– А что будет, если он его не накрутит?
– Сердце остановится, и он умрёт. Логично же.
– Вот так новости. А как он спит?
– Не знаю, подойди и спроси у него. Думаю, ему спится несладко с часовым механизмом вместо сердца.
– Да уж, ну и компанию мы собрали.
– Осталась лишь секта Дайко, и все в сборе.
–
Думаешь, они придут?
– Понятия не имею, но, как по мне, по ним видно, что никто из них не собирается делиться своим куском пирога.
Яков робко подошёл к друзьям и указал пальцем на Александра.
– Парни, они меня пугают, а у этого мужика вообще вмонтированная бомба.
Павел посмотрел на него осуждающим взглядом.
– Это механическое сердце, придурок.
Из гостей, которые не пришли, была лишь секта Дайко. Тихон нервно посматривал на время и спрашивал сам у себя «Ну где же они?». Представители секты Дайко опаздывали, поэтому Тихон решил начать без них, как вдруг в храм вошли двое в масках драконов.
Они сели в самом конце зала. Тихон, увидев, что все в сборе, начал свою проповедь.
– Герои умирают, но история живёт вечно. Без веры не познать истину, но с истиной верой нет ничего невозможного.
Мэнсон крикнул из зала:
– Ты чего заливаешь нам, бородатый? Мы сюда пришли не для того, чтобы слушать твои религиозные бредни.
Все затихли, Тихон продолжил.
– Вы, наверное, уже в курсе, что я собрал вас тут для того, чтобы сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Мэнсон снова крикнул, перебив речь Тихона.
– Ну так давай быстрее, от неё мертвечиной воняет за милю.
Он указал пальцем на Юко, Юко крикнула в ответ:
– Мэнсон, говна кусок, ещё одно слово, и я вырежу твои глаза.
Мэнсон поднялся с места.
– Только попробуй сделать хоть шаг в мою сторону, и я всажу в тебя целую обойму патронов, даже не задумываясь.
– Твой труп будет украшением моей коллекции.
– Твой труп даже бродячие псы жрать бы не стали.
Тихон поднял вверх обе руки и крикнул на весь храм единственную фразу, которая смогла привлечь их внимание:
– Друзья, вы хотите денег? Много денег?
Все замолчали и стали внимательно его слушать. Тихон, поймав их внимание, продолжил.
– Схема проста. Вы даёте мне кет, я даю вам деньги. Вот только есть условие. Чтобы наш бизнес был успешным, вы должны продавать его только мне. Таким образом мы монополизируем рынок в городе и устраним всех конкурентов. У них просто не будет товара. А если товар есть только у нас, значит мы можем выставлять на него любую цену. Законы рынка гласят, что спрос порождает предложение, но если спрос потребителя нашего продукта сможем удовлетворить только мы, то у клиента не будет выбора и он заплатит любые деньги.
Мэнсон крикнул Тихону:
– С чего ты взял, что у нас не будет конкурентов, и с чего ты взял, что никто не нарушит обещание продавать только тебе?
– У нас не будет конкурентов по той причине, что если мы объединимся, то никто в городе не сможет с нами конкурировать. А насчет того, что продавать продукцию нужно только мне, так это дело вашей совести. Наша прибыль зависит от верности дела каждого из вас. Зачем стрелять самому себе в ногу.
Юко сказала:
– Предлагаю утвердить наказание для того, кто нарушит правила. Смертную казнь.
Тихон хотел посмотреть на реакцию остальных, но все молчали. Он кивнул:
– Возможно, в этом есть смысл. Тому, кто боится, или тому, кто думает, что он не сможет выполнить свои обязанности, и вовсе не стоит вступать в игру.
Голос подал Александр:
– Возможно, для большей продуктивности мы должны распределить обязанности… И ещё, если мы имеем общее дело, означает ли это, что между нашими сектами объявлено перемирие?
Мэнсон недовольно фыркнул:
– Я могу отвечать за себя, но не за своих подчинённых.
Александр нехотя посмотрел в его сторону.
– Если глава секты может отвечать только за себя, то зачем этой секте тогда нужен глава?
Призрак Ной что-то шептал Мэнсону на ухо, представители секты Дайко молчали. Тихон продолжил говорить.
– Для начала нам нужно решить следующее. Тот, кто не хочет в этом участвовать, может просто уйти и не тратить своё время. Все посмотрели друг на друга, но каждый оставался на своём месте. Тихон ухмыльнулся, всё шло по плану. Он стал на сцену и обвёл всех взглядом.
– Каждый из вас сделал выбор следовать тёмному пути. Условия нашей сделки до невероятности просты. Я даю вам заказ, вы выполняете его, я даю вам деньги. Но эта схема будет работать лишь при одном условии. Никто не может распространять кет без моего ведома. Тот, кто нарушит сделку, становится врагом всего нашего объединения, это всем ясно?
Юко подняла руку, Тихон дал ей слово.
– У меня есть два вопроса, господин священник. Первый. Почему мы должны вам доверять? Второй, а что делать нам, если свою часть сделки нарушите вы? За проступки должна быть назначена смертная казнь.
Все зашептались, но было неясно, поддерживают они Юко или наоборот осуждают её методы. Тихон не сбавлял обороты.
– Доверять мне или нет – личное дело каждого из вас. Но я убежден, что вы не узнаете, если не попробуете. И если уж вы хотите это от меня услышать, то я даю свою голову на отсечение. Город услышит наш голос, и он будет оглушающим.
После этой фразы Тихону все зааплодировали. Они провели в заброшенном храме ещё пару часов. Сделка была заключена, а это значило, что Тихон и его друзья взяли под свой контроль практически весь оборот кета в городе.
После сделки с сектами у Тихона было много работы. Он был нарасхват. Кроме того что нужно было наладить свой бизнес, ему приходилось заниматься ещё и основной своей работой.
Тихон спал по 3—4 часа в сутки, под его глазами появились синяки, но его труды были вполне высокооплачиваемы. Его прибыль после сделки с сектами увеличилась в пять раз, это были невероятные деньги. Те деньги, которые ему было сложно представить.
Тихон фантазировал о том, что со временем он может стать одним из самых могущественных людей в городе. Он думал о том, как со временем выйдет из игры, поселится на верхних этажах с элитой и будет вспоминать свою молодость с улыбкой, потягивая где-то в баре неприлично дорогой коктейль.
«Самые интересные растения растут в тени». Эту фразу он случайно услышал от одного из молодых священников, и она запала ему в душу.
Ведь эта фраза таила в себе глубокую истину. Ту истину, которая засела у него в голове.
В один из вечеров Тихон устало рассматривал экран монитора в своём кабинете. Буквы расплывались и создавали абстрактную картину, вероятно, таким образом мозг пытался избавиться от чрезмерной нагрузки. Вдруг в кабинет постучали.
– Мир Вам и духу Вашему.
Тихон услышал неуверенный голос молодого священнослужителя. Не отрываясь от экрана, он спросил:
– Чего тебе надо?
– Отец Тихон, Вас вызывают.
– Кто меня вызывает?
– Митрополит зовёт вас к себе.
Тихон подумал, что малой несёт чушь, и митрополит мог бы назначить встречу в его электронном графике, но потом понял, что эта встреча неофициальная и уведомления на его смартфоне нет, чтобы не оставлять цифровой след. Кажется, дела были плохи.
– Да, отец Тихон, меня попросили позвать Вас.
Тихон устало поднялся со стула.
– И чего же он хочет?
– Не знаю, меня лишь попросили передать, что он ждёт Вас в кабинете.
– Ладно, свободен.
Молодой священник поклонился Тихону.
– Мир Вам, отец Тихон.
Он поклонился и хотел уйти, но Тихон крикнул ему в след:
– Хотя нет, подожди.
– Да.
– Как тебя зовут?
– Раб божий Аврамий.
Тихон подошёл к нему и одобрительно похлопал по плечу.
– Ты молодец, Аврамий. Так держать.
– Спасибо, отец Тихон.
Тихон закрыл за собой двери и стал думать о том, что произошло. Он стал думать, что митрополит попросит у него больше денег за то, что покрывает его бизнес, так как он увидел, что прибыль увеличилась.
Идя к нему в кабинет, он уже ничего не боялся. Тихон знал, что в этом бизнесе замешаны все, а значит на каждого есть компромат. Из-за одного неверного шага весь карточный домик мог рассыпаться.
Если в жизни появляется тайна, то прислушиваться нужно к каждому шороху. Он думал о сектах. Какие же они всё-таки странные люди. Их сердца полны ненависти, и именно эта ненависть делает их настоящими.
Ненависть делала их искренними. Они не подбирали слов, чтобы не ранить, они говорили друг другу всё, что думают, а это значит, что они говорили правду.
Пройдя пару корпусов, которые сегодня были неестественно пусты, он оказался перед всё той же огромной дверью, которая раньше пугала его своим величием.
Людей под дверью не было. Тихон вошел без стука и увидел улыбчивую секретаршу. Запах женских духов ударил в нос.
– Проходи, он тебя ждёт.
– Что-то случилось?
– Не знаю, это уже ваши вопросы.
Она открыла двери, митрополит сидел в глубоком кожаном кресле и писал что-то на планшете, потягивая джин.
– Садись, Тихон.
Тихон вежливо кивнул.
– Спасибо. М
Митрополит показал жестом секретарше, чтобы она удалилась.
– Вижу, твои дела в последнее время идут неплохо.
– Удача ко мне благосклонна.
– Удача, значит. Ты это так называешь?
– Других вариантов у меня нет.
– Может, джину?
Тихон поднял правую руку, отказывая жестом.
– Нет, спасибо.
– Ты, наверное, уже понял, что наша встреча неофициальная и о нашем разговоре никто не должен знать.
– Да, догадался.
– Отлично.
Он допил остатки джина из стакана.
– Так в чем, собственно, вопрос?
– Вопросов нет никаких, Тихон. Я просто хотел с тобой поговорить.
– И о чем же?
– О доверии, сын мой. Кому тут вообще можно доверять?
– Сложный вопрос. Мне кажется, что ответ для каждого индивидуален.
– Да уж, сложный, не спорю. А вот ты. Кому доверяешь ты?
– Я доверяю тому, кто доверяет мне.
– Отлично сказано. Ты понял, что позвал я тебя не просто так. Слишком уж я занят, чтобы тратить время на пустую болтовню.
– Это уж точно.
– В последнее время твои дела идут невероятно хорошо. Ты доказал, что ты можешь взять этот мир за яйца. У тебя есть хватка, Тихон, прямо как у меня в молодости. Я хочу тебя сделать свои заместителем. Ты можешь решать более глобальные вопросы, чем топтаться на месте с новоприбывшими в храм.
Сердце Тихона ушло в пятки.
– Заместителем?
– Да. Моей правой рукой. Я тебе доверяю, а значит, судя по твоим словам, и ты мне должен доверять. Ты не один тут, кто крутит грязные делишки, вот только по каким-то неизвестным мне причинам у тебя получается это лучше всего. Все дела в храме будут идти через нас.
– Для меня будет большой честью работать с Вами.
– Ещё бы. Переедешь поближе к моему кабинету. Дадим тебе новое жильё, и твоих друзей-идиотов повысим, сделаем их архиепископами. Как их там?
– Павел и Яков.
– Да, Павел и Яков. Пусть хоть немного поработают на благо храма. Поставим их на твоё место. Введёшь их в курс дела.
– Это просто невероятные новости.
– Да, для твоего возраста это сильный толчок. Очень хороший карьерный рост, просто исключительный, но знаешь ли. Людей в этом городе мало, а компетентных людей единицы.
– Это правда.
– Приступишь к своим обязанностям с начала следующего месяца, я пока подготовлю все документы.
– Спасибо Вам за такую возможность.
– И ещё одно, Тихон… Не подведи меня, я на тебя надеюсь.
– Не подведу, Вы можете во мне не сомневаться.
Он вышел из кабинета и увидел всё ту же улыбчивую секретаршу. Она листала новости в смартфоне и не обращала на Тихона никакого внимания. Сначала было страшно, так организм воспринял перемены, но спустя пару минут мозг стал осознавать, что только что произошло. Занимая такую высокую должность, можно было покрывать любые темные дела. Тихон достал смартфон и стал писать Якову.
Тихон: Ты где?
Яков: В исповедальне. Работаю. А что?
Тихон: Павел с тобой?
Яков: Нет, хотя он был где-то рядом.
Яков: Что-то случилось?
Тихон: Да. Мне нужно с вами поговорить.
Яков: Хорошее или плохое?
Тихон: Узнаешь.
Яков: Значит, плохое.
Тихон: Не нервничай ты так.
Яков: Ок.
Яков: Где и когда?
Тихон: Через час в моей комнате.
Яков: Да здравствует отец Тихон:)
Тихон: Жду. Вместе с Павлом.
Он запрятал смартфон и пошёл по коридорам, которые к тому времени стали уже наполняться священнослужителями. Тихон думал о припрятанной бутылке текилы у него в комнате. Эту новость нужно было отметить.
Он зашёл к себе в комнату и подумал о том, чего его с этим жильём многое связывает и, возможно, он будет скучать по этому месту в случае переезда.
В голове крутились мысли остаться тут навсегда, но здравый смысл подсказывал, что, для того чтобы двигаться к вершине, не нужно ни к чему привязываться.
Он достал бутылку дорогой текилы, три стакана и демонстративно поставил их на стол, а после отошёл на пару шагов чтобы оценить вид.
Тихон сказал сам себе «И всё-таки жизнь можно понять, только пройдя через трудности».
Яков и Павел пришли через сорок минут.
– Ну и чего ты звал?
– Надеюсь, ты позвал, потому что заказал проституток. Потому что я не могу уже всё это терпеть. Тихон хитро улыбнулся, разливая по стаканам текилу.
– У меня есть хорошие новости, придурки.
Ярость 15. Мир К.
Один из духов говорил мне, что в древности существа из «Мира К» были сильнее и могущественнее, ведь их сила заключалась в хранении тайны. После того как тайны «Мира К» стали просачиваться в материальный мир, они потеряли свою цену, а значит, и свою магию. «Людям нельзя доверить ни одну из тайн. Они слишком глупы, чтобы её осознать, и слишком самовлюбленные, чтобы иметь в себе силу держать это в секрете». Именно так он мне и говорил. Возможно, не дословно, но суть я передал.
Когда я был человеком, моё сердце было наполнено любовью к людям, но случилась банальная вещь. Настолько банальная, что о ней сняли тысячи низкосортных мелодрам и написали миллионы книг, которые не стоят даже использованной бумаги. От любви до ненависти один шаг.
Бог постоянно твердил мне: «Слаб тот, кто ненавидит, но ещё слабее тот, кто умеет искренне любить».
Любовь – это своего рода биологическое оружие. Это вирус, который пожирает внутренности человека изнутри. Она будто бычий цепень готова убить человека или сделать так, чтобы он смог убить кого-либо своими руками.
Любовь похожа на войну. В ней нет победителей, а выйти сухим из воды сможет лишь тот, кто смирится с фактом своего проигрыша ещё в начале пути.
Ненавидит тот, кто делает больно. Искренне любит тот, кто делает тебе ещё больнее. Такова уж данность.
Человеческий интеллект – это способность понимать и разрешать проблемы. Ум занимается тем, что воспринимает информацию и хранит её, делая из этого какие-либо выводы. Ум формулирует и решает проблемы. Проблемы выживания в материальном мире и проблемы передачи информации следующему поколению. Причем тут любовь? Поймёт только тот, кто когда-либо был влюблён.
Но хватит лирического отступления, ведь мы тут собрались не за этим. Мысль передать свою должность Тихону окончательно укрепилась в моём мышлении и перестала быть спорной.
В своей голове я держал конкретный план, как сделать так, чтобы я, наконец, слился с вечным Ничем, но выполнение этого плана зависело не только от меня.
Чем этот парень заслужил такую честь? Возможно, ему просто повезло, ведь хоть кому-то в этой жизни должно же вести, верно?
А возможно, он просто мой самый простой вариант, которым я без угрызения совести воспользуюсь, чтобы обрести покой.
Дьявол не может устать. Духи и Боги не знают усталости. Дьявол может сделать только осознанный выбор уйти. Уйти с честью. Дать дорогу молодым.
Эго – это причина всех возможных страданий. Эго – двигатель прогресса материального мира, вот только эго… Этот мерзкий рудимент, может сохраняться у того, кто был когда-то человеком, навсегда. Для того чтобы делать зло, нужно эго, ведь зло – это то, что делает сильным. Сильные меняют мир. Слабые оставляют мир в равновесии. Эго губит и тех и других.
У меня есть план, и скоро всё это закончится. Осталось лишь убедиться в том, что этот план будет исполнен. Исполнен без малейших ошибок, ведь поражений я не терплю.
Жизнь несёт каждому мыслящему существу большие страдания, а вечная жизнь – это вечные страдания.
Нет, не подумайте, я не жалуюсь на свою работу, так как знаю, что кому-то могли достаться вакансии и похуже… Например, профессия ветеринара или сиделки. Но вечная жизнь в «Мире К», как по мне, стала довольно скучна.
Все эти философские вопросы и то, над чем люди ломают голову целыми поколениями, для меня стали насколько элементарными, что даже не верится, что мне приходится это кому-либо объяснять.
Сущность бытия или то, что философы и писатели на земле называют смыслом жизни, лежит вне рамок человеческого познания, и с этим нужно смириться. Истину может познать лишь сущность вне эго и материального тела, то есть Боги или Духи, фундамент которых душа.
Очевидным умозаключением есть то, что из ничего ничто не может произойти. Материальный мир – отражение, сон Духов и Богов, произошёл от «Мира К». Реальное никогда не может стать ничем. Если оно есть сейчас, то оно будет всегда, ибо уничтожение чего-либо материального сейчас – это всего лишь перемена формы. Мир людей построен на равновесии, которое создали существа из «Мира К». Это равновесие распространяется на каждого из живых. Совершая суицид, человек не забирает свою боль вместе с собой в небытие, он лишь перекладывает свою боль на других людей.
Нет ничего нового и не будет. Так как эта конструкция идеальна. То, что развивается и кажется людям прогрессом, было заложено ещё с древних времён в другой форме.
Что останется существовать, когда не будет времени и Богов? Останется существовать лишь вечный «Мир К». Бесконечное существенное пространство, которое есть абсолютом и матерью всех душ.
Так. Ну что-то меня уж совсем понесло. Кому могут быть интересны истины бытия? Давайте уж лучше поболтаем о чем-то весёлом.
Мы с Тихоном в туристическом снаряжении поднимались в горы, так как любой поиск истины всегда ведёт в горы. Он рассказывал:
– Он выбил себе зуб, упал пьяным челюстью о кресло и содрал с него обшивку, ты можешь себе это представить?
Он рассказывал мне историю о том, как его друг Яков, поспорив, выпил три кубка вина залпом, но после не смог ходить,
– Наверное, было много крови?
– К моему удивлению, крови вообще практически не было. Мы дотащили его до комнаты и уложили на кровать. Честно говоря, я за него переживал, а утром он даже не вспомнил, как потерял зуб. А самое обидное, что он не вспомнил, как проиграл спор. Сказал, что в следующий раз пусть его фиксируют на камеру, потому что на наши обманы он уже не поведётся.
– А вы разве часто его обманываете?
– Иногда мне кажется, что ему самому нравится быть обманутым.
– Всем нравится быть обманутыми. В правде нет ничего достойного. Достоинство есть лишь у тех, кто имеет в себе мужество её говорить.
Тучи врезались в вершины гор, свободный ветер обдувал наши лица, а одинокий орёл в небе высматривал свою добычу,
– Яков говорит, что молодость должна быть безумной. Как по мне, иногда и вправду происходит какое-то безумие.
– Как тебе твоя новая должность?
– Коллеги на меня стали косо посматривать. Уж не знаю, в знак уважения или наоборот, презрения ко мне.
– В знак уважения. Они тебя побаиваются.
– Не знаю, хорошо это или плохо.
– В коллективе это всегда лучше, чем быть пустым местом. Наслаждайся своими победами. Ведь это далеко не их предел.
– Да уж, возможно, ты прав.
Мы свернули с тропы на крутой древний подъём, возле горы показались колючие скалы.
– А как там у нас дела с сектами? У нас ведь всё идёт по плану?
На моём рюкзаке тарахтела фляга.
– Все идёт хорошо, даже лучше, чем хотелось бы. Я бы даже сказал, подозрительно хорошо.
– Они там те ещё фрики, не правда ли?
– Изначально они пугают, но к ним быстро привыкаешь. Есть что-то в них гипнотизирующее, что-то, что невозможно объяснить.
– Ты испытываешь те же чувства, когда домашняя собака видит стаю волков. Ты чувствуешь от них запах свободы.
– Это правда, что Юко умеет оживлять мертвых?
– Чем черт не шутит. Может, и правда.
– Но в священных писаниях об этих практиках ничего нет.
Меня насмешила его наивность. Действительно ли он изучил все аспекты писания, или это был просто блеф, чтобы развести меня на информацию? В любом случае, мне было нечего от него скрывать.
– Современная киберрелигия – это полуистина. Физический мир – лишь временная иллюзия, в то время как духовный мир есть реальным. Вашим миром правят лишь деньги, а значит, религией правит финансовая выгода монополизировать истину. Но истина во всём, ведь всё находится в истине. Количество потраченных или заработанных денег не делает человеческую жизнь важной, важной её делает лишь её скоротечность.
– Ты стал всё чаше употреблять слово «истина».
– Сила в её познании. Жизнь – это театр, но если взглянуть за занавеску, там бывает истина. Истина находится в состоянии отсутствия осознания внешнего мира или ограниченной реальности.
– Мы сведущие о самих себе в состоянии единства.
– Ты быстро учишься, сын мой, за это я тебя и уважаю.
– Спасибо, у меня хороший учитель.
Я вспомнил о Хеён, о её любопытных глазах и феноменальной памяти и смекалке. Какая же она всё-таки удивительная.
– Сколько времени в день ты тратишь на сон?
– Что?
Тихон остановился. Видимо, мой вопрос был для него внезапным.
– Сколько часов в день ты спишь?
– Не знаю, в последнее время маловато, у меня много работы.
– Ты должен поставить вместо себя тех, кто сделает эту работу. У тебя ведь уже есть план, как её выполнить, просто консультируй этих людей. Если ты не будешь спать, твой мозг превратится в сладкую вату. Ты не сможешь ничего.
Он ухмыльнулся.
– Где бы ещё найти таких людей.
– Мышь всегда придет на сыр в мышеловке, а рыба всегда клюёт на наживку. Разве у тебя нет наживки?
– Даже и не знаю, Псайко. Как бы они не собрали на меня компромат.
– Тот, кто замазан кровью вместе с тобой, не будет собирать на тебя компромат. Он будет делать так, чтобы об этой крови никто не узнал.
– Как по мне, есть исключения.
– Исключения есть всегда, но эти исключения ты можешь допустить лишь в том случае, если перестанешь меня слушать.
– Как тебе пришла в голову мысль построить город?
Подъём становился всё круче, я вспомнил о древних временах, когда я был ещё человеком.
– Честно говоря, изначально у меня не было такого плана. Люди стали прислушиваться ко мне, мой интеллект делал их жизнь проще. Сначала они стали ходить ко мне за советом, а потом им это надоело, и они вовсе стали возле меня жить, чтобы не бегать туда и обратно. Люди стали перевозить в город свои семьи, потому что они чувствовали себя под защитой. Они верили мне и видели во всём этом смысл.
– И в чем же был смысл?
– В светлом будущем, где никто не будет страдать.
– Что-то пошло не так.
– Счастье вызывал у людей лишь обман. Абстрактная цель, которую они никогда не достигнут. Я был святым, но из-за того, что хотел угодить людям, просто сделать их счастливыми, придать их жизни хоть какой-то смысл. Я стал тем, кто я есть.
– Всё было так плохо?
– Всё было лучше, чем они представляли. Я стал для них Богом, я мог решить каждую из проблем, и мой авторитет был неоспорим. Но в жизни есть один необузданный смысл. Идея, к которой люди относятся с фанатизмом, рано или поздно утонет в крови.
– Каждая идея?
– Каждая. Будь то добро или зло. Любая идея, к которой люди относятся с фанатизмом, утопает в крови, потому что она нарушает равновесие.
– Как ты стал дьяволом?
– Я был готов пожертвовать всем ради них. Ради тех, чьи души я все эти годы сшивал из любви и надежды. Им всегда было мало. Мне были нужны новые идеи, новое вдохновение, и именно так я попал в «Мир К», где для меня открылись истины, где оказалось, что всё не так, как оно кажется на самом деле.
Над нами кричал дикий орёл. Я видел, как горные мыши, увидев нас, прятались по норам.
– Ты был зол?
– Я был спокоен, как никогда. После того как меня извлекли из ловушки материального сознания, город стал непобедим. Он стал моим проектом. Он стал адом для живых, никто и никогда не будет в моем мегаполисе счастлив. Никто и никогда. В этом моя сила, и скоро она станет твоей.
– Я не до конца уверен в своих способностях.
– Тебе это и не нужно, просто слушай меня. Ты же не хочешь просто умереть и начать всё заново? Какой в этом смысл?
– Не хочу.
– Тогда у тебя нет выбора.
Мы поднялись на вершину горы, с которой открывался роскошный вид. Увидев обгороженное для костра место, мы остановились возле него. Я стал доставать вещи. Чайник, вода, нож, кресало. Тихон пошёл за дровами. За нами следил всё тот же горный орёл. Тихон вернулся с сухими ветками.
– Знаешь, я завидую твоему подвигу.
Я улыбнулся.
– Какому?
– Как какому? Твоим именем назван самый огромный мегаполис в мире. Твой авторитет неоспорим в двух мирах. При жизни ты был святым, в храмах тебе поклоняются.
– Они станут поклоняться даже куче говна, если вложить деньги в рекламу.
– Разве в твоё время была реклама?
– В моё время? Моё время – это целая вечность.
– Я имею в виду то время, когда ты был человеком.
Я взял сухую траву, хорошо размял её и стал чиркать ножом о кресало, чтобы развести костёр.
– Реклама есть и была всегда. Если ты хочешь стать богатым, это можно сделать в том случае, если продать что-то большинству. Но продавать можно не только материальные вещи, но и идеи. Писатели, философы, священники живут этим, и как ты видишь, живут неплохо. Хоть есть исключения. Исключения, которые бояться продавать свои мысли.
– Разве они не теряют своей ценности, если доступны большинству?
– Поверь мне, Тихон. Мысли не имеют и так никакой ценности.
Я выбил искру, и трава загорелась. Я подложил огонь под сухие ветки.
– Значит, весь мир построен на обмане?
– Ты будто ребёнок. Мы сами и есть обман.
Он затих. Пламя стало жадно поедать ветки. Я смотрел в горизонт, как вдруг я что-то почувствовал. Почувствовал, будто эти декорации настоящие, я почувствовал себя будто я опять живой человек, будто научился заново дышать. Вечность забавная штука, ведь она метафорическая. На секунду я забыл, кто я есть. Я вспомнил свой город. Каким же он всё-таки был прекрасным. Вот только всё это… Всё это сложнее, чем кажется. Мы – сновидение абсолюта, которым и есть «Мир К». Жизнь – это иллюзия. Она подобная сну, ибо мы никогда не помним её начало и не знаем, когда она оборвётся. Сновидения истинны лишь только пока они продолжаются. Сновидения истинны лишь для тех, кому этот сон принадлежит.
Я взял стальной чайник и, залив в него воду, установил его возле костра. Тихон пялился на огонь.
– Давно я его не видел.
Я перевёл на него взгляд.
– Кого?
– Костер. Всё это так странно, живём в городе возможностей, а возможности увидеть костёр там нет.
– Некоторые заведения пользуются открытой кухней, чтобы показывать кулинарные шоу, разве нет?
Я вспомнил о сочном мясе на шампурах. Как же это было невероятно вкусно.
– Но это ведь совсем не то. Не то. Какой смысл от огня, если ты его не можешь потрогать?
– Почувствовать.
– Почувствовать? Ты это так называешь?
– Иногда даже иллюзия приносит удовольствие. Это лучше, чем ничего.
– Так что было дальше?
– С чем?
– С твоим городом. Что было дальше?
– Как видишь, город разросся. Вот только люди ехали к нам со всех уголков мира, чтобы облегчить себе жизнь. Они просто хотели быть счастливыми, но проблема человека в том, что его счастье в его пороках. Так уж устроен мозг человека, так сложилось эволюционно. Выброс дофамина срабатывает лишь тогда, когда богатство происходит моментально. Никто не хочет работать ради него всю жизнь, да и навряд ли на это кто-то согласиться.
– И ты дал им счастье?
– А что мне оставалось? Все они надеялись на меня и молились, будто Богу. Я открыл им их пороки и изобрёл конструкцию, которая будет обслуживать эти пороки. Обжорство, игромания, секс, наркотики. Город Псайко, как и другой любой город, лишь конструкция, которая позволяет обслуживать человеческие пороки. Вот только одни города справляются с этим хорошо, другие хуже. Одни становятся гигантскими мегаполисами с непоколебимой экономикой и корпорациями, а друге беднеют. Главный товар человечества – это его пороки.
После того как в чайнике вскипела вода, я забросил в него крупнолистный черный чай и веточку ели, которую сорвал по дороге. Чайник был ужасно горячим и агрессивно кипел. Тихон наблюдал за моими движениями.
– Но ты ведь помог им. Помог многим. В городе появилась медицина, полиция, технологии, в конце концов, которые дают людям стимул жить.
– Дают. И что дальше?
– Разве дьявол не должен быть злым? Разве он не должен нести только страдание и разрушения, как сказано в писаниях?
– Мы с Богом уже и сами запутались со временем, что такое добро, а что такое зло. Мы просто делаем свою работу. Делаем то, на чём держится мир.
Он смотрел на чайник.
– Да уж, всё перевёрнуто с ног на голову.
– Всё намного проще, когда хочешь докопаться до истины. Когда есть желание её принять.
Я поднял тлеющей палкой дымящий чайник и разлил его содержимое по стальным туристическим стаканам. Тихон смотрел на небо.
– Как же тут тихо.
– Красиво.
– Знаешь, а я помимо города и не был толком негде.
– А оно тебе нужно?
– Не знаю, полезно, говорят, для развития.
– Кто говорит?
– Не знаю. Психологи, да и в общем всякие люди из интернета.
– Интересно, во многих ли местах были они сами.
– Но ведь философ не всегда должен придерживаться своей философии, верно?
Я улыбнулся, эта фраза была мне знакомой.
– Верно.
Тихон хотел взяться за ручку, но она оказалась слишком горячей.
– Черт возьми, да она же раскалённая.
– Будто мы находимся в аду.
Голубое небо было чистым и прозрачным, будто вода. Оно пахло свободой, той свободой, ради которой птица готова выгибать стальные прутья в клетке. В горах человек не чувствует себя одиноким, ведь здесь он чувствует себя в единстве. В горах не может быть негативных мыслей, ведь они растворяются от одного взгляда на горизонт, который помогает осознать, насколько ты мал и ничтожен в этом мире. В горах растворяется страх, ведь страшно может быль лишь тому, кто не осознал силу неизбежности своего пути, силу тех законов, которые выше и древнее, чем сам человек или горные духи. В горах растут грибы, мудрые и вечные. Тут завораживают древние скалы, которые неоспоримо стают частью самого состояния спокойствия души человека. В горах вольные птицы. В горах находится истина.
– Откуда появилось пророчество? О том, как передать силу дьявола смертному?
Я хлебнул горького чаю. Он был крепким и с запахом дыма, вкуса ели практически не чувствовалось.
– Любая магия берётся из фундаментальных законов, на которых работает Вселенная. Смертные слишком абстрагируются от них своими делами и суетой, поэтому не замечают.
Тихон хлебнул горячего чаю и скривился, похоже, я переборщил с заваркой.