Регенерат

– Конечно! Я только для этого и пришла! Голодная, просто ужас! – скала Яна весело.

Они сели друг напротив друга, на противоположных концах стола. Он хотел сесть рядом, но Яна расставила посуду именно так. К мясу его тянуло, но уже не так сильно, как сначала. Поэтому он решил воспользоваться советом и разнообразить меню. Всё было очень вкусно. Они не спеша ели и болтали.

– И часто со мной будут такое проделывать? – спросил Женя.

– Не волнуйся, не каждый день, – поспешила утешить его Яна, – даже если восстановление не сложное, как сегодня, то паузу обычно дают. Ну, ты же заметил, что тебя не с первого дня начали испытывать?

– Заметил. Но теперь вдруг стало не по себе. Если я так быстро восстановился, то меня можно хоть сейчас по новой расстреливать, – сказал Женя.

– Ты ещё не восстановился, на самом деле, – сказала Яна, – отсутствие внешних повреждений вовсе не говорит о том, что организм вернулся в норму. Процессы ещё идут.

– А почему же меня не обследовали? Я себе по другому представлял эти испытания. Когда не нужно, проверяли по сто раз на дню, а сейчас, как будто и не интересно, что со мной произошло. Выжил и ладно, – сказал Женя.

– Тебя обследовали, – сказала Яна, – в коридоре полно датчиков, которые могут дистанционно очень подробно фиксировать твоё состояние. Но главное у тебя здесь, – она коснулась пальцами середины своей груди, – регенератор передаёт все данные о состоянии твоего организма.

– Да? – удивился Женя, – я и не знал, – и он посмотрел на свою грудь. Но видно там ничего, естественно, не было.

– Да, – кивнула Яна, – радиус небольшой, но до принимающих устройств в клинике хватает. Твой организм всегда под контролем специалистов.

– Даже не знаю, радоваться этому или нет, – сказал Женя, – меня эта новость немного врасплох застала.

– Радуйся. Если что, то тебе тут же помогут. А если не помогают, то значит что всё в порядке, – сказала Яна.

– Получается, теперь на меня всегда будут нападать из-за угла? – спросил Женя.

– Необязательно, – ответила Яна, – сценарии бывают разные. Я далеко не все знаю, а то что знаю, не имею права рассказывать. Извини.

– Да ничего. Я так понимаю, исследования идут уже довольно давно. Что, раньше не догадались человека в упор расстрелять? Меня ждали? – сказал Женя.

– Странный ты, – удивлённо посмотрела на него Яна, – вот например новые таблетки испытывают когда, думаешь, дали одному, посмотрели как он среагировал, и всё? Можно в продажу? Обычно тысячи человек в испытаниях участвуют, чтобы получить статистически подтверждённые данные. Да и после поступления в продажу эти данные продолжают собираться, на предмет обнаружения не выявленных побочных действий. Только так. Один нормально перенёс, а другому плохо стало. То, что с тобой сегодня было, это самый стандартный тест, но и самый востребованный.

– Понятно, – задумчиво сказал Женя, – значит, дальше может ждать что-то и похуже.

– Об этом лучше не думать и ничего не ждать. Как сегодня. Раз, и это всё уже в прошлом.

– В общем, перспектива довольно безрадостная, – сказал Женя, – так и буду ходить по этим коридорам и ждать нападения из-за угла.

– Не упрощай, тесты бывают разные. Через некоторое время начнутся командировки, – сказала Яна, – я, честно говоря, уже жду не дождусь! Надоело тут сидеть. Хочется куда-нибудь выбраться. Надеюсь, на природу пошлют. Хоть шашлычков пожарим.

– Командировки? – удивился Женя.

– Ну да! – сказала Яна, – в рамках испытаний будут моделировать разные ситуации. Если поедем на полигон, где боевые действия имитируют, там хорошо. И там групповые испытания бывают. Ну и досуг поинтереснее. Позагорать, мяса на огне пожарить…

– С мясом то и здесь проблем нет, – задумчиво сказал Женя. Информация про командировки застала его врасплох. Он не мог понять, радоваться ему или нет. Не сулит ли это каких-нибудь новых трудностей?

– Это не то! – мечтательно сказала Яна, – на свежем воздухе, да когда сам приготовишь, совсем другое дело. Сейчас середина мая, уже можно. Надеюсь, всё лето здесь не просидим. А то начнут ещё зимой гонять туда-сюда. А зимние командировки фу, не люблю!

– А ты, выходит, будешь меня всегда сопровождать? – с надеждой спросил Женя.

– Такая у меня судьба, на ближайший год, – развела руки в стороны Яна, – никуда не денусь!

– А вот это радует! – Женя улыбнулся ей.

– Ещё бы ты не радовался, – лукаво сказала Яна, после чего встала и уже серьёзно добавила, – ну ладно, мне пора. Стол вечером уберут, дальше питание будет как обычно.

– До нового испытания? – спросил Женя.

– Как знать, возможно, – пожала плечами Яна, – отдыхай!

И она вышла из комнаты. А Женя понял, что ему действительно нужно отдохнуть, глаза опять начали слипаться. Он, как и в первый раз повалился на кровать прямо поверх покрывала и отключился.

В следующий раз ему оторвало руку. Это произошло всего через четыре дня. Подловили его неожиданно, когда он входил в свою палату. Выстрел произошёл прямо оттуда, из чего-то с большим калибром. Оторвало вместе с частью плеча. Он даже не сразу почувствовал боль, сначала увидел, что части его тела больше нет. А потом, буквально через секунду, может даже меньше, почувствовал и не смог её вынести. Мозг отключился.

Очнулся он, как и в прошлый раз, один, на полу, в луже крови. Эта лужа была гораздо больше предыдущей, как будто из него вытекло всё, что могло. Руки не было, но место где она была, уже затянулось. И адски хотелось есть.

Он пополз на четвереньках, опираясь на одну руку, в комнату, надеясь, что там будет что запихать себе в рот. Но в этот раз всё было иначе. Вместо большого стола стоял маленький, на нём был графин с водой, стакан и блистер с большими таблетками. Ни инструкции, ни хоть каких-то пояснений не было. Понятно, что таблетки требовалось выпить, но сколько? Одну? Две? Всю пачку?

В блистере было десять таблеток. Оставшейся правой рукой он выдавил одну таблетку. Она была коричневая и шершавая. Не удержавшись, он сразу запихал её в рот. Горечь была страшная и Женя одной, сильно трясущейся рукой, налил себе воды в стакан.

Таблетка была большая, нужно было её разжевать, чтобы проглотить. Он её раскусил, и тут же стал жадно пить воду. Осушил стакан залпом и повалился на стул. Голод начал отступать почти сразу и в течение минуты прошёл полностью. Помня, как он напихивался мясом, это было очень странно. Поразмыслил, стоит ли пить вторую, но решил пока этого не делать.

Женя огляделся. То, из чего в него стреляли, уже исчезло. Наверное, убрали, пока он был без сознания. На кровати опять лежала новая пижама. Сил переодеваться не было. Глаза опять начали стремительно слипаться. С трудом добредя до кровати, он скинул новую пижаму на пол, повалился на покрывало и уснул. Вся кровать будет перепачкана в крови, но это не его проблемы.

Проснулся от голода. Тут же быстро огляделся, ища глазами Яну, но её не было. Посмотрел на то место, где раньше была рука, и застыл в изумлении. Там образовался пятнадцатисантиметровый нарост, который при ближайшем рассмотрении слегка походил на руку, только сильно опухшую. Даже пальцы угадывались, но были как будто бы слипшимися. Эдакая, несформировавшаяся до конца конечность. Он потрогал её пальцем другой руки. Прикосновение почувствовалось, но как будто через вату, как будто не совсем к нему. Странное чувство. С ногами было немного иначе. Он попробовал ей пошевелить. Получилось, но совсем чуть-чуть. Кожа была очень нежная, было даже страшно повредить её прикосновением.

Голод напомнил о себе. Женя бросился к столу и выпил ещё одну таблетку. История повторилась. Голод прошёл, но глаза стали слипаться. Он побрёл к кровати и остановился поражённый мыслью. На кровати было чистое покрывало. Пижама на нём тоже была чистая, с одним отрезанным рукавом.

Интересно, кто его переодел? Неужели Яна? Да нет, она бы не справилась. Одной девушке это сделать было бы слишком тяжело. С этой мыслью он повалился на кровать и опять отключился.

Яна появилась, когда в блистере осталось только три таблетки, а рука была уже почти в натуральную величину.

Яна, как и в прошлый раз, сидела на краю кровати и ждала, пока он проснётся. На этот раз в глазах у неё было сочувствие. Увидев, что он проснулся, она сказала:

– Не дали тебе как следует отдохнуть. Быстро отправили на второй заход, – она вздохнула и слегка похлопала его по ноге, – но ничего. После потери конечности обычно дают как следует отлежаться. Тут реабилитация нужна. Пока ещё рука разработается… – сказала она, но особой уверенности в голосе не было.

– Извини, сегодня не смогу угостить тебя ужином, – сказал Женя и махнул рукой в сторону стола, где лежали таблетки.

Яна улыбнулась.

– Рада, что ты не теряешь присутствия духа, – сказала она.

– Ну, теперь-то я могу рассчитывать на массаж? – и Женя скосил глаза на неподконтрольную ему пока новую руку.

– На массаж можешь, – улыбнулась Яна и вновь похлопала его по ноге, – но не сегодня. Рука и кожный покров должны как следует сформироваться.

– Зато есть теперь чего ждать, – мечтательно сказал Женя.

Яна ошиблась. Буквально на следующий день, после сдачи анализов, его в коридоре проткнуло каким-то кривым и ржавым штырём. Насквозь. Причём штырь остался внутри. На этот раз он не потерял сознания. Так и сидел на полу, ошалело глядя на торчащую из него железку. Кровь перестала идти довольно быстро, ведь в ране торчала эта дрянь. Подождав некоторое время, он понял, что опять никто не придёт. Такой тут принцип проведения тестов. Всегда нужно было выкручиваться самостоятельно. Возможно, в этом была часть эксперимента.

Поняв, что жить с такой штукой торчащей из тела он не сможет, решил её выдернуть. Такой боли сам себе он ещё никогда не доставлял. Потом сидел, тяжело дыша, и смотрел, как прямо на глазах затягивается его рваная рана. Несмотря на всю боль, это зрелище завораживало. Раньше он этот процесс не наблюдал. Регенерация, в самом деле, шла прямо на глазах. Боль тоже отступала, но пришёл этот адский голод. Нужно было идти в палату, наверняка там что-нибудь есть, чем сбить голод. Держась за стену, он побрёл «домой». По пути пришла мысль, что штырь проткнул желудок, сможет ли он сейчас есть? Пусть даже таблетки?

Экспериментаторы всё предусмотрели. На столе лежала упаковка из пяти заправленных шприцов. Делать себе уколы? Да уж. А если он не умеет?

Организму нужно было питание. Его даже начало трясти от нестерпимого желания. Он вытащил один шприц, зубами сдёрнул колпачок и всадил себе иглу прямо в ногу. Не до деликатности. Отшвырнув в сторону шприц, не дожидаясь пока его одолеет сонливость, он побрёл к кровати. Его накрыло по пути. Он рухнул на покрывало с мыслью, что если так пойдёт и дальше, то год он не протянет.

Когда он проснулся, Яна сидела рядом и грустно смотрела на него.

– Прости, – сказал она, – я лучше не буду делать никаких прогнозов. О твоих испытаниях я узнаю, только когда они уже произошли. Я обещала тебе паузу и восстановление, а тебе пустили испытание внахлёст. Такое обычно бывает в конце срока. А у тебя видишь, вначале сделали, – и она вздохнула.

– Ян, я в таком темпе, боюсь, не выдержу, – сказал Женя.

– Я лучше промолчу, а то опять могу сглазить, – она покачала головой, – но на порядок и время экспериментов повлиять никто не может. Наверняка, для тебя есть план уже на всё время пребывания здесь, но узнать его невозможно.

– А общее количество как-то регламентировано? – спросил Женя.

– Не знаю, – покачала головой Яна, – думаю, что да. Там и психологи за тобой наблюдают. Доводить тебя до сумасшествия никто не будет. Обычно они распределяют нагрузку. Но у тебя как-то сразу кучно пошло.

– А из-за того что ты мне сейчас рассказываешь, тебе не влетит? – спросил Женя.

– За что? За то, что я делюсь с тобой своими домыслами? Конечно, нет. Если чего-то говорить было бы нельзя, меня бы предупредили.

– Я тут подумал, получается, что я уже больше полугода света белого не видел. Тут же ни одного окна! – сказа Женя.

– Я тоже за пределами центра редко бываю, – сказала Яна, – очень много работы. Поэтому и хочется в командировку.

– Теперь и я начал об этом мечтать, – сказал Женя.

Яна потрогала вновь отросшую руку.

– Через пару дней, можно будет начинать реабилитацию, – сказала она.

– Массаж? – спросил Женя.

– Массаж, – кивнула Яна, – поворачивайся на живот, я тебе укол сделаю.

Женя, улыбаясь, выполнил приказ.

После последнего испытания он получил, наконец, передышку. Три недели до полного восстановления руки его никто больше не расстреливал и ничем не протыкал. В один из дней в палату улыбаясь зашла Яна и сказала:

– Пляши! У нас командировка! – и она упёрла руки в бока, ожидая его реакции.

– Куда? – прежде чем начинать радоваться, на всякий случай, спросил Женя.

– Да какая разница! – разочарованно махнула на него рукой Яна, – главное что командировка! Выберемся, наконец, отсюда!

– Твоя радость понятна, – сказал Женя, – но меня смущает то, что это означает и новые испытания. А этому радоваться как-то не получается.

Яна вздохнула.

– Да, это так. Но ведь испытания будут в любом случае, так лучше, чтобы где-нибудь в другом месте. Видеть уже больше эти стены не могу, – сказала Яна.

– Да, молодой, красивой девушке торчать на работе месяцами, наверное, тяжело, – сказал Женя.

Яна ему улыбнулась, принимая этот комплимент, и вышла из палаты.

Командировка началась через два дня. Их на автобусе с тёмными окнами отвезли на военный аэродром. Кроме Яны и Жени там было человек двадцать. Причём Яна мило общалась не только с ним, но и ещё с тремя, как он понял, регенератами (вспомнилось слово, которым его называли в договоре). Во время пути она села с одним из них, а не с Женей. Причём было очевидно, что это не один из сотрудников «Заслона», а такой же как он регенерат. Они были одеты одинаково, так что сразу можно было отличить, кто есть кто. Сотрудники, в отличие от их зелёной формы, похожей на военную, были одеты в серые костюмы из штанов и куртки.

Настроение у Жени резко упало и он всю поездку сидел и пялился в тёмное окно. А Яна всё сидела и шепталась с его «конкурентом», периодически смеясь. Наверное, тот оказался более интересным собеседником, чем Женя.

Он реши никак не показывать своего разочарования сложившейся ситуацией, а держаться максимально независимо.

На выходе из автобуса, Яна оказалась прямо за ним и когда спускалась по ступенькам, протянула ему руку, но он сделал вид что не заметил этого и пошёл забирать сумку из багажного отделения. Краем глаза он видел, как она с недоумением убрала руку назад. Её его поведение озадачило.

Самолёт был военно-транспортным, и кроме них вёз ещё множество ящиков, аккуратно пристёгнутых к полу, и даже пару бронированных автомобилей. Пассажиры сидели в отдельной зоне. Женя весь полёт старался Яну не замечать.

Их разместили в здании, похожем на гостиницу, но расположенном прямо в лесу. Кое-где сквозь деревья просвечивали ещё какие-то постройки, в одном месте даже довольно высокое сооружение возвышалось над лесом, но в целом, было полное ощущение, что они в каком-то доме отдыха.

Комнаты были у всех одноместные. Это радовало. Женя боялся, что их заселят куда-нибудь толпой. Пришла женщина с тележкой и выдала ему пакет с необходимыми бытовыми принадлежностями, после чего сказала, что обед будет через полчаса и что столовая на первом этаже.

Кормили тут тоже неплохо, но сотрудники ели отдельно от регенератов, в другом зале. В столовую, в конце обеда, пришёл человек и поделился с ними планами о их дальнейшем пребывании здесь. Сегодня у них был выходной, завтра во второй половине дня что-то вроде пикника с шашлыками, до самой ночи. Это было преподнесено как очень большой подарок и послабление режима. Все среагировали очень радостно и возбуждённо, но Женя не понял этого ажиотажа. Мясом их и так постоянно кормили и много. Да, на природе посидеть, а может и полежать, будет приятно, но чтобы вот прям так радоваться?

А уже со следующего дня у них начнутся тренировки, за которыми последуют испытания. После этой информации все заметно сникли. Теперь Женя воочию увидел, что не один он этот ад на себе испытывал. Теоретически это и так было понятно, но теперь он увидел это на лицах других регенератов.

Множество мангалов, фуршетных столов, шезлонгов, лавочек и мешков с мягкой набивкой было расставлено по лесу на довольно большой территории. Людей было тоже много, гораздо больше, чем приехало вместе с Женей. И регенератов было очень много, и персонала тоже. А так же было много военных. На окраине этой зоны отдыха маячили вооружённые патрули, что несколько портило общую картину. Но если не обращать на них внимания, то в целом всё выглядело очень мирно и даже празднично. Играла музыка, на деревьях были развешаны украшения в виде лент, флажков и шариков.

Женя подумал, что украшения это вообще лишнее, но им тут виднее, не в первый же раз такое устраивают. Как оказалось, всё это мероприятие затеяно в честь группы вновь прибывших, чтобы их поприветствовать и в честь тех, у кого командировка завершилась, чтобы с ними попрощаться.

Как выяснилось из разговоров, такие мероприятия проводятся здесь от одного до двух раз в месяц, в зависимости от частоты ротации. Редко бывало когда реже. Ну и конечно не все тут были прибывшие и уезжающие, были и те, кто приехал раньше, но пока ещё продолжал участвовать в испытаниях.

Регенератов можно было отличить по одинаковой одежде, военных по форме, а вот медицинский и научный персонал был одет свободно. Мужчины были в большинстве в серой рабочей форме, но не все, это, наверное, было не обязательно. А вот женщины нарядились. И их было довольно много.

Женя подумал о том, что среди испытателей только мужчины. Либо на женщинах не испытывали регенерацию, что было бы странно, либо их испытывали отдельно. Может быть, не вывозили в командировки.

Он прошёлся по всей территории, выискивая глазами Яну, но так её и не увидел. Но ведь она должна быть здесь. Может просто задерживается? Ему было досадно за свои детские обиды в автобусе. Он прошёл ещё круг, но её по-прежнему нигде не было.

В самом центре стояла звуковая аппаратура. Не смотря на то, что многие уже начали есть и вообще проводить с удовольствием время, оказалось, что официально мероприятие ещё не началось.

В какой-то момент, к микрофону подошёл человек в военной форме, но без знаков отличия, как и все остальные тут, и потребовал внимания. Народ потянулся к нему. Немного подождав, пока люди подойдут поближе, он начал речь. Говорил о науке, а важном вкладе, который они делают, несмотря на все трудности, о силе армии, о сохранении жизни, как солдат, так и всех остальных, благодаря новым разработкам.

Короче, ничего нового не было. Вполуха послушав начало, Женя отошёл подальше, завалился на мешок набитый чем-то мягким и тут же принявшим форму его тела и уставился в небо, которое было хорошо видно сквозь ветки деревьев. Оно было голубым и без единого облачка.