Глава 10
Казалось, битва закончилась. Король с принцем все еще были живы, но что они могли против пятерки гильдейцев только что разбивших всю их охрану.
– Закройте дверь. Не убивать короля.
Командовал Сатор, слыша уже совсем близкий топот стражи.
– И что теперь вы будите делать? Ждать пока вся стража дворца сбежится сюда и вырубит дверь топорами?
Сказал король. В ответ Сатор только бросил на него пустой взгляд. Рука охотника дернулась посылая в короля и принца лонгиты с соком сонных трав. Однако принц, с быстротой недоступной человеку, выхватил кинжал и отразил обе иглы.
– Думал взять нас в плен, чтобы стража пропустила? Нет. Этот трюк пройдет только если тебе удастся схватить меня живым. Мой наследник, не допусти этого.
– Да отец.
Принц показательно положил руку на рукоять меча. Уже готовые бросится на правителя Сатор заставил себя остановиться. «Чет возьми! Да кто он?» сказал про себя Сатор. Его взгляд сверлил принца. «Надо придумать другой способ. Захватить короля уже не выйдет».
– Как бы там нибыло, сначала надо забаррикадировать дверь.
Ответил Эрил навалившись на тяжелую ставню. Охотник задумался. «Может Скалор что нибудь придумает? Он волшебник все таки. Или все же рискнуть и попробовать скрутить их? Почему я не подумал об этом сразу?»
– Я удержу стражу.
Вдруг произнес монах, поймав недоумевающие взгляды всего отряда.
– Ты? Всё ополчение крепости? Слей мочу из головы и подумай еще раз. Отсидимся за воротами пока не придумаем как вырваться из замка.
Сказал Орил. Но монах не обратил на его слова внимания. Цокая кончиками ног клинков по камню, в окровавленной рясе, он вышел за двери.
– Это вопрос веры.
– Веры? Твоя вера поощряет самоубийство? Мы все теперь часть гильдии помнишь? Да мы должны стоить друг за друга как братья! А ты хочешь пойти и умереть просто так?
Рьяно продолжил Орил.
– Пусть идет раз хочет.
Сказал Эрил закрыв двери за монахом.
– Вот с самого первого дня знал, что ты гнилой мужик Эрил. Мы хотели свести счеты помнишь? Так вот, я еще припомню тебе это.
Озлобленно выпалил копейщик с недовольным видом усаживаясь на край одной из пыточных машин. Повисла пауза.
– По крайней мере умрем в бою, как воины. Может за этим он и решил встретить врага за воротами.
Прервал тишину Эрил.
– Еще один дурак. Один ради бога. Другой ради воинской чести помирать собрался. А я вот божкам свою честь отдавать не намерен. Если и умирать, то ради того кто правда тебе добро сделал. Так я считаю.
Уже без явной злобы возмутился Орил.
– Вы молодые. Еще не понимаете. Смерть есть смерть. Она всегда страшна. Я в твоем возрасте тоже пытался прятаться от нее за идеалами. И вот куда это завело мой род.
Вдруг сказал король. На что Орил лишь махнул рукой.
– Тогда станьте молодым еще раз.
Вдруг сказал Сатор. Правитель вновь поднял на него больные глаза.
– Горожане говорили вы были героем. А теперь пытаете невинных в надежде избежать смерти потому, что так велит рассудок. Хотите забыть о смерти? Тогда позвольте себе последнее безумство, позвольте решить наш спор по рыцарски. Дуэлью.
В глазах короля вдруг вновь загорелся огонек.
– Дуэлью?
Повисла пауза. Ответ последовал когда Сатор наконец подобрал слова.
– Дуэлью чести. Я не знаю кто ваш сын. Но он самый быстрый воин которого я видел. Я сражусь с ним. И если сумею победить, вы отпустите нас и принесете клятву оставить вашу идею о вечной юности. Если нет. То что же. Делайте с нами, что пожелаете.
Король глубоко вдохнул. Его сгорбленная спина снова блеснула былой царственностью.
– Нет отец. Это глупость. Просто дождемся охраны и позволим ей перебить этих наглецов.
Сказал принц.
– Вот именно сын. Глупость. А я так давно не делал благородных глупостей.
В глазах короля все сильнее засеял тот огонек юности, к которому он стремился. Король поднял дрожащую руку, и хриплым раскатистым голосом произнес.
– Дуэли быть.
Сатор кивнул.
– Но это еще не все.
Продолжил король.
– Мой сын лучший воин из тех что рождались на острове за последние двести лет. Чтобы дуэль была честнее он сразит вас всех по очереди.
Сатор вновь согласно кивнул.
Когда двери пыточной с гулким ударом закрылись, будто ворота крепости перед осадой, монах остался один против всей замковой стражи. Склонив голову в последней молитве он шепотом обратился к грозовому князю.
– Десятилетия жизни я отдал в службе тебе. Отказался от имени, подносил дар крови к трону бурь, и обратил свою тело и душу в оружие. Но так и не получил твое признание. Проклятье! Почему!? Почему ты так упрям!? Проклятый бог-осел! Это будет последняя моя битва посвященная тебе. Останусь я дышать или нет, это моя последняя попытка.
Монах стиснул пальцы на топорах. Он слышал откуда шли враги. Одни поднимались по спиральной лестнице снизу башни, откуда поднялся и отряд гильдии. Их какое то время должен был задержать люк с засовом, который монах тут же запер. Другие вскоре должны были показаться на крытому мосту идущему от королевской башни сразу к галерее башни чудовищ и пыточной, откуда пришел король. И с ними предстояло встретится прямо сейчас. Встав напротив моста воин бога гроз скинул изрубленную рясу. Потекло медленное вязкое ожидание, под усиливающийся топот. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Спокойное глубокое дыхание монаха приводило его ум в порядок перед боем. А взгляд фокусировался на обрамленной орнаментами арке королевской башни. До тех пор пока из ее тени не появились облеченные в кольчуги стражи. Появились, и тут же замерли широко раскрыв глаза от ужаса. Перед дверью пыточной возвышалась зловещая изуродованная фигура, теперь не скрытая мешковатой рясой. Вся кожа монаха была обожжена священным огнем. Ноги ниже колена заменены на тонкие длинные клинки, а покрытая царапинами и шрамами кожа кишела неестественно выпирающими сегментами, от вшитых под нее металлических пластин. Зубы монаха были заменены на стальные лезвия. Широкие клинки тянулись по нижней части предплечий. По всей уродливой туше было спрятано выкидное оружие, приводимое в действие филигранно тонкими движениями могучих мышц. Кто то из ополченцев сделал робкий шаг назад.
– Демон.
Произнесли дрожащие губы.
– Харошь ссаться свиньи! Построиться!
Завопил командир стражи. И повинуясь властному голосу ополченцы стали занимать боевые позиции. Вновь первым рядом стали воины со щитами и копьями, выстроив уже знакомую стену щитов. Вторым рядом встали бойцы с алебардами, приподняв их чуть выше над головами стоящих впереди. Чтобы быть готовыми рубить. Третьим рядом встали арбалетчики и колесострельщики, готовые в любой момент обрушить на монаха град болтов и камней. Командир стражи утер выступивший пот со лба. Безмолвная недвижимая фигура заставляла его потроха ходить ходуном от дрожи. Хорошо что кольчуга и толстый поддоспешник скрывали это.
– Стрелять по готовности!
Завопил он. Трое арбалетчиков тут же нажали на рычаги и стальные дуги самострелов с громким лязгом распрямились. Уродливая фигура тут же скрылась за углом, а рассекающие воздух болты вонзились в дерево двери по самое оперение. Враг исчез, но приближающийся цокот ног клинков никуда не делся. Капитан смотрел вперед, и с ужасом понимал, что звук идет оттуда, с пустого моста. Вдруг с королевской башни позади раздался треск выстрелившего лука.
– На крыше!
Крикнул лучник. Но было уже поздно. Стоило командиру стражи развернуться, как справа сверху, с деревянного навеса моста, выпорхнула фигура. Влетев с крыши ножными клинками вперед озлобленно шепчущий что то себе под нос монах тут же пронзил пару колесострельщиков. Рука командира сама невольно подняла щит, защитив грудь воина от мчащегося топорища. Оказавшись позади строя монах застал ополченцев врасплох. И те засуетившись в узком проходе с длинным оружием стали толкаться. Лишь последний стрелок не растерялся. Направив колесострел в монаха он зажал рычажок. Натянутые веревки затрещали, колеса закрутились, и выпущенный пращей камень с глухим ударом пробил правую руку. От чего та обвисла выпустив топор. Осмелевший стражник потянулся за собственным топором, и тут же поплатился за самонадеянность. Филигранный удар единым движением лишил его сначала руки, а затем и головы. Превозмогая ужас командир зарычал. Его могучая рука толкнула чудовище щитом, а шипастая булава поднялась над головой, чтобы прикончить врага одним мощным ударом. Но стоило доскам коснуться плеча монаха, как множество скрытых шипов выстрелили из под плоти закрепляя гильдейца на щите, от чего могучий удар булавы раскрошил лишь камни мостового зубца. «Что за?!» подумал командир, но тут же его мысли прервала сводящая с ума боль. Рухнув на землю он видел как падают в разные стороны его ноги, отсеченные очередным взмахом лезвия. Вдруг все вокруг будто исчезло. Нет, он все еще видел и шепчущего себе под нос яростного монаха, и разрубаемых градом ударов арбалетчиков, и дух его пока не покинул тело. Но то ли от очевидности своего исхода, то ли из за отхлынувшей от головы крови, на смену всем чувством пришел покой, и все вокруг перестало значить что-либо. Разве что простое любопытство еще заставляло смотреть за ходом боя, флегматично и по привычке подмечая ошибки за своими людьми. Командир видел как наконец развернувшиеся алебардщики пытаются разить монаха сразу втроем. «Молодцы, это правильно, так он не сможет уйти» подметил гаснущий ум. Перед глазами командира монах неожиданно рухнул на под и остановил два топорища клинками ног, а древко третей алебарды внезапно схватил своими стальными зубами. На лице стражников в тот момент возникла смесь недоумения с испугом. Будто они и вправду сражались не с человеком. «Не стой, дерни на себя» все так же отрешенно произнес про себя командир. Но стражник был растерян и просто стоял когда стальная челюсть монаха перекусила древко его оружия. А еще через мгновение пара ударов рассекла трех алебардщиков, разрубив каждого пополам в поясе. «Кажется я что то пропустил?» подумалось умирающему командиру, чья память уже начала покрываться туманом. «Интересно, а что он там бормочет?» вдруг подумалось умирающему стражнику. Из последних сил он вслушался и даже сквозь грохот битвы уловил негодующий, озлобленный шепот.
– Признай меня!
Остервенело шептал себе под нос монах, высекая искры из дребезжащей кольчуги. «Признай? Кто признай?» размышлял командир смотря на капли неожиданно начавшегося дождя. «Наверное они и не заметили этот дождь в сражении» путаясь в мыслях думал командир. Живое тело еще удерживало его дух тут, но холод царства мертвых уже чувствовался всем телом, и духом. Теперь он хорошо их различал. Вновь обратив внимание на сражение он застал лишь последнего уносящего ноги копейщика, что бросил свое оружие и со всех ног мчался по мосту. Монах и не думал его преследовать, вместо этого, сломленный и опустошённый, он подошел к командиру и пронзил его шею ударом милосердия, позволив уставшему духу наконец отправится в подземный мир.
Когда второй отряд стражи топорами вырубили люк и забрались на башню они застали стоящего на коленях посреди кучи тел стражников уродливого монаха. Ливень барабанил по доскам крыши. Повисло молчание. Стражники оторопели. Но испещренный окровавленной сталью уродливый монстр будто бы и вовсе не собирался атаковать.
– Построится.
Прозвучала команда. И перед монахов вновь выросла ощетинившаяся копьями стена щитов. Но опустошенной душе уже не было до этого дела.
– Значит я тебе не нужен. Значит ты не признаешь меня.
Шипел сквозь зубы монах.
– Значит все мое служение было зря.
Шипел сквозь зубы он. Вся жизнь вдруг стала бессмысленной, а усиленное священной сталью тело напомнило о своих неудобствах, терпеть которые теперь стало незачем. И даже пламя ненависти разгорающееся сейчас внутри так жарко, что по всему телу выступал пот, не могло преодолеть тугую кисельную стену ничего, что вдруг поглотило все что было в душе.
– Эй ты тварь, готовься к смерти!
Прозвучало откуда то из за рядов приближающихся стражников. Монах поднял голову.
– Ты так и не признал меня. Ну и катись. Лучше умереть на их копьях чем выпрашивать твои подачки предатель. В последний раз я поднимаю топор не за тебя, а на зло тебе грозовой князь!
Последнюю фразу монах прокричал во всю глотку. И с боевым ревом ринулся в последнюю атаку на ощетинившуюся копьями стену.
– Держать удар! Не трусить!
Донесся голос с задних рядов. Цокая по по каменному полу монах стремительно рвался вперед. Прыжок! Пронзенный двумя остриями монах обрушил топор на щит врага! Небо вспыхнуло белым. Грохот барабанов туч обрушился на уши. А вслед за молнией порыв штормового ветра ударил по мосту заставив доски крыши петь. А после на мосту воцарилась тишина. Дымящийся монах стоял под прожженной крышей ловя наполовину железным телом капли дождя.
– Так значит тебе нужно было вовсе не служение.
Произнес он, чувствуя в душе так желанную частичку божественной мощи. Стражники отбросив оторопь плотнее сомкнули ряды.
– Не стойте! В атаку!
Вновь донеслось из за их спин. Опасливо ополченцы стали приближаться. Не говоря ни слова бывший монах взмахнул топором. И с его лезвия сорвался разряд молнии. Прогремев и снова залив мост непроглядным белым светом, она обратила первый ряд стражников в обугленные кости. Видя это другие слуги короля стали бросать оружие и бежать, под крики своего недовольного офицера. Но когда ополченцы сверкая пятками скрылись в прорубленном ими же люке след столь уверенного командира исчез вместе с ними.
Глава 11
Сатор сделал шаг вперед. Как командир отряда он должен был стать первым кто рискнет в бою с таким опасным фехтовальщиком как принц. Но Орил положил руку на его плечо.
– Дружище. Давай первым буду я.
Сатор вопрошающе склонил голову.
– Ну, ты все таки вроде как один из основателей гильдии. А я хочу сделать что-нибудь весомое для нового дома. Богам я не служу, а вот хорошим людям почему бы не помочь.
Сатор утвердительно кивнул, и Орил зашагал навстречу принцу. Дуэлянты сошлись у дверей пыточной. Орил поднял копье над головой и приготовил сеть.
– Готовься заплатить за все мерзости твоего отца.
Со злым презрением сказал он. Не проронив ни слова принц с протяжным звонким звуком вытянул оружие из ножен. Это был лекий Дотанский меч, узкий, длинный, с рукоятью утончающуюся в центре и без всякой гарды, легчайшее, а потому смертельно быстрое оружие.
– Да начнется поединок.
Огласил король. Орил сорвался с места первым, его копье разило далеко, и острый наконечник был уже у самого сердца принца, когда тот двигаясь словно лист в осеннем ветре выпорхнул из под выпада. И выверенным взмахом оставил на щеке Орила глубокий порез.
– Ты мне не ровня воин. С твоим оружием точно.
Сказал принц. Орил вытер кровь и отошел назад. Вместо ответа в принца полетело широкое полотно сети. Которое оказалось тут же разрезано невесомым движением одной лишь кисти. И с тем же невозмутимым изяществом в сторону был отведен наконечник копья, устремившегося вслед за сетью. Ненависть Орила придавала сил, но не мастерства. И когда, почти танцевальным пируэтом, принц оказался слишком близко для копья, шутник успел только удивленно моргнуть. Очередная, уже какая по счету, голова рухнула на пол пыточной. Все случилось так быстро, что осознание пришло к Сатору когда шлем Орила звякнул об пол. Охотник замер. Едва ли он мог назвать Орила другом, и уж точно он был готов к такому исходу боя. Но так быстро, и так буднично. Будто бы ничего и не произошло. Казалось смерть знакомого человека должна быть какой то иной. Выделяющийся.
– Воин погиб достойно.
Сказал Эрил с мрачной грустью.
– Следующий дуэлянт.
Объявил король. И в этот раз вперед вышел уже Сатор. Его враг отойдя от тела направился на встречу, но отнюдь не так как выходил на бой с Орилом. Изящная безмятежность принца пропала. Теперь весь вид наследника выдавал его ревнивое презрение к охотнику. Сатор достал нож и короткий меч, и бой начался в то же мгновение. Сорвавшись с места будто молния, принц устремил клинок в Сатора. Лишь охотничье чутья уберегло его от дырки меж бровей. Отдыху не было места, за первым ударом блеснул второй, затем третий. Клинок разил без разрыва будто сплошным градом ударов, буквально не давая выдохнуть. Неуклюжий короткий меч, больше пригодный для прорубания кольчуг и другой грубой работы, оказался совсем не ровней легкому как перо клинку, да еще и бывшему гораздо длиннее. Меч охотника не поспевал, и Сатору оставалось уворачиваться, раз-за разом оказываясь в жалком игольном ушке от клинка врага. А принц все наседал, за выверенными уколами шел изящный удар описывающий полукруг блеском стали, и снова удар под непредсказуемым углом. Клинок визжал в воздухе будто кнут от безумной скорости. Челюсти Сатора стиснулись в постоянных попытках уйти от опасных ударов. «Дьявол! Еще пару секунд и… Нужно бить сейчас, иначе умру точно!» понял Сатор. Ему и вправду ничего не оставалось, бесконечный град ударов каждый из которых запросто мог стать последним, допусти Сатор малейшую ошибку, не давал возможности для ответа. Сатор решил рискнуть, или скорее был вынужден. Оттолкнувшись от разорвал дистанцию, и направил меч в грудь врага. Движение принца оставались невозмутимо твердыми, в отличии от блестящих злобной завистью глаз. Позволив краю клинка лизнуть но не разрезать бок своей рубашки, принц пропустил удар мимо, схватив руку Сатора. Рукоять его меча ударила в весок охотника, от чего Сатор чуть не упал на дыбу.
– Ты не стоишь и кончика моего пальца. Забирай свою свору и катись в страхе как и положено червю вроде тебя.
Выпалил принц глядя на покачнувшегося Сатора.
– По моему король так не считает.
Спокойно ответил охотник. После этих слов принц закипел как вода на раскаленной добела сковороде. Его вены вздулись, а не сдерживаемый негодующий рев раздался по пыточной. Сатор из опаски сделал шаг назад. И не зря, ведь град уже не столь выверенных, но все еще быстрых, и куда более сильных ударов обрушился на него лавиной. Времени на мысли у Сатора не осталось, каждое мгновение битвы он думал лишь о том как подобно змее ускользнуть от очередной смертельной атаки, или принять ее на свой меч. Озлобленный лик принца пугал до дрожи сердца, а искры буйства в глазах были ярче искр, что высекались каждый раз когда клинки сталкивались. Казалось вот еще чуть чуть, еще одно движение и и голова Сатора полетит на землю как переспевший фрукт. Но еле успевая дышать он парировал. Один удар, второй, третий. Пока наконец не раздался звонкий гул. Принц почувствовал, что его рука стала легче. Что то было не так. Принц недоуменно посмотрел на свое оружие. Тонкое лезвие изящного меча не выдержало, идеально сбалансированное орудие согнулось прямым углом. Этой заминки, времени за которое еле можно было успеть моргнуть, загнанному Сатору хватило. И на груди принца неожиданно расцвел алый разрез. Подняв все еще горящие глаза принц попытался бросится в последнюю атаку, но подкосившиеся ноги подвели его. И мертвое тело рухнуло на доски дыбы. Дуэль была кончена. А облитый горячим потом Сатор наконец смог вздохнуть.
Когда под звук грозы в пыточную вошел бывший монах, а ныне полноценный жрец бога войны, гильдейцы убирали оружие в ножны.
– Да уж. Навели мы тут шороху.
Заметил волшебник Скалор рассматривая залитые кровью и усеянный телами мост и башню. Он обратился к Сатору.
– Ну, что теперь?
Сатор указал все еще подергивающейся от перенапряжения рукой на висящую на цепях девушку без сознания.
– Заберем ее. Без нее бессмертие ты не найдешь.
Последняя фраза была обращена к помрачневшему королю.
– Кто это вообще такая? Я не знаю таких людей.
Произнес Скалор с любопытством рассматривая диковинную девушку необычной красоты.
– Я расскажу вам. Если выполните последнюю мою просьбу.
Прохрипел король.
– Раз уж я не смогу стать молодым, то лучше приму смерть от меча, а не жадной болезни.
Король достал из ножен изукрашенный рыцарский меч. С серебряной гардой, в виде двух белых крыльев. И словами на эфесе «Честь и служение». Сатор утвердительно кивнул, и король прохрипел.
– Это дитя из племени эльфов. Мне пришлось приложить немалые силы чтобы просто узнать о их существовании. Они вечно молоды, и живут не зная смерти среди лесов где-то очень далеко. Я не знаю когда они покинули земли и небеса людей, да мне и не было интересно. Важно, что владеют они секретом вечной молодости. И на мое счастье их корабль разбился в Дотане. Я долго пытался, но она так и не выдала секрет. Это все что мне удалось узнать. И еще кое что. За эту просьбу я не могу отплатить, но положусь на вашу честность. Все что было на ее корабле очень ценно. Оно хранится в тайнике за габеленом, в моей спальне. Забирите ее сокровища, но не грабьте королевскую казну. Народу Дотана предстоят тяжелые времена, а без этих сокровищ людям будет еще тяжелее.
Король замолчал.
– Мы не отберем последнее у вашего народа. Не беспокойтесь.
Сказал Сатор принимая меч. Король горделиво поднял голову в последнем царственном жесте. Теперь он выглядел почти так же величественно как в молодости. Дождавшись момента Сатор быстро вонзил клинок в грудь последнего правителя, пришпилив того к стулу.
– Надеюсь это последняя кровь пролитая на этом острове.
Сказал он.