Жизнь как приключение, или Писатель в эмиграции

Референдум в Крыму. Записки очевидца

Привлечённый развивающимися событиями, я приехал на Крымский полуостров, чтобы своими глазами увидеть происходящее: уже тогда было понятно, что сдвиги происходят воистину тектонические.

Проходящий через Харьков поезд «Санкт-Петербург – Севастополь» в межсезонье всегда был неполон, а в эти дни, можно сказать, что и пуст: в Крым ехать опасались. При въезде на полуостров действовала какая-то поверхностная проверка документов, кажется, это уже работали россияне. А сразу за перешейком, к своему великому изумлению, из окна поезда я увидел орудийные стволы и бронетехнику, ставшую на страже покоя полуострова. Зрелище грозное, внезапное, никогда невиданное мною в этих безмятежных местах.

На севастопольском вокзале другая неожиданность: по перрону гуляют казаки, цепким глазом осматривая приезжающих, некоторых останавливая для короткой беседы.

Я ожидал, что и дальше продолжится в том же охранительном духе, однако за исключением площади Нахимова никакой особой уличной активности не наблюдалось. В городе буйствовала весна и изумлённо-приподнятое настроение.

«А Харьков разве не с нами?», – спросила меня в местном отделении банка задорная крымская девушка, весёлая, как сама весна.

Лишь один раз, уже на выезде из города, я видел блокпост так называемых «вежливых людей». Люди действительно оказались чрезвычайно вежливые. Зашли в автобус, бегло осмотрели салон и лица пассажиров. Одного, с рублеными крестьянскими чертами лица, попросили показать содержимое сумки. Селянин говорил с сильным западенским акцентом, но содержимое торбы показал охотно: обычный дачный инвентарь. И мы поехали дальше – вся процедура заняла минут пять.

А потом наступил и сам день голосования. Я подобного не видел с советских времён, да и тогда не припомню, чтобы выборы превращались во всенародные гуляния. Хотя советская власть очень к тому стремилась.

Яркие крымские улицы заполнила толпа, и никогда бы не подумал, что в этих сонных посёлках живёт столько людей. Запомнились радостные горожане, которые весёлой, общительной гурьбой шли туда, где натужно гремела музыка, как бы обозначая участки для голосования.

Я видел женщин, которые специально заходили перед голосованием в парикмахерские, чтобы прихорошиться; сонмы стариков в лучших старомодных нарядах; родственники катили инвалидов на колясках; смешливая молодежь стекалась на празднично украшенные избирательные участки словно на сельскую свадьбу. И над всем царила ранняя крымская весна.

А вечером того же дня я смотрел прямую трансляцию из Харькова, где боевики «Патриота Украины» (будущий батальон «Азов») открыли огонь на поражение и убили двух антимайдановцев, и взволнованный стример кричал в ночной темноте: «Здесь убивают!». Контраст был разительный. Пути Украины и Крыма разошлись.

Первая столица против второй

18 марта 2014 года серьезно напуганный размахом протестов на Юге и Востоке Украины свежеиспеченный премьер-министр Арсений Яценюк в специальном обращении обещал телезрителям: «Исполняющий обязанности президента Александр Турчиное – родом он, кстати, из Днепропетровска – при моей полной поддержке как главы правительства Украины принял решение оставить в силе языковой закон в редакции Кивалова – Колесниченко, принятый в 2012 году. Этот закон по-прежнему работает. Русский язык, согласно этому закону, во всех областях, где преобладают русскоязычные, имеет статус де-юре регионального, а фактически официального языка с такими же возможностями и правами, как и у украинского. Гарантии для русского языка отдельной строкой прописаны в статье 10 Конституции».

Также майданная верхушка врала, будто ударные соединения националистов (которые и вырвали для них победу) якобы «агенты Кремля». В либеральных украинских СМИ в те дни старательно раскручивалась тема измены «Правого сектора».

28 марта обозлённые убийством своего побратима Сашко Билого «активисты» штурмовали Верховную Раду: принесли шины, разбили стекло в дверях, скандировали «Революция!» и требовали отставки главы МВД Арсена Авакова. На призывы спикера Верховной Рады Турчинова прекратить дебош «Правый сектор» реагировал криками «Позор!».

Обращаясь к участникам акции у парламента нардеп Олег Ляшко орал: «Я хочу сказать вам, тем, кто хочет штурмовать Раду: вы работаете на Путина!»; известный общественный деятель Мирослав Попович в комментарии Gordonua.com настаивал, что именно Москве важно представить Украину как территорию, где все подчинено интересам бандеровцев, и потому «вне всяких сомнений, «Правый сектор» работает на Кремль». Аваковский сайт «Главное» угодливо подтявкивал, что «лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош странным образом не оказался в списке украинских политиков, которым российские оккупанты запретили въезд в Крым». Буквально через несколько недель те же самые СМИ начнут восхвалять убийц из радикальных группировок и добровольческие батальоны националистов (в том числе и «Правого сектора») как величайших «патриотов отечества».

А ещё в те дни набирала популярность новая «патриотическая» инициатива «Не дай русскому». Решительно настроенные украинские женщины решили ввести свои личные секс-санкции против российских мужчин и обратились к девушкам России: «Русские женщины – не хотите присоединиться? Наши-то пока дома, а вот ваши уже на войне…». Зато теперь живой товар из Украины в небывалых количествах представлен на панели от Турции до Польши, а сама Украина превратилась в один из мировых центров секс-туризма.

Но уже тогда весь «прогрессивный западный мир» был с нами. Агентство DPA цитирует министра обороны Германии Урсулу фон дер Ляйен (будущую главу Еврокомиссии), которая с тевтонской прямотой предрекла, что Россия не выдержит санкций Запада более чем два или три года. Россия – «экономически слабая и небогатая страна», – заявила госпожа Урсула, а следом за ней повторили все украинские СМИ.

Харьков тем временем упорно сопротивлялся накату тотального идиотизма. Продолжалась подготовка назначенного на 30 марта нового митинга протеста. Евромайдановские доносчики в панике сообщали в своих группах, что неизвестные раздают листовки у выходов из метро и развешивают объявления о митинге на столбах и стенах: «Подойдя к столбу, я увидел, что листовка сепаратистского содержания. Тогда я достал телефон и начал снимать приклеенную листовку и автомобиль, из которого вышли два молодых человека. <…> После этого я пытался дозвониться в центральный аппарат СБУ, но там было постоянно занято. Вынужден был позвонить в дежурную Харьковского Областного СБУ и сообщил им о происшествии…».

В вызвавшей гнев бдительного «активиста» листовке, в частности, говорилось: «Киевская хунта готовит войну. Остановим военное безумие националистов… Мы требуем остановить милитаризацию страны и дать решительный отпор безумию националистов… мы требуем референдум о широкой автономии и самоуправлении регионов Юга-Востока. Автономия и федерализация – это не сепаратизм, а изменение государственного устройства в интересах народа».

29 марта харьковский автомайдан с подтянувшимися из других городов «активистами» устроил шумный автопробег по улицам города. Некоторых заплутавших сторонников государственного переворота горожане отлавливали и профилактировали. Как рассказывал организатор автомайдана Константин Чуркин, один из автомобилей, который двигался с флагом Украины, заблокировали неизвестные: «Они сорвали номера с автомобиля активиста, вытащили водителя, начали избивать, при этом повторяя, что это месть за Рымарскую» (на улице Рымарской, напомню, в ночь с 14 на 15 марта 2014 года боевики майдана убили двух антифашистов).

Сочувствующие автомайдану СМИ также сообщали: «В самом центре города сепаратисты попытались напасть на один из автомобилей, который двигался с флагом Украины. При этом нападающие грубо нарушили ПДД, выехали на встречную полосу прямо на перекрестке и попытались блокировать автомобиль Евромайдана, который остановился на красный сигнал светофора. Из машины нападающих вышла группа «титушек», но водителю автомобиля Евромайдана удалось их объехать и продолжить свой путь».

В воскресенье 30 марта Антимайдан провёл свой очередной митинг. Несколько тысяч человек требовали освобождения из-под домашнего ареста Игната Кромского («Топаза»), накануне задержанного за участие в освобождении Харьковской облгосадминистрации от захвативших её майдановцев. Участники развернули плакаты и транспаранты с надписями: «Россия, спаси нас», «Наш язык – русский», «Беркуту – слава», «Правый сектор – убийцы», «Харьков за Таможенный Союз». Скандировали: «Россия», «Референдум», «Харьков, вставай». Похожие митинги прошли в тот день в Днепропетровске, Луганске, Донецке, Одессе, других городах Юго-Востока…

Малозаметно на фоне этих бурных событий началась агитационная кампания назначенных на конец мая внеочередных президентских выборов. В числе претендентов заявил о себе и не слишком заметный во время Евромайдана бизнесмен Пётр Порошенко. «Когда я одержу победу, я убежден, что нам удастся объединить все команды, которые прошли честно четыре месяца Майдана, расширить состав этих команд, в том числе и за счет представителей востока и юга», – сказал Порошенко на брифинге в Виннице.

Он заверил, что предложит стране «новые принципы строительства новой команды, когда каждый украинец сможет ответить: я за это правительство, я за этого президента, я за эту команду, она представляет мои интересы». А отвечая на вопрос, как он относится к своим конкурентам на пост президента, господин Порошенко высокопарно заявил: «У меня нет конкурентов, у меня есть лишь главный союзник – это украинский народ». Врал.

На улицах города

Весь март 2014 года Харьков продолжал упорно протестовать против свершившегося в Киеве государственного переворота. В первый же день весны протестующие выкинули из областной администрации ранее захвативших её правосеков, а в ночь с 14 на 15 марта в центре города, на улице Рымарской пролилась кровь: выстрелами из штаба ультраправой организации «Патриот Украины» были убиты активисты антимайдана Артём Жудов и Алексей Шаров.

Однако тогда Харьков запугать не удалось. Уже 16 марта до десяти тысяч горожан (по подсчётам МВД) вышли на площадь с требованием привлечь убийц к ответу, а также с обращением к областному совету санкционировать местный референдум, чтобы определить отношение региона по трем ключевым вопросам – федерализация государства, статуса русского языка как второго государственного и запрет на вступление Украины в НАТО.

Надо отметить, что харьковские митинги – даже после трагических событий на улице Рымарской – носили мирный характер. Как свидетельствуют соцопросы Киевского международного института социологии, люди тогда не мыслили о развале государства, что бы сегодня ни приписывала им украинская пропаганда. Речь шла о децентрализации и изменении административного устройства страны; в то время, по данным соцопроса, более всего сторонников федерализации насчитывалось в Луганской, Донецкой и Харьковской областях.

Любопытно, что на вопрос «Какие шаги Вы ожидаете от центральной власти для сохранения единства страны?» жители коллективного Юго-Востока Украины весной 2014 года отвечали: разоружение и роспуск незаконных радикальных формирований (37,8 %), восстановление экономического и политического диалога с РФ (23 %), обозначение чёткой перспективы экономики Юго-Востока, поддержка предприятий региона (22,4 %), отмежевание от националистической и радикальной риторики (16,3 %). Как мы знаем, ничего из этих конкретных пожеланий и требований выполнено не было.

Однако ранней весной 2014 года люди ещё надеялись, что их услышат. В ходе харьковского митинга 16 марта митингующие переместились к консульству РФ, призывая Россию содействовать установлению конституционного порядка, помитинговали у польского консульства, протестуя против вмешательства Европы на стороне путчистов. Потом, пройдя по улице Сумской, демонстрация направилась к месту недавней гибели антимайдановцев.

В тот день рупор харьковского Евромайдана сайт «Главное» сообщал: «Пророссийские шовинисты перешли на ул. Рымарскую к зданию «Просвиты», где несколько дней назад аналогичными воинствующими группами молодчиков была устроена широкомасштабная провокация. Сегодня шовинисты ворвались в здание, выносят из него документы и книги и сжигают их прямо на улице». Обратите внимание: ни слова об атаке сторонников Билецкого на лагерь антимайдана 14 марта (которая и привела к трагическому противостоянию), ни слова о причинах праведного гнева горожан, ни полслова об убийцах из «Патриота Украины».

Более того, местный Евромайдан выступил со специальным заявлением, в котором, в частности, говорились: «Российские СМИ называют место действия «Штабом правого сектора». Это наглая и подлая ложь. В помещении на улице Рымарская, 18 располагалась организация «Просвита», существующая с дореволюционных времен. Здесь работали кружки для детей, еженедельно собирались харьковские поэты и музыканты, артисты и краеведы, проводились фестивали, концерты, презентации книг. Никаких офисов других организаций в помещениях «Просвиты» не было» (орфография оригинала).

Но как раз «нагло и подло» лгали сами евромайдановцы, не постеснявшиеся переврать свидетельства видеотрансляций и текстовых отчётов засевших в здании неонацистов, и сам факт убийства двух человек. Кстати, об их похоронах журналисты «Главного» тоже предпочли умолчать. Между тем 18 марта церемония прощания снова собрала множество неравнодушных людей; 19-летнего Артема Жудова и 31-летнего жителя Днепропетровска Алексея Шарова отпевали в Свято-Пантелеймоновском храме, неподалёку от места трагедии.

Очередная памятная дата – девять дней со дня убийства антимайдановцев – пришлась на новый большой митинг горожан против захватившей власть камарильи. Более 10 тысяч харьковчан собрались на площади Свободы возле памятника Ленину, протестовали против ассоциации с Евросоюзом, требовали проведения референдума о федеративном устройстве государства и признания русского языка государственным.

Потом двинулись к зданиям областного управления СБУ и МВД, где призвали привлечь к ответственности лидеров харьковских неонацистов Андрея Билецкого и Олега Однороженко, виновных, по мнению собравшихся, в недавних убийствах. Митингующие держали в руках флаги Украины и России, скандировали: «Харьков – Крым – Россия», «Беркут – герой», «Правый сектор – в тюрьму», «Позор СБУ», «Нет арестам! Нет репрессиям!», «Мы – здесь власть». После чего колонна снова направилась на улицу Рымарскую, где на месте гибели защитников Харькова участники акции возложили цветы и почтили память погибших минутой молчания.

Параллельно у памятника Шевченко около 5 тысяч сторонников Евромайдана участвовали в митинге «За единую Украину» и прошли маршем по улице Сумской к памятнику Независимости Украины. Не обошлось без провокаций: один из майданщиков заорал в сторону противников госпереворота своё бандеровское «Слава Украине», за что получил должную порцию тумаков, отбивался ножом и был задержан милицией. Чувствовалось, что ожесточение сторонников и противников переворота нарастает и надвигаются решительные события…

Даже спустя семь лет Харьков все ещё остаётся (наряду с Мариуполем) самым неблагонадёжным городом для ныне действующей власти, поскольку имеет тесные человеческие, экономические, информационные связи с Россией, собственное представление об истории Отечества и его героях, своё понимание условий благополучия региона, и сравнительные соцопросы по регионам Украины тому подтверждение. Как выразился известный в городе журналист «Радио Свобода» и сторонник Евромайдана Владимир Носков: «Я больше чем уверен, что они [антимайдановцы] спрятали российский флаг под подушку, то есть они ждут. Социологические исследования показали, что очень большое количество людей готовы были встретить Россию. Я уверен, что на данный момент они, может быть, запуганы или выжидают. Но то, что они не поменяли своего мнения, я уверен – среди моих знакомых никто не поменял свои взгляды».

Не поменяли, поскольку все последующие трагические годы после госпереворота и чудовищные макроэкономические показатели лишь подтверждают правоту тех, кто пять лет назад, не жалея себя, выступил против наползающей тьмы.