Глава 13
Гномы достигли мрачной мраморной расщелины, через которую углублялись в твердь. Она была все также мрачна и по-своему красива, какой то мертвенной красой. И в ней все еще обитало хтоническое чудовище, которое гномы обещали себе прикончить, за то поражение и бегство в которое оно обратило тройку.
– Знаете что.
Сказал Железноволос.
– Я из воинского рода. Мне бегство позорнее, чем вам. Так что я один убью эту дрянь, без твоего чародейства знаток, и без огненного зелья.
Услышав это двое гномов возмущенно возразили.
– Как же!? А мы, по-твоему, переживем. Нам, по-твоему, не нужно мстить? Ты очумел!?
– Я хочу победить эту тварь в честном бою. Показать ей мощь гнома. Гнома, не магии и взрывающегося порошка. Чтобы оно почувствовало, как ошиблось, когда связалась с Железноволосом из рода Кровавых Рубак! Идите со мной, но бейтесь без этих хитростей. Ну. Что скажете?
Корнеруб и Толстяк переглянулись.
– Ты что! Мы собрались мстить, а не просто биться. Думаешь, раз ты воин, а мы нет, значит, только ты хочешь встретить врага лицом к лицу? Да мы сами хотим изрубить гада своими руками! Мог и не говорить.
Грозно выпалил Корнеруб.
– Ну в тебя то я верю. А этот любитель людишек, небось, хотел поступить их методами, а? Прокопаться в потолок и рассыпать над чудищем какой-нибудь там ядовитый порошок.
Полушутливо сказал Железноволос. Толстяк кинул на него взгляд, по которому сразу становилось понятно, что если бы он заявил это на полном серьезе, кулак знатока полетел бы в его лицо. И затем суровым голосом сказал.
– Я по-твоему не гном что-ли?
– Гном. Гном любящий всякую муть с поверхности, и, по-моему, становящийся похожим на человека.
– Только полезную муть с поверхности. И людей я только изучаю. Брось эти дрянные мысли и готовься к бою. И да, ты вроде считал себя самым уязвленным, хотел сражаться один. Так как поступишь теперь. Мы тебя одного не пустим.
– Ха. Я сражусь без доспехов.
Заявил Железноволос.
На тропу, продолбленную в стене мраморного разлома, из тоннеля вышли трое. Первый что встал по центру имел мощное мускулистое тело. Его медвежьи руки с огромными мышцами сжимали длинную стальную секиру. А на боку кусок дубленой коровьей кожи был срощен с родной плотью Железноволоса словом знатока, что убедил духов кожи, будто они духи кожи гнома. Длинная рыжая борода, заплетенная в толстую косу до самого пояса, а мужественные усы свисали до груди. Брови были сведены, а в глазах читалась боевая злоба и хищное желание крови. Вторым был короткободый русый гном в кольчуге поверх шерстяной рубашки. В его натруженных мозолистых руках был кирка, а глаза источали юношеский азарт, и лютую молодую жестокость. Третий был пузатым хранителем традиций подгорного народа, с широко раскинувшейся по торсу седой бородой до пояса. Его кольчугу подпоясывал широкий пояс из бурой кожи. Сумка с порошками, камнями и пистолетом была отложена в сторону. В его правой руке был сжат короткий, но мощный топор, а к левой был пристегнут щит, взятый из снаряжения Железноволоса. В глазах Толстяка горел огонек холодной умудренной ярости гнома, который казалось, повидал все в мире и готов был ко всему.
Гномы стали ногами сбивать вниз камушки, пытаясь пробудить чудовище, и вскоре им это удалось. Сверху стали загораться огоньки глаз, и первое отвратительное щупальце вылезло из разлома. Оно было обмазано в липкой слизи, извивалось и хлюпало, а затем резко рвануло на рыжебородого гнома.
– Отведай моего топора!
Зарычал Железноволос и, напрягши все свое мощное тело, рванулся вперед. Тяжелым, грубым, но быстрым ударом он отрубил кончик щупальца, и вонючая кровь хлынула из раны фонтаном как из жерла вулкана. Вместо поверженной конечности, поднялись шесть щупалец. Три из них устремились к Железноволосу чтобы обвить и разорвать на куски гнома, но тот, стиснув зубы, резко рванул вправо и занес секиру над, казалось бы, пустым местом, в которое щупальце прилетело как раз под сокрушительный удар. Еще одна конечность ударила фонтаном крови и ушла вниз. Два оставшихся щупальца обвили ногу и торс гнома. Чудовище попыталось рвануть в разные стороны чтобы разорвать противника, но Железноволос стремительно разрубил щупальце обвившее торс, и рывок поднял гнома в воздух. Железноволос чуть не задел голой спиной каменную стену, но успел увернуться, а затем, подгадав момент так чтобы не рухнуть в пропасть, нанес удар, освободив себя от последнего отростка чудовища. Устремившись по дуге, он еле успел уцепиться за край тропы. Гном с резким выдохом подтянулся на мощных мышцах, и очутился на тропе. Его глаза быстро прочесали разлом, чтобы удостовериться все ли нормально с другими гномами. Его губы слегка дернулись в одобрительной улыбке, когда он увидел что спутники замечательно держаться против чудища. Толстяк стойко перенес хлесткий удар отростка, поймав его на щит. Щупальце приложило силу, но ему не удалось смять стойкого гнома, Толстяк лишь сгорбился, поднатужился, и с шумом проскользил ступнями по камням, поднимая пыль. Он был стоек как гора. Пока щупальце толкало его, гном трижды ударил его топором, и на третий раз конечность отделилась. Корнеруб же с оглушительными криками злобы пронзил щупальце клювом кирки, а затем, резко рванув, разорвал мягкую плоть, разделив отросток вдоль. То взмыло в воздух, и раздвоенный его конец раскрылся как цветок, выпуская наружу красный бутон, окропляющий собой белый мрамор. Последнее щупальце как копье устремилось на молодого гнома. В глазах того бездумная ярость ненадолго уступило место здравому рассудку, и вместо того чтобы пытаться ударить щупальце он просто отошел. А отросток, на большой скорости врезавшись в мрамор, будто взорвался кровью, окрасив все грязно алым, как минимум в пяти шагах от места удара.
Новые щупальца были более многочисленными. Они свились в косу и, приложившись к тропе, ударили вдоль нее. Гномы узнали эту атаку, их глаза резко расширились, а с губ Толстяка непроизвольно сорвалось.
– Ох, ё.
Когда щупальца стремительно пронеслись по тропе, сметая все на своем пути, гномы пробросались с тропы, и зацепились за выступающие куски мрамора под ней. Корнеруб видел, как толстая косичка пронеслась прямо над ним. Его сердце бешено колотилось, а пот ручьями стекал с мокрых волос. Короткобородый подтянувшись попытался взобраться, но его рука соскользнула попав на окровавленный мрамор. Кратко вскрикнув, он сорвался бы вниз, если бы не кирка, кончиком которой он успел зацепиться за тропу.
Чудовище, потеряло много крови, было уже не таким быстрым, а его щупальца побледнели. Кровь из отрубленных частей уже не била фонтаном, а вязко стекала. Их поднялось еще четыре. Одно ударило по прикрывшемуся щитом Толстяку, и его постигла та же участь что и прошлое, поймал на щит, удар, удар, удар, и обрубок падает на тропу. А три щупальца в последнем головокружительно быстром грозном рывке устремились к Железноволосу бегущему на помощь к Корнерубу. Хрясь, хрясь, хрясь и два обрубленных щупальца устремились в бездну. Последний же удар сломал ногу воина, и тот, скалясь от боли, рухнул на одно колено. Это щупальце объяло живот Железноволоса, и он уже замахнулся, чтобы срубить его, но самостоятельно выбравшийся Корнеруб поспел первым, и пригвоздил конечность к тропе. Звук рвущийся плоти. И обрубок уползает в дыру. Железноволос, посмотрел наверх. Звезды глаз начали гаснуть одна за другой. А щупальца больше не лезли из разлома.
Гномы выдохнули. Корнеруб и Толстяк сели на тропу, чтобы дать себе несколько мгновений отдыха. Они осмотрелись. Раньше стены мраморного разлома напоминали кожу мертвеца на которую сверху стекает кровь киновари, то теперь кровью здесь было залито все, от самого низа, через тропы, по обоим сторонам расщелины, на которых образовались вонючие лужи, до потолка. Стояло рвущее нос зловоние.
– Толстяк! Дери тебя, иди сюда!
Грозно прорычал Железноволос как раненый зверь. Только тогда Толстяк заметил, что его товарищ лежит с торчащей из ноги костью. Он поспешил к рыжебороду.
– Открытый перелом.
– Сам вижу.
Сказал воин сквозь стиснутые зубы.
– Опять эта дрянь меня ранила. Зато сама сдохла от потери крови! Сволочи сволочная смерть!
– Ты тоже сейчас окочуришься от потери крови. Если только не полечить тебя этим.
Спокойно сказал знаток и показал склянку с каким-то снадобьем.
– Опять дрянь с поверхности.
Прошипел рыжебородый гном, стоически сдерживая крик боли.
– Или ты умрешь.
Какое-то время Железноволос поколебался. Он не хотел бы лечиться этим средством, но в привычках гномьих воинов было умирать просто так.
– Ладно, давай. Но если от этого у меня вырастут ослиные уши, пеняй на себя.
Сказал он.
После остановки крови и лечения раны Толстяк дал рыжебородому гному его секиру, опираясь на которую он мог ходить. Никто даже не предлагал раненому идти под руку или ехать у кого-то на спине, потому-что знали, что гордый гном откажется. Они и сами бы отказались, а уж отпрыск воинского рода тем более. Перед тем как пойти дальше Железноволос задержался и наполнив чашу кровью поверженного врага выпил ее как это было принято в его роду, чтобы сила чудовища перешла к нему.
Глава 14
Когда гномы пересекли врата и оказались в своем городе его жители занимались обычной рутиной. Кто-то шел работать, забросив кирку на плече. Кто-то катил из шахт тяжелую тележку, нагруженную рудой. Кто-то рассматривал карты. Но увидев тройку, все устремили взгляды на вернувшихся из похода соплеменников. Неизвестно кто разболтал о споре всему городу, но даже дети, увидев Корнеруба, Железновоса и Толстяка застыли.
Один из шахтеров обошел Корнеруба и посмотрел на его рюкзак. Увидев добытый в пасти тьмы камень, он подал знак всем остальным. В этот момент гномы взорвались радостным ревом. Они подняли в воздух кулаки и прорычали.
– Е-е-е-й! Молодцы мужики!
Трое тепло приветствовали всех в ответ. Продолжалось все это еще долго. Знаковые приглашали каждого из вернувшихся на застолье, а учитывая, что в гномьих городах почти все знают всех, таких приглашений каждый получил с лихвой. После теплого приветствия большая часть гномов вернулась к работе пообещав всем вместе собраться в таверне вечером и отпраздновать как надо, а немногие стали разносить весть о возвращении Корнеруба и его товарищей.
Не теряя времени трое двинулись в тронный зал. Они помнили о своем слове. Выследить и перебить гоблинов, что разорили гномий город на глубине. А для того чтобы освободиться от работы и отправиться в поход на поверхность к городу Ардан им нужно было разрешение глав своих родов. А те сейчас были на военном учении в зале царя.
Гномы добрались до гигантских врат, и, войдя, очутились в титанически огромном помещении, чей потолок был так высоко, что его не было видно во тьме пронизывающей верхушки восьмиугольных колонн. Весь камень здесь был украшен резьбой, настолько искусной, что в гигантских каменных полотнах изображающих сражение многотысячных армий можно было рассмотреть каждый элемент доспеха каждого воина. В зале могла поместиться целая армия. Она и поместилась. Прямо в тронном зале проходило военное учение. Войско гномов во всем своем величии выстроилось в боевые порядки как для боя на поверхности.
Отряды воинов, ядро гномей армии, выстроились квадратами, в центре каждого из которых стояли воины, снаряженные как Железноволос, а по граням фигуры выстроились одоспешенные гномы с большими прямоугольными ростовыми щитами. Между щитов выглядывали толстые стволы затинных пищалей, из которых гномы стреляли с плеча, их сила позволяла им это. Но если бы человек попробовал выстрелить из такого оружия, не зацепив его крюком за крепостную стену, ему оторвало бы руку отдачей. Между квадратами тяжело бронированных воинов стояли линии ополченцев, основной массы армии гномов. В отличии от остальных они набирались только на время войны, и не из воинских родов. У каждого в руке было копье, в другой круглый железный щит, на поясе топор, молот или кирка, а тело и голову закрывали кольчуга и простой шлем. Перед строем стояли разрозненные отряды метателей набираемых из числа молодых гномов воинских родов, чьи ноги еще быстры, а тела сравнительно ловки и гибки. Одоспешены они были как ополченцы, и имели такие-де щиты, но основным оружием этой пехоты были многочисленные метательные топоры. За квадратами воинов строились бомбардиры. У каждого из них была небольшая мортирка, в бою зашвыривающая ядра в дальние ряды тех с кем сражаются воины. Кроме того в зал были выкачены боевые повозки. Быки в них были запряжены сзади, чтобы толкать бронированные корпуса вперед оставаясь в безопасности. На открытых площадках повозок располагались органы из пятнадцати ружейных стволов уложенных в пять рядов каждое. А в первых, закрытых броней, этажах повозок имелись бойницы для арбалетов. Позади всех этих построений, на адамантовом троне восседал царь Троллебой в окружении знатоков и патриархов воинских родов. Его седая борода простиралась по полу, а покрытое морщинами лицо выражало многовековую мудрость. Один глаз царя был потерян в бою, а глазница закрыта повязкой, которая, тем не менее, не могла полностью скрыть шрам оставленный топором противника. А на спинке трона сидели черные как смоль ручные вороны царя.
Подойдя и запросив слова, трое гномов рассказали царю обо всем что видели и получили от него одобрение на поход в Хермитию, и бумагу с прошением всех друзей царя предоставить кров, еду и тепло трем гномам. После такого главы просто не могли не отпустить их в поход.
После этого визита, продлившегося достаточно долго, трое гномов поли на веселую гулянку в таверну, куда их пригласили еще по входу в город.
Пир стоял горой. Все пили, веселились, рассказывали истории, и весело смеялись всю ночь. Камень был сменян у удивленного и проникшегося уважением кузнеца на серебро. В этот вечер все славили Железноволоса за его рану, полученную в походе, Корнеруба за удаль и дерзость, Толстяка… за то, что он знаток, и всех вместе за опасный путь в место, куда никто не рискует соваться и нахождение неизвестного города. Пирушка продолжалась. Но через несколько дней гномам предстояло отправиться в еще более опасный путь. Путь на поверхность, в Хермитию. И это приключение обещало быть захватывающим.