Иосиф Сталин

Глава 2

1

Мечта матери отдать сына в руки Господа исполняется, сын учиться в духовной школе. Работы У Кэкэ становилось больше и больше, предложили ей убираться и учителя Сосо с духовного училища. Она там зарабатывала до 10 рублей в месяц. Потом, сама стала заниматься новым для себя делом, освоивала новое ремесло модистки-портнихи по простому, и ей это удавалось. Один раз смотрит и все делает Кэкэ, хотя уже не девочка молодая.

Однако наряду с позитивными шагами в жизни семьи Джугашвили были и отрицательные моменты. С мужем они отдалялись все больше и больше. Приходил только ночевать, часто до остервенения пяный, бросался на жену, а та искала пятый угол. В такой обстановке жить с мужем становилось под одной крышей все тяжелее и тяжелее. Слава богу было с кем поделиться, душу излить, когда они жили у Чарквиани, снимали комнату.

Бабушка Маро, мать Христофора выслушивала жалобы Кэкэ и успокоивала ее.– Все наладиться, потерпи немножко, моя умница, -говорила добрая старушка, успокоивая ее от несладкой ее семейной жизни. Проходило время, но Бесо не менялся, начал вместо помощи в воспитании сына, дела семейные тянуть под плинтус. Как деньги на вино нужны, Бесо приходит, заводит разговор о Сосо. Мой сын будет сапожником. Я его научу. Будет он мастером. Не будет митрополитом о котором ты мечтаешь для него. Дашь рубль-прекращает разговоры о сапожничестве и бежит в сторону духана. Не понимает мужик, что сапожник с ребенка не выйдет. Не для этого он рожден.

Память у него как у патриарха, русский язык за год с небольшим в совершенстве освоил, что учитель руского языка поцеловал ребенка и стопку книг подарил. Кроме того, Кэкэ обет давала Господу, станет сын его солдатом, без образования моему Сосело ни шагу в этой жизни делать нельзя. Митрополиты без образования не бывают. А будет образование -учителем может стать, священником может, митрополитом может. При такой памяти и спосбности к учениям-мой Сосело должен стать митрополитом- рассуждала Кэкэ. Уже сейчас его пример ставят учителя и голос у него архирейский, поет церковные песни лучше всех.

Кому как не моему Сосело быть митрополитом. И вправду приятный голос и умение мальчика петь, сразу выделяли от остальных и его обязательно с двумя другими учениками на богослужениях просили прийти чаще остальных.

Когда они жили у Христофора Чарквиани, сыновья священника бесплатно с удовольствием учили Сосо русскому языку. Да и сам учитель русского языка в училище и в школе Давиташвили Захарий Алесеевич не мог нарадоваться успехам Сосело. Не было у нас в школе такого ученика, каждый день хвалить он Сосо. Все книги, что были в школьной библиотеке Сосо вычитал. Однажды он обратился к старшекласснику училища Ладо Кецховели, где найти хорошие книги, в училище их мало, тот сказал, что есть его знакомый Арсен Каладзе, у них есть типография, книжный магазин и своя частная библиотека, я с ним сегодня договорюсь, а ты затра можешь идти к нему в библиотеку. Сосо не мог ждать когда утро настанет, после школы был у Арсена и посещал его библиотеку до тех пор, пока не прочитал все книги. И читал Сосо быстро и вникал в суть всецело. Можно было при нем во время чтения песню петь он не слышал ничего.

Однажды его друзья Петя Капанадзе, Миша Церадзе, Гриша Гулуридзе решили проверить как реагирует Сосо во время чтения интересней книги и при его чтении очередной книги встали рядом и спели куплет народной песни. На следующий день они спросили Сосо, понравилось ему их вчарешнее пение. Он удивленно спросил.-а где вы вчера пели, в церкви? Вообще его друзья Петя, Миша и Гриша Сосо уважали и любили за справедливость его, за правильность, за то что если он чувствовал, что он прав, мог все отдать, чтобы было все справедливо. Эти ребята были чуть постарше Сосо, но вожаком был Сосо. Среди детворы тогда славились не сильные и злые, а справедливые и добрые.

2

Сказку про Кероглы, (азербайджанского Робин Гуда) в Грузии знали многие. А там есть такой эпизод, Демурчиоглы, первый воин Кероглы был сильнее самого босса. Демирчиоглы услышав о походах Кероглы и о его добрых делах решил проверить его, по своему. Приехал во владения Кероглы. На берегу полноводной реки Храми Демурчиоглы встретил Кероглы и предложил побороться, кто выииграет тот и в округе станет первым героем и воином. Согласились и начали бороться. Демурчиоглы в считанные секунды поднял Кероглы над головой и с силой бросил в середину, быстрину реки Храми, развернулся сел на коня и помчался прочь. Демурчиоглы знал дом побежденного. Он раньше него примчался и спрятавшись за углом, чтобы можно было увидеть через окно побежденного, стал ждать развития событий. Через некоторое время примчался Кероглы, спешился с коня и вошел в дом. Жена его спросила о делах. Тогда он велел подать ему его саз (азербайджанский музыкальный инструмент) и спел песню, где рассказал о том, как сегодня сильный парень Демурчиоглы, о котором он слышал давно, час тому назад, бросил его подняв над собой высоко, в быстрые воды Храми. Услышав эту исповедь Кероглы к жене, Демурчиоглы вошел в дом и сказал тоже достав свой саз с песней (в древные времена люди друг другу обращались часто песнями, в отличие от нынешних, которые не разговаривают по-нормальному а собачаться, к сожалению),что он не видел такого героя и справедливого человека как Кероглы, потому что среди людей не сила важна, а правильное понимание жизни, а потому он, если захочет Кероглы станет одним из его воинов и помощников. Они тогда обнялись и Кероглы назначил его своим замом.

Вот и Сосо в школе и в жизни уважали за особое отношение к событиям, за справедливость. Сосо если знал, что он прав никогда не мог менять свое мнение. Однажды в школе учитель математики Вахтанг Илуридзе, который относил себя к высшему сословию, а на бедных смотрел свысока и по этой причине старался «срезать» Сосо, спросил -каково расстояние от Санкт -Петербурга до Петергофа.

Сосо ответил, ибо помнил, что говорил сам учитель по этому поводу давно. Илуридзе обьявил, что ответ неверный. Сосо настоял на своем. Тут и ученики вмешались и потвердили, что Сосо прав, сам учитель называл это число когда-то. Учитель не унимался. Доказывал свое, отрицал чужое мнение и требовал извинения. Сосо говорил, – Батоно Вахтанг, вы мне покажите, где написано другое число и я извинюсь два раза, пять раз, но если я знаю, что белое есть белое, черного белым назвать не могу и извиняться не буду. Дело дошло до директора. Илуридзе хотя и был высших кровей и математику немного знал, но умным он не был.

Директор отправил в класс ученика, а учителю сказал, -Батоно, Вахтанг, вы хотите, чтобы по каждому окрику старших, наши люди меняли свои мнения. Парень растет порядочным и правильным, не надо к нему относиться предвзято. Сосо понимал, где можно и извиниться, где можно и помогать, черствым и жестоким он никогда не был. Забегая вперед, скажу, нетерпиться.

Когда Сосо стал Сталиным, ему приписали случай, где он поступил как настоящий джельтмен, а сделали недруги из этого благородного поступка, – отрицательный факт, будто бы доказывающий, что Сталин с детства себя готовил к царствованию и на людей простых смотрел свысока. В училище горийском, был смотритель Беляев, добрый, мягкий и светлый человек. Однажды он вел учеников на природу, в Пещерный город-загадочные пещеры в горах. По пути к этим местам, по склону горы бежал широкий ручей. Все дети и перепрыгнули через ручей. а Сосо разулся и войдя в воду на руках помог Беляеву оказаться на том берегу. Так было в действительности. А рассказали этот случай так, что будто бы кто-то из учеников добрый малый поставил спину Беляеву, чтбы тот перешел на тот берег, а Сосо закричал ему, ты что ишак, что ли, я господу богу спину не подставлю. А читатели читают и не подумав над этим эпизодом, думают, что правда это. Сталин нехороший, с детства мечтал стать царем и всех душить.

3

Сосо был учеником и товарищем исключительно уникальным. Такого уникума в горийском училище давным давно не было. Он и учился хорошо, и товарищем был отличным, и пел отлично.

Однажды, когда стали чересчур хвалить пение Сосо в городе, Чарквиани попросил парня, идущего со школы домой, спеть молитву одну несложную. Тот как соловей выполнил задание. Христофор с раскрытым ртом и с улыбкой на лице произнес машинально-Лучше меня ты поешь мой мальчик. Буду я тебя брать с собой на службу. И с того дня по возможности Сосо пел в хоре церкви. За это иногда Христофор давал мальчику, и гривенник и полтинник, и рубль. Однако все что давал отец Христофор, Сосо приносил домой, отдавал матери. Правда однажды рубль у него был, отец Бесо спросил-Нет у него ничего, голова болит, хоть чашку чая выпет. Сосо отдал ему рубль, не спрятал, пожалел папу. Он к нему относился с любовью, нежно. И Иосиф его любил. На всю жизнь запомнил отца и перенял от него многое.

Отец был среднего роста, смуглый, с большими черными усами, длинными бровями, строгое выражение лица, ходил всегда мрачный, только за столом, поднимая тосты, отец преображался, смеялся, улыбался, рассказывал анекдоты и смешные истории и он становился добрее и веселее. Носил отец, короткий, карачогельский архалук и длинную карачогельскую черкеску, опоясивался узким кожаным поясом, носил хромовые сапоги, заправлял шаровары в голенища. Шапка у него была с козырком. Бесо тогда поцеловал сына, улыбнулся и прикоснувшись к плечу побрел в сторону харчевни. Шло время. Жизнь шла своим чередом.

Сосо в 1889 году успешно закончив подготовительное отделение, был принят в духовное училище. Слава о Сосо шла в Гори только хорошая. Интересный парнишка, отличный ученик и церковный певец-это среди взрослых. А среди сверстников-справедливый ничего и никого не боящийся лидер. Готов защищать слабых, хотя сам мог получать и тумаков. Сосо был как все и даже одевался как все. Зимой он ходил в школу в войлочной шляпе, в серых вязаных из овечьей шерсти рукавицах, в синем пальто и в широком красном шарфе, с которым гармонировалась сумка из красного ситца. Осенью обувался в сапоги с высокими голенищами и в черную суконную фуражку с лакированным козырьком.

4

Пришел 1890 год. 6 января было Крещение. У моста через Куру собралось много народу, чтобы участвовать на Крещенских купаниях, принять участие в шествии, поглазеть на все это мероприятие. Из-за людского шума никто не заметил, как с горы на большой скорости без кучера мчался фаэтон. Он врезался в толпу, налетел на ничего не понявшего Сосо, ударил дышлом по щеке его, сшиб с ног, но, по счастью, колеса проехали по ногам парнишки. Собралась толпа, на руках отнесли Сосо домой. При виде искалеченного мать не смогла сдержать вопль.

Услышав голос матери Сосо сказал, -Мама не плачь я жив. здоров. Пришел врач промыл рану, забинтовал и сказал, что внутренные органы не задеты, но нужно время. Тут услышав о проишествии появился с соседским фаэтоном Барамовых отец мальчика, Бесо. Он загрузил сына тоже на фаэтон и отвез в тифлисскую лечебницу. Моего сына только в Тифлисе будут лечит, заявил он. Через два дня поехала в Тифлис и Кэкэ. Она там оставалась пока лечили ее Сосело. Ушиб был серьезный, боли утихли, но не закончились.

Медицина была тогда не на высоте, поэтому в лечебнице сделали что смогли, а дальше все зависело от денег и возможностей родителей. А родители Сосо были бедными. Несколько месяцев Кэкэ находилась в Тифлисе, Сосо стало лучше и отец устроил его на работу на фабрику Адельханова. Сосо помогал рабочим, приносил, что просили, был скор на просьбы и очень полюбили его рабочие.

Однако Кэкэ не могла мириться с этим, чтобы ее Сосело сапожником стал, поэтому и она вернулась в Гори со своим сыном, а Бесо остался там, работал на фабрике Адельханова. Вот так естественным образом разошлись родители Сосо. Правда, Бесо временами приезжал к жене, старался примириться, но Кэкэ видя бесполезность сего мероприятия, даже на примирения приезжал навеселе, отказала ему и попросила эту тему больше не поднимать. Тем более появилась у нее еще одна забота о сыне, боли его левой руки.

Тут мысли Кэкэ были только с сыном. Если его рука не излечиться, то он не сможет физические работы делать сполна. Значит моего Сосо обзательно надо сделать священником. Иначе как он семью свою содержать будет. Гной выходит из ушибленного места временами. Лекари никак не могут понять почему.

Сказали, только в Германии, в Берлине, немцы сделали бы эту операцию. Какой Берлин, где столько денег взять. Даже кум Яков Эгнаташвили услышав о Берлине отвернется, сделает вид, что не услышал разговор. Но один врач батоно Теймураз сказал твердо, от такого ушиба люди не умирают. Боли могут с возрастом и пройти. Однако рука будет немного слабее другого. И то под вопрос. Пациент ребенок, растет, может организм все восстановить. А, если, не излечиться, размышляла Кэкэ. Надо, надо моего Сосо обзятельно сделать священником. Другого пути у него нет-решила мама Сосо, размышляя о его дальнейшей жизни. Излечившись и вернувшись в Гори Кэке ждала неприятная весть.

Сосо из школы исключили, так как отец отказался и не заплатил 25 рублей за обучение. Приезжал Бесо в школу, просил руководство за хорошую учебу его сына перевести на бесплатное обучение. Он говорил-Вы же все его хвалите, что не было у вас такого способного ученика уже давно. Вы же видите, мы как живем, даже собственного дома нет, переведите моего сына на бесплатное отделение.Руководство тогда отказало отцу Сосо-Вы, уважаемый Бесо самый известный в Гори обувщик, вы как капиталист, если у вас нет возможности заплатить, то как простые крестьяне из деревень своих чад будут к грамоте учить. У них итак кроме чашки кукурузной каши ничего нет.

5

Однако, через некоторое время, когда к руководству школы обратились кум Яков Эгнаташвили и Христофор Чарквиани, да учитель русского языка Захарий Алексеевич Давиташвили и обьяснили, что фактически семья Бесо Джугашвили распалась, отец сам по себе, мать сама по себе, женщине одной учение сына не вытянуть, а он ученик способный и будет отличным священником, совершим большой грех, если его не найдем возможность сделать священнослужителем. И тогда Сосо восстановили и назначили даже стипендию 3 рубля в месяц, а к концу учебы повысили до 7 рублей в месяц. Жизнь стала потихонечку налаживаться. Сосо наращивал свои знания.

Он уже вовсю учением Дарвина был знаком, читал грузинскую литературу, как отец многие места из «Витязя в тигровой шкуре» декломировал. «Отцеубийца», Александра Казбеги прочитал и очень хотел быть в жизни, как герой произведения Казбеги. Коба, герой этой повести, который защищал бедных и слабых. Между прочим, друзьям говорил, что он хочет быть в жизни как Коба, и, если его называли так товарищи -он гордился этим. Иосиф считал, что на свете самое достойное занятие-защита людей, униженных и обиженных. Ведь посмотрите ни в одной литературе мира нет героя, которого его хвалили за то, что он накопил много денег, но если людям делаешь добро на рубль, об этом все и везде говорят, потому что нет занятия благороднее, чем делать людей, особенно нищих и слабых, счастливыми. Эти мысли он увидел и в произведениях русской литературы.

Уважал и полюбил Сосо в училище русскую литературу, Пушкина, Лермонтова и многих других не только он знал, все ребята в училище любили «Мцыри» декламировать,» Кавказ» и другие известные литературные произведения того времени. Их всех Сосо полюбил и не только полюбил, но сам начал писать стихи. Они с ребятами соревновались, кто как ответить экспромтом на стихи- вопросы. Это была такая игра в школе. И в этой игре Сосо был одним из первых. Сосо и многими авторами мировой литературы познакомился в училище. Жюль Верна он читал с карандашом в руках и сам старался рисовать летательные машины, которые автор там описывал. Словом, дела у Сосо пошли хорошо. Он же окончив школу на отлично, поступил сразу в духовное училище. Там тоже учился на одни пятерки. Перевели его со школы в училище тоже сразу во второй класс и он 2,3,4 классы закончил по первому разряду и получил похвальную грамоту с рекомендацией поступить в Тифлисскую семинарию.

Мама Кэкэ начала выполнять заказы по новой своей профессии-модистки. Денег становилось чуть больше, тем более, что Бесо не тратил их на вино. Кстати, несколько лет назад, в 1892 году родители Сосо окончательно расстались. Только не могли это оформить законным образом, так как тогда этот церковный брак разводить было очень дорого.

6

Жизнь в Гори, да и во всем Закавказье шла по своим законам, дни менялись ночами-ночи днями. времена года тоже были законопослушными и отдавали свое дежурство друг другу по записи в журнале небесной канцелярии. И для Иосифа Джугашвили началась новая веха.

Он поступил в Тифлисскую духовную семинарию. Это было в 1895 году. 28 августа он пишет заявление на имя ректора этой семинарии. «Отец мой уже третий год не оказывает мне отцовского попечения, в наказание за то, что я по не его желанию продолжил образование… А потому прошу Вас изыскать возможность зачислить меня в семинарию на полныйпансион». Однако просьбу Иосифа отклонили и ему назначили полупансион. По этой статье семинарист должен был заплатить в год 20 рублей за обучение и обмундирование. Питание и жилье было бесплатными. Сосо как и в училище в Гори, начал учебу с одними хорошими отметками, первый и второй класс закончил на 4,5. Надо сказать, что в семинарии Сосо очень активно расширял свои интересы. Тут он не только углублял знания по религиозным предметам и любил литературу, грузинскую, русскую и мировую, здесь его занимали философские проблемы, политэкономия, естествознание и естественно, политика, потому что в то время в империи разговоры о революции, стачки и забастовки были широко распрастранены среди всех слоев населения.

В Европе модное было учение Марксизма, Социал-демократические преобразования занимали самые передовые слои обществ той или другой страны. Если в Европе жизнь граждан была сносной, в Российской империи, где 85 процентов населения было крестьяне дела были не очень радужные. Средняя продолжительность жизни было 32,5 года. Промышленность слабая, кроме ведер и топоров практически тогда ничего не могли производить, а крестьяне занимались своим делом, как в древние времена, деревянной сохой, бороной да с лошадью. В Европе использовали уже трактора и машины. Поэтому российское общество жаждало перемен, улучшения доли своей.

Глава 3

1

Итак, в Тифлисской семинарии куда поступил наш герой, которая должна была по статусу подготовить молодое поколение граждан к жизни, царили полутюрьемные порядки. Само здание учебного заведения разместилось в центре города и было обнесено высоким каменным забором отрезавший семинаристов от остального мира, суеты городской жизни. Комнаты, как кельи, маленькие, тесные. Коридор —тусклый, узкий. И бесконечные церковные службы да молитвы, молитвы и снова молитвы.

Скудное аскетическое питание и, в 10 часов выключался свет и вся семинария погружалась в глубокий сон. Спертый, затхлый воздух в комнатах учащихся способствовали к заболеваниям послушников, и некоторые из них умирали от туберкулеза. Болел и Иосиф. Но, в такие дни он не ходил на молитвы, оставался дома и лечился, принимал лекарства, дышал свежим воздухом, пил горячий чай. И все эти правила драконовского характера существовали под благотворными лучами южного солнца, сами являющимися божьим даром людям, а тем более молодым в этой чудесной жизни.

Вот как описывает занятия в Тифлисской семинарии товарищ Иосифа по учебе Доментий Гогохия: «Жизнь в духовной семинарии протекала однообразно и монотонно. Вставали мы в семь часов утра. Сначала нас заставяли молиться, потом мы пили чай, после звонка шли в класс. Дежурный ученик читал молитву „Царю небесному“, и занятия продолжались с перерывами до двух часов дня. В три часа —обед. В пять часов вечера-перекличка, после которой выходить на улицу запрещалось. Мы чувствовали себя как в каменном мешке. Нас снова водили на вечернюю молитву, в восемь часов пили чай, затем расходились по классам готовить уроки, а в десять часов —по койкам спать». Несмотря на жесткие законы и порядки семинарии, это учебное заведение и было попутно школой подготовки будущих революционеров.

За несколько лет до поступления Иосифа в эту семинарию, один из семинаристов Сильвестр Джибладзе (один из будущих основателей «Месаме даси» и первый учитель Иосифа к профессиональной революционной деятельности) ударил ректора за то, что тот назвал грузинский язык «языком для собак», а через год, один из семинаристов убил ректора. Здесь учились Ладо Кецховели и Миха Давиташвили —друзья Иосифа из Гори, они были старше Иосифа и помогали ему во всем. Первые годы, Иосиф продолжал и в семинарии жадно увлекаться грузинской, русской и мировой литературой. Произведения И Чавчавадзе, Важа Пшавела, А. Церетели и многих других всегда были под рукой. Так же живо он продолжал знакомиться и с русскими авторами. « Господа Головлевы» Салтыкова- Щедрина, « Мертвые души « Гоголя, « Кому на Руси жить хорошо» Некрасова, Н. Чернышевского и других он читал основательно. А из мировой литературы Иосиф обожал Уильяма Теккерея, Виктора Гюго, Мопассана, Оноре де Бальзака и многих других. Под воздействием прочитанной литературы и бесконечных красок жизни его молодое воображение заставило Сосо самому попробовать писать художественные произведения. Его захватила поэзия!

Первые пробы пера были встречены друзьями, которыми он обзавелся щедро и в Тифлисской семинарии на ура. И они же заставили Сосо собрать все написанное и отнести в журнал « Иверия», которого редактировал И. Чавчавадзе- великий поэт Грузии. Чавчавадзе стихи новоиспеченного юного поэта очень понравились, и, он сказал, – Идите выбранным путем юноша, и, вы станете очень скоро королем грузинской поэзии! Редактор и издатель Илья Чавчавадзе сделал подборку стихов Иосифа и опубликовал в своем журнале. А чуть позже их поместил в Хрестоматии Грузинской литературы, как шедевры грузинского слова.

Разлетелись эти стихи и по газетам. Позже некоторые из стихотворений Иосифа Джугашвили попали в грузинский букварь. Это было в конце 19 века. Одно из стихотворений начиналось так. « Раскрылся розовый бутон, Прильнул к фиалке голубой, И легким ветром пробужден, Склонился ландыш над травой». Почти как Байроновская манера письма, а музыкальность народной песни. В другом стихотворении разговор —о певце, который нес людям «И великую правду», чистую, как солнечный блеск и у многих разбудил разум и сердце. В ответ же получил от «людей своей земли, чашу с ядом, как Сократ, со словами « И песня твоя чужда нам, и правда твоя не нужна». Словом юного поэта тогда очень волновали проблемы добра и зла, проблемы справедливости и несправедливости бытия.

2

В тот же период, параллельно с поэзией, Иосиф знакомиться с трудами Маркса и Энгельса, изучает с карандашом в руке первый том « Капитала» и полностью соглашается с мыслями данного произведения. Он и раньше, размышляя над проблемами богатых и бедных, понимал, что богатые используя труд простых людей выплачивают копейки, а львиную долю оставляют себе, потому они живут в роскоши, а рабочие впроголодь.

Маркс в «Капитале» очень четко и доходчиво разложил по полочкам, почему капиталист имеет много денег, а рабочий много – -мозолей. Идеи Маркса, Иосиф, всецело поддерживал и по совету старших товарищей по гимназии, горийского знакомого Вано Кецховели, (Кецховели были два брата Ладо и Вано-оба революционеры) стал посещать и собрания людей, которые борются за то, чтобы попытаться изменить положение дел в стране, ибо из-за несправедливых порядков, Россия плетется в хвосте мировых развитых стран и большинство народа живет очень плохо, а страна не развивается.

Первыми учителями Иосифа стали Закавказские революционеры Сильвестр Джибладзе, Закро Чодришвили, Михо Бочоришвили, Нинуа Арсен и другие передовые рабочие- борцы за улучшение жизни простых людей.

В это же время Иосиф знакомиться с русскими марксистами – борцами за лучшую жизнь рабочего класса в империи, высланными правительством в Закавказье. Среди них И.И Лузин, О. А. Коган, Г.Д.Франчески, В. К. Родзевич-Белович и другие. Именно общаясь с ними, семинарист Иосиф получил первые уроки революционной борьбы, как бы принял свое первое крещение как будущего революционера большого масштаба и почувствовал вкус к подпольной марксистской литературе.

В это же время его подпольные товарищи обучают его не только к революционной деятельности, к ведению занятий подготовительных политических кружках. Собираясь в квартире какого-нибудь участника кружка, рабочие под безвинным чаепитием (для конспирации), разбирались проблемами миропорядка, в первую очередь вопросами улучшения участи рабочего класса. Действительно, тогда положение рабочего класса было отвратительное. Работали люди по 12—14 часов в день, повсеместно широко использовался детский труд и им, и женщинам платили два раза меньше, чем взрослым работникам мужчинам, хотя продолжительность рабочего дня для них была еще больше.

А условий труда никаких не было. А приезжие работники жили на знаменитых предприятиях в так называемых бараках, где за деньги спали по очереди в двухярусных наспех сколоченных из досок кроватях. Из-за укусов армии вшей, бедные работники и спать не могли. Вот почему Иосифа уже в семинарии в Тифлисе серьезно занимали проблемы революционной борьбы за счастье простого народа. Это было ему по душе, это отвечало его мечте, его внутренней сущности.

Тесное и осознанное общение с подпольными марксистами, ослабили интерес Иосифа к семинарским занятиям и ее предметам. В мае 1898 года прежний руководитель просветительского кружка, (такие кружки создавались еще с 1980 годов в обще- обрразовательном и просветительском направлении), Сеид Девдориани закончил семинарию и поступил в университет и уехал из города.

3

Теперь кружок возглавил Джугашвили, который быстро переориентировал его, этот кружок, из просветительского и обще-образовательного в общественно политические цели. Однако самостоятельно изучать общественно-политические науки новые революционеры не могли и им нужен был наставник. Им стал Ладо Кецховели, бывший семинарист Тифлисской семинарии исключенный после забастовки 1883 года, а потом поступил в Киеве в семинарию, но за революционные дела был отчислен и оттуда, а потому снова он решил вернуться на родину, в Грузию. Кецховели быстро связался с молодыми тифлисскими революционерами и вскоре стал руководителем кружка тифлисской семинарии. Через Ладо Кецховели, Иосиф знакомиться и с пропогандистской работой, вне учебного заведения. А познакомившись со многими революционерами, Иосифу помогают глубоко вникнуть в суть предстоящей борьбы за счастье народа и другие революционеры.

Одним из них был Сильвестр Джибладзе, тот, который ударил ректора семинарии. Он привел Иосифа к железнодорожным рабочим и показал занятия кружка новому пропогандисту. Вскоре ему доверили вести занятия самому. И его занятия отличались от остальных руководителей кружков.

Он действовал своебразно и разъяснял материал очень просто и доходчиво. Приходя на зянятия, Иосиф садился в уголке и слушал когда выскажутся все и что скажут. После выступления остальных Иосиф высказывал свою точку зрения, которая всегда совподала с революционной идеей. Этот метод был очень действенным и симпатичен рабочим. Авторитет молодого революционера Иосифа рос не по дням, а по часам. А в августе 1898 года товарищи принимают Иосифа в грузинскую социал-демократическую организацию «Месаме даси», которую он скоро будет возглавлять вместе с тремя старыми борцами и эта организация очень быстро вольется в социал демократическую организацию Закавказья, РСДРП.

Полным ходом Иосиф занимался революционной деятельностью, надо было бы уйти из учебного заведения, однако, пока не мог Иосиф бросать учебу. Этого не выдержала бы мама. Да и жить и питаться тоже надо, пока будущее не определено на все сто процентов. Но успеваемость семинариста стала снижаться, да и поведение некоторых преподавателей, которые выделялись не уникальными знаниями, а установлением и поддерживанием изеутских порядков в учебном заведении не могли юного марксиста уже удовлетворить.

Потому он с рьяными учителями-палочниками вел себя не уважительно, в класс приносил революционную и запрещенную литературу. Однажды инспектор А. Мураховский провел обыск в его комнате в его отсутствие и нашел запрещенные романы В. Гюго «Девяносто третий год» и « Труженики моря»». Иосифа посадили в карцер. Скоро это место станет его почти местом жительства.

У семинариста навсегда отобрали абонометский лист в Тифлисскую Дешевую библиотеку, где он постоянно бесплатно брал нужные книги. С каждым годом, чем больше наш герой погружался осознанно в революционную деятельность, тем больше он отдалялся от семинарских и церковных дел и тем больше появлялось проблем у него с руководством семинарии и ее преподавателями. Жалобы на Иосифа к ректору становились посерьезнее, успеваемость все слабее и слабее. На докладных записках к ректору семинарии сотрудники писали. Семинарист Джугашвили при обыске заявил, что ни в одной семинарии мира подобное не производиться и таких порядков жестоких как у нас не существует. Кроме того И. Джугашвили систематически не кланяется начальствующим лицам учебного заведения, в частности А Мураховскому. Он нарушает часто распорядок религиозных отправлений, ищет пов од пропускать молитвы, ведет среди семинаристов антицерковные разговоры.

4

Беседы сотрудников ректората не изменили поведение Иосифа, одно радовало, приближался конец обучения в семинарии, начальство намеревалось выпустить его, в противном случае Джугашвили обязан был вернуть государству потраченные средства, а это около тысяч рублей. Таких денег Иосиф не мог вернуть, а потому легче было всем, руководству семинарии и самому Джугашвили, чтобы его отпустили без скандала.

В училище уже знали, что маевку 19 апреля 1899 года, где собрались несколько тысяч человек организовал революционер Коба-Джугашвили. Об этом писала пресса. А потому начальство семинарии, чтобы избавиться от него решило выдать свидетельство об окончании 4 класса семинарии (а надо было окончить 6),чтобы он смог где-нибудь устроиться на работу учителем, пономаром. Тем более, что появилась возможность отчислять Иосифа, наконец-то расстаться с ним. Иосиф не пришел к сдаче выпускных экзаменов за пятый класс по неизвестной причине. Хотя у него по поведению было три, ему в свидетельстве поставили 5,исправляли и другие некоторые отметки.