У Зэта разболелась голова, он думал о том, как он будет разгребать всё это дерьмо. Врать было бессмысленно, слишком много свидетелей.
Оправдывать Хеён тоже было бессмысленно, так как все остальные вампиры, которые доверяли Зэту, могли ополчиться против него, и он потеряет свою власть.
Ситуация была безвыходной, и когда Зэт мужественно принял это, в его голову проскочила мысль, которую он боялся больше всего на свете.
Бернард оказался прав. Хеён становиться неуправляемой. Зэт не имеет над ней власти. Никто не имеет над ней власти и ничего не может с этим поделать.
Зэт сжал кулак и ударил по подлокотнику. Он подумал про себя «Чертов призрак, уж слишком много он знает». Он не пытался показывать свою злость, но по нему всё и так было видно. Водитель остановился у небоскрёба клана, где жили Зэт и Хеён. Водитель устало зевнул:
– Приехали.
Зэт поблагодарил водителя и вместе с Хеён вышел из машины, но когда они зашли на первый этаж здания, их встретила неожиданность. Весь персонал здания уже ждал их на пером этаже, все радостно стали им аплодировать, а некоторые вампиры и вовсе становились перед ними на колени. Зэту это вскружило голову. Оказалось, что этот провал в глазах подчинённых был невероятным успехом. Хеён хитро улыбнулась.
Эти вампиры освободили свою истинную сущность. Вампиры учуяли запах крови.
Клан вышел на охоту.
Настало время показать городу свои клыки.
Доп. Ярость. Из прошлого Хеён.
Хеён сидела на крыльце дома в позе лотоса, она держала на коленях синай, который нежно наглаживала, как люди наглаживают кота.
Радом с ней лежал белый пушистый пёс. Хеён смотрела на закат, она сконцентрировалась на нём. В этих краях солнце ложилось на закате в море, в то самое холодное море, в которое утром уходили рыбаки.
Она думала о сегодняшней тренировке по Кэндо. Хеён была самой младшей в своей группе, поэтому каких-либо значимых результатов у неё не было, но она всегда ждала на крыльце с работы своего отца, чтобы обсудить с ним новые успехи.
Сегодня её отец задерживался. Из дома пахло едой, её мать приготовила пибимпаб. Обычно она готовила его только когда у неё было праздничное настроение.
День был тёплым, Хеён смотрела на закат. Красное горячее солнце падало за горизонт, и от его лучей тут же чувствовалась прохлада.
Собака была сытой и после плотного ужина находилась в состоянии полусна. Хеён была замкнутым и неразговорчивым ребёнком. Пока все дети гуляли с друг другом и радовались жизни, она по каким-то причинам сторонилась людей и, возможно, даже побаивалась их.
Она сидела на крыльце, поглаживала синай и смотрела на ворота входа, из которых должен появиться её отец. Он опаздывал с работы уже на полтора часа и, судя по взгляду матери, ей бы стоило встревожиться, но она была абсолютно спокойна.
К ней подошла мать:
– Пойдём, Хеён, будем ужинать.
– Разве мы не будем ждать отца?
– Его порция никуда не исчезнет.
– Но ведь…
– Хеён.
Мать посмотрела на неё строго, этот взгляд она знала. Этот взгляд означал, что говорить что-либо бессмысленно, и проще будет просто смириться.
– Пойдём.
Они ели молча, Хеён обожала пибимпаб, вот только сегодня он был каким-то безвкусным. Обычно в это время они слушали истории отца. Он рассказывал о том, что случилось на работе, или о том, куда снова поехал отдыхать его начальник-вор, но в этот день было что-то не так.
Хеён хотела задать вопрос, но поняла, что от него будет только хуже, поэтому продолжала есть, опустив глаза в тарелку.
В дом зашел зевающий пёс и прилёг возле стола, то ли потому, что решил добросовестно выполнять свои обязанности и охранять семью, то ли от того, что всё же его не покидала надежда, что кто-то не доест свою порцию и отдаст ему.
На улице стало совсем темно. Мать хлюпала носом, казалось, что она вот-вот сорвётся и заплачет, но она держала себя в руках.
Она всё-таки решила спросить:
– А папы сегодня не будет?
Мать ответила ей правду
– Не знаю.
– А где он?
Она решила перевести тему.
– Ты доела, Хеён?
У неё было ещё пол порции, Хеён, спрятав глаза сказала:
– Да, доела.
Мать встала из-за стола и начала убирать посуду, Хеён вышла из-за стола, взяла синай и пошла сидеть на крыльцо, за ней увязался пёс. Запах воздуха на родном крыльце – это то, что невозможно забыть. Этот воздух ассоциировался у неё с теплом. Она просидела там около часа, пока за ней не пришла мать.
– Пойдём, Хеён, тебе пора спать.
Она продолжала смотреть перед собой, будто никого не замечая.
– Я не хочу спать.
– Ты ведь не собираешься тут просидеть до утра? Пойдём, Хеён, не заставляй меня повышать голос.
Хеён ушла в комнату, и мама закрыла за ней дверь. Ей снился сон, во сне она видела дракона, огромного и благородного, этот дракон жил в воде. Но иногда выныривал из неё, то ли для того чтобы попугать людей, то ли для того чтобы показать им своё величие. Хеён стояла на берегу и наблюдала за тем, как дракон весело плескался в воде, создавая своим телом огромные волны, которые бились о скалы. Наблюдая за этим, маленькая Хеён так восхитилась, что сказала сама себе «Я хочу быть как он», как вдруг её сон оборвался, она услышала крики матери:
– Пришёл, наконец. Мне что, до утра тебя ждать? Ты посмотри на себя.
Хеён слышала по голосу, что отец был пьяным.
– А я прошу меня ждать? Ты можешь ложиться во сколько захочешь.
Мать на него кричала:
– Зачем? Зачем ты это делаешь? С собой… И с нами…
Хеён услышала, как тело отца повалилось прям в коридоре.
– Всё дерьмово… И выхода я из этой ситуации не вижу.
– Что дерьмово? Ты можешь мне рассказать хоть что-то?
Всё плохое отец Хеён предпочитал держать в себе, он любил свою семью и всегда хотел баловать их только хорошим.
– Нет у меня больше работы. И сбережений у нас тоже нет. Мой начальник, ублюдок, забрал все деньги и… И свалил. Нам не на что жить.
– Что ты говоришь? Но ведь его скоро найдут, верно? И посадят в тюрьму?
– Ты смеёшься? Никто его искать не будет. Это уже всем понятно, а даже если и найдут, то деньги мне никто не вернёт.
– Мы всё наладим. Мы найдём новую работу, переживём, главное, что мы вместе.
Отец закричал пьяным голосом:
– Нет, надо валить отсюда. Это место проклято, тут нет будущего ни у меня, ни у Хеён. Надо продавать всё, что у нас есть, и валить. Ехать в город, большой город.
– Мы не будем ничего продавать. Протрезвей и поговорим утром. Какой город? Кто нас там ждёт? А если ничего не получится? Куда нам возвращаться?
– Нет, ты не понимаешь…
Отец попытался подняться, но потом опять тут же упал на пол.
– Чего я не понимаю?
Он прошептал ей:
– У нас нет выбора.
– Выбор есть всегда. Мы можем начать всё заново и тут.
– Не можем.
– Подумай, что ты говоришь? Ты хочешь бросить всё ради своих пьяных выдумок?
– Пьяных выдумок? Это ведь моя мечта, нет, это наша мечта. Помнишь, как мы часто об этом говорили до того как появилась Хеён? Мы были вместе заодно, мы знали, что нас ждёт другое будущее… А сейчас.
– Сейчас другие времена. И мы не те.
– Нет. Неееет, мы всё те же, и ничего не изменилось, кроме того, что я только сильнее убедился, что это место проклято. Если тебе наплевать на меня… Наплевать на себя, то подумай хотя бы про Хеён. Какое будущее её ждёт в этой глуши?
Мать замолчала, но через некоторое время тихо сказала:
– Как раз про Хеён я и думаю.
– Всё равно она отсюда уедет. Рано или поздно. И лучше уж будет рано, потому что так у неё будет больше времени освоиться. Почему бы нам не спросить у неё самой?
– Она спит.
– Ну мы разбудим её. Эй, Хеён, посыпайся, папа пришел.
– Заткнись, ты что вытворяешь, придурок?
– Хеён… Просыпайся.
Мать пыталась ему закрыть рот рукой, но Хеён встала с кровати, прыгнула в тапки и вышла к ним в коридор. Отец радостно закричал:
– Хеён, дочь моя, как ты? Мы тебя разбудили?
Она молчала, за неё ответила мать.
– Спала она, ты сам не видишь, что ли?
Отец махнул рукой, показывая жестом, что обращается не к ней. Он спросил по-другому:
– Хеён, скажи, как твои дела?
Она спрятала глаза и замямлила:
– Нормально.
– Скажи, тебе нравится тут жить?
Хеён посмотрела на маму, выпрашивая у неё взглядом правильный ответ, но мать молчала.
– Да, нравится. Мать эмоционально завыла.
– Вот видишь, я же тебе говорила, ей тут нравится.
Отец понял, что он неправильно задал вопрос.
– Ты бы хотела поехать в город?
– В город?
– Да, в огромный город, где летают машины, где везде огромные экраны, по которым круглосуточно крутят мультики.
– А Ён поедет с нами?
Хеён указала пальцем на сонную собаку.
– Да, Ён поедет с нами.
– Тогда я хочу в город.
– Там у тебя и у Ён будет много друзей. В городе миллионы людей, нет, миллиарды, он до самого горизонта и в нём у каждого есть место. А тут… тут у нас нет своего места. Хеён представила себе большие экраны и здания высотки, которые тянутся до самого неба. Она представила себе уютную квартиру, вид из окна которой завораживает, она представила себе людей. Миллионы людей… и все они разные.
– Да, я хочу в город.
– Ну так поехали… Все вместе.
Маме это надоело, она схватила Хеён за руку и повела в комнату.
– Не слушай его Хеён, он пьян, завтра, когда он проснётся, он даже не вспомнит, что тебе сказал. И тебе, и Ён лучше будет здесь. Здесь, по крайней мере, безопасно.
– Нет, я не шучу. Я серьёзно. Мы больше не будем это терпеть. Эту чертову нищету. Мы едем в город.
Мать крикнула:
– Никуда мы не едем!
Она повела Хеён в комнату, но отец завопил:
– Подождите, подождите! Он выбежал из комнаты и исчез, но через пару минут вернулся, в его руках был продолговатый предмет, который был завёрнут в грязную ткань. Мать пытливо смотрела не него.
– Что это?
– Подожди.
Он развернул ткань, внутри которой лежала новенькая катана.
– Да это же меч.
Отец внимательно её осмотрел.
– Это тебе, Хеён, от меня, подарок.
Хеён подошла к нему и неуверенно взяла в руки меч. Он был тяжелым и изящным, она почувствовала, будто по ней прошло электричество, похожие чувства испытывает человек при первом поцелуе.
– Ты с ума сошёл, дарить ребёнку оружие?
Кричала мать, но отец и Хеён уже не обращали на неё никакого внимания. Отец сказал:
– Послушай, Хеён, ты должна быть воином, а не трусом… Как твой отец. Историю пишут победители, ведь победителей не судят. Пообещай мне, что ты будешь сильной.
Ярость 14. Тихон
Дела Тихона шли хорошо. Он задумывался о том, что всё шло даже слишком хорошо, чтобы быть правдой. После нескольких месяцев простоя, бизнес наконец-то стал приносить прибыль. И это была та прибыль, о которой даже было не стыдно мечтать.
Он сидел на лавочке с Яковом возле храма. Яков жевал острый хот дог. Они ждали Павла, Тихон говорил:
– Нет, если бы я себе покупал автомобиль, то только летающий. Наземный транспорт – это прошлый век. Ты видел, какие сейчас пробки в центре города?
Лицо Якова немного покраснело от острого соуса.
– Наземный транспорт – это более безопасно. А насчёт пробок, так они не везде есть, это зависит от района и в какое время ты в нём оказался. Не хочешь стоять в пробках, тогда пользуйся общественным транспортом или смирись.
– Нет, ну ты сам подумай. Аэромобиль – это статус. Они даже выглядят более стильно.
– Ты давно цены на автомобили смотрел? Наземный транспорт сейчас стоит также как и летающий. Автомобильный статус – это не вид транспорта, а его бренд. Сейчас каждый нищеброд может позволить себе бюджетный аэромобиль.
Тихон подумал о том, что он действительно давно не смотрел цены на автомобили.
– Да уж, корпорации сделали в каком-то смысли этот мир свободнее.
– И не говори.
– А вот я бы купил себе яхту или корабль. Никогда не был на море, видел его только на видео.
– Думаешь, это что-то интересное?
– Интереснее, чем город. Тут всё слишком просто. Слишком удобно. Понимаешь, о чём я?
– Удобная жизнь тут есть не у каждого, ты ровняешь всех по себе.
– Как по мне, в городе Псайко, чтобы жить комфортно, достаточно иметь работу. А вот в море выжить не так просто, в этом и есть его особый шарм.
– Откуда ты знаешь, если ты там никогда не был?
– Я смотрел недавно фильм об этом, как же он назывался…
На горизонте появился Павел. Он довольно улыбался, общаясь с кем-то по видеосвязи. Тихон подумал, что Павел выглядит слишком счастливо. Насколько счастливо, что это даже подозрительно. Он подошел к ним в плотную, спрятал смартфон, а вместо него достал шоколадный пончик и вручил его Якову, тот довоьно улыбнулся.
– Отец Тихон, брат Павел, приветствую вас.
Тихон мрачно спросил:
– Ты чего такой весёлый?
– А чего грустить? Дела идут просто замечательно. Ты Бог, Тихон. На тебя все тут должны молиться, а если не будут, так мы их заставим.
– Он, похоже, обдолбаный.
Тихон заглянул Павлу в глаза, но увидел, что тот счастлив и без кета.
– Да уж, наворотили мы с вами дел.
– И наворотим ещё больше. Это только начало, Тихон. Я в старости вообще не планирую работать.
– Бросишь церковь?
– Если они сами меня до того времени не выпрут.
– Даже и не надейся, ты слишком много знаешь.
– Думаешь, эти мемуары кто-то прочтёт?
– Думаю, ты слишком ленивый, чтобы их написать.
– Ты меня недооцениваешь.
Яков громко засмеялся.
– Да кого ты обманываешь? Посмотри не себя, ты ведь тупой.
Павла это зацепило.
– Заткнись, или я оторву тебе бороду, придурок.
Тихон поднял вверх две руки, чтобы их успокоить.
– Спокойно, парни. Я ведь вас тут не просто так собрал. Нам надо поговорить о делах.
– О делах, так о делах.
Яков одобрительно кивнул.
– Кет в городе производят секты. Для того чтобы контролировать процесс, мы должны сделать так, чтобы они работали только на нас. Тогда мы монополизируем рынок.
Павел отрицательно покачал головой.
– Это невозможно.
– Почему?
– Секты поделены в городе на четыре основных группы. У каждой из них разные лидеры, которые преследуют разные интересы. Они, так сказать… Не совсем в ладах друг с другом, понимаешь, о чём я?
– Значит, мы должны их объединить, ради одной большой цени.
– И что же это за цель?
– Цель – это деньги, Павел. Большие деньги.
– Я не знаю, как ты себе это представляешь, но по-моему это уже за гранью нашей власти. Они дикари, с ними нельзя договориться.
– Организуй нам встречу.
– Что?
– Встречу. Нам надо встретиться. Четыре лидера сект и мы. Мы сделаем им предложение, которое всем будет выгодно.
Павел задумался. То, о чём говорил Тихон, действительно имело значение. Он доверял ему и знал, что он никогда не ошибался.
– И что же это за предложение?
– Предложение вступить в большую игру.
– Большая игра… Значит, теперь это так называется? Есть у меня ниточки, за которые я могу потянуть, чтобы вытянуть этих сектантов на встречу, но… Вероятность равна практически нулю.
– Павел, придется тянуть за канатики, а не за ниточки, чтобы они не сорвались. Ты пока ещё сам не понимаешь, насколько это важно.
– Всё я понимаю, просто это не те люди, которым можно позвонить и вызвать на встречу. Они мутят в городе грязь.
– Это то, что нам нужно.
Павел поднялся и как можно серьёзнее посмотрел Тихону в глаза.
– Я сделаю всё, что в моих силах, отец Тихон.
– Вот и отлично.
В этот момент у Якова забурчало в животе, Павел заорал:
– Твою ж мать, сколько можно жрать?
Яков покраснел.
– У меня быстрый метаболизм.
– Обжорство теперь так называется?
– Тебе просто завидно.
– Чему тут завидовать?
Тихон успокоил их.
– Эй, парни, спокойно. А почему бы нам действительно не пойти куда-нибудь? Кажется, нам есть, что обсудить.
На следующий день Тихон в аудитории читал лекцию новоприбывшим в храм на службу. ьОдин из новоприбывших цитировал священные писания:
«Несчастен человек, который, зная все, не знает Бога; блажен, кто знает Бога, даже если он не знает ничего другого.»
Тихон улыбнулся. Он вспомнил себя молодым юнцом, который только выпустился из духовной семинарии. Он видел, как они были напуганы неизвестностью, которая их ждёт в впереди. Тихон ответил ему текстом из тех же писаний:
«И, однако, до сих пор только „верой, не видением, надеждой спасены мы. Надежда, которая видит, не есть надежда“. Пока еще „бездна призывает бездну“, но уже „голосом водопадов Божьих“.» Новобранцы зашептались.
Тихон подумал о том, что он сейчас сказал, и уместно ли это было, но потом подумал, что каждый найдет в этом тот смысл, который захочет искать. Он распростёр свои руки, будто хочет обнять толпу:
– Братья, сегодня вы посланы Всевышним нашим, чтобы служить ему в этом храме и нести истинное знания людям. Вера наша абсолютна, и неоспорима, и вечна, как дух наш…».
Вдруг в аудиторию зашёл Павел. Все замерли и перевели взгляд на него. Он понял, что зашел не вовремя, и кивнул новоприбывшим.
– Да освятит вас Господь, братья мои.
Они в ответ хором ему крикнули:
– Да освятит он все души грешные.
Павел подошел к Тихону и шепотом сказал:
– Можно тебя?
Тихон посмотрел в зал, а потом снова на Павла.
– Сейчас?
– Да.
– Это так срочно?
– Ничего страшного, если ты оставишь своих желторотиков на пару минут. Что может случиться?
– Не знаю, но это не может подождать пару часов?
– Я нарыл информацию насчёт лидеров сект. Думаю, у нас есть возможность на них выйти.
Тихон посмотрел в зал.
– Братья, мне нужно на пару минут отлучиться. Ведите себя достойно.
Они покинули аудиторию. По просторному коридору пошло эхо от шагов. Павел присел на ближайшую лавочку, Тихон стал рядом. Павел сказал:
– Я действительно запарился, пока доставал для тебя информацию, твои птенцы подождут.
– Не затягивай.
Павел с деловым видом достал из кармана смартфон и, пытаясь сделать умное лицо, открыл экран.
– Итак, всё намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, и эти дикари не такие уж и дикари. Пусть они и имеют мало власти, но всё же имеют.
Тихон повторил:
– Не затягивай.
– Есть четыре главных секты в трущобах. Первая из них секта Дао, главная у них Юко, но в народе её называют «жрицей смерти» или «ребенком тьмы». Рост у этой барышни метр пятьдесят, но дело не в росте. Сектанты действительно верят в то, что она способна оживлять мертвых.
Тихон побледнел:
– Оживлять мертвых?
– Всё это мифы, отец Тихон, толком этого никто и никогда не видел, но они действительно в это верят. Её отличительная черта то, что она носит юкату, а ещё маску в форме огромного человеческого глаза. Никто и никогда не видел её лицо.
– Всё это звучит странно, Павел.
– Подожди, странности только начинаются. Вторая секта Балсат, они занимаются разбоями и грабежом в городе, слышал о байкерах, которые грабят людей на шоссе?
– Да.
– Так вот, это именно их рук дело. Балсаты те ещё отбитые ублюдки, главный у них Мэнсон, но в народе говорят, что он просто шестёрка и на самом деле все дела секты решает призрак по имени Ной, который для отвода глаз притворяется помощником Мэнсона.
– И в чем же суть этого цирка?
Павел поднял на Тихона глаза.
– Об этом история умалчивает. Честно говоря, Балсаты самые проблематичные из этого списка. Уж слишком много у них неконтролируемой агрессии. Они вооружены и опасны.
– Поехали дальше.
– Секта Кью, главный у них огромный верзила по имени Александр. Маска в форме человеческого черепа, достаточно распространенная в трущобах.
Он за два метра ростом, не хотел бы я встретиться с этим чудовищем на улице. Секта Кью, ребята относительно спокойные и мирные, с ними можно договариваться и иметь дела. Берутся они за всё, что приносит прибыль. Это наши клиенты.
Тихон одобрительно кивнул.
– Хоть какие-то хорошие новости.
– Это да. И последние в нашем списке это секта Дайко. Кто у них выполняет роль главного, сейчас не понятно, но они занимаются кетом, и наш друг Каа именно из секты Дайко.
– Каа зарекомендовал себя хорошо.
– Не стоит ему доверять, он всё-таки, как ни крути, не из наших.
– Это всё?
– В основном, да. У меня есть о них мелкие факты, кто в каком преступлении участвовал, кто кого подстрелил и так далее. Нашего дела это не касается.
– Где ты нарыл информацию?
– В нашем городе деньги решают всё.
– Мы сможем с ними встретиться?
– Честно говоря, пока что я ничего обещать не могу, но я над этим работаю. Все они кажутся такими разными, но у всех сектантов есть одна и та же слабость.
Тихон улыбнулся.
– Деньги.
Павел улыбнулся и повторил за ним:
– Деньги.
– Работай над этим, Павел. От этого много зависит. С ними мы сможем сделать больше чем без них.
– Будет сделано, отец Тихон.
Тихон обернулся и пошел в аудиторию, но Павел крикнул ему в спину:
– И ещё одно.
Он посмотрел на него через плечо.
– Как ни крути, но секта Дайко уже у нас на крючке.
Тихон одобрительно кивнул и пошел в аудиторию.
После этого пару недель не было никакой информации. Павел топтался на месте и казалось, что идея провалится. Уж слишком все эти секты разные и недоступные. Как вдруг ему на смартфон пришло сообщение:
Павел: Есть.
Тихон: Что есть?
Павел: Я сделал это.
Павел: Я договорился о встрече.
Тихон: Ты серьёзно?
Павел: Да.
Тихон: Отличная новость. Где и когда?
Павел: Завтра, 17:00, заброшенный храм на востоке города.
Тихон: Заброшенный храм?
Павел: Он на реконструкции.
Тихон: Ты уверен, что это хорошая идея встречаться именно там?
Павел: У тебя есть идеи по лучше?
Тихон: Сейчас нет, но может быть, я что-то придумаю.
Павел: Ничего думать не надо (Грустный эмодзи).
Павел: Нас там никто не заметит, туда сейчас никто не ходит, это идеальное место. Люди туда не пойдут, а охраны там нет. Всё будет отлично.
Тихон: Ладно, до связи.
Тихон подумал, что, возможно, Павел прав и лучшего места для подобной встречи на данный момент не найти. Он подумал, что ему надо подготовить речь, но потом поймал себя на мысли, что если он будет вещать им по подготовленной речи, то никто не воспримет его в серьёз. Внутри него бушевал адреналин. Грядут великие дела.
Планы в голове Тихона становились масштабней и масштабней. После того как он побывал в «Мире К», он чувствовал себя неуязвимым.
Псайко сказал ему: «Великие люди меняли ход истории, лишь дойдя до предела своих возможностей». Эту фразу невозможно было оспорить. Войдя в кабинет, Тихон прочел надпись над дверью, которая была взята из священных писаний. «Оставаться по образу твоему и служа тебе, властвовать над телом». Эта фраза была адресована одним из святых Богу, но для Тихона она сейчас имела совсем другое значение, так как он стал служить другой сущности.
Он сел за компьютер и подумал о сектантах. Павел говорит, что они дикари, а что если они единственно свободные люди в городе? Что если номер паспорта, по которому люди устраиваются на работу, это серийный номер раба, который корпорации дают людям? И тогда тот, у кого нет паспорта, освободился от рабства? Бред какой-то.
Мрачный город Псайко относится ко всем с одинаковым безразличием. Тихон подумал, что он хочет виски с колой. Победа пока не пришла, но это всё равно был повод отметить. Тихон подошел к экрану, который висел на стене. Он включил фронтальную камеру, чтобы взглянуть на своё изображение.
Увидев себя, он сказал: «Действительно свободен тот, кто хочет быть таковым».
Когда настало время встречи, Тихон, Яков и Павел заранее встретились у входа в храм. Спешащие по делам прохожие кланялись им. Павел спросил:
– Ну что, волнуетесь?
Первым ответил Тихон.
– Какой самый страшный вариант может произойти?
– Нас убьют и ограбят.
– А самый лучший?
Мы заключим с ними сделку.
– Думаю, мы окажемся где-то посредине.
Павел задумался.
– Вариант не из самых привлекательных.
Яков подошёл к друзьям и приобнял их.
– Вы чего, парни? Заранее падать духом как-то и вовсе не этично.
Павел снял его руку со своего плеча.
– А никто и не падает, просто надо заранее быть готовым ко всем событиям. Хрен его знает, что у этих сектантов на уме. Странные они всё-таки люди… Если их можно так назвать… Хм, люди.
К ним подъехало такси, таксист явно был не верующем, поэтому посмотрел на священнослужителей с безразличием.
– Куда едем, парни?
Павел перекинул ему координаты, он посмотрел на них в зеркало заднего вида.
– Вы уверены, что координаты правильные? Этот храм заброшен.
– Не заброшен, а на реконструкции.
– Так вы, наверное, туда с инспекцией едете или что-то в этом роде?
Яков ухмыльнулся.
– Да, с инспекцией.
– Да уж, надеюсь, вас не отправят туда служить. Много в городе ходит легенд об этом храме.
Тихон подвинулся к водителю, чтобы лучше его слышать.
– Легенд?
– А вы разве в интернете не сидите? Говорят, что там происходят странные дела, и до этого происходили, именно поэтому храм и забросили. Мол, их митрополит практиковал черную магию или что-то в этом роде. Чушь конечно, я в это не верю, но народу нравятся подобные городские сказки.
Павел заулыбался.
– Прямо-таки, черную магию? А чем она отличается от белой?
– Не знаю, я обычный водитель, это же вы у нас разбираетесь в духовных вещах и всяких таких штуках. Я могу ошибаться, но лично мне кажется, что черная магия от белой отличается тем, что белая – это во имя чего-то хорошего, а черная во имя чего-то злого, но это не точно.
Тихон внимательно изучил панель приборов на автомобиле. Там висела фотография собаки. Строгая, будто на паспорт. Он поинтересовался у таксиста:
– Ваш пёс? Таксист взглянул на фото.
– Да, мой. Был. Он умер.
– Соболезную.
– Да не стоит, он сам виноват. Сорвался с поводка, выбежал на трассу и прямо под машину. Странные они всё-таки существа, эти собаки. Сколько любви и ласки им не отдай, а они всё равно ищут свободы.
– Возможно. У меня никогда не было животных.
– Не советую.
После этого разговора они ехали молча, пока не достигли точки на координатах. Выглянув в окно, Тихон увидел сюрреалистическую картину. Прямо среди города стоял обгороженный забором большой заброшенный храм. Они оплатили поездку и вышли из машины. Водитель пожелал им удачи и поехал.
– Стрёмное место, вам не кажется?
Павел раздраженно ответил:
– Так чего же ты не придумал ничего лучше.
– Так у меня никто и не спрашивал.
– Как будто если бы спросили, ты что-нибудь бы придумал.
– Придумал бы за пару минут.
Тихон их успокоил:
– Парни, спокойно, давайте не будем терять времени.
Он пошел внутрь, Яков и Павел оправились за ним.
Войдя в заброшенный храм, они почувствовали запах ладана. Тихон подумал о том, насколько старый этот храм, что даже стены впитали в себя запах.
Образы святых на стенах покрылись плесенью и напоминали больше чьи-то портреты, чем иконы.
Тихон пошел к середине зала, где стоял огромный крест. Он посмотрел на Павла:
– Сколько времени?
– Если они пунктуальны, то у нас есть ещё десять минут.
Яков стал рассматривать местный колорит.
– Как тут ещё ничего не украли?
Павел откинулся на спинку лавочки.
– Тут иногда дежурит охрана.
– Но ведь сегодня её нет?
– Как видишь.
Тихон потрогал руками крест, а потом посмотрел на друзей.
– Как думаешь, какие они?
Павел и Яков сказали в один голос:
– Кто?
– Сектанты.
Павел засмеялся.
– Ублюдки.
– Правда?
– А чего ты ожидаешь от бандитов, которых ненавидит весь Псайко? Что они будут тут стихи тебе читать? Животные есть животные, их не изменить.
– Возможно, ты слишком радикален, брат Павел.
– Это Вы слишком мягки, отец Тихон. Не стоит им доверять, они кинут нас при первой же возможности. Если мы хотим побеждать в этой игре, то нам придется играть по их правилам.
– И какие же это правила?
– Ничего личного, просто деньги.
Вдруг у входа послышался шум, кто-то вошёл в здание. Все они стали прислушиваться. Обстановка накалялась, Павел повернулся.
– Кто-то зашёл, или мне послышалось?
Яков неуверенно смотрел в проход.
– Тебе не послышалось.
– Всё-таки они пришли.
– Ты уверен, что это они, а не охрана?
Шум продолжался, Павел подумал, что прийти сюда невооруженным было очень глупо.
– Лучше бы это была охрана.
– Не пугай меня так.
Тихон смотрел в даль храма, в котором показалось четыре силуэта. Они стали двигаться к ним.
Первыми приехали Балсаты. За Мэнсоном, который прятал лицо за старой потертой маской, лениво волочился тот самый призрак по имени Ной. С ними были ещё два огромных ублюдка, Тихон знал, что они вооружены. Вид у них был устрашающий и неприятный. Тихон хотел поприветствовать их, но они молча заняли своё место в зале, осматривая помещение, видимо, подозревая, что это ловушка.
Павел подошел к Тихону, он прошептал:
– Ты только посмотри на них. У меня от них мурашки по коже.
Тихон не хотел показывать свою слабость и неуверенность, но с Павлом он всё-таки согласился.
– Да уж, такого мрака я не ожидал.
– Ещё и этот призрак. Черт возьми, где он только отрыл себе этого уродца?
– Надеюсь, остальные не будут такими пугающими.
– Я тоже. Ты только посмотри на Якова, он сейчас обделается.
Лицо Якова покраснело, на его лбу выступил пот. Он всеми силами пытался не смотреть в сторону Мэнсона и Ноя, он думал лишь о том, что ему повезло, что разговаривать с ними будет Тихон, а не он.
Следующая в храм зашла Юко, маленькая женщина, чьё лицо закрывала маска в форме огромного человеческого глаза. Под руку её вела какая-то незнакомка, на них были надеты юкаты, а с ними была охрана. «Уличные нинздя» в шляпах доули, они напоминали Тихону самураев.
Мэнсон смотрел на Юко с презрением. Она прошла в середину храма и села от него в противоположной стороне, будто пытаясь держать дистанцию.
Павел продолжал шептать Тихону:
– Это Юко. Всё-таки пожаловала к нам, ты посмотри, какие странные у них костюмы.
– Наверное, они также думают и про нас.
– Мне кажется, что сегодня все закончится перестрелкой.
– Не нагнетай, и так тошно.
Юко о чем-то мило болтала с сопровождающий её девушкой. Тихон указал на неё Павлу, он спросил:
– Кто это?
Павел пытался внимательно изучить девушку взглядом, но в его памяти так ничего и не всплыло.
– Понятия не имею. Наверное, её ученица.
– Выглядит мило.
– Ага, слава богу, они без мертвецов сегодня пришли.
– Ты ведь сам сказал, что всё это легенды, и ты не веришь в это.
– Я просто пытаюсь шутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– Получается плохо.
Охрана стала расходиться по разным углам храма, будто выбирая самую удобную позицию для перестрелки.
Следующим в храм вошёл Александр. Он был высоким и худым, его лицо скрывала маска в форме черепа.
– Вот и Александр из секты Кью. Как по мне, он самый адекватный из всех этих фриков.
Александр молча занял своё место и стал ожидать речи Тихона. При этом он стал накручивать механический вентиль, который торчал у него из груди. Тихон был в недоумении.
– Ты видишь это?
Он толкнул Павла локтем.
– Что?
– У него из груди торчит какой-то вентиль, который он накручивает.
Александр продолжал издавать странные щелчки.
– И правда.
– Что это ещё такое?
Павел задумался.
– Погоди, кажется, я видел такое раньше у одного из наших прихожан. У него механическое сердце и ему приходится постоянно его заводить вручную, чтобы оно не остановилось. Это старого образца протез, сейчас такие устанавливают беднякам в больницах.