Пощекочи нервишки. Матч вурдалаков. Horror

4

Ракета огляделся вокруг. Над ним были темно-розовые небеса без звезд. Он по-прежнему был на кладбище. Но выглядело оно несколько по-иному. Легкий шелест проносился над могилами – это перешептывались ожившие могильные памятники. Темные тени в черных балахонах двигались по кладбищенским дорожкам, освещая себе путь навесными фонарями. Через их плечи были перекинуты ржавые косы.

В дупле рядом стоящего дерева загорелись выпуклые глаза. Молча и бесстрастно они уставились на Ракету. Тот на автомате выдохнул:

– Здрасьте.

Тонко засвистел воздух – это «костюм уборщицы», висевший на ветке, стал вбирать в себя воздух, приобретая объемные формы. Через секунду уборщица тетя Маша уже оказалась на кладбищенской дорожке.

– Пойду приберусь, – сказала она ведьме, – а то опять наследили.

Ракета шарахнулся в сторону, пропуская страшную уборщицу. Она прошла мимо, зацепив его холодной как лед рукой, и удалилась вглубь кладбища. Ракета оттер капли пота со лба. Еще раз глянул на глаза в дупле дерева. Те так и смотрели на него. Они не давали Ракете покоя. Земля под его ногами зашевелилась. Ракета отступил в сторону и увидел, как из трещины в земле показалась зеленая облезлая рука со сломанными желтыми ногтями. Кладбищенская земля взъерошилась, и наружу высунулась мертвая голова. Зеленая кожа висела клоками на гнилом черепе. Нос провалился внутрь. Один глаз снизу глядел на Ракету, а второй висел на зрительных нервах, как на резинке. Мертвец выбрался наружу и встал во весь рост на гнилых ногах. Он вставил висевший глаз, как монокль, в глазницу.

– У тебя хорошие зубы, – прохрипел мертвец, обращаясь к Ракете, – такие белые и ровные. Давай меняться.

Он выплюнул свои гнилые зубы на прогнившую плоть ладони и поднес их к глазам молодого человека. По гнилым костям бегали жужелицы и опарыши.

– Видишь, мои зубы такие старые – антиквариат, – снесешь в ломбард или археологам, получишь за них деньги.

Он потянул свою другую руку к лицу молодого человека.

– А ты мне свои зубы отдай, – прошепелявил мертвец.

Ведьма с омерзением оттолкнула его от Ракеты.

– Проваливай, бомжара, – приказала она, – у нас без тебя дел по горло.

Мертвец, обиженно бормоча, удалился в кусты и вскоре вступил в пререкание с каменным ангелом, который в конце концов послал его к черту.

Ведьма хихикнула и озорно толкнула в бок Ракету.

– Весело здесь, правда? – спросила она ошарашенного молодого человека.

– А?! – вскрикнул Ракета, находясь еще под действием адреналина.

– Говорю, здесь не соскучишься. Но с местными туземцами нужно построже, иначе сядут на шею. Причем реально сядут на шею. Понял?

Ракета кивнул ведьме. Он покосился на глаза в дупле дерева.

– А эти чего смотрят? – указал Ракета на них и, не сдержавшись, закричал: – А ну, пошли прочь!!!

Глаза в дупле моргнули два раза и, казалось, обиженно вздохнули. Все дерево задрожало, вытащило корни из кладбищенской земли и, шелестя кроной, гордо удалилось прочь.

Ракета от изумления шлепнулся на пятую точку.

– Зря ты с ним так, – сказала ведьма с сожалением, глядя вслед дереву. – Он вообще неплохой и собеседник интересный. Но мстительный.

– А кто это?

– Это Леший, – махнула рукой ведьма.

Она помогла Ракете подняться с земли.

– Но ты на всякий случай в лес не ходи, – заметила ведьма. – Он – Леший – обидчивый. Отомстит, понял?

Она дала Ракете перевести дух.

– Займемся теперь делами. Сейчас вызовем босса, – с этими словами она подошла к уже знакомой Ракете могиле без надгробия, прищурилась, словно прицеливаясь из снайперской винтовки, и плюнула огнем на могильный холмик.

Земля под ногами задрожала, Ракета с трудом сохранил равновесие.

Могила раскрылась, из ее недр вырос старый письменный стол, пара стульев эпохи Людовика какого-то. Еще выскочила пара конторских шкафов, заваленных бумагами, и несколько обычных стульев, на которых громоздились пачки документов.

За письменным столом сидел демон, к которому и обратилась ведьма:

– Вот, Рогатый, привела клиента. Изъявил желание стать вампиром.

Она наклонилась к самому столу и тихо прошептала:

– Регбист, есть еще друзья – целая команда игроков в регби.

Демон удовлетворенно хмыкнул и что-то прошептал в ответ. Но что, молодой человек не услышал.

Ведьма отошла в сторону, и регбист смог рассмотреть демона. Он представлял собой кучу старых ржавых доспехов, побитых в бою, над которыми вздымался бычий череп с рогами. В пустых глазницах иногда поблескивали языки пламени.

Рогатый демон радостно хмыкнул, словно прапорщик в военкомате, и хлопнул железной перчаткой о столешницу.

– Новобранец – это хорошо, – проревел он.

Демон поискал в ящике стола, кинул пожелтевший пергамент Ракете и скомандовал:

– Подписывай, парень, и твоя мечта осуществится. Душа моя, а ты становишься вампиром. Летай, целуй девушек, строй иллюзии в головах людей.

Ракета с сомнением посмотрел на демона. Ведьма молча стояла в сторонке.

Ракета развернул пергамент.

Демон был недоволен.

– Подписывай не глядя! Ты не в церкви, тебя не обманут! – начала заверять парня куча доспехов.

Ракета усмехнулся.

– Нет, дяденька, – ответил он, – я про ипотеку все знаю. Поэтому я прочитаю очень внимательно и не торопясь. У меня девушка, между прочим, на юридическом курсе учится.

Демон забурчал. Он был недоволен.

– Кого ты мне привела, – стал выговаривать он ведьме, – лет десять назад такой, как он, уже лужу под собой сделал бы и подписал все что угодно.

– Сейчас другие люди – время идет. Потом культура другая. Ты новую серию «Ржавых зубьев» смотрел? Я такого даже у вас в аду не видела.

– Грамотные больно все стали, – проворчал Рогатый. – Это все интернет. От него все зло – рог даю.

Он хмуро наблюдал за поморщившимся Ракетой.

– Ну, что тебе еще не нравится? – спросил демон молодого человека.

– Много что, – ответил тот. – Во-первых, необходимость спать в гробу.

– Ну ты же вурдалак. Все кровососущие спят в гробах.

Ракета посмотрел в темные глазницы бычьего черепа.

– Как ты себе это представляешь? Я с гробом на спине прусь через всю квартиру в свою комнату, а по пути встречаю своих родителей: «Привет, ма, привет, па, я сегодня пораньше лягу?» Нет, гроб убирайте из договора.

Железные перчатки сжались в кулаки и грохнули об стол:

– Этот договор не менялся тысячу лет. Я фирма старая.

– Тем более порядки нужно менять. За тысячу лет у нас много чего изменилось. Вы в интернет давно заглядывали? Или у вас по-прежнему не проведен?

Демон издал протяжный стон. Началась неспешная перепалка, в ходе которой гроб все же пришлось вычеркнуть из договора.

– Никто из вампиров раньше не жаловался, что ему приходится спать в гробу, – ворчал демон, отдавая исправленную версию договора Ракете.

Парень хлопнул себя по лбу.

– Ах да, – выкрикнул он, – чуть про кровь не забыл. Кровь тоже нужно убрать.

– Чего? – не понял демон.

Он устал за время юридических баталий, касавшихся гроба, но сейчас он просто потерялся.

– По договору я должен пить кровь.

– Ну да, ты же вампир-вурдалак, поэтому тебе полагается пить кровь.

– И где я ее достану?

– Какое мое дело, где ты достанешь кровь?! Ты же вампир! Вурдалак! Вырежешь пару деревенек и разживешься цистерной крови. Или еще лучше – устройся на полставки в центр переливания крови, чем не работа?

– Нет, так не пойдет. Давайте заменим кровь.

– Чего?

– Кровь нужно заменить, скажем, на томатный сок.

Демон офонарел от такого предложения настолько, что снял со своих плеч бычий череп, положил его на стол перед собой и аккуратно протер тряпочкой, словно на костяном лбу выступил пот. Впрочем, может, так оно и было.

– Так вот как, значит, – сказал демон, когда бычий череп вернулся обратно на плечи. – Ну знаешь, этому не бывать.

Ведьма стала с ним шептаться, что-то усиленно доказывая демону. Наконец, демон согласился:

– Ладно, томатный сок так томатный сок, но тогда я заберу твою душу в 65 лет.

– Это что, сразу после выхода на пенсию? Даже пожить не дадите?

Демон не на шутку завелся:

– Знаешь что, я даю тебе такой шанс, наделяя возможностями вампира, уж проведи как-нибудь с пользой эти годы.

Ракета подумал: «Действительно, чего терять. Что я буду делать в шестьдесят пять лет? Самое важное – прожить эти годы весело».

Он согласился.

– Вот и хорошо, – настроение у демона опять улучшилось, пока он не увидел, как Ракета достает из кармана очки, которые его девушка Даша случайно оставила у него. – Это еще зачем? Ты что собрался делать?

Ракета остановил его:

– Дядь, ты забыл, у меня девушка на юридическом курсе вуза учится. В любом договоре всегда есть абзац, написанный маленькими буквами.

Молодой человек взглянул через очки на текст договора и тут же нашел этот абзац. В нем говорилось, что душа Ракеты после подписания договора автоматически переходит в собственность демона.

Демон разразился проклятиями:

– Пусть Вельзевул поберет вашу систему образования. Все грамотные стали! Как хорошо было жить, когда все люди на земле превозносили невежество. Это так чудно. Невежество – это же спокойствие для организма человека и рай для демонов, если, конечно, демоны могут жить в раю.

Но абзац пришлось ему выбросить из договора.

Ракета собрался подписывать, но тут вспомнил:

– Стоп, а мои друзья из регбийной команды?

– А что с ними?

– А если и они захотят стать вурдалаками? Наша команда давно никого не побеждала.

Демон зафыркал:

– Так укуси их, и они станут такими, как ты.

Ракета опешил:

– Чтобы я кусал парня? Да вы за кого меня принимаете? Давай прописывай в договоре и их тоже, и на тех же условиях.

– А если они не согласятся? Я не могу без их согласия.

– Согласятся. Их уговорю. Только как им подписать договор?

Демон обрадовался:

– Это очень просто. После того как ты огласишь им условия договора, сам договор появится перед ними в полночь. Если они его подпишут, то тоже станут вампирами.

– На тех же условиях?

– Клянусь!

– Это не клятва.

– Ха, честное пионерское!

– Подойдет!

На этом и порешили. Ракета специальным ножичком поранил палец и, выдавив на перо кровь, расписался. Все произошло как-то банально. Молодой человек ожидал, что, как только он поставит последний росчерк под договором, громыхнет гром, сверкнут молнии, а демон разразится злобным смехом. Но ничего этого не произошло. Даже как-то обидно стало.

Бычий череп устало зевнул и скрутил экземпляр договора в трубочку.

– Уморил ты меня, – сказал он и добавил: – Проверять будешь?

– Что проверять? – не понял Ракета.

– Я за качество отвечаю, – сказал демон, – без проверки тебя не отпущу.

Он кликнул проходившую мимо фигуру с балахоном и указал на Ракету. Черная фигура безмолвно повернулась к парню, махнула косой и отрубила ему правую кисть руки.

Тот закричал.

Самым интересным было то, что боли не было. Ощущался лишь холод в области среза. Кисть лежала на земле, и Ракета ее чувствовал и мог шевелить пальцами отрубленной кисти.

Он обернулся к ведьме и демону.

– Что мне теперь делать? – в ужасе проговорил он.

Демон хмыкнул. Ведьма подняла отрубленную кисть с кладбищенской земли и стала терпеливо разъяснять молодому человеку:

– Тебе достаточно приложить ее к месту среза, и она прирастет.

Девушка приложила кисть к руке Ракеты, и тот почувствовал, как его плоть стала срастаться.

– А если я потеряю отрубленную конечность? – спросил он.

– Тогда вырастет новая.

– А со старой что будет?

Демон потерял всякое терпение:

– Слушай, давай ты дома поэкспериментируешь? Да, купишь себе бензопилу и у себя в комнате займешься этими экспериментами. Лично у меня нервы слабые. Когда тебе кисть отрубили, – он показал на прирастающую конечность молодого человека, – меня, честно говоря, чуть не стошнило.

Ракета пошевелил пальцами восстановленной кисти руки и воспрял духом.

– Значит, меня теперь ничего не возьмет?

Демон пожал плечами:

– Ты же договор читал, кроме осинового кола в сердце, тебе ничего не страшно. Ну, время восстановления зависит от повреждений. Скажем, если тебя разнесет атомной бомбой на мелкие части, то на восстановление уйдет лет тридцать. Будешь по кусочкам восстанавливаться. Очень неприятно это, – добавил демон и поднес руку в железной перчатке к черепу, словно его сейчас стошнит.

– Все, – сказал он ведьме, – убирай его с моих глаз долой. Левитацию пускай сам дома проверяет.

– Я еще и летаю?

– Пошел вон! – проорал демон, он был явно недоволен сделкой, сулившей ему большие выгоды. – Это все тлетворное влияние интернета! У компьютера поменьше сидите, – сказав это, он сплюнул огнем и поджег несколько свитков, рассыпанных на столе. Пришлось тушить.

Демон окончательно вышел из себя. Земля на могиле разверзлась, и демон вместе с офисной мебелью провалился вниз.

Глава вторая. Безбашенная вечеринка

1

«…Хочется еще раз спросить господина Боброва – директора и владельца химической фабрики: куда уходит продукция нашей фабрики? Директор утверждает, что продукция идет на экспорт, но ни один источник не может подтвердить его слова. Так ради чего несколько поколений жителей нашего города Жуткеево рискуют своим здоровьем, работая на вредном производстве его фабрики? Не секрет, что больше половины работников химической фабрики имеют проблемы со здоровьем и умирают раньше времени. И вообще, никто давно не задавался вопросом: что производит эта химическая фабрика? Готов ли господин Бобров ответить на все наши вопросы? Учитывая, что он всячески игнорирует наши просьбы об открытой встрече для разъяснения всех странных дел, которые творятся на фабрике, очевидно, что нет. Это говорит о том, что дело здесь нечисто, что вы, дорогие слушатели, и сами знаете. Знаете и молчите, потому что дорожите своим рабочим местом. Ведь химическая фабрика – это единственное место, где местный житель может получить нехитрую зарплату. Что же, дорогие слушатели, молчите и дальше. Ведь именно с вашего попустительства и молчания у нас в городе творятся темные дела.

Это был пятничный подкаст «Жуткеевские вечера». С вами был Борис Правдин».

Местный историк Борис Правдин откинулся в кресле и перевел дух. Это был молодой человек двадцати семи лет, с неуемной энергией, стремлением к истине и неотвратимой возможностью получить по башке за все свои дела. Борис только сейчас заметил, что в кабинете краеведческого музея, в котором он записывал очередной подкаст, находится лысый парень в кожаной куртке, изукрашенной таким количеством надписей и лейблов, что клеймо негде было поставить. Он держал в руках флешку и терпеливо ждал, когда историк обратится к нему.

– Ляма, чего тебе? Выступить не дам, это мой подкаст. Разрабатывай свой.

Лямой лысого прозвали за то, что он всем говорил, что наступит время – и он будет зарабатывать не меньше одного ляма – миллиона долларов – в месяц. Сам себя считал безумно талантливым. Что по поводу таланта его, то это был вопрос спорный. А что Ляма был слегка безумным, так такого мнения были все жители Жуткеево. Это была мятущаяся натура – он очень быстро находил себе занятие и так же быстро бросал его. Однажды Ляма вообразил себя скульптором и пригласил всех на собственную выставку, которую устроил за гаражами. Творений было предостаточно, все они были выставлены на газетках, расстеленных прямо на земле, и представляли собой инсталляцию из кирпичей. У каждой композиции было название, написанное на табличке. Особый интерес вызвала скульптурная композиция, состоящая из двух плотно прижатых друг к другу кирпичей. Название ее было «Интимное соитие». Все остальные композиции были в таком же духе. Экспозиция закрылась с приходом мужиков из соседнего гаража, откуда Ляма подтянул все кирпичи. Насилу унес ноги. И то же самое было и с картинами, нарисованными фекалиями на стене школы. Публичным опровержением теории относительности на Дне города, когда Ляма оттолкнул мэра от микрофона. Записью нового рэп-альбома и проигрыванием его на собрании ТСЖ.

– Ляма, даже не пытайся меня уговорить.

– Но я же талантливый, ты же знаешь, каким был я рэпером. Только вспомни:

Эй, чувак, ты – никак,

Все ништяк,

Затусим, брат, че как?

Будет круто – во как!

И получишь в лоб кулак,

Если ты полный…

– Не надо! – оборвал его Правдин. – Дальше не продолжай!

– Но я только начал. Дальше самое интересное.

– Вот и не продолжай! Хватило одного раза, на дискотеке, когда тебя всем цехом били, забыл?

– Этого я не помню.

– Конечно не помнишь, потому что к цеховым подключись еще и студенты. Как ты выжил, не знаю.

– Жалкие люди, не смогли оценить мой талант. Но почему так выходит? Вот возьмем артиста Вмордуштерна – бездарщина ведь, согласись? Но человек, скажем, голую задницу покажет, и ему сейчас же денег дадут. Может, и мне тоже на «Рутьюб» -канале показать свою, может, тоже получу.

– Получишь – очередной раз по морде.

– Но я же талантливей его. Может, ты посмотришь?

– Это на что я буду смотреть? Нет! Ничего я смотреть у тебя не буду! Выметайся, извращенец.

– Успокойся, я пришел предложить новую тему для подкаста.

– Ляма, я свой подкаст создавал самостоятельно. В нем я говорю о важных вещах, которые волнуют людей. Об экологической обстановке, о здоровье людей, об истории нашей родины. Если я тебя хоть раз выпущу, от моего подкаста как от чумы будут шарахаться.

– Вау, у меня и про родину рэпчина есть!

– Ляма, не надо…

– Зацени, братка!

– Ляма, я тебя прошу…

– Родина моя,

Я люблю тебя,

Зацени, да,

Респект не тая,

Сопли навсегда,

О тебе пою я:

Осина,

Береза,

Ракита,

Малина,

Брусника,

Калина,

Мама! Ма-алина!

Борис устало вздохнул:

– Ляма, у тебя все? Сегодня пятница, очень хочется домой, понимаешь?

– Но ты должен посмотреть!

– Я тебе уже сказал, не буду смотреть.

– Да я не про музыкальный номер.

– Стоп, Ляма, еще раз – я ничего смотреть не буду. Ты сам просто цирковой номер.

– Ну вот, видишь же, поэтому я и променял успешную карьеру рэпера на карьеру уфолога.

– Успешную карьеру…. Что за бред? Так, Ляма, чего ты от меня хочешь?

– Ах да, мне же ответили братья по разуму. На сигналы, которые посылались несколько лет в космическое пространство, пришел ответ. Теперь хочу выступить в твоем подкасте как первый человек, вступивший в контакт с внеземным разумом. Героем стану, может, медаль дадут.

– Что еще за ответ?

– Вот, принтер распечатал.

Ляма развернул любовно свернутую бумажку, на которой действительно находились какие-то знаки: «Erinacoj elflugis! Vi estas freneza!»

– И что это?

– Теперь буду искать криптографов, чтобы расшифровали послание.

– Но ты сам-то пробовал?

– А как, я знаю английский только на уровне средней школы.

Сказано это было чересчур самонадеянно, но Ляма из всей школьной программы помнил только фразу «фейсом об тейбл».

Правдин со вздохом достал смартфон:

– А дядя «Индекс» на что?

– Ох, а я даже и не подумал.

Ляма с уважением посмотрел на Бориса:

– Вот что значит человек с верхним образованием.

Правдин поморщился, но ничего не сказал. Переводчик, как ни странно, мгновенно распознал текст, который Правдин записал на бумажке и передал Ламе.

Ляма взял бумагу и увидел это:

– Знаешь, яснее не стало.

– Да ты держишь вверх ногами. Переверни!

Ляма перевернул и прочитал следующее:

– Как-то яснее не стало. Это с какого языка?

– «Индекс-переводчик» сказал, что с эсперанто. Эх, Ляма, сдается мне, что тебя кто-то разыграл. Займись, наконец, настоящим делом.

2

Бизон маялся у Турбо. Этот пятничный вечер он проводил за тестированием новой компьютерной игры вместе с Турбо. Игра была неплохой, но Бизон рассчитывал на вечеринку, а она сорвалась. Так что ни пива, ни девчонок, а вместо них виртуальная преисподняя. Теперь все свое негодование он вымещал на чертях, которых гонял по игровым уровням, сживая их с виртуального света разными способами. Бизон играл в паре с Турбо. Хозяин уступил ему игровую приставку «Каедза», а сам играл с компьютера.

– Видел, как я босса сделал? – кричал из соседней комнаты Турбо.

– Видел, – недовольно бурчал Бизон.

В дверь позвонили, и Бизон оживился – может, кто из ребят передумал и решил потусить.

Он заторопился к двери и чуть не упал, зацепившись ногой за ковер.

На пороге стоял Ракета. Лицо его сияло, глаза горели, словно в голове зажглось пламя и его отблески блестели в зрачках. В руках Ракета держал большой сверток в праздничной упаковке, перевязанный ленточкой.

– Привет, капитан, – Бизон отступил, давая войти Ракете. Он заметил, что в облике капитана регбийной команды явно произошли изменения.

Вышел Турбо.

– Привет, Ракета, – поздоровался он, – как нога? Ты выглядел невесело, когда мы расстались.

Ракета вдруг захохотал:

– Зато сейчас у меня все в порядке.

Турбо с Бизоном переглянулись и с беспокойством посмотрели на капитана команды.

В дверь еще раз позвонили, явился Граф. Оксана с родителями уехала на дачу, ловить кротов и полоть малину. За его спиной возник Пастор. Он тоже решил вечер провести с друзьями.

– Ребята, я свободен, может, по пиву?! – воскликнул он.

Граф увидел улыбающегося Ракету.

– О, кэп, и ты тут. Нога прошла? – спросил он.

Ракета опять засмеялся и похлопал друга по плечу:

– Прошла, теперь у меня все прошло.

Он опять засмеялся.

– Чего это он? – шепотом спросил Граф у друзей.

– Может, с болеутоляющими переусердствовали? – предположил Турбо.

Бизон с сомнением покачал головой:

– Это явно не болеутоляющие, а кое-что похуже.

– Может, ему не в ногу пришелся удар, а в голову, – высказал свое мнение Граф. – В больнице перепутали и влили не то, что нужно.

На слова друзей Ракета расхохотался. Он распустил ленточку на свертке и сорвал упаковку.

– Зацените покупку? – со смехом сказал капитан команды.

Друзья попятились от него при виде новенькой бензопилы. Она пахла машинным маслом и блестела зубьями. Пастор перекрестился.

Бизон прошептал:

– Мужики, похоже, кэп реально сошел с ума. Нужно что-то делать?

– Приложим крестик ко лбу, – сказал Пастор.

– Дадим по башке? – предложил Турбо и взвесил на руке любимую бабушкину вазочку из чугуна советского производства.

Граф не согласился:

– Ему и так по голове досталось, а ты хочешь усугубить начатое.

– Куда еще хуже? – тихо проговорил Бизон.

Но оказалось, может быть и хуже.

Ракета вдруг бросил в руки Бизона бензопилу.

– Сейчас будет фокус, господа! – объявил Ракета голосом поручика Ржевского.

Он опять рассмеялся, не в силах сдерживать свои эмоции. Ракета закатал левую руку и продемонстрировал друзьям.

– Вот, полюбуйтесь, обычная рука. Правда, рука обычная, – и он обвел глазами затихших соратников по команде.

– Теперь включаем бензопилу… Вы сейчас умрете от удивления.

И прежде чем Бизон сумел возразить, Ракета резко включил бензопилу, и та затарахтела в руках Бизона. Тот чуть не уронил ее. Заметался, не зная, бросить ли ее или все же попросить забрать у него этот инструмент.

А Ракета продолжал свое выступление на манер циркового артиста:

– Уважаемая публика, сейчас на ваших глазах Бизон отрежет мне руку и со мной ничего не случится. Более того, я приставлю отрезанную часть руки, и вы увидите, как она быстро пристанет обратно. Не верите, мэтр Бизон, прошу подойти ко мне. Поприветствуем Бизона и его ручную бензопилу.

Бизон выпучил глаза. Он решил, что Ракета конкретно сошел с ума.

– Я не буду этого делать, – пробурчал он, аккуратно держа тарахтящую бензопилу подальше от себя, на вытянутых руках.

Ракета скривился, его эффектно задуманная демонстрация не пошла по задуманному сценарию.

– Подойди ко мне, телепузик, – потребовал Ракета. – Сказал тебе, подойди! Ты мне все представление портишь!

Но Бизон отступал назад. Он все так же держал изрыгающую жуткие звуки бензопилу на вытянутых руках.

– Выключите ее, кто-нибудь. Кто знает, как ее выключить?

– Сейчас я тебя выключу, – сказал капитан и бросился к Бизону с намерением сунуть свою оголенную до локтя руку под мелькающие зубья пилы.

Бизон отдернул бензопилу от надвигающейся руки Ракеты и попал по его шее. Голова слетела с плеч и укатилась под стол, а тело капитана регбийной команды продолжало стоять как ни в чем не бывало.

Парни заорали. Бизон в ужасе отбросил бензопилу.

– Ты что сделал! – заорал на него Пастор, обкладывая себя крестными знамениями.

– Это случайно! – кричал Бизон. – Какого черта он полез под пилу! Видите ли, он бессмертный!

– Успокойтесь! – орал на всех Турбо.

От его слов все стали орать еще больше, пока Граф не сказал:

– На наши крики сейчас сбежится полгорода.

Все разом затихли. Теперь прения продолжались громким шепотом, что невольно вызвало ассоциации с серпентарием.

– Что будем делать? – шипел Пастор. – Может, скорую вызвать?

– Ага, и что скажем? – полюбопытствовал Граф. – Наш друг решил, что он бессмертный, и сунул голову под бензопилу, так, что ли? Бизона тут же схватят. Ведь так, Бизон? Ты чего молчишь?

Бизон был бледен. Он смотрел на стоявшее подле него безголовое тело.

– Чего же он не падает? – пробормотал Бизон.

Все уставились на Ракету без головы. Крови почти не было, ноги Ракеты твердо стояли на полу. И со стороны складывалось впечатление, что, в общем-то, все в порядке с капитаном, только головы нет.

– Не знаю, может, это болевой шок? – предположил Турбо. – Вот и не падает.

– Какой, к лешему, болевой шок! – возмутился Пастор. – У него же башки нет. Его душа уже в ином мире.

Бизон ойкнул, когда левая рука Ракеты поднялась вверх, а затем опустилась на бедро и почесала его.

– Это предсмертные конвульсии, – уверенно произнес Турбо.

– Может, его дорезать до конца, – брякнул Бизон.

Рука Ракеты дала затрещину Бизону, от которой здоровяк даже отступил в сторону на несколько шагов.

– Я тебя сам сейчас дорежу, – вдруг раздался голос Ракеты.

Пастор стал осенять себя крестным знамением:

– Это голос Ракеты с небес попрекает нас за деяния наши.

– Скорее он раздается откуда-то снизу, – заметил Граф, и остальные с ним согласились.

– Ну да, конечно, снизу, из ада, конечно же, – сказал Пастор, – кто его на небеса пустит, поэтому его голос и раздается снизу.

– Вам кажется снизу, потому что я с вами из-под стола разговариваю. Под скатерть загляните, придурки!

И действительно, голова Ракеты валялась под столом и как ни в чем не бывало с издевкой взирала на друзей.

– Я этого вам никогда не прощу! Шуток не понимаете!

– К лешему твои шутки! – заверещал Бизон. – Меня чуть кондратий не хватил.

– Прекрати психовать, вытаскивай меня отсюда! – приказал Ракета.

– Да ни за что! – и Бизон так поспешно вытащил свою голову из-под стола, что сильно ударился о столешницу. – Чтобы я взял в руки твою мертвую башку.

– Я не мертвый, иначе как бы я с вами разговаривал?

Турбо пожал плечами.

– Болевой шок, – уверенно сказал Граф.

– Нет у меня никакого болевого шока. Это у вас шок ваших мозгов. Доставайте меня из-под стола. Здесь пыльно, Турбо, ты вообще полы моешь?

– Бабушка моет, – пробормотал Турбо.

– Значит, помогать нужно бабушке, кстати, где она?

– У себя, спит наверху.

– Мы ее не разбудим?

– Если постоянно будешь отрезать себе башку, конечно, проснется.

Ракета тем временем достал швабру и, несмотря на протесты Графа, выкатил башку Ракеты из-под стола.

Все были в растерянности. Пастор постоянно бормотал молитву, при этом, сам того не замечая, излагал ее в рэп-речитативе.

– Что теперь делать? – спросил Бизон. Он немного успокоился.

Ракета выплюнул комок пыли.

– Для начала водрузите меня обратно, – сказал он.

– Обратно – это куда? – не понял Турбо.

– Кретины, на плечи!

Однако все дружно отказались брать в руки голову друга.

– Хорошо, тогда хоть тело мое подведите поближе ко мне. Я сам поставлю себя на место.

Ну, это еще куда ни шло. Хотя и здесь храбрец нашелся с трудом. Граф слегка подтолкнул безголовое тело в нужном направлении.

Тело зашагало, раскачиваясь из стороны в сторону, налетая на стулья, задевая шкаф и тумбочку. Один раз безголовое тело налетело на Бизона. Тот взвизгнул и отскочил в сторону как ошпаренный. Взяв в руки свою голову, Ракета попытался водрузить ее на место, на шею. Но и здесь возникли проблемы. Тело плохо слушалось, и прицел у Ракеты был явно сбит. Он все время промазывал с целью. Несколько раз он опускал голову то на одно свое плечо, то на другое. А раз – нельзя утверждать, что не специально – положил свою голову на башку Бизона, который, присев подальше от всех на стул, восстанавливал свои нервы. Можно с уверенностью утверждать, что ему еще раз пришлось успокаивать себя. Но все же голова Ракеты была водружена на место.

– Вроде бы так нормально? – спросил он у друзей, придерживая за волосы голову, чтобы она не упала.

Друзья, чьи глаза от увиденного представляли собой по величине кухонные плошки, нечленораздельно угукнули. Бизон окончательно почувствовал себя плохо.

Ракета интерпретировал направленные на него взгляды по-своему.

– Согласен, – сказал он. – Ее нужно чем-то закрепить, чтобы приросла. Какие будут предложения? Бизон, ты хотел что-то сказать, как твое мнение?

Бизон, который от предложения Ракеты приложил ко рту кулак, потому что его стало тошнить, не выдержал и бросился в туалет.

В этот момент в дверь позвонили.

Ракета обрадовался:

– Это Даша за мной заехала, открывайте.

Если бы регбисты не были так поражены произошедшим, тогда, вероятно, у них осталась бы капля разума и они сто раз подумали бы, стоит ли сейчас открывать дверь. Но разум их точно покинул.

Дверь открылась. На пороге действительно стояла сияющая Даша.

– Поздравь меня! – воскликнула она. – Я сдала экзамен!

Ракета порадовался за нее.

– Ура! – воскликнул Ракета и помахал ей рукой. Голова скатилась с плеч под ноги девушке. Глаза Даши расширились. Она издала крик. Рухнула без сознания на пол, как подкошенная.

– Вот гадство! – произнес снизу Ракета.

Дашу оттащили на диван.

– Надеюсь, она не окочурится у меня дома? – обеспокоился Турбо и прислушался к дыханию девушки.

– С ней все в порядке. Только она без сознания.

Из туалета явился Бизон, узнать, что за крики.

– Это Даша пришла, – прокомментировал Граф, поднимая с пола голову Ракеты. Ранимая натура Бизона при виде отрубленной головы Ракеты опять дала о себе знать, и парень поскакал обратно в туалет, обнимать унитаз.

Голову Ракеты сунули в руки его же безголового тела. У него уже был план.

– Граф, беги срочно в хозяйственный магазин и купи клей. Мы приклеим мою башку.

– Я лучше бы купил тебе мозги, но боюсь, что мясная лавка уже закрыта.

– Прекрати дурачиться, беги в магазин. Мне нужно приклеить голову, пока Даша не пришла в себя.

Граф не стал долго себя упрашивать и ушел. Однако через пять минут он позвонил на сотовый Турбо.

– Он говорит, что хозяйственный закрыт, поэтому пошел в книжный.

– Я что, читать собираюсь? Мне голову нужно приклеить!

– Вот он и спрашивает: канцелярский клей подойдет? – спросил Турбо, не отнимая от уха смартфон.

Ракета возмутился:

– Он что, так шутит, я что, бумажный мальчик? Я из костей и мяса.