Становление и развитие таможенного дела и таможенного законодательства в России в XIX – начале ХХ века

⁸) таможенное регулирование в большинстве своем осуществлялось путем издания соответствующих грамот, многие из которых посвящались защите экономических интересов российского государства;

⁹) особое место среди нормативных правовых актов, регламентирующих таможенную деятельность, занимают судебники XV–XVII вв.;

¹⁰) в систематизированном виде нормы о торгово-таможенных отношениях впервые представлены в Соборном уложении 1649 г., содержащем четыре группы норм: финансового и административного права, составляющие основной правовой материал; гражданского и уголовного права, обусловленные правоотношениями, урегулированными первыми двумя группами норм. В Уложении много внимания уделено проезжим и торговым пошлинам – важному элементу регулирования торговли с зарубежными странами; правовому ограничению произвола вотчинников и помещиков.

§ 3. Таможенная реформа конца XVII – начала XVIII в. Характеристика и значение

Таможенная реформа проходила в несколько этапов. Ее начало связывается с Именным указом с боярским приговором от 25 октября 1653 г. «О взимании таможенной пошлины с товаров в Москве и в городех, с показанием, по скольку взято и с каких товаров»¹¹⁷.

По утверждению Ю.А. Тихонова, «появление в 1653 г. единой уставной грамоты было обусловлено предшествующими актами и явилось завершением прежней таможенной политики»¹¹⁸.

В указе говорится: «…впредь свою Государеву таможенную пошлину имати с весчих и невесчих со всяких товаров, и с хлеба на Москве, и в городех с тутошних жилецких, и с приезжих, со всяких чинов людей, рублевую пошлину, с продавцов по десяти денег с рубля¹¹⁹, почему которой товар ценою на деньги в продаже будет».

Проезжие, рублевые и другие мелкие сборы отменялись, лишь неизменными оставались перекупные пошлины с «весчих товаров».

Указ подробно регламентировал взимание пошлин. Причем предусматривалось обложение всех торговых сделок единой таможенной пошлиной; этим предполагалось компенсировать потери от отмены указанных выше сборов.

«Здесь прослеживается действие государства, которое забирало часть прибыли продавца»¹²⁰. Так, при покупке товаров на деньги в Москве взималось по пять денег с рубля, что подтверждалось выдачей соответствующей выписи¹²¹. «А которые торговые люди повезут с Москвы в городы товары свои, и из городов к Москве, или в иные городы и на те проезжие товары, таможенным Головам и целовальникам давать выписи за руками и таможенными печатьми, чтобы их товары были ведомы, а в выписях писати именно, сколько кто каких товаров с Москвы в городы, или из городов к Москве повезут, и в таможенной книге записывать особою статьею».

В случае перепродажи указанных товаров пошлина уже взималась как с продавца, так и покупателя (по 10 денег с рубля). Кроме того, «а которые люди на Москве и в городех явят деньги на товар в уезде: и с тех имать по десяти денег с рубля».

Как отмечает Ю.Г. Кисловский, сбор пошлины в одинаковом размере как с привозных, так и с местных товаров, как с приезжих, так и с местных жителей устранял препятствия, обусловленные дифференциацией пошлин¹²².

Согласно указу запрещалось взимать пошлины с золотых и ефимок, доставленных в Москву не для торговых операций, а для погашения долга в казну.

Как и предыдущие акты, указ предусматривал строгие наказания торговых чинов за утаивание товара от обложения пошлинами, денег, предназначенных для приобретения товаров на последующую продажу, а также занижать цены на товар. Так, «…торговым всяких чинов людем товаров своих и на покупку товаров денег не таити и цены с товаров не убавливать и являть на таможнях товары и деньги, и продажную цену сказывать прямо в правду, без всякия хитрости».

Нарушение указанного запрета первый раз вело к конфискации товара в пользу Государя¹²³. Второе и последующее подобное нарушение, кроме указанной меры воздействия, предполагало наказание в виде «битья кнутом нещадно».

Торговые люди освобождались от ответственности только в одном случае: совершение запрещенных деяний их братьями, племянниками, приказчиками и дворовыми «без их хозяйского ведома». В такой ситуации протаможье не взыскивалось, «…людем за утайку товаров и за убавочную цену чинить наказание нещадно. А сыскивать про утаенные товары и про цену всякими сыски накрепко; а буде кто доведется пытки, того пытати. А для утаенных товаров таможенные Головам и целовальникам посылать на дворы ко всяких чинов людем и к иноземцам беспенно, чтоб в избылых никто не был».

В Указе предусматривались меры против злоупотреблений служебным положением таможенными чинами. Во-первых, в нем содержался общий запрет: «А лишние цены на товары таможенным Головам сверх продажныя цены не накладывать». Во-вторых, «а будут которые таможенные Головы и целовальники, сверх продажной цены на товар, учнут прибавочную цену накладывати, и лишняя пошлина имать, и тем Головам и целовальникам чинить наказание без всякой пощады».

Указ особо регулировал торговлю иностранных купцов. По сути, он свидетельствует о решительном наступлении на их привилегии. К. Лодыженский писал: «Свобода торговли, предоставленная иноземцам, ставила русских купцов, бедных капиталами и к тому же отягощенных очень высоким промысловым налогом (до 20 % с дохода), в положительную невозможность соперничать с иностранцами, которые были зажиточнее сами по себе и опирались на обильные капиталы их отечества. Вследствие этого, вся деятельность русских купцов должна была ограничиться внутренним, мелочным торгом, к которому иноземцы не допускались»¹²⁴.

Заморским купцам разрешалось торговать только в специально отведенных для этого местах. Кроме того, размер пошлины в отношении указанных лиц оговаривался специально: «…с иноземцев, с торговых Немец, в весчих и не с весчих со всяких заморских товаров, которые учнут торговать на Москве и в городех, опричь Архангельского города, имать по два алтына с рубля с продажныя цены, почему который товар в продаже будет на деньги; да с них же имать проезжия отъявочные¹²⁵ пошлины за Великий Новгород, на Москве, и у города Архангельского, которые товары повезут к Москве, и в иные городы, и которые Русские товары повезут за море, с весчих и не с весчих товаров, по четыре деньги с рубля, опричь тех торговых Немец, которые приезжают из за-моря, и торгуют у Архангельского города; а у города Архангельского, с покупных и продажных товаров, пошлине быть по прежнему».

Следует особо отметить сравнительно низкую эффективность мер, принимавшихся по ограничению деловой активности на русском рынке иностранцев. В связи с этим «в 1662 г. привилегированное купечество вновь потребовало запрещения иностранной торговли везде, кроме Архангельска»¹²⁶.

Размер пошлины в указе дифференцировался в зависимости от товара; выделялись соль, соболь и другая мягкая рухлядь (пушнина), рыба и др. Пошлина устанавливалась также на мелкий товар, лес и животных (коров, лошадей и т. д.); она определялась исходя из продажной цены и составляла, как и обыкновенная торговая пошлина, 10 денег с рубля.

В свою очередь этим указом отменялись все местные мелкие пошлины, которыми облагались указанные товары. Однако на больших реках, таких как Волга и Ока, пошлина сохранялась. «А на перевоз имать… на Волге и на Оке в полую воду, весною по Николин день вешний, а в осень с Покрова до заморозья, с товарныя телеги по десяти денег».

В прежнем размере взыскивались, «как было до сего Государеву указу», пошлины: с квасных мест и с рыбных шалашей, что на рыбном дворе; на гостиных дворах сторожам; аршинное, мостовое и др. Мостовая пошлина была, выражаясь современным языком, целевой – она шла на поддержание мостов в исправном состоянии.

Указ сохранил ранее введенные правила по осуществлению таможенных обрядностей, предусмотрев наказание за их невыполнение. Существенным являлось и то, что основой таможенных сборов объявлялась так называемая рублевая пошлина.

Следует отметить, что многие актуальные для того времени вопросы не были разрешены в рассматриваемом указе. Так, в нем ничего не говорится о взаимоотношениях воевод и таможенных голов и др.

Многие его положения не обеспечивались властным принуждением и поэтому не выполнялись¹²⁷. Именно это обстоятельство стало причиной принятия уже упоминавшейся уставной грамоты от 30 апреля 1654 г. «О злоупотреблениях, происходящих от отдачи на откуп мытов, мостов, перевозов, съестных и других припасов, о стеснении тем народной промышленности и об уменьшении для сего некоторых налогов»¹²⁸.

Первый этап таможенной реформы завершился принятием Новоторгового устава 22 апреля 1667 г., вобравшего в себя, во-первых, предыдущее законодательство, во-вторых, Именной указ от 25 октября 1653 г.¹²⁹

Его разработка была обусловлена не только потребностью в выработке единого подхода к решению вопросов торгово-пошлинной политики, но и во многом давлением торговых людей, в первую очередь крупного купечества, с целью ограничения прав иностранных купцов в России¹³⁰.

Н.Н. Шапошников, оценивая значение устава, отмечал, что его «можно рассматривать как первый наш таможенный тариф. Все внимание государство обращало первоначально на субъекта торговли. Проблема внешней торговой политики вначале заключалось в сущности определения государственной власти к лицам, ведущим торговлю с чужеземными странами. Таможенному праву предшествовало гостиное право, право, регулирующее отношения иноземных гостей, или купцов»¹³¹.

В отличие от предшествующего законодательства Новоторговый устав имел четко выраженную ориентацию на регулирование внешней торговли, отношений русских торговых людей с иностранцами. «На Новоторговом уставе основывались все последующие грамоты, даваемые иностранным купцам на производство торговли в России»¹³².

Новоторговый устав примечателен еще и тем, что в истории национального таможенного законодательства он стал первой попыткой нормативного определения и закрепления трех, вероятно основных для того времени, таможенных режимов и связанных с ними таможенных статусов и процедур: 1) выпуска товаров для свободного обращения; 2) экспорта; 3) перемещения товаров и транспортных средств.

Исходя из этого, по предмету регулирования все нормы устава можно объединить в три блока:

– нормы, регламентирующие доставку товаров из Москвы и «внутренних городов» в Архангельск и их вывоз из страны;

– нормы, регламентирующие внутреннюю торговлю;

– нормы, регламентирующие ввоз товаров из-за границы в Архангельск и другие русские города.

В Новоторговом уставе значительное место уделено организации торговли в Архангельске. Достаточно сказать, что этому посвящено 50 из 94 статей Устава.

Следует отметить, что документ предусматривал так называемый внешний контроль за ходом торговли, осуществляемый «гостем с товарищами»¹³³, которые не подчинялись воеводе. На них же возлагалось рассмотрение и разрешение дел о тяжбах как русских, так и иностранных купцов.

Устав вводил ограничение для иностранцев: они могли торговать только с купцами того города, куда приехали для этого¹³⁴. С купцами иных городов они не могли торговать, совершать записи и подряды. Им также нельзя было реализовывать свой товар в розницу, развозить его по ярмаркам во внутренних городах России.

В отличие от них русским купцам разрешалось торговать без указанных ограничений во всех пограничных городах и ярмарках.

Пошлины и их вид зависели от ряда обстоятельств. Во-первых, в портовых и пограничных таможнях предусматривались ввозные и отпускные пошлины. Внутренние пошлины делились на рублевые, перекупные и различные сборы.

Во-вторых, нормативно закреплялся порядок, согласно которому с золотых и ефимок, ввезенных в Россию, пошлина не взыскивалась. Более того, предусматривался беспошлинный вывоз товара из страны при условии, если они были приобретены на указанные деньги. В пограничных городах золотые и ефимки, ввезенные иностранцами в Россию, подлежали обмену на русские деньги (золотой – за рубль, ефимок – за полтину). «А будет кто утайкою сам повезет, или с кем пошлет к Москве золотые и ефимки, а про то сыщется или кто известит, и у него золотые и ефимки вымут: и те золотые и ефимки взять на Великого Государя».

С.Ю. Иванова отмечает, что ст. 72–74 Устава убедительно показывают монетарный характер меркантилистской политики русского самодержавия – привлечение золотых и серебряных монет в казну для перечеканки их в русские монеты¹³⁵.

В-третьих, особо выделялась пошлина для восточных купцов (персиян, индийцев и др.).

В-четвертых, пошлина также дифференцировалась в зависимости от характера продаваемого товара (соль, рыба, пушнина и т. д.).

Освобождались от уплаты пошлины товары, которые предназначались для внутренней торговли. Не подвергалась таможенному обложению продукция московских ремесленников. «А которой человек, живучий на Москве и в городех, всякой на своем городе какой ни есть товар купит, и с тех товаров пошлин не платить по прежнему для того, что живучи все торговые люди с тех торгов Великому государю в тех городех служат и всякия подати платят; а платят подати с тех товаров те люди, которые привозят их из иных городов».

В Новоторговом уставе, пожалуй, впервые более или менее комплексно представлены нормы, регулирующие ответственность за контрабанду, или, выражаясь языком нормативного акта, подкрадными товарами. Причем они охватывали ряд аспектов нарушения правил провоза и торговли товаром, начиная с организации досмотра приезжих и заканчивая видами ответственности за несоблюдение нормативных установлений. Так, повелевалось: «…досматривать накрепко всякие товары у Русских людей и у иноземцев…»; «…товары досмотреть накрепко в бочках, и в кипах и в бунтах и во всяких ящиках и местах, и тот их товар перечесть и перевесить…».

Уставом предусматривалось принятие превентивных мер, направленных на противодействие контрабанде. Например, «…когда иноземцы учнут товары свои класть в суды, в которых везть на Русь: и тому, кто станет товары свои класть в суды, надобно наперед принесть в Таможню роспись за рукою, и товару имя, и в чье судно класть, записать имянно в книги, и ему вольно товары свои класть в суды, и против той росписи у того иноземца все товары в бочках и в ящиках и в кипах и во всяких местах досматривать накрепко, везде разбивать, весчие перевесить для того, что бывает лишних много неявленных товаров…».

Особое внимание уделялось таможенному досмотру лиц, прибывающих для торговли в России из-за границы: «В порубежных городах Головам и целовальникам у иноземцев разспрашивать и пересматривать в сундуках, ларцах и ящиках жемчугу и каменья неоплошно, чтобы узорчатые вещи в утайке не были…».

Таким образом, краткий анализ Новоторгового устава свидетельствует о том, что он, являясь правовой основой таможенной реформы, подготовил необходимые условия для осуществления экономических преобразований и дальнейшего развития таможенного дела и таможенного законодательства.

В последней четверти XVII в. активизировался процесс разработки таможенного законодательства. Из всего правового массива этого периода условно можно выделить:

¹) нормативные акты, направленные на совершенствование таможенных платежей и сборов;

²) нормативные акты, регламентирующие торгово-таможенные отношения с иностранными купцами;

³) нормативные акты, имеющие своей целью уменьшение убытков казне в связи с недобором платежей;

⁴) нормативные акты, отменяющие все существовавшие откупы;

⁵) нормативные акты, регламентирующие меры по противодействию контрабанде;

⁶) нормативные акты, регламентирующие таможенные процедуры и их документальное оформление;

Одна группа актов носит специальный характер – они посвящены, во-первых, сбору пошлин в сибирских городах и, во-вторых, торгово-таможенным отношениям с китайскими купцами, торговавшими на Ирбитской ярмарке и Верхотурье¹³⁶.

Петровские реформы не могли не затронуть таможенное дело, хотя мероприятия, проводимые Петром I, не отличались новизной, последовательностью и системностью.

Продолжался процесс расширения торговых монополий, начало которому было положено еще в XVI в.¹³⁷ Были произведены институциональные изменения. В частности, начиная с 1699 г., сборами стали ведать выборные бурмистры¹³⁸, в 1715 г. была образована Коммерц-коллегия¹³⁹, о функциях которой можно судить по записке управляющего коллегией П.М. Апраксина: примерно половина задач, решаемых новым органом, относилась к таможенному делу, таможенной политике и таможенным сборам.

В целом же структура таможенных органов изменялась в соответствии с существующими реалиями, в первую очередь в связи с расширением территории России, установлением новых торговых путей и совершенствованием таможенно-тарифного регулирования из-за увеличения объема импортно-экспортных операций, а также внутренней торговли.

При Петре I стала активно проводиться таможенная политика, целью которой было поощрение так называемой балтийской торговли, создание дополнительных барьеров для торговли в Архангельске, что вело к уменьшению значения последнего во внешней торговле России с иностранными государствами и соответственно повышению роли Петербурга. Так, согласно Именному царскому указу 1713 г. «из ближних к Петербургу городов к будущей весне товары везти в Петербург, но не в Архангельск… а юфть и пеньку везти в Петербург и из дальних городов»¹⁴⁰. В 1717 г. царь распорядился о доставке в Петербург двух третей всех товаров и «только 1/3 в Архангельск». Начиная с 1722 г., таможенные пошлины для Петербурга уменьшались на одну треть, а для Архангельска с 1724 г. вводился дополнительный коэффициент – «25 % к окладам, установленным в тарифе»¹⁴¹.

Вторым центром международной торговли становилась Рига; этому также немало способствовал сам Петр I, «приказав подавать себе ежегодно список товаров, вывозимых из различных местностей России в Ригу, – из них можно усмотреть, что товары доставлялись туда не только из Великороссии, но и из Малороссии»¹⁴².

При Петре I был введен оригинальный прием определения размеров ввозных пошлин, который К. Лодыженским были назван арифметическим. Его суть состояла в следующем. Если в процентном отношении внутреннее производство какого-либо товара достигало 25 % соответствующего импортируемого аналога, то пошлина составляла четвертую часть цены последнего; если 33 % – одну треть; если 50 % – половину; если превышало привоз – 75 %. Таким образом, размер пошлинного обложения, получив арифметический масштаб, стал варьироваться в зависимости от степени развития внутреннего производства¹⁴³.

Указанный подход лег в основу общего таможенного тарифа 1724 г.

В 1724 г. был принят Морской торговый регламент и устав, внесший достаточно много изменений в регулирование экспортно-импортных операций, осуществляемых в российских портах.

Во-первых, вменялось в обязанность капитана судна при входе в порт принять на борт таможенного чиновника, который следовал до таможни, расположенной в гавани. «А буде кто сего чинить не будет, или противность сему покажет, повинен будет немедленно заплатить штрафу 50 ефимков».

Во-вторых, по прибытию судна в порт корабельщик должен был представить объявление (декларацию), в котором следовало указать название корабля, свое имя, национальность, откуда прибыло судно, «роспись всему грузу, товарам, тюкам, бочкам, ящикам и прочему грузу»; пожалуй, впервые особое внимание уделялось таможенной маркировке товаров;

В-третьих, регламентировался порядок доставления грузов на склад. В связи с этим запрещалось: 1) выгружать товар с судна до восхода солнца и после его заката; 2) без представления таможне перегружать товар с одного судна на другое; 3) перемещать товар вне определенных властями мест; 4) распаковывать товар до таможенного досмотра; 5) во время погрузки или разгрузки судна держать пушки на судне незачехленными.

В-четвертых, определялись меры взыскания за нарушение таможенно-пошлинных правил, в первую очередь в виде конфискации судна и товаров. Такое взыскание, например, применялось за отказ принять на борт досмотрщика, за вход в порт без таможенного паспорта и др. Нарушение запрета провоза товаров на воинских кораблях влекло лишение виновного воинского чина и штраф в сумме 100 руб.

В-пятых, предусматривались меры защиты таможенных служащих при исполнении ими служебных обязанностей. «…А буде кто свои товары, против учиненных Регламентов и Уставов, неверно явил, и за то указано будет оные его товары взять в казну; а он дерзнет у досмотрщиков или тех людей, которые оную экзекуцию чинить будут, силою или смертным боем отнимать: тогда оному без всякого милосердия учинена будет смертная казнь. Однакож, кто оное учинит, таких в ближних местах, не доложа Его Величеству, а в дальних, не описався в Коллегию, смертной казни не чинить. Вышеупомянутыеж, которые непристойными словами ругать, или побоями оскорблять будут, должны оных таможенных служителей тем довольствоваться, что им от суда наложено будет; да сверх того по усмотрению дела, оный штраф неотменно заплатит, который на них наложен будет».

В-шестых, закреплялись меры, имевшие целью обеспечение законности при обращении с командой прибывшего в российский порт иностранного судна.

После смерти Петра I проводившаяся им торгово-таможенная политика подверглась острой критике. Основной довод сводился к следующему: состояние внутреннего производства находится не на том уровне развития, чтобы сдерживать ввоз иностранных товаров.

Уже в 1726 г. Верховный тайный совет¹⁴⁴ отрицательно оценил хозяйственную практику прошлых лет, в частности запрет на вывоз узких льняных тканей¹⁴⁵. С.Ф. Платонов отмечал, что «создавая льготное положение для промышленников, Петр надо всей промышленностью учредил строгий надзор и следил как за добросовестностью производства, так и за тем, чтобы оно согласовалась с видами правительства. Такой надзор нередко переходил в мелочную регламентацию производства»¹⁴⁶.

Встал вопрос о целесообразности сохранения таможенного тарифа 1724 г.¹⁴⁷, а с 1726 г. началось понижение тарифных ставок, рекомендованное Комиссией о коммерции¹⁴⁸. «В таком характере деятельности комиссии заключалось прямое отступление от направления Петра, нарушение его покровительственной системы»¹⁴⁹.

С принятием таможенного тарифа 1731 г. произошел фактический отказ от протекционистской политики в таможенном деле.

Подверглось изменению и политика Петра I о переносе центра международной торговли из Архангельска в Петербург, так как «к Архангельску провоз товаров дешевле был, чем к Петербургу», поэтому было признанно целесообразным «отворить порт Архангельский, закрытый Петром»¹⁵⁰.

Следует отметить, что таможенный тариф 1724 г. не только не содержал эффективного механизма противодействия контрабанде (ввозу «подкрадных, обидных» товаров), но и прямо провоцировал ее. Система таможенной службы, порядок ее укомплектования фактически не представляли гарантий против злоупотреблений таможенных чинов.

В 1731 г. принят Морской пошлинный регламент или устав, в первую очередь существенно дополнивший правила захода иностранных судов в российские порты¹⁵¹.

Согласно ст. 87 «по сему Уставу действо имеет при Санктпетербургском, Нарвском, Выборгском, Архангелогородском, Колском портах, а Рига и Ревель, Аренсбург¹⁵², Пернов¹⁵³, оставлены при прежних уставах и привилегиях их».

Для своего времени Устав достаточно объемен, включает 99 статей, в которых подробно регламентируется ряд вопросов, относящихся как к судоходству, так и торгово-таможенным отношениям.

Следует особо заметить, что законодательная техника документа была более совершенной, чем предыдущих уставов, в том числе и Морского торгового регламента и устава. Достаточно сказать, что весь законодательный материал структурирован в пять глав:

¹) о кораблях, приходящих и отходящих, как являться, и объявлении подавать, выгружаться и о лихтерах, и за какие вины штрафованы будут, ежели в противность поступят (ст. 1—24);

²) о купцах или хозяевах товаров, как им объявления в настоящей Таможне подавать и о неверных объявлениях, о конфискациях и о мелочных сборах (ст. 25–71);

³) о воинских и ластовых судах¹⁵⁴, и о казенных припасах или вещах, и о вышних и нижних персонах, к которым выписаны бывают товары и вещи и о перевозчиках (ст. 72–79);

⁴) о таможенных служителях, как с ними, и им с другими порядочно поступать и награждении из конфискованного и о проронках¹⁵⁵ в счетах, и о доносах в утайке товаров (ст. 80–87);

⁵) о торгующих российских подданных, на собственных в России деланных, и на покупных и на наемных чужестранных кораблях, какой быть пошлине при портах Санктпетербургском, Архангелогородском, Колском и Пустоозерском¹⁵⁶ (ст. 88–99).

Не ставя цели подробного анализа Устава, остановимся на нескольких моментах, относящихся к правовому регулированию: оснований для принятия мер государственного воздействия и их видах; мерах противодействия злоупотреблениям таможенных чинов и охране личности последних от посягательств в связи с исполнением ими служебных обязанностей и борьбе с контрабандой.

В качестве правонарушений, влекущих применение конфискации товаров и судна, а также штрафных санкций, в том числе в ефимках, Устав предусматривал:

– отказ принять на борт судна таможенного чиновника при следовании в порт;

– выход из порта без досмотра судна (кроме случаев, связанных с чрезвычайными обстоятельствами, например шторма);

– самовольное оставление судна при приходе к Цолгаузу¹⁵⁷;

– самовольную погрузку судна, в том числе товаров, «не явленых» в ярлыках;

– нарушение лихтерами¹⁵⁸ положений Устава о заходе в порт, выходе из порта, перевозка «не явленных» товаров и др. (рецидив нарушений дополнительно влек за собой телесное наказание);

– отсутствие у судна таможенного паспорта и др.

Если виновные не подпадали под таможенный суд, то таких следовало штрафовать Коммерц-Коллегией «по силе сего Устава без всякого упущения, и не смотря ни на какую персону, дабы ведая такой штраф, сам себя от того, что чинить запрещено, воздерживали, и не подвергали бы себя под суд оной Коллегии, ибо в таможенном пошлинном сборе и в смотрении зависит высокий Ея Императорского Величества интерес».

Как уже указывалось, Устав предусматривал нормы, целью которых было обеспечение психической и физической неприкосновенности личности таможенного чиновника. Так, «всем офицерам и купецким людям, корабельщикам и их подчиненным, или служителям, какого б они звания ни были, такожде и всем обще накрепко великим неотменным штрафом запрещается, чтоб никого из таможенных служителей, никаким образом и способом при отправлении их дела непристойными словами не поносили или весьма побоями не оскорбляли» (следует заметить, что это норма, по сути, представляет собой кальку с части ст. 35 Морского торгового регламента и устава 1724 г.; другая же ее часть в рассматриваемом Уставе выделена в самостоятельных ст. 81 и 82).

Одновременно запрещалось «всем, как вышним, так и нижним таможенным служителям и солдатам, никакой обиды купцам, корабельщикам и прочим торгующим не показывать, и непристойными словами безчестия, толь меньше побои не чинить».

Таким образом, законодатель обращал внимание на провоцирующее поведение чиновников таможни. Вероятно, поэтому предусмотренное за указанные деяния наказание было аналогичным тому, которые применялось за посягательства на честь и здоровье таможенных служителей¹⁵⁹.

Согласно Уставу, в случае ошибки в определении таможенной пошлины или иного сбора ответственность несли чиновники, «дабы прилежнее смотрели, и ничего в доимку¹⁶⁰ незапускали, а купечеству после никаких неспокойств не приключилось».

Таможенные служители обязаны были производить таможенный досмотр и таможенное оформление в кратчайшие сроки, «чтобы удобных ветров не упускать». На указанные процедуры отпускалось два часа, «ежели скорее дать не успеют» кораблю таможенный паспорт, а лихтеру ярлык.

По сути, в той или иной мере цель прямо или опосредованно противодействовать контрабанде присуща многим нормам Устава. Об этом, в частности, свидетельствует строгая регламентация правил захода в порт, доставки товара в таможню, досмотра судна, клеймления товаров и т. д.

Устав содержит поощрительные нормы, стимулирующие активное выявление контрабанды. Так, «изо всех конфискаций неявленных товаров, которые сысканы будут таможенными служители, как в кораблях, так и в пакгаузе при досмотрах: давать тем, кто усмотрит четвертую долю, дабы прилежнее смотрели, а другую четвертую долю на разделение прочим таможенным служителям по пропорции, а прочие две четверти или половину в гошпиталь, вычитая изо всего пошлину в сумму таможенную с таких товаров, с которых пошлиннаго взятья не было. А которые неявленые спущенные с кораблей, или везенные на корабли поиманы будут, хотя таможенными служительми и посторонними: такие отдавать все, имая пошлину же по Уставу».

Законодательно стимулировались доносы о контрабандном экспорте или импорте, однако решения о таких сообщениях зависели от ряда обстоятельств, в частности от того, установлено ли фактически местонахождение контрабандного груза. Только в этом случае принимались меры таможенными чиновниками, в других же случаях последним надлежало не отвлекаться от исполнения своих основных обязанностей.

Таким образом, в отличие от регламента 1724 г. новый закон уточнил, а в ряде случаев конкретизировал права и обязанности как перевозчиков, так и собственников товаров, установил новые привилегии для российских предпринимателей (одновременно ввел санкции за противоправное использование привилегии¹⁶¹), более полно учел интересы иностранных купцов¹⁶² и т. д.

В литературе отмечается, что некоторые положения Устава 1731 г. практически не применялись. Это в свою очередь с неизбежностью сказывалось на функционировании всего механизма таможенного регулирования и системы таможенных органов¹⁶³. Во-первых, отсутствовали таможенные яхты, из-за этого таможенники встречали суда не в море, а непосредственно в портовой таможне. Такая ситуация не исключала изъятие контрабандного груза до предъявления судна к досмотру. Во-вторых, гавенмейстеры¹⁶⁴, имевшие возможность встречать приходящие суда на специальных шлюпках, не были наделены правом останавливать и осматривать корабли, опечатывать трюмы и т. д.

Подобное положение было признано нетерпимым¹⁶⁵. Поэтому 10 сентября 1746 г. Сенат принят указ «О снаряде таможенной яхты до крейсирования за Кронштадскою брантвахтою до Березовых островов»¹⁶⁶.

Этот Указ примечателен еще и тем, что фактически установил зону территориальных вод: «…как скоро которые торговые корабли и пакетботы и прочия суда, следующие к Кронштадту, появятся, то чтоб могли они остановиться, давать знать чрез пушечный… выстрел…». Таким образом, территориальные воды определялись дальностью пушечного выстрела.