– Ба, да у тебя ещё даже и мозги не отбило, – мужчина в железной маске подошел к лежбищу вождя клана, – это хорошо, ведь ты мне ещё нужен.
– Да даже если я не сдохну, – Данте еле ворочал языком от жара, что старался его добить на пару с воющей болью в остатках руки, – то я уже не воин. Ищи себе другую игрушку, черт.
– О, это не тебе решать. Мои наниматели считают тебя очень ценным активом, так что потерять тебя в случайной стычке не входит в их планы, – мужчина махнул на дверь и внутрь вошли несколько низкорослых фигур.
– Кто…кто это? – из последних сил выговорил Данте.
– На, хлебни, – Эдельстан сунул в рот Данте флягу, – тебе нужно поспать. А нам нужно тебя подлатать.
– Что это?
– Пей и боль уйдет.
Данте больше всего хотел, чтобы боль ушла. Чтобы он больше не бредил в лихорадке, чтобы снова мог ходить не под себя. Он прильнул к горлышку и принялся жадно пить, давясь и фыркая. Как и говорил мужчина в железной маске, боль ушла. Как и сознание.
Данте снова был дома. Вот ему двенадцать, и он стоит во дворе своего дома. Отец, выходец из Редшира, каким-то чудом стал вождем клана северян, одолев их вождя в поединке. Теперь же его отец сидел на завалинке и точил свою секиру. Правда, теперь это секира Данте.
– Отец! – Данте позвал отца, но тот не отзывался.
– Тебе здесь не место, мальчишка, – не отрываясь от заточки оружия, сказал его отец, – ты ещё не мертв. Пшёл вон отсюда.
– Но…
– Делай что говорю, – отец грозно посмотрел на сына невидящими, застланными смертной пеленой глазами, – или мне снова задать тебе порку. Ты, драть тебя в самую дырку, вождь, и твои люди нуждаются в тебе. Кто если не ты будешь выполнять свой долг. Так что пшёл отсюда, щенок, пока я тебя хорошенько кочергой не отходил.
Юноша проснулся рывком. В доме воняло потом, ссаниной, гарью, спиртом и чем-то ещё. Тем не менее, голова прояснилась и жар спал. Он повернул голову и посмотрел на находящихся в комнате. Алиса, что сидела подле него. Эдельстан сидел на лавке у входа. И были ещё две низкорослые фигуры, что сгрудились над чем-то возле стола.