– Нет. Я не пойму вот что. Как первый дьявол стал дьяволом? Он ведь не мог исполнить пророчество.
– Первый дьявол был внетелесной сущностью, которая обрела самосознание. Он появился, потому что так требовал закон. Сам по себе, ведь мир так устроен.
– Он появился так же, как появились люди?
– Что ты имеешь в виду?
– Всё произошло само собой.
– Да, что-то в этом роде.
Тихон задумался.
– Всё это просто невероятно.
– Вот и я о том же.
– Забавно было бы побывать там.
– Где «там»?
– В твоих воспоминаниях. Увидеть город Псайко, когда он только начинал строиться.
– Да ну, ничего интересного. Изначально это было похоже скорее на общину, чем на город.
– Я бы хотел это увидеть. Ты ведь всемогущ, почему мы просто не можем там оказаться?
– Я не сильно люблю возвращаться в прошлое, было и было.
Он был навязчив.
– Ты ведь дьявол, разве тебе не плевать на то, что подумают другие?
– На это как раз мне плевать. Мне не плевать на свои воспоминания.
– Там что-то плохое?
– Нет.
– Так покажи мне.
– Нет.
– Но почему?
– Какой же ты всё-таки навязчивый.
– Я не отстану, пока не увижу.
– Что ты хочешь увидеть там?
– Истоки.
– Истоки, вот придумал же.
– Просто дай мне увидеть. Побродим немного по вашей общине.
Я подумал, что глупо что-либо скрывать от своего ученика, и его любопытство должно наоборот меня радовать. Пусть учится на моих ошибках.
– Ладно, уговорил.
Я щёлкнул пальцами, и мы перенеслись в город Псайко (в то время он ещё не назывался так), во времена, когда я был ещё человеком.
Узкие здания из дерева уже были многоэтажными. Я предложил эту концепцию строительства, чтобы облегчить нагрузку на канализацию. Без электронасосов для воды она скорее напоминала систему глиняных труб, оббитых бронзой изнутри, но для людей того времени это казалось высшей архитектурной мыслью и невероятными удобствами. Одежду можно было стирать не выходя из дома, для домохозяек того времени это было огромным уровнем удобств.
У входа в город нас встречала реклама на бигборде. «Приветствуем в наших объятьях героев войны. У нас тебя согреют».
Тихон посмотрел на меня с ухмылкой.
– Что это?
– Это реклама.
– Я понял, вот только что она рекламирует?
Я замешкался.
– Местный бордель.
– Бордель?
– Да, Тихон, всё взаимосвязано. Война – это деньги. Благодаря войнам процветают империи. Но людей нужно как-то заставить на эти войны идти. Самого незаурядного человека, даже самого тупого, можно сделать героем для общества благодаря рекламе.
– Разве это не убивает смысл самого геройства?
Я улыбнулся.
– Романтизация обществом геройства – это просто способ манипуляции. Чтобы те, кто хотел стать героями, смогли сдохнуть во благо интересов других. Скажи деревенским парням, что они вернутся с войны героями, и все девочки будут вешаться к ним на шею, и они будут готовы убивать и грабить, лишь бы ты продолжал инвестировать деньги в рекламу их героического образа. Это естественный отбор, тут ничего не поделаешь.
Мы пошли дальше. Мальчишки пинали мяч, а девочки играли в куклы, сделанные из соломы, и поглядывали на них издалека.
– Всё это придумал и изобрёл ты сам?
– Ты меня недооцениваешь. Я придумал и изобрёл намного больше, чем ты можешь себе представить.
При входе в город следующий щит был с огромной надписью «В бесстрашной душе живёт Бог». Рядом с надписью был изображён воин с копьём и в доспехах. Тихон посмотрел на меня с ухмылкой.
– Серьёзно? И они на это ведутся?
– Манипуляции можно заметить только со стороны. Им это всё незаметно, не переживай. А даже если заметно, то какая разница?
– Я думал, это имеет значение.
– Значение это имеет только в том случае, если обманутый не хочет быть обманутым.
– Забавно.
– Да нет, обычно.
День был солнечным. Кажется, я даже помню этот день. До того времени, пока небоскрёбы мегаполиса не стали перекрывать людям солнце, им ещё не было на них плевать. Это место было райским уголком. На глаза наворачивались слёзы от воспоминания, как я пришёл сюда жить отшельником, чтобы познать Бога.
– Тут не так уж и много людей.
– Тебе так кажется. Ты находишься совсем в другом времени, сын мой. Тогда из-за отсутствия медицины и озлобленности всяких вирусов и болезней подобное скопление людей было очень опасно.
– И чем же они лечились?
Возле входа у одного из домов стояла амфора с вином, я указал на неё пальцем.
– Я приучил их пить вино. Так они меньше работают и больше думают.
– А в случае, если что-то в обществе пойдёт не так, то можно ввести сухой закон для отвлечения внимания?
– Ты схватываешь на лету.
Мы отправились дальше, люди в городе не обращали на нас никакого внимания. На улице пахло дымом костра, кто-то из рабочих вёз тележку с мандаринами на базар.
– В городе так много детей.
– Ага, раньше было принято заводить по пять-десять детей.
– Зачем?
– Бесплатная рабочая сила, кто-то же должен строить все эти дома.
– Их что, строили дети?
– Нет, не дети, но подростки. В экстремальных условиях жизни быстро взрослеешь, а потом быстро стареешь. Большинству всех этих морщинистых женщин нет и тридцати. Попробуй родить десяток детей. Тут каждый постареет.
– А где жил ты?
– Где жил я?
– Да, покажи мне своё жильё. Мне стало неловко, я попытался перевести тему.
– А муку, из которой делалась выпечка, сами мы практически не производили, а меняли на драгоценные металлы. С аграрным ремеслом у нас тут были дела так себе, но вот зато с культурой и наукой мы справлялись всегда замечательно.
Тихон продолжил.
– Покажи мне своё жильё.
– Зачем тебе?
– Мне интересно, как жил дьявол.
– Ничего необычного, жил, как и все живут.
– Тогда почему ты ломаешься?
– Мы тратим на это время.
– Я настаиваю.
– Ладно, если уж ты такой навязчивый, то пойдём.
Мы вышли из города и стали приближаться к лесу.
– Разве ты жил не в городе? Я думал, что ты был что-то типа мэра или что-то в этом роде.
– Не совсем.
Мы подошли к окраине леса, возле которого стояла старая разваленная хижина. Из хижины вышел молодой бородатый мужчина в драной одежде, чтобы занести внутрь дрова. Тихон посмотрел на меня.
– Это ты?…
Я ответил:
– Да, это я.
– Ты живёшь в развалине среди таких роскошных домов, что не так то?
– Всё так. Эти дома мне не принадлежат.
– Но ведь они построены по твоему плану. Построены благодаря тебе, верно?
– Верно.
– Тогда почему ты выглядишь как бездомный? Нет, стой. Ты и есть бездомный, ты живёшь в чертовом сарае.
И я рассказал Тихону о том, как всё было. О жадности людей и о том, как они использовали меня. О величии их Эго и о том, как я стал накапливать чувство ненависти к ним. О том, какие они тупые, и взяв мои изобретения, они сами загоняли себя в тупик. Я стал питаться их болью, так же как они питались моей любовью к ним. Я стал вынашивать зло и не заметил сам, как стал из святого алчным человеком, а потом и вовсе превратился в абсолютное зло. Я рассказал ему всё. Мы смотрели на город.
– Такие дела, мой сын.
– Черт возьми. Душераздирающая история. Кто-нибудь ещё об этом знает? О том, что люди сами создали себе дьявола?
– Какая разница? Всем плевать. Просто посмотри на эту красоту.
Над городом был красный закат. Он повторил за мной:
– Всем плевать.
– Дело касается ведь не только города, дело касается всех людей в целом. Лишь два процента людей чистые душой, остальные служат мне. Вне зависимости от города, национальности, расы или пола. Всё так, как и было всегда.
– И ничего никогда не изменится.
– Верно. Но мы слишком много говорим обо мне. Давай лучше поговорим о тебе.
Тихон удивился.
– Обо мне?
– Да. Ты ведь не собираешься останавливаться на достигнутом? Как насчёт занять место митрополита?
– Не думаю, что это возможно.
– Со мной возможно всё. Ты ведь его заместитель, и если с митрополитом что-то случится, ты его заменишь.
– Например, что?
– Например, проблемы с законом из-за хранения огромного количества кета.
– Он ведь неприкасаем, ты сам об этом знаешь.
– Не обязательно садить его в тюрьму, достаточно просто на время выбить его из колеи, а ты в это время займёшь его место. Он неприкасаем, но не для всех.
Я дал Тихону визитку.
– Что это?
– Номер одного полицейского. Он мой должник. Позвони ему, скажи, что ты от Псайко, а затем расскажи ему наш план. Он приедет со своими ребятами, устроит обыск, во время которого найдёт деньги и кет, и зафиксирует всё это на камеру.
– И это сработает?
– Если это не сработает, то я не Дьявол, сын мой.
Ярость 16. Хеён
Зэт валялся на диване, пил водку с кровью и болтал с Бернардом. Ему всегда нравились его рассказы.
– Что? Она действительно выстрелила в Дона? При всех?
Зэт ухмылялся.
– Ага, я сам чуть не обделался. Ты бы слышал, как он вопил после того как она прострелила ему плечо.
– Нет, ну это уже совсем не дело.
– А чего ты от неё ожидал? Дон тот ещё говноед. Сначала он рассказывает истории о том, что вампиры хищники, а потом даёт заднюю. Он ведь деструктивный элемент, понимаешь, о чем я, Бернард?
– Я смотрю, тебе ещё и весело?
– А чего мне грустить? Что сделано, то сделано. Ты хочешь узнать, сделал бы я так на её месте? Нет. Была бы возможность отговорить её от этого, я отговорил был. Поддерживаю ли я её решение? Возможно.
– Что с тобой происходит, Зэт?
– А что со мной происходит?
– Всё, что вы строили с Кимом все эти годы, утекает сквозь пальцы, а ты… Ты улыбаешься.
– Я не улыбаюсь.
– Нет, ты улыбаешься.
– Ладно, возможно, немного. Но это лишь потому, что каждый получил по заслугам. Время поменялось и, как видишь, теперь за высокой должностью не спрятаться. Все получат по заслугам.
– А ты?
– А что я?
– По каким заслугам получишь ты?
– Я верен клану. В этом моя работа.
– Ты плывёшь по течению. Это как путать патриотизм и лояльность с беспределом власти.
– Бернард, при жизни ты был ещё тем говнюком, а после смерти ты вообще стал старым ворчливым… посмешищем.
Бернард обиженно посмотрел на своё изображение в стекле.
– Посмешищем?
– Ну ладно, может быть не посмешищем, но старым и ворчливым точно. Ты вечно чем-то не доволен. Что тебя не утраивает?
– Я просто пытаюсь открыть тебе глаза.
– На что?
– Хеён разрушит этот город и заберёт всё, что тебе было дорого. Она зло.
– Смешно.
– А вот мне ни капли.
– И как ты это понял?
– Я просто это чувствую. Душой чувствую.
Зэт налил себе из бутылки.
– Как будто ты никогда не ошибался. Может, у Хеён было сложное детство, но ты на неё наговариваешь.
– Сложное детство? У всех нас было сложное детство. Одного моего знакомого после смерти родителей в автокатастрофе забрали в детдом, там через пару месяцев его захотела приютить новая семья, и знаешь что?
– Что?
– В первый день после того как они его забрали, они разбились насмерть на машине, а выжил только он.
Зэт засмеялся.
– Да этот парень просто везунчик.
– Что смешного, сраный ты кровосос? У тебя нет ни капли сочувствия.
– Мне жаль твоего друга, но история правда забавная.
– Ни капли.
– Разве смерть – это не смешно?
– Только когда она касается самого себя, а не других.
– Да уж, Бернанрд, у тебя явно проблемы с юмором.
– Так что было дальше?
– Где?
– С Доном, черт возьми.
– Его увезли в больницу.
– И это всё?
– Всё, что мне известно.
– И он ничего не говорил?
– А что тут скажешь, если и так всё ясно.
– Ты же понимаешь, что он теперь будет планировать месть.
– А может он и раньше её планировал. Может, мы много чего не знаем, а Хеён сработала на опережение. Может, для клана настала новая эра.
– Какая муха тебя укусила?
Бернард вспомнил о словах Кима. Он говорил, что вампир, учуяв сладость убийства и запаха крови своей жертвы, становится неизлечимым, будто наркоман, который будет пробовать вещества всё тяжелее, пока не погубит себя.
– Почему это не может оказаться правдой? Какая вероятность?
– Вероятность есть всегда, но…
Зэт перебил его:
– Вот именно, вероятность есть всегда. Я не хочу становиться старым и терять веру во что-то. Я хочу продолжать верить.
Зэт всматривался через окно в глубину города. Летающие машины, будто светлячки в поле, издалека казались совсем крошечными.
– Я не стану тебя отговаривать.
– Отговаривать от чего?
– От неправильных выводов.
– Я не делаю никаких выводов, я делаю то, что должен. Я дал присягу служить клану, и вместо выводов я собираюсь делать свою работу.
– Какой ты доблестный воин.
– В отличие от тебя.
Бернард, зависнув в воздухе, откинулся на спину и закинул руки за голову.
– Ну, зато я никому ничего не должен.
Зэт продолжал смотреть в окно.
– Как думаешь, что было бы, если бы главой клана был я?
– Ого, Зэт, ты что, хлебнул лишнего? С чего бы вдруг такой вопрос?
– Мне просто интересно твоё мнение.
– Мне трудно ответить. Как-то я читал мемуары одного солдата, он писал, что на войне первые начинают плакать и звать маму те солдаты, которые в обычной жизни были альфа самцами в обществе. Подкаченные, стройные, уверенные в себе… Именно такие ведь пользуются вниманием девушек, правда? Вот только пока они сидели обоссанные в окопах, своих раненых товарищей вытягивали те, кого общество до войны считало серыми мышами и не обращало на них никакого внимания.
– К чему ты клонишь?
– Понятия не имею. Просто захотелось поделиться с тобой прочитанным.
– Я ведь не серая мышь.
– Ты считаешь себя альфа самцом?
– Черт возьми, Бернард, если ты сейчас не заткнёшься…
Зэт замахнулся на него стаканом, но потом посмотрел на содержимое и понял, что разбить его об стену будет ошибкой.
– Эй, спокойно, кровопийца, ты чего такой нервный?
– Ты выводишь меня из себя.
Бернард закинул ногу на ногу.
– Это моя работа.
– Ты вообще здесь не работаешь, ты просто нахлебник.
– Потише, Зэт. Ты ведь орёшь на весь этаж.
Зэт почувствовал, что он уже пьян, и его душа желает скандала, но потом вспомнил, что подобное поведение ему не по статусу. Он снизил тон.
– Ладно, надеюсь, по коридорам никто не шастает.
– Будут разводить сплетни.
– Как будто без этого не разводят.
– Да уж, вампиры любители поболтать. Особенно когда есть кого обсудить.
– Как будто это как-то относится к тому, что они вампиры. Люди тоже любят так делать. А уж у призраков, так у этих вообще рот не закрывается.
Бернард с безразличием на него взглянул.
– У нас одна утеха, это болтовня.
– Или пугать детишек.
– Выглядишь образованным, а мыслишь категориями низкосортных сериалов.
– Разве ты никогда не пугал детей?
Бернард всерьёз задумался.
– Было пару раз, но я ведь не со зла. К сожалению, или к счастью, мы передвигаемся бесшумно и появляемся всегда в самый неожиданный момент, а детишки так и жаждут напакостить. Они боятся не призраков, они боятся быть пойманными на горячем.
– Ого, так ты за ними подсматриваешь?
Бернард и Зэт в один голос засмеялись. В этот вечер Зэт знатно набрался и лёг спать в одежде.
Утром его разбудило сообщение от Хеён. Она прислала видеофайл. Продирая глаза, Зэт пытался смотреть видео. Бородатый мужчина, одетый в фелонь, в шумном месте, похожем на паб, возмущался. Видео было размытым, и лица было практически не видно, но под абстрактное описание подходил практически каждый священнослужитель. Он говорил: «А почему это вампирам можно, а нам нет? Если корпорации настолько слабы, что не могут удержать свои территории, то мы заберём их себе. Эти кровопийцы оттяпали себе кусок города, и им хоть кто-то что-то сказал? Нет? Вот именно, а потому что они не могут постоять за своё, а если не могут, значит, не хотят или им это вовсе не нужно. Мы должны забрать своё, пока они слабы, нет, я не говорю, что мы должны с ними воевать, мы заберём лишь ту частьземель, которая исторически принадлежала нам, лишь ту частьземель, которая была несправедливо поделена, нам чужого не надо. Взорвём к чертям их офисы, а они и глазом не успеют моргнуть, как на их месте появятся наши храмы, и что они нам сделают? Правильно. Ничего.»
Зэт протрезвел от такого заявления. Он поднялся с кровати и сам себе прошептал «Это ещё что за чертовщина?». Он тут же хотел позвонить Хеён, но вовремя вспомнил, что она немая. Зэт запустил кофемашину, поставил в неё белоснежную чашку и стал писать сообщение Хеён. Он подумал, что уместно будет зайти из далека:
Зэт: Ты вообще когда-нибудь спишь?
Хеён: Ты смотрел видео?
Зэт: Да, кто это?
Хеён: Как тебе?
Зэт: Кто на видео?
Хеён: Актёр. Это видео снимала я.
Зэт: Актёр? Зачем?
Хёен: Мы отдадим это видео Лоре, она покажет его верхушке мультикорпорации, а потом устроим пару взрывов. Пока они будут разбираться между собой, про наши дела они уже и не вспомнят.
Зэт: Что?
Хеён: Что я неясно написала? У них не хватит сил воевать с двумя организациями одновременно. Поэтому они будут договариваться.
Зэт: У меня сейчас голова взорвётся.
Хеён: Я всё продумала, зайди ко мне через час.
Зэт стал, наконец, просыпаться и думать о зловещем плане Хеён. Казалось бы, есть возможность, что всё может сойти им с рук. Он вспомнил о своём прошлом.
Ким стоял у массивного стола из дерева, он говорил:
– Знаешь, почему я успешен? Потому что честен. В этом городе мало кто ведёт так бизнес, все хотят сорвать куш. Я же играю в долгую, от этого и берётся капитал. Люди доверяют мне.
Зэта в этот момент только недавно обратили в вампира, он чувствовал себя особенно, чувствовал себя полным энергии, рассудка и силы. К хорошему привыкаешь быстро.
– А ты? Доверяешь им?
– Почему нет? Ненужные отсеиваются сами по себе со временем, этот процесс я не контролирую, так работает природа бизнеса.
– Странные методы у того, кто ходит с вооруженной охраной.
– Это для статуса. – Зэт ухмыльнулся.
– Для статуса…
– Если ты не делаешь ничего плохого, то тебе нечего бояться, я ведь прав?
– В чем-то да.
– Ты знаешь, что я прав, Зэт. Ведь я чувствую твой страх, и ты боишься больше меня.
От воспоминаний у Зэта на глазах выступили слёзы, он вытер их рукавом. Как хорошо, что этот доставучий призрак куда-то исчез.
Страх тормозит прогресс. Тот, кто боялся бы выйти из дома, никогда не высадился бы на луну. Зэт умылся, принял душ, а после пошёл в гардероб и стал подбирать себе костюм. Какие костюмы одевают люди, которые решили начать войну? Сложный вопрос. Возможно, такие решения они принимают в шортах и майке, где-то на берегу острова. Он решил не изменять своему имиджу и оделся в деловом стиле.
Он стал у окна, чтобы ещё раз посмотреть на город. Его масштабы были неописуемы, завораживающие. В его энергии чувствовалось что-то великое и непоколебимое.
Зэт закрыл за собой двери и пошёл к Хеён. В его голову пробралась мысль «Какого черта? Где она взяла этого актёра? Когда она успела снять это видео? Может быть всё это был заранее спланированный план? Бред какой-то, каким образом можно было предсказать, что всё обернётся именно таким образом. Нет, но всё же… Когда она успела сделать это видео? Всё это странно».
Он быстро шёл по коридору, как вдруг из-за угла выскочила молодая вампирша в деловом костюме, что-то печатая в смартфоне. Она влетела прямо в Зэта, он сбил её с ног. Вампирша стала извиняться, Зэт подал ей руку, чтобы поднять с пола:
– Господин Зэт, извините, я очень спешила и не заметила Вас.
Зэт пытался всмотреться в её лицо, но он не помнил её.
– Куда спешите?
– К себе в офис. Он пытался вспомнить, что за офисы находятся дальше, но его голова была пуста. Зэт пристально всмотрелся ей в глаза.
– Мы раньше встречались?
– Я Аня, помощница начальника безопасности. – Зэт был в замешательстве.
– Что?
– Точнее его секретарь.
– Джейка? Вы секретарь Джейка?
– Да. Именно.
– Вот это встреча. И Давно Вы тут работаете?
– Через две недели уж как пятый год.
– Ничего себе. Справляетесь?
– Надеюсь, что да. – Он отряхнул её костюм от пыли и поклонился.
– Удачного Вам дня.
– И Вам, господин Зэт.
Зэт подумал, что клан действительно утонул в бюрократии. Зачем начальнику безопасности секретарь? Она работает тут пять лет, но он видел её тут впервые. Сколько ещё бесполезных должностей есть на зарплате у клана? На этот вопрос не было ответа.
Зэт подошёл к комнате Хеён и постучал в дверь, ответа не было. Зэт задумался. «Какого хрена вообще? Что я делаю?». Он дернул за ручку, дверь была открытой. Хеён сидела на кровати в позе лотоса и медитировала, на коленях у неё была катана. На ней было кимоно с гербом клана на спине. Вампирьи клыки, кусающие сердце.
Зэт сел возле неё на стуле, ожидая, что она сама услышит его и придёт в себя, но ничего не происходило. Он подумал: «Герб клана, с чего бы вдруг?».
Хеён сидела молча, ничего не происходило. Зэт сидел возле неё так пару минут, пока его это не достало.
– Хеён, Хеён! – Она открыла глаза.
– Час уже прошел. Я тут. Мы договаривались встретиться через час, помнишь?
Она кивнула.
– Вот и отлично. Какие планы на день? Я бы позавтракал.
Зэт подумал, что она хочет суп, так как ощущал себя немного с похмелья. Хеён взяла в руки смартфон и стала печатать. Зэту пришло сообщение: «Мы идём к мастеру».
– К мастеру? Но поесть то мы заскочим? Я со вчерашнего утра ничего не ел толком.
Она посмотрела на него хмурым осуждающим взглядом.
– Ну ладно, к мастеру так к мастеру. Господи, чего же вы все такие злые?
Они вышли из комнаты Хеён и направились к лифту, Зэт продолжал болтать.
– Где ты взяла этого актёра? Выглядит всё достаточно правдоподобно, честно говоря, я бы и сам повёлся, если бы ты мне не сказала, что всё это постанова. Уж всё слишком реалистично заснято, и все эти звуки кругом. Будто его действительно снимала скрытая камера.
Они сели в лифт и стали подниматься на этаж к мастеру.
– А Мастер уже нас ждёт? Надо бы предупредить старика.
Зэт подумал о том, что Мастера может не быть на месте, но вспомнил, что такое случается крайне редко, и вероятнее всего Хеён его уже предупредила.
Они вышли из лифта, Хеён быстро шла по коридору, Зэт шёл сзади.
– Эй, мы куда-то спешим?
Хеён открыла двойные двери, и Зэт увидел, что в зале находится около сотни вампиров. Он был в ступоре.
– Черт возьми, что тут происходит?
Услышав вопрос Зэта, один из незнакомых вампиров сказал:
– Мы ждём Мастера.
– Зачем?
– Мне пришло сообщение, что грядёт великое свершение. Клан выходит из тени.
– Из тени? Разве мы были в тени?
– Не знаю, Господин Зэт, я думал, что Вы в курсе.
– Я и так в курсе. Вот только… Когда тебе пришло сообщение?
– Вчера вечером.
– Вчера вечером, значит?
Зэт подумал, что он давно не проверял группы в социальных сетях.
– Да. Всем пришло.
– Хорошо. Спасибо, друг.
– Не за что, господин Зэт.
Зэт взял в руки смартфон и стал листать сообщения, думая о том, что он его упустил, но сообщения ему не приходило. Хеён потерялась в толпе. Зэт задал себе вопрос: «Что за чушь?». Толпа ждала Мастера, видимо, он должен был говорить речь. Вот только что именно он должен был им сказать?
Зэт решил перестать задавать себе вопросы и просто наблюдать. Иногда будущее предсказать невозможно. Иногда наблюдать – одно из мудрейших принятых решений. В атмосфере стоял некоторое напряжение. Запах новых свершений. Возможно, ту самую дрожь чувствуют в толпе перед революцией. Зэту захотелось подкурить, но, пощупав свои карманы, он не обнаружил в них пачки сигарет. Из-за этого он стал нервничать. Зэт выискивал взглядом Мастера.
Вампиры гудели в предвкушении крови. Мастер вышел на трибуну, за ним стояла Хеён. Мастер был с голым торсом, на его груди была старая татуировка с гербом клана. Он поднял правую руку, подав присутствующим знак, что ждёт от них тишины. Зэт огляделся, его коллеги были словно бы под гипнозом.
Матер начал говорить:
– Друзья… Воины. Мир так устроен, что люди всю свою историю хотели достигнуть утопии через реки крови. Мы не в праве менять систему, мы лишь в праве смириться с нею и не отрицать очевидного факта. Слава клана пала, но мы можем воскресить её.
Все загудели, Зэт продумал про себя: «Мастер. И ты туда же. Неужели все стали помешаны на реваншистком настроении?»
Мастер продолжил:
– Не разбив яйца, не приготовишь яичницы. Банально и просто. Сегодня оболочка, которая сдерживала нашу силу, треснула, и пора выпустить её наружу. Клан покажет городу своё могущество.
Зэт бил по карманам в поисках пачки сигарет, но так и не находил её. Он думал: «Вот чёрт, это уже слишком. Неужели я тут один остался адекватным?»
– С каждым шрамом наше братство становится сильнее. С каждой каплей крови наш дух становится яростнее. С каждой смертью наших героев становится больше. Да здравствует Ким! Да здравствует клан! Да здравствует Псайко!
Вампиры в едином порыве прокричали за Мастером:
– Да здравствует Ким! Да здравствует клан! Да здравствует Псайко!
Мастер под аплодисменты вместе с Хеён покинул трибуну. Зэт рванул за ними. Вампиры ликовали, ведь жажда крови оказалась бессмертной. Для того чтобы объединить клан в единый монолит, нужно было лишь сформулировать понятный образ внешнего врага.
Зэт, расталкивая толпу, догонял мастера и Хеён, сошедших с трибуны. Он догнал их, когда они уже собирались покинуть помещение.
Зэт взял мастера под локоть.
– Эй, что происходит?
Мастер посмотрел на него устало.
– О, это ты, Зэт.
– Что происходит? Что это ещё за воинственные речи? Мне кажется, что я тут один в замешательстве.
Мастер показал жестом Хеён, что хочет поговорить с Зэтом один на один. Хеён кивнула и отошла. Он взял его под руку и отвёл в укромный угол.
– Ты ведь и сам всё видишь, Зэт.
– Ты обнажил герб. С чего бы вдруг? Все эти патриотические речи. Бернард был прав.
– Вода не течет под лежачий камень. Не веди себя как мальчишка, Зэт. Ты ведь и сам этого хочешь.
– Войны?
Пазл в голове Зэта сложился. Он понял план Хеён. Лора показывает видео верхушке корпораций со священником. Клан устраивает теракт и ссорит церковь с мультикорпорацией, ведь они обвиняют в этом церковь. Начинается война, к которой готов лишь клан. Устанавливается контроль над целым городом.
– Свободы, Зэт.
– А если всё пойдёт не по плану?
– Всё и так уже пошло не по плану.
– Ну меня только одно в голове не укладывается. Она хочет захватить город? Весь город?
– Спроси у неё.
– Черт возьми, после того как Хеён пришла к власти, всё стало с ног на голову.
– Рано или поздно это должно было произойти.
– И это и есть твоё мнение?
– Это и есть моё мнение. Когда война неизбежна, лучше всего ударить первым. Мы строили мир. Я, ты, Ким, все мы, весь клан. Некоторые отдали за него жизнь, вот только его сущность слишком хрупкая. Мир уже нарушен, Зэт, этого не избежать. Я долго думал об этом. И у меня нет другого мнения.
Зэт понял, что Мастер прав. Войны действительно было уже не избежать. Смерть Кима нарушила равновесие. Клан забрал себе территории, кровь прольётся уже в любом случае. Единственный правильный выход – это быть к этому готовым.
– Почему я узнаю об этом последним?
– Видимо, Хеён предугадала твою реакцию.
– Предугадала, значит.
– Как видишь, она оказалась совсем неглупой.
– Я в этом никогда и не сомневался.
– В твоей голове слишком много пыли. Пыли из прошлого. Она будет мешать тебе жить, вымети её.
– Кажется, ты всю жизнь выступал за консервативные ценности.
– Это другое. Быть консервативным не значит жить прошлым. Память зачастую обманывает нас, и в прошлом было не так уж и много хорошего.
– Ладно, ты знаешь план Хеён?
– Ты тоже знаешь.
– Я просто хочу убедиться.
– Сейчас всё, что мы можем сделать для клана, это просто качественно делать свою работу.
– Возможно.
Зэт смотрел на проходящих рядом бойцов клана. Он сканировал их взглядом, как преподаватель студентов.
– Делай то, что должен, и ни о чем не жалей.
Мастер ему улыбнулся.
– Всю жизнь этим и занимаюсь.
– Тогда почему ты так взволнован?
– Не переживай. Просто свои загоны.
– Ты можешь подели…
– Я же говорю тебе, не переживай. Пойдём, у нас куча дел.
– Это правда.
Они догнали Хеён и стали идти по коридору. Зэт успокоился после разговора с Мастером. Он чувствовал, что его вера в Хеён была действительно искренней. Это вдохновляло его, ведь Мастер пользовался неоспоримым авторитетом. Он воспитал целые поколения бойцов.
Его мысли упорядочились, он увидел во всём смысл. Зэт не любил плыть против течения. Он имел своё мнение и готов был его отстаивать, даже если против него было большинство, по мнению которого это мнение неправильное. В любом случае, держать свои мысли при себе ему никто не запрещал.
Зэт вспомнил историю Мастера. Когда он только попал в клан, Мастер стал обучать его искусству войны. Он рассказывал историю о том, как контролировать свою ярость. О том, как ярость побеждает нападавшего.
Во времена своей молодости он проходил обучение в монастыре, где обучали медитации и боевым искусствам. Однажды ранним утром Мастер пошёл на рыбалку. Он спустил каноэ на воду и доплыл до середины реки. Там он размотал удочки и закинул наживку в воду. Пели птицы, Мастер наслаждался тишиной и одиночеством, как вдруг он почувствовал сильный толчок сзади. Удар был насколько сильный, что выбросил Мастера в воду, его удочки поплыли по течению. Ныряя в прохладную воду, Мастер осознал, что его кто-то протаранил. Он был зол. Невероятно зол. Он был готов избить того придурка, который так неуклюже управляет своим каноэ, что протаранил его среди такой обширной реки. Но когда Мастер вылез из воды, он обнаружил, что вторая лодка пустая. Её просто принесло течением.
«Наша жизнь и есть течение. Течение, которое обучает, делает сильнее или слабее. Вот только кто-то всегда имеет силы сопротивляться, а кто-то, опустив руки, просто следует за ним. Ярость человека напоминает поток. Поток может разрушать, но может и давать урожаи или даже электричество, чтобы питать города. Поток несет разрушения лишь для тех, кто не способен его обуздать. Река просто есть, этого не избежать. Вот только одним она даст электричество, а другим наводнение и потоп».
Это слова Мастер произнёс Зэту. В тот момент, из-за юношеского максимализма, Зэту показалось это банальщиной. Но сейчас, спустя время, он смотрел на эти слова совсем по-другому. Слишком уж много небанальных вещей пришлось услышать за годы своей работы в клане, но практически никакие из них не оказались истиной. Вдруг в конце коридора он увидел Джейка и Аню. Он прошептал про себя «Это ещё что за новости?».
Он остановился. Хеён и Мастер остановились вместе с ним. Зэт стал сверлить его взглядом, а после подошёл к нему.
– Джейк, я не видел тебя на собрании. – Он улыбнулся и протянул Зэту руку.
– Ооо, Зэт, давно не виделись, было что-то важное? Я извиняюсь.
Джейк был пьян. Зэт хотел пожать ему руку, но тут же убрал её.
– Да, было важное.
– Я надеюсь, мои коллеги перескажут мне самое важное. Хотя нет, попрошу отправить Аню мне видео с мероприятия.
– С мероприятия?
– Да.
– Это неуважение к клану.
– Заработался, Зэт. Вы чего с такими кислыми минами все?
Джейк обвёл присутствующих взглядом.
– Знаешь, последние пару лет тебе всё сходило с рук, но временя меняются.