Квантовый Скачок

Глава 6

Отправлялся караван с небольшого закутка станции, переоборудованного под вокзал. Группу уже ждала оснащённая двумя пулемётами, обшитая стальными листами, видавшая виды дрезина. Серый с бойцами грузил внутрь какие-то ящики и мешки. Неожиданно Дымова кто-то окликнул сзади. Недалеко от перрона, стараясь особо не выделяться, стоял старик Гальперин.

– Коля, здравствуйте! Можно отвлечь Вас на пару слов? – библиотекарь едва скрывал свое волнение.

– Конечно.

Он стоял, переминаясь с ноги на ногу и мял пальцами в руке конверт.

– Поймите меня, пожалуйста, правильно, Коля… Хотя я знаю, что Вы так и поступите… Извините, я очень волнуюсь…

– Что случилось, Семён Мар…….

– Нет, нет…ничего не случилось… Я всю ночь не спал, всё думал, вспоминал… Вся жизнь прошла перед глазами… Знаете, Коля, я прожил хорошую, счастливую жизнь! Грех было бы жаловаться на что-то… Во всех своих ошибках и неправильных поступках я виноват сам… Да, сам… Сколько раз мне судьба давала шанс их исправить, но, откладывал на завтра, послезавтра, и так до бесконечности. Как ни безумно это звучит, но кажется, судьба предоставила мне ещё один шанс, последний… Коля, если вдруг у Вас что-нибудь получится… Только в этом случае откройте и прочтите, что я там написал… В противном – сожгите… Мне почему-то верится, что у Вас всё должно получиться… Обещаете?

– Обещаю, – не задавая больше никаких вопросов, ответил Николай.

– Спасибо, Коля… а теперь идите, пока я не передумал! Идите! – резко толкнув Дымова вперёд, произнёс он. Идите, не оглядываясь! До свиданья, Коля…

Дымов быстрым шагом пошёл к дрезине, внутри него бушевал ураган чувств. Старик всё понял. Всё, с самого начала…

Ход его рассуждений оборвал насмешливый тон Серого:

– Чёйт наш библиотекарь такое вычудил? – кивнул он в сторону перрона.

– Ничего… нервы, – ответил Дымов.

– А, ну, нервы! Конечно, эт у энтилехентов нервы, а мы так погулять выходим. Так! Всем по местам! Отправляемся!

Взвыла сирена, начали открываться гермоворота. Заработал мотор дрезины и, спустя пару минут, издав предупредительные гудки, дрезина двинулась в путь. Ехали абсолютно молча, все были сосредоточены исключительно на всепоглощающем мраке тоннеля. Малейшие блики и неожиданно возникающие тени вызывали мгновенную реакцию. Преодолев часть пути, дрезина начала сбавлять ход…

– Промзона. Всем оставаться на своих местах. О нашем вояже предупреждены, проходим тихо, – скомандовал Серый.

На медленном ходу, освещённая лучами прожекторов блокпоста дрезина въехала на станцию. Мимо бортов проплывали стройные ряды бараков, из которых доносилось хрюканье и поросячий визг. Стояла невыносимая вонь. Не выдержав, Дымов натянул респиратор, чем вызвал смех у присутствующих. Даже сейчас видно было, что когда-то это была довольно красивая станция метро. Видны были два ряда колонн, увенчанных арками и местами ещё не снятой чеканкой. Доехав до середины, взору открылась сохранившаяся на стене надпись: КИРОВСКИЙ ЗАВОД…

Миновав второй блокпост, дрезина вновь стала набирать ход.

– Идём по оборотному, впереди ведутся работы, – прокричал машинист.

Увидев, что Серый не особо следит за происходящим, Николай решил расспросить его о том странном ученом. Может, действительно он что-то и знает.

– Слушай, Серый, а ты не знаешь кого-нибудь, кто всякие небылицы рассказывает на станциях? – начал майор издалека. Ему казалось, что так он вызовет наименьшее подозрение. Ещё бы скрыть нарастающее волнение.

– Как не знать, знаю, – Серый подозрительно присмотрелся к Дымову.

– А конкретней: где и кто? – продолжил майор.

– Вот ты чудной, майор! Да на каждой станции! Ты сам-то чудак ещё тот вспомни, – рассмеялся Серый.

Николай осёкся. Так попасться на шутку. Чуть не выдал свое волнение. Надо было как-то выходить из положения и продолжить разговор. Иначе Серый вообще не станет разговаривать с таким сумасшедшим, как он

– Говорят, что есть похлеще меня, – Дымов попытался сгладить ситуацию.

– Да куда уж хлеще! – вновь засмеялся Серый

– Это его Кутузов, наверно, интересует, – послышался голос Хлыста.

– А точняк! Кутузов! – обрадовался Серый. Точно похлеще тебя будет. Мастер он на сказки – в кино не ходи.

– Кутузов? А как его найти? Где он обитает?

– Да на Балтийской он обитает. Ну, по крайней мере, недавно ещё был там. Он, как в запой уйдет то неделями пропадает где-то.

Тут с ним такая история приключилась, года два назад, наверно. Короче, он давно уже всякие байки про прошлое и будущее рассказывал. Народ любил его слушать. Так вот он собрал группу таких же, как он упырей и упросил руководство станции отпустить их на поверхность. Ну, само собой, им не разрешили. Мало ли, кому куда надо, опасно ведь. Но у него связи кое-какие имелись, да и по техничке всё время помогал всем. Короче, отпустили. Но договорились, что часа три – и домой. Зима была тогда лютая, как сейчас.

Короче не вернулись они в указанный час. Ждали их ещё часа три, бесполезно. Уже и заупокойную за них отслужили, как спустя неделю стук в герму. Открывают, а там учёный этот стоит. Оборванный весь, в грязи, но довольный до жути. Его спрашивают: куда остальные делись, – а он лишь улыбается и твердит: Всё отлично! Всё отлично! Да. А у самого шрам на лице, и с повязкой на глазу. Потом он рассказал, что нарвались на стаю собак Павлова. Всех погрызли, а он спасся. Птицы только заклевали. Глаз то потом зажил, но осадочек, так сказать, остался. Ну, вот с тех пор его Кутузовым и кличут. А он всё не унимался. Опять начал всем рассказывать о перемещениях, пытался вновь группу собрать, но ему уже не особо то и верили. А найти его просто, сидит в халупе своей и белиберду сочиняет – закончил свой рассказ Серый.

Что-то Дымову подсказывало, что он на правильном пути. Ведь всё, что говорил этот учёный, может оказаться правдой. Надо обязательно найти и поговорить с ним. А может это все действительно бред сумасшедшего.

– Станция Нарвская. Приготовить пропускные документы! – послышалось впереди. Больно ударило ярким светом прожекторов.

– Хорош светить! Свои же! – прокричал Серый.

– Тут все своими были. Так что извиняй, Серый.

– Для новичков: станция Нарвская подчиняется Союзу Коммунистических Станций Ленинграда. Так что особо не распространяться о целях и задачах нашей экспедиции. Наше пребывание тут зависит от скорости проверки документации на провозимый товар. Всем всё ясно?

– Так точно, – ответил Дымов.

– Ну, вот и ладненько.

После проверки документов группа сошла на платформу. Вокруг стояла идеальная чистота и порядок. Все палатки были распределены по интересам живущих в них гражданах. На торцевой стороне станции располагалось мозаичное панно с изображением Иосифа Виссарионовича Сталина, восседающего на трибуне с кипой документов. Это придало ему некоторую уверенность и спокойствие, так давно не посещавшие его. Видно было, что жители Нарвской не имели привычку сидеть сложа руки. Жизнь кипела и била ключом, чего нельзя было сказать об Автово, где всё было размеренно и спокойно.

– Товарищи с Автово? – послышался приятный женский голос.

– Да, да, дааа, – пропел Хлыст.

Перед ними стояла симпатичная девушка в белоснежной рубашке с красной звездой на груди и в чёрной юбке до колен. Её каштановые волосы были аккуратно собраны под платком кумачового цвета. В руках она держала небольшую тетрадку с торчащим из нее карандашом.

– Мне дано задание вас проводить к начальнику станции, затем в столовую и комнату отдыха, – оттараторила она заранее подготовленные фразы. – Если есть какие-то пожелания и вопросы, то готова помочь.

– А можно сразу в комнату отдыха, девушка? – обиженно произнёс Жук.

– Нууу… я не знаю, наверное, можно. Но сначала надо всё равно к начстанции.

– Ох, ты и шутница, Юлёк! – щипнув за бок девушку, сказал Серый.

– Сергей Иванович, опять вы за своё! – картинно произнесла она.

– Ну, веди нас к своему НАЧСТАНЦИИ, коль другого не предлагаешь, – продолжил Серый.

Сдав оружие в местном оружейном гардеробе и оставив сопровождаемый груз под бдительное хранение нарвских бойцов, они направились во владение комиссариата…

* * *

Посреди платформы свиноводческой фермы, усевшись вокруг костра, сидели шестеро мужчин в военной форме. На костре кипятился котелок с водой. У каждого в руках была миска с куском мяса. Ели молча, с жадностью отрывая от костей жирные куски мяса. Тишину нарушал лишь треск огня и повизгивание животных. Наконец, с едой было покончено, и все по очереди начали разливать себе в кружки чай.

– Сейчас бы пару часов поспать! – потянувшись, произнёс один из солдат

– Да, было бы неплохо, – согласился с ним другой.

– Отставить! Через пару часов тут будет полно русских! – резко выпалил стоящий в стороне седой, покрывшийся щетиной мужчина. Он явно был у них за старшего.

– Мартин, Штольц! Проверить выходы наверх. Если они свободны, нужно уходить, прорываться к нашим, – продолжил он.

– Есть, мой фюрер!

Спустя пару минут, вернувшиеся солдаты доложили, что им удалось привести в движение механизм гермоворот и, что лестницы, ведущие наверх, свободны. Наспех собрав всё самое необходимое, отряд двинулся к выходу на поверхность. Приходилось пробираться сквозь груды наваленных скелетов, будто бы снежный ком с горных вершин скатывался и наматывал на себя людей… Зацепившись за один из таких комьев, стояла детская коляска. Внутри лежал высохший скелет ребёнка в детском комбинезоне… Высохшие людские мумии держались костьми за светильники, стоящие на разделительной полосе эскалаторов. В схватке со смертью, люди хватались за спасательную соломинку, в надежде спастись…

– Что за чертовщина? Что тут произошло? – оглядывался по сторонам Седой.

– Может быть, это наш авиация постаралась? – ответил ему Штольц.

ПЕТЕРБУРГСКИЙ МЕТРОПОЛИТЕН СТАНЦИЯ ОБУХОВО – гласила надпись на торцевой части павильона.

– Хотелось бы в это верить… Тогда, может, вы объясните, зачем они закрыли ворота перед таким количеством народа? И что-то я не помню о том, что у русских был метрополитен.

– Эти русские – такие странные! От них всё можно ожидать. Они могли это так умело скрывать, что нашей разведке не удалось разглядеть все это.

– Скрыть метрополитен? – одёрнул своего подчинённого Седой. Ты это серьёзно?!

Наконец, группа добралась до поверхности. В вестибюле гулял ветер и кружились в воздухе хлопья снега. Всё те же горы скелетов, примятых толстым слоем слежавшейся серой массой льда. Непонятные разноцветные тубы, расположенные по периметру вестибюля, разбитые витрины магазинчиков. Отряд вышел на улицу…

Да! Это то, что он мечтал увидеть всю жизнь! Покорёженные здания, деревья, растущие где попало, выжженная земля… Недалеко от них, чуть свалившись набок, лежал исполинского вида железнодорожный мост. Пути были забиты ржавыми, покорёженными вагонами. И над всем этим кошмаром забрезжили первые лучи рассвета… Всё это он видел в своих снах… Теперь это стало реальностью. Будь проклят этот мир! – таковы были его первые слова, когда он ступил в него всей своей массой. Он повторял это всегда, когда его чувства смешивались с грязью, а все его помыслы выбрасывались в помойное ведро. Сколько светлых мыслей и планов выплеснуты из ведра в сточную канаву! Потому он и пошёл в военную школу, чтобы раз и навсегда свести счёты со всеми окружающими… Мысли Седого путались… Такой подарок – увидеть всё это наяву. Наяву ли?

– Штольц, вам ничего не кажется странным? – спросил Седой.

– Кажется… Советы так хорошо подготовились к войне, что пока мы утюжим их поверхность – они собираются силами под землёй

– Вы идиот, Штольц! Что за бред вы несёте! – Седой сплюнул на землю ком накопившейся во рту пыли.

Штольц попытался сделать серьёзное лицо. Он и правда не знал, что это всё означало, но никаких реальных объяснений дать был не в силах.

– Прислушайтесь! Я ко всем обращаюсь

– Ничего не слышу… Тихо, как на берегу Одера во время рыбалки, – вновь ответил не к месту Штольц.

– Какой же ты идиот! Именно: тишина! Где, мать вашу фронт?!

Только теперь все поняли, что поверхность преподнесла ещё больше загадок. Если их подземные приключения ещё можно было как-то объяснить…но гробовую тишину в нескольких километрах от линии фронта было невозможно…

Сзади что-то хрустнуло… Все мгновенно повернулись назад, передёрнув затворы автоматов. Громадная птица, издав протяжный вой, взмахнув крыльями, взмыла в небо. Тишину нарушил шорох, где-то в глубине кустов, что тянулись вдоль аллеи, послышалось рычание. Слева и справа от отряда мелькнули тени.

Только сейчас они заметили, что к ним со всех сторон приближаются собаки…

– Всем вниз! Мы спускаемся обратно! – прокричал Седой.

Поняв, что люди решили отступить, собаки рванули вперёд. Встреченные шквальным огнём, твари отступили, но, спустя мгновение, ринулись с удвоенной силой. Спотыкаясь и падая, но продолжая стрелять, отряд начал спуск. Неожиданно собаки остановились словно уткнувшись в невидимую стену, и прижав к голове уши, ринулись врассыпную.

– Всем вниз! Быстрее!!! – орал Седой

Его крики утонули в страшном вое, доносившемся с улицы…

Только закрыв гермоворота, солдаты позволили себе опуститься на мраморный пол станции и перевести дыхание…

– Десять минут на отдых, и мы возвращаемся в тоннель! У нас мало времени! Добро пожаловать в ад, ребята! – глаза Седого светились безумным светом. Казалось, что у него открылось второе дыхание. Но тех, кто мог бы возразить ему, не нашлось, всё увиденное очень напоминало картину ада…

Глава 7

В комиссариате «Нарвской» отряд Серого приняли очень тепло. Накормили вкуснейшим обедом. Тушёная свинина, маринованные грибы и настойка на каких-то травах сделали своё дело. Бойцы разомлели, и идти уже никуда сегодня не хотелось. Заметив их расслабленное состояние, генсек местного райкома партии распорядился истопить ещё и баньку. Признаться, это было одним из самых больших желаний в настоящий момент. Напарившись и смыв всю накопившуюся грязь, они рухнули в мягкие кровати, заботливо постеленные к их возвращению. Поселили бойцов в шикарных комнатах, переоборудованных из вагонов метро. Такую роскошь могли себе позволить лишь некоторые из станций, на которых власть была создана в первые же дни после катастрофы. Все остальные станции прошли через многие этапы становления от беспредела, анархии и до подчинения централизованной власти. К тому времени многое уже было либо разворовано, либо разрушено заботливыми руками самих же жителей.

Рядом с Дымовым растянулся на кровати Бодяга. Мысли о семье не давали майору покоя. Как там? Глупо звучит вопрос… Там – это где? Где-то за толщиной десятилетий, где ещё идут только первые месяцы войны? Всё давно уже прожито и покрылось пылью истории. Только он, непонятно каким-то образом оторвавшийся кусочек материи мироздания, занесённый ветром времени в далёкое будущее, пытается найти себе место… Пытается обмануть судьбу и поймать встречный поток ветра, который вернёт его обратно… До сих пор всё это не укладывалось в его понимании…

Рассуждения Николая прервал голос Бодяги.

– Майор, а ты где до метро жил?

– На Крупской…

– Да ладно! – приподнявшись на локтях, воскликнул он. А я на Ткачей.

– Соседи, значит, – улыбнулся Дымов в ответ.

– В 327-й учился?

– Да…

– Нина Васильевна вас тоже гоняла?

– Нина Васильевна?

– Ну, да, физичка. Мы ж с тобой почти одногодки.

– Не помню… Слушай, у тебя имя, то есть?

– Есть… Павел…, – смутился он.

– А Бодяга то почему?

– Бодягин я… Павел…

– Ну, вот, Паша, не помню я ничего. Амнезия, брат. Давай спать, скоро опять в путь.

– Как скажешь, – обиженно пробурчал он себе под нос и повернулся к нему спиной.

Да, необходимо поспать… Завтра нужно пройти ещё совсем немного, и он, возможно, встретится с Кутузовым. Завтра… завтра… за…

На следующий день после обильного завтрака отряд отправился к Балтийскому вокзалу. До станции добрались довольно быстро и безо всяких приключений. Пройдя формальную проверку, они ступили на платформу. Первое, что бросилось в глаза, заставило их замереть с открытыми ртами… В центре зала искрила, сияла разноцветными огнями новогодняя ёлка…

Новый год… За всеми происходящими событиями они совсем забыли о существовании этого дорогого всем праздника… Краем глаза он увидел, как заблестели на свету глаза Серого… Этот человек-скала, тот, кого все боялись и уважали, стоял и… плакал.

На Дымова накатила волна воспоминаний… Декабрь тридцать шестого. У него тогда выдалось несколько свободных дней, и они всей семьёй поехали встречать Новый год на дачу в Сосновку. Николай с Варей купили Саньке лыжи, о которых он просил в письме Деду Морозу. Нарядили ёлку прямо возле дома в лесу. Декабрь выдался необычайно снежным, что добавляло всему вокруг волшебства и сказочности. По стволам и сучьям деревьев постукивал мороз, а с пушистых хвойных веток хлопьями осыпается лёгкий иней. Загадав желания, водили хоровод вокруг новогодней ёлки, играли в снежки и слепили огромного снеговика. А потом, усевшись вокруг костра, пили вкуснейший новогодний травяной чай с пирожными. Рассказывали друг другу удивительные истории и делились своими мечтами о будущем. Он тогда и не мог предположить, что далёкое будущее так близко….

– Вы чего, окаменели, что ли? – прервал воспоминания чей-то голос.

Перед ними стоял полноватый, весёлый пожилой мужчина с аккуратной густой бородой, без усов и с трубкой во рту. Таким обычно представляешь себе капитана корабля из какой-нибудь сказки или романа о давно минувших днях. Впечатления Дымова укрепил ответ Серого:

– А, Капитан! Вы где такое чудо откопали? – спросил он, неловким движением вытирая глаза.

– Да вот, пацаны наши с вокзала принесли. Давно уже, года два назад. Ты у нас так давно не был? – удивился Капитан. В подвале нашли подсобку заваленную. Сквозь скважину разглядели гору ящиков. Обрадовались, думали: что-то ценное, – оказалась ёлка. Брать не хотели, еле уговорил. За несколько приходов доставили. И игрушки! – продолжал он.

– Даа… Красотень! Сколько видел всего – такого никогда! Вот смотрю я на тебя, Капитан, сказочный ты мужик. Таких бы начальников на каждую станцию! – вступил в разговор Хлыст.

– И что ж тогда будет? – прищурив глаз, заинтересовался Капитан.

– Жизнь будет сказочная! – подхватил Серый.

Все разом дружно захохотали.

– Так мы сами хозяева своей жизни. Хотеть только очень нужно этой сказочной жизни. Мы вот тут всей станцией не думали-не гадали какую можем сказку сами сотворить. Хорошо нашлись такие среди нас.

Капитан насыпал в трубку щепотку табаку из мешочка и красиво прикурил от самодельной зажигалки, изготовленной из винтовочного патрона. И рассказал им удивительную историю…

* * *

В глубине станции виден едва различимый источник света, всего полоска, пробивающаяся из – под двери. За дверью, в небольшой комнате, сгорбившись над столом сидит человек. Зовут его Николай Павлович Левченко, Палыч. Человек – душа, тот, к кому за помощью приходят со всех окрестных станций: если уж не поможет Палыч, то не поможет никто. Вот и сейчас он что-то увлечённо чинит. Больше в комнате никого нет. За исключением кота Марсика, калачиком свернувшегося на кровати. Случайно встретившись когда-то, они с тех пор не расставались. Кот сладко спит, временами лапы его, вздрагивают в такт бега, мышцы на мордочке сокращаются, надуваются ноздри.

– Ну-ну, понеслась охота, – улыбнулся Палыч.

Время идёт. Вот стрелки перевалили за полночь…Два часа. Чай в кружке давно остыл, но он к нему так и не прикоснулся. Три часа…

Когда стрелки стали приближаться к трём сорока, он бросил инструмент, руки, а затем и всё тело мужчины мелко задрожали. Это началось давно. Каждую ночь воспоминания накрывали его грудой рухнувшись обломков, накрывали с головой, мешали дышать, отрезая все пути к спасению. В такие минуты он, потеряв всякую ориентацию, метался в темноте, наполненной стонами и криками о помощи…И так каждую ночь…

Николай Павлович был человеком военным, и всю свою жизнь отдал служению Родине. Разное случалось с ним и его боевыми товарищами…и плохое и хорошее. Хорошего, пожалуй, что было больше. До поры до времени…пока не вспыхнул в полную силу Кавказ. Его группа должна была охранять спокойствие в районе Домбая, в то время, пока правительство с высокими гостями проверяло новую горнолыжную трассу. Не служба, а подарок! В голове так и крутилась мелодия Домбайского Вальса. А потом наступила ночь….

Их накрыло плотным миномётным огнём ровно в 3.40, когда все сладко спали, досматривая седьмой сон.

Многие погибли мгновенно…Другие…Другие вместе с ним пытались организовать оборону, и гибли, гибли один за другим у него на глазах…

Серёжа Симонов…жил после страшного ранения около часа, всё просил позвонить домой и сказать, что у него всё хорошо…У него была разорвана спина и сквозь рану виднелось сокращающееся лёгкое…

Гриша Гусев…потеряв ногу, он продолжал бой и спас многих….

Андрей Белов…если бы не его прицельный огонь из пулемёта…скольких он спас тогда…Снайпер, зараза… Такого парня….

Атака была отбита к утру…Красное солнце, красный от крови снег. Кровавый рассвет…

После той ночи Палыч подал в отставку. «Звезду героя», полученную за тот бой, он сразу же спрятал в карман.

Серёжа, Гриша, Андрей. Десятки других. Изматывающие, жуткие видения…

Он уснёт только под утро. Прямо за столом. Всё понимающий кот подползёт и прижмётся к нему всем телом, согревая….

В дверь постучали рано утром, как только из громкоговорителей зазвучала «утренняя песня».

– Открыто!

Дверь тихо скрипнула, в комнату вошёл Лёша Белов, из аварийной службы.

– Здравствуй, Палыч!

– О, здравствуй, бродяга! – обрадовался тот. – Проблемы, какие?

– Ничего от тебя не скрыть! – удивился Алексей.

– А что тут гадать? В шесть утра в гости просто так не ходят, даже друзья, – засмеялся Палыч.

Алексей в двух словах объяснил ему цель своего визита и дал прочесть письмо.

– Радоваться надо! – воскликнул он. – В Деда Мороза стали верить! В чудеса! Это же здорово!

– Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? – Алексей спросил так, для проформы. Сам он ничуть не сомневался, что Палыч поможет.

– А знаешь, ты очень вовремя явился с этой проблемой! У меня знакомый был на днях, с «Балтийской». Они там ёлку нашли огромную, с игрушками. Хотят её к Новому Году собрать. Детишкам сюрприз сделать. Время у нас с тобой ещё есть, я на днях доберусь до них, и что-нибудь придумаем!

– А получится? – обрадовался Алексей.

– Должно получиться! У них начстанции – мировой мужик!

– Спасибо, Палыч, успокоил! – пожимая ему руку, сказал Алексей.

– Да не за что пока! Потом благодарить будешь! – рассмеялся в ответ тот.

Когда Алексей ушёл, с кровати спрыгнул кот, и стал тереться мордочкой о ноги хозяина.

– Ну что, Марсик, поможем девчушке?

– Мяу, мррррр…

– У тебя один ответ на всё, – засмеялся Палыч.

– Мяв!

– Хотя, – мужчина неожиданно понял, что именно он должен делать, – может ты и прав. Так и поступим!

– Мяу!

– Поедешь со мной?

– Мяууууууууууу!

– Договорились! Перекусим и на «Балтийку»!

******

Разобравшись с делами, Палыч отправился на станцию «Балтийский вокзал».

Несмотря на глубокую ночь, жизнь на станции била ключом: кто-то развешивал мишуру и гирлянды на фонарях, кто-то вырезал из бумаги снежинки и расклеивал их на стены и колонны… А в торце станции, переливаясь всеми цветами радуги, стояла новогодняя ёлка. Атмосфера праздника, светлого, сказочного, забытого, казалось, навсегда…

Палыч так и стоял бы с открытым ртом, наблюдая за происходящим, если бы его не окликнули.

– Николай Павлович! Коля! – Захар Петрович Баженов, начальник «Балтийки», радостно улыбался.

– Капитан! – Палыч протянул руку для приветствия.

– Рад! Рад видеть! Какими судьбами?

– Да вот… – гость замялся. – Дело у меня тут одно… Деликатного свойства….

– Ого, даже деликатного! – рассмеялся Баженов. – Ну, рассказывай тогда, что за дело такое…

Палыч, в двух словах, рассказал о цели своего визита и протянул ему Алёнкино письмо. Читая послание, начальник «Балтийского» улыбался в усы. Закончив чтение, он хитро, с прищуром, взглянул на гостя.

– Что ж, не помочь грешно. Только, – Баженов сделал многозначительную паузу, – есть одна просьба. Так сказать, личного, – сделал он ударение на этом слове, – свойства…

– Капитан! О чём речь?! Проси, что хочешь! – Палыч был готов плясать от радости.

– Дед Мороз нам нужен. Ты как?

Палыч сделал вид, что раздумывает.

– А Снегурочка будет?

– Обижаешь! Конечно!

– А кто? – с точки зрения любого уважающего себя мужчины вопрос совсем не праздный.

– Зиночка, с «Литейного», – Баженов внимательно посмотрел на гостя: как-то тот отреагирует на его слова.

– Зиночка, с «Литейного»?! – удивился Палыч. Приятно удивился, надо сказать.

– Она, а что, тебя что-то не устраивает? – спросил, в свою очередь, начстанции. Хитренько, так, спросил. О том, что Палыч был тайным воздыхателем Зиночки, знали все.

– Я согласен! – как-то слишком поспешно согласился Палыч.

*******

Предпраздничная суета полностью поглотила Палыча, уходить с «Балтийского» он не торопился. Да и куда идти, когда здесь столько забот! Палыч, а вернее, его «золотые» руки, был нарасхват. Времени на разучивание роли почти не оставалось. Но он был рад! Поручив Марсика заботам местной ребятни, он полностью погрузился в работу. Задумка была грандиозной: привезти на праздник всех детей с соседней «Фрунзенской». Как они старались, что только не придумывали, в результате уже к концу второго дня и вагоны, и собственно дрезина превратились из унылых, потрёпанных временем средств передвижения в сказочные домики на колёсах. Уставал он страшно…Волновался не меньше. В ночь перед отправкой, Палыч, впервые за столь долгое время заснул …3.40 минули незаметно….

Встав утром пораньше, он облачился в костюм Деда Мороза, наклеил бороду, усы и ещё раз произнёс речь перед зеркалом. До «Фрунзенской» на поезде – всего ничего. Не успеешь оглянуться…Сказать, что Палыч волновался – не сказать ничего: «Только бы всё прошло хорошо! Многие дети даже не слышали об этом празднике. Нам было не до сказок, и мы перестали их рассказывать детям! А им так нужно верить в хорошее, в то, что добро победит зло. В то, что есть чудо. В то, что в этом мрачном мире осталось место для радости, для любви…». Впрочем, – вдруг подумал он, – только ли детям? Нет, сказка нужна всем. Не будет сказки, не будет веры в чудо, мы все вымрем, превратимся в тени…».

Машинист дал сигнал.

– «Фрунзенская», Дедушка Мороз, на выход! – засмеялись бойцы сопровождения.

Палыч вышел из вагона и, первым делом, направился к комнате Алексея.

Услышав сигналы поезда, станция стала просыпаться…Люди открывали двери и выглядывали наружу, а, увидев, что за чудо стоит на путях, выходили на перрон. Заспанные, ничего не понимающие, они тихо переговаривались, не решаясь подойти и расспросить прибывших о том, что же всё это значит. А когда из вагона, наконец, вышел Дед Мороз, в шубе, с посохом, с бородой и усами, их лица принимали такой вид, что Палычу стоило огромных усилий сохранить серьёзный вид.

Ну, вот, и нужная дверь…Палыч достал из мешка коробку с куклой.

Он ещё раз стал повторять текст, но, услышав шаги за дверью, громко постучал…

Дверь открыла сама Алёнка. Она была уже одета, как видно, ждала его.

– Ты Алёнка с «Фрунзенской»?! – громко, нарочито низким голосом, спросил он.

– Дедушка Мороз? – удивилась Алёнка.

– Узнала! Умница! – рассмеялся Палыч.

– Урааа!!!! Я так ждала тебя!!! Я знала, что ты обязательно придёшь!!! – Алёнка прыгала, крутилась, хохотала от радости.

– Ну, держи, – «старик» протянул ей коробку.

Алёнка аккуратно взяла её у него из рук коробку, зажмурилась, открыла крышку…Её глаза благодарно засветились.

– Спасибо! – радостно прошептала она, и обняла Деда Мороза.

– Давай, Алёнка, собирайся. Зови своих друзей, всех зови. Мы отправляемся на ёлку!

– На ёлкууу?! – удивилась она, не веря своему счастью.

– ДА! На Ёлку!

– Я сейчас, я мигом! – Алёнка схватила курточку и выбежала на станцию.

Оба вагона новогоднего состава быстро заполнялись галдящей, весёлой детворой. Они рассматривали сказочное убранство, подходили и пытались потрогать Палыча, всё ещё не веря в реальность происходящего.

Взгляд Палыча упал на бойцов сопровождения. Молодые, сильные парни, хабальщики и конченные циники…плакали, смешно, совсем по-детски шмыгая носами, и кулаками растирая по лицам нежданные слёзы. Он и сам готов был зареветь: в носу предательски защипало, глаза увлажнились… «Стоять!» – приказал он себе.

– А, ну-ка, ребятки, давайте песни учить, новогодние! – и он срывающимся голосом запел: «В лесу родилась ёлочка…» Ему вдруг пришло в голову, что эти дети не знают, что такое лес, и никогда не видели ёлки. «Ничего. Всё ещё впереди! Будет и лес, и ёлки, и берёзы!» …Алёнка сидела у самого окна, прижав к груди драгоценную куклу. Она смотрела в темноту тоннеля, и представляла ёлку, украшенную игрушками, гирляндами, огнями.

Маленькая девочка, в одночасье изменившая жизнь стольких людей. Подарившая праздник. Подарившая надежду…

– Вот такая вот сказочка, – закончил свой рассказ Капитан.

– Да уж, история. А у нас тут новенький, – показывая в мою сторону, сказал Серый.

– Захар Петрович Баженов, – протягивая ему руку, произнёс капитан

– Очень приятно. Дымов Николай, – пожимая его ладонь, ответил майор.

– Вы у нас до праздника останетесь? – обратился уже ко всем Захар Петрович.

– К сожалению, нам надо двигаться дальше, – пробурчал Серый.

– Так послезавтра ж праздник! Чего вам спешить? У нас программа такая. Комитет подарков передал – несколько дрезин! Артисты приедут.

– Не трави душу, Петрович! У нас свой комитет есть, и подарки нам такие обещаны, если задание не выполним, что мама не горюй!

– Ну, как скажете. Не смею задерживать. Тогда прошу на чаепитие! Надеюсь, не откажетесь?

– С удовольствием! – обрадовался Серый.