Дождавшись, когда Рэджинальд Хольт найдет в себе силы подойти к краю балкона, Лазар предложил ему взглянуть вниз. Капитан несколько секунд вглядывался, прежде чем его лицо стало мертвецки бледным, руки вцепились в поручни. Его соотечественники переглянулись, даже не представляя, что могло так сильно впечатлить их капитана. Первым не выдержал Кэр, сразу за ним с места сорвался Пит. Лейтенанты подошли к краю пропасти и проследили за взглядом своего капитана.

Ища иголку, Итан не сразу заметил сам стог с сеном. Узор мозаики, из которой была выложена просторная площадь перед башней, представлял из себя самую настоящую карту. Горы, море, суша, леса — у всего был свой отдельный цвет. В ничтожно малом пятне в середине мозаичной композиции он узнал очертание родной Аурлии.

Проблема была в том, что его родной континент, который он считал центром мира, оказался лишь небольшой кляксой на гигантском полотне. Несоизмеримо больше него оказалась та земля, к которой их привела сама судьба. Судя по изображению, новая земля очертаниями была похожа на Аурлию и окружала ее практически со всех сторон. Лишь на западе оставался небольшой пролив, не дающий материку до конца замкнуть свое кольцо.

Кэру стало не по себе. Масштаб реального мира оказался куда больше того, что он мог себе вообразить. Один за другим остальные аурлийцы подходили к краю балкона и заглядывали в бездну. Им сейчас очень не хватало Дункана, способного снять напряжение в любой ситуации.

— Что будет с нашим домом теперь? — немного запинаясь от нервов, спросил капитан.

— Все зависит от вас. Я не собираюсь воздействовать на вашу волю. Захотите, станете частью большого мира. Нет, и я постараюсь скрыть ваше существование от империи. Между тем это лишь вопрос времени, прежде чем они поймут, что барьера больше нет.

— Я не могу решить за всех. Нам надо вернуться в лагерь и все обсудить с адмиралом. Думаю, вы понимаете, что это непростое решение, — у Хольта кружилась голова.

— Понимаю, мы поможем вам вернуться к своим товарищам. Сирин будет вашим проводником. Один из вас останется здесь в качестве заложника и гостя, чтобы обеспечить ее безопасность.

По лицу девушки было понятно, что она не в восторге от приказа. Никто из аурлийцев не возражал против условий Лазара. Каждый из них хотел задержаться в этом месте подольше. Капитан не мог остаться, он обязан был доложить обо всем произошедшем адмиралу Харису. Кэр считал своим долгом позаботиться об упокоении тела мистера Форингтона. Оставлять здесь инквизиторов никто не собирался. Единственным кандидатом на роль пленника был Пит. Он сперва хотел возразить, но, встретившись глазами с Аими, резко передумал.

Обратный путь по винтовой лестнице оказался значительно быстрее подъема. Всю дорогу путники молчали, пытаясь уложить в своем сознании все то, что им поведал хозяин долины. Сирин довела их до границы Камграда, где их уже ждали колесницы. Итан не удержался и остановился, чтобы в последний раз оглядеть и навсегда запечатлеть в памяти это прекрасное место.

— Мне жаль, что мой народ был так жесток по отношению к твоему, — негромко сказал лейтенант, обращаясь к Сирин, стоя рядом с ней в колеснице.

Несясь по главному тракту и минуя один квартал за другим, Кэр только теперь понял всю схожесть культур изгнанного народа и его гонителей.

— Что утларгам от твоих извинений? — надменно фыркнула девушка.

— Я постараюсь доказать тебе, что не все из нас плохие, — в голосе Итана звучала железная уверенность.

— Если у тебя будет время. Сейчас все вы члены отряда Сирин, а такие долго не живут. Забыл? — саркастически ухмыльнулась древняя.

Путешественники сдали колесницы у городских стен и, пройдя через пасть голема, отправились в обратный путь.

Глава 18. Принятие

Возвращались аурлийцы в подавленном состоянии. Обратно шли по проложенному тракту немного восточнее того маршрута, по которому в город попали Кэр и Сирин. Дорога была качественной, но было видно, что за ней давно никто не следит. Когда-то давно империя хотела обжить эти края, но постоянные вылазки сторонников Лотэйра делали это место опасным. Тогда Лазар и император заключили договор, по которому эти земли оставались во владении хозяина долины, а взамен тот гарантировал, что будет держать своего брата в узде.

Инквизиторы шли позади всех, о чем-то переговариваясь и явно споря. Вечер настиг их в лесу. Завидев дерево Вентэ, Итан предложил устроить привал на ночь возле него. На глазах удивленных товарищей он продемонстрировал волшебную особенность древа. Пока все утоляли жажду, Сирин отозвала лейтенанта в сторону.

— Не стоит задерживаться. Здесь земли отступников, мы не в безопасности, — шепотом проговорила девушка.

— Брось, люди устали. Не стоит нагнетать, им сейчас нужен покой. Мы будем начеку.

— Мне кажется, враги не проявят сострадания к вашей подавленности, когда будут резать ваши глотки. Ты глуп даже для аурлийца.

Итан собирался огрызнуться, но остановился, увидев за спиной девушки нечто подозрительное.

Гвардейцы сбились в кучу, обсуждая события сегодняшнего дня. Капитан уселся на массивном булыжнике и изучал подаренную ему Лазаром карту. Йона-Уильяма нигде не было видно, а второй инквизитор вел себя немного странно. Крадущейся походкой тот приближался к спине капитана Хольта. Спустя секунду Кэр разглядел и лжеинквизитора, также крадущегося к капитану немного поодаль своего собрата по ордену. Первый инквизитор обнажил оружие.

— Осторожно! Сзади! — успел крикнуть Итан в последний момент.

Капитан резко обернулся, только для того чтобы увидеть, как стоявший позади него инквизитор замахнулся мечом. Рэджинальду Хольту хватило мгновения, чтобы понять, что это конец. Смирившись, он прикрыл глаза в ожидании смерти.

Прошла секунда, две, три, а боли так и не было. Послышался звук упавшего на землю тела. Открыв глаза, капитан увидел прямо перед собой обезглавленного инквизитора. Голова откатилась на несколько метров в сторону, трава обильно орошалась кровью. Маска так и не слетела с его лица. Над телом стоял Уильям с окровавленным мечом в руках.

— Прошу простить. Я должен был сделать это только в последний момент. Он был грозным воином и должен был полностью доверять мне, чтобы я мог подобраться как можно ближе.

Все окружили побывавшего на волоске от смерти Хольта, но тот уже взял себя в руки.

— Все прошло, как мы и ожидали? Новая реальность не для всех? — спросил он у Уильяма.

— Я ведь предупреждал, что у нас имеются особые распоряжения на подобный счет. Вернись мы на родину, нас обязательно будет ждать клеймо еретиков.

В глубине леса послышался протяжный звук горна. Воины рефлекторно схватились за оружие.

— Надо уходить! Срочно! Ищейки отступников почувствовали кровь и вышли на охоту, — крикнула Сирин.

Кэр не понимал, о каких ищейках идет речь, но тон девушки заставил аурлийцев заранее их опасаться. Повторять второй раз ей не пришлось. Подхватив вещи, моряки бросились бежать. Запутав следы и пройдя часть пути по реке, беглецы почувствовали, что оторвались. Только тогда они рискнули расположиться на ночлег в небольшой лощине. Ночь была полна ужасов. Периодически до беглецов эхом доносило волчий вой, но найти след ищейкам так и не удалось.

Следующий день прошел без неожиданностей. Странники благополучно достигли места последнего сражения мистера Форингтона. Старый воин лежал на спине. Из груди и живота торчали стрелы. Лицо было бледным, но тело еще не начало разлагаться. Погрузив профессора на носилки, моряки доставили его в поселение на берегу.

Прослезившийся от счастья Огл встречал их с распростертыми объятиями. Правда, слезы радости быстро сменились слезами горя. Узнав в теле, лежавшем на носилках, своего товарища, боцман не успокоился, пока собственноручно не выкопал для него могилу позади часовни, построенной инквизиторами уже на второй день присутствия на континенте. Так мистер Иона Форингтон стал первым аурлийцем, захороненным в новой земле.

Флагман уже вернулся в Новую Аурлию и сейчас мирно покачивался на волнах рядом с «Отчаянием». Хольт поведал адмиралу историю, рассказанную Лазаром, с полной уверенностью в том, что его руководитель решит, что он спятил. Однако сэр Оливер неожиданно легко принял шокирующие известия. На его лице отражалось недоверие, но только до тех пор, пока рассказ Хольта не дошел до момента исхода древних с континента. Они провели целую ночь, обсуждая возможные перспективы для их народа и изучая карту, подаренную хозяином долины.

Утром каждый из капитанов собрал свою команду и держал речь. Экипажам предлагалось выбрать один из доступных вариантов. В первом из них морякам предлагалось немедля вернуться на корабли, отправиться домой и никогда больше не вспоминать о том, что им стало известно. Между тем капитаны всеми силами лоббировали избрание второго. Они лишний раз напомнили морякам, для чего те были рождены. Поддавшись настойчивости своих лидеров, матросы согласились с тем, что закрывать глаза на существование большого мира никак нельзя.

Довольный результатом, адмирал Харис устроил пир. Сирин с брезгливостью смотрела на веселящихся моряков. Один из них постарался завязать с ней разговор и имел глупость дотронуться рукой до ее плеча. К своим товарищам он вернулся уже с переломанной кистью. Заручившись поддержкой, он вернулся за отмщением, но вовремя подоспевший Итан позволил избежать трагедии.

— Вам стоило уплыть, пока есть такая возможность, — сказал Сирин, когда лейтенант отвел ее в сторону.

— Может, хватит судить о нас по делам давно минувших дней? Дай нам шанс показать, что мы не такие звери, какими ты нас себе представляешь.

Боясь, что разгневанные матросы будут жаждать мести, Кэр всю ночь дежурил у ее палатки, заснув только под утро. Сирин разбудила его пинком ноги, но в глазах ее читалась благодарность. Днем адмирал собрал всех офицеров, чтобы обсудить дальнейший план действий. Старый моряк поведал о том, как они пытались обогнуть остров, но сдались, когда не увидели его границ даже через неделю. Слова Оливера Хариса лишь подтверждали рассказ Лазара. Было принято решение наладить дипломатические отношения с древними и жителями долины.

Наибольший интерес к новым народам проявил доктор Рокуэл. Он буквально ходил по пятам за Сирин, пытаясь выведать новые подробности. Каким же сильным было его разочарование, когда адмирал не включил его в состав дипломатического корпуса. Чарли даже позволил себе публично потребовать у сэра Оливера дозволения отправиться в Камград. Доктор вел себя так, словно Харис был ему чем-то обязан. Адмирал призвал того к порядку и вновь отказал, заставив зеленоглазого выйти из себя.

Через три дня сэр Оливер в сопровождении большей части офицерского состава и пятидесяти гвардейцев стоял в поле и с любопытством изучал защитные укрепления Камграда. Древние испытывали его терпение, заставляя ожидать своих парламентеров уже больше часа. Наконец, тяжелые ворота распахнулись, и из них вышла торжественная процессия. Сирин, стоявшая рядом с аурлийцами, объявляла состав лиц, представляющих утларгов. Первым шел воевода Велизар. За ним, отступив на два шага, шла молодая и красивая рыжеволосая девушка с мечом на поясе. Дочь воеводы звали Валисой. Далее следовали некоторые члены собрания старейшин города.

При ближайшем рассмотрении воевода оказался крайне похож на адмирала Хариса, разве что борода его была немного длиннее. Его дочь сверлила чужаков недоверчивым взглядом. Кэру она сразу понравилась. В ней чувствовалось внутреннее благородство и здравое зерно упрямства. Поначалу тон переговоров угрожал перерасти в настоящую бойню, но стараниями мистера Кэмбела два одинаково упрямых лидера признали друг друга.

Перейдя к разговору по существу, воевода признал, что вынужден подчиниться желанию хозяина долины заключить мир с аурлийцами, и подтвердил, что с его стороны чужакам угрозы ждать не стоит. Для дипломатического корпуса аурлийцев в Камграде было выделено целое поместье, расположенное на той же самой улице, что и трактир Хотуля. Чужаков впустили в город, предварительно предъявив список требований, обязательных для соблюдения на территории города.

После весьма трудных переговоров адмирал был допущен в долину для личной встречи с Лазаром. Вернувшись слегка побледневшим, адмирал подтвердил, что лейтенант Колгрейн в безопасности и весьма доволен своим положением. Мистер Кэмбел занял почетное место посла и после этого стал крайне редко появляться в лагере на берегу.

Оставшуюся часть осени и практически всю зиму аурлийцы провели, отстраивая свое поселение. Палатки и бараки сменили полноценные дома, а деревянный частокол превратился в крепкую каменную стену. За прошедшие четыре месяца Итан видел Пита лишь дважды.

Казалось, живя в долине, лейтенант обрел себя и избавился от своих демонов. Адмирал, возмущенный открытым проявлением неповиновения доктора, так и не допустил его в Камград. Еженедельные рапорты мистера Рокуэла о переводе его на службу в посольство были проигнорированы.

Зима в этих местах оказалась суровой и необыкновенно снежной. Кэр прежде видел столько снега только на пиках гор, расположенных на северных границах герцогства Корд. Лазар обещал сопроводить аурлийцев в столицу империи, после того как сойдут снега и в горах откроются проходы.

Лейтенант много расспрашивал Сирин о населяющих этот мир народах, но ни о ком, подходящем под описание Аскха, девушка не слышала. Итан пришел к заключению, что раса красного бога вымерла задолго до ее рождения.

До аурлийцев доносились обрывки информации об участившихся стычках между воинами Лазара и отступниками. Миротворческая миссия Гаеллы и Ивеса не давала положительных результатов. Среди жителей Камграда ходили слухи о скорой войне, которая должна бы была стать последней.

В один из последних дней уходящей зимы у поселения аурлийцев появилась Сирин, с ног до головы запачканная кровью. Оставленные ею кровавые следы очень сильно контрастировали с идеально белым снегом. Не дойдя до врат несколько шагов, она упала, потеряв сознание.

Доктор Рокуэл хорошо о ней позаботился. Тело Сирин покрывало множество порезов, но ни один из них не угрожал жизни. Девушка сильно замерзла и прийти в себя смогла лишь на следующий день. Кэр дремал в кресле рядом с ней, когда она проснулась.

— Не думала, что выживу и на этот раз, — произнесла она свои первые слова еще синими губами.

— Что с тобой произошло?

— Засада. Последнее время их стало слишком много. Мой отряд разбили, но мне удалось сбежать. Мне удалось уйти от идущей по моему следу ищейки, но это было непросто.

— Мне жаль, — печально улыбнулся Итан, понимая, как сильно Сирин переживает за потерю своих людей.

— Воды, — попросила Сирин пересохшими губами.

Кэр спохватился, осознав, что об этом стоило подумать в первую очередь. Сирин было больно шевелиться, и аурлийцу пришлось приподнять ее голову, чтобы напоить. Утренние лучи морозного зимнего солнца красиво освещали ее бледное лицо. Она благодарно улыбнулась впервые за все время их знакомства. Итану показалось, что лед в ее отношении к нему треснул, но тут она заглянула под покрывало.

— Я голая?! — глаза девушки расширились от удивления.

Рука рефлекторно потянулась к густым черным волосам и успокоилась, лишь убедившись, что они собраны в косу.

— Нам пришлось раздеть тебя, чтобы осмотреть и промыть раны. Чарли боялся, что могло пойти заражение, — Кэр получил пощечину, так и не успев договорить.

Девушка вскочила с кровати, обмотавшись покрывалом, и, схватив стоявший на тумбе кувшин, со всей силы швырнула его в Итана. Аурлиец успел отвернуться лишь в последний момент и теперь отступал перед ее яростным напором. Сирин не переставала ругаться до тех пор, пока силы не покинули ее окончательно.

Кэр сразу понял, что она теряет сознание, и успел подскочить прежде, чем ее тело упало на пол. Аурлиец вновь уложил ее на кровать и терпеливо дождался, когда она придет в себя. Объяснив ей, что так было надо, он успокоил девушку, убедив, что фокусировался исключительно на ранах и не позволил своим глазам лишнего.

— Я заметил у тебя на шее деревянное украшение. Оно что-то значит? — спросил Итан, когда древняя немного успокоилась.

— Единственное напоминание о моей семье. Войтех говорил, что это все, что было при мне в ту ночь, когда они пришли покончить с проклятием. На этом кулоне вырезано мое имя. Точнее, я думаю, что родители дали мне такое имя, — печально уточнила Сирин, сжимая небольшой деревянный кулон в руке.

Итан извинился за то, что заставил ее вернуться к трагическим воспоминаниям. Меньше всего на свете он хотел заставить ее страдать вновь.

— Я видела медальон у тебя на шее. Он что-то значит или это дань аурлийской моде? — не удержалась от колкости Сирин.

— Значит, — угрюмо ответил Кэр, но вдаваться в подробности в тот день не стал.

Лейтенант ухаживал за Сирин до ее полного исцеления. Он не хотел себе в этом признаваться, но ему нравилось проводить с ней время. Нравилось преодолевать те многочисленные стены, что она выстроила вокруг себя, отгородившись от всего мира. Древняя, казалось, тоже прониклась симпатией к ненавистному прежде аурлийцу. Зима подходила к концу, когда, набравшись сил, Сирин покинула поселение. Кэра пугали те чувства, что охватили его в тот момент, когда настала пора прощаться.

Глава 19. Плен

Спустя две недели Кэра разбудил громкий стук в дверь его нового дома. Еще не до конца проснувшись и открыв дверь, лейтенант не сразу понял, чего от него хочет мистер Рокуэл.

— У меня есть разрешение адмирала. Вы будете меня сопровождать, — слова доктора не добавили ясности.

— О чем вы говорите, Чарли? — спросил лейтенант, так и не осознавший, чего от него хочет зеленоглазый.

— Сэр Оливер позволил мне отправиться в Камград. Одевайтесь, мы выступаем немедля, — доктор ушел собираться, не дожидаясь ответа.

Мистер Рокуэл с едва скрываемым нетерпением ждал его у стены. Рядом с ним стояло трое вооруженных матросов. Предрассветный туман окутал очертания ближайшего леса. Не готовый к задержкам, доктор подгонял свой небольшой отряд, в результате чего аурлийцы увидели стены Камграда уже к полудню. Чарли неожиданно остановился, изучая каждую мельчайшую деталь необычной пещеры.

— Вы так спешили, а теперь готовы остановиться, когда до города осталось рукой подать? — спросил запыхавшийся лейтенант после объявления доктора о незапланированном привале.

Снег уже успел сойти, высвобождая начинающую пробиваться из земли траву. Уставшие матросы с радостью завалились на постеленное полотно. Чарли покопался в своей дорожной сумке и выудил из нее пергамент вместе с принадлежностями для рисования.

— Я слишком долго шел к этому моменту. Могу подождать еще полчаса. Мне надо успокоиться и привести свои мысли в порядок, прежде чем мы войдем в город, — улыбнулся зеленоглазый.

Итан неодобрительно окинул его взглядом, но возражать не стал. Раскуривая трубку, он наблюдал за работой доктора. Когда Чарли уже практически закончил переносить на бумагу изображение Камграда, взгляд лейтенанта упал на раскрывшуюся сумку, из которой на грязную землю вывалилась часть личных вещей мистера Рокуэла.

Среди них лейтенант заметил знакомые папки, и сознание аурлийца пронзило молнией. Он неожиданно вспомнил, почему вывеска на стене таверны старика Хотуля показалась ему знакомой. Пометки, которые привлекли внимание Итана во время предыдущего изучения одной из папок, были изложены на том же языке. Чарли буквально спиной почувствовал опасность. Обернувшись, он проследил за взглядом аурлийца до своей поклажи и сразу все понял. Взгляд доктора моментально похолодел, рука потянулась к мечу. Кэр тоже схватился за рукоять фамильного оружия.

— Мне жаль, мистер Кэрил, — искренне проговорил доктор, медленно начиная доставать меч из ножен.

— Не стоит, Чарли. Давайте все обсудим, — предложил Кэр, но, глядя в зеленые глаза, понимал, что надеяться на мирный исход смысла нет.

Роковую дуэль прервал крик, послышавшийся за спиной лейтенанта. Отыскав источник звука, он увидел появившегося из леса мужчину. Стрела пробила его живот и застряла в теле. Аурлийцы бросились ему навстречу. Воин больше не мог идти и, задыхаясь, повалился в грязь.

— Черный отряд попал в засаду. Миля по северо-западному тракту. Их еще можно спасти, — успел прошептать древний, прежде чем испустил последний дух.

— Отступники еще никогда не действовали так близко к городу, — удивился Кэр и сразу же подумал о Сирин.

— Это не наше дело. Нам необходимо попасть в город, — попытался остановить его доктор, но было поздно.

Итан уже бежал по направлению, указанному мертвецом. Он едва не поскользнулся на одном из последних не растаявших в этом году снежных островков. Оставленные гонцом кровавые следы помогали найти верный путь.

— Дьявол! — выругался доктор и, приказав одному из матросов бежать в город за подмогой, вместе с двумя оставшимся последовал за импульсивным лейтенантом.

Кровавые отпечатки привели аурлийца к месту сражения. К моменту появления Итана на поле битвы силы были примерно равны. Напав с тыла, Кэр успел воткнуть кинжал в спину одного из отступников и перерезать горло второго, прежде чем его появление было замечено. Сирин тоже расправилась со своим противником и удивленно уставилась на лейтенанта. Подоспевшие моряки во главе с доктором окончательно перевесили чашу весов в пользу обороняющихся.

Кэр остановился, оценивая место битвы с полной уверенностью в том, что поле битвы остается за ними. Десятки стрел вылетели из окружающей их лесной чащи, полностью истребляя оставшихся членов Черного отряда. Аурлийцам повезло куда больше и полет стрел не уменьшил их количества. Итан судорожно пытался разглядеть неприятеля среди густых ветвей. Он быстро понял, что сражение проиграно.

Из леса один за другими выходили отступники, сжимая в руках натянутые луки. Пойманные в ловушку аурлийцы замерли, боясь любым движением спровоцировать своих пленителей. Из рядов противника вышла красивая женщина с длинными белыми волосами, собранными в хвост. Из ее уст вырвался короткий приказ, произнесенный на языке старшего народа.

— Она требует бросить оружие, — сказала Сирин, швыряя свой меч к ее ногам.

Аурлийцы молча последовали ее примеру. Все члены отряда древней к этому моменту уже были мертвы. Тем из них, кто еще находился на грани жизни и смерти, присоединиться к товарищам помогли кинжалы отступников. К женщине подошел один из воинов, с которым Итан сражался минуту назад и едва не убил. Он громко говорил приказным тоном, указывая на пленников, но седовласая его остановила.

— Думают, когда лучше с нами расправиться. Прямо сейчас или отвести к Лотэйру и убить после допросов и пыток, — пояснила Сирин лейтенанту.

Услышав это, один из матросов не выдержал и в страхе предпринял попытку к бегству. Его спина моментально превратилась в игольницу для стрел. Лидеры двух отрядов истинных последователей Гаетейн продолжали спорить о судьбе пленников, пока их следопыты связывали руки узников прочными веревками. Судя по всему, седовласая занимала более высокое положение, и второй офицер вынужден был подчиниться ее воле. Отряд лучников растворился среди деревьев, оставляя пленников на попечение истеричного офицера отряда, первым вступившего в бой.

Аурлийцев повели на запад. Итан надеялся, что они не успеют уйти далеко, прежде чем их настигнет подмога из Камграда, но конвоирующие их воины прекрасно умели заметать следы. Стражники устроили привал на той самой поляне, где несколько месяцев назад Кэр и Сирин прятались от своих преследователей. Глава отряда прикоснулся к ожерелью на груди, и все пространство озарил яркий синий свет.

Итан сперва решил, что уязвленный отступник все же решил расправиться с пленниками, но вместо этого материализовавшаяся тварь принялась активно копать землю своими лапами и не успокоилась, пока не вырыла глубокую широкую яму. Как только работа была выполнена, тварь испарилась, не оставив следов своего существования. Четверых пленников сбросили в их необычную камеру.

Из ямы аурлийцы и древние услышали треск теплого костра, разведенного отступниками. В яме было холодно и грязно. Пленники прижимались друг к другу, укутавшись в плащи. Кэр периодически поглядывал на доктора, но тот выглядел максимально отрешенным. В какой-то момент над их головами появился плохо различимый в сумерках силуэт. Глава отступников все же желал компенсировать поврежденное самолюбие. Его глаза переходили от одного пленника к другому, выбирая свою жертву.

Палец поднявшейся руки указал на посеревшего от страха матроса. Когда его забирали, он рвался и молил о пощаде, цепляясь за руки своих товарищей. Подручные палача хладнокровно исполняли приказ своего лидера. Выбравшись из ямы, моряк навсегда исчез из поля зрения аурлийцев. Долгое время не было слышно никаких звуков, кроме хохота конвоиров. В порыве эмоций Мистер Рокуэл несколько раз ударил затылком о грязную стену их темницы.

— Никогда бы не подумал, что такой человек, как вы, боится смерти, — искренне удивился поведению зеленоглазого Итан.

— Смерть была бы для меня слишком легким избавлением, мистер Кэрил, — зло и печально одновременно ответил Чарли.

— Мы сейчас стоим на ее пороге. Может, расскажете, кто вы и зачем на самом деле отправились в эту экспедицию?

— Вы всегда были слишком любопытны. Вы и мистер Форингтон постоянно лезли не в свое дело, — доктор обращался к Кэру, но смотрел при этом в пустоту.

— Бросьте, Чарли. Я не знаю, кто вы, но мы с вами точно не враги, — настаивал Итан, который всего лишь хотел отвлечься от дурных мыслей интересной историей.

— Тогда начнем с того, что меня зовут не Чарли Рокуэл. При рождении я получил имя Белозар, — с вызовом, горящим в зеленых глазах, посмотрел на собеседника доктор.

Сирин встрепенулась, с удивлением уставившись на чужака. Придвинувшись к Кэру, древняя внимательно изучала черты лица доктора, тускло освещенного лунным светом.

— Это имя нашего народа, — прошептала она на ухо лейтенанту, но тот и сам уже обо всем догадался.

— Рассказывайте, — потребовал Кэр, глядя прямо в глаза древнему.

— Госпоже Сирин, должно быть, известно о древнем пророчестве утларгов?

Девушка понимающе кивнула. В отдалении послышался первый душераздирающий крик матроса. Дрожа от холода, она прижалась к Итану еще ближе.

— Больше полутора тысяч лет назад твой народ заставил утларгов покинуть обжитые края и искать спасения в северных горах. Именно тогда наши шаманы впервые сообщили о явившемся им пророчестве. Если верить сказанному, рождение зеленоглазого воина предзнаменует возвращение величия утларгов. За последнее тысячелетие я первый в своем племени, кому посчастливилось родиться с подобным цветом глаз. Само собой, меня сразу же окрестили избранным, — продолжал доктор.

Поляну огласил очередной вопль, и до пленников донесся хорошо знакомый аромат паленой плоти.

— Меня с детства готовили к моему предназначению. Вожди оставшихся после великого исхода племен разработали план. Когда я завершил свое обучение и мне исполнилось шестнадцать, меня подкинули к дверям академии целителей. Вожди решили, что церковники клюнут на удочку, ведь подобным образом миру впервые стал известен святой Беллариас, ставший в будущем покровителем целителей. Древние не ошиблись, я хорошо сыграл свою роль, и академия клюнула на нашу удочку.

Крик истязаемого перешел в плач, изредка прерываемый на мольбы о быстром избавлении от мук.

— Моей задачей должно было стать разрушение церкви изнутри. К тому времени я разбирался в медицине лучше большинства столичных профессоров. Церковники слишком сильно скованы религиозными рамками и их лекари используют далеко не самые эффективные способы лечения.

Итан вынужден был согласиться. Он и сам несколько раз был свидетелем их работы, и на молитву они возлагали куда больше надежд, чем на свои профессиональные навыки.

— Я быстро произвел впечатление на лиц, ответственных за принятие важных решений, и по окончании академии должен был занять высокий пост. Впоследствии мне следовало войти в Совет и постараться занять место верховного магистра. Изменив саму сущность церкви и инквизиции изнутри, я бы мог возвратить мой народ к достойной жизни, но этому не суждено было случиться.

Яму снова достиг сумасшедший крик матроса и последовавшие за ним насмешки его палачей.

— Мне не хотелось прекращать свою медицинскую практику. Те методы, которые преподавались в академии, вызывали во мне лишь отвращение. Я хотел изучить каждую мельчайшую деталь функционирования человеческого организма. Для этого мне, разумеется, были необходимы расходные материалы.

Сирин не понравился термин, которым доктор окрестил человеческое тело, и она слегка поморщилась, взглянув на него с отвращением.

— Я тайно выкупал мертвецов, еще не успевших обрести покой в земле, и никогда не проводил своих исследований на живых людях. Один из студентов академии узнал о моих опытах и доложил ректору. В тот же день меня с позором изгнали за пределы белых стен.

Лейтенант удивился тому, что доктору удалось так просто выйти из подобной ситуации. Изгнание было далеко не самым страшным наказанием из тех, что могли его ждать.

— Провалив свою миссию, я вернулся в родное племя, где меня ждал суд. Соплеменники приговорили меня к смерти, но мой друг позволил вашему покорному слуге бежать прямо накануне казни. Тогда в моей голове зародился новый план. Я выкрал священную книгу своего народа, — мистер Рокуэл вынужден был прерваться.

— Она действительно существует? Мой народ хранит память о ее существовании, но мы думали, что реликвия утеряна навсегда, — удивленно воскликнула Сирин, перебивая доктора.