А меж тем в замке Кощеевом разыгрывалась настоящая трагедия. Кощей Бессмертный уговаривал свою пленницу замуж за него пойти. Держал её злодей в страшной тюрьме своей, левом крыле, для девственниц специально возведённом. Клетка Василисы, по её мнению, была сплошь спартанским условием бытия. Ну, во-первых, кофий приходилось пить по утрам не сваренный в турочке, а приготовленный бездушной кофе машиной. Да, из тех же зёрен. Да, такого же помола. Но это же не то! Вместо перины на двуспальной кровати (это намек? Ей хватило бы и полуторной) был пружинный матрас. Да ортопедический, но не перина! Ужас. Первые два дня от жёсткости спать вообще было невозможно, еле привыкла. И так во всём. Это была настоящая пытка для Василисы. А на третье утро в её тюрьму нагрянул Кощей.
– Доброе утро, mon cher, – с порога расплылся в улыбке злодей, – как изволили провести ночь?
– Плохо, – буркнула Вася.
– Отчего же?
– Матрас жёсткий, кровать слишком большая, луг в окошко не видно, ночника нет, горшка под кроватью тоже, пришлось в сортир бегать темной ночью!
– О, mon ami, так если горшок завести, кто его убирать будет? Не вы же сами ручки запятнаете его чистить?
– Фи, – удивилась царевна, – неужели я буду это делать? На это горничная есть!
– Увы, не держу.
– Не держите горничных? Или вообще прислугу?
– Вообще.
– С чего?
– Сюртуков, знаете ли, жалко.
– Сюртуков? – опешила Василиса.
– Их самых, – кивнул Кощей, – людишки, чего с них взять, наймутся в слуги, выждут момент, и всё норовят в спину нож воткнуть. Я, конечно же, бессмертный, но сюртук после этого выкидывать приходиться, жалко, он денег стоит, да и спину больно.
– Ой, – взмахнула руками Вася, – а ты сам-то лучше разве? Народ потому тебе нож в спину хочет воткнуть, что ты его притесняешь люто и тиранишь неистово.
– Это в чем же, mon ami, я людишек то тираню?
– Так законы ж придумываешь, как их извести проще и быстрее. Они ж от тебя в другие государства бегут всё чаще, особливо к нам, оно у нас просто ближнее.