Вотъ въ этомъ то смыслѣ я полагаю, что и труды Хомякова и Самарина принесутъ частью отрицательные, частью же и положительные плоды. Давно ли они, эти замѣчательныя сочиненія, стали занимательными для русскихъ умовъ? Имъ предстоитъ еще распространеніе; онѣ однѣ еще могутъ пробудить нѣкоторую борьбу «на почвѣ не только національно-русской», но и на Восточно-культурномъ, греко-россійскомъ и обще славянскомъ поприщѣ. Перешли ли напримѣръ ученые чехи цѣлыми сотнями въ православіе? А если они начнутъ переходить, хотя бы сначала движимые лишь племенными увлеченіями? Развѣ оттуда (или отъ Хорватовъ) нельзя уже вовсе ждать замѣчательныхъ трудовъ по части того, что Соловьевъ зоветъ «національной мистикой». Неужели и всѣ эти великіе въ жизни психической толчки произойдутъ въ бездарномъ безмолвіи?. . . . . . . . . . .