НЕГОДНИЦА
Минск, 1990 год.
Я и сейчас не ангел, но до сих пор удивляюсь жажде наживы, покорившей меня всю полтора десятка лет назад. Я чувствовала в себе силы Сатаны, дерзко смеялась над следствием. Моему дару контакта с человеческой психикой позавидовали бы все провидцы и целители. Куда до меня Вандам, Кашпировским и Чумакам… Разве могут они читать чужие желания? А незаметно, без слов, на расстоянии подсказывать мысли, управлять поступками?
Обладая таким арсеналом, я была действительно могущественна. Жажда наживы (теперь мне деньги не нужны), жажда власти над, душами (зачем мне сейчас подтверждение послушания маленьких, уродливых душонок) и привели к необычному преступлению.
Армения, 1974 год, 2 октября, 22 часа.
Грант вцепился в камень последним усилием, но постепенно силы покинули руки, и ущелье встретило тело Гранта болью и криком. Крик усилился эхом и унесся ввысь, к белоснежному Арагацу.
Панихиду по усопшему справляли плач шакалов и шум мелкого, но бурного Аракса, уносившего бездыханное тело к уже ненужной мечте – Турции.
Горы были безлюдны. Только визг покрышек несшегося к Еревану автомобиля напоминал о человечестве.
Ереван, 1974 год, 3 октября, 10 часов.
Звонок рассеял миражи мечтаний Вардана Макаряна о недосягаемой Назели.
− Макарян у телефона, – для солидности с хрипотцой произнес Вардан.
− Привет Вардан, − пищало в трубке, разрушало мираж Назели, − Тебе шеф дает новое дело.
−Угон автомобиля?
− Нет! Тело мужчины, нашпигованное загадками.
− Где обнаружен? − нервно перебил Вардан.
«Неужели настоящее дело?» − подумалось ему. Глаза следователя сверкали не хуже прожекторов, а ноздри трепетали, пытаясь уловить утерянный след через телефонную трубку.
− Нашли пограничники, − продолжала, пищать трубка. − У самой границы, в Араксе.
− Перебежчик-неудачник? − несколько охладев, уточнил Вардан. − Нет! Умер он далеко от границы, в горах. На теле обнаружены: ножевое ранение и следы падения на камни с нескольких метров. На пальцах три перстня с «камешками» общей стоимостью около 10 тысяч. В карманах найдено 183 рубля 78 копеек и надпись на счете ресторана гостиницы «Ани».
− Какая надпись?
− Глупость какая-то, − в трубке хихикнуло, и она вновь заговорила: − Инна, все деньги в сиамском коте.
− Труп опознали?
− Нет! Но на левой руке покойника татуировка синего цвета «Грант».
Минск, 1990 год.
Конечно, не все было по-моему. Если человек исполняет чужую волю, то он может взорваться, уйти от повиновения. У исполнителя воли психика не должна насиловаться, а только подталкиваться, в свойственной ей и нужном мне направлении. Исполнителей я подбирала удачно, но… Тысячи но, тысячи неожиданностей вмешивались в задуманное. Чаще всего мешали конкуренты или сообщники исполнителей. Но самым важным было то, что ни те, ни другие не имели никакого представления о моем участии в этом деле. Они и представить не могли, что являются куклами, которых я вожу за невидимые ниточки в своем необычном спектакле.
Ереван, 1974 год, 3 октября, 20 часов.
Живот Петросяна уже давно достиг своего финиша, но аромат хороваца мог поднять из гроба даже покойника, а аппетит Петросяна и не думал умирать. Шампанское смывало налет бараньего жира с профессиональной глотки и до безумия нежно щекотало язык. Язык требовал хинкали, и оно нежно и сочно таяло во рту, вызывая волну жажды. Погасить жажду шампанское уже не могло, и охлажденная водка, согреваясь в желудке Петросяна, требовала хаша или хошламы. Пока Петросян думал, кому отдать предпочтение, рука потянулась за бастурмой и дар был принят.
− Значит, Грант ушел не один?
Желудок Петросяна стал заполняться желчью от некстати заданного вопроса, но благоразумие и трусость победили бога Петросяна.
− Нет, не один. Я дожевывал цыпленка табака, а когда вышел, то их уже не было.
− Ладно, Проваливай.
− Инна, а торт?
− Проваливай!
… Тяжелые думы покрыли лоб прекрасной женщины двумя бороздками. Когда самая из коварных идей начала трансформироваться в конкретный план действий, раздался стук в дверь. Инна открыла.
− Инна, ты одна торт не съешь! − с вызовом произнес Петросян. − Он испортится!
И бог Петросяна, победивший страх, бросил великого опустошителя тарелок на решительный штурм стола. Даже я не решилась остановить вечно голодного Петросяна, его голод казался значительно сильнее моей магии.
Минск, 1990 год.
Конечно, мозг в состоянии аффекта, творческого или другого экстаза почти не поддается управлению извне. Но ведь человек редко бывает в таких состояниях. Даже вечно голодный Петросян редко выходил из-под моего контроля, а ведь его голод доводил до состояния, подобного горению души мудреца в миг прозрения.
Закодированный мозг Гранта нацарапал слабеющей рукой свою последнюю тайну. И я прочла ее глазами следователя. Да, мои чары были сильны. Даже последние мысли покойника были обращены ко мне, а не к Богу! Ко мне, которой он никогда не знал!
Жаль, что так получилось. Необходимо страховать исполнителя, а я расслабилась, прервала на время контакт, эмоционально-психическую охрану. Вот и зарезали моего человека конкуренты. Пришлось подключать «чистого» до этого Петросяна. Я, несомненно отомщу убийцам.
Минск, 1974 год, 4 октября
Петросян дошел до кафе «Весна» и оглянулся. Не обнаружив слежки, он спустился вниз до общественного туалета и вошел в него. Крайняя левая кабинка была занята, и Петросян, ожидая пока она освободится, приступил к опорожнению мочевого пузыря. Едва из кабинки вышел посетитель, как Петросян кинулся к ней, для конспирации расстегивая пуговицы брюк и ремень. К стене, за трубой, был приклеен жевательной резинкой клочок бумажки. Петросян прочел: «Информация в тайнике №4». Он вытер холодный пот со лба, бросил бумажку в унитаз, подождал, пока она не исчезла в урчащем потоке, и вышел.
Преступный исполнитель злой воли подошел к памятнику Дзержинскому − великому основателю сыскного дела в стране и отклеил очередную бумажку, прилепленную, под цвет постамента, черным пластилином. Петросян достал блокнот с кодом и приступил к расшифровке колонки цифр.
«Голодный желудок радостно заполнялся пищеварительным соком. Петросян читал: «Кота передам в ресторане «Неман». Мучавшая во время перелета тошнота была забыта, магическое слово ресторан мгновенно излечило Петросяна.
Ереван, 1974 год, 8 октября, 18 часов.
– А это один из друзей Гранта, − ответил администратор ресторана и указал пальцем в направлении тучного человека, усердно опорожняющего стоящую перед ним посуду. Рядом с ним, в кресле, лежало грациозное животное. Вот оно повернулось и выплеснуло холодный пламень из глаз.
Пламень озарил Вардана неожиданной и Чудовищной догадкой. Пораженный Вардан оцепенел, не слыша объяснений администратора.
Следователь решил проследить, куда отнесет толстяк своего кота.
Ереван, 1974 год, 8 октября, 21 час.
− Инна, тебе он нравится? − недоуменно переспросил вечерний гость.
− Да, кот хорош. Он и сам не представляет, сколько надорвет животов от смеха, сколько посеребрит переживанием висков.
− Мяу! − подтвердил, кот, потянулся и в знак согласия кивнул головой.
− З-з-з! − требовательно запело в дверях.
В приоткрытой двери показалось удостоверение Вардана, а затем и он сам.
− Следователь, Вардан Макарян, − представился сыщик.
− О?! Как это прекрасно! − иронично приветствовала детектива, хозяйка квартиры. − Мы вас заждались.
− Что?!
− Прошу вас не удивляться. Я работаю в цирке…
− Какой красивый кот?! − нетерпеливо прервал Вардан и бросился к сиамскому коту.
Кот выгнул спину и устрашающе зашипел, но ничто не могло остановить храброго Вардана, преступившего правила ведения следствия. Детектив сорвал с шеи кота алый бант, и пунцовая краска стыда покрыла лицо нетерпеливого сыщика.
В складках банта была записка с надписью: «Привет, Вардан!»
Вардая Макарян выбежал из комнаты, но веселый смех и победное мяуканье еще долго терзали сердце и мысли неудачника. В этот проклятый день и начал седеть будущий генерал. Глядя на его белую голову легко догадаться о великих терзаниях посещавших благородную голову, о смертельных опасностях, выпавших на его долю, но это в нескором будущем. Не будем забегать вперед.
− Это был, следователь? − нервно спросил Петросян, пугливо озираясь на захлопнувшуюся дверь. − Что ему надо?
− Ничего. Успокойся. Просто я так развлекаюсь, разгоняю грусть.
− Кто в это поверит?! − взвизгнул толстяк.
− Ты поверишь! − ответила Инна и ошпарила сознание трусливого помощника волной покорности.
− А теперь, слушай! − приказала она уже безропотному Петросяну. − Придешь к директору рынка, что на улице Комитаса. Скажи ему, что знаешь, где находятся алмазы и золото Гранта.
− Кто он?
− Он − убийца Гранта.
− И ты думаешь отдать ему сокровища?!
Глаза Инны вспыхнули, толстяк вновь обмяк. Дальше Петросян слушал инструкции, не перебивая. Он узнал, что золото лежит в коте-копилке, и где ее найти. Инструкция была длинной и сложной, но все отложилось в памяти без ошибок. А Инна подумала: наплевать на тленые сокровища, но убийцы дорого заплатят за свой смертный грех.
Ереван, 1975 год, 8 Марта, 4 часа.
Директор рынка распахнул двери большого сарая левой рукой, а правой покрепче прижал к груди сиамского кота из глины. Кот урчал самым нежным и милым директору позвякиванием.
В глубине сарая едва угадывались контуры небольшого самолета. Даже в слабом лунном свете было видно, что это новая и надежная, машина.
−Ты уверен, что нас не собьют? − обратился директор рынка к своему напарнику.
− Не успеют. До границы нет и двух километров? − спокойно ответил напарник. − Может быть, подождем Петросяна. Он подал идею перелета, он принес драгоценности, даже авиабензин его.
− Зачем же быть болваном? − ответил директор, ласково поглаживая кота. − Не надо быть болваном. Летим сейчас.
Шеф, иронично усмехаясь, оглядел пилота, провел рукой по надежной тяжести пистолета под мышкой. Он думал, что делиться вообще глупо. Главное − перелететь границу, а там… Счастливые мысли будоражили новоявленного Креза, и он нетерпеливо приказал:
− Нашел о ком беспокоиться. Я ему специально назначил встречу на шесть. Заводи машину.
Перебежчики сели в самолет, тайно собранный из украденных досаафовских частей. Машина мощно зарычала и медленно выползла из своего ангара. Лица в кабине осветились долгожданным счастьем − граница и заснеженный Арарат с каждой секундой приближались. Не пройдет и нескольких минут, а они будут у подножия Большого Масиса − Библейской горы. Машина стремительно оторвалась от. земли, сердца пилота и пассажира уже начала посещать ностальгия по родной Армении, как что-то в моторе хрюкнуло, и он подложил счастливчикам большую свинью.
Кто мог подозревать, что Петросян подсластит бензин. Разве могут, несколько кусков рафинада погубить великую мечту?! Честный труженик-мотор не был сладкоежкой. Он заглох. Не успевший набрать высоты самолет шлепнулся, так и не долетев до пограничной полосы. Мощные прожектора осветили маленький самолет. Сразу сникшие преступники пытались вжаться в кресла и казались крошечными растерянными букашками на фоне двух древних белых вершин. Бог завещал только Ною спасение на этой горе.
Минск, 1990 год, 8 марта.
− Инна, позволь преподнести тебе этот скромный букет, − постаревший и потолстевший Петросян протянул огромный букет черных и белых роз. − Желаю…
− Знаю, чего желаешь, − перебила хозяйка. − Садись за стол.
Инна вышла на лоджию и вернулась с ароматными, пышущими жаром, шампурами хороваца.
От вида подрумянившегося шашлыка гость сглотнул слюну и даже легонько застонал. Он нетерпеливо выхватил из рук хозяйки один шампур и вцепился зубами в сочное мясо. Звонок в прихожей Петросян попросту не услышал. Только увидев вошедшего в гостиную седого милицейского генерала, он прервал свое любимое занятие.
− Сам не знаю почему, но я не мог сегодня к вам не придти, − произнес генерал.
− Но я знаю почему, − весело ответила Инна. − Только не смущайтесь. Садитесь к столу.
− Я не знаю, а вы знаете?
− Вы многого не знаете. Вы и не подозреваете, что пришли по моему приглашению. И отмечать будем пятнадцатилетний юбилей одной моей шутки.
− Вы имеете в виду тот, взбудораживший всю Армению, неудачный перелет границы?
− И его тоже.
− Но при чем здесь вы?
− Я организовала эту шутку. Так я мстила убийцам Гранта. Кстати, их я тоже сегодня жду. Сегодня кончился назначенный им срок заключения, и их самолет уже в пути. Шутка покажется законченной, если я сведу вас всех вместе.
− Неужели все вам так послушны?
− К сожалению, да. И от этого бывает очень грустно.
− Но тогда, вы можете удовлетворять свои желания безгранично?
− Разумеется. И одним из моих желаний было сделать вас генералом.
Генерал покраснел, но не поверил Инне и продолжал разоблачать ее басни:
− И все сокровища вы можете присвоить?
− Несомненно, но зачем они мне? Все сокровища мира все равно мои. Какая разница, где они лежат и кем охраняются?
− Может быть, вам для доказательства хоть немного их принесут, − иронизировал генерал.
− Обязательно! − рассмеялась Инна. − Сейчас к нам позвонит доказательство.
Не успела хозяйка договорить фразу, как раздался звонок в прихожей.
− Вардан, впустите доказательство, − игриво попросила хозяйка. −Только не наседайте на гостью с вопросами.
Генерал вошел с пожилой женщиной, не переставая осыпать ее вопросами:
− Так, значит, вы работаете завмагом в ювелирном? И давно вы знаете хозяйку квартиры? Но тогда, зачем вы здесь?
− Не будьте надоедой, − прервала хозяйка. − По праздникам обычное дело − ходить в гости.
− Именно, − подтвердила гостья. − Разрешите преподнести вам небольшой праздничный гостинец.
Таинственная незнакомка покопалась в сумочке и достала украшения. На ее ладонях сверкали бриллиантами перстень, серьги и колье.
− Этот комплект к нам поступил только в двух экземплярах, − нахваливала подарок гостья. − Один достался мне, а второй помощнице… а они вам очень идут, дарю!
− Я вам тоже приготовила подарок, − Инна сняла с руки тяжелый золотой браслет, весь усыпанный каменьями и тоже не удержалась от тщеславной рекламы: − Работа мастеров средневековой Персии… Подарок шаха Ирана. Жаль, что он уже не у дел. Садитесь к столу.
Глаза гостьи загорелись так ярко, что трудно было поверить в ее зависимость от кого-то кроме золота.
− Вардан, откроете дверь. Я чувствую, что к ней подходят ваши, древние знакомые, − хозяйка рассмеялась. − Вы будете для них большим сюрпризом.
− Я не слышал звонка.
− Сейчас позвонят. Пожалуйста.
Вардан вышел, в прихожую, открыл дверь и остолбенел. Напротив него, протянув руку к звонку, стоял с открытым от изумления ртом директор рынка. Конечно, бывший директор, а из-за его спины выглядывал горе-пилот с охапкой цветов. Пилот тоже узнал бывшего следователя.
− Вы, уже генерал?! − с нервной дрожью спросил бывший директор.
− Как видите. Вы знаете, чья это квартира?
− Нет.
− Тогда зачем вы сюда пришли?
Перебежчики-неудачники пожали плечами столь искренне, что им оставалось только верить.
− Шутки, без клоунов неинтересны, − крикнула из гостиной Инна. − Пусть войдут.
Инна рассмеялась, глядя на нелепую компанию за столом, на растерянные лица, подняла бокал шампанского и сказала:
− К черту кислые мины. Сейчас начнем по-настоящему веселиться! Начнем с маленьких подарков мужчинам… Вардан, хотите быть президентом? Будете! Петросян, хотите…
1990 год.
НОЧИ ТАЙНОГО АГЕНТА
Ночь первая. Астория.
Жена сняла очки и удобно устроилась под одеялом. За день она намаялась и ее быстро одолела усталость. Я выключил телевизор – пусть ничто не беспокоит ее сон. Уже протянул руку к ночнику, но не успел его выключить, как началось нечто похожее на мираж, на сказку. Уверяю вас, я даже не дремал.
У моих ног, в полуметре от кровати, слепился в полумраке ночника человек. Я протер глаза, но он не исчез, а только иронично усмехнулся и представился:
– Я, инспектор Холл.
– Выключи телевизор, – приказала из сна жена и сладко засопела носиком.
«Заснула», – подумал я.
– Извините, – теперь уже шепотом произнес инспектор. – Я к вам по чрезвычайной важности делу.
Инспектор задумался, защелкал пальцами, словно это могло помочь ухватить ускользающую мысль, и продолжил:
– Я из будущего, далекого будущего. – Холл взглянул на меня, но в моих глазах не увидел даже мельчайших крупиц понимания. – Надеюсь, сама необычность появления косвенно подтверждает мои слова.
Я неопределенно махнул рукой и что-то совсем неясно промычал.
Инспектор удовлетворился ответом и продолжил:
– На курортной и тихой планете Астории произрастает неказистая на вид травка, но в ней трагедия, и богатство Астории, тревога Земли, других планет. Травка – наркотическое снадобье. Она получила в народе меткое имя обалдин. Расти травка может только на Астории. Там удивительно неповторимый климат. Соответственно наркотик или его сырье могут попасть на Землю только с Астории.
– Вы думаете, что я отвечу на ваши вопросы?
Но инспектор намеренно не замечал иронии.
– Мы вынуждены рассчитывать на вас, – сказочный гость приподнял руку, останавливая мои возражения. – Штаб-квартира преступников, несомненно, на Астории. Поскольку планета демилитаризованная, то попасть на нее невозможно с лазерным, огнестрельным и другим оружием… за исключением холодного, но оно вряд ли поможет. Действовать необходимо в одиночку против мощнейшего преступного картеля. Картотека агентов Интерпола выкрадена преступниками. Поэтому штатных агентов использовать мы не можем. – После этих слов нежданный посетитель как-то нехорошо уперся в меня взглядом. Именно тогда появилось нехорошее предчувствие.
– И вы думаете, что я ваша панацея, мифический супермен, – сразу догадался, что замышляет незваный гость из будущего. – Вы меня несомненно переоцениваете.
– Нет! – страстно убеждал Холл. – Вы не знаете нашего времени. Мало-мальски пригодные агенты готовятся годами. Люди нашего времени без длительной подготовки для сыскной работы совершенно не годятся. А в ваше время почти любой человек – суперагент, не то что наши слабаки современники. Интерпол решил воспользоваться недавно открытыми пространственно-временными щелями. Одна из них привела сюда, к вам.
– Вот и искали бы специалиста, детектива… у меня семья, маленький сын.
Я замолчал, но, взглянув на Холла, понял, что он глубоко проглотил наживку дурацкой идеи. Пришлось огорченно вздохнуть и тянуть волынку дальше:
– Да, преступники, драки и погони увлекают меня только в кино. В конце концов, я люблю поваляться в мягкой постели, побалдеть. На последнем слове лицо инспектора перекосила гримаса брезгливости и отвращения. Он прочел удивление в моих глазах и объяснился:
– Извините мою реакцию, но вы не представляете, как может меняться в веках смысл слов. Невинные у вас: обалдеть, балда и их производные… это мерзкие слова! – Холл успокоился и продолжил: – У нас действительно нет выбора кроме вас. Пространственно-временных щелей известно не так много. Только одна из них ведет к людям, к вам. Мы вас почти не знаем, но больше надеяться не на кого, да и любой в ваше время даст фору нашим детективам. Вам не безразлична судьба потомков? Верно?
– Верно, верно.
– Вот и докажите на практике. Вы согласны?
Мое неуверенное мычание собеседник расценил по-своему. – Тогда на таможню…
И я, уже одетым, оказался в таможне космопорта. Убаюкивающее кресло охватывало тело и массировало спину, шею, ноги. Наверно только этот нежный успокаивающий массаж спас от нервного потрясения, такого стремительного изменения ситуации я не испытывал даже во сне. И опять утверждаю: я не спал.
– Извините, но таможенный досмотр вы должны пройти один, – Зашептала клипса голосом инспектора. – Клипса все видит и слышит. Я буду помогать вам.
Я рефлекторно погладил правое ухо и ощутил нечто прицепленное к его мочке и противно зудящее голосом Холла.
Пока поклажа проходила проверку, самостоятельно подъезжая к таможеннику, хозяева, нежась в креслах, потягивали напитки. У подлокотника кресла остановился столик с хрустальными бокалами и пропищал:
– Напитки, сэр.
Я не возражал, клипса тоже молча согласилась. Наняли в агенты, так содержите его. Примерно так оценил ситуацию.
Жидкость нежно пощипывала язык, легко пузырилась и меняла вкус и цвет вместе с желаниями. То она напоминала шампанское, то апельсиновый сок, неожиданно появлялся привкус мяты…
Проходящие таможенную проверку были холены. На лицах отражались самодовольство, нега и безволие. Достаток и уют давались потомкам высокой ценой. Да, они никак не походили на нервозно-скандальных моих современников, но они лишились и некоей индивидуальности, словно сошли с конвейера.
– Вы чувствуете, насколько безынициативны люди? – проснулась и зашептала клипса. – Наркотики лишают их последних искорок воли.
Под жужжание клипсы я почувствовал, что кресло сдвинулось и покатило к таможеннику.
– От имени правительства поздравляю вас с прибытием на нашу планету! – торжественно встретил таможенник и, мгновенно преобразившись, буднично спросил: – Цель вашего приезда?
– Такая же, как и у всех, – ответил заговорщицки подмигнув, и пытаясь ничем не отличаться от остальных в зале ожидания. – Вы посоветуете, как лучше отдохнуть? Вы понимаете меня?
Таможенник что-то записал в свой журнал, оценил на взгляд и посоветовал:
– В отеле «Астория», лучшем для вашего отдыха, спросите Кима… Несомненно, поможет, – многозначительно нажимая на «вашего» и «Кима», он шутливо погрозил пальцем. – Ох уж эти балдежнкки!
В иллюминаторе таксолета появилась громадина «Астории». Отель одиноко стоял, окруженный девственной природой планеты на берегу огромного озера. Правда, пристальный взгляд показывал, что пляжи возле «Астории» благоустроены, а леса потеряли налет дикости. Но километрах в пяти от берега был неухоженный, заросший диким лесом островок, а километрах в шести или семи вокруг отеля начинались действительно девственные леса.
Отели на планете, с высоты отлично видно, оказались островками незначительного вмешательства в природу планеты. Они располагались в живописных уголках на расстоянии 30-50 километров друг от друга. На первый взгляд я увидел курортную планету, по крайней мере дымящих смрадом труб и иных атрибутов промышленности моего века и в помине не было.
Таксолет высадил у входа в отель и улетел. Воспользовавшись одиночеством, я проконсультировался у клипсы:
– Почему таможенник предложил именно «Асторию»? Здесь центр наркомафии?
– Маловероятно, – мигом отозвался инспектор. – Все отели являются не только местами отдыха, но и сбыта наркотиков. Каждый таможенник знает только нескольких тайных торговцев, а они за каждого направленного в их сети путешественника делятся частью прибыли. В черном бизнесе увязла почти вся планета.
Так, под шептание у уха, я дошел до дверей. Двери распахнулись, в них вкатился багаж, а за ним прошел и я.
Администратор быстро внес информацию в регистрационную книгу и протянул ключ роботу.
– Ваш нянька и гид, – рекомендовал он робота. – Надеюсь, будете довольны, – и приказал моему новому слуге: – Проводи в номер своего хозяина.
Робот подкатил поклажу к лифту и остался ждать меня.
– Мне рекомендовали обратиться к Киму, – потревожил уже клюющего носом администратора. – Вы познакомите с ним?
Администратор усилием воли слепил подобие сосредоточения из неги и выключил ласковые лапы массажного кресла.
– Извините, – пытался оправдать свое заспанное лицо – Но у меня такая тяжелая работа… целых три часа дежурства!
«Интересно, что же тогда легкая?» – пронеслось в голове.
– С Кимом?
Я вежливо улыбнулся.
– Он скоро будет. Когда появится, то я вам сразу сообщу. А сейчас отдыхайте. Какой тяжкий труд – путешествовать. Непременно отдыхайте, – одним духом выговорил и, довольный выполненным «тяжким трудом», включил кресло. Лицо бессмысленно улыбнулось в потолок, и он даже заурчал в настойчиво-нежных лапах кресла.
Номер состоял из просторной, и удивительно удобной комнаты, ванной, туалета.
Огромное окно смотрело на пляж. На лежаках подставляли бока розоватому светиле постояльцы отеля. Возле них суетились роботы, кому смазывали тело кремом, кого поворачивали на другой бок, кого прикрывали тентом, разгоняли полуденный жар опахалом, чесали пятки…
Постель готова, – отвлек от окна робот. – Отдохните с дороги.
– Не до сна. Лучше отключи массажёр кресла, – приказал роботу и присел. Наконец ничто не мешало думать. Попытался сосредоточиться, но раздался мелодичный звонок.
– Соединить? – ждал приказа робот.
– Да.
Угол в комнате растаял, а на его месте оказалось кресло с развалившимся между его подлокотниками человеком.
– Голографическое изображение, – едва слышно подсказала клипса и онемела.
– Ким, – представилось изображение. – Вы хотели со мной поговорить?
– Да, – быстро оправился от сказочного появления удивительно реального и живого голографического гостя. – Мне вас рекомендовали на таможне, – я смущенно замолк и, словно борясь с собой, продолжил: – Хотелось бы отдохнуть полноценно. Вы меня понимаете? За ценой не постою.
Несколько секунд Ким нервно стучал пальцами по подлокотнику, но, наконец, решился:
– Десять ампул за тысячу монет. Согласны?
– Разумеется. Весьма благодарен.
– Жду деньги в холле. Отправьте робота, – произнесло изображение и исчезло.
Слуга с деньгами укатил за товаром.
– Почему он так легко доверился? – спросил вслух.
– Вас нет в картотеке тайных агентов, – пищал в ухе Холл. – Все просто. Если не сыщик, то вполне вероятный потребитель их продукции. Вы молодец, я же говорил, как быстро нащупали мафию!?
– Как пользоваться наркотиком?
– Очень просто. Для усиления эффекта лучше пользоваться маленьким непроветриваемым помещением. Например, туалетом. Главное – раздавить ампулу и дышать.
Дверь отворилась, прервав инспектора, и робот протянул маленькую коробочку. В ней, в крохотных гнездах, лежало десять ампул. Что в них таилось? Сказки? Приключения? Чудовища? Ответ прятался за тонким стеклом.
Я открыл окно, раздавил один из невзрачных пузырьков каблуком и уселся в кресло. Из трещин ампулы с легким шипением вырвалось мутно-розовое облачко и бесследно растворилось.
«Сто монет в пшик ушло,» – успел проанализировать ситуацию, как меня приподняло в воздух и унесло в небеса…
Очнулся в кресле и, ошеломленный, вспоминал волшебный полет в мире сказок. Хрустальные дворцы, послушных и могущественных дивов, тончайший аромат вин и кушаний. Факиры, джинны и волшебники вслушивались в каждое слово, пытались исполнить любой каприз.
«А если бы окно было закрыто?» – попытался представить, но ничего не получилось.
– Только не вздумайте повторять! – нарушая конспирацию, возмущенно кричала клипса. – Необратимая привязанность к балдежу наступает после двух-трех попыток. Балдежник готов все продать и предать за одну капсулу.
− Боитесь потерять агента? – съязвил я. – Не беспокойтесь. Я уже понял, что обалдин изменяет вашу сладковатенькую жизнь в до жути приторно-слащавую. А мне противна эта мерзкая патока.
− Вы серьезно? – изумилась клипса.
По реакции инспектора было ясно, что мало кому не нравится мир капсульных грез. И его останавливает от повторного искушения (наверняка он пробовал обалдин) лишь профессиональный долг.
И тут, словно кипятком окатило. Почему неподвижно стоит суетливый и навязчивый до этого робот? Прислушивается? Сыщик? Просто испортился?
– Подай чего-нибудь попить, – приказал роботу.
Он словно проснулся. Стал суетлив. Быстро исполнил просьбу и продолжал заниматься своими делами.
– Обалдин, – тихо прошептал я.
Робот сразу замер.
«Шпион», – догадался я, но старался ничем не разоблачить догадку.
«Может помочь им проглотить наживку? Все рано раскусили».
– Ким – преступник, и будет сурово наказан, – отчетливо произнес я.
– Молчите! – истерично шептала клипса. – Вас могут подслушивать.
Я усмехнулся наивности инспектора, но ничего не ответил.
– Пожалуй, можно отдохнуть, – подсказал слуге. Он откинул одеяло и старательно им накрыл, как только я улегся. – Через час разбудишь.
– Будет исполнено, сэр.
Кровать приняла абсолютно удобную форму, зашептала что-то тихое и спокойное. Тело расслабилось, и я провалился в сон…
– Сэр, вы просили разбудить. Желаете сока нанаи? Он вас взбодрит.
Сок действительно развеял остатки сна. Свежим, удивительно окрепшим выскочил из постели. Я был готов к любым неожиданностям и ждал их.
– Теперь на пляж, – приказал я.
Робот послушно засеменил за мной из номера. На его пластиковом плече висели полотенце и махровый халат.
– Извините, – услышал в холле голос Кима. – Вы не против прогуляться со мной?
− Разумеется.
− Я постараюсь возместить навязчивость показом достопримечательностей, – по-детски хитрил Ким.
– Буду весьма признателен! – с энтузиазмом поддержал я, но насторожился. – «Что он задумал? Уточнить что-либо о разговоре в номере, я был уверен, что учтивый робот-шпион уже заложил меня Киму с потрохами, скорее допросить с пристрастием или просто и примитивно убить?»
– Прошу в автолет, – галантно указал Ким на неотличимую от таксолета машину. – Мы быстро облетим все достопримечательности.
Автолет, по-видимому, ничем не отличался от таксолета. Он был только личным, а не общественным транспортным средством.
Ким безумолчно трещал о достоинствах действительно прекрасного ландшафта. Об курортных историях, в которых ничего примечательного не было за исключением обычных, приевшихся еще в анекдотах моего времени пошлых приключениях. Ким достойно отрабатывал роль гида, но и намеком ничего не выведывал, не пытался меня «раскусить».
«Может ему этого и не нужно. Робот возможно еще не передал подслушанное, но тогда зачем навязываться в гиды?» – метался в догадках мозг.
– А вот уголок по-настоящему дикой природы. Взгляните, – мой попутчик нахваливал взметнувшийся мощными кронами в небо кусочек суши.
«Этот островок приметил еще утром», – вспомнилось мне.
– Посмотрим? – предложил Ким, распахивая дверцу автолета. – Прошу.
Я только коснулся земли, как Ким ловко сорвал клипсы и взлетел. В дверце показалась голова слуги-робота.
– Сэр, вам нужна помощь? – как-то растерянно спросил он, но Ким оборвал его речь ударом молотка по электронным мозгам. Затем пинком отправил к своему хозяину.
Робот с высоты в добрых двадцать метров нелепо кувырнулся и шмякнулся о здоровенный пень, рядом со мной, развалившись на несколько частей.
Роботы могут наушничать, но не покидают хозяев в беде – оценил ситуацию.
− Ким! – крикнул в небо. – Зачем вам это?
− Ты, грязный шпион! – неслось в ответ. – Ты подохнешь с голода и от жутких неудобств! Познаешь муки ада. Не пройдет и недели, как остров прорастет сквозь твои вонючие потроха еще одним деревом. Ха–ха–ха!