротышка прямо в лицо Пересвету, вращая своими страшными зрачками. – Не спать!

Пересвет отшатнулся и проснулся. Его сердце колотилось в груди, на лбу выступила испарина.

– Мы не хотели тебя будить, – услышал он.

Добрыня и Крепыш сидели рядом на валунах.

– Кошмар? – спросил Добрыня.

– Нет, скорее послание, – ответил Пересвет. – Подождите, дайте мне отдышаться, потом всё подробно расскажу.

Он встал, сходил к ручью, умылся. Вернувшись, заговорил:

– Вот что я увидел.

И он рассказал о своём сновидении.

Добрыня долго сидел в задумчивости, затем спросил:

– Прежде всего, меня интересует, кто сидел на наших матросах. Ширтои? Кто это?

– Вождь, рассказывая мне недавно одну историю, упомянул этих самых… ширтоев, – ответил Пересвет, – но кто они такие, он не сказал. Какие-то тёмные, я так это понял. Может быть, это мелкий гнус, которого не так-то просто разглядеть…

– На нас есть что-либо подобное?

– Нас царица не упомянула. Значит, никакого гнуса на нас нет.

– Уже хорошо. А кто такие Тавр, Бальянер, Пинер, Стинер? Ты когда-нибудь слышал подобные имена?

– Нет, дядя.

– Хотя бы случайно?

– Нет же! Даже случайно не слышал!

– Значит, твой сон – это не твоя память. Ты получил недоступные прежде знания. Объясняю: про ширтоев ты уже знал от вождя. А про всех этих Тавров, Бальянеров, Пинеров, Стинеров прежде ты ничего не знал. Так?

– Да, Добрыня.

– То-то и оно! Знаете, что меня смущает? Если царица знала о твоём присутствии, почему тебе, Пересвет, позволила выслушать весь разговор?

– По-моему, этот… как его… Бальянер помешал мне выслушать весь разговор.

– Допустим, они ещё о чём-то говорили, всё равно твой сон – это угроза. Нас подозревают в сговоре с какой-то Кандаганой. Вряд ли это имя благочестивой домохозяйки. А ещё те чёрные драконы, глядя на которых можно сойти с ума. Всё это говорит о том, что нам пора прощаться с островом Круглый, пока живы.

Пересвет задумался, затем сказал:

– Да, пора возвращаться. Мы уже достаточно глубоко вляпались в кипящие страсти, нужно избавиться от опасности. Отдохнём, а завтра с утра пойдём к морю.

Крепыш выбрал несколько цветных камней, лежащих у его ног, ополоснул их в ручье и стал по очереди рассматривать. Занимаясь созерцанием, сказал:

– Продуктов осталось на два дня. В реке рыбы нет. Может быть, когда-то была, но теперь всё вокруг – это мёртвая пустошь.

*

День начался с пасмурного утра. Низко бегущие по небу тучи надёжно не пропускали ни одного луча солнца.

Распогодилось к полудню. Разведчики пообедали, помня, что продукты нужно беречь, затем бодрым шагом пошли вниз по течению реки.

Они ушли от места привала довольно далеко и тут стали замедлять шаги, а потом и вовсе остановились.

– Давайте кое-что уточним, – сказал Добрыня.

– Да, мне это тоже не нравится, – отозвался Пересвет.

– И мне стало тоскливо, – добавил Крепыш.

Все трое смотрели на горную гряду, которая возвышалась вдалеке. Она должна была быть позади них, к тому же, давно скрыться с глаз, но она находилась на виду справа.

– Река изменила русло? – спросил Крепыш. – Или это другая река?

Он снял котомку и стал массировать плечи. Видимо, он нёс много камней.

– Может быть, нас за что-то наказывают, – заговорил Добрыня. – Или это другое?

Крепыш, резко встряхнув котомку, высыпал на землю разноцветные камни со словами:

– Хотел сделать всем подарки на «Чароде» в память об острове. Вот! Ничего нам не надо! Забирайте!

Они одновременно тяжко вздохнули и несколько минут молчали. Затем Пересвет сказал:

– Солнце должно светить в лицо. Вот так! Пойдём вперёд, не обращая внимания на горы, реки и прочее. Единственно, что нам нужно: ориентироваться на солнце и делать поправки «утро, день, вечер». Гряда сейчас должна быть точно за нашими спинами… Кто проголодался? Сделаем привал.

– У меня пропал аппетит, – сказал Добрыня.

– И у меня, – отозвался Крепыш.

– Тогда пошли.

Через час, оглядываясь, они уже не видели горную гряду, которая скрылась за горизонтом. Настроение у всех троих заметно улучшилось.

Пообедав и немного отдохнув, они опять отправились в путь. Они шли, переступая через какие-то маленькие ручьи, обходя пригорки до позднего вечера, в сумерках встали на отдых.

*

Следующее утро опять выдалось сумрачным.

– Ориентира – солнца у нас нет. Вряд ли нужно надеяться на реку, если таковая попадётся на пути. Куда пойдём? – спросил Пересвет.

– Я видел вчера небольшой холм. Вот там, – ответил Крепыш – До привала мы шли в его сторону.

– Да, вижу. Интересно, там юг?

– Наверно.

– Ладно, идёмте в том направлении.

Через несколько часов пути они увидели впереди медленно выступавшую из-за горизонта горную гряду и остановились.

– Это уже очень серьёзно, – произнёс Добрыня. – Пищи у нас осталось мало, хождение по холмам и оврагам лишает сил. Нужно срочно искать реку. С водой мы продержимся дольше, если нам это что-то даст.