Глава 3: Чаепитие
Холод. Ледяная вода утаскивала меня на глубину. Руки тянулись к небу, которое слилось с чернотой. И не было света. Больше не страшно, ведь это мой конец.
Заметка:
Семьи Де Коло и Депардье, одни из самых влиятельных во Франции этой вселенной.
Я никогда не показывала слабость. Только стойкость и выдержку. Но как держать самообладание? Я отвернулась. Ноги сами поплелись вон из прихожей. Атмосфера давила, хотелось укрыться. Не знала, что должно быть дальше, только шла в комнату. Позади слышались недобрые и недовольные вздохи Патрика и Виолетты. Дверь за мной захлопнулась и я спустилась по стене на корточки, прижавшись спиной к ней. Оглядела спальню.
– Возможно, я вижу ее в последний раз…
Раздался стук в дверь. Не зная, что вымолвить, лишь спросила, ожидая, что ворвутся дядюшка и тетушка:
– Что…?
Но тихонько зашла лишь Виржини. Она застала меня на полу.
– Ох! Элизабет…
Она не стала упрекать меня. Только подставила стул и присела рядом.
– Деточка, разве ты хочешь гнить здесь все время в одиночестве?
Я сама от себя не ждав, выпустила слезы.
– Я хочу лишь одного. Что бы мать с отцом были здесь.
Я наклонилась к старой служанке, уткнулась в грудь.
– Они… они даже не оставили моего родного дома…
Ее ладонь стала гладить мой затылок.
– Виржини… вы остались единственным близким мне человеком. Вы были моей няней.
– Но как же? Ваша тетя должна быть гораздо ближе вам…
Опустошение.
– Почему они не возьмут вас? Почему берут с собой Гвеневер?!
Я обрывисто дышала. Раздавались стоны душевной боли.
– Элизабет, послушай. Мир не заканчивается на трагедии и какой-то старухе. Здесь не видно твоего будущего, лишь угасания. Вдруг что-то в тебе переменится. Ты ведь даже не видела гостя. Он детектив, значит с характером, таким, который подойдет тебе.
– Что, если мне предречено угасание?
– Такого не может быть.
Я вытерла глаза.
– Спасибо, Виржини.
Я вышла обратно. Встретилась взглядами с Патриком и Виолеттой.
– Собралась с духом?
– Да, отправляемся.
Всю дорогу я пробыла в раздумьях, поэтому она показалась мне короткой. Подобрали Аннет и уже вместе приехали к порту.
Я подошла к подруге, в попытке завести разговор:
– Прости меня, Аннет. Я не должна была тебя бросать тогда. Поступила неправильно.
– Извинения приняты.
И уже вместе мы пошли вперед, выглядывая паруса нашего корабля. Морской воздух, прохладный ветер, разбивающиеся волны. Мы прошли в самый низ. И нас встретил капитан, сзади которого, сложно было не заметить массивный плот.
– Добро пожаловать на круиз «Маска»!
Лир – близкий друг моего дядюшки, захлопал в ладоши. Его аплодисменты подхватила и Виолетта. Ладони в кожаных перчатках издавали звонкие удары. Я обратила внимание на семью Депардье. Лилиан лениво хлопала, будто чего-то боялась или была недовольна. Моррис интриговано оглядывал корабль. По правую сторону находился и выгодный брак: Барбара и Жан-Батист. Муж гордо поднял голову, раскрывая толстую шею. Пальцы моей кузены, в прозрачно-темной ткани, робко соприкоснулись несколько раз. Рядом с ними стояла еще какая-то незнакомая девочка. Совсем еще молодая. «Кто она такая?» – ловко разглядывала ее я. Не дороговатый сарафанчик, туфельки, маленькие ручки, милое личико, тоненький носик, едва видные светлые брови, желтоватые волосики. Но встретила она меня недоброжелательным взглядом, грозно приподняв бровь. Я почти раскрыла рот от удивления, как моего запястья коснулись легкие пальчики Аннет. Она нагнулась к моему уху, губами задевая длинные серьги. Тихо прошептала, щекоча кожицу.
– Это кажется он…
Я вздрогнула, осознавая про кого она говорит. Меня испепелял томный взгляд. Он гулял по всему моему телу, мелькнул по плечу, заглянул на волосы, словно сам мужчина отбросил их, но это был лишь ветер, напугавший меня. Тогда я остановила его быстрые и внимательные глаза. Все звуки прекратились, а время замедлилось. Я не слышала не хлопки, ни вскрики. Видела только темные глаза. Это был ураган. И он затягивал меня. Серебряные кристаллики сверкали вокруг зрачков. Густые, цвета как древесина. И он глядел в мои, изумрудные, исподлобья. Блондинистая волна, бока коротко подстрижены и завиты. Красный пиджак, с золотистыми подчеркиваниями. Дистанция неожиданно начала уменьшаться, и очень быстро. Я моргнула несколько раз. По телу, волной, пробежались мурашки, когда я осознала, что он идет ко мне.
– Мадемуазель Де Коло, верно?
Я, собравшись, сделала реверанс. Присела на одной ноге с опорой на кончики пальцев другой, которую поставила сзади, и не шелохнувшись, встала.
– Элизабет. – промолвила я, расправив плечи. – Месье Мейсон, долго размышляла о вас.
– Пардон! Можете звать меня Кристиан.
Я несколько раз посмотрела на самое долгожданное, что находилось здесь, это был корабль. Его круглые окошки, массивные паруса, я сразу вспомнила холст, большие волны. Как будто художник изобразил ровно его.
Месье Мейсон протянул мне руку, я не ожидала такой наглости. Я не выдала своего беспокойства, показывая, кто главный в данной игре. Легко положила свою ладонь в его, дав разрешение помочь мне забраться на корабль. Его дерзкая улыбка, он словно играл со мной, а мне непременно хотелось опровергнуть это. Ведь это я вожу людьми. И за шахматной доской мат будет за мной.
– Кем же вы, Кристиан, приходитесь всем здесь?
Он на мгновение задумался, а затем ответил:
– Ненароком познакомился с вашей тетушкой.
– И как много вы успели обо мне узнать? Или же там даже особых усилий придавать не надо было?
– Элизабет, вы правы, Мадам Де Коло действительно очень общительная. Но как приятно общаться с людьми напрямую, прочувствовать их.
– И чем же вы ей так понравились, раз стоите здесь, на этой палубе корабля?
– Судя потому, что я видел… она планирует сватать нас.
Я ухмыльнулась ему, в то же время, наблюдая за его безмятежностью. Внутри я была очень удивлена, насколько он внимателен.
– И кого же вы из себя представляете, Кристиан, раз сама мадам Де Коло обратила на вас внимание?
– Я детектив, мадемуазель.
Мои глаза вспыхнули огнем, ведь я увидела в нем действительно конкурента, и чтобы обмануть его, придется постараться… И отпустил меня, загадочно ушел.
Берег отдалялся, а плот все сильнее раскачивался на волнах. Погода была ясной, а настроение позитивное, почти у всех. Аннет начала танцевать и тогда ее стали подхватывать и другие гости. Мы стали танцевать гавот группами по четыре человека – объединяемся в цепочку с двумя другими девушками. Ритм музыки определяет наши легкие прыжки и махи, мы кружимся вместе, затем расходимся, потом сходимся уже с новым партнерами, соприкасаясь руками. Лир поддерживал настроение своей играющей музыкой.
– Какая у вас легкая поступь, Элизабет.
Игриво, возле уха, позади, я услышала шепот Кристиана. Недовольно хмыкнула, развернувшись.
– Я восхищен. – а затем и след его простыл.
«Он что посмел дразнить меня?» – но мои размышления испаряются толчком в спину от подруги. Пришлось подчиниться.
После еще нескольких танцев я отхожу, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Я подошла к бортику. Рядом оказалась мадам Депардье. Она и вяло хлопала, и не принимала участия в танце. Что-то с ней явно не так. Я решила попытаться завести диалог:
– Мадам Депардье…
Она осторожно оглянулась:
– Добрый день, Элизабет.
– Вы чем-то огорчены?
Она вскинула брови, убрала локти от бортика корабля, что-то прошептала себе под нос, отходя от меня на несколько шагов.
– Мадам…?
– Извини, деточка.
И скрылась с палубы. Я только стала перебирать возможные причины таковой реакции. И мне стало очень интересно добраться до правды.
Я увидела другую пару. Жан-Батиста и Барбару. Любопытно было бы с ними поговорить, направилась в их сторону. Жан-Батист, при виде меня, что-то забурчал себе под нос. Барбара натянуто улыбнулась. Мы так давно с ней не виделись, возможно она уже совсем другой человек…
– Здравствуй, Элизабет. – скучно проговорил муж моей кузены.
– Давно не виделись, Жан-Батист.
Барбара была сдержанной, я подошла к ней еще ближе, протянула обе руки. Но перед тем, как также поприветствовать меня, она глянула на мужа. Этот жест показался мне странным, будто она спрашивала разрешения. Последнее мое общение было с Барбарой, как со стойким, умным и темпераментным человеком, то, что я вижу сейчас – это полная противоположность, непонятная мне. Тогда я, специально провоцируя, хватаю двоюродную сестру за руки. На ней были одеты длинные перчатки до локтей. Я несильно надавив, притянула ее к себе, но она обрывисто вздохнула, сдерживая стон. Я притянула ее к себе, обхватив руками, обняла, а затем отпустила, взглянув сначала на Жан-Батиста, а затем на Барбару. За его усами, скрывалась приподнятая губа, а сестра отвернулась, скрываясь от меня.
Я не желала больше проводить с ними время. Пусть, когда я попала в семью к тетушке, она относилась ко мне холодно, но мы провели много времени вместе, даже стараясь игнорировать друг друга. Я знала ее, знала ее характер, а что теперь с ней… вызывает у меня отвращение.
Я отправилась в компанию дядюшки Патрика и Лира. Они болтали без умолку.
– Рада вас видеть, Лир.
– И я тебя, дорогая Элизабет. Надеюсь, это путешествие будет незабываемым и для тебя.
– Безусловно, я увлекаюсь кораблями, в этом у меня есть некая мания.
Патрик приобнял меня за плечо, вдруг стал выставлять, как экземпляр.
– Смотри какой она красавицей стала, Лир. Вы когда уж последний раз виделись?
– Очень давно… года четыре-три назад.
– Вон, как выросла cailín, всем мужчинам нравится.
Мои глаза забегали в поиске Месье Мейсона, его рядом не было. «Наблюдает где-нибудь за углом и подслушивает де-тек-тив!» – прищурилась я, в поиске его глаз, но встретила ту девочку, приехавшую вместе с семьей Депардье. Она заинтриговала меня, я подошла к ней с дружелюбной улыбкой:
– Привет.
Она повертела головой, взглянула на меня недовольно, будто я подошла в не самый подходящий момент.
– Привет. – прошептала она.
«И что же у всех здесь с настроением, поскорее бы найти Аннет…» – закатила глаза я.
– Ты не хотела сюда приезжать?
– Почему вы так решили?
– Мне показалось, что ты не слишком радостна…
– Мне, что теперь, еще в воду прыгнуть от радости? Меня здесь ничего не радует. Они все просто устроили какой-то балаган, болтают и болтают!
– Ну они все очень долго друг друга не видели, но я понимаю тебя… нет никого с кем можно было бы развлечься.
– Понимаешь, значит…?
– Я раньше тебя не встречала, как ты познакомилась с семьей Депардье?
– Лилиан приютила меня в их дом.
– Ты живешь с ними? – я удивленно приподняла брови, ведь это действительно могло быть неожиданно.
– Ну… да. Меня приютили. – как будто, не сразу решившись, сказала протянуто она.
– Я бы могла стать твоей подружкой, так как мне тоже стала сиротой. Меня забрала мадам Де Коло.
– Подружками?
– Да, чтобы тебе и мне не было так одиноко.
– Это… интересно.
– У тебя никогда не было друзей?
– Наверное. А в чем будет заключаться наша «дружба»? В этих скудных разговорах?
– О нет, конечно, нет. У нас все будет практиковаться на деле. Любишь сплетни?
– Люблю.
– Это замечательно. Ведь мы могли бы вместе узнавать что-то «такое» у других, над чем бы потом хохотали.
Ее глаза словно загорелись, а затем вновь потухли, как будто она что-то вспомнила.
– Так ты согласна, подружка?
– Я… да, это было бы не плохо.
– Раз теперь мы друзья, нам нужно знать друг друга имена.
– Тебя же Элизабет зовут?
– Все верно, а ты…?
– Я Беатрис.
– Сколько же тебе лет?
– Уже тринадцать. – она это произнесла гордо, показывая, что уже давно не ребенок, а кто-то важнее, серьезнее.
– Было приятно познакомиться, Беатрис, надеюсь, наши выходные пройдут весело.
Небо обрело огненный оттенок. Солнце пряталось за горизонт у меня на глазах. Наступала ночь и морской холод. Ко мне подошла тетушка:
– Элизабет! Нужно заварить гостям чай, найдешь все на кухне, и разольешь по чашкам. Прояви себя во всей красе, дорогая.
Я послушно поплелась на кухню, раздумывая все, что услышала из сегодняшних разговоров. Теперь, я имею рычаг в виде Беатрис. Не знаю, насколько она важна, но пешка, иногда может поставить шах.
Я достала баночки, все, что успела купить в том ларьке. Чайник был из фарфора, разукрашенный зеленью, переплетающейся в центре, вокруг и на крышке, на этих веточках распускались розоватые цветы. Я залила все кипятком, добавляя нужные травы, они всплывали вверх, окрашивая воду в желтоватый цвет. Я сделала побольше чайничков и на подносах понесла чашки. Все восхищенно наблюдали за мной, а Виолетта смотрела с гордостью, ожидая, как я продемонстрирую свои навыки, которым она меня обучила.
– Дорогая Тетушка. – развернувшись, я решила сказать свою речь.
Она улыбнулась мне, приобняв Патрика за руку. В сборе были все, и все слушали и наблюдали за моими движениями.
– Я хотела поздравить вас с годовщиной. Ведь уже с восходом солнца, вы будете, как тридцать лет вместе. Это очень большая цифра! Этот чай, который я сегодня приготовила, закупала специально, для этого вечера, надеюсь вы все сможете оценить его яркий вкус.
Я аккуратно стала разливать горячий напиток, наполняя до краев. Чашек было одиннадцать. Первая половина прошла успешно. Вот остаются последние три чашки. Но предпоследнюю задела краником чайника, слишком резко потянула вправо, и фарфоровая чаша перевернулась, я поставила чайник на мокрую скатерть. Попыталась исправить ситуацию, подняла чашку, но обожгла руку. Пронзительная боль в запястье, все пальцы на правой руке обожжены. Я стиснула зубы от покраснений, рана пульсировала, а я слышала позади вздохи и ахи. Ко мне подбежали Гвеневер и Аннет. Служанка долила чай. А Аннет тихо сказала:
– Сходи быстрей и промой холодной водой, дальше я все сделаю.
– Не стоит, Аннет, я поддержу только под водой, это не впервые.
Я убежала в ванную комнату, а за мной поспешила другая фигура. Это была тетушка Виолетта. Она резко схватила меня за левую руку, без раны. До боли сжала.
– А! Тетушка…
– Ты! Я столько учила тебя всему! Столько времени потратила!!!
Она впала в ярость. От части, я перестала ее узнавать. Лицо покраснело, раздавались только ее крики:
– Элизабет! Я же знаю! ЗНАЮ, что ты сделала это специально! Чтобы месье Мейсон не выбрал тебя?!
– Это произошло случайно.
Она еще раз дернула мою руку, заставляя смотреть в глаза, я попыталась вырваться, но она держала меня мертвой хваткой. Тогда я посмотрела в ее глаза, и выдержала без проблем взгляд. Она отшвырнула мою руку. Стала махать своими, я отошла на несколько шагов назад, чтобы она не задела меня.
– Неблагодарная! Я подарила тебе все! А ты даже не постараешься взглянуть на него. Возьми пример со своей сестры.
– Не собираюсь. Неужели, мадам Де Коло, вы не видите, что она несчастна, стоя рядом с ним?!
Она выпучила глаза, не ожидая, что я еще и выскажусь. В ответ прилетел звонкий шлепок. Виолетта вышла из коридора, хлопнув дверью. Я побрела дальше по коридору. Все ложились спать, расходились по своим комнатам. Завтра вечером будет маскарадный балл, нужно подготовиться. Я умылась перед сном, будучи уже в пижаме, пошла дальше по коридору к своей комнате. Но увидела свою двоюродную сестру.
– Барбара? Доброй ночи.
Она испуганно взглянула на меня, что мне очень не понравилось, тогда я заметила, что даже, когда она в пижаме, то перчатки до самых локтей не сняла.
– Доброй ночи, Элизабет. – с этими словами ее шаг ускорился, она прошмыгнула через меня.
У меня появилось множество подозрений, тогда я развернулась, ускорилась, чтобы догнать ее, но она уже дернула ручку в свои покои, как я схватила ее за перчатку, она подалась вперед, заходя в комнату, кожа соскользнула с руки, оголяя ее руку. Перчатка оказалась у меня в руке. Все произошло очень быстро. У Барбары от кисти до локтя прокладывалась дорожка синяков. Хлопок двери, и я осталась одна в коридоре.
Глава 4: Маскарадный бал
Маска слетела, оставаясь плавать на волнах, золотистая краска разъедалась солью, сдиралась, и тогда осталось лишь сгнившее дерево.
Заметка:
Имя «Лир» – означает море.
Захлопнула дверь перед носом! Не хочет, что бы я болтала про это? Только для этого стоило остаться здесь, и про все мне рассказать. Но мои мысли перебил яростный и быстрый топот в конце коридора с палубы. Из поворота появился Жан-Батист. Я, быстро среагировав, спрятала перчатку за спиной.
– Мадемуазель Де Коло, что вы делаете здесь?!
– Я собиралась навестить свою сестру, мы так давно не виделись, а сегодня днем даже не успели нормально поговорить.
– Мне, казалось, что мадам Де Коло должна была вас наказать… не следует ли вам наконец угомониться и последовать в свои покои, перестав тревожить отдых людей?
Я оказалась в ярости, от того, что он смеет угрожать мне тетушкой и велит уйти!
Из другого конца вышла фигура, оказавшись за мой спиной. Мужчина приковал все внимание Жан-Батиста. Раздался не менее приказной тон Кристиана, с нотками сладости – хитрости, голосом, который часто применяю именно я, чтобы манипулировать людьми.
– Месье Депардье, не считаете ли вы, этот тон с дамой не уместным?
Жан-Батист вскинул брови, подался, чтобы ответить, но Кристиан перебил:
– С каких пор вам так сильно не угодны встречи двух расставшихся сестер? Неужели Барбара чем-то больна?
– Она… здорова. – пробурчал в ответ Жан-Батист.
– Тогда же в чем секрет, месье?
– Барбара не хочет ее видеть… Она… – он грозно глянул на меня с отвращением. – Почему я вообще отчитываюсь перед вами?!
Жан-Батист развернулся, зашел в комнату к Барбаре и сильно хлопнул дверью, что мне казалось, по стене прошлись трещины.
Я развернулась к ухмыляющемуся детективу:
– Не думайте, что я бы не смогла ответить этому напыщенному ублю…
Мужчина перебил меня:
– Не стоит срываться на грубости.
Протянул мне руку.
– Я способна дойти через коридор к следующей двери сама.
С его губ сорвался смешок.
– Я прекрасно это понимаю, я тяну руку, для того чтобы вы отдали мне перчатку, которую весь разговор прятали за спиной.
Я думала, что поставила Кристиана в неловкое положение, думала, что заставлю его смутиться и сотру его надменную улыбку, но он… он обвел меня вокруг пальца. Кристиан видел все, и это ужасает, неужели он заметил и синяки Барбары?!
Я поняла, что дальше ее скрывать не получится.
– Зачем она вам?
– Если Жан-Батист не хочет видеть вас вместе с сестрой, то я сам верну принадлежащую ей вещь.
Я развернулась с пустыми руками.
– Не стоит себя утруждать, Кристиан.
Он разглядывал мои пустые ладони.
– Хорошо, думайте, что сегодня вы одержали победу.
«Конечно, и я не думаю, оно так и есть! И победа всегда за мной», – хотелось расхохотаться, но я продолжала держать лицо, ответив ему:
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Кристиан развернулся и ушел к себе в комнату.
Я тоже последовала к себе, закрыла дверь на ключ, устало упала на кровать, но заснуть так и не смогла. Я размышляла о Барбаре. Как она могла сказать ему, что не хочет меня видеть, конечно, это ложь. Этот упырь избивает ее? Я достала из потаенного кармана платья кожаную перчатку. Почему она не хочет рассказать мне все? Боится мужа? Контролирует ее, и злится, что я пытаюсь с ней заговорить. Приехав на корабль, она уже носила скрывающие перчатки, вела себя робко и слушалась мужа. За что он оставляет ей такие синяки?
Мысли осторожно перешли к Кристиану. Я абсолютно всегда чувствовала его присутствие. Поднялась с кровати, раскрыла шкаф, проверяя, не спрятался ли случаем там детектив. «Как много он знает и зачем здесь? Просто, чтоб жениться на мне? И разве хочет ли он этого? Кристиан – хитрый лис, держит ухо востро, причем очень наблюдателен», глядя на перчатку думала я.
А Лилиан Депардье, просто сбежала от меня, неужели знает про Барбару? С этим предстоит разобраться.
Раздалось царапание ногтя о дверь. Я открыла замок, выглядывая, кто решил навестить меня поздней ночью. Вдруг Жан-Батист? Пришлось опустить взгляд ниже, это была Беатрис.
– Что ты здесь делаешь?! Почему не спишь?
– Я могу войти?
– Конечно, заходи.
Она прошлась к окну, заглядывая в окно.
– Я кое-что узнала.
– И что же?
– Как зовут вашу служанку?
– Ты про Гвеневер?
– Да! Она общалась с Лилиан.
– С мадам Депардье?
– Верно, но она же ваша служанка, тогда зачем ей что-то обсуждать с моей хозяйкой, с главой другой семьи?
– Да, это действительно интересно… Можешь рассказать подробности?
– Хм… ну, во-первых, это было примерно два часа назад, во-вторых, из того, что я увидела, Гвеневер подошла к Лилиан первой. А ты сама узнала что-нибудь?
«Да, вот только что: Гвеневер общалась с мадам Депардье», – но вслух я, конечно же, сказала другое:
– Нет, похоже ты побеждаешь в нашей игре, придется догнать тебя! – грустно сообщила я.
– Не догонишь! Я узнаю еще что-то, и тогда победа точно будет за мной.
– Ну посмотрим, посмотрим.
И на цыпочках, она выбежала из моей комнаты.
Завтра состоится маскарадный бал. Я все-таки легла в попытке уснуть, сон был слабый, но хотя бы не будет синяков под глазами, иначе, Виолетта бы нашла еще одну причину обругать меня.
Я бежала по палубе. Корабль раскачивался из стороны в сторону. Я споткнулась о свое платье, разбила себе лоб. Позади раздавался визг девушки и я повернула голову, вглядываясь в образ. Это была Аннет. Об плот ударилась такая большая волна, что брызги полетели на несколько метров ввысь. А сама мощная волна забрала мою подругу. Крика больше не было, а над кораблем возникла туча.
Глаза распахнулись, я испуганно вскочила. Подошла к окну – рассвет. Корабль еще спит, а меня одну продолжают мучить кошмары. Сначала трагедия моей семьи, теперь вообще какая-то глупость! После такого я никогда не засыпала. Открыла свою дверь, пошла на палубу. Пасмурно, но спокойно. Холодный ветерок, без палящего солнца, я совсем одна, казалось бы. Но позади раздались тихие шаги, я разглядывала убаюкивающее море.
– Я знаю, что это вы.
Я чувствовала свежесть, когда Кристиан рядом. Четко ощущала мох с лавандой, которые рассказывали мне о свободе, но среди этого сверкала грубость, в виде кориандра. И ошибиться я не могла, когда он нагнулся к моей шее. Его дыхание обожгло кожу.
– Почему же вы не спите?
– Какое вам дело? Я же могу задать этот же вопрос в ваш адрес.
– Не можете.
– Это еще почему?
– Потому что это вы в моей ловушке.
Он обвел своей крепкой рукой мою талию. Я вывернулась, но он поймал меня за пальцы. Такое мимолетное движение, но оно так ярко чувствовалось, когда наши взгляды сцепились, а кончики пальцев грелись от касаний друг друга.
– Я никогда не попаду ни в чью ловушку. Вы правда думаете, что единственный здесь, кто наблюдает за всеми и остается незамеченным? Нет! Думаете, что я сразу вас не поймала, когда выходила на палубу?
Теперь я сделала несколько шагов вперед, крепко сжав его ладонь, будто хотела сделать больно, чтоб он навсегда запомнил, какого это – встречаться со мной. Дистанции между нами не было. Я приподнялась на носочки, к его уху, зацепляя губами щетину, прошептала:
– Это вы в моей ловушке.
Развернулась, теперь моя очередь уйти, не попрощавшись.
Мы все встретились снова за завтраком. Я аккуратно попивала кофе с молоком, медленно откусывая бутерброд. Задумалась о Виолетте, похоже ей действительно надоели мои выходки. Я не встречалась с ней глазами, избегая. Мне не сильно хотелось общаться с ней после вчерашнего, хоть я бы не сказала, что та ситуация была полностью случайной, но это стечения обстоятельств.
Из-за стола первым встал Жан-Батист. И тогда уж за ним поднялась Барбара, в других перчатках. Я хотела бы пойти за ней, но это опасно, надо выбрать другой момент.
Тогда я пошла к Лилиан.
– Мадам Депардье, доброе утро!
– Здравствуй, Элизабет.
– У нас вчера не особо вышло поболтать.
– Если ты о моем настроении…
– Я же вижу, что у вас, что-то случилось.
Она изогнула бровь от моих слов, но ей стало интересно, будто она скрывала что-то другое, скрывала переживания, какими можно поделиться, будто Барбара здесь ни при чем.
– Поделитесь со мной, вам станет легче, и может, наконец, вы сможете насладиться отдыхом. Вместе с мужем.
Ее лицо смягчилось:
– Элизабет, я не готова говорить об этом здесь. – она указала на разгуливающуюся толпу.
– Тогда идемте в мою комнату?
– Ты постоянно выискиваешь информацию, и к чему это приведет?
– К ответу.
– А ты готова к нему?
– Кажется, мы отвлеклись от темы. – остановила её от лишних вопросов я.
– Скорее всего, ты права, может быть стоит лишь выговориться.
С этими словами она побрела за мной. Я краем глаза заметила Аннет и Кристиана, которые яростно о чем-то болтали улыбаясь. Мы зашли ко мне в комнату.
– Почему же, мадам Депардье, вам так неспокойно на корабле.
Сначала Лилиан не решалась, но затем вдохнула побольше воздуха и прояснила:
Я была молода. Это произошло, когда у меня только закрутился роман с Моррисом.
Но она тут же опомнилась, когда поняла, насколько сокровенную тайну решила изложить мне:
– Элизабет… ох…
Она посмотрела в сторону двери.
– Не сбегайте, мадам Депардье. Вам нужно выговориться, иначе все будет только хуже.
Для этого случая, я заранее запаслась бутылкой вина. Налила бокал Лилиан, она, приняв, прижала его край к губам, жадно выпивая до дна.
– Только, Элизабет… Если об этом разговоре узнает кто-то еще, помимо тебя… я убью тебя.
– Несомненно! Я ни за что не посмею так поступить. Я вся во внимании.
Рассказ продолжился:
Дело в том, что, когда я встретила Морриса и подарила ему Жан-Батиста, ему – месье Депардье, величественному мужчине, который взглянул на меня, счел нужной, и не менее красивой. В моей голове был только он. На свет появился наш мальчик – Жан-Батист. Только в это же время я была замужем за обедневшим дворянином. И у нас был пятилетний сыночек, его звали Амеди. Но оба мужа не подозревали, что помимо них есть кто-то еще.
Я перебила ее, выпучив глаза:
– Но как вам удалось?!
Конечно, меня волновало еще множество вопросов, но не смогла удержать я этот.
Лилиан опустила глаза в пол. Ее щеки побагровели.
– Пожалуйста, продолжайте.
Я стала уговаривать Морриса переехать от сюда, как можно дальше, ему все не хотелось, он любил оставаться дома, чтобы все было на своих местах, чтобы была родина. Но он любил и меня. Последним аргументом стал Жан-Батист, что ему будет расти лучше в другом доме, в другом городе. И он согласился. Мы стали готовиться к переезду. И на выходных я пошла с Амеди к морю. Тогда были сильные волны, с которыми даже мне будет сложно справиться. И я сказала ему: «Дорогой мой, сможешь ради меня проплыть через эти волны, как можно дальше?». Конечно, он согласился. Согласился ради меня. Ох, мой Амеди. Волны схлестнулись с ним. Голова маленького мальчика исчезла, пропали светленькие волосики. Но через мгновенье появились, уже дальше, он проплыл волны, которые еще бы могли вытолкнуть его на берег. А остался в тех, которые утащат дальше, за горизонт. Он яростно хлебал воду, только личико осталась сверху, то пропадая под водой, то снова появляясь. А затем и вовсе перестало виднеться. Он утонул, и его тельце теперь где-то под водой. Я убежала к своему мужу. Закатила скандал, что он не уследил за сыном, что Амеди убежал в море. И я бросила мужа, он умолял этого не делать. Встал передо мной на коленях, но я не развернулась к нему, ушла к Моррису и мы уехали. И я больше никогда не встречалась с ним. Мне донесли информацию, что он повесился. И как бы я хотела позабыть об этой жизни, знать и помнить только о Моррисе, я не могу. Каждый день я слышу его зов, зов Амеди. Я слышу, как он бултыхается в воде, хватаясь за жизнь, которую я у него и отобрала. Подарила и забрала. Амеди был ошибкой, которую я никогда не смогу забыть. Это бремя я несу по сей день, и сбросить его никак не получится…
Теперь я смотрела на Лилиан совершенно по-другому. Наверное, как на убийцу ребенка. Но сейчас я осознавала, что на мне лежит судьба, судьба семьи Депардье, которую я могу разрушить одним разговором. Теперь я знала всю историю семьи Депардье. Что Моррис был богат и знаменит, а Лилиан заворожила его, бросила своего мужа, ради денег, убила всю свою родню – и мужа, и сына. Вот, что, оказывается, начать жизнь с чистого листа, только чернильное пятно, отпечаталось на все последующие белые листы. И стереть его никак. Это ее наказание – страдать и помнить каждый день. Но она стала мадам Депардье, и теперь как будто главнее самого Морриса, который являлся раньше великим, теперь – пешка Лилиан.
– У меня нет слов.
– Что же я наделала…? Ты споила меня этим алкоголем! На трезвую голову я бы ни за что не решилась…
– Этот вопрос стоило задать еще тогда.
В панике, она стала вырывать себе волосы.
– Боже! Мадам Депардье…
Я попыталась унять ее, но она шарахалась от меня при любой моей попытке.
– Не трогай меня…!
В комнату ворвался Моррис. Лилиан упала ему в руки.
– Моррис, дорогой мой!
Он крикнул на меня:
– Что ты натворила?!
Позади него оказалась Виолетта, растолкавши всех, она налетела на меня, но не стала срываться на людях. Моррис увел свою супругу, а дверь захлопнулась, я осталась наедине с тетушкой.
– Элизабет… Ты совсем из ума выжила?! Что ты устраиваешь?! Устраиваешь с влиятельной семьей Депардье, до какого ты состояния довела Лилиан! Устраиваешь это на мой праздник с Патриком! Позор! Сознавайся, что ты с ней сделала?!