– Ты права, – ответил Виктор, помолчав. – Я слышал о том, что здесь что-то странное творилось. И да, ты снова права, заявляя, что неизвестно, из-за чего это происходило. Но ведь с тех пор все эти странности прекратились?
– Нет, Виктор, – покачала головой Кристина. – Они не прекратились. Просто этого никто не оглашает. Никто не должен этого знать. Сначала некоторые люди начинают себя странно вести, а затем просто исчезают. Документы Титана-2 указывают на то, что они отбыли в том или ином направлении, а по накладным ни одно транспортное судно за последние полгода не покинуло эту планету!
– Как это так? – удивился Виктор. – Я сегодня по работе был в концертном зале, там выступали ребята с Квазара-6. Они что, по-твоему, пешком сюда пришли?
Кристина цыкнула. Ее вежливость и скромность куда-то вмиг улетучились.
– Да нет же, – нетерпеливо ответила она. – Музыкальная группа или другие лица прибывают сюда на частном транспорте, в накладных на которое указано количество людей, которые прилетают на планету и улетают с нее. Причем это всегда должны быть одни и те же люди. Нельзя сделать так, чтобы прилетели одни, а улетели другие.
– Не знаю, – отмахнулся Виктор и сложил руки на груди. – Ни разу я не слышал, чтобы кто-нибудь просто взял и испарился.
– А я слышала, – резко воскликнула Кристи. – Причем неоднократно. Одна моя подруга так исчезла.
Виктор поднялся и прошелся по комнате. Наконец, он остановился и, нахмурившись, посмотрел на Кристину.
– Значит, ты считаешь, что люди по-прежнему сходят с ума? – спросил он. – Но начальство скрывает это, чтобы не создавать паники?
– Думаю, да. Такие вещи не принято разглашать, – ответила Кристина после недолгих размышлений, затем она наклонилась вперед и, прищурив глаза, прошептала: – Я подозреваю, что это как-то связано с распадом Империи Чай Ни.
– При чем здесь Торговая империя? – Виктор от удивления даже развел руками. – Как это вообще может быть связано?
– Многие до сих пор уверены, что Империя развалилась не сама собой, как нам пытаются преподнести это СМИ, – Кристи медленно покачала головой. – Нетрудно догадаться, что к этому приложили руки члены правительства.
– Правительства? Какого именно правительства? – воскликнул Виктор, взмахнув руками. – Земля? Европа? Китай? Сколько планет колонизировала наша цивилизация?
– Мы предполагаем, что это дело рук сразу нескольких правительств, если не всех, – тихо ответила Кристи.
– Вы предполагаете? А есть у вас… – Виктор вдруг замер, подняв одну руку и, пораскинув мозгами, спросил: – Подожди-ка, ты сказала «мы»? Кто такие «мы»?
Кристина побледнела на мгновение, но тут же снова взяла себя в руки.
– Ну, – промямлила она. – Я обсуждала это с другими девочками из нашего отдела…
Виктор облегченно вздохнул, потому что ожидал услышать ужасающую правду о работе Кристины в каких-либо секретных службах.
– С девочками? – переспросил он гнусаво. – Ты всегда такая сплетница?
– Я не сплетница! – Кристи откинулась на спинку кресла, обиженно надув губы. – Просто это так угнетает, когда ты узнаешь что-то важное, но нет никого, кому это можно рассказать. Одна из наших, Юн, однажды раскопала секретные досье на некоторых членов правительства одной из республик на Азии…
– Тпру! – воскликнул Виктор, взмахнув руками. – Кристи, это ведь секретная информация. Если кто-нибудь узнает, что ее раскопали какие-то «девочки» из отдела статистики на далекой колонии, вы все тоже внезапно исчезнете!
Кристина опустила глаза и с шумом выпустила воздух из легких.
– Я знаю, что с этим нельзя шутить, – прошептала она. – Но ведь нельзя так! Как только что-то начало налаживаться в жизни людей, кто-то сразу же нашел способ все испортить!
У Виктора сложилось впечатление, что девушка вот-вот заплачет, хотя он не совсем понял, из-за чего, и присел на подлокотник кресла рядом с ней.
– Мои родители оставили меня в приюте, потому что им нечем было меня кормить, – Кристина выдавливала из себя слова, стараясь не зарыдать. – Когда образовалась Империя, и у меня появилось достаточно свободных денег, я сразу же отправилась на их поиски. Оказалось, что и отец, и мать умерли через год после того, как оставили меня. У них отобрали дом за долги, и они замерзли на улице.
Кристина больше не могла сдерживать себя и, зарыдав, уткнулась лицом Виктору в бок. Виктор на секунду растерялся, а затем обнял девушку. Он прекрасно понимал ее чувства. Ведь его история была точно такой же. Именно поэтому он и прилетел на Титан-2, как только узнал о вакансии. Ведь ему было больше негде, а главное – не для кого жить. Очень странно было слышать такие откровения столь внезапно, но это его не сильно взволновало.
Кристи поднялась с кресла, вытерла слезы и улыбнулась.
– Ты, кажется, говорил что-то об ужине? – спросила она.
Виктор кивнул и, взяв девушку за руку, повел ее на кухню. Через десять минут они уже сидели за столом, переглядываясь, но так и не решаясь заговорить. Кристи первой нарушила тишину, заранее дав понять, что не хочет возвращаться к затронутой ранее теме для беседы.
– Жаркое великолепное! – заметила она, указывая вилкой в тарелку. – Я вот совсем не умею готовить, поэтому приходится питаться в столовой, а там не особо стремятся угодить посетителю.
– Ты живешь одна? – спросил Виктор, кивнув в знак благодарности за комплимент.
– Да, – коротко ответила Кристи, ковыряя вилкой картофель.
– У тебя нет близких совсем? – Виктор показал пальцем на стол. – Или только на Титане-2?
– Я совсем одна, – девушка положила вилку и посмотрела собеседнику в глаза. – Во всей Вселенной больше нет моих родственников… А у тебя как обстоят дела семейные?
– Точно так же, как и у тебя, – Виктор кивнул и отправил в рот небольшой кусок сочного мяса. – Раньше меня это не заботило. А однажды утром я проснулся и понял, что никому я не нужен и нет такого места, которое я мог бы назвать домом…
– …некуда пойти, не к кому обратиться, – продолжила за него Кристи, закивав. – Какие знакомые слова. Они не выходили у меня из головы почти всю мою жизнь.
Виктор вздохнул и уставился в тарелку. До конца ужина они больше не говорили – каждый вспоминал, через что ему пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Когда со стола было убрано, Кристина снова вернулась в гостиную и присела на край дивана, кивком головы пригласив Виктора присесть рядом.
– Здесь так тяжело, – прошептала она, почувствовав крепкую мужскую руку у себя на плече. – По-другому идет время, вокруг только стены. Снаружи – воздух, опасный для человека. От всего этого становится так одиноко…
Кристи повернулась к Виктору, и их лица оказались очень близко друг к другу. Секунда, и их губы слились в долгом поцелуе. Девушка на ощупь отыскала молнию на своей жилетке и расстегнула ее.
Виктор мгновенно отстранился.
– Что такое? – удивилась Кристина.
– Понимаешь, Кристи, – замялся Виктор. – Я… я не могу…
– Я поторопилась, да? – девушка быстро запахнулась. – Может, я тебе не…
– Нет-нет, дело не в тебе! – воскликнул Виктор, взяв девушку за руку. – Это… я… понимаешь… н е м о г у!
Кристина удивленно склонила голову набок.
– То есть, ты хочешь сказать, что… – спросила она, поняв, что он имеет в виду.
Виктор встал с дивана и прошелся по комнате, стараясь не глядеть на собеседницу. Ему было неловко говорить о своих проблемах, ему не хотелось делиться такой личной информацией с едва знакомой девушкой, которой ничего не стоило известить об этом всю колонию. Он тер руки, словно пытался вымыть их воздухом, и качал головой. Затем, решившись, снова сел рядом с девушкой и уперся руками в подбородок. Стоило идти ва-банк, он уже давно ни с кем не говорил по душам.
– Когда я сбежал из приюта вместе с другими детьми, мне еще не было пятнадцати, – начал он свой рассказ. – Эти шалопаи стали моей семьей. Они были на пару лет старше меня и, делая разные глупости, всегда говорили мне, что именно так поступают настоящие мужчины. Естественно, я во всем подражал им. Бил стекла, угонял машины, заигрывал с девчонками. И мне казалось, что это здорово. Однажды мне было очень грустно, не помню уже, почему, и я пошел к этим парням. Я спросил их о том, что они делают, когда им скучно так, что даже жить не хочется. Они сказали мне, что режут себе вены, когда им плохо. Я испугался, а они рассмеялись и добавили, что не собираются прощаться с жизнью. Затем они показали мне, что имели в виду. Один из них разрезал себе запястье, а другой посыпал ему рану белым порошком. Рана быстро затянулась, а этот стал вести себя как-то странно. Но ему явно было весело.
– Наркотики? – спросила Кристи, побледнев. – Это были наркотики? Тот самый восстанавливающий порошок?
– Да, – Виктор кивнул. – Как я уже говорил, мне хотелось быть во всем похожим на них. И я тоже подсел на эту дрянь. Много чего еще дурного я делал в своей жизни, но это считаю самым страшным.
– Поэтому ты и… не можешь? – спросила Кристи.
– Пока я сидел на этом, все было хорошо, – ответил Виктор. – Во всяком случае, мне так казалось. Но как только я бросил, сразу же начались проблемы. Разные. В том числе и… в общем, врач сказал, что отцом я уже никогда не стану.
– Мне жаль, – сказала Кристи, положив руку Виктору на плечо.
– Я сам виноват, – ответил Виктор. – То, что я был молод, меня не оправдывает. Были люди, которые хотели мне помочь, отговаривали меня, но я их не слушал.
Несколько минут они оба сидели молча. Виктора переполняли смешанные чувства. С одной стороны, он наконец-то рассказал о своих проблемах кому-то, с другой – это произошло как-то неправильно, слишком быстро, не к месту. К тому же, он никак не мог понять, зачем он вообще пытался добиться расположения Кристины. Если он не может стать отцом, значит, ни одна нормальная девушка не согласиться стать его женой. И со стороны поведение Виктора по отношению к Кристи выглядело легкомысленным и в корне неправильным. Но и поведение девушки было странным. Прошло столько времени, а теперь она вдруг решилась на такие действия. Почему? Устала ждать?
– Знаешь, прости, – смущенно пробормотал он, отвернувшись.
– Что? – Кристи не расслышала его слов, но тут же быстро собрала обрывки услышанного в единое целое и поспешно добавила: – За что простить?
Виктор молчал. Он и сам-то толком не знал, за что извиняется, но от этого ему стало немного легче.
– Уже поздно, а завтра рабочий день, – вместо ответа сказал он. – Давай я провожу тебя до дома?
– Да, конечно, если ты хочешь, – ответила Кристи, хлопнув себя руками по коленям.
* * *
– Сержант Коул, Вы вызывали меня?
– Да, капрал. Вы ведь занимаетесь делом по Титану-2? Вы уже составили отчет?
– Никак нет, сержант! То есть, я еще не закончил…
– Он будет у меня в письменном виде до конца дня?
– Разумеется! Он будет готов к…
– А устный отчет предоставить можете?
– Так точно! Что, прямо сейчас?
– Если Вы сейчас не заняты, капрал, мне бы хотелось услышать ответы на некоторые вопросы, которые у меня возникли при рассмотрении дела.
– Я готов дать Вам ответы по мере моих возможностей, сержант! Дело действительно очень загадочное…
– Я считаю, что термин «загадочное» здесь малоприменим. Это больше похоже на бред сивой кобылы…
– Как скажете… Вам все еще нужна моя помощь?
– Конечно, Син. Присаживайтесь. До обеда еще много времени, но боюсь, его нам не хватит.
* * *
Виктор шел по коридору очень медленно, покачиваясь. Голова его болела так, словно он всю ночь забивал ею гвозди, хотя лег спать даже раньше обычного. До начала рабочего дня оставалось около часа, поэтому торопиться было, собственно, некуда. И он сам никак не мог понять, зачем так рано вышел из дома.
Сектор, в котором находилась квартира Виктора, считался образцовым, потому что все его жители почти не выходили из своих апартаментов и, как следствие, не мусорили, не ругались, не слонялись без дела и вообще не нарушали общественного порядка. В отличие от центральных коридоров почти круглые сутки здесь стояла гробовая тишина, и Виктору было даже не совсем понятно, когда все эти люди покидают свои жилища, если их никогда не видно. Он даже не знал, кто живет в соседней квартире, если, конечно, там вообще хоть кто-нибудь живет.
И каково же было его удивление, когда он услышал за своей спиной шаги. Он растерянно обернулся и не сразу поверил своим глазам. По коридору шли все пятеро участников той самой группы, которая выступала накануне в концертном зале. Он сразу же узнал миниатюрную брюнетку, голос которой так очаровал его, и рослого бородача. Остальных троих он помнил весьма смутно, потому что там, на сцене, все его внимание было приковано лишь к предохранителям и красавице-вокалистке.
Бородач, все в тех же черных очках, приветственно поднял руку, словно сомневаясь, что узнан, и подошел к Виктору.
– Слушай, друг, не подскажешь, где посадочная площадка? – спросил он.
Виктор еще больше растерялся. Ему казалось, что бородач обязан был узнать техника, спасшего концерт накануне.
– А вы что, уже улетаете? – ответил Виктор вопросом на вопрос.
– Нет, не улетаем, – махнул рукой гитарист. – Наши активисты летят на Кеплер, чтобы договориться о следующих выступлениях.
И он рассеянно показал рукой в сторону остальных членов группы, словно все жители этой планеты просто обязаны знать активистов этой группы.
– Слушай, друг, а мы с тобой раньше не встречались? – бородач подошел ближе к собеседнику и пристально взглянул в его глаза. Нельзя было, конечно, утверждать это с уверенностью из-за очков, но впечатление создалось именно такое.
Виктор уже открыл было рот, но в это время к ним подошел другой музыкант. Он был человеком среднего роста и среднего телосложения. Его длинные светлые волосы были собраны в хвост на затылке. На вид он был очень молод, но его глаза не вписывались в этот образ. Это были живые, ищущие глаза мудрого человека, многого повидавшего в своей жизни. Поэтому в этом парне было что-то отталкивающее, не совсем человеческое. И в то же время – что-то близкое. Виктор и не припоминал, когда еще обращал такое внимание на чьи-либо глаза.
– Ты что, Натан? Не узнал нашего спасителя? – усмехнулся блондин.
Бородач обернулся и медленно покачал головой. Затем резко повернулся обратно, к Виктору, и улыбнулся. Огромный, длинноволосый, бородатый, весь в черном – когда он улыбался, то казался еще страшнее.
– Ну да, точно! Как я сразу не вспомнил? Это ведь только вчера было! – низкий хрипучий голос очень соответствовал его внешнему виду. – Эй! Ребята, давайте сюда. Это же наш мастер… ммм… как там?
– Виктор, – подсказал второй музыкант, не прекращая улыбаться. – А мое имя Антон. Это остальные члены нашей группы – басист Фридрих, барабанщик Оливер и наше сокровище – Илана.
Фридрих на вид был стереотипным немцем – чинный, оправленный, немногословный. Высокий голубоглазый блондин с мощной нижней челюстью. Полной его противоположностью был Оливер – невысокий коренастый мужчина средних лет, плохо выбритый, растрепанный. Странно было осознавать, что в силу своей деятельности эти двое должны понимать друг друга с полуслова.
– У Вас потрясающий голос, – заметил Виктор, кивнув Илане после того, как обменялся рукопожатиями со всеми музыкантами, – Никогда бы не подумал, что у человека может быть такой прекрасный голос…
Он хотел добавить: «…да еще и такой красавицы», но когда девушка еле заметно улыбнулась и кивнула головой, недвусмысленно намекая на то, что сказанных слов вполне достаточно, решил, что она не из тех, кто безмерно любит комплименты, и промолчал.
– Я не просто так назвал ее сокровищем, – усмехнулся Антон, потирая ладоши. – Судя по тому, что она почти не разговаривает, можно сделать вывод, что это девушка из чистого золота.
Виктор не совсем понял, что имел в виду музыкант, поэтому оставил его слова без внимания.
– А кто из вас улетает-то? – Виктор искоса глянул на Илану, надеясь, что она все же подаст голос, но этого не случилось.
– Вот мы с этим сокровищем и улетаем, – Антон сделал шаг к Илане и обнял ее за плечи. Девушка как-то странно посмотрела на него, но ничего не сказала. – Я – лидер группы, а она – ее лицо. Хотим удостовериться, что на Кеплере 2202 все готово к завтрашнему концерту. К вечеру планируем вернуться.
– У вас концерт сегодня здесь, а завтра уже там? – удивился Виктор. – А как же отдых? Это ведь…
– Во-первых, это наша работа, – весело ответил Оливер, не дожидаясь пока Виктор закончит говорить. – Чем больше выступаем – тем больше получим деньжат!
– А во-вторых, – Антон убрал руки с белоснежных плеч Иланы и, сделав шаг в сторону барабанщика, метнул в него суровый взгляд. – И что более важно, мы получаем от этого удовольствие.
– Да, это все хорошо, но не могли бы Вы, все же, подсказать, в какой стороне посадочная площадка? Мы торопимся. – Илана заговорила неожиданно и так тихо, что ее почти нельзя было расслышать. Она смотрела куда-то в сторону, поэтому Виктор не сразу догадался, что эти слова обращены ему.
– Ах да, конечно, – спохватился он, как-то неловко взмахнув руками, и сконфуженно улыбнулся. – Пройдете до конца этого коридора, затем свернете направо – там прямая рельса до площадки.
Илана взяла Антона под руку, и они откланялись.
– Спасибо, Виктор, – сказал Антон, удаляясь в указанном направлении. – Заходи вечером на концерт, мы проведем тебя за кулисы!
– Ох, право, не стоит, – начал отмахиваться Виктор, ликуя в глубине души. – Я возьму билет.
– Да ты не так понял, – усмехнулся Антон. – Ты нам нужен! Вдруг что-нибудь опять сломается?
И эта парочка исчезла за поворотом. Виктор продолжал глядеть им вслед, размышляя о том, как прекрасно то, что некоторые люди способны творить, дарить свои мысли и чувства другим при помощи музыки и стихов. Как замечательно, что еще осталось в сердцах людей что-то прекрасное… и как восхитительно, что прекрасное способно зародиться в таком прекрасном человеке, как Илана. Прекрасном во всех возможных смыслах этого слова.
Ход его мыслей прервал Оливер.
– Мы с Фрицем пойдем, – сказал он, прокашлявшись. – Нам еще нужно прорепетировать «Агонию Надежд». Это одна из наших новых песен. Никак не словлю один переход.
Виктор решил, что эти слова обращены к нему, и открыл уже рот, чтобы ответить, но, проследив за взглядом барабанщика, понял, что это не так. Натан провел рукой по своей окладистой бородище и кивнул.
– Ладно, идите, – сказал он. – Только не нужно дурачиться, как вчера на репетиции. Не хватало еще снова ошибиться на том же месте. И так в тот раз еле выкрутились.
Фридрих опустил глаза и сжал зубы, скорее всего, он пытался подавить смешок таким образом. Оливер прыснул и отвернулся. Видимо, в «тот раз» они выкрутились весьма забавным способом. После этого оба музыканта синхронно сделали шаг назад, впервые показав свою слаженность, и, развернувшись, двинулись в ту же сторону, куда совсем недавно удалились их товарищи.
– Ладно, Виктор, бывай, – бросил на прощание Оливер.
– До вечера, – Фридрих взмахнул рукой так резко, что на весь полупустой коридор стал слышен хруст его костей.
– Увидимся, парни, – ответил Виктор, помахав им рукой на прощание. Затем он обратился к Натану: – Пойдем, выпьем чего-нибудь?
Натан медленно снял очки и, пристально вглядываясь в глаза собеседника, тихо спросил:
– В каком смысле? Алкоголь?
– Ну да, – Виктор был удивлен такому поведению. Раньше ему не приходилось встречать людей, которые так странно реагировали на подобные предложения. Ну, кроме Пола, конечно. – Не понимаю, это тебя чем-то смущает?
– Я – с Земли, – Натан многозначительно показал пальцем в потолок, словно эти слова сразу должны были все объяснить. Затем неспешно двинулся вперед, явно не сомневаясь, что собеседник последует за ним.
Виктор медленно взглянул наверх, куда указал перст Натана, словно действительно ожидал увидеть там что-то конкретное.
– И что? – ему явно не казалось, что подобные слова объясняют все. Он поравнялся с Натаном и пошел рядом. Он ни на секунду не забывал, что скоро начинается рабочий день, поэтому был даже рад, что музыкант движется по направлению к инженерному отделу.
– На Земле нет алкоголя, – Натан говорил, растягивая слова, словно гид, который проводит экскурсию по этому безумному миру политики, который непременно касался теперь жизни человека, вне зависимости от того, на какой планете ему суждено было родиться или пребывать.
Виктор нахмурился и закивал. Он нередко слышал всякие россказни о Земле, в основном полную чушь, но сам там никогда не был. Земля нередко фигурировала в разговорах, словно какое-то сказочное место, куда простому человеку нет дороги и пути.
– С Земли? Вы же «гости с Квазара-6», – вспомнил вдруг Виктор. Вместе с этим ему сразу же пришло в голову, что Натан едва знаком ему, поэтому к любым его словам нужно относиться скептически. По крайней мере сейчас.
– А, – воскликнул Натан. – Так это остальные с Квазара-6! Мы с младшим братом выросли на Земле, в приюте – нас бросили в детстве родители. Как только мне исполнилось восемнадцать, мне намекнули, что больше никто не будет меня кормить просто так. За все время, что я провел в этом заведении, я не научился ничему полезному. Да и вообще мало чему хорошему научился. Только сносно играть на гитаре. Но это на Земле никому не нужно. Я отправил свои записи на другие планеты, но и оттуда не приходило вестей. Затем перебивался временной работой, в основном грузчиком, ведь мы с братом почти все время занимались в тренажерных залах, пока еще оставались в казенном доме. Настало время, и брата тоже выставили. Он пошел в солдаты. Это была самая престижная работа, которую мог получить выпускник приюта. Ему приходилось тянуть нас обоих. Но в один прекрасный день мне пришло сообщение, что начинающая группа приглашает меня на прослушивание. Не буду вдаваться в подробности – меня взяли. И вот я здесь.
Виктор сам не совсем понимал отчего, но немного разозлился.
– Ты всем своим случайным знакомым рассказываешь историю своей жизни или я один такой особенный? – поинтересовался он и сразу же понял, чем вызвана его злость – ведь если твой собеседник готов излить душу, вполне логично, что ты должен последовать его примеру хотя бы из приличия. А историю своей жизни Виктор вовсе не считал романтической поэмой или хотя бы приключенческим романом. Скорее всего это был ужастик с элементами черного юмора.
Натан покачал головой, хотя он не был удивлен подобной реакцией своего собеседника.
– Все детство я провел в приюте, – ответил он, пожав плечами. – Затем жил в бедных районах разных городов. Я видел страдания и горе и знаю, что все это только из-за того, что людям плевать друг на друга. Те проблемы, которые я пережил, уже позади, а те, которые меня еще ждут, мне неведомы, поэтому я не стесняюсь говорить о том, какие трудности мне уже пришлось преодолеть. Главная проблема в другом – волнуют ли тебя мои проблемы?
Виктору очень не понравилась последние слова. Он сглотнул и отвернулся, стыдясь того, что сейчас скажет совсем не то, о чем думает на самом деле:
– Я не из тех, кто любит совать нос в чужие дела.
Натан усмехнулся и добродушно хлопнул Виктора по плечу.
– Не нужно совать никуда свой нос, – воскликнул он. – Я ведь сам открываю тебе свои мысли. А вот по тебе я вижу, что ты в чем-то похож на меня. Ты что, тоже из приютских?
К этому времени они как раз дошли до кабинета мастера-техника, и Виктор с облегчением перевел дыхание, понимая, что теперь без труда может избежать такого личного и неприятного ему разговора.
– Да, я тоже оттуда, – все-таки ответил он. – Но я, видимо, далеко не такой, как ты. Слушай, здесь мое рабочее место…
Натан поднял руку ладонью вперед, прерывая речь собеседника.
– Нет, не продолжай, я понял, – ответил он. – Увидимся вечером. Я чем-то явно смутил тебя, но обещаю, что в следующий раз мы не вернемся к затронутым темам.
За сим Натан поспешил пожать мастеру руку и двинулся дальше по коридору. Виктор почувствовал себя словно виновным в чем-то, лихорадочно он перебирал в своей голове слова, которые могли бы послужить поводом, чтобы остановить музыканта.
– Что, Антон всерьез хочет, чтобы я присмотрел за оборудованием? – бросил он Натану вслед, улыбнувшись. Со стороны могло показаться, что мастер просто желает радушно разойтись с новым знакомым, но на самом деле Виктор был безмерно рад тому, что вообще смог вспомнить события, предшествующие неприятному разговору, ведь память в последнее время стала подводить его больше, чем биологически молодое еще тело.
Натан, не останавливаясь, обернулся и, улыбнувшись, ответил:
– Нет, Антон просто хочет, чтобы ты был на концерте. Он не знает, как может тебя еще отблагодарить, но не хочет аргументировать свое решение банальным желанием. Боится обидеть тебя. Такой уж он человек.
И Натан скрылся за поворотом.
Виктор удивленно глядел вслед уже исчезнувшему из виду музыканту, дивясь такому странному ответу. Почему это Антон решил, что обидит его, пригласив на концерт? Странный человек… а может, это я странный? – думал Виктор, открывая своим ключом дверь кабинета.
Свет зажигался автоматически, что избавляло от необходимости шарить в темноте рукой по стене, выискивая выключатель. В целях сбережения электроэнергии такой системой были оборудованы только кабинеты начальников. Виктор очень этим гордился.
Первым делом он подошел к столу и щелкнул тумблер. На приборной панели загорелись лампочки. Все техники теперь знали, что мастер на своем месте. Это было одновременно и преимуществом, и недостатком этой высокой должности. Не прошло и минуты, как зазвучал сигнал вызова внутренней связи. Виктор откашлялся и, включив громкую связь, сказал в микрофон:
– Начальник инженерной службы слушает.
В ответ из динамика послышался хрипловатый голос:
– А вот и ты, никчемный трус! Может, ты еще этого и не понял, но ты нарвался на крупные неприятности, червь!
Виктор нахмурился, сегодня он думал еще медленнее, чем обычно, а обычно его вообще тяжело было назвать сообразительным.
– Кто говорит? – сурово спросил он, чувствуя, что бледнеет.
– Это говорит тот, кто вырежет твои органы и заставит тебя их съесть, жалкий человечишка!
Вслед за этим последовал хриплый утробный смех. Виктор начал понимать.
– О, всемогущий владыка информации, – монотонным голосом протянул он. – Я лишь пешка в этой большой игре и не стою твоего внимания!
– А-а-а-а, признайся, что поначалу ты испугался! – незамедлительно воскликнул человек на другом конце провода.
– Слушай, Пол, это не особо смешно, – ответил Виктор, ругая себя за то, что снова дал этому парню разыграть себя. Чтобы не ударить в грязь лицом окончательно, он добавил: – К тому же, я сразу понял, что это ты.
– Врешь, – Пол хихикнул. – Уверен, что у тебя перед глазами вся жизнь пролетела.
– Слушай, ты для этого меня отрываешь от работы? – поинтересовался Виктор.
– Ох, повелителя гаек отрывают от работы! – ехидно прошипел Пол. – Давай к нам – есть разговор.
Виктор нахмурился – он не любил, когда его дело превращали в балаган.
– Нет, Пол, ты, кажется, не понял – я н а р а б о т е! – сердито воскликнул он.
– Да понял я! – ответил Пол, нисколько не обращая внимания на тон мастера. – Я же тебя не чай зову пить, у нас тут один процессор полетел.
– А сразу ты этого не мог сказать? – Виктор раздосадовано развел руками и хотел сказать еще что-нибудь, причем обидное, но Пол, словно предчувствуя это, мгновенно дал отбой.
Мастер поднялся, собрал инструменты, сообщил Калайнису о том, что отправляется на вызов, и вышел из кабинета.
Через некоторое время он уже был у дверей, ведущих в приемную отдела информации. Перекинувшись парой-тройкой слов с секретаршами, он поспешно двинулся к нужному кабинету и отворил дверь.
– Вам тут что, совсем делать нечего? – воскликнул он, входя внутрь.
Пол и его коллега – Тарас – разом подскочили на месте и резко повернулись лицом к двери. Увидев, что это всего лишь Виктор, которому нет дела до того, как работают эти сотрудники, они дружно осклабились, словно совсем недавно стащили со стола внушительных размеров кусок мяса.
– Нет, ты что? – Пол развел руками не то в знак приветствия, не то показывая, что Виктор решительно не прав. – Мы тут вот решили сойти с ума. Я вот, например, теперь лиловая бабочка.
С этими словами Пол раскрутил свое рабочее кресло и стал отчаянно размахивать руками.
– Да, да, – подхватил Тарас, водружая на место съехавшие с переносицы очки. – А я – рубиновая антилопа.
– Так, хватит тут развлекаться, – Виктор взмахнул руками, его ужасно раздражало, когда кому-то было весело в то время, когда у него с самого утра ужасно болела голова. – Мне еще работать нужно. Что у вас тут сломалось?
– Да вон, у Тараса второй процессор накрылся, – Пол махнул рукой в сторону соседа.
– Ага, – подтвердил Тарас, кивая головой. – Одеялом накрылся и не хочет работать.
Компьютерщики хором засмеялись.
– Слушайте, комики, я сейчас уйду, а вы потом не обижайтесь. – начал терять терпение Виктор. Внезапно головная боль поутихла, но он никогда не обольщался на этот счет.
– Ладно, прости, – махнул рукой Пол. – Настроение просто хорошее. А процессор-то действительно не работает.
Виктор медленно подошел к системному блоку компьютера Тараса и разложил рядом с ним на полу инструменты.
– Настроение у них хорошее, – бурчал он себе под нос. – Клоуны…
Через четверть часа компьютер Тараса перестал сопротивляться упорному натиску мастера и начал работать, как ему полагалось.
– Ну все, – торжественно объявил Виктор. – Железка капитулировала. Будет плохо себя вести – зовите.
Тарас с Полом дружно зааплодировали.
– Ну, спасибо тебе, повелитель металлических дров, – нараспев протянул Пол.
Виктор бросил на приятелей суровый взгляд, и они, снисходительно улыбнувшись, прекратили свою клоунаду. Мастер удрученно покачал головой и направился к выходу.
– Сегодня вечером у тебя? – бросил ему вслед Тарас.
– Да, подходите, – махнул рукой Виктор, даже не обернувшись, и покинул кабинет.
Вернувшись к себе, мастер обнаружил небольшую стопку бумаг на столе. Поверх них лежал небольшой листок, на котором аккуратным почерком было выведено: «Заполни, пожалуйста, данные. Я зайду позже. Кристина».
Он вздохнул, грузно опустился в кресло и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. После этого склонился над бумагами и стал вводить в пустые графы значения из небольшого блокнота, куда записывали результаты своих наблюдений младшие инженеры. Калайнис каждый вечер перед своим уходом оставлял этот блокнот на столе Виктора. И показатели в этом блокноте всегда были одинаковыми. Или, во всяком случае, очень схожими. Это смущало мастера, ведь он знал, кто и когда выходит на пенсию, увольняется или, наоборот, устраивается на работу, а значит, показатели должны меняться. Но до этого дня ему казалось, что Калайнис просто старается показать начальству стабильность деятельности инженерного отдела. Теперь же, ввиду того, о чем накануне говорила Кристи, его мысли потекли в совсем другое русло. Нельзя ведь полностью проверить всю отчетность, а если персонал меняется, не меняя общих показателей отдела, то и неясно, сколько человек прекратили свою работу. Другими словами, нельзя быть уверенным, что сотрудника уволили за прогулы, а не сам он изъявил личное желание покинуть место работы. А прогулы могут быть следствием… например, исчезновения этого сотрудника. И невозможно узнать, куда подевались те люди, которые уже уволились, если они не устроились на другую работу. В таком случае…