В ней был лишь один вывод. В каждой партии, казалось, нужно одерживать победу. Всё это имело смысл, пока не задаешь себе один вопрос, который был глубоким и риторическим на каждом уровне его потребления: «Зачем?».
Надо будет связаться с бабушкой, узнать, как у неё дела.
Отец Дмитрий нарушил тишину:
– Ну так как тут тебе здесь?
– Что?
– Нравится у нас?
– Да, всё это замечательно.
– Я знал, что тебе тут понравится.
– Вот только…
Священник, заведующий гардеробом, вернулся. Он тащил Тихону на вешалке костюм, который был спрятан в чехол для одежды,
– Держи, мой мальчик.
Тихон закашлял.
– Это всё?
Он посмотрел на отца Дмитрия, за него ответил человек, вручивший ему костюм.
– Да, это всё, ты можешь идти, а нам с Дмитрием нужно поболтать.
– Может, мне стоит его примерить?
– Можешь не сомневаться во мне, я одеваю десятки, а иногда сотни людей в день, мой взгляд будто сканер, я принёс тебе твой размер, и в этом не может быть ни малейшего сомнения.
– Ну, раз так, то ладно.
Тихон забрал костюм и ушёл, оставив их в одиночестве.
Он вышел из гардеробной и последовал к месту на лавочке, где его обнаружил отец Дмитрий.
Неужели так много людей будут на него смотреть? Попытка обнаружить в себе сценический страх была провальная, и мысль о том, что придётся выступать перед огромным количеством незнакомых людей, казалась ему полностью безразличной.
Войдя в храм, он снова засмотрелся на огромные изображения святых на потолке. Казалось, что быть мучеником в этом мире действительно было достойно огромного уважения.
Тихон вспомнил о сиротском приюте, в котором провёл своё детство. Человек очень разностороннее существо, но человеку, который облачился в рясу священника, всегда обидно понимать, что темных сторон у этих существ намного больше, чем светлых.
Возможно, это и есть одна из главных причин, почему церковный бизнес в городе Псайко настолько процветающий.
Яков украл все его деньги, которые они зарабатывали годами. Интересно, что с ним сейчас? Какая разница, ненависть для человека такой же балласт, как и любовь. И этот балласт тащит за собой лишь тот, кто стал помешан на своих старых подвигах из-за отсутствия новых.
В чехле от одежды друг об друга ударялась обувь. Тихон сел на лавочку, расстегнул молнию и извлёк из черного чехла бело-золотую рясу, на которой были вышиты церковный символы и которая сияла, как сияет бриллиант на солнце.
Он достал из чехла черную неудобную обувь и, заглянув внутрь, обнаружил, что больше там ничего нет.
Тихон стал говорить сам с собой «Неужели там больше ничего нет? А где же головной убор? Я точно уверен, что священнослужитель не может выйти без головного убора. Глупость какая, нужно посмотреть об этом информацию в интернете».
Покопавшись в смартфоне и убедившись в том, что он абсолютно прав, Тихон пошел обратно в гардеробную, чтобы забрать головной убор.
По дороге он обдумывал фразу, которую он скажет, когда войдет: «Извините, кажется, здесь должен быть головной убор». Нет, не так. «Тут не хватает головного убора. Я заметил, что тут не хватает головного убора».
Резко и без стука зайдя в гардеробную, Тихон увидел, как отец Дмитрий и священник, который только что выдал ему одежду, страстно целуются.
Увидев молодого священнослужителя, Отец Дмитрий грубо оттолкнул от себя заведующего гардеробом, как будто он на него напал. От осознания того, что он вошел не вовремя, Тихон стал неловко мямлить:
– Я кажется… Я зайду немного потом.
Отец Дмитрий вошел в роль, и вежливо улыбаясь, стал делать вид, что ничего не произошло.
– Да ладно уж, что ты, зря шел? Мы тут ничем не заняты. Что ты хотел?
Заведующий гардеробом стыдливо опустил глаза вниз, Тихон вошел в комнату.
– У меня в комплекте не хватает головного убора.
Заведующий писклявым голосом спросил:\
– Действительно?
– Да, я заметил это только что. Вероятно, Вы про него просто забыли.
– Вероятно. Я подыщу тебе что-то подходящее.
Буквально через минуту он вернулся, держа в руках бело-золотую камилавку.
Тихон взял её в руки и осмотрел.
– Спасибо.
– Примерь, кажется, это твой размерчик.
Он надел камилавку.
– Да, кажется, мне в самый раз.
– Вот и отлично. Что-то ещё?
– Нет, это всё, спасибо, я пойду.
Он выскочил из гардеробной и, закрыв за собой двери, выдохнул. Оказаться не в то время не в том месте было невыносимо неловко. Тихон думал о том, что ему дальше делать с этой информацией. Это, как минимум, странно. А может быть все об этом знают и просто молчат? Нет уж, если бы это не было компроматом, они бы не вели себя так неестественно. Осталось делать вид, что ничего не происходит, чтобы не наживать себе врагов.
Целый день Тихона заняла репетиция. Работы было насколько много, что ему пришлось пропустить даже обед. Мероприятие намечалось очень обширное и пафосное, с громкими словами и жестами. Кажется, люди всю жизнь любили такое.
Под конец дня Тихон был ужасно голодным, он посматривал на часы, пытаясь понять, успевает ли он к ужину. После того как репетиция закончилась, к нему подошел отец Дмитрий:
– Я надеюсь, о том, что ты сегодня увидел, никто не узнает.
Тихон мастерски включил дурака.
– О чем это Вы?
– Да так, просто к слову. Ты хороший парень, не хотелось бы портить с тобой отношения.
– Я тоже надеюсь, что наши отношения не будут испорчены. Не люблю ссориться с людьми, мне кажется, что намного продуктивнее дружить с ними.
– Вот это я и хотел услышать. Просто знай, что за добро я всегда плачу людям добром, а за зло… Ты сам понимаешь.
– Понимаю.
– Вот и отлично, скоро увидимся, Тихон.
– До встречи.
Он проводил отца Дмитрия взглядом. Как же всё неловко и глупо.
Тихон почувствовал, как от голода стало крутить живот. После церковной еды он чувствовал себя вечно голодным. Может, от того, что кухня тут была невероятно вкусной, а может от того, что у него в этой жизни наконец-то появилось право выбора, хоть и небольшого, но, как ни крути, подобные мелочи формировали свободу и делали любого человека счастливым.
Он прошел в столовую, людей тут оказалось невероятно мало, но тихая обстановка была даже ему по душе.
Тихон взял себе сырный суп с сухариками, пюре из картофеля и пару котлет с овощным салатом, и сел за стол в одиночестве.
Он думал о сегодняшнем дне. Репетиция прошла успешно, ему была выделена столь незначительная роль, что не возможно было облажаться.
Суп был теплым и приятным на вкус, казалось, что подобную еду должны были бы подавать в ресторанах. В воображении Тихона стали всплывать картинки, как он сидит за столом в пафосном дорогом ресторане. Играет скрипка и виолончель, а с ним за столом сидит бледнолицая красавица вампирша в ослепительно красном платье.
Кажется, подобный размах и пафос по душе только вампирам. Тихон поперхнулся супом. «С чего бы вдруг ко мне в голову пришли такие мысли?». Запретный плод сладок.
Тихон доедал свой ужин, как вдруг его смартфон завибрировал. Он взял его в руки и увидел там сообщение, заранее догадавшись, что оно было от Павла:
Павел: Ты где?
Тихон: Я сейчас в столовой.
Павел: Что ты там делаешь?
Тихон: Глупый вопрос.
Тихон: Предложение встретиться ещё в силе?
Павел: Я тебе по этому поводу и пишу. Ты с нами или как?
Тихон: Конечно с вами, у нас ведь был уговор.
Павел: Сколько времени тебе нужно?
Тихон: Времени для чего?
Павел: Времени, чтобы собраться.
Тихон: Я могу пойти с вами хоть прямо сейчас.
Тихон: Где мы встретимся?
Павел: Хорошо, мы зайдём за тобой через пол часа.
Тихон: Зайдете куда?
Павел: В твою комнату, не тупи :(
Павел: До связи.
Тихон доел салат, который был заправленный майонезом, вытер рот салфеткой и почувствовал, как по его телу распространяется радость. Кажется, чувство одиночества сделало пару шагов назад.
Он отнёс грязную посуду и вручил её улыбающейся поварихе. Кто такие эти вампиры? Может, они существуют среди церкви. Фантазии сменили связь с реальностью, он посмотрел на время и поспешил к себе в комнату.
Казалось бы, жизнь очень заманчивая и непредсказуемая штука. Однажды, когда он был ребёнком, его бабушка сказала фразу, которую Тихон запомнил на всю жизнь. «Счастье нужно заслужить». Вот только тупо пялящийся в потолок молодой священнослужитель был с этим спустя некоторое время своего бытия не согласен. Счастье нужно выстрадать, так как состояние счастья очень хрупко и неуловимо для человеческого сознания. Состояние счастья всегда неуловимо. Неуловимо настолько, что не было смысла даже пытаться его поймать. Он посмотрел на время, а после, осмотревшись в комнате, пришёл к выводу, что в ней что-то не так. Тихон взглянул на время и увидел, что Яков с Павлом должны были зайти к нему через пять минут. Поднявшись с кровати, он заглянул в мини бар и увидел, что весь выпитый им алкоголь обновился. Кто-то заходил в комнату и занимался уборкой.
Он достал из мини бара текилу и лимонный сок, а затем смешал их в кристально чистом стакане.
Запах напитка ударил ему в нос, он ещё раз взглянул на время и увидел, что половина часа уже прошла. Выпив пол стакана этой смеси, он вздохнул с облегчением. Неужели так будет всю жизнь?
Первый стакан сменился вторым, а второй третьим. Судя по часам, парни опаздывали на полчаса. Вдруг он услышал, как кто-то грубо постучал в его дверь. Отворив, он увидел весёлых Павла и Якова.
– Ты тут ещё не спишь?
– Нет, мы же вроде договаривались.
– Мы опоздали из-за сраного Якова.
Яков держался за живот.
– У меня расстройство желудка.
Павел его поправил:
– Этот идиот обосрался.
Тихон заинтересовано посмотрел на Якова и задал ему вопрос.
– Ты точно хочешь с нами идти?
Яков, держа руку на животе, сквозь зубы процедил:
– Это лучше, чем просрать этот вечер.
Павел громко засмеялся.
– Это в прямом и переносном смысле.
Шутка была достаточно остроумной, поэтому Тихон не смог сдержать смех. Он закрыл за собой дверь, и все вместе они пошли в бар.
Тихон спросил:
– А разве священнослужителям можно ходить по подобным местам?
– Ну, как тебе сказать. Вообще это не приветствуется, и в первый попавший бар лучше не заходить. Некоторых из наших коллег в состоянии безумного алкогольного опьянения снимали на камеру и выкладывали и интернет.
– И что с ними было?
– Нет, их не уволили, если ты об этом. Подобные инциденты плохо влияют на имидж церкви. Таких ребят обычно отправляют куда-то далеко. Подальше от человеческих глаз. Их отправляют туда, где крутятся маленькие деньги, поверь мне, подобное наказание хуже любого выговора.
– Как бы мы не напились.
– Нам всё равно, мы идём в место, где все свои. В этом баре нас знают.
– Это бар для священнослужителей?
– Бар для священнослужителей? Ну ты и травишь сегодня. Подобных баров не существует и существовать практически не может, так как в священных писаниях осуждается употребление алкоголя, но идея для бизнеса интересная, надо будет кому-то её подкинуть, но я не думаю, что ты первый до этого додумался, общество такого не оценит.
– Так куда же мы идём?
– Мы идём в место, куда приходят люди для того чтобы спрятаться от жизни. Не переживай, тебе там понравится. Тебе просто физически не может там не понравиться. Это место будто магнит для таких как мы.
Они вышли в город, шум которого пьянил Тихона сильнее, чем виски. Безразличные люди не могли оторвать свой взгляд от экранов смартфона. Мимо Тихона прошла стройная девушка в коротком облегающем платье, он провёл её взглядом. Павел постукал его по плечу.
– Что? Понравилась? Да уж, в этом городе полно красавиц, иногда я даже жалею, что я не простой парень, а облачился в рясу.
Тихон проигнорировал Павла и остановился, чтобы узнать, как чувствует себя Яков. Тот всё это время шел сзади.
– Яков, как ты себя чувствуешь?
– Честно говоря не очень. Живот продолжает болеть.
– Может, нам стоит зайти в аптеку и купить тебе что-нибудь?
– Не стоит, само пройдёт.
Павел засмеялся.
– Смотри, не наложи кучу прям на дорогу.
Яков нахмурился.
– Очень смешно, придурок.
Бар находился в подвале непримечательного дома, снаружи которого был вход. Они вошли внутрь и уютно разместились в углу бара, казалось, это было самое непримечательное место. Играл джаз, но на музыку здесь никто не обращал внимания. Она была нужным и незаметным фоном.
Лавочки были обшиты кожзаменителем красного цвета, а от столика, за который они сели, несло пивом. За столиком стояло алкогольное меню, но к нему никто не прикасался. Павел сказал:
– Ну, что? С чего начнём?
Все лишь переглянулись. Поняв, что никаких предпочтений ни у кого нет, толстый Яков подал голос:
– Давай по классике, с пива, а потом по нарастающей.
– Отличная идея. Кстати, сегодня ты платишь.
– Почему это я?
– Я платил в прошлый раз, а Тихон наш гость. Будем идти по кругу, или ты хочешь заставить его платить?
– Я не против заплатить за Тихона, я не хочу платить за тебя.
– А кто у тебя спрашивать то будет?
Павел вышел из-за столика и пошел к барной стойке, Яков в след ему крикнул:
– И орешков не забудь захватить.
Они остались вдвоём, Тихон хотел поддержать разговор:
– И давно вы дружите?
– С Павлом?
– Да.
– Нас привезли сюда в один день, по сути, был с нами ещё один парень, но он был каким-то странным, его перенаправили в другое место.
– Странным?
– Черт его знает, прятался постоянно от людей, что-то под нос себе бубнил. Рассказывал нам всякую чушь про вампиров, он, кажется, был помешан на них или что-то в этом роде. Не знаю.
– Никогда не видел вампиров.
– А может быть и видел, откуда ты знаешь? Их по виду от людей отличить практически невозможно, а люди разные бывают. Может быть и лучше, что ты никогда не встречался с ними, не доверяю я им.
– Почему?
– А почему зайцы не доверяют волкам? Потому, что их могут сожрать, вот почему.
Павел вернулся с подносом, на котором стояли три бокала светлого лагера и фисташки. Он поставил его на стол и уселся на своё место.
– Что обсуждаете, парни?
Яков потянулся за пивом.
– Да так, вампиров.
– Вампиров? Любимая тема для разговора нашего старого друга?
– Вот только что его вспоминали.
– Вампиры да и вампиры, черт с ними, пусть живут себе, только нас не трогают, давайте лучше выпьем.
Они дружно ударились стаканами, Яков закричал:
– Я сейчас вам покажу, девочкам, как пить нужно.
И осушил весь свой стакан до дна. Павел надпил половину, Тихон и вовсе сделал пару глотков. Павел обратился к Тихону:
– Хорошее место, не правда ли?
– Мне кажется оно достаточно атмосферным.
– Почему ты решил стать священником?
Тихон задумался, этот вопрос был для него неожиданным.
– Я, честно говоря, эту профессию как-то и не выбирал, всё само по себе сложилось. А ты?
– Решил в детстве сделать карьеру или что-то в этом роде. Хотя кого я обманываю? Когда я был ребенком или уж тем более подростком, у меня было лишь две идеи на уме, бегать по улице города и искать на задницу себе приключений или сидеть дома и дрочить. За меня всё решили родители.
– Ты с ними сейчас общаешься?
– Мы, если честно, с ними давно на разных волнах. Звоню им иногда в качестве формальности, но это скорее проверка жизни, а не душевный разговор.
– Как насчёт тебя, Яков?
Яков подавился фисташками.
– Насчёт меня?
– Да, почему ты решил стать священником?
– Не знаю, в детстве мне казалось, что я буду помогать людям, хотелось сделать что-то доброе для общества.
– Разве сейчас ты не помогаешь?
– Да, помогаю. Помогаю им избавиться от лишних денег.
Павел громко засмеялся и налил немного пива со своего стакана в стакан Якова, Тихон в знак солидарности сделал то же. Тихон грустно спросил у них:
– Разве мы плохие?
Яков, надпив свежего лагера, ответил:
– Мы? Нет. Что за депрессивные мысли? Мы просто такие же, как и все. Мы люди. Тебе напомнить нашу историю? Человек ошибался насчёт каждой, как ему казалось, из неопровержимых истин на протяжении всей своей истории. Сейчас в городе есть лишь три власти, и мы продаём продукт, который требует максимально спроса за всю нашу историю.
– И что же это за продукт?
– Ненависть против общего врага. Лишь это способно объединить людей. Люди бояться тех, кто сильнее или богаче их, поэтому сейчас в этом городе есть три власти. Вампиры сильные, корпорации богатые, а все остальные, я имею в виду все те, кто их боится, это и есть наши клиенты. Именно поэтому власть города развалилась на три стороны.
– Разве только на три?
– Все остальные – это просто пешки, как ни крути, он под чьим-то прикрытием. Так сказать, маленького бунтующего гадёныша всегда защищает сильный большой брат. Иначе бы он быстро получил по зубам и забился бы в угол. Мы сюда напиться пришли или болтать?
Все взялись за свои стаканы и осушили их до дна. Свежий холодный лагер бил в нос, казалось, от него вырастали крылья. Увидев, что алкоголь закончился, Павел не мог держаться в стороне.
– Что у нас будет следующим?
Яков доедал половину орешков, кроме него к ним никто не притронулся.
– Ещё по пиву?
Павел сморщился.
– Как-то по-детски.
Яков, пытаясь себя оправдать, кинул фразу:
– Ликер.
Павел сказал:
– Виски.
Стакан лагера ударил Тихону в голову, и он выдал:
– Водка.
Все обратили на него внимание. Павел сказал:
– Значит, мы заходим сразу с тяжелой артиллерии?
Тихон ухмыльнулся, зная, что его всего лишь прощупывают.
– Это разве тяжелая артиллерия?
Павел засмеялся и, забрав пустые бокалы, ушел на бар.
– Мне нравится твоё настроение, парень.
Толстый Яков крикнул ему в спину:
– Ты, главное, про закусь не забудь. Орешков уже практически нет.
Яков смотрел в смартфон и печатал сообщение. Тихон спросил:
– Где вы берёте кет?
Яков оторвался от экрана.
– Что?
– Где вы взяли кет, тот, что вы мне принесли?
Яков доедал остатки фисташек из тарелки.
– Это город, огромный город, и тот, у кого есть деньги, тот и победитель.
– Откуда вы его берёте?
– Я, честно говоря, не знаю, эти связи есть у Павла, этот кайф не по мне. Он выводит тебя из равновесия на некоторое время.
– Разве ты его не пробовал?
– Пробовал, тут половина на нём сидит, я имею в виду наших. Но как по мне, лучше выпить пива, чем заниматься этой хернёй, это же не легально, ты понимаешь?
– Понимаю.
– Вот и отлично, от кета ты много чего видишь, много чего понимаешь, но эти мысли… Чего они стоят, и как они влияют на продуктивность твоей жизни? Знаешь, нам повезло, мы находимся в то время и в том месте, в котором мы должны быть. Не воспринимай всё всерьёз, кайф – это просто кайф.
Павел вернулся с подносом, на котором стояли три стакана водки, апельсиновый сок и шашлык. Яков заорал:
– Ооооо, вот это по делу.
Он поставил поднос на стол и закинул кусок жирного мяса в рот.
– Что, парни? Зажигаем сегодня?
Ароматный запах мяса, приготовленного на углях, приятно удивил Тихона. Он закинул квадратный кусок в рот, и это было невероятно вкусно.
– Не думал, что в барах такое подают.
– Здесь подают всё, что угодно, за это я это место и ценю. Пить водку без закуси как-то не по-человечески. А вот с таким мясом ты можешь выпить её сколько угодно, и голова даже утром болеть не будет, уж поверь мне, это я уже на себе проверил.
Яков, казалось, был в полном восторге от такой закуски. Тихон решил задать свой вопрос Павлу:
– Где ты берёшь кет?
– А зачем тебе?
– Просто из любопытства, он же не появляется из ниоткуда.
– Ты суёшь нос не в своё дело.
Толстый Яков с выпадающими из рта кусками шашлыка сказал:
– Чего ты, Павел? Расскажи ему, всё равно он рано или поздно обо всём узнает.
Глаза Павла забегали.
– Ладно, расскажу, вот только нам нужно меньше об этом трепаться, как ни крути, это вещество незаконно. Кетом у нас в городе занимаются две группы людей, или полицейские, или секты. Но производят его в основном ребята из сект, это их рынок, полицейским сейчас особо никто не доверяет.
– Секты?
– Да, ребята, которые различают друг друга по маскам на лице, странные у них обычаи, и мне, честно говоря, их не понять. В людных местах их встретить практически невозможно, полиция пытается убрать их от человеческих глаз, но все о них знают, это даже стало некой городской легендой или что-то в этом роде. Кет мне привозит один парнишка из секты. Кажется, он прячет лицо за маской какого-то древнего демона или языческого божества, не знаю.
Тихон выпил водки, запив её апельсиновым соком.
– Ты видел его лицо?
– Нет, не видел, оно меня, честно говоря, мало интересует. Парень делает свою работу и делает её хорошо, остальное мне безразлично.
– Тебе не страшно встречаться с ним?
– А почему мне должно быть страшно?
– А вдруг он сдаст тебе полиции? Ты доверяешь ему?
– Сдаст полиции? Тихон, не глупи. Во-первых, мне ничего не будет, потому что я священник, а во-вторых, полиция с представителем секты не то что разговаривать не захочет, они просто ему не поверят. Каждого из них можно смело бросать за решётку без разбора, у каждого, кто надел эту чертову маску, есть грешок.
– Значит, этим людям из сект можно доверять?
– Скажу тебе откровенно, доверять сейчас никому нельзя, но, по крайней мере, для меня сделки с этим парнем всегда были безопасными. Все говорят, что они могут кинуть на деньги или что-то в этом роде, но мне кажется, ему просто нет смысла терять такого хорошего союзника, как я.
Тихон вспомнил о Якове, о том, как он нагло сбежал с его деньгами. Алкоголь приятно подогревал его изнутри, он стал чувствовать настроение.
– Ну что? До дна, парни?
\
Он поднял свой бокал.
– До дна!
Все выпили, и Павел снова ушел за новой дозой алкоголя. Яков сказал:
– Ты никогда не задумывался о том, зачем мы пьём?
– Наверное, для того, чтобы было хорошо.
– Но какой в этом смысл, если всё равно утром будет плохо?
– Вероятно, смысл в моменте. То, что будет завтра, мало кому интересно.
Тихон смотрел, как Павел болтал с какой-то женщиной возле барной стойки.
Яков подавился, доедая последний кусок шашлыка.
– Опять он напился и ко всем цепляется.
– Кажется, она сама к нему подошла.
– Женщинам нравятся священники.
– Почему?
– Потому что для них это выглядит как вызов. Дело в азарте, мне кажется. Это не самая лёгкая добыча, которую можно снять в баре.
– И это всё?
– А что ты ещё хочешь от меня услышать? Надеюсь, эта дамочка не запудрит ему мозги, и этот идиот не забудет взять нам ещё мяса. Я бы ел тут его хоть каждый день.
– Разве в нашей столовой еда хуже?
– В столовой это совсем не то.
– Почему же?
– Потому что это бесплатно. Как человек может ценить то, что бесплатно? Некоторые жизнь свою не ценят, я молчу уж о еде.
– Мне кажется, ты прав.
– Конечно, я прав, с чего бы это вдруг мне ошибаться?
Павел вернулся с новой порцией водки и сока.
– Ну что? Вечеринка продолжается?
Яков зло смотрел на него.
– Ты забыл про мясо.
– А вы мне разве о нём что-то говорили?
– А у тебя своих мозгов нет?
– Разве ты не можешь сходить и взять сам?
– Я и так за всё сегодня плачу, не слишком уж много ответственности на одного человека?
– Когда я буду в следующий раз идти, просто напомни мне, ты ведь не умрёшь с голоду?
– Если я буду плохо закусывать, то у меня утром будет болеть голова.
– Она будет болеть не только у тебя, а и у всех остальных. Такой ответ тебя утешит?
– Нет, я могу ручаться только за себя, что будет с остальными, мне всё равно.
– Черт возьми, ты можешь просто расслабиться? Мы сюда отдыхать приходим?
– Отдыхать.
– Так почему ты меня напрягаешь? Мне и без тебя проблем хватает.
– Каких же это проблем?
Увидев, что двое друзей завелись из-за мелочи, Тихон попробовал их успокоить.
– Спокойно, парни. Если вам станет от этого легче, то я могу сходить, тут ведь совсем близко.
Павел бросил салфетку на стол.
– Нет уж, сиди, я сам уже схожу, ни минуты покоя нет от этого тошнотика.
Павел вышел из-за стола, Яков с сияющей улыбкой, видимо, почувствовав вкус победы, сказал:
– Если его не напрягать, то он вообще ничего делать не будет.
– Разве вопрос с мясом был насколько принципиальным?
– Нет, но тут важен сам факт. Если бы я что-то забыл, то я вернулся бы без каких либо угрызений совести. Не обращай на это внимание, у нас с ним это личное.
Павел вернулся с подносом мяса, они взялись за свои стаканы, он сказал:
– Ну что? Кто скажет тост.
Вместе они смотрели на Тихона, ожидая, что он что-то скажет. Тихон неуверенно произнёс:
– За нас?
– За нас!
В этот день они напились насколько сильно, что Тихон не помнил, как он вернулся к себе в комнату. Утром он чувствовал себя отвратительно, во рту пересохло, и он пытался вспомнить, что же всё-таки вчера было и не сделал ли он чего-либо постыдного.
После этого дня они с Павлом и Яковом подружились. Кажется, на новом месте у Тихона снова появились союзники. Его дни снова превратились в рутину. На мероприятии он выполнил свои обязанности идеально, отец Дмитрий им был очень доволен.
Дни служения в храме очень ппохожи, рутину Тихона сменяли только церковные праздники, мероприятия для младших священнослужителей и посиделки и диалоги обо всём на свете с Павлом и Яковом. Благодаря дружбе с ними он обрастал новыми продуктивными знакомствами, казалось, что Павел и Яков знаю тут всё и обо всех.
Спустя время он стал чувствовать себя тут на своём месте. Он стал чувствовать свою значимость, нужность и незаменимость. Очевидно, что подобные ощущения были иллюзорными, так как он всего лишь исполнял незначительные функции в огромной церковной машине, которая контролировала миллионы людей, но всё же лучше верить в иллюзии и быть счастливым, чем быть пустым ненаполненным сосудом, который не имеет в себе никакого содержимого.
Время лечило его раны, и казалось, что обида на бывшего друга Якова, который в духовной семинарии украл все его деньги, была с каждым днём всё абстрактнее и отдалённее, но всё же иногда, услыхав имя своего нового друга, он чувствовал, как по его коже пробегали мурашки. В огромном городе одинаковые имена встречались часто, и подобное совпадение не казалось уж чем-то особенным, но, как ни крути, этот инцидент оставил ему глубокий шрам, от которого невозможно было никак избавиться.
Тихон стал привыкать к своей комнате и стал обзаводиться личными вещами, которыми обставлял пустое пространство.
Он пытался вести тихую и незаметную жизнь, но на одном из ужинов к нему пришла информация, которая снова перевернула его жизнь с ног на голову.
В столовой его уже ждали Павел и Яков, Тихон, ничего не подозревая, присел к ним за стол и молча стал жевать. Обычно его друзья без умолку болтали и он, слушая их рассуждения, постепенно подключался к ним, но в этот раз всё было не так. Они молчали и сверлили его взглядами, даже Якову кусок в горло не лез. Тихон поднял на них глаза и поинтересовался:
– Что?
Павел смотрел на него нахмуренно.
– Ты ничего не хочешь нам сказать?
– Нет, а что случилось?
Он толкнул локтем Якова.
– Ты посмотри, он ещё и дурачка включает.
– Парни, я действительно не понимаю, о чем вы.
– Ты слышал о том, что отца Дмитрия переводят на высшую должность?
– Нет, первый раз слышу.
– Его переводят на высшую должность.
– И что с этого? Он вроде бы неплохо справляется.
– А то, что для того чтобы его перевести, кто-то должен занять его место, и он порекомендовал совету твою кандидатуру.
– Что
?
– И ты хочешь сказать, что ты первый раз об этом слышишь?
– Я действительно первый раз об этом слышу, какой смысл мне от вас что-то скрывать.
Яков ударил кулаком по столу.
– Какого хрена, Тихон? Мы тут значит годами корячимся, а ты только недавно приехал, а уже можешь стать главнее, чем мы.
– В чём ты меня обвиняешь? Как будто от меня в этой ситуации что-то зависит. К тому же, всё это просто слухи.
– Слухи, когда об этом говорит кто-то один, а об этом говорят все, судя по всему, это достоверная информация.
– Кто эти «все»? Покажи мне этих людей?
Яков замолчал, Павел взял инициативу на себя.
– Ладно, может быть это и к лучшему, что ты идёшь на повышение.
Тихон продолжил спокойно ужинать.
– Почему же?
– Будешь покрывать наши с Яковом делишки.
– Делишки? Вы разве занимаетесь хоть чем-то, кроме пьянства и безделья?
– Эй, а вот сейчас обидно было.
– Серьёзно, парни, вы меня разыгрываете или говорите сейчас об этом вполне серьёзно?
– Мы говорим об этом вполне серьёзно.
Тихон вспомнил о словах отца Дмитрия. Он никогда бы не смог подумать, что тот будет так переживать за свою репутацию, всё-таки он сдержал своё слово и никому не проговорился о том, что видел в гардеробной на репетиции.
– Тогда я польщён.
– Польщён, черт возьми? Да мы тут таких дел наворотим. Теперь ты перестанешь тусоваться с пешками, теперь ты будешь иметь власть. Ты будешь иметь информацию, которой мы не владеем.
– Павел, успокойся, пока ещё ничего неизвестно.
– Скоро всё станет известно.
– Насколько скоро?
– Поверь мне, ты и глазом не успеешь моргнуть.
– И что тогда?
– После того как ты пройдёшь все формальности, мы сделаем вечеринку, пригласим всех наших знакомых. Мы сделаем так, чтобы им этот день запомнился, тебя будут уважать здесь.
Тихон снова вспомнил о своём прошлом в духовной семинарии.
– Ладно, давайте пока не будем планировать.
Яков сказал:
– Тихон, мы действительно за тебя рады.
Павел ударил его локтем в бок.
– Не подлизывайся к нему, кабан.
– Да пошёл ты. Только завидовать людям умеешь?
– Завидовать? Я беру организацию вечеринки на себя, увидишь, как я ему завидую.
И действительно, после того как закончился ужин, и Тихон вышел из столовой, все начали улыбаться ему и поздравлять. Если бы не Яков и Павел, он даже понятия не имел бы, почему это происходит.
Он пришел в комнату и, скинув с себя рясу, лёг на кровать с единственной мыслью: «Неужели всё это действительно происходит?».
Утром, когда Тихон проснулся, он увидел, что первым в его графике стоит личный визит к митрополиту, и это его немного напугало. Нет, не потому, что из-за него он пропустит завтрак, а из-за того, что митрополит здесь был практически недостижимой и неприкасаемой личностью, и Тихон видел его прежде только на больших духовных мероприятиях, и то издалека.
Духовная иерархия города Псайко для тех, кто никогда не служил в церкви, казалась сложной и запутанной, но на самом деле всё было намного проще.
Низ Духовной иерархии начинался со звания монаха. Подобным званием Тихон обладал, когда учился в духовной семинарии. Звание монаха разделялось на три ранга (как и все остальные звания в духовной иерархии, ранг звания повышали от срока службы или мощности влияния священнослужителя на коллектив). Самым низшим был третий ранг, второй – средний, а первый был высшим.
После того как монах заканчивал духовную семинарию, он получал звание Епископа третьего ранга вне зависимости от предыдущего ранга.
Сейчас Тихон в храме имел звание Епископа третьего ранга, Павел и Яков имели звания Епископов второго ранга.
После звания Епископ идёт Архиепископ, которое так же поделено на ранги. Интересный факт, что сами священнослужители практически не называли друг друга официальными званиями. Епископы друг друга называли «братьями», а Архиепископов они называли «отцами».