Огл и Иона, казалось, тоже нашли путь к примирению, но религиозные вопросы за столом больше не поднимались. Капитан пытал штурмана расспросами о предположительном расстоянии до синей черты, изображенной на наскальных рисунках дикарей. Моряки окрестили неизвестный объект стеной. Между тем лишенные пропорций рисунки не могли дать однозначного ответа.
Инквизитор стал чаще покидать свое святилище и прогуливаться по верхней палубе. Матросы, не посвященные во все подробности продолжающейся экспедиции, чувствовали неладное и потому с удвоенной регулярностью стали посещать корабельный храм.
Погода начала портиться на одиннадцатый день нового плавания. Ветер значительно усилился и заставил паруса натянуться до предела. Мутные волны практически доставали до бойниц галерных весел. Мистер Кормак настоял на том, чтобы убрать весла внутрь корабля и задраить отверстия сейчас, пока такая возможность еще есть. Крепкий корабль раскачивало из стороны в сторону, словно игрушку в руках безудержной стихии. Несмотря на то что время едва перевалило за полдень, корабли уже успела охватить тьма.
Мистер Грей, лишенный возможности уверенно стоять на ногах, был отослан в свою каюту. По тому, как сильно напряглись руки капитана Хольта и как проступили на них жилы, было понятно, что удерживать штурвал ему неимоверно трудно. Потребовалась помощь мистера Грина, чтобы сохранить корабль на необходимом курсе.
Начался дождь. Огл согнал всех лишних матросов на нижние палубы. Кэр был рад, что плотники вовремя заделали проемы для весел, так как волны уже перекатывались через борт верхней палубы. Один из гвардейцев не выдержал качки, и его вырвало прямо рядом с лейтенантом. Вслед за Родриком на нижние палубы был сослан и мистер Форингтон, кашель которого мешал ему исполнять свои обязанности. Огл заменил капитана и Дункана за штурвалом, но даже его сил едва хватало.
Несколько часов экипаж боролся с наступающим штормом. На смену Оглу пришли мистер Нортхэм и Джонатан Норрингтон. На секунду Кэру показалось, что шторм идет на спад, но он даже не представлял, насколько заблуждается. Волны с новой силой обрушились на корабль. Где-то вдалеке пропадали очертания флагмана адмирала Хариса.
Мистер Нортхэм, чувствующий неумолимость приближающегося сражения со стихией, приказал всем привязать себя специальными тросами к палубе. И вовремя. Следующая волна чуть не унесла одного из матросов за борт.
— Надо спустить паруса, иначе ветер разорвет их в клочья! — попытался перекричать шквальный ветер капитан.
Мистер Кормак, стоявший ближе всех к Хольту, повел парусную команду за собой, прихватив молодых лейтенантов. Ноги Кэра приросли к палубе, когда он подумал, что придется лезть наверх в такую непогоду, но ему удалось совладать со своим страхом. Плотник и младшие офицеры разделили команду на три отряда. Каждый из них повел свою группу на одну из мачт корабля.
Чем выше поднимался Итан, тем более ничтожным он себя чувствовал в сравнении со стихией, которой они дерзнули бросить вызов. Поднявшись достаточно высоко, лейтенант снова смог разглядеть флагман. Волны так сильно накрывали корабль адмирала, что казалось, ему уже не подняться из морской пучины. Взглянув вниз, он убедился, что положение «Отчаяния» ничуть не лучше. С бурей подобного масштаба аурлийцам во Внутреннем море прежде сталкиваться не доводилось. Кэр постарался сосредоточиться на своей задаче, чтобы не допускать панические мысли в голову.
С огромным трудом его команде удалось упаковать паруса. Они уже собирались спускаться, когда в миле от корабля стал образовываться смерч. В академии рассказывали о возможности подобного явления, но профессора относили его скорее к чему-то мистическому, нежели к тому, с чем моряки могут столкнуться в реальности.
Вихрь поднимался от поверхности воды и втягивал в себя все, что попадало в радиус его поражения. Кэр окончательно побледнел, осознав, что смерч движется прямо в их сторону. Он постарался крикнуть, чтобы предупредить капитана, но с таким же успехом мог сейчас докричаться до Корквила.
Кэр оглядел корабль, оценивая обстановку. Отряд мистера Кормака уже справился со своей мачтой, а вот у Пита явно были какие-то проблемы. Итан приказал своей команде спускаться. Когда ноги коснулись палубы, лейтенант заметил, что Пит тоже отправил своих людей вниз, а сам остался наверху, пытаясь закрепить последний парус. Кларк Кормак уже лез на помощь лейтенанту. Мистер Колгрейн судорожно пытался зафиксировать развевающуюся материю, но допустил ошибку. Механизм крепежа защемил его руку, и Пит оказался в заложниках.
Кэр поспешил предупредить офицеров, собравшихся на мостике, о приближающемся смерче. Очередная волна чуть было не унесла его самого за борт. Вновь поднявшись на ноги, он смог доставить драгоценную информацию капитану. Рэджинальд Хольт и Дункан быстро оценили ситуацию. Вихрь неумолимо манило в сторону линии движения корабля. Теперь его уже можно было разглядеть прямо с палубы.
— Бросить якорь! — приказал капитан.
— Корабль не выдержит, сэр! — позволил себе возразить Артур.
— Может быть, но встречи с этим вихрем он не переживет точно. Я все решил и в следующий раз прошу вас воздержаться от оспариваний моих приказов в подобных ситуациях, мистер Кэмбел, — оборвал все споры Хольт.
— Кларк и Пит еще наверху, — предупредил мистер Рокуэл.
— Жизни двух человек не стоят жизней трех сотен, — выкрикнул мистер Норрингтон.
В его голосе не было страха или злости, лишь пугающий трезвый расчет. Смерч рос прямо на глазах и с пугающей скоростью приближался к кораблю. У его основания стал отчетливо различим узкий водоворот.
— Бросить якорь! Немедленно! — приказал Рэджинальд тоном, больше не терпящим возражений.
Дункан и Артур, сохранившие хладнокровие, первыми бросились исполнять приказ своего капитана. Кэр с ужасом поднял глаза на мачту, заложниками которой стали его товарищи. Кларк уже добрался до лейтенанта и помогал тому освободиться. Подозвав матросов, Итан вместе с ними принялся кричать и жестикулировать товарищам, пытаясь предупредить о грядущем маневре. Мистеру Кормаку удалось спасти Пита из плена и закрепить злосчастный парус по всем правилам. Офицеры начали спускаться, когда плотник увидел подающих знаки моряков на палубе. Ему хватило доли секунды, чтобы все осознать и продумать план действий.
Джереми Нортхэм, заглушающий своим голосом саму стихию, потребовал от Кэра заменить его за штурвалом. Спустившись с капитанского мостика, Джереми обвязал свой торс самым длинным канатом из тех, что ему удалось найти. В это самое время мистер Кормак обхватил недоумевающего Пита тросом и привязал к мачте. С носа корабля послышался едва различимый крик Артура, и в следующую секунду послышался жуткий треск разорванной в щепки обшивки.
Корабль моментально остановил свое движение и совершил резкий поворот на девяносто градусов, заставив всех моряков по инерции броситься в сторону левого борта. Офицеров, державших штурвал, снесло с места, словно пушинок. На краткий миг вся верхняя палуба оказалась под водой. Уходящая волна забрала доктора Рокуэла и стянула за собой по ступеням, мотая из стороны в сторону.
Мистер Кормак, потративший слишком много драгоценного времени на то, чтобы закрепить Пита, не успел позаботиться о себе. Сильный рывок заставил его разжать руки, и тело плотника, совершив короткий полет, со зловещим всплеском упало за борт в нескольких метрах от корабля.
— Человек за бортом! — прокричал Кэр, указывая в сторону падения Кларка.
Раскиданные по всей палубе и дезориентированные произошедшим матросы сейчас ничем не могли помочь. Лишь мистер Нортхэм, привязанный страховочным тросом, разбежался и с отвагой безумца прыгнул за борт.
Кэр видел, как голова мистера Кормака появилась на поверхности воды и тот из последних сил боролся с накатывающими волнами. Джереми прыгнул за борт слишком рано и, вынырнув из воды, оказался слишком далеко от утопающего. Мистер Нортхэм был лучшим пловцом на корабле, но даже от него каждый метр преодолеваемого расстояния требовал нечеловеческих усилий.
Мистер Кормак из последних сил греб в сторону своего спасителя. Когда расстояние между ними сократилось практически до минимума, трос, связывающий Джереми с кораблем, натянулся до предела. Первому помощнику не хватало совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до Кларка. Теперь спасение плотника зависело целиком и полностью лишь от его воли к жизни.
Несколько раз рука соскальзывала, только цепляя кончики пальцев своего спасителя. Мистер Кормак сделал последний отчаянный рывок, и Джереми удалось ухватить его за запястье. Подоспевшие к тросу Артур и Дункан начали затягивать их обратно на палубу. Пришедшие в себя матросы кинулись им на помощь.
Огл уже лез на мачту, чтобы освободить Пита. Доктору удалось подняться на ноги. Его левая рука неестественно болталась. Спасенные из морской пучины повисли в воздухе на уровне галерной палубы. Тело Кларка безвольно обмякло в руках Джереми. Даже с такого расстояния было видно, как непросто первому помощнику удерживать товарища. Каждая новая волна буквально разрывала его связки, но друга он не отпускал. От напряжения мистер Нортхэм издал безумный рык. Слава Творцу, моряки постарались на славу, и следующая волна накрыла корабль, когда офицеры уже оказались на палубе.
Доктор уже был рядом и приказывал матросам спустить их в лазарет. Здоровой рукой Чарли срезал трос с пояса мистера Нортхэма, и всем стали видны глубокие вмятины, образовавшиеся в теле. Огл и лейтенант спустились с мачты. Кэр посмотрел в глаза своего друга и увидел в них признаки истерики.
— Пит, помоги им спуститься, — попросил он лейтенанта, чтобы занять товарища делом и убрать его с палубы.
Мистер Колгрейн не возражал и вместе со всеми исчез за люком, скрывающим лестницу, ведущую на нижнюю палубу. Маневр капитана удался. Корабль относило в сторону от траектории смерча, но шторм все еще представлял серьезную угрозу. Следующие четыре часа оставшиеся на палубе офицеры выкладывались сверх предела своих сил. Штурвал теперь удерживали руки сержантов. Группы матросов работали посменно, но постоянное присутствие офицеров было необходимо.
Кэр уже валился с ног, а шторм все не утихал. Матрос, присланный Родриком, сообщил о протечке в трюме. Капитан направил мистера Норрингтона и Итана вниз на помощь интенданту. Лейтенант был безумно рад уйти с палубы. Промокший насквозь, дрожащий от ледяной воды, он следовал за широкой спиной капитана гвардейцев. Родрика они нашли занятым попытками заделать пробоину. На голове мистера Грея виднелась огромная шишка.
На случай течи мистером Кормаком были подготовлены специальные пластины, способные закрыть брешь в корпусе корабля, но поток воды был столь сильным, что матросам никак не удавалось прислонить ее к борту. Всеобщими усилиями офицеров и моряков им удалось справиться с поставленной задачей, но вода в трюме к этому времени уже доходила до колен.
Мистер Норрингтон приказал своим гвардейцам выстроиться в цепь, ведущую к галерной палубе. Наполненные ведра поднимались вверх и их содержимое покидало корабль через одну из бойниц для весел. Пустые ведра возвращались назад. Заметив отрешенность, вызванную безграничной усталостью в глазах Итана, капитан гвардейцев отослал его в лазарет.
Открывая дверь корабельного госпиталя, Кэр ужаснулся увиденной картине. Все выглядело так, словно моряки только что прошли через кровопролитное сражение. Кларк Кормак и Джереми Нортхэм лежали без сознания, привязанные к столам, чтобы сильная качка не скинула их тела на пол. Повсюду слышались стоны и стенания. Маневр капитана, спасший их от надвигающегося смерча, дорого обошелся экипажу.
Предупредить о развороте к назначенному времени удалось далеко не всех, и моряки оказались застигнуты врасплох. К своей большой радости, мертвецов Кэр в лазарете не увидел, но переломы и ушибы были здесь у каждого. В дальнем углу на табурете сидел Пит и, обхватив голову руками, что-то нашептывал себе под нос.
Во всеобщей суете лейтенант не сразу смог разыскать доктора. Итан удивился, увидев рядом с ним инквизитора. Йон помогал мистеру Рокуэлу, исполняя обязанности его ассистента. Внимательно слушая приказы лекаря, повредившего свою руку, служитель церкви моментально и без колебаний приводил их в исполнение. Сейчас они пытались спасти жизнь моряка, в шею которого угодил обломок корабельной обшивки. Пол был скользким от крови, и один из матросов рассыпал по палубе специально заготовленный песок, чтобы увеличить трение.
Итан предложил свою помощь, и доктор поманил его за собой. Оказавшись в своем личном кабинете, мистер Рокуэл уселся на стул возле письменного стола. Высвободив больную руку из повязки, он, помогая себе здоровой, уложил ее на стол.
— Мне нужно, чтобы ты встал с той стороны и со всей силы дернул мою руку на себя, — обратился доктор к лейтенанту.
— Я никогда не делал этого прежде. Не уверен, что смогу сделать все правильно, — немного побледнел Кэр.
— Тут сложно ошибиться, у меня нет времени тебя убеждать. Там за стеной слишком много людей, нуждающихся в моей помощи, а я лишен одного из своих главных инструментов, — в зеленых глазах стояла непоколебимая решимость.
Кэр пытался уйти от настойчивого взора мистера Рокуэла и в своем бегстве натолкнулся на разбросанные по полу из-за качки личные вещи доктора. Одна из папок вывалилась из мешка и несколько листов оказались неприкрытыми. На том, что Итану удалось рассмотреть, был изображен старик, управляющий колесницей и тянущий за собой кусок материи, похожей на уходящий в бесконечность плащ.
— Послушай меня. В соседней комнате лежит несколько человек, которые могут погибнуть, если я не вмешаюсь. Инквизитору не хватит опыта, чтобы их спасти. Мое плечо всего лишь вышло из сустава. Мы не можем терять времени на сомнения.
— Почему бы не попросить инквизитора?
— Нет! — слишком уж быстро ответил Чарли, и лейтенанту показалось, что в его глазах промелькнул испуг.
Кэр удивленно посмотрел на лицо доктора, смущенный импульсивностью, так несвойственной мистеру Рокуэлу.
— Ты поможешь или нет? — в голосе зеленоглазого начала слышаться озлобленность.
Лейтенант подошел к столу и взялся за поврежденную руку. Итан старался твердо стоять на ногах, но качка была невероятно сильной.
— Благодарю, теперь дай мне досчитать до… — Кэр не дал доктору договорить, резко потянув руку на себя.
Послышался хруст, и Чарли замычал от боли, стиснув зубы. Здоровая рука сжалась в кулак и несколько раз с яростью опустилась на стол.
— Молодец. Все правильно сделал, — сказал доктор, когда снова смог заговорить.
— Рад был оказаться полезным, — через силу улыбнулся Итан.
— Пойдем, будешь помогать, — мистер Рокуэл явно торопился, не давая Кэру оставаться в каюте дольше, чем того требовала необходимость.
Весь оставшийся день лейтенант помогал в лазарете. Качка утихала и в какой-то момент практически полностью исчезла. Когда доктор его все же отпустил, Итан нашел в себе силы подняться на палубу. Море было идеально спокойным, а ночной небосвод открыл взору отважных мореплавателей свой лучший наряд, мерцающий отблеском тысячи звезд.
Вдохнув свежего воздуха и оглядевшись по сторонам, Кэр испугался, так как сперва палуба показалась полностью вымершей. Не заметил он никого из-за того, что на палубе не осталось ни одного человека, способного стоять на ногах. Облокотившись о мачту, неподалеку сидел Артур и курил трубку. Только Создателю было известно, каким чудом ему удалось сохранить табак сухим в таком хаосе.
— Как думаешь, мы погибли в том шторме? Не верю, что море может быть таким спокойным, а ночь такой тихой и прекрасной, — еле слышно прошептал дипломат.
— Сомневаюсь, всегда надеялся, что в лучшем мире мое тело не будет испытывать боли, — выдавил улыбку Итан.
— Мы потеряли корабль адмирала Хариса. Ты не видишь его на горизонте?
Кэр огляделся по сторонам, но повсюду был один и тот же пейзаж без единого намека на флагман.
— Как мы теперь их найдем? — спросил лейтенант, но ответа так и не получил.
Обернувшись, Итан увидел, что мистер Кэмбел уснул, уронив свою трубку. Кэр забрал ее и с наслаждением затянулся. Оглядывая палубу, он, к своему удивлению, заметил стоявшего за штурвалом инквизитора. Лейтенант поднялся к нему, обнаружив рядом капитана и штурмана, лежащих прямо на палубе. Дункан крепко спал.
— Потери? — спросил Хольт.
— Нам всем очень повезло. Сегодня море никого не забрало, — радостно ответил Кэр.
— Вы хорошо потрудились, лейтенант. Можете отдыхать, — вяло шевеля пересохшими от соли губами, приказал Рэджинальд.
— Я присмотрю за кораблем, капитан, вы тоже должны отдохнуть. Не беспокойтесь, я забочусь о своей пастве, — произнося эти слова, инквизитор скорее обращался к Кэру, приказывая помочь Хольту, чем спрашивал мнение капитана.
Итан спустил находящегося в полуобморочном состоянии Рэджинальда Хольта в его каюту. Стоило только лейтенанту уложить тело моряка на кровать, как тот моментально уснул. Кэр посчитал своим долгом проконтролировать действия инквизитора и вернулся к штурвалу.
— Никогда не верил в знаки, но, судя по всему, Создатель действительно не хочет, чтобы мы продолжали наше путешествие, — обратился он к Йону.
— Умоляю тебя. С неба упало несколько капель, и ты решил, что Создатель подает нам знак? — вмешался в еще не начавшийся диалог только что открывший глаза штурман, расплывшийся в саркастической улыбке.
— Мистер Грин, я уже начал думать, что вы стали на шаг ближе меня к Творцу, — произнес инквизитор, и Кэр готов был поспорить, что под маской Йона скрывается улыбка.
— Отдохните, мистер Кэрил. Я прослежу за нашим святошей. Позови Иону, пускай сменит меня через полчаса, — приказал лейтенанту штурман.
Итан охотно выполнил его поручение, грезя только о мягкой постели. Лейтенант не помнил, как добрался до своей каюты.
Глава 10. Саботаж
Весь следующий день экипаж корабля напоминал своим видом живых мертвецов. Настоящим чудом стало то, что шторм не унес ни одной жизни. Было множество травм разной степени тяжести, но все они уже не угрожали здоровью. На горизонте не было ни единого намека на флагман. По приказу рассматривающего такую возможность адмирала«Отчаяние» должен был бросить якорь и оставаться на месте. «Последний шанс» же, вычеркивая сектор за сектором, рано или поздно должен был найти своего собрата по экспедиции.
Кларк и мистер Нортхэм пришли в себя и быстро восстанавливались. Питу, который всю эту ночь провел в лазарете под присмотром доктора Рокуэла, тоже удалось взять себя в руки. Несмотря на то что никто из офицеров не собирался обвинять лейтенанта в произошедшем с мистером Кормаком, он весь день старательно избегал встречи с ними.
Решение бросить якорь стоило кораблю разорванной в нескольких местах обшивки и глубоких трещин, прошедших по носу. Как только Кларк смог стоять на ногах, он сразу же приступил к ремонту. Родрик занялся восстановлением тех парусов, что успел разорвать шквальный ветер до того, как морякам удалось их убрать.
К обеду капитан выстроил весь экипаж на палубе и объявил благодарность за проявленную решительность и смелость в сражении со стихией. Бурную радость вызвало его распоряжение о выдаче тройной порции эля за сегодняшним ужином. Однако, как капитан ни старался, он не мог прекратить распространение слухов. Многие суеверные моряки были твердо уверены, что шторм является карой Создателя за ту дерзость, с которой путешественники продолжали свое путешествие на запад.
Были даже те, кто утверждал, что корабль проклят. Отныне в любой проблеме «Отчаяния» моряки видели мистическую составляющую. Страх, зародившийся на нижних палубах, быстро поднимался до верхушек мачт. Хольт потребовал от своих офицеров пресекать все подобные рассуждения, пока ситуация совсем не вышла из-под контроля. Вечером они собрались за столом практически в полном составе. Только мистер Грей, меньше всех уставший за время шторма, вызвался дежурить на палубе.
Их собрание скорее напоминало ужин в лазарете, нежели привычное застолье. Каждое движение поврежденной рукой отдавалось сильной болью в теле доктора. Мистеру Нортхэму было тяжело смеяться из-за вмятин, оставленных страховочным тросом. После каждой шутки штурмана он хватался за больные ребра. Зеленое лицо мистера Кормака говорило о том, что плотник в любой момент готов расстаться с содержимым своего желудка. Вчера он хорошенько наглотался морской воды и сегодня не мог смотреть на еду без отвращения. Иона с завидной регулярностью сгибался в очередном приступе кашля. Остальные офицеры выглядели максимально истощенными. Дункан и Артур всеми силами старались поднять всеобщее настроение за столом, но и их силы не были безграничными.
Ночью Кэра разбудил посторонний шум. Сперва он не придал ему значения, но в темноте неожиданно раздался звук стали, извлекаемой из ножен. Этот легкий скрежет Итан не мог перепутать ни с чем. Лейтенант подскочил на кровати, приготовившись защищаться. В каюте стояла полная тьма, не позволяющая разглядеть ничего дальше вытянутой руки. Со стороны соседской кровати слышался неразличимый шепот.
— Пит? — собственный голос показался Итану необычно громким на фоне звенящей тишины.
Ответа не последовала. Безумный шепот не прекращался и сейчас навевал больше ужаса, чем звук высвобождаемого оружия.
— Пит? Все в порядке? — повторил Кэр, так и не дождавшись ответа.
Итан прищурился, пытаясь разглядеть хотя бы силуэт товарища, но тщетно. Поднявшись с кровати, он на ощупь нашел свечу. Выбитая искра осветила деревянные стены их скромной обители. Юный мистер Колгрейн сидел на своей кровати, монотонно склоняясь к своим ногам. В правой руке он сжимал кинжал, в котором отражалось слабое пламя свечи.
Каждый раз, когда его тело разгибалось, лезвие делало надрез на тыльной стороне левой руки. На палубу капала кровь, вызвав в голове Кэра воспоминание о ночном нападении одержимых на «Отчаяние». Итан моментально подскочил к лейтенанту и остановил его руку прежде, чем ему удалось сделать очередной разрез.
— Какого черта ты делаешь?! — полушепотом выкрикнул Кэр, но первый лейтенант его не слышал.
Зрачки аурлийца были пугающе расширены. Итан поднес свечу, но они не уменьшились даже под воздействием яркого света. Губы безумца нашептывали нечто бессвязное. Иногда манера речи Пита немного изменялась, словно он разговаривал сам с собой разными голосами. Кэру потребовалось несколько раз ударить ладонью по лицу лейтенанта, чтобы привести того в чувство.
— Какого черта?! — повторил вопрос напуганный Итан.
Пит выглядел растерянным. Он долго осматривал окружающую его обстановку, пока взгляд не остановился на собственной руке, из которой обильно вытекала кровь. Пазл сложился, и бурное поведение Кэра стало легко объяснимо. Когда он решился заговорить, голос его немного дрожал и казался тоньше обычного.
— Прости. Со мной иногда такое случается, — Пит прокашлялся, пытаясь выровнять собственный голос.
— Случается что? Это был не простой кошмар.
— Ты не должен никому рассказывать о том, что сегодня увидел, — взмолился Пит и вцепился окровавленной рукой в локоть соседа по каюте.
— Мне будет гораздо проще держать язык за зубами, если ты наконец расскажешь мне, что это было, — требовал объяснений Кэр.
Видя, что его собеседника все еще немного потрясывает, Итан наполнил кубок водой и заставил того выпить содержимое до последней капли. Взяв со стола кувшин с оставшейся водой, он промыл раны лейтенанта. Разорвав простыню пострадавшего, Кэр перевязал его руку. Все это время Пит молчал.
— Я подвел их всех, — прошептал Пит, изучая пустоту перед собой.
— Кого их? Давай, не томи и выкладывай все, что есть, — начинал терять терпение Итан.
— Тебе ведь хорошо известно, что я родился в семье коричневых плащей. У нас большая семья. Создатель одарил моих отца и мать одиннадцатью отпрысками, из которых родиться старшим не повезло мне.
— Не знал, что Колгрейнов так много, — Кэр представил одиннадцать детей разных возрастов, один в один похожих на Пита.
— То, что я не рожден носить коричневый плащ, стало понятно еще с самого детства. Отец наказывал мне отвечать за моих братьев и сестер с момента их рождения. Он помогал мне, освободил от работы в поле, вложился в мое обучение. Я учился, я должен был стать лучшим, — увлекшись, Пит снова начал раскачиваться из стороны в сторону.
Кэр остановил его, боясь вновь потерять собеседника. Глаза уже привыкли к тусклому освещению, и Итан заметил, что, помимо свежих порезов, руку первого лейтенанта покрывают десятки старых шрамов.
— Я должен быть лучшим. Отец будет мною недоволен. Я подвел их всех. Я должен был вытащить семью из упадка. Вчера я снова подвел тех, кто мне доверился. Я заслужил наказание, — Пит вновь потянулся к кинжалу, но Кэр перехватил его руку.
Лейтенант Колгрейн посмотрел на своего товарища с такой болью во взгляде, что тот невольно отпрянул.
— Всю свою жизнь я думал только об одном. Не заводил друзей, а лишь искал выгодные знакомства. Гасил в себе любые любовные порывы, способные отвлечь меня от главной цели. Носил незримую маску едва ли с меньшим упорством, чем наш инквизитор. Доказывал всем, что могу больше других. Что вся моя жизнь не зря. Я не должен разочаровать отца.
— Твои шрамы это его рук дело? Ты сейчас с ним разговаривал? — Кэр невольно проникся состраданием к человеку, которого прежде воспринимал лишь как наглого выскочку.
— Да, он помогает мне, когда я становлюсь слабым. Наказывает, когда я выхожу за установленные им рамки.
— Ты, должно быть, его ненавидишь.
— Отчасти ненавижу, отчасти люблю, — равнодушно пожал плечами первый лейтенант.
— Правильно сказал Родрик, обычных людей на этом корабле нет, — Кэр едва сдержал намеревающуюся появиться улыбку, и не зря, так как его собеседника охватила новая волна истерии.
— Как я мог оцепенеть во время шторма? Я был уверен, что справлюсь, что никто лучше меня этого не сделает. В итоге из-за меня чуть не погибли Кларк и мистер Нортхэм. А знаешь, что произошло? Я испугался! Испугался за собственную жизнь!
— Кажется, в тебе куда больше от обычного человека, чем я предполагал.
— Я не знаю, куда от него деваться. Впервые ощутил страх перед высадкой на остров Хольта. Что мне делать, Кэр? Всю свою жизнь я готовился к моменту, когда смогу проявить себя по-настоящему. Однако теперь вместо триумфа раз за разом я испытываю лишь неудачи.
— Уверен, тебе еще представится возможность проявить свои таланты, — Итан разыграл ту же карту, что совсем недавно применил к нему Родрик.
— Спасибо. Я думал, ты меня терпеть не можешь. Помнишь вечер накануне отплытия? Я хотел убить тебя, когда ты в очередной раз указал мне на мое место в этом мире.
— Я ведь уже извинялся, — Кэр вновь испытал неимоверный стыд за содеянное.
— И ты меня прости. Когда тебя назначили на «Отчаяние», я думал, что это несправедливо. Что есть множество людей, заслуживающих это место больше тебя. Я ошибался, в итоге ты оказался полезнее меня, — было видно, что Питу тяжело признаваться в этом вслух.
Итан молча протянул руку. От его пренебрежения к первому лейтенанту не осталось и следа. Кэр понимал, что завидовать гению Пита было большой глупостью с его стороны. Знай он прежде, какую цену тот платит за свои успехи, никогда бы не осуждал его. Юноша не сразу, но все же пожал руку, ожидая подвоха, но его не последовало.
Кэр с большим удовольствием вернулся на свою кровать, взяв с Пита обещание воздержаться от кровопролития. Перед тем как лечь, Итан задул свечу, вновь погружая каюту во мрак.
— Ничего, мы с тобой еще научимся жить дальше, — раздался голос Кэра в темноте, когда его голова оказалась на подушке.
После этого случая жизнь мистера Кэрила на корабле стала практически идеальной. Между ним и Питом воцарилось полное взаимопонимание, а топор войны был закопан далеко и надолго. Лейтенанты теперь часто беседовали по вечерам, проникаясь взаимным уважением друг к другу. Колгрейн много рассказывал о своем отце. Из этих коротких историй Итан быстро сформировал в своей голове портрет тирана, напрочь сломавшего психику собственного сына.
Ремонт корабля был полностью закончен через три дня, а флагман экспедиции так и не появился на горизонте. Дождавшись попутного ветра, Рэджинальд Хольт отдал приказ поднять паруса. Офицеры собрались на площадке, где располагался штурвал, чтобы насладиться легким ветерком. По такому случаю мистер Грей распорядился накрыть офицерский стол прямо на палубе. За обедом не было только доктора, сославшегося на недомогание и оставшегося в лазарете.
Капитан стоял у штурвала и нашептывал принятый среди суеверных моряков заговор на удачу. Его ладони блуждали с одной рукояти на другую, когда Родрик позвал всех к праздничному столу. Хольт вынужден был передать управление рулевому матросу Хиксу и спустился к остальным, чтобы произнести первый тост. Молодой моряк был крайне польщен оказанной ему честью первым повести корабль вперед после ремонта.
В воздухе стояла радостная атмосфера. Единственным отягчающим фактором было переживание за судьбу корабля адмирала Хариса. Жаркое солнце в этот день пекло особенно сильно. Непринужденная беседа за офицерским столом была прервана звуком упавшего на палубу тела. Офицеры сорвались со своих мест и бросились к рулевому Хиксу.
— Должно быть, у бедолаги солнечный удар, — предположил мистер Кормак.
Мистер Грин перевернул матроса, и все увидели, что парня бьет сильный озноб. По всему телу выступил холодный пот.
— Посмотрите на руку! — обратил всеобщее внимание Пит.
Капитан опустился на колено рядом с матросом и разорвал рукав его рубахи. Общие опасения оправдались. Из ладони Хикса торчала заноза, от которой в сторону сердца тянулись черные нити.
— Как такое возможно?! — воскликнул мистер Форингтон.