Глава 4
Плясал огонь, трещали корни в костре, блики от пламени дергались на каменных стенах подземной комнаты и лице убитого червелика. После горячки боя, когда наконец выдалась передышка на всех накатила усталость после тяжелого боя. Растянувшийся у огня Орил с интересом рассматривал мирно сидящего монаха. Монах снова завел свою тихую молитву, кажется он устал меньше всех кроме Скалора, который сейчас живо уплетал жареное мясо с луком. Сатор же, несмотря на ломящую боль в ногах склонился над Эрилом. Все тело здоровяка было в огромных синяках и кровоточащих разрывах. Прямо сейчас раненый деловито ощупывал себя скаля зубы от боли но не позволяя крику вырваться.
– Сломаны обе ноги, правая рука, несколько ребер. Остальное мелочь. Прости командир, но на ближайшие несколько месяцев я не боец.
Сатор понимающе кивнул.
– Ты точно принят в гильдию. Нам нужен такой сильный боец.
Это все, что Сатор мог сказать чтобы приободрить нового брата по оружию.
– Хэх, здорово, мне понадобятся деньги на ремонт лат. А может и на новые, давно мне так не доставалось.
Усмехнулся здоровяк. В этот момент в разговор вмешался Орил.
– А что это вообще за тварь была такая? Если бы ты не ослепил ее сразу и чудовище било бы целясь мы бы все пошли на удобрение.
– Червелик. Он селится в темных местах и выискивает жертву выглядящую беззащитно. Ловит ее, сращивается, и приманивает на нее других. А вот их уже ест. Ух ты! Я еще помню что-то с лекции бистиологии!
Искренне удивился Скалор.
– Наверняка эта тварь сбежала из башни замка. Значит мы точно под ним.
Произнес Орил все еще пытаясь высмотреть скрытые под рясой клинки.
– Эй, как там тебя, дружище монах. Боец то ты оказывается вообще не промах, хоть и без ног. Ума не приложу как ты ходишь на этих штуках.
– Служение заставило научится. Мы, монахи ордена Огненного меча превращаем свои тела в оружие на пути прославления Князя гроз. Мы отказываемся от удобства и ищем славной битвы чтобы Он одарил нас своим благословением и чудотворством.
– Да уж. Немалой платы требует ваш бог. Но ты то со своими боевыми умениями наверняка уже заработал его признание дружище.
Иссохшие губы монаха под бинтами сжались сильнее. Орил понял что надавил на больное.
– Нет уважаемый Орил. Я всего лишь монах, Князь гроз всего лишь присматривает за мной тщательнее, и чаще откликается на мои молитвы. Но чудотворством, я не одарен. Только боги решают кому быть их жрецами, и отмечая таких людей даруют им мельчайшую частичку своей силы. И меня владыка туч чудотворством пока не одарил. А может жрецом я не стану и до самой смерти.
С плохо скрываемой обреченностью сказал монах.
– Мда. Знаешь, а ты и без чудес чертовски хорош. Не сложится с богами, так оставайся в гильдии. Я уверен что тебя примут. Да командир?
Попытался ободрить Орил.
– Не решай за командира кого принимать а кого нет.
Вмешался Эрил, которого как раз перевязывал Сатор.
– Хе. А с тобой здоровяк скрестить мечи мне кажется уже не удастся.
– Ты погоди, через несколько месяцев я тебе покажу, что значит следить за своим языком.
– Эй Сатор! Посмотри ка сюда!
Раздался голос Скалора из другого конца комнаты. Подойдя охотник обнаружил то что скрывалось за головой поверженного червелика. В груди гнилых костей лежали три сравнительно свежих тела. Двое из них со связанными руками и в той же рваной одежде что погибшая вместе с монстром старуха, а последний кажется их тюремщик. Человек в черном платке скрывающем нижнюю часть лица и в длинном плаще из черных как ночь вороньих перьев, отблескивающих на слабом свету синими бликами. Сатор задумчиво глядел на тела. Теперь он знал с какой стороны подойти к этому делу.
Глава 5
Город Дотан на одноименном острове проживал день за днем в своем привычном темпе. Утренние пастухи выгоняли отары овец и коров пастись на залитых солнцем западных лугах переливающихся глубокой зеленью свежей сочной травы, гончары крутили круги для лепки выпуская из под рук горшки, тарелки, и прочую посуду, ткачи ткали, охотники пускали стрелы в птиц пролетающих над островом. Все шло своим чередом, и казалось становилось даже лучше. Заразные прокаженные все реже показывались на улицах. Так шла неделя за неделей. Разве, что отряд из Гильдии продолжал докучать местным. Сначала они принялись опрашивать всех подряд о странных людях в вороньих плащах. Кто-то даже говорил, что видел этих таинственных воронов пару раз среди ночи. Они скрывались по закоулкам, вылезали из обширных катакомб под городом, а иногда таинственные фигуры людей-воронов можно было заметить на крышах в ореоле лунного света. Но разве можно верить каждой байке и каждому пьянице когда ему что-то чудится. Сатор понимал это, и не хотел делать выводы раньше времени. К тому же когда отряд принес в замок найденный за телом поверженного чудовища плащ из вороньих перьев, король сказал лишь одно.
– Я… знаю эту вещь. Не так давно стража поймала последнего ворона. Один из них решил пробраться в мой замок и обокрасть сокровищницу. Палачи вызнали о каждом из них.
Вот так таинственная группа в плащах из вороньих перьев оказалась всего навсего кучкой воров налазивших в дома богачей. Сатор смутился, ему было горько, что ради пустой догадки он занял время старика который уже и говорит еле-еле. «Которая неделя, а никакого толку! Только пустые слухи. Домыслы и ни одной ниточки» в мыслях командира нарастала буря негодования. От того, что король не торопил наемников и ото дня ко дню исправно платил за жилье в торговом квартале и еду для команды Сатора, становилось только хуже. Зубы охотника сжимались словно тиски каждым вечером, в конце каждого впустую потраченного дня. Казалось он подводит короля, пользуется добротой умирающего старика. «Лучше бы он выгнал нас» пришла мысль в голову Сатора. Казалось было уже не важно сможет он понять куда пропадают подданные. «Лишь бы побыстрее убраться с этого острова» думал Сатор. И когда уже минуло пол месяца, в очередное погожее утро раздался стук. Отвлекшись от сборов в очередную пустую вылазку за слухами, Сатор подошел к двери. По другую сторону его ждал Скалор в необычно приподнятом настроении. «Неужели что то нашел?» С аккуратным воодушевлением подумал охотник.
– У меня появилась отличная идея дружище.
Сатор скупо кивнул.
– Пойдем, прогуляемся до площади казни.
Сатор выглянул в окно. Сквозь ячейки толстого стекла в клетчатой раме возвышались крыши каменных особняков купеческого квартала. Выходить не хотелось, будто ноги застыли в смоляной яме. Но сделав над собой усилия Сатор вышел к своему товарищу.
– Веди.
Искатели приключений зашагали, по кажущемуся теперь таким неприветливым, городу. Площадь казни была недалеко. Круглая серая мостовая из тесанного камня, совершенно пустая, да мелкие лавченки с навесами, и люди сгрудившиеся у них. Казалось все обходят площадь по краю, никто не решается пересекать ее центр. Впрочем эта мелочь мало волновала Сатора сейчас.
– Нам сюда.
Указал Скалор на магазин с качающейся на цепях деревянной вывеской «Почтовые и охотничьи птицы».
– Решил заняться соколиной охотой?
Иронизировал Сатор.
– Да.
Без малейшего замешательства ответил колдун. Сатор на мгновение остолбенел.
– Дела у нас не очень, но это не значит, что нужно бездельничать Скалор.
– Ах как жаль. Я то как раз хотел пробежаться по лесам и мышек половить с верной птичкой. Хотя охота это скорее по твоей части так? Вот ты за мышками и погоняешься.
Сказал Скалор и дернул за уходящий в щель шнурок у двери. Изнутри раздался звон множества медных колокольчиков развешанных под потолком во всем доме. Только так можно было услышать нового посетителя через гомон десятков птиц в огромных клетках.
– Он подходит не сразу. Сядем пока, поболтаем.
Предложил Скалор присаживаясь на скамейку рядом. На время воцарилось молчание. Пожалуй даже умиротворяющее молчание.
– Скажи Сатор, ты знаешь почему эта площадь называется площадью казни?
– Нет.
– Надо же. А вот я когда попал сюда так сразу задался вопросом. Тут нет ни колодок, ни виселицы, ни плахи, даже запаха крови нет. Но все обходят центр этой площади будто бояться запачкаться.
В этот момент Сатора передернуло. «С каких это пор Скалору нравится разбираться в местной истории больше чем мне? Нет! С каких это пор я потерял интерес! Я ведь летаю по небу, чтобы смотреть новые интересные места, народы, собирать истории! Это же всегда было так интересно!». Неприятные мурашки пробежали по спине Сатора.
– Надо разобраться с этим делом поскорее.
Необычно громко отчиканил командир.
– Вот и я так подумал. Тогда мне в голову пришла одна идея. Мы уже две недели собираем слухи, и ничего кроме бреда о людях-воронах и пары странных баек о неких брате и сестре прячущихся в катакомбах города и то ли излечивающих, то ли пожирающих заживо зачумленных, ничего не нашли. Так может попробуем заманить похитителей.
В этот момент из-за двери показался продавец птиц. Весь в перьях и царапинах, со швами на горле, обритый почти на лысо мужик широко улыбался. Поправив перекошенный кожаный жилет он кивнул покупателям. Видеть столь искреннюю радость на лице человека покрытого швами и ранами от когтей наверное до самых пят было на удивление жутко.
– Помните, я по поводу сокола.
Торговец натянул фасетчатые очки, стекол в них небыло, только деревянные пластинки с множеством дырочек, и принялся кивать еще быстрее.
– Бедный мужик. Ему как то раз, когда он работал в замке, дрессируя тех тварей из башни, ему разодрали горло, если бы не королевский лекарь, потерял бы не только голос, помер бы как пить дать. Да Наргот?
Торговец выпрямил спину гордо выпятив грудь, его пальцы сложились в жест одобрения.
– Вот, Наргот лучший дрессировщик в городе. И не только потому что единственный. Он гордится своей работой, и не без причин. Я бы ни за что не полез к тем тварям из башни, пусть король хоть всю казну отдаст.
С каждым лестным словом Наргот все шире растягивал улыбку, уже не от гордости, скорее слова мага начали веселить его. Торговец положил руку на голову Скалора и потрепал его волосы, будто хвалил собственного сына.
– Ну да ладно командир. Наш новый друг обещал мне птичку для одной задумки. Ну той самой. В общем, деньги то у тебя Сатор. Оплати.
Сатор протянул Нарготу десять серебряных монет, и вскоре тот вынес на кожаной перчатке охотничьего сокола пестрого окраса.
Наконец распрощавшись с торговцем Сатор наконец спросил волшебника о его задумке. В ответ Скалор указал на башню стражи что возвышалась посреди главной рыночной площади.
– Вот смотри. С той башни отлично должен просматриваться не только рынок но и вся юго-восточная часть города. Раз у нас не вышло найти следы похитителей прокаженных, мы можем попытаться поймать их на живца. Мне не впервой колдовать большие иллюзии. Я могу сколдовать образы множества зачумленных людей по всему городу, насколько на сколько хватит обзора башни. Хоть на кого-то из иллюзорных чумоносцев, да должны напасть похитители. Если они еще орудуют конечно. Похитители набросятся на прокаженного, и его иллюзия будет искажена касанием. Я это замечу и моргну красной вспышкой в том месте. Птичка, которую мы только что купили, надрессирована спикировать на красную вспышку, и напасть. Ну а там уже вы с Орилом наброситесь. Улочки здесь узкие и петляют, но пеструю птицу взмывающую в небо и пикирующую будет видно отовсюду.
Сатор задумался. Идея ему понравилась, но в ней было много того что может пойти не по плану.
– А если похититель убьет сокола быстрее. Мы ведь можем не успеть до того. Да и не примешь ли ты какого нибудь ночного прохожего задевшего твою иллюзию за похитителя?
Скалор развел руками.
– Да это все мелочи. Как-нибудь сориентируюсь.
– Нет, не мелочи. Я подумаю над твоим планом еще. Его нужно сделать надежнее. Да и с королем договориться, чтобы тебя пустили на башню.
Ответил Сатор.
– Не волнуйся. Орил уже ходил в замок. Королю идея тоже понравилась.
Сатор нахмурился. «Значит я, командир, узнал о ней последним… Ну да ладно. Главное, что теперь понятно, что нам делать» подумал Сатор. Его дух наконец-то стал успокаиваться. Двое путешественников прошлись по площади и стали уже двигаться домой, когда Сатор вдруг остановился.
– Погоди Скалор. А что с площадью то? Почему она так называется?
С интересом спросил Сатор.
– Ну наконец-то я снова тебя узнаю. Значит так…
Облегченно сказал Скалор и стал рассказывать длинную историю королевской династии.
Глава 6
Идя по узким петляющим улочкам Дотана Скалор посвящал своего командира в многочисленные подробности истории острова, которые он сумел вызнать у местных. История была долгой и по большей части дела не касалась, лишь ближе к концу колдун наконец начал постепенно переходить к делу. Вихляя по лабиринту неухоженных улочек, между домами из грубо обработанных каменных блоков, изобилующих старыми сколами и царапинами, гильдейцы подошли к небольшой таверне с большим витражным окном собранным из маленьких кусочков желтого и оранжевого стекла. Ютилась она почти впритык к противоположной стене, и за исключением витража, выглядела столь же грубо но надежно как и все дома вокруг. Над дверью заведения, под козырьком, ютилась вывеска с коротким названием «Принц Торфи».
– Вот. Эта таверна построена в честь первого, и единственного, сына правящего сейчас короля Вальда Дотана.
Сатор призадумался.
– Рыцари любят своего принца. Мы видели это на пиру. Но я не помню чтобы хоть кто-то из простолюдинов говорил о нем.
– Да. Потому-что на пиру мы видели не родного сына короля. Это приемный, второй принц. Говорят он один из наших. Из путешественников то есть, выгнанный с родного острова как лишний рот.
Сатор одобрительно кивнул. Его уважение к местному правителю подтвердилось в очередной раз. «Не может человек принимающий подобных нам бродяг быть плохим» подспудно промелькнуло в мыслях Сатора. На мгновение он представил, что было бы, если бы не гильдия. «Скитался бы в Нотэнских лесах и торговал бы настеленной дичью. А зимой… зимой… хорошо было бы дожить до зимы, и не быть застреленным кем нибудь из местных охотников». Его рука потянулась к рукоятке толстой, крепко сбитой двери.
– Э-э погоди. Не стоит туда заходить. Тамошние завсегдатаи вряд ли обрадуются моему появлению.
Сатор без колебаний бросил идею заходить, и стал ожидать продолжение рассказа.
– Так вот. День когда у короля родился сын стал и днем смерти королевы. Роды она не пережила. Тем более, что ее здоровье уже подточила холера.
– Вот почему король так добр к больным подданным.
Заключил Сатор. Скалор на это многозначительно развел руками.
– Как бы там ни было единственный наследник был окружен десятками слуг, нянек, инфант. Король окружил его всей заботой на которую был способен. Это и сыграло с принцем злую шутку. На удивление сильный, красивый, и здоровый, не заразившийся холерой от рожавшей его матери, он долгое время казался и королю, и подданным, и простолюдинам идеальным наследником. Но когда принц стал подрастать стало ясно, что избаловавшись постоянной опекой и врожденными талантами, он вырос в человека капризного и не терпящего малейших порицаний. Перед королем встал выбор. Передать власть самовлюбленному и не способному править отпрыску, или изгнать его выбрав наследником кого-то другого. И к своей чести, король выбрал страну, пожертвовав своей династией. Ведь сам он тогда был уже стар, и не мог зачать детей. Принц, уже полюбившийся части народа, был изгнан. На его место взяли путешественника из дальних небес, чтобы никто, ни рыцарские семьи, ни простолюдины, небыли связаны с ним. Тогда в королевстве вспыхнуло несколько бунтов. Король уже успел разнести весть о своем идеальном наследнике, и тут вдруг изгнание. В общем прошла пара лет, и изгнанный принц вернулся приведя с собой пиратов и банды холмовых гоблинов. Случилась война за наследие. Ополчение и рыцари Дотана победили. А Принц Торфи, единственный наследник короля по крови, стал и единственным казненным на площади которая теперь зовется площадью казни.
Сатор кивнул. История пришлась ему по душе. Вновь загорелся огонек интереса почти потушенный недавними событиями.
– Я запишу это. А завтра ночью опробуем твой план Скалор.
– Ох-о, это будет лучшая соколиная охота в твоей жизни Сатор.
Глава 7
Ночь опустилась на город, звездное небо смотрело на мостовые и проулочки города бесчисленными глазами холодных белых звезд, и улыбалось закутавшимся в лохмотья бездомным зловещей улыбкой молодого месяца. Они, отделенные толстыми стенами от теплого света свечей и фонарей, поигрывающего в окнах домов, ютились то там, то тут, пытаясь пролезть в незапертые ставни чтобы унести где пару монет, где булку хлеба, а где подарить хозяину жилища пару пядей блестящей стали под ребро. Многие из них были теми самыми прокаженными, чумными, что появлялись на ночь, набирали полные карманы добычи, и затем таинственно исчезали по утру. Все они знали, что по ночам, взирая из самых темных мест, за за любым из их проклятой братии могут зорко следить неустанные глаза таинственных людей в вороньих плащах.
Вот один из прокаженных бедолаг вылазит из окна на крыше дома одного столяра. Замотанный в полусгнившие бинты карлик тащит за собой толстый мешок с едой, и всем, что удалось утащить. Его маленькие озлобленные глаза блестят под звездами. И нервно срывая с себя неудобные кожаные перчатки прокаженный стряхивает на подоконник коросты и гной.
– Вот тебе! Вот! Будешь знать как на нам живется жирный боров!
Пуская пену исступленно бормотал чумоносец. Плюнув на пол напоследок прокаженный наконец обернулся к улице, и собирался уже спуститься когда увидел бредущего по улице деда. Такого-же чумного как и он сам. С гниющей кожей, перевязанными глазами, фурункулами по всему телу. «Какого черта этот старик тут делает?» Привычным ловким движением карлик спустился по камням стены и оказался прямо возле слепого старика.
– Какого черта ты вышел из убежища? Ты не можешь воровать, возвращайся обратно развалина.
Но старик продолжал идти вперед не обращая на коротышку никакого внимания.
– Глухой наверное. Эй! Ты в загробный мир попадешь даже раньше меня! Куда тебе за добычей ходить, возвращайся старый пень!
Надрывно выпалил карлик. Дед продолжал брести вперед, еле передвигая ноги. Истощенный, с руками и ногами почти лишенными мускул он напоминал скорее марионетку из деревянных палочек чем человека. Под ребрами карлика будто бы все сжалось. Жалось пополам с гневом скрутили сердце будто поломойка выжимающая тряпку.
– Я кому ска…
Карлик прервался. В следующее мгновение холодок пробежал по его коже. Из темно угла, куда не проникает луч ночного света, показалась фигура. Совсем близко, буквально за углом. Плачь из черных как ночь вороньих перьев скрадывал его очертания до момента когда человек-ворон не решил пошевелится. Руки карлика задрожали.
– Старик уходи назад!
Уже не сдерживая громкий голос провопил он, доставая нож. Ноги прокаженного подкашивались, а в ушах пробирая все тело барабанило сердцебиение. «Чертов старик! Неужели мне придется сдохнуть тут из-за него!»
– Сматывайся идиот!
– Кажется ты уже совсем не соображаешь от страха. Куда ему от нас смататься, он и ходит то ели-ели.
Прозвучал спокойный глубокий голос за спиной. Побелев прокаженный замер будто кролик перед змеем. Ворон впереди достал веревку.
– Брось нож или распрощаешься с потрохами.
Приказал голос сзади. Но ни одна мускула в теле карлика больше его не слушалась. Ужас сковал его цепями которые воля вынести не могла. Стараясь не дышать слишком громко он стоял ничего не делая когда аккуратная рука в черной перчатке протянулась из-за его спины, и терпеливо вынула нож из окаменевших пальцев. Затем ворон связал карлика. Его соратник тоже достал веревку и протянул руку к старику. Но кисть вошла в тело как в воздух. И в следующее мгновение странный прокаженный взмыл в воздух окрашивая все вокруг кроваво алым. Вороны переглянулись. С хищным криком на одного из них спикировал охотничий сокол. Карлик увидел лишь черные перья рассасыпающиеся с плаща за своей спиной. Затем лязг клинка выходящего из ножен. И кажется что-то липкое в волосах. Вскрикнув птица упала перед его ногами с раненым крылом.
– Что здесь черт побери…
Начал кричать прокаженный, но получив увесистый удар в живот согнулся в три погибели. Затем руки потащили его по улочке. Быстро и ловко минуя повороты вороны вбежали в небольшой дворик, к нагруженной торговой повозке. Швырнув перевязанного карлика в телегу, и накрыв его тканным полотном, они впихнули свои плащи под козлы и стегнули лошадь. Повозка с парой не самых богатых, но и не бедных, торговцев выехала на главный тракт города.
Тем временем Сатор, Орил, и безымянный боевой монах уже примчались на место где их уже ждал раненый сокол. Все трое заметили его пикирование с площадей.
– Отличный был план. Как бы нам самим не оказаться теперь мышами, с задумками Скалора.
Ехидно заметил Орил. Сатор же достал из кармана плаща большого жука.
– Я немного изменил его план. Это Железные жуки, они находят друг друга по запаху. Нюх у них отменный. Этого я поймал в лесу, Наргот, торговец зверьми, продал мне сыворотку для их приручения, запах жучихи.
– И ты на случай если сокола убьют ты решил обмазать его когти сывороткой, чтобы жук нашел нам похитителей по запаху. План века.
Снова сьерничал Орил. Но в ответ Сатор лишь утвердительно кивнул. С лица Орила на мгновение сошла игривая ухмылка.
– Серьезно? Не думал я что наш командир настолько…
Поймав на удивление суровый взгляд охотника Орил осекся. Сатор кинул жука и тот раскрыв блестящие надкрылья громко зажужжал, зависая в воздухе. Железный жук блестя всеми своими деталями деловито огляделся. Его мощные усики будто прощупывая окружающий океан запахов покрутились. Затем, со знанием дела и железной уверенностью в нащупанном пути жук уверенно взял след на самый сильный запах сыворотки. Прямиком на растопыренные лапы сокола. Орил многозначительно взглянул в глаза командира. На минуту воцарилось молчание. После чего, как ни в чем не бывало, Сатор спокойно присел и начал рассматривать тропу.
– Эй. Командир. Помог тебе твой жук? Мы устроили в городе шумиху просто так. Как тот медведь полезший в бочку, и ложку меда не нашли, и свя морда теперь в дегте. Где мы теперь их искать будем?
– Там.
Сухо ответил Сатор указав по улице. «Я может и плохой командир, и планы придумывать не умею. Но охотником и следопытом быть не перестал». Эта мысль принесла вдох облегчения. Впрочем сейчас было совсем не до размышлений. Похитители уходили, и уходили быстро. Сатор рванулся по пути выпавших из продранного плаща вороньих перьев и неосторожных следов волочения связанного человека. Пронесшись как ветер по лабиринту улочек гильдейцы вышли в маленький дворик застав топот копыт удаляющийся повозки. Сатор бегло оглядел улицу.
– Они сели на телегу. За телегой.
Сказал он. Отряд выбежал на широкую мостовую. Одинокая повозка на ночной улице стремительно уносилась от отряда в темные закоулки. «Не дать уйти» подумал Сатор и выхватил лук. С неторопливым выдохом он прицелился. Натянул тетиву. Выстрел! Со свистом рассекая промозглый ночной воздух танцующая на ветре стрела стремилась к повозке. Хруст. Между глаз одного из воронов появился заточенный блестящий наконечник испачканный кровью. Тело похитителя прокаженных обмякло и склонилось на козлах. Лошади стали тормозить, стоило мертвецу выпустить вожжи. Не медля второй ворон схватил вожжи. До его слуха донесся новый свист, куда громче. Он пригнул голову. Но зря, новая стрела предназначалась вовсе не ему. Шумовой наконечник, подобный свистку, бешено завыл пугая лошадей. Прогудев между конями стрела обратила их в ужас. Метнувшись в разные стороны они вырвались из ерма, оставив неуправляемую повозку катится до ближайшей стены. Раздался треск и гром, полетели щепки. Ворон встал с козел разбитой повозки. Его голова трещала от мощного удара, а под стриженными под горшок волосами прощупывалась неприятная влага. Он осмотрелся. Отряд Сатора был совсем близко. Бежать теперь было некуда.
– А ну-ка стой дружище. Расскажи ка, кому ты служишь. И может даже уйдешь отсюда на своих двоих.
Крикнул Орил. Но ворон сохранял молчание. Он окинул трех врагов оценивающим взглядом, еще раз аккуратно потрогал свою голову. Череп раскалывался от боли, но кровотечение было слабым. «Я не упаду ближайший час» заключил он.
– Я не предам своего господина.
Заключил ворон вытаскивая из под козел меч. Самый обычный, лишенный всяких украшений, длинный прямой меч.
– Нас трое. Ты один. Попробуй подумать еще раз.
Сказал Орил демонстративно поигрывая копьем. Но ответа не дождался. С железной решимостью ворон бросился прямо на него. Первым среагировал Сатор. Резким движением он метнул во врага три лонгита. Но ворон с неожиданной грацией увернулся от них, позволив отравленным иглам пролететь в дюйме от его тела. Жмуря глаз от головной боли, ворон занес меч. Орин выставил копье вперед, желая заставить врага держать дистанцию. Но замах предназначался не ему, а как раз его копью. Хлесткий удар почти выбил оружие из рук Орина, отел его в сторону. Быстрый подшаг, и вот острие меча уже устремилось к горлу шутника. В глазах Орила отразился блеск клинка. Он уже был готов почувствовать как холодное острие прокалывает его шею. Но в этот момент, пара боевых топоров описав в воздухе дуги, вынудили ворона пригнуться, остановив свой удар. Боевой монах вступил в бой бормоча под нос молитвы богу войны. Не растерявшись ворон нанес удар, желая обрубить ноги встрявшего совсем не вовремя монаха. Его клинок прорубил ткань сутаны, но остановился ударившись о что-то твердое. По руке ворона прошла знакомая вибрация, раздался гулкий звон, сталь ударилась о сталь. В глазах похитителя промелькнуло недоумение, и тут же из под рясы монаха взмыл клинок. Со всей фанатичной целеустремленностью монах рубанул «ногой» пытаясь разрубить череп ворона от подбородка до затылка. Но кем бы ни был этот ворон, он был отлично тренирован, и внезапный удар лишь прочертил алую полосу по его щеке и глазу, вместо того чтобы расщепить отклоненную в последний момент голову. Ворон отпрыгнул назад, но незамедлительно получил порцию лонгитов от Сатора. Заметив иглы лишь краем глаза ворон попытался извернуться, но в полете это было невозможно. Пара лонгитов вонзились в руку раненого врага. Но несмотря ни на что ворон не опускал меч.
– Не убивать. Он должен что-то знать.
Сказал Сатор монаху. Тот убрал клинок под рясу и согласно кивнул. Ворон начал чувствовать как меч в руке становится все тяжелее. «Яд ослабляет меня» понял он. Времени терять было нельзя. Ворон собирался вновь рвануться в гущу боя, и будь что будет. «Лучше умереть в бою чем выдать владыку». Но стоило ему сделать первый шаг как в уголке его взора мелькнуло неясное движение. Он только сейчас заметил Сатора который, обнажив нож и короткий меч, несся словно ветер обходя ворона сбоку, со стороны рассеченного монахом глаза. Развернувшись в фехтовальном пируэте ворон встретил гильдейца выверенным широким ударом. Вновь оглушительный звон стали разнесся по улице. Клинки скрестились. Но лишь меч с мечом. Блеск острия ножа ворон заметил только когда Сатор пронзил им плечо ворона. Резкий укол боли заставил похитителя вскрикнуть, дрожащая рука выпустила рукоять меча. И в следующий момент Орил набросил свою сеть на ворона.